Текст книги "Пути Держателей (СИ)"

Автор книги: Андрей Фролов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц)

Эпизод VI. Путь Держателя

– Может, я и в этот раз поторопился, заявив, что Вайраш больше никогда не встанет у меня на пути…

Через дымящийся костер Киоши бросил на проводника вопросительный взгляд, нахмурился. Он не понимал, куда клонит мидзури.

– Что ты имеешь в виду? Ты убил его на моих глазах. Отправил на дно. Выпустил кишки. Он уже никогда не станет твоей проблемой…

Танара, кряхтя и морщась, перевернулся на другой бок, осторожно зажимая рану рукой.

– В том-то все и дело.

В мире Земля прошел бы ровно один день с тех пор, как они покинули борт "Авенара", вновь углубившись в дебри заброшенных провинций, поросших лесами. Очередной привал состоялся на поляне, окруженной величественными пихтовыми деревьями, раскачивающими над головой острые верхушки. Над головами синего леса раскинулось синее небо.

– Не понимаю, – Киоши повел плечом, вгрызаясь в сочную кость. Если проводник захочет, он объяснит, о чем идет речь…

– Дело в том, что однажды я уже убил Вайраша.

Тоэх замер, остывающий жир капал на джинсы.

– Что ты?..

– Один раз я уже убил его.

– А… Ты в этом точно уверен? Не его брата, не его сына?

– Нет, я уверен. Этим самым кинжалом.

– Давно?

– Давно.

– Что произошло?

– Долго рассказывать. Да и не к чему… Незначительная ссора, переросшая в смертельную вражду… Так часто бывает. Так всегда бывает. У мидзури очень непростые отношения на предмет… Ладно, оставим, не о том речь, да и ворошить не больно-то охота. Но факт состоит в том, что я его убил.

Танара пожевал травинку, прикоснулся к ране, поморщился. С трудом дотянулся до фляги, аппетитно, с бульканьем напился. Посмотрел на тоэха, покусал губу.

– Когда я впервые, еще до нашей встречи, услышал о возвращении Вайраша, сначала не поверил. Потом стал слышать все чаще. Осознал, что это уже не похоже на розыгрыш. А потом мне стали говорить об этом те, кого я хорошо знаю.

– Значит, это все-таки был Вайраш? – Киоши бросил кость в огонь, и тот довольно зашипел.

– Да. Я сразу почувствовал это, когда увидел красный корабль.

– И ты убил его? Сейчас?

– Ну да. Я же рассказывал. Под водой, этим самым кинжалом…

– Во второй раз?

– Во второй раз.

– Случается…

– Это не случайность, – Танара, морщась, сел, скрещивая ноги. – Что-нибудь слышал о тех, что возвращается из Разлома?

– Из Ямы?

– Из Ямы, из Ада. Назови, как хочешь. Не это главное.

– Слышал, но знаю, что это только легенды. Моей расы, твоей, человеческой…

– Вовсе нет. В нашем роду был такой герой, но очень и очень давно.

Киоши вытер пальцы о штанину, почесал ухо. Он верил в легенды и предания, но знал, что времена героев прошли. А значит, что легенды стали всего лишь сказками…

– Ты не веришь мне, тоэх?

– Ну… Я не знаю…

– Ты слишком долго прожил среди людей. Раньше многое было реально, а сейчас превратилось в предания лишь потому, что стало никому не нужно.

– Вернуться из Ямы невозможно. Неужели ты считаешь, что Вайраш все же сделал это?

– Судя по рассказам моих старейшин – трудно, но реально. Для демона.

Киоши покачал головой.

– Меня учили, что гекару демона сгорает в адском огне Ямы. Те, кого миновало пламя, единицы оставшихся в живых, остаются там навеки – глотать пыль и мерить вечность собственными кишками. Сущность демона просто заканчивается с падением в Яму.

– Ты забываешь про реинкарнацию.

Юноша фыркнул и проводник не понял, что было в этом звуке – то ли недоверие, то ли шумная благодарность за ужин. Киоши склонил голову.

– Конечно, я слышал от наставника, что пока сущность не достигла дна, ее можно попробовать вернуть. Но это не заставляет меня поверить в достоверность слухов. Не знаю, ты говоришь о слишком сложных материях. Не проще ли оставить эту тему, сосредоточившись на случившемся? Теперь-то ты его точно выпотрошил.

– Однако если продолжить рассуждения, – взгляд мидзури устремился к вершинам деревьев, – мы стали живыми свидетелями возвращения. Иногда я злюсь на Держателей, превративших нас во врагов…

– Танара, может, все же оставим? – тоэх чувствовал, что от мыслей о перерождении у него начинает ломить виски. Кулон, висящий на его обнаженной груди, начинал все сильнее жечь кожу и то, что находилось под ней.

– Что? Ох, и правда, извини…

– Если хочешь размышлять об этом, подумай, не могло ли быть так, что ему помогли вернуться?

– Кто?

– Например, человеческий колдун. Знаешь, такое иногда тоже бывает.

– Я знаю, что люди копят подобную силу еще реже, чем демоны возвращаются из Разлома.

– Ну… – Киоши поднялся, отряхнул потертые и заляпанные джинсы, – я все равно слышал о таком. У людей существует… как бы это назвать?ю… существует предрасположенность. Эта раса воспринимает Ад, не как реальное место за гранью миров Креста, как привыкли делать демоны, а это позволяет людям подчас… Тьфу, Танара! Ты опять забиваешь мне голову ерундой! Побольше отдыхай, не ворочайся и постарайся поспать. Нам уже давно пора двигаться дальше, поэтому как только будешь готов, дай знать…

И тоэх улегся на собственную подстилку, закладывая руки под голову. Ветер шумел ветвями.

– А, наплевать… – Танара тяжело оперся на локоть, поднимаясь значительно тяжелее, чем обычно, но нарочито быстро. – Я не могу себе позволить отлеживаться… Выступаем.

– Как рана? Дай взгляну, – юноша подошел, нагибаясь и заглядывая за край повязки.

– Бывало и страшнее, – проводник осторожно надел куртку, подпоясался. – Пожалуйста, позаботься о костре и следах стоянки.

Они вновь зашагали вперед, хоть и чуть медленнее, чем прежде. Ориентир все время находился прямо перед глазами – громада Буредды нависала над кронами, затмевая половину небосклона. Лес становился реже, стремительно худеющие деревья цепко вонзали корни в начинавшую подъем каменистую почву. Танара пояснил, что прежде еще ни разу не посещал правый берег Потока, по сути являющийся сплошным предгорьем Вечной Горы, а в действительности путь до Ансаха, крупнейшего города провинции, всегда проделывал по реке или кромке Небесного Озера.

Раньше леса были населены, и тоэх чувствовал это нутром. Однако, по бродившим среди следопытов слухам, эти земли пустовали уже не первое столетие – свободолюбивый крестьянин, не желающий платить оброк, да разбойник – вот кто населял заброшенные поселки. Да и тех встречались единицы – от попавшихся на пути деревень и городков оставались лишь поросшие травой холмы, да иногда виднелась каменная кладка стены. Ни одного уцелевшего поселения не раскинулось на этом берегу Дремлющего Потока.

Окрестности горы, плотно заселенные еще до войны Бешенства, сегодня смущали глаз обнаженной натурой брошенных городищ и развалинами старинных храмов. Трава проламывала могучие плиты площадей и звери правили в брошенных строениях. Лес врывался на улицы, оплетая углы и колонны. Грустно и обреченно смотрелись вековые пихтовые исполины, взмывшие вверх из-под храмовых куполов, теперь обряды творились здесь растениями и птицами, ими отпевались гимны. Земля, по которой двигались путешественники, казалась изнасилованной женщиной…

Проводник вновь надолго замолчал, хмуро оглядываясь, и тоэх не торопился вытягивать его на разговоры. Даже он понимал, что не только рана в боку тяготит его спутника – мертвые земли родного мира не могли производить иного впечатления.

Старый камень крошился, статуи падали ниц, преклоняясь перед великим временем. Серая пыль кружила хороводы по переулкам и лесным тропам, и уже было не отличить – где рукотворная улица, а где протоптанная зверьем. Строения на открытых ветрам пустошах и склонах гибли быстрее, прибрежные поселения были захвачены водой, а на их пустых улицах лишь старые вывески плакали о своей нелегкой судьбе.

Киоши и Танара миновали сразу несколько деревень, ранее живших безбедно и красиво. Богатые каменные дома медленно проваливались в грунт, провожая путников мертвыми глазницами пустых окон и шепча вслед проклятья беззубыми ртами дверных проемов. Местами лес расступался вокруг поселков, и даже трава не росла на пыльных, вымощенных круглым камнем улицах. Только колючий кустарник, да ящерицы населяли их теперь.

Высохшие Нити старыми рыбацкими сетями беспомощно колыхались на ветру, а мидзури, как не старался, так и не нашел свежих Источников. Казалось, сама жизнь забыла об этой земле во всех проявлениях своих, предоставив смерти селиться на кривых улочках.

В конце концов Танара заговорил. Неспешно, старательно взвешивая каждое слово. Рассказал, отчего тут пустынно. Рассказал, почему самые предприимчивые князья не хотят вернуться и возродить города. Он рассказал, что земли провинции были напрямую охвачены войной Бешенства, когда в предгорьях Буредды наступательный корпус тоэхов развернул несколько тысяч Порталов для десантирования. И если часть поселений остались брошены отступающими мидзури, то иным повезло меньше – они умерли. Погибли в битве. Мертвые города видно сразу.

Танара говорил без упреков или обвинений, время распрей осталось далеко позади, но молодой тоэх слышал горечь, переполняющую слова проводника. Он представлял, как в воздухе один за другим распахиваются мутные зрачки Мостов, как с ревом и воем выплескивают они сотни и сотни демонов, несущих смерть и разрушение. Он представлял, как обороняются гарнизоны, как в панике бежит мирное население. Но что могли сделать чародеи мелкопоместных князей под натиском орды? Тот корпус так и не прорвался к Буредде, остановленный на подходах профессиональной армией хосадаку, но за своей спиной беснующиеся тоэхи не оставили ничего живого…

Киоши рассматривал иссеченные клинками и боевыми заклинаниями стены домов, стараясь представить, как алая кровь заливает мостовую. Прикасался к дверным проемам, уже не сохранившим запахов, понимая, что если война повториться, то на этот раз миры не уцелеют…

Помимо воли тоэх начал испытывать тревожное чувство, грозящее перерасти в вину, и заставил себя собраться. Уже не слушая рассказы проводника, он все чаще бродил по пустым улицам, в надежде найти хоть малейшее напоминание о населявших провинцию существах, ниточку из прошлого, сохранившуюся в брошенных поселках. Ему не встретилось ничего – ни глиняной тарелки, ни обрывка платья, ни детской куклы, ни истлевшего скелета, ни обломка меча… Лишь однажды, пытаясь нащупать еще не отживший свое Ключ, юноша неожиданно наткнулся на металлический шар размером с детский кулачок, насквозь пронизанный Красными Нитями. Тот одиноко лежал в груде пыли, матовым бочком взирая в выбитое окно.

Почти не слыша призывов проводника продолжать путь, Киоши присел над находкой, не торопясь брать в руки. Тяжесть времени и сила войны переполняли шар, оплетая невидимым саваном. Возможно, это была часть одного из наступательных орудий тоэхов; возможно, оброненный редким путником талисман; возможно, просто игрушка. Но, ощущая теплое покалывание родной Нити, Киоши все же решился взять железный шар с собой, успев подумать, что так на его месте, скорее, поступил бы человек, обнаруживший фрагмент своей древней истории. Оттягивая потертый карман джинсов, отныне тот каждый миг напоминал юноше, что произойдет, если расы вновь схлестнутся в войне… Танаре, и без того мрачному донельзя, тоэх ничего показывать не стал.

Однако нельзя было не признать, что брошенные земли охотно помогали путникам – плотно поросшие травой, но местами вполне уцелевшие дороги то здесь, то там протыкали леса, редкой сетью убегая к Буредде. К радости Киоши, это значительно облегчило их путь, и даже Танара теперь двигался по потрескавшимся плитам почти с прежней скоростью.

Очередной привал было решено сделать на краю просторной поляны, центр которой занимал еще один мертвый храм. Дорога, приглашающая вперед, обрывалась ровно на границе поляны, уступая место массиву мраморных плит, подводящих к ступеням парадного портала.

– Здесь мы остановимся отдохнуть и перекусить, – в тысячный раз произнес знакомую фразу проводник, сбрасывая с плеча сумку.

От взгляда тоэха не ускользнуло, что Танара все еще болезненно морщится, прикасаясь к порванному боку. Жаль, что он так медленно поправляется, у самого юноши на выздоровление ушло бы значительно меньше времени…

Киоши отвел глаза, кивнул и с интересом осмотрелся.

– Кому принадлежал этот храм? – на всякий случай поинтересовался он.

– Ты уже задавал мне этот вопрос, и не раз, – проводник тяжело опустился на колено, распутывая тент. – Я ведь уже говорил тебе, что не знаю, кому в этих местах приносили дары и жертвы… Даже не подозреваю, кому был посвящен этот…

Сжимая в одной руке сумку, а в другой свернутый тент, Танара по короткой лестнице прошел под остатки арки, поднявшись на центральную аллею, ведущую к главному зданию. Широкие ступени были массивны и вышорканы до блеска, арка готовилась в скором времени окончательно рухнуть, а выпуклый купол храма наполовину обвалился внутрь.

Проводник внимательно рассматривал колоннаду и статуи по краям аллеи.

– Не похоже, что это был добрый покровитель…

Киоши неторопливо поднялся следом, разглядывая лепку арочных колонн, изображавшую детей, пожираемых многоголовыми существами. Несколько статуй, по большей части упавших, изображали пузатых трехрогих уродцев, без скромности украшенных как пышными женскими грудями, так и мужскими принадлежностями, отвисающими почти до массивных постаментов.

Проводник кивнул, в молчании приближаясь к зданию храма. Шорох крошащегося камня под ногами оставался единственным звуком в царстве тишины и забвения. Именно в этот момент тоэх понял, что не слышит птичьего пения, до этого постоянно сопровождавшего их в пути.

Главное здание имело круглый фундамент, а его фасад целиком состоял из громоздких колонн. Задняя стена и вовсе отсутствовала, и спутники без труда признали в постройке огромный жертвенник, дальняя часть которого напоминала театральную сцену. Вдоль стен и дорожек вокруг круглого дворца повсюду возвышались уродливые статуэтки, виднелась пара высохших фонтанов, да пара пристроек поменьше с обвалившимися крышами. Еще несколько зданий находились за жертвенником, столь же обветшавшие и облезлые.

Внезапно Танара остановился, и Киоши даже со спины ощутил, как напряглись его плечи. Сам он мгновенно собрался, приготовившись к худшему, а затем проследил за взглядом проводника.

В центре жертвенника, упираясь крупной головой в полуразваленный купол, возвышался гигантский идол, в точности копирующий своих меньших собратьев вдоль аллеи. Копирующий в точности, за исключением того, что статуэтки не внушали ничего, кроме отвращения, а центральное изваяние пульсировало старым, успевшим закостенеть страхом. По редким элементам одежды идола бежали незнакомые руны. В одной руке существо держало чашу, с пальцев другой руки, покоящейся на выпирающем пузе, свисала каменная цепь, оканчивающаяся массивными кольцами. Огромные, в пол-лица глаза были прикрыты тяжелыми веками.

– Кто это? – тоэх замер в проеме храмовых ворот, расширенными ноздрями втягивая запах разложения и тлена.

– Спокойно, – проводник без труда прочел эмоции спутника, при этом не торопясь шагать вперед. – Кем бы он ни был при жизни, он мертв.

Танара вошел в жертвенник, откладывая суму и тент в сторону, и принялся деловито отдирать от стен колючие побеги, скидывая их в кучу напротив расколотого алтаря. Злобный хруст сухих веток неприятным эхом поднимался к дырявому своду.

– На Мидзури в войну Бешенства погибло великое множество младших Покровителей, или Богов, назови, как хочешь, – рассказывал он, не забывая посматривать по сторонам. – Полагаю, что ныне определить степень их могущества не в силах живущих. Кстати, насколько я знаю – у вас произошло подобное, особенно во время Последнего Танца… Полагаю, этот храм принадлежал одному из таких Покровителей.

Киоши медленно кивнул, ногами разбрасывая обломки камней и освобождая место для костра. Толстый слой пыли покрывал и расколотые скамьи вдоль стен, и высокие подставки мраморных светильников у подножия статуи.

– Думаю, что его потому и забросили, что Бог мертв… – продолжал проводник, собирая со стен отживший плющ. – Скорее всего, этот тоже погиб в войне. Может, даже участвовал в вашем Танце…

– Сила еще не оставила это место… – осторожно возразил тоэх.

– Возможно, – согласился мидзури, поудобнее перевесив кинжал на пояс. – Но сейчас они не обладают силой – ни мертвый Покровитель, ни мертвый храм. А поэтому мы остановимся на привал именно здесь.

Киоши сделал пальцами охранный знак, постаравшись, чтобы следопыт не заметил.

– Хотя не исключаю, что раньше он и был опасен, – Танара переложил сумку на пьедестал, вынимая свертки с едой. – Разведи костер.

В огне треснул сухой побег.

Что дальше?

Юноша отодвинулся от яркого пламени, пожирающего ветки и стебли.

Что же будет дальше?

Они почти у цели, пройдя многими и многими дорогами, деля на двоих пыль, холод, драки и даже кровь. На собственных ногах пересекли несколько провинций, отмеряли шагами мертвые земли, воды и даже воздух. Погоня по-прежнему не давала о себе знать, либо свернулась, либо потеряла след. К беспокойству молодого тоэха, о кулоне забыли все, и Конта, и Охотник, и его сородичи из родного мира. Возможно, последние просто опасаются соваться на Мидзури… Возможно. Но о том, что про него забыли или списали со счетов, думать не приходилось, и от этого становилось еще больше не по себе…

А, быть может, Охотник уже здесь? В темных ветвях или вон за той стеной выжидает момента?

Нет. Если бы Охотник выследил его на этот раз, ждать бы не стал.

Киоши поежился, хотя высокий костер с легкостью убивал царящую в старых камнях прохладу.

Сейчас, сидя у костра в заброшенном храме, каких множество у ног Буредды, где прокатилась война, можно было в ложном спокойствии забыть, что еще вчера на хвосте висела погоня, а старинный кулон каким-то образом способен изменить судьбу Креста.

Киоши прикоснулся к амулету, ощупывая вязь серебристых листьев.

Что за вещь ты подарил мне на память, отец?

Буредда. О, Мокено, сможешь ли ты помочь в ответах на десятки нераскрытых вопросов? Или же зря они пришли сюда: Киоши по чужой ему земле, Танара – едва не погибнув. Шли, чтобы натолкнуться на стену пустых заумных слов? На высокомудрый совет, способный еще сильнее запутать? Нет, Мокено должен помочь… Киоши взглянул на вершину горы, виднеющуюся в проломе купола. Поправив под головой ветки, прилег.

Он почуял опасность на долю секунды раньше Танары, но все равно опоздал.

Плотно свернутая сеть зависла над их головами, разворачиваясь в полете. Тонкие металлические нити блеснули в воздухе, и сеть ринулась вниз, впиваясь в плиты и накрывая гаснущий костер вместе с опустевшими лежаками.

Проводник уже стоял на другом конце площадки, чуть пригнувшись, и медленно кружился на месте, высматривая врага, окружив себя паутиной движущихся клинков. Тоэх выглянул из-за поваленной колонны, напрягая чутье и слух.

Их окружили.

Профессионально, четко перекрыв проходы.

Взгляд Киоши заметался, натыкаясь на силуэты противников.

Вот и все… На этот раз совпадений или ошибок быть не может, это не тени прошлого – это за амулетом, наконец, пришла погоня.

– Вашукана, попробуй еще раз, – женский голос был четок и свеж, как весенний ветер. Отдав приказ, она едва слышно рассмеялась. – Или тебе не по зубам эта рыбка?

Одна из шести фигур двинулась вперед, покидая плотную тень дверного проема. Боец был невысокого роста, коренастый. Под его кожей, отливающей медью, перекатывались мускулы. Короткая куртка в натяг сидела на широких плечах. Ловчий шел медленно, руками описывая в воздухе перед собой идеально правильные круги. Киоши расслышал шуршание стекающихся Нитей.

Танара не прекращал движения, пританцовывая на месте, едва заметно морщась от боли в боку, и высматривал скрытых за обломками противников.

Вашукана остановился.

А затем Киоши скорее почувствовал, чем увидел стремительно приближающиеся веревки. Тоэх изогнулся, перебрасывая себя через колонну, но сеть загудела, обнимая правую ногу и припечатывая ее к древним камням. Словно муха на липкой бумаге, юноша неловко развернулся, садясь на укрытие верхом и пытаясь разорвать заклинание.

Вашукана улыбнулся. Его маленькие, спрятанные в рощах кустистых бровей глаза стрельнули куда-то направо.

– Теперь ты довольна?

– Грязно сработано, ты почти не попал… Да и слишком медленно.

Однако, несмотря на строгий тон, никто не торопился, и Киоши показалось, что так обычно ведет себя сытый кот, решивший поиграть с мышью. Или противников было очень много, или те безоговорочно полагались на свою силу…

Вашукана достал из-за спины длинный кривой нож, делая шаг вперед.

Тоэх не спускал с него глаз, одновременно пытаясь разгадать сковавшее его заклинание. Сеть была свита из тонких, стальных на вид веревок, и они намертво, словно паутина, приклеили юношу к камню. Вот только обычная паутина не крошит мраморные колонны… Из-под разрезанного кроссовка показалась кровь. Киоши расправил плечи, вновь запуская под сеть когти.

Проводник осторожно двинулся к нему, но в тот же миг остальные силуэты зашевелились. В пятна падающего из-под купола света выступили двое одинаковых, словно зеркальные отражения, воинов. Короткие кожаные доспехи с квадратными наплечниками, мешковатые штаны и длинные волосы, схваченные в косы, угрюмые лица и пары длинных клинков в руках – все это было безупречно одинаково у них.

Близнецы мелкими шагами выбежали к костру, перекрывая Танаре путь.

Тот, не останавливаясь в своем танце, принял приглашение, и вот они уже закружили вместе – четыре клинка против двух.

Киоши рассматривал недвижимые фигуры оставшихся врагов, наконец-то начиная понимать. И понимание это не сулило ничего хорошего… Перед ними находилась не регулярная армия, и никто более не скрывался за разрушенными стенами древнего храма. Это была сплоченная, возможно даже веками спаянная группа из тех, что в иных мирах занимают места в пантеонах.

Вашукана подошел совсем близко, поигрывая ножом.

Тоэх тянул изо всех сил. Кожа на его ноге, казалось, уже была готова лопнуть, как вдруг сеть чуть скрипнула, поддаваясь.

Неожиданно ловчий остановился, поглядывая влево, кому-то кивнул и двинулся дальше. Именно этого мгновения и хватило Киоши. Рванувшись, оставляя на Синих струнах кровь и одежду, тоэх прыгнул вперед, крутанувшись в воздухе, и всей массой ударил на Вашукану. А тот лишь выпучил глаза, не в силах поверить, что жертва освободилась. Сжался, пытаясь увернуться от чудовищного прыжка, но когтистая лапа повергла его на землю, оставляя в голове глубокие следы. Нож звякнул по пыльным камням, отлетая в сторону.

Киоши прокатился по плитам и вскочил, готовый к новому рывку. Ногу жгло, словно к ране приложили раскаленную железяку.

– Йомо! – голос, отдающий новый приказ, на этот раз принадлежал мужчине.

Со стороны разрушенной аллеи показался еще один демон. Это был юноша, тонкий и бледный, хрупкий, словно цветок, с женскими чертами лица и глазами, лишенными зрачков. Плывущей походкой он грациозно вышел из тени, разматывая свисающий с правой руки бич. Ветерок лениво шевелил короткий – до середины бедер, зеленый плащ.

Киоши попятился к сражающемуся Танаре.

Проводника тем временем теснили. Близнецы, постоянно меняя позицию, осыпали его каскадами стали своих заклятых клинков. При каждом ударе мечи демонов ломались, вспыхивали радугой и вновь набирали полную длину. Град выпадов сыпался на следопыта, и пусть мечи врагов ни разу так и не пробили обороны мастера, но обломки… Казалось, ими полон воздух. Они кружились, острые, словно бритвы, отскакивали от камней, полосуя одежду и лицо Танары. Ноги бойцов ступали по десяткам поблескивающих бритв.

Киоши бросился к ним, но близнецы профессионально сменили позицию, убирая спины – один из них обернулся к тоэху, другой усилил атаки на Танару. С набега сократить дистанцию юноше не дали, боец умело удержал, заставив отшатнуться перед полупрозрачной стальной сферой.

Тоэх зарычал, пригибаясь и скаля клыки. На мгновение задумался о Нитях, но даже не оглянулся в поисках. Искать Красную здесь, в старом храме мидзури?

А затем фехтовальщик и сам перешел в атаку, и теперь Киоши уже отступал, лишь за короткие доли мгновений успевая уходить из-под ударов. Скорость столкнулась с искусством. Краем глаза юноша видел Танару, получившего некоторую передышку и сейчас теснившего второго близнеца. Тем временем Йомо… Где он?.. О, Держатели, как он оказался так близко!?

Бич просвистел в считанных сантиметрах от головы, а от хлопка заложило уши. Тоэх отпрыгнул от мечника, краем глаза ловя фигуру Йомо, и тут же бросился к тому, силясь дотянуться когтями и сломать тщедушное тело. Но парень с женским лицом оказался весьма непрост. Его мягкий бич, уходя на отлете, внезапно выплюнул с окованного железом конца несколько Синих шариков. Отшатываясь и промахнувшись, Киоши вовремя прикрыл глаза. Шарики лопнули, взрываясь стеклянными брызгами. Кожу зажгло, на лице появились красные полоски.

Йомо спокойно, даже меланхолично, собирал бич.

Следопыт, иссеченный уже не одним десятком порезов, сменил тактику. Теперь Танара старался вовсе не подставлять свое оружие под клинки противника – маятником раскачиваясь из стороны в сторону, гибко уходя от атак, он начал прижимать близнеца к нагромождению камней. Копия того в этот момент вновь набросилась на тоэха.

Йомо осторожно обходил дерущихся по широкой дуге справа, словно бы паря над землей и не приближаясь слишком близко.

Второй близнец продолжал наседать на Киоши, к счастью, пока изрубая исключительно воздух. Юноша отпрыгнул, наступив на расшатанную плиту, и упал на колено, словно бы поджимая раненую ногу. Рассматривая приближающегося противника, запустил когти в щели между расколотых плит. Когда близнец в очередной раз вновь пошел в атаку, тоэх вскочил, широко расставляя ноги и выбрасывая вверх пыльную гранитную плиту.

Мечи сломались, воин сместился влево, а осколки разбитого камня закувыркались по полу, взбивая клубы пыли. Вновь готовый к бою, демон поднял обновленные клинки, но за плечом его, подобно тени, уже стоял Киоши.

Враг ринулся вперед, оборачиваясь в урагане мечей, но все же опоздал. Левая рука тоэха уже опустилась ему на шею, а вторая давила в плечо, толкая вниз, мешая размахнуться и спутывая мечи. Лицо мидзури перекосило, он дернулся, роняя один из клинков, по плитам заструились собираемые Нити.

Тогда Киоши сжал руку.

Удар.

Юноша повернул голову направо, рассматривая хитросплетения ремней бича, цепко схватившего его. Йомо присел в боевой стойке, широко расставив ноги и нагнувшись вперед так низко, что плащ даже коснулся пола. Рукоять оружия он держал ровно перед глазами, будто целился. Окостеневшая линия бича упиралась в левую руку Киоши, железной хваткой передавив кисть. Их взгляды, скользящие по замшевому полотну оружия, встретились. Разрез острозубой улыбки перечеркнул белоснежные черты лица Йомо.

Тоэх не стал медлить – хрипящий фехтовальщик уже выпадал из его объятий, почти закончив заклинание. Тогда Киоши дал бичу немного потянуть себя вправо, затем широко отставил ногу назад и хлестнул наотмашь, крутанувшись вокруг оси.

Удар тяжелых когтей пришелся близнецу в затылок. Часть головы перестала существовать, перерубленная коса упала на камни, а кровь ярким мощным потоком хлестанула на десяток метров вперед, окрасив каменные колонны и поваленных идолов.

Киоши приготовился упасть, все еще прихваченный лентой бича, но Йомо неожиданно ослабил хватку, убирая оружие – Танара стремительным прыжком оказался между ними, занося меч.

Все еще окруженные врагами, они вдвоем отошли к главной статуе, встав спиной к спине. У Киоши до боли в зубах ломило левую кисть и ногу, по лицу еще струилась кровь. Танара был весь покрыт мелкими, но глубокими порезами, а рана, оставленная Вайрашем, снова ожила и кровоточила.

Враги медленно приблизились, пока не торопясь атаковать вновь. Уцелевший близнец опустился на колени рядом с трупом брата, положив мечи на землю, а Йомо встал рядом, поигрывая рукояткой бича и поглядывая вдаль.

В стороне начинал шевелиться Вашукана.

– Ты их знаешь? – Танара отер кровь со лба. – Сталкивался раньше?

Киоши лишь покачал головой, стряхивая с когтей багровые ошметки.

Значит, их все-таки выследили. Причем не Охотник и не Конта. Не посланники с Тоэха, а совершенно неизвестные ему демоны. Выследили у самой горы… Они знали, куда направляется молодой тоэх с амулетом. Может, это все же наемники Виктора? Киоши осторожно покосился на Танару, сжимая кулон в кулаке – эта драка должна окончиться их победой или смертью, иного не дано.

– Кто вы такие? – прорычал он, не узнавая собственный голос.

Йомо словно не услышал вопроса, Вашукана был слишком далеко, но близнец убитого приподнял искаженное ненавистью лицо. В раскосых глазах его разгорались горны мести.

– Отныне, мы твоя смерть!

– Аано, помолчи! – шаги ударили по плитам храма, догоняя летящий в воздухе приказ. – Мне жаль твоего брата, но ты не должен позволить мести затмить долг…

Размеренные шаги, как крохотные кусочки мозаики, медленно собирающиеся в единый узор. Вот он, почти угадан, прост до обиды, но от того не менее красив. Вот становится видна фигура в плаще, но густые темно-синие тени надежно скрывают лицо и одежду. Вот различимы приготовленные к бою Нити, клубящиеся вокруг ног. Его голос, такой знакомый голос…

Он приближается к краю света.

– Киоши Мацусиро! Ты арестован. Именем хосадаку Кого, ты и твой спутник обязаны немедленно сложить оружие.

На границе светового круга, почти под дырой в куполе храма, он остановился. Но зрение тоэха уже подсказывало, кто скрыт в тени.

– За свои преступления ты будешь осужден Верховным Советом. И поверь мне, мальчик, сейчас здесь нет силы, способной помешать мне сделать все правильно и без ошибок.

На лице Киоши не дрогнул ни один мускул.

– Кто вы такие? – негромко и медленно повторил он, успев заметить, как скривилось лицо проводника.

– Отныне, мы твоя сме…

– Аано! – стегнул приказом старший, и мечник мгновенно умолк. – Мы, мальчишка, есть закон!

– Должно быть, ты ошибся, если…

– Нет, я не ошибся. Ты обвиняешься в покушении на убийство верховного советника хосадаку, в нападении на личных охранников хосадаку, и в сопротивлении безграничной власти хосадаку.

Командующий ловчими протянул в свет руку, и в синем мареве блеснул, покачиваясь на цепочке, круглый бронзовый амулет, покрытый узорами и письменами.

– Этого будет достаточно? – поинтересовался он, и Танара судорожно втянул воздух.

– Чтобы получить амулет, не стоило придумывать лишних интриг, – тоэх пригнулся, готовясь к броску. – Я собираюсь драться, как делал это и раньше, а потому хватит болтать – если веришь в свои силы или своих псов, иди и попробуй отнять!