Текст книги ""Мерседес" на тротуаре"

Автор книги: Андрей Глущук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

– Да, у телефона. – Он нажимает кнопочку и через стереосистему по салону разлетается могучее:

– Серж, какого х… пропал? Тебя Кусок обыскался. – Лешка морщится. У нас в семье к ненормативной лексике отношение слегка предвзятое.

– В больнице был. – Молодец: коротко и ясно. – Короче: Кусок с баксами собрался в обладминистрацию, велел тебе быстренько закругляться и рулить к нему. – Леха секунду раздумывает и решительно бросается в объятия электронного шпионажа:

– С какими баксами, в какую администрацию?

– Ты, чего там, на х…, в больнице, обкололся? Мозги не на месте? Кусок поехал перекупать вице-губернатора. Езжай и прикрой. Как там братовья и врачиха?

– Все братовья в морге, – веско роняет Лешка. Вот артист!

– Ну, O'key! Вернешься, расскажешь. – Я шепчу: «Спроси о Волобуеве».

– Как там Гена Волобуев? – небрежно интересуется Лешка.

– Раскололся, падла. Пожадничал, на х…, решил, что много берем. Собрался крышу поменять. Рыжа подрядил. Вроде как наше дело обстряпать, а сами сговорились между собой. Машину угнали на час раньше. Вроде как: нет тачки-нет дела. Рыж, сука, припрятал тачку где-то, что бы потом за вознаграждение, вроде как найти. Но Рыжа кончили. Гена не знает, куда тачку затырили. Сейчас наши Лидку поехали трясти и пацанов Рыжковских собирать. Найдем – на спагетти распустим. Денек крутой задался!

– Ладно, отбой, – Леха кладет трубку.

– Они, между прочим, за твоей Лидочкой отправились. Ты это понял? – Катя это говорит не без подначки. Мне приятна ее ревность. Но Лидку-бандитку, все же нужно выручать. Кусков ей голову развернет на 720 градусов. Причем сначала в одну сторону, а потом в другую. На этом Лидочкины психологические эксперименты закончатся навсегда.

Я сворачиваю в проулок. Через него можно срезать и выскочить к поселку короткой дорогой. Хотя, и по короткой дороге езды не меньше пятнадцати минут.

– Куда едем? – Лешку не очень устраивает неожиданное изменение маршрута.

– Катя права. Лидку Кусков не пожалеет. А у меня к ней еще вопросы остались.

– Или любовь? – Катя делает вид, что ответ ее совершенно не интересует, но в голосе чувствуется настороженность и обида.

– Или любовь. – Соглашаюсь я. Мне нравится, что Катя ревнует.

– Кстати о любви, нужно бы в милицию позвонить. Желательно, чтобы бандитов из морга забрали тепленькими, а не тогда, когда они остынут. – Лешке доставляет удовольствие нажимать на кнопочки. Была бы возможность, он в своей квартире все утыкал кнопочками и нажимал их целыми днями. – Але, милиция? – Нашептывает он интимно в трубку. – Нападение на больничный морг… Неизвестные вооруженные преступники из банды Кускова пришли за трупами. Приезжайте срочно – один не справлюсь! Кто говорит? Санитар Грищенко. Никакой белой горячки. Точно: не справлюсь. Они вооружены, а у меня только топчан и костыль.

До Лидкиного дома едем в полной тишине. Дважды проезжаем мимо работников ГАИ, нам приветливо машут руками. Кусковские машины автоинспекция знает. Хорошо, что все стекла, кроме ветрового – тонированные. Увидели бы они, кто в салоне, возможно, проявили бы к нам меньше уважения и больше интереса.

Гигантские Лидкины ворота раскрыты настежь.

– Ее дом? – Лешка указывает в сторону распахнутых створок. Молча киваю. – Проезжай мимо. – Брат прав. Сбрасываю скорость и медленно еду по улице. Во дворе, около крыльца в алых озерах лежат Лидкины волкодавы. Свежий, неубранный снег пропитан кровью. Кажется, мы у Лидочки сегодня не первые гости. Кто-то здесь уже похозяйничал.

– Заезжай за поворот. Там оставим машину. – Тихо распоряжается Лешка. Я и сам, в общем, собирался поступить именно так. В узком проулке втискиваю машину между двумя штабелями бревен. Видно здесь кто-то задумывает серьезную реконструкцию дома. Выходим из машины.

– Я с вами. – Катя решительно открывает дверку.

– Катя, посиди здесь. – Нечего ей рисковать. Одному Богу известно, что там, в Лидкином доме, поджидает нас. – Позвони маме: предупреди, что мы немного задержимся. – Андрей прав, Екатерина Владимировна. Пока вы здесь, нам спокойнее. – поддерживает меня Лешка.

– Кстати, и тебе не стоило бы никуда лазить. На костылях ты, конечно, неотразим, но гипс значительно снижает твои скоростные характеристики. Так, что постой на углу. В случае чего-подстрахуешь.

– Обломится. – Самоуверенности у моего младшего братишки хватает. – Тебе без меня скучно будет. – Спорить с ним бесполезно. Оглядываюсь на машину. Грех себя не похвалить: Volkswagen вписан в обрамление из бревен настолько удачно, что с улицы его совершенно не видно.

До ворот доходим без приключений. Около дома следы от шин, множество отпечатков ног и полная тишина. Ни звука. Дери в дом приоткрыты.

– Стань там. – Указываю Лешке за ворота. Сам, стараясь не скрипнуть досками, поднимаюсь по крыльцу. В сенях не то, что бы беспорядок, скорее последствия тайфуна средней силы. Промчался ветерок со скоростью 100 км в час и побросал на пол все, что было на стенах. Удивительно, как сами стены устояли.

В комнатах тайфун порезвился еще лучше. Лидочкина гордость – телевизор Sony уткнулся своей 72-ой диагональю в пол. По его горбатой спине пришелся удар стулом. Не стало стула и горба. И о телевизоре и о стуле Лиде придется забыть навсегда. Примерно с той же степенью деликатности здесь обошлись и с другими вещами.

Мне не очень понятен смысл подобного вандализма. Не в доме же прятали Mercedes?

– А ну-ка, стойте, дамочка. – Доносится до меня через открытые двери Лешкин голос. Быстро выбегаю из дома. У крыльца стоит Лидочка с поднятыми вверх руками. Лехин костыль упирается ей под лопатку.

– Привет. Не чаял тебя увидеть живой.

– Зачем собак убил? – она смотрит на трупы своих верных сторожей. Губы у Лидочки трясутся, холеное лицо оплыло и потеряло обычную привлекательность. Кажется, сегодняшний день, новоявленной Соньке Золотой ручке, дался очень тяжело.

– Это до нас постарались. Не ошибусь, если скажу, что к тебе в гости мальчики Кускова приезжали. – Машу Лешке, что бы он опустил свое оружие. У этой кобры ядовитые зубы жизнь повыдергала.

– Говорила дуракам: не связывайтесь с Куском. – Лида садиться на корточки рядом с телами волкодавов, ревет и гладит их, измазанную в крови, шерсть. – Не послушали, козлы. А мне куда теперь деваться?

– Запирай дом. Пошли. – Дотрагиваюсь до дрожащего плеча экс-бандитки.

* * *

– Теперь рассказывай все подробно, и будем решать: что дальше делать. – Мы сидим в уютном теплом салоне. Я и Лешка впереди, дамы сзади. Катя глядит на соседку, не скрывая антипатии. Зуб даю: они подругами никогда не станут.

– А чего это я вам должна рассказывать? – Лидочка почти кричит, обильно смачивая носовой платочек в слезах и соплях.

– Можешь не говорить. – Встреваю я. – Только с Кусковым сама разбираться будешь. На нашу помощь не рассчитывай. Я думаю, он с тобой миндальничать не станет. Что захочет-узнает и спасибо не скажет. Да и тебе его спасибо уже не понадобиться. Никогда.

– Как, впрочем, и ничье другое. Так что говорите все, что знаете. – Заявляет Лешка тоном следователя из милицейского боевика пятидесятых годов.

– Ну, недели три назад Волобуев попросил меня оформить на себя машину. Мол, чтобы с налоговой проблем не было. – Лида в очередной раз сморкается и вдруг начинает всхлипывать. – Зачем они собак?… У Гитки щенки должны были быть… – Черт понес ребенка в криминальные игры играть. Сама на волосок от смерти, а о не родившихся щенках плачет.

Мы молча ждем продолжения исповеди. Лидка собирает в свой бездонный платок еще пару литров влаги и начинает говорить.

– Штуку баксов пообещал.

– Ты же говорила, что это Валера тебя в историю с Мерседесом втравил и обещал свою Toyota подарить? – Перебиваю я Лидочку.

– Мало ли я чего говорила…

– Не мешай, пусть рассказывает. – Останавливает мое любопытство Лешка. – Продолжайте.

– Я согласилась. Тысяча на земле не валяется. Дня через три прокатил меня на новеньком Mercedes'е. Оформили, как полагается, на Гену доверенность. Волобуев пятьсот долларов отдал сразу. Еще пятьсот обещал через неделю принести. Ни у кого платка нет?

Лешка лезет в карман и достает относительно чистый платок.

– Спасибо. – Лидочка аккуратно растирает по платку черную тушь с ресниц, удивленно разглядывает угольные пятна и говорит Лешке:

– Извините. Я отстираю.

– Ладно. Давайте дальше. – Леху разгадка этого кроссворда, кажется, интересует больше, чем меня.

– Потом сидели в сауне. Волобуев, Рыжков и Гитлер с парой охранников, я и еще две девчонки. Оттянулись с кайфом. Я в парилку пошла, а там уже Гена с Валеркой устроились. Что-то обсуждали. Я задержалась у дверей: не знала войти или не мешать. А Волобуев как раз Валерке предлагал угнать машину, а потом на ней кого-то шлепнуть. Обещал двадцать тысяч долларов. Я так и не поняла: кого и за что. Они поторговались и сошлись на двадцати пяти штуках. Видно, важную шишку убрать нужно было. Меня, помню, удивило: зачем свою машину светить на мокром деле.

– Действительно – не ординарное решение! – В отличии от меня, Лешка, кажется, начал расшифровывать логику этой аферы.

– Потом, 17-го, кажется, Волобуев приехал ко мне и сказал, что на следующий день, 18 декабря я должна буду отнести в ментовку заявление об угоне Mercedes'а. И тогда же, он расплатиться со мной полностью. Я согласилась.

– Как легко зарабатываются деньги. – Вставила Катя неприязненно. Мне ее чувства понятны. Она в больнице эту за эту тысячу целый год трупы на ноги поднимает.

– Я восемнадцатого, как договаривались, приехала к Волобуеву в магазин писать заяву. – Лида пропустила Катино замечание мимо ушей. – А он мне с порога: «Все, уже ничего писать не надо. Держи деньги в руке, а рот на замке.». Отдал баксы и сделал ручкой. А я и рада. Мне с ментами лишний раз встречаться, тоже большого счастья нет.

– Некоторым радость только с бандитами по саунам шляться. – Катя не упускает возможности вставить шпильку. Я понимаю, что военный конфликт на заднем сидении стремительно назревает. Пора разводить стороны по углам.

– Заткните рот этой… А то я за себя не ручаюсь! – Лида смотрит на Катю с такой ненавистью, будто все беды сегодняшнего дня, целиком на совести сероглазой врачихи.

– Все, девушки, брэк. Мы в одной подводной лодке. Сначала спасемся, а потом займемся междоусобицами.

Катя демонстративно отворачивается.

– Так кому этот Mercedes принадлежит? – Лешку с мысли сбить невозможно. – Неужели Геннадию Георгиевичу?

– Точно не знаю. – Лида на секунду задумывается. – Нет, Волобуеву с его кошельком такую тачку не потянуть. К тому же, он ни за чтобы не позволил раскидать новый Mercedes на запчасти. – Разве его разобрали? – Это же противоречит логике. В городе подобные экзотические запчасти можно пол жизни реализовывать. А я не видел мерседесовских запчастей ни в гараже Рыжкова. Ни в Людкином авиационном ангаре.

– Сразу. За один день раскидали. Погрузили в контейнер и отправили в Москву. Каким-то Рыжковским приятелям.

– Это что, бизнес такой у Рыжкова был: воровать машины на запчасти? – Встревает Лешка.

– Нет. Обычно он со своими пацанами угонял, а потом через Гитлера хозяева машину находили. За вознаграждение. Конечно. Я так думаю, что они с Волобуевым и в этот раз хотели сыграть так же, по мелкому. Но, что-то не сложилось.

– Может, твой Валера не решился на убийство? – История приобретает все более странный оборот.

– Может быть. Хотя он такие дела уже проворачивал. Пацаны его говорили. – Лида прижимается мокрым носом к стеклу. – Я хочу курить.

– Только не здесь. – Сурово вступает в борьбу за наше здоровье Катя.

– Ладно, я не гордая. Выйду. – Лида выбирается из машины и открывает сумочку.

Ну, что же, за исключением имени нанимателя и условий оплаты она почти слово в слово повторила Лешке то, что рассказала мне. Вряд ли такой накрученный вариант можно высосать из пальца и быстро вызубрить наизусть. Скорее всего, все Лидочкины байки, на самом деле очень близки к правде.

Гляжу сквозь стекло на подрагивающую в ее пальцах длинную сигарету. Вдруг Лидочка резко срывается с места и, размахивая сумочкой, бежит к улице. Я не могу ничего понять.

– Быстро выруливай. – Командует Лешка. Окончится сегодняшний день, присвою брату звание генерал-фельдмаршал. Уж больно у него ловко получается команды выдавать. Аккуратно выезжаю из нашего укрытия. Развернуться в проулке негде. Приходится выбираться задним ходом.

– Машины. – Коротко предупреждает Катя, глядя в боковое окошко. Нажимаю на тормоз.

– Откуда едут? – Поворачиваюсь к Кате.

– Не едут. Стоят. Возле ее дома. – Не трудно догадаться с трех попыток. Кого так радостно приветствовала Лидочка, к кому бежала в поисках защиты. Почти со стопроцентной гарантией можно сказать, что к ней с визитом пожаловал вождь Третьего Рейха. Нажимаю на газ. Колеса проскакивают на ледяной горочке въезда из проулка на улицу. С воем растапливая снег, резина добирается до гравийной отсыпки и мы пулей вылетаем на проезжую часть.

У Лидкиного дома выстроилась целая колонна: большой джип, кажется Land Cruiser, две новых «волги» и красное AUDI. Лидка стоит у дверки джипа и что-то говорит, показывая то в нашу сторону, то на свой дом.

– Чего ждешь? Поехали. – Кричит Лешка. Нажимаю на педаль газа, так, что ноге становится больно. Машину бросает на скользкой дороге из стороны в сторону. Лидка, заметив алую ракету, летящую на нее по синусоидальной траектории, рыбкой ныряет в кювет. Из водительской дверки джипа выглядывает удивленная физиономия и тут же исчезает в салоне. Мы благополучно пролетаем мимо красного «немца», двух белых «волжанок». У Land Cruiser'а нас подкидывает на колдобине и Volkswagen правым крылом врезается в открытую дверку. Я инстинктивно прикрываю глаза, с заднего сиденья раздается:

– Куда едешь?

Ответить на вопрос я не в состоянии, потому, что после приземления машину разворачивает на 180 градусов. Правая нога просто приросла к педали газа. И мы, приземлившись на все четыре колеса безо всяких пауз, остановок и переходов снова, как сумасшедшие, пролетаем мимо «гитлеровцев».

– В конце улицы, если я не ошибаюсь, есть выезд на кольцевую. Было бы неплохо добраться до шоссе живыми. – Лешка сидит спокойный как Будда.

Перед поворотом немного сбрасываю скорость и довольно сносно вписываюсь в вираж.

– Они разворачиваются за нами! – Кричит сзади Катя. Ничего, нам бы до кольцевой добраться, а уж создать непроходимую пробку в условиях оживленного городского движения для меня не проблема. Плавали, знаем.

Торопливость и самоуверенность не лучшие качества для каскадера. Мне так не хочется встречаться с господином Гитлером, после того, как пятидверный джип я превратил в четырехдверную модификацию, что даже перед почти вертикальным въездом на кольцевую, я ноги с газа не снимаю. Катя визжит. Мы взлетаем в небо, как палубный истребитель и плюхаемся на брюхо в сугроб, по ту сторону кольцевой. Ничего не вижу: ни впереди, ни сзади, ни сбоку. Только одно, несущееся мимо стекол, облако снежной пыли. Чувствую, как машина по инерции движется вперед и медленно останавливается.

– Хороший прыжок, но слишком много брызг при приземлении. – Тоном знатока комментирует Лешка. – До высшего балла не дотягиваешь.

Катя, как человек поклявшийся самому Гиппократу, сначала интересуется нашим здоровьем:

– Все живы?

– Пока да. – Отвечаем с Лешкой хором.

Снежное облако опадает. Брат не зря так высоко оценил прыжок. Прокатившись метров двадцать на брюхе по целине, мы оказались на хорошо укатанном проселке. Если машина в воздухе не померла от разрыва сердца, то можно продолжить наше автомобильное приключение.

* * *

Нет, это бесспорно: создание пробок – цель моей жизни. Мы еще не добрались до толчеи городских улиц, а пробка – вот она: дымная, чадящая, веселая, приправленная возмущенными криками и нецензурной бранью. Водитель военного «Урала», наверное, впервые в жизни наблюдал полет Volkswagen'а над шоссе. От восторга юный воин нажал на тормоз. Как раз напротив въезда на кольцевую. В результате колонна Гитлера разбилась о могучий «Уральский» хребет. За «Уралом» катил «Запорожец». Он затормозил почти вовремя и, поэтому, под будкой «вояки» оказался не целиком.

Ждать ГАИ нам некогда. Предельно аккуратно выезжаю на шоссе и вливаюсь в поток машин. На скорости 60 км/час, важно и чинно покидаем место происшествия.

– Я же говорила: Андрея за руль пускать нельзя: вон чего натворил. – Катя смотрит в заднее стекло. – Та большая машина, которой мы дверку отломили, на дорогу выбирается. Выбралась. Уже за нами едет.

– Так. Опять начинаются гонки. Почему я не Шумахер?

– Андрей, не волнуйся ты так. – Подбадривает Лешка. – У тебя, на самом деле не все так уж плохо получается.

– Да. – Подтверждает Катя. – Мы же до сих пор живы. – И тут же добавляет:

– Как хорошо, что за мамой не заехали. Она хоть и русская, но не любит быстрой езды.

По мне лучше чугунные болванки на каре катать, чем остряков на Volkswagen. Ладно, пусть себе развлекаются. Возможно для них это последнее удовольствие в жизни. Плавно вывожу стрелку спидометра на отметку 130 и молю Бога, что бы он вовремя убирал с нашего пути столбы и автомобили. Джип с разбитой мордой и вздыбленным капотом отставать не желает. Я поглядываю в зеркало заднего вида. Тяжелый Cruiser лучше цепляется своими толстыми лапами протекторов за мелкую гребенку замороженного шоссе. Медленно но упорно он настигает нас. Неожиданно оживает телефон.

– Але. – Лешка без раздумий включает громкоговорящую связь.

– Ты, придурок недоношенный, если что с машиной случиться, я тебя размажу по стенке, как говно в туалете.

– Какая пламенная речь! – Восторгается Лешка.

– Теперь я знаю, кто пачкает стены в общественных уборных! Ай-ай-ай, господин Кусков! – Подпеваю я.

– Если через пять минут машина не будет у моего офиса, я из вас до заката кишки выпущу! – Металлический голосок из громкоговорителей не дает повода сомневаться в реальности угрозы. Но нам терять нечего. Мы как герой мультика: между львом и крокодилом.

– А если приедем, то через пять минут кишки выпустишь? – Лешка делает вид, что размышляет над тем, какой из вариантов выбрать.

– Козлы е….! – Телефон взрывается матом. А ведь так интимно чирикал, приглашая к разговору.

– В присутствии дам материться неприлично. – Строго выговаривает брат и прерывает связь.

Руль бьет мелкой дрожью по рукам. По нашим дорогам можно гонять только на судах с воздушной подушкой. Пол часа такого развлечения и меня можно будет использовать вместо вибромашины для укладки бетона.

Через двадцать минут гонки Land Cruiser, обнюхивая наш бампер, влетает следом за нами в город. Вот так: выехали на север, а вернулись с юга. Хотя, по большому счету, ничего хорошего в родном городе нас не ожидает. Можно было и не возвращаться.

По переулкам и подворотням пытаюсь оторваться от Гитлера и его контуженного крейсера. Как они там не замерзли в салоне без дверей? Не люди, герои! Все мои хитрости оказываются тщетными. Водитель за рулем джипа город знает не хуже меня, а водит – на порядок лучше. Создается впечатление, что с нами просто играют в догоняшки.

– Гони на Гвардейцев. – Подсказывает Лешка. А в самом деле: почему нет? Авось, попав в вотчину конкурента, да еще такого сумасшедшего, как Кусок, преследователи отстанут?

По пути к Гвардейской успеваем «словить» пару мощных пинков бампером Land Cruiser'а в «дутый» зад нашего «вагена». Видно Гитлеру Кусков позвонить забыл. Не предупредил конкурента насчет сохранности автомобиля. На автомобиль-то мне наплевать, а вот Катю пора высаживать. В такой ситуации Ей находиться на заднем сиденье не безопасно. Пара удачных «пинков» и я рискую остаться холостяком до конца жизни.

– Катюша, готовься. Скажу: прыгай – сразу выскакивай из машины.

– Что я дура. На такой скорости, на мне живого места не останется. Ни один хирург не сошьет!

– Я приторможу.

– В наш двор. – Подсказывает Лешка. Я и сам так думаю. Двор, в котором мы выросли и который бросили в угоду Лешкиной Лариске – идеальное место для проведения десантной операции. Прямо перед бывшим нашим домом четыре металлических гаража. Вокруг них дорожка, а между гаражами узкий проход, разделяющий автомобильные конурки на две пары. Если точно притормозить, то Катя исчезнет в проходе – никто и не заметит. Главное мне все правильно сделать и не спешить. Дорога скользкая, а за гаражами три толстых березы. Чуть поторопишься, обнимешь русскую березку немецкой машиной и следующий этап бегства придется преодолевать пешим порядком. С Лешкиной ногой, от Lend Cruiser'а, полного вооруженных «гитлеровцев», удрать не удастся. Это точно. А мне брата бросить – совесть не позволит.

Резко притормаживаю перед своротом во двор. Вижу слева знакомую с детства скамейку. Успеваю развернуть налево руль и мы, получив очередной удар в багажник, как бильярдный шар в лузу, катимся к заветным гаражам. Крейсер Гитлера по инерции пролетает дальше. Не скажу, что бы я спланировал сей хитрый маневр, но пока все получается идеально. Не торопясь, чтобы преследователи не потеряли меня из виду, прокатываю мимо скамейки к металлическим коробкам гаражей. Громила джип, как разъяренный носорог, врывается за нами следом. Аккуратненько, будто сдаю экзамены в ГАИ, поворачиваю за гаражи. Чуть притапливаю педаль газа.

– О, Боже! – Долетает с заднего сиденья. Оглядываюсь. Land Cruiser боком, как корабль к причалу, с размаху швартуется к березам. Сугробы, под его напором, взрываются белым облаком.

– Куда, рулишь?! – Кричит Лешка. Не глядя выворачиваю руль вправо. Снегом заваливает половину ветрового стекла и капот.

– Прыгай! – Ору я, пытаясь выехать из белого месива.

– Беги через гаражи! – Возбужденно инструктирует Лешка. У нас с ним тела разные, а мозги одинаковые.

– Я буду в больнице! – Катя хлопает дверцей и ныряет в проход между гаражами. Я отчаянно газую, но машина только глубже вязнет в сугробе.

– Все, капец. – Констатирую с отчаянием.

– Похоже. – Соглашается Лешка. – Надо рвать отсюда. – Рвать-громко сказано. Живо представляю себе, как он «рвет» на костылях в легком спортивном костюмчике. Бандиты же не знают, что это паралимпийский забег и в нем участвуют только инвалиды. Но выскочить из машины мы все равно не успеваем. Гитлер настегает нас еще раз. Тяжелый джип вышибает Volkswagen из сугроба и устраивается на нашем месте.

На тропинке между гаражами вижу Катины огромные глаза. Быстро цепляю на физиономию американскую улыбку. Но выходит, видно, не совсем то, потому что из серых глаз вываливаются две здоровенные слезинки.

– Поехали! Потом будете умиляться друг другом! Тем более, что она тебя не видит. – Лешка пихает меня костылем в плечо. Он прав: сквозь тонированные стекла нас в салоне не разглядеть.

Через минуту немецко-японский тандем снова демонстрируем чудеса слалома на городских улицах. Впереди мы на Фольксвагене с подбитой правой фарой. Немного сзади японский самурай без левой дверки, с мятым боком, забитый горячими бандитскими головами и холодным сибирским снегом.

Два поворота на красный свет и мы на Гвардейской. Здесь нас ждут. Не думаю, что Кусков рассчитывал на нашу порядочность, только знакомая «шестерка» выезжает нам навстречу следом за серебристым «BMW». Кусков сразу признает в искуроченной машине автомобиль из своей конюшни.

Мы пролетаем на встречных курсах. Сзади раздается визг тормозов и почти одновременно начинает пищать сотовый.

– Гони! – Лешка снимает трубку. – Але, центральная!.. Претензии не по адресу. Узнаете Land Cruiser? Вот эта гоп компания и испортила ваше великолепное авто. Все претензии к фюреру. Отбой.

– Куда ехать? – У меня ни одной более ли менее здравой идеи в голове нет.

– Прямо. – Хорошая мысль. Главное, идеально разрешает все проблемы. Я жму на газ. Никогда не думал, что в городе столько машин. Стояли бы себе зимой в гараже. Нет, обязательно нужно среди бела дня вылезти в центр города и раскатывать на своих драндулетах! И, главное, там, где я решил оживить свои водительские навыки. Не так уж часто я сажусь за руль: могли бы и переждать часок-другой.

Черт меня дернул свернуть вправо, на Коммунистическую. Ведь знаю, что на улица с таким названием не может привести ни к чему хорошему. Я не гляжу вперед. Все внимание на зеркало заднего вида. А в нем ничего обнадеживающего не заметно: преследователи дружно повторяют мой маневр.

– Осторожно! – Лешкин крик заставляет меня нажать на тормоз и резко крутануть руль. Удар я еще чувствую. Теряя сознание, вижу вспышку. Все. Чернота.