Текст книги "FAQ по возвращению права на ношение короткоствольного оружия в России v. 1.11 (СИ)"

Автор книги: Андрей Борцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

XX. Методичка по полемике с прогибиционистами

Как писалось в начале, хоплофобы и прогибиционисты – это не синонимы.

Хоплофобы отличаются иррациональным отрицанием целесообразности возвращения права на КС для самообороны. Действительно страдающие фобией на оружие (аналогично агорафобии и т.п.) понимают, что у них психическое расстройство и не представляют интереса для обсуждаемой темы. Однако есть – и их гораздо больше – хоплофобы, которые выступают против оружия по причинам психологического характера (см. вопрос VII:1).

Важно понимать, что это – именно иррациональная позиция, а не осознанная логическая. Когда есть аргументированная позиция «против Х», то у всех, придерживающихся такой точки зрения, аргументация сходна и непротиворечива – понятно, что недостатки Х вызывают критику, непосредственно с ними связанную.

Однако против КС набор аргументов хаотичен и самопротиворечив: одновременно «люди не смогут стрелять» и «все всех перестреляют»; «купят все, будет ужас что» и «смогут купить только богатые» и т.п. Иногда даже один хоплофоб озвучивает взаимоисключающие аргументы, по принципу «этот гад – во-первых, гомосексуалист, во-вторых – импотент, и в-третьих – перетрахал всех баб в подъезде». Поскольку логически и фактологически хоплофоб обосновать свою позицию не в состоянии, он вываливает поток сознания вида «ой-да-разве-можно-такое-допустить?!» – а вдруг что-нибудь подействует? К тому же, если вывалить сразу десяток якобы аргументов, то опровергнут несколько, а остальные якобы «прошли» – ура, можно радоваться!

Прогибиционисты якобы более логичны, их псевдологика апеллирует к «может же такое случиться», русофобии и т.д. и т.п. – проще говоря, вместо истерики идет демагогия.

Разумеется, можно быть одновременно и тем, и другим. Важно понимать: вы никогда не переубедите прогибициониста/хоплофоба, особенно публично. Это можно сделать лишь аккуратной методичной работой, хорошо зная психологию и т.п. Крайне редко имеет смысл это делать – если вам человек чем-то дорог и т.п. (в этом случае см. рекомендации в статье психолога).

При любом публичном обсуждении – хоть по ТВ, хоть в интернете или даже на вечеринке, надо обращать внимание не на переубеждение – это бесполезно и сильно раздражает («как можно не понимать элементарного?!»). Задача иная: работать на публику. Вы, независимо от вашего желания, участвуете не в дискуссии, а в полемике. К счастью, ваша задача значительно облегчается: вам не надо врать, применять демагогию и т.п.: вполне достаточно говорить правду. Но делать это надо осмысленно – так, чтобы зрителям было интересно и забавно.

Большинство граждан попросту не задумывались над вопросом разрешения КС, их позиция «против» – результат пропаганды прогибиционистов и заразных страхов хоплофобов. Поэтому вы должны переубеждать именно их – причем косвенно. Если начать убеждать «в лоб» – будет сопротивление («как так, я ошибаюсь!»), а вот если зритель решит, что дошел до всего сам, наблюдая над полемикой со стороны, – очень вероятно, что он начнет придерживаться разумной позиции. Это же не навязали, он сам так решил.

Итогом полемики должно быть «хорошо посмеялись над этим болваном» – и болваном должны оказаться не вы.

Правило первое: заставьте прогибициониста обороняться. Это куда сложнее, чем нападать в дискуссии. Перехватывайте инициативу. Ответили кратко на вопрос – задайте свой!

«– Есть же другие средства самообороны, например, ножи!

– Это не эффективно против нескольких нападающих, надо очень хорошо уметь владеть – это значительно сложнее, чем владеть КС, толстую одежду сложно пробить, сами агрессоры тоже легко могут быть вооружены ножами, т.к. ответственность даже за боевой нож административная. Моя очередь задать вопрос: скажите, пожалуйста, что именно вы предлагаете в качестве оружия самообороны, если отвергаете КС».

Пусть предлагает – а вы отвечайте согласно разделу IХ.

Правило второе: не спускайте с крючка! Оппонент обязательно попытается соскользнуть, настаивайте на четком ответе, чтобы либо он согласился, что был не прав, либо вы. Ну а поскольку правда за вами – это очень эффективно.

«– Я предлагаю изучать айкидо и электрошокеры. А вы понимаете, что можно случайно убить ребенка, если вы промахнетесь и рядом будут дети?

– Не меняйте вопрос на ходу, сначала разберемся с уже затронутым вопросом. Итак, вы признаете, что нож неэффективен?»

Далее два варианта:

«– Нет, эффективен!

– Обоснуйте. Представьте, что на вас нападают трое, вооруженных арматуринами. У вас есть нож – что конкретно вы будете делать?»

И пусть расписывает, а вы будете комментировать этот идиотизм на потеху публике. Второй вариант:

«– Хнык… Ну ладно, убедили – нож неэффективен…

– Отлично, вы признали ошибочность своей позиции. А тогда что именно вы предлагаете в качестве оружия самообороны, если отвергаете КС?»

И возвращаемся.

Ваша цель – не прочитать лекцию, в которой тема будет развита всесторонне, а выставить оппонента некомпетентным идиотом. Пусть вы будете говорить битый час только на тему «чем защищаться» – и ладно; главное, чтобы 50 минут из часа ваш оппонент оправдывался.

Одновременно обсуждается лишь один частный вопрос, если вам заявили пачку сразу – занудно разбирайте их по очереди. Оппонент будет очень злиться :-)

Правило третье: будьте убийственно логичны и последовательны. За вами – правда, вам не нужны уловки, вранье и т.д. Пусть ваш противник истерит и т.д. – отвечайте спокойно, с сарказмом, по пунктам. И требуйте ответа за слова, разумеется.

«– Америка не указ, в ЭТОЙ стране нельзя!

– Ответьте, только честно: вы действительно считаете русофобию аргументом?

– Это не русофобия! Это правда!

– У каждой нации есть свои достоинства и недостатки. Не известно ни одного случая, чтобы после разрешения КС возрос уровень преступности, связанной с насилием; ни в одной стране. Вы считаете, что русские уникальны, и преступность возрастет?

– Да, так как все алкоголики!

– Это и есть русофобия: вы априорно назначаете «будет плохо», хотя нигде в мире такого не случалось, т.е. русские – хуже всех в мире».

И т.д. – дожимать, пока не откажется от тезиса.

 Правило четвертое: воздействие на эмоции доступно и для вас. Оппонент обязательное будет давит на эмоции, пытаясь отключить логическое восприятие толпы (которое и так невелико). Но то же самое можете делать и вы, но в дополнение к фактам и логическим выкладкам.

«– Девушки не будут носить КС!

– Почему это? Все, конечно, не будут – как и мужчины. Но давайте подумаем: а чем именно вы предложите обороняться хрупкой девушке, на которую напали обдолбанные наркотой отморозки? А если она беременна? Если у нее будет выкидыш и она больше не сможет рожать – что вы ей скажете? Чем предложите обороняться старикам и инвалидам?»

Правило пятое: не поддаваться на верблюжью провокацию. Нередко в полемике вам предлагают доказать, что вы – не верблюд. Не ведитесь: кто тезис заявил, тот его и обосновывает. Безотносительно того, положительный он или отрицательный. Некто сказал «бог есть» – должен доказать. Но если некто заявил, что «бога точно нет» – доказывает он, а не первый, что «точно есть».

«– Те, кто хочет носить КС, – злобные маньяки!

– Докажите ваш тезис, пожалуйста.

– Это всем ясно, иначе бы они не хотели КС!

– Вы проецируете, а тезис с квантором общности опровергается единственным контртезисом. Я так не считаю, так что ваш тезис не верен.

– Да вы же маньяк! Докажите, что это не так.

– Вы выдвинули тезис – вы и обосновывайте».

Правило пятое: отметать некорректную индукцию. Прогибиционисты часто пытаются преподнести «может быть и так» как аргумент «против». Но значение имеет лишь статистика, единичные случаи доказательством не являются. Это – не стесняться твердить на мотив «Carthago delendam esse».

«– Могут быть несчастные случаи из-за неаккуратного обращения с оружием!

– Могут. Вы считаете, что их будет больше, чем предотвращенных преступлений?»

Правило шестое: уточняйте формулировки оппонента выгодным вам образом. Часто не мешает переспросить, уточняя понимание тезиса, и аккуратно переформулировать его выгодным вам образом. При этом вовсе не надо искажать смысл – надо лишь расставить акценты: «вы сказали по сути то-то, не так ли?».

«– КС специально предназначен для убийства людей!

– Я правильно вас понял? Вы считаете, что если нечто специально предназначено для убийства людей, это надо запретить, а если не предназначено специально, то это совсем другое дело?

– Именно так!»

Вариант первый:

«– Отлично. Значит, вы согласны, что можно разрешить спортивно-охотничий пистолет Desert Eagle? Он уж точно никогда не предназначался специально для убийства людей!» Тут зрителям хорошо показать картинку – что, по словам оппонента, носить можно. Desert Eagle на картинке, правда, не впечатляет, так что лучше заготовить более наглядное фото– скажем, охотничьего револьвера Smith&Wesson 500 Magnum® Hunter или охотничьего пистолета Maadi-Griffin 50 BMG.

Вариант второй:

«– Отлично. Значит, дробовики и карабины, которые сейчас продаются, это нормально, а КС – нет. Хотя смертность при попадании из КС – около 20%, а если попасть из дробовика 12-го калибра – то под 90%, и большинство выживших остаются инвалидами. Где логика? Вам важнее формальный, причем выдуманный вами критерий, или эффективность именно в плане “остановить преступника”?».

Правило седьмое: указывайте на некомпетентность. Это легко – большинство хоплофобов понятия не имеют, о чем говорят. Если удастся вывести на «нажать на курок», то над вашим оппонентом будет ржать пол-интернета. Мол, в некоторых моделях придется специально просверлить дырочку и тыкать туда спичкой :-) Также полезно задать вопросы вида «объясните, что такое останавливающее действие и почему оно так важно для самообороны».

Разумеется, речь идет не только об оружейной тематике: скажем, чисто формально-логические ошибки у прогибициониста будут всенепременно. Не стесняйтесь тыкнуть пальцем.

«– Возрастет количество убийств из КС!

– Ну так цель – чтобы убивали меньше вообще, а не именно из КС».

Правило восьмое: не забывайте про социум в целом. Замечено, что прогибиционисты принципиально игнорируют то, что КС у некоторых способствует улучшению ситуации в целом, а не только для владельцев КС. Указывайте на это обстоятельство.

«– Большинство все равно не будет использовать КС, и на них-то и будут нападать! Вряд ли девушка или старик будут покупать КС.

– Во-первых, некоторые – будут. Во-вторых, вероятность, что на помощи придет прохожий, куда больше, если у него будет эффективный в этой ситуации КС, чем если его не будет».

Примечание: любой запрет требует обоснования. Поэтому, даже если право на ношение КС ничего не изменит, смысла в запрете нет – можно разрешить. Таким образом, именно сторонники запрета должны обосновывать, почему этот самый запрет необходим.

Приложения

1. Обвинительный уклон

Развернутое мнение практика, юриста, в прошлом следователя прокуратуры и ныне адвоката, о деле Иванниковой, самообороне, а также о мотивах действий следствия, прокуратуры и судов, о причинах этого и возможных вариантах.

Взято здесь, из обсуждения дела Иванниковой на оружейном портале guns.ru (в незначительном сокращении). © ed-lawer

Публикуется как иллюстрация к тезису «надо менять законодательство и правоприменение по делам, связанным с самообороной».

Полностью согласен, что только по имеющейся по делу «доказухе» – доказательственной базе – была чистейшая «необходимая оборона». Только оговорюсь, что данные предварительные выводы делаю исключительно на основании уже опубликованной по данному уголовному делу «фактуре».

Предположения части форумчан о «продажности» как стороны обвинения (прокурорского следствия и собственно прокурора), так и суда, даже учитывая очень вероятную неправосудность приговора, скорее всего, неверны. Фактор влияния «влиятельной» армянской диаспоры здесь хотя однозначно сработал, но только не в денежном, а совсем в другом плане. Об этом ниже.

ИМХО – здесь задействованы и сработали совсем другие факторы.

Причина «обвинительного уклона» на следствии и в суде, ИМХО, кроется совсем в другом. А именно в новом «либеральном» и «демократическом» уголовном законодательстве и той практикой его реального использования, которая сложилась с подачи «устиновской» Генпрокуратуры.

Поясню подробнее, как получилось так, что новые более «демократичные» и более «правозащитные» уголовно-процессуальные нормы, нежели нормы «совкового» УПК, фактически наоборот стали реально работать «против» интересов того самого гражданина, которого они изначально были призваны защитить в большей степени, чем «старые».

По «старому», «недемократичному» УПК, уголовное дело по своей инициативе при поступлении к нему сведений, содержащих признаки какого-либо преступления, мог возбудить без всяких для себя особо негативных последствий любой дознаватель, следователь (как милиции так и прокуратуры, так и КГБ (ФСБ). Также уголовное дело могло возбудить любое должностное лицо, относящееся к органам дознания (дознаватель, оперативник уголовного розыска и многие руководители других милицейских служб).

Реально, учитывая, что большинство должностных лиц органов дознания (МВД) не имело юридического образования и, соответственно, не могло юридически правильно квалифицировать чьи либо действия, на практике возбуждение уголовных дел должностными лицами органов дознания, т. е. операми и начальниками милицейских служб, никак не приветствовалось.

Наоборот, надзирающей «конторой» (прокуратурой) подобные инициативы всячески пресекались и даже наказывались. И вполне справедливо. Поскольку в данном случае некомпетентность и непрофессионализм в юридических основах 90% милицейских служб (где работают изначально не юристы) влекли бы за собой массу необоснованных с правовой точки зрения возбуждений уголовных дел. И соответственно, ухудшение статистики преступлений. (На каждое возбуждённое уголовное дело лицом, его возбудившим, выставляются статистические карточки ф.1, регистрируемые в ИЦ УВД).

Но право милицейских дознавателей, следователей милиции и следователей прокуратуры (следователи КГБ/ФСБ – отдельная «песня») на принятие САМОСТОЯТЕЛЬНОГО решения о возбуждении уголовного дела являлось неоспоримым и было закреплено в УПК. И конкретное должностное лицо, необоснованно возбудившее уголовное дело, несло за это ПЕРСОНАЛЬНУЮ ответственность. Прокурор за необоснованно возбуждённое кем-либо из дознавателей/следователей уголовное дело ПЕРСОНАЛЬНО ответственности не нёс. Напротив – сам наказывал должностных лиц, имеющих право на возбуждение уголовного дела, в случае необоснованного возбуждения ими уголовного дела.

Но как наказывал? По «старым» временам такое наказание было весьма условным, а фактически «никаким», то есть несерьёзным. Прокурором писалось представление на «милицейских» должностных лиц, допустивших подобный проступок, и в худшем случае им за это грозило в принципе «нестрашное» дисциплинарное наказание. Типа замечание или выговор. Прокурорских «следопутов» или помощников прокурор аналогичным образом «наказывал» сам. Но это далеко не всегда и в очень редких случаях.

Почему? Да по очень простой причине.

После какого-либо происшествия в немалом количестве случаев НИКТО, будь ты хоть «семи пядей во лбу», не может безошибочно и «сходу» определить, есть ли в чьих то действиях состав преступления или его нет. «Прошлым» УПК (ст. 109) и нынешним (ст. 145) предусмотрены так называемые «проверочные действия». На это даётся всего три дня и в «исключительных» случаях – десять дней.

Однако, в массе случаев, подобных тому, что случился с Иванниковой, в рамках обычных проверочных действий просто ПРАКТИЧЕСКИ НЕВОЗМОЖНО в такие КОРОТКИЕ СРОКИ, без производства именно СЛЕДСТВЕННЫХ действий (допросов, выемок, обысков, экспертиз и проч.) собрать весь НЕОБХОДИМЫЙ объём исходных данных, который бы позволил юридически правильно квалифицировать по УК те или иные события. В правоохранительной системе все это всегда прекрасно понимали. И поэтому всегда спокойно относились к собственно факту возбуждения уголовного дела. Все отлично понимали, что во многих случаях, не возбудив уголовного дела и не проведя полноценного расследования по делу, в рамках одних только «проверочных действий» в ситуации просто невозможно разобраться. И что сам собственно факт возбуждения уголовного дела и расследования по нему не означает автоматического привлечения кого-то к уголовной ответственности, осуждения и «посадки». Не было предусмотрено совершенно никакой ответственности дознавателя/следователя и тем более прокурора за прекращение ранее ими же возбуждённого уголовного дела. Сам лично прекратил не один десяток мною же ранее возбуждённых уголовных дел. И делал это вполне спокойно, не ожидая для себя каких-либо негативных последствий. Также в отдельных случаях приходилось «выпускать» из-под стражи ранее арестованных мной лиц и также не нёс по закону никакой ответственности за то, что на первоначальном этапе расследования мне пришлось данное лицо арестовывать.

Но вот при принятии нового уголовного законодательства (материального и процессуального) движимые наилучшими «правозащитными» демократически-либеральными побуждениями (на нас смотрит вся Европа) господа депутаты рассудили следующим образом.

Да как это так? Что это у нас за полицейское государство?! Когда какой-то «сраный» опер/следователь безнаказанно может возбудить «на кого хошь» уголовное дело и сам же его прекратить.

Опять же, учитывая проявившуюся в последнее 15-летие «рыночность» мышления нового поколения правоохранителей, депутаты посчитали, что подобные полномочия – это лишняя «ниша» для взяточничества и прочей коррупции. В какой-то части эти опасения вполне справедливы, но, «убрав» эту потенциально коррупционную «нишу», законодатели невольно запустили совсем другой механизм.

И ввели нормы уголовного законодательства предусматривающие возбуждение уголовного дела с СОГЛАСИЯ ПРОКУРОРА (аналогично как раньше тот давал санкции на арест и обыск), а также строгую ответственность за «незаконное привлечение к уголовной ответственности». Причём в такой форме, что практически любое прекращение уголовного дела «автоматом» означает ИЗНАЧАЛЬНУЮ НЕЗАКОННОСТЬ его возбуждения и, соответственно, ОТВЕТСТВЕННОСТЬ!!! возбудивших его лиц. А эта ответственность теперь легла ПРЕЖДЕ ВСЕГО НА ПРОКУРОРА, дающего согласие на возбуждение уголовного дела.

А уж если речь идёт об уголовном деле, по которому подозреваемый/обвиняемый задерживался или брался под стражу – то вообще «туши свет». За «незаконный арест» по новому уголовному законодательству «отдерут» всех. Не говоря уже о праве незаконно задержанного/арестованного требовать материальной компенсации от лишившего его временно свободы правоохранительного органа.

Казалось бы, как хороши все эти новации уголовного законодательства для рядового гражданина. Вот возбудили на меня уголовное дело, «таскали» на допросы и прочие следственные действия, «нервы трепали», потом ничего не «накопали», дело прекратили, так пусть теперь и отвечают на «полную катушку». И платят. Хорошие-то какие нормы и какие «правозащитные».

Но на практике данные «правозащитные» новации в УК и УПК привели к ПРЯМО ПРОТИВОПОЛОЖНЫМ результатам. Положение рядового гражданина намного ухудшилось.

Поскольку, если уж фактически прокурор возбудил (дачей своего согласия) уголовное дело, то последующее прекращение уголовного дела на стадии ли предварительного следствия или судом (оправдательный приговор) автоматом означает, что г-н прокурор нарушил чьи-то «права человека». И по идущей от Генпрокуратуры практике это считается серьезным «браком» и наказуемым «грехом» самого прокурора.

Понятно почему?

Наша демократическая Генпрокуратура так сильно заботится о соблюдении «прав человека», что весьма жёстко наказывает своих работников за «незаконное» возбуждение уголовных дел. И не только своих, но и милицейских. Это касается всех случаев возбуждения уголовных дел в отношении конкретного фигуранта. С «фактовыми» делами чуть проще. Короче, сложилась такая практика, что каждое прекращённое дело или оправдательный приговор – это сейчас ЧП. Это показатель соблюдения в стране «прав человека». С соответствующими оргвыводами.

Прекращают сейчас уг. дела, когда уже что называется вообще «некуда деваться».

Поэтому общее правило и практика такие: если есть уголовное дело, то должно быть окончено и направлено в суд. А если дело было направлено в суд, то должен обязательно быть только обвинительный приговор. В противном случае получается, что прокурор был «дурак и сволочь» и допустил аж два косяка. Первый раз – согласившись на «незаконное» возбуждение дела, и второй раз – подписав обвинительное заключение по делу и направив его в суд. Нарушил «права человека». И такого прокурора обязательно накажут.

Вот и бегают гособвинители по «сопливым» по доказательственной базе делам по судьям и упрашивают их по направленным в суд делам: «Ну, осудите пожалуйста, ну, хоть как-нибудь». И судьи на это «ведутся».

Знаю свежий пример увольнения с должности заместителя прокурора города, отвечавшего за вопросы поддержания гособвинения в суде. Всего два за год оправдательных судебных приговора (из нескольких сотен уг.дел) явились показателем профнепригодности зама, поскольку гособвинение не добилось в этих двух случаях ОБЯЗАТЕЛЬНОГО, ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ осуждения обвиняемого по делу.

Кстати, такая вот практика Генпрокуратуры в борьбы за «соблюдения прав человека» и жёсткие и «драконовские» требования своим работникам по возбуждению и прекращению уголовных дел привели к «смешной» ситуации, что в нынешнее «демократическое» время оправдываются менее 2% привлекаемых к уголовной ответственности лиц. А при тоталитарном т. Сталине нормой считалось до 10% оправдательных приговоров.

Эта же практика приводит нередко и к сокрытию преступлений. Просто боятся возбуждать некоторые дела. Вдруг возбудишь, а «крепить» по доказательственной базе окажется нечем. И прекращать нельзя – накажут. И в суд нельзя направить – велик риск оправдательного приговора при такой доказухе. И не возбуждают.

И дело Иванниковой – конкретный пример ныне сложившейся ситуации.

Поскольку сама фактура этого дела такова, что с самого сначала, по вполне объективным причинам, имели место некоторые «непонятки» всех обстоятельств причинения смерти Багдасаряну. И в рамках лишь проверочного материала даже в десятидневный срок принятие решения об отказе в возбуждении уголовно дела по основаниям самообороны выглядело бы весьма сомнительным. И к тому же труп с ножевым ранением – это очень серьёзно. Также фактор «диаспоры». Попробуй откажи в возбуждении уголовного дела.

Эти весьма сплоченные товарищи всех «на уши поставят» и заиппут массой жалоб во все мыслимые и немыслимые инстанции. И можно получить «по шапке» именно за факт невозбуждения дела при наличии подобного трупа. При совокупности всех вышеперечисленных обстоятельств оптимальным выбором для прокурора являлся один – это возбудить уголовное дело. А дальше, после того как «машина закрутилась», начали работать «законы», о которых я постил выше. Нужно было хоть как-то, любой ценой, хоть по «мизерной» квалификации и хоть с условным наказанием, но «протолкнуть» любой, но ТОЛЬКО ОБВИНИТЕЛЬНЫЙ приговор.

Так что ИМХО реально всё проще и циничней. Обвинительный приговор «проталкивается» с одной-единственной целью. Любой ценой доказать, что не было «брака» в работе и прикрыть прокурорскую задницу.