Текст книги "Пути Держателей (СИ)"

Автор книги: Андрей Фролов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)

Эпизод XII. Армия

Тоэх.

В этом слове монотонная песня шамана, парящая в дымах благовоний.

В этом слове самые тягучие ночные кошмары человеческих снов.

Оно похоже на удар гонга, звон которого долго не стихает в сознании.

Оно похоже на крик одинокого орла, скорбящего в вышине.

Мир, похожий на необъятное сердце древнейшего из Богов.

Тоэх.

Дорога сфер несет сотни тысяч демонов куда-то мимо времени, вне пространства и направления. Чувство бесконечного пути стало родным братом движению вперед, но никто не может в точности сказать, где закончится этот путь. Мимо проплывают скалистые шпили, нагромождения титанических валунов, каменные наросты природных изваяний. Иглы скал нацелены в красное марево, заменяющее здесь небосклон. Сотни парящих островов остаются где-то там, внизу, усеянные поселениями и густо заросшие первобытными лесами. Летающие тоэхи и животные бороздят алое небо.

Коготь Киоши медленно перемещался по карте, словно физический контакт мог помочь юноше более четко осознать задуманное. Взгляд его будто пронзал плотный рельефный пергамент, сейчас перенесшись куда-то далеко. Он представлял себе Серединный Котел с высоты полета, пытаясь представить, понять, увидеть.

Палец уперся в крохотный замок, примостившийся в распадке горы. Императорский форт, расположенный на самой границе владений лорда Мишато. Городок, существовавший за счет путешественников через хребты. Один из наиболее крупных портов дороги сфер, шумная перевалочная база, окруженная слепыми пятнами пустошей и редкими рощами каменных лесов. Сразу за ним – Котел. Дальше – провинции Внешнего Кольца. Киоши всматривался в одинокий скальный форт, позволяя своему воображению дорисовывать на карте недостающие элементы. А недоставало там, и он это прекрасно знал, свежих проплешин дымных пепелищ, широкой полосой отделяющих мятежные префектуры от владений лоялистов.

– Здесь владения мятежников наиболее плотно граничат с землями Империи, – Овилла рассуждала вслух, задумчиво водя по карте кинжалом. – Самое крупное соседство князей Кольца, недовольных политикой Императора и жаждущих войны. Подобные нарывы на теле государства появились почти повсюду, но наиболее сильны они здесь, а также вблизи Четвертого Шпиля…

По спине Киоши пробежала невольная дрожь, когда он услышал, что в соседних с его родной префектурой землях тоже назревают зерна мятежа.

– Почти везде разбойничьи банды, сформированные на деньги мятежных джегалов, создали нечто вроде пограничных буферных зон, – острие кинжала заскользило от пальца Киоши, огибая границы Котла. – Со стороны это казалось сезонным всплеском преступности и беззакония. Там бунтовали против налогов, тут восстали против произвола местного управляющего, здесь чиновник накормил крестьян протухшей едой, и так далее. В итоге по всей стране вспыхнули десятки деревень. Но если присмотреться, то видно, что мятежники просто отгораживают свои владения от преданных Императору замков, чтобы иметь возможность заранее знать о приближении войск, – кинжал отчертил вокруг провинции Мишато подобие стены. – А это, в свою очередь, говорит о том, что атаки с помощью многочисленных Порталов они не опасаются.

– Мы высадимся на самой границе Котла, дальше двинемся по земле.

– Нужно быть осторожнее, – суккуб откинула со лба рыжую прядь, не отрываясь от карты. – Не так давно орден Сна разработал программу по формированию в этих зонах небольших наблюдательных армий. Чаще всего это обычные наемники, формально даже не подчиняющиеся Трону. На самом деле их костяк составляют подготовленные члены ордена. Потому высадку нужно планировать очень грамотно…

– Полагаю, – юноша поднял железный кубок, прижимавший край карты к столу, делая щедрый глоток вина, – что нам это на руку. Формирование столь многочисленных отрядов на границах Внешнего Кольца привлекло туда такое количество бандитов, мародеров и прочей швали, что затеряться в их толпе не составит труда. А еще – обзавестись новыми солдатами.

– За всей своей внешней неповоротливостью, орден ведет жесткий контроль над поступающими в Котел отрядами.

– В таком случае, именно в твою задачу входит поиск и устранение агентов Сна, способных раскрыть наш план или донести об этом в столицу.

– Я поняла.

Киоши протянул руку, накрывая рукоять кинжала и кисть Овиллы своими пальцами. Мягко пожал, и демоница ответила неуверенной улыбкой.

– Насколько я тебя понял, на границах мятежных префектур царит хрупкое и неустойчивое равновесие. Лорды Кольца копят силы, ожидая подкрепления суэджигари. Император молча наблюдает, не торопясь давить падаль в собственной норе, – кисть юноши невольно сжалась сильнее, и суккуб кивнула, глядя в его сверкающие глаза. – Мы расшатаем это равновесие, Овилла. Мы превратим его в маятник, заставив Мишато совершить ошибку, а Трон – вступить в войну. Когда фигуры будут расставлены, а имена открыты, кулуарная война перерастет в настоящую. И тогда мы проверим, насколько непобедим Тоэши-Набо…

– Нас объявят вне закона.

– Это уже произошло.

– Да, я знаю…

Взгляды тоэхов устремились на объемную карту, лежащую между ними. Каждый, в силу своего воображения, рисовал то, чего так не хватало на ее пестрой поверхности – черные струйки дымов, поднимающиеся над границами Серединного Котла.

* * *

Дарвал оказался надежен, как старый друг.

Появившись в "Арфе" по истечении еще двух переливов, он принял самое активное участие в обсуждении плана выброски в префектуру Мишато. Помогал, подсказывал и беззлобно смеялся, осторожно поправляя, когда знания юноши о законах и устоях бандитов отрывались от истины. А еще он пришел не с пустыми руками – его подарком стали добрые вести.

В прошлый перелив лидеры группировок Гив-Назандара приняли бандита в старинном Зале Ковенов, дав право выступить. Внимательно выслушав вожака Плясунов, к мнению которого в городе прислушивались многие, часть главарей сразу же отказалась. Но были и те, кто с интересом ухватился за рисковую авантюру. Вновь посетив "Хрустальную арфу", Анзурон пришел не один.

После выступления в Зале Ковенов, Дарвала безоговорочно поддержали двое главарей. Громовому Плясуну не без труда удалось убедить их, что если бандиты уведут из города своих лучших воинов, передела территорий опасаться не стоит. Но он убедил, заручившись поддержкой наиболее уважаемых персон бандитского мира.

Первым был Шицирокину, предводитель клана Алмазных Граней. Высокий стройный тоэх, облаченный в богатый красный балахон, носил голову орла. Его ярко-желтый массивный клюв поблескивал, когда бандит поочередно рассматривал Мацусиро то левым, то правым глазом. Он едва протиснулся в узкую дверь гостиничного номера, но ни словом, ни поступком не дал понять, что его оскорбляет личный визит в скромную келью новичка.

По его собственным словам, с клекотом пролившимся после почтительного приветствия, вести и слава в Назандаре ценились гораздо выше драгоценностей, и тот, кто успел так быстро снискать их, становился богачом. Киоши, по его мнению, высказанному витиевато и неоднозначно, уже успел сыскать себе этого богатства. В подземельях города, куда не пробивается свет небосклона и Нити вымерли не одно поколение назад, об Иронотсу уже ходили рассказы, граничащие с героическим вымыслом. Шицирокину желал сокровищ Серединного Котла и не скрывал этого.

Второго главаря звали Лоава-Пран, и он был старшим в банде Семи Шестов. Это был нервный и подвижный тоэх со змеиной головой, усеянной костяным гребнем. По одному взгляду на этого бандита становилось очевидно, с какой умопомрачительной скоростью тот может двигаться в бою.

Заняв стул в дальнем углу номера, он долго и внимательно приглядывался к юноше и его боевой перчатке, без устали пронзая воздух перед собой длинным раздвоенным языком. Подвижными оставались только его черный язык и глаза, раз за разом ощупывающие Иронотсу. В полнейшем молчании, нарушаемом лишь редким шипением, Лоава-Пран вслушивался в беседу Киоши с Дарвалом, лениво перебирая пальцами пушистый мех крохотного зверька, золотой цепочкой прикованного к его запястью. И лишь сделав какие-то, ему одному известные выводы, он включился в обсуждение, разговаривая короткими свистящими фразами.

Оба бандитских вождя были готовы выставить на поле боя по четыре десятка демонов. Громовые Плясуны выставляли на десяток меньше, но Анзурон сразу расставил знаки препинания в нужных местах, потребовав своему клану большую часть добычи. Возражать не стал никто.

Как чуть позже Киоши признался суккубу, в первые мгновения он все-таки растерялся – одно дело, предполагать, что когда-то будешь командовать другими, и совсем другое, когда твоего приказа ожидают больше ста профессиональных бойцов. Но Овилла выручила юношу, без лишней скромности продемонстрировав отточенные до совершенства умения агента Сна. Она сухо и предметно расспросила главарей о составах их банд, сколько в них низших, сколько Ткачей и какими Нитями те владеют. Казалось, демоница ведет в своей голове невидимое штатное расписание, не упуская ни единой мелочи.

Как выяснилось, бандиты Гив-Назандара смогли собрать в свои группировки тоэхов, обладавших самыми разнообразными талантами. Здесь были юркие, легкие и подвижные разведчики и шпионы. Диверсанты и наемные убийцы. Огромные солдаты таранного удара, способные прошибать, ломать и крушить все, что попадется на пути. Охрану главарей в основном составляли виртуозы мечей, удавок, шестов и арбалетов. В каждом клане обязательно существовало подразделение воинов-теней, а также боевых чародеев, владеющих искусством плетения Нити. Преимущественными цветами, как и предполагал Киоши, были Красный, Черный, Синий и Золотой.

Когда Овилла закончила допрос бандитских вожаков, юноша вдруг подумал, что сумма общих умений его импровизированной армии превзошла все возможные ожидания.

Безусловно, он отдавал себе отчет, что даже толпой бандиты не стоят и одного воина из специальных подразделений Императора или ордена Сна. Но для войны, что затеял молодой тоэх, такая группировка подходила как нельзя лучше – наиболее ярко бандитский нож сверкает именно из-за спины. Создавалось впечатление, что набранные в Назандаре демоны просто рождены для подобного рода операций.

А еще Киоши прекрасно понимал, что посылает большинство из этих бандитов на верную смерть. Бросает на бойню с войсками Мишато, наблюдательными отрядами самого Императора, отборными джегалами и даже суэджигари. Исход такого противостояния – гибель многих.

Юноша осознавал это, но ни одна струна не звенела в душе. Вспышка его сознания, полыхнувшая в мрачном задымленном зале "Арфы", подожгла сухую траву раздумий. А та, в свою очередь, запалила могучее горнило непреклонной решимости, щедро сдобренное злобой и жаждой мести. Сейчас Киоши ощущал себя идеальным клинком, взвешенным в умелой руке мастера перед метким ударом. Его переполняло возбуждение скорой битвы, тут же сменяющееся ледяным спокойствием и тяжестью принятого решения. Тропа, на которую он вступил, более никогда не отпустит своего странника, и тот смирился. Ныряя то в жар, то в дичайший холод, Мацусиро не переставал удивляться себе, пугаясь и торжествуя одновременно. Бактияр с испугом выглядывал из потемок его разума, наблюдая за тем, как обновленный Киоши готов посылать отряды безродных ублюдков на другой конец Тоэха. Для того, чтобы те умирали ради его целей. Посылать, хорошо представляя себе, как нужно все сделать, чтобы не подставить себя и Овиллу.

А еще Киоши осознал, что полностью лишился страха. Он понимал, насколько Хоэда был бы недоволен новыми достижениями своего ученика, но ничего не мог поделать с собой…

– Воин, теряющий всякий страх, становится ходячим мертвецом, – говаривал когда-то наставник, заставляя двух сопливых тоэхов поочередно опускать руки в норы ядовитых насекомых. – Научиться справляться с ним и контролировать – один из залогов победы. Лишиться этого волшебного чувства – начать свой путь к погибели. Начать путь славный, усеянный трупами врагов, но короткий.

Сейчас, глядя в лица вожаков бандитских кланов Гив-Назандара, Киоши понимал, что окончательно утрачивает смысл этого слова. Вера в себя, напарницу и полную жажды крови толпу сметали любые сомнения. Они станут действовать быстро, невероятно быстро, молниеносно и непредсказуемо, и никакие силы Мишато не смогут помешать им. Лорд дорого заплатит ему, Киоши Мацусиро, за то, что когда-то решился отнять подарок отца.

Именно полыхающий в его глазах огонь веры помог юноше победить в споре с еще одним бандитским главарем. Ссварна пришел к Иронотсу на следующий перелив, за прошедшее после сходки время внимательно взвесив сказанное Плясуном. Пришел, чтобы лично убедиться в безумии новичка.

– Те, кого ты тащишь в Котел, даже не представляют опасности похода! – выпив еще кружку, низкорослый бандит вскакивал из-за кабацкого стола, яростно потирая виски огромного черепа, покрытого каменной чешуей.

Дарвал и остальные главари переглядывались, словно заговорщики, но в спор не вступали.

– Среди тех, кто пойдет в атаку, я буду первым, – оскалом отвечал Киоши, с хрустом вгрызаясь в прожаренную баранью ногу.

– Ты потеряешь половину своей армии! – сотни амулетов, ковром покрывавшие меховые одежды бандита, звенели, трещали и перестукивались, раскачиваясь на цепочках и ремешках.

– Выжившие станут богаты, словно князья, – рука юноши, облаченная в перчатку, ритмично постукивала по темной столешнице. – Чтобы сохранить свою шкуру и разбогатеть в Назандаре, нужно приложить гораздо больше усилий…

– У тебя нет ни оружия, ни военной техники, ни запасов провизии, – словно ища поддержки, Ссварна хватал за руки Лоаво-Прана и Дарвала, сидящих рядом на скамье. Его массивный лоб, нависающий над крохотными глазками, изрезали морщины сомнений.

– Все, что понадобится моей армии, я возьму в Котле, – Мацусиро не отводил от бандита твердого взгляда, в каждое свое слово вкладывая сталь.

– Но ты еще непростительно молод, дерзкий волчонок!

– С каждым переливом моя шерсть становится темнее, Ссварна, и ты это знаешь.

Когда на столе опустел шестой бочонок, отряд Иронотсу увеличился еще на пару десятков тоэхов.

Не обошлось и без тех, кто пытался отсоветовать дерзкому юноше безумный поход.

Как рассказывал Анзурон, после большой сходки теневых правителей в Зале Ковенов, принять участие в авантюре наотрез отказались три крупнейших бандитских клана Гив-Назандара. Рашимото, представитель одного из них, настоял на встрече с новичком, мягко и дипломатично отговаривая Киоши от участия в походе.

Он прибыл тайно, но с пышной охраной, привезя с собой дорогие подарки. Высоко оценив смелость джегала, клан Рашимото пытался доказать Иронотсу всю бесплодность войны с князем Мишато, открыто высказав заинтересованность в привлечении юноши в собственные ряды. Бандит был уверен, что появление в его пантеоне такого отважного и умелого воина помогло бы ему пересмотреть давние территориальные притязания других группировок, радикально изменив политическую карту города.

Рашимото слыл опытным и прозорливым демоном, Киоши это знал. Молодой Мацусиро вспомнил, что еще задолго до отъезда с Тоэха слышал разговоры, ходящие вокруг этого имени. Сам Хоэда поговаривал, будто в свое время Рашимото был девятым демоном в знаменитом пантеоне Кимона, принимая участие в высадке лорда Геммы на Землю. Но старому проныре хватило проницательности, и он вовремя покинул ряды группы, оставив братьев и сестер погибать от руки человека по имени Джубе. Покрытый позором, он нашел себе убежище в Гив-Назандаре, навсегда исчезнув для цивилизованного мира, но достигнув немалых высот здесь, на дне общества тоэхов.

Бандит долго беседовал с Киоши, проявившим в разговоре все почтение и уважение, на какие был способен. Глава клана остался доволен воспитанием юноши, хоть и посетовал на его непоколебимое упорство. Уставший и опечаленный, он покинул тайную комнату "Арфы", предназначенную для специальных гостей, унося в сердце скорбь.

– Когда воины Геммы впервые столкнулись в бою с Джубе Кибагами, в моей душе запели сотни фарфоровых скрипок. Тогда я почуял смерть, идущую по стопам этого хрупкого человечка. Знай, Мацусиро, что сейчас фарфоровые скрипки снова поют свою песню в моей душе…

После ухода Рашимото Киоши долго сидел в одиночестве, закованной в латы рукой перебирая драгоценности, подаренные бандитом. Тень, что чернее ночи, мазнула по его сердцу, и он еще долго не мог найти себе места, раз за разом вспоминая неторопливый, словно колыбельная, разговор с одним из лордов Проклятого города.

Переливы сменяли друг друга, а завербованные в армию Иронотсу демоны готовились к походу. Все это время Дарвал не прекращал выполнять поручение Киоши, и за самое короткое время в Гив-Назандаре было убито еще семеро агентов князя Мишато. Рассеянно расплатившись за принесенные ему головы, Киоши отдал приказ об окончании охоты. Он больше не видел необходимости в нанесении булавочных уколов – настала пора ударить мечом. Вооружившись, бандитские отряды должны были незамедлительно прибыть на одну из ярмарочных площадей, заблаговременно расчищенную от торговцев и бродяг.

С трудом удерживая дрожь, сотрясающую его от макушки до пят, Киоши Мацусиро, принявший имя Иронотсу, рассматривал нестройные ряды тоэхов, заполонивших площадь. Момент, которого он так долго ждал, и наступление которого желал отсрочить как можно дальше, свершался. И пусть перед ним сейчас предстала всего лишь сотня бойцов, а не море ощетинившихся пиками отрядов, он ощущал себя ожившим сгустком пламени, рожденным для того, чтобы вести воинов в битву. Перчатка на его правой руке пульсировала в такт ударам сердца, грязный ветер подворотен Назандара развевал плащ, наброшенный на алую тунику.

Мацусиро медленно поднял вверх сверкающую боевую перчатку, и бандитские вожаки заставили своих воинов умолкнуть. Сотни звериных глаз устремились на джегала, затеявшего самоубийственную, но от того еще более желанную игру. Киоши разглядел в рядах своего войска Диг-Нага, Ссварну, Лоава-Прана и других офицеров, имена которых уже успел узнать.

– Многие из вас уже знают меня. Кто-то видит впервые, – голос юноши казался звонким даже ему самому. Отскакивая от каменных стен, он заметался в мешке ярмарочной площади, долетая до самых дальних рядов. – Знайте все – я, Иронотсу. И этой железной рукой я поведу вас туда, где мой личный враг спит за стенами роскошных поместий. Туда, где есть рабы, богатство и слава. Берите все, что пожелаете. Все, кроме жизни моего врага. Берите, и возвращайтесь богачами. Воины Гив-Назандара, вы готовы к походу?!

Сначала ему показалось, что недоверие и легкая тень презрения, мелькавшая в устремленных на него взглядах, возьмут верх. Победят, и он так и останется глупо стоять перед толпой со вскинутой перчаткой, в полнейшей тишине закончив свою короткую, но полную безвкусной помпы речь. Но замешательство длилось доли мгновения, после чего к агатовому небу рванулись сотни рук, клинков, клешней и щупалец, подкрепленные нестройным многоголосым хором.

Поход в провинцию Серединного Котла начался.

Не дожидаясь, пока над площадью стихнет рваное эхо, Овилла и Анзурон вышли из-за его плеча, направляясь к отгороженной повозками ровной площадке. С помощью амуниции, оставленной когда-то самим Сконе, суккуб принялась медленно и скрупулезно выставлять широченный круг Портала, заручившись ментальной поддержкой Дарвала и его Ткачей. Когда приготовления были окончены, с оглушительным хлопком, словно над головами взорвалась одна из невесомых небесных сфер, открылся Проход. На другом его конце, сейчас скрытый зеркальным багровым маревом, лежал выжженный каменный лес, когда-то окружавший уничтоженную кавертаями Мишато деревню.

Под командованием своих главарей, мелкими отрядами или вовсе по одному, бандиты принялись уходить в Портал. Специально отобранные из кланов воины занимали вокруг площади оборону – отныне и до окончания похода им придется стеречь Проход, как зеницу ока. Внимательно наблюдая за высадкой войск и не упуская ни единой мелочи, Овилла неспешно подвела к питанию заклинания три сочные Красные, заранее выкупленные у местных гильдий.

Киоши, демоница, Дарвал и Лоава-Пран уходили последними, навсегда оставляя прокопченное узкими трубами небо Гив-Назандара за спиной. Шагая через магический порог, юноша громко лязгнул пальцами железной руки.

* * *

Высадившиеся силы Иронотсу встретила недружелюбная бесплодная земля, намеренно выжженная разбойничьими ватагами на много полетов стрел во все стороны. Префектура Серединного Котла, притаившаяся среди двух горных хребтов, была словно очерчена этой черной полосой, великолепно просматриваемой с неба или наблюдательных постов на скалах. Мосты через лавовые реки были разбиты, клейкие канаты дороги сфер оборваны или опалены, о существовавших крестьянских поселениях напоминали лишь обугленные остовы домов. Площадные ударные заклинания Ткачей князя не пощадили даже булыжник крепких дорог, перемешав его с каменистой почвой полей и лесов.

Не допуская ни малейшей суеты, офицеры бандитских отрядов, переодетые в красно-золотые цвета Мишато, выводили своих воинов из огромного блестящего овала. Старательно подражая злобной манере рекрутеров, они пинками и рявканьем заставляли мнимых новобранцев держать строй и не разбредаться. Киоши, заставший самый финал представления, возликовал – даже самый наблюдательный глаз не заметил бы подмены.

Идя вдоль строя своего импровизированного войска, он буквально физически чувствовал любопытные взгляды, обращенные на него из укромных гнездовищ в обступивших Котел скалах. Ощущение слежки не покидало его, и когда он поворачивался в сторону имперского форта.

Несмотря на возбуждение, он мог без труда представить себе происходящее по обе стороны выжженной полосы. С одной стороны наблюдатели хладнокровно фиксировали очередной отряд сброда, навербованный аристократами Мишато, с другой стороны – их коллеги недоумевали, почему перед прибытием офицеры не известили свое начальство об очередной группе новичков. Однако в обоих случаях – и Киоши молился Держателям, чтобы все произошло именно так – не возникало ни единой причины для настоящего беспокойства.

Воспользовавшись помощью Мацусиро, Овилла приглушила Портал, сделав его практически невидимым, но способным ожить по первому приказу. Построенные в подобия колонн, бандиты двинулись в сторону Серединного Котла. Все оставались напряжены, не спуская глаз с вершин ближайших холмов, покрытых колючими деревьями. Почти полторы сотни демонов стали единым целым, по первому приказу командиров готовым броситься в атаку. Миновав горелые пустоши и переправившись через тройной поток ярко-желтой лавы, отряды Иронотсу вступили на земли Серединного Котла.

Дословно вспоминая допрос пленного рекрутера, рыжеволосая предположила, что лагерь, в который вербовщики князя сводили завербованных наемников, разместился где-то неподалеку. Кроме этого лагеря и крохотной пограничной крепости, военных поселений поблизости не располагалось – все форты и сама Оназдиро лежали гораздо глубже. А вот деревень и сел, торговых и рудодобывающих, разместившихся среди широких пахотных равнин, здесь как раз было в достатке.

Миновав холмистую гряду, Киоши остановился, пропуская отряды вперед.

Взгляд юноши скакал по просторам равнины, цепляясь за столбы дымов, поднимающиеся над лесами. Душа его ликовала, предвкушая скорую битву. Теперь ничто не сможет сохранить префектуру от неожиданного удара. Пока в лагере спохватятся, что прибывшие не имеют никакого отношения к завербованным в армию Мишато демонам, они успеют проникнуть глубоко в сердце провинции, сея смерть и разрушение. С пугающим спокойствием он наблюдал, как передовой отряд Шицирокину встретился с дозорным разъездом, посланным навстречу прибывшей группировке. Едва верховые тоэхи приблизились, бандиты набросились на ничего не подозревающих разведчиков, в короткой и стремительной схватке отнимая первые жизни врагов.

Весть о стычке мигом пронеслась по всей цепи его армии, растянувшейся по холмам, и Иронотсу отдал приказ сменить формацию. Теперь бандитские вожаки выстроили свои отряды поперек дороги, ведущей вглубь провинции. Создав широкую цепь, они продолжили движение, опьяненные первой пролитой кровью.

Почти сразу же к командной ставке вернулись разведчики, обнаружившие впереди первое поселение, почти не укрепленное стенами и гарнизоном. Если Котел и готовился к войне, то никак не ожидал, что та придет изнутри.

Киоши понимал, что скорость должна была стать одним из его главных козырей. Оставив крохотную часть бандитского войска прятать и охранять скудные припасы, принесенные с собой из Гив-Назандара, Мацусиро приказал немедленно выдвигаться в направлении деревни, стараясь как можно скорее проникнуть в Котел. Краткое совещание с командирами отрядов лишь подстегнуло их желание незамедлительно обрушиться на беззащитного противника, и юноша не хотел мешать этому стремлению.

Овилла, полностью поддержавшая приказ, осталась рядом, наблюдая, как цепи демонов прыжками вступают в густой лес, окружавший поселение.

– Ты ведешь их на верную смерть. Они и не подозревают, что произойдет, когда Марвин или Мишато начнут с нами серьезную войну…

Суккуб задумчиво смотрела вдаль, краем глаза наблюдая, как ловко и быстро исчезают в чаще каменных исполинов разосланные Иронотсу отряды.

– Путь тоэха в поиске смерти, и ты прекрасно знаешь это, – Киоши говорил твердо, заставляя верить в сказанное и себя, и ее. – Его путь в сражении, в кровавом бою, – подняв пульсирующую перчатку, он широким жестом всколыхнул парящие возле плеча Красные. – Дарвал и остальные вожаки тоже понимают это.

– Когда бандиты догадаются, что это не их бой…

– Ты испытываешь жалость? – Киоши притянул демоницу ближе, кладя левую руку на ее обнаженное плечо. – Проделав немалый путь, сражаясь на склоне Буредды, потеряв друга и узрев мощь суэджигари, для достижения своей цели я готов пожертвовать тремя Гив-Назандарами.

– Надеюсь, мой лорд, ты видишь эту цель, – она вздернула подбородок, заглядывая в его глаза.

Киоши не ответил, переводя взор на равнину впереди.

Происходящее казалось ему чьей-то выдумкой, сном, несущим тяжелый отпечаток нереальности. Казалось, еще вчера он был загнанной и израненной дичью, но уже сейчас по его единственному слову незнакомые демоны бросаются в бой, готовясь убивать. Зеленой переливающейся вспышкой к Киоши и Овилле приблизился крылатый посыльный Громовых Плясунов. Приземлившись на камень в нескольких шагах от Иронотсу, он почтительно поклонился, торопливо поведав, что отряды всех главарей готовы к наступлению. Деревня окружена с трех сторон, а ее малочисленный гарнизон совершенно не готов к схватке.

Старательно взвешивая слова, юноша опустил взор, рассматривая собственную ладонь, скрытую броней перчатки. Сила, исходящая от оружия Магистра, буквально опьяняла, затмевая разум картинами яростных битв. И теперь Киоши видел, что это не просто его вымысел – перчатка на самом деле испускала вокруг себя незримые волны могущества и власти, заставляя большинство тоэхов, находящихся вокруг, внимать и следовать любым повелениям своего хозяина.

– Передай Анзурону, пусть отдает приказ о нападении, – отчеканил Киоши, протягивая вперед массивную бронированную руку. – Убейте всех, кто мог бы прорваться к Оназдиро и сообщить князю о вторжении. Всех до одного. После разграбления – деревню сжечь.

Они помчались вперед, дикая свора Иронотсу, в считанные мгновения схватив деревню в ревущее кольцо. Подвижная лавина рывком перехлестнула низкие стены просторного поселка. Мацусиро, изваянием застывший на верхних ветвях высокого каменного великана, равнодушно взирал на боевое крещение, получаемое его армией. Он чувствовал, как с каждым новым ударом любого из бандитов его собственная душа стареет и становится все тверже. Овилла замерла рядом, прижимаясь к его плечу, узкий хвост суккуба размеренно колотил по стволу дерева.

Бандиты получили обещанное: легкую драку – легкие богатства.

Несколько десятков воинов князя Мишато, несущих в деревне патрульную и гарнизонную службу, оказались застигнуты врасплох. Не успев организовать толковой обороны, они разбились на крохотные группки, рассыпавшись среди домов и стараясь как можно дороже продать свои жизни. Рассредоточившись по деревне, они значительно облегчили работу бандитам Назандара, привыкшим убивать именно так – в переулках, банда на банду. И если в открытом поле, при поддержке Ткачей и боевых машин мощь регулярной армии могла бы без усилий сломить виртуозов кинжала, в каменных кишках поселка она потеряла всякую эффективность.

Раздергивая отряды противника и окружая их в подворотнях, бандиты без пощады рубили и рвали княжеских солдат, заливая дощатые настилы улиц свежей кровью. Паника, охватившая гарнизон, не позволила офицерам князя отдать нужные приказы и выслать гонцов. Те из солдат, кто решился самостоятельно покинуть деревню, был уничтожены заградительными дозорами Иронотсу.

Ссварна со своими воинами вышиб центральные ворота, а Шицирокину без труда занял центральную башню крохотного бревенчатого форта. Сам Киоши, покинув наблюдательный пост, повел в бой Громовых Плясунов, бок о бок с Анзуроном ворвавшись в самый центр городка.

Войско Иронотсу стало похоже на стаю голодной саранчи, рухнувшую на плодородное поле. Разрывая на куски все, что встречалось на пути, тоэхи за считанные мгновения пронзили поселок насквозь, сметая, сокрушая и убивая. Воздух был полон ревом и криками звериной ярости, где-то отчаянно звенел тревожный колокол, гудели заклинания боевых магов. Расправившись с большей частью защитников, бандиты принялись врываться в дома, убивая и насилуя мирных жителей.

Короткие и ожесточенные схватки завязались на каждом клочке поселения, на его площадях, стенах, крышах. Женщины и дети, совсем юные демоны, рабы, слуги, солдаты, чиновники и торговцы без разбора попадали под тяжелый пресс обезумевшего жернова, раскрученного бронированной рукой. Багровый небосклон Тоэха над головами сражающихся медленно переливался сотнями оттенков красного.

Стряхивая с бровей заливающую глаза кровь, Киоши отстраненно наблюдал, как отборная гниль самого темного дна Гив-Назандара обнажает свое истинное, покрытое язвами грехов лицо. Не дожидаясь, пока кровь убитых свернется и засохнет, отрядные шаманы, суккубы и боевые жрецы Держателей принялись творить свои мрачные ритуалы, осеняя воинов знаками удачи и неуязвимости. Смешивая внутренности поверженных защитников со свежими Нитями, в достатке парящими вокруг поселка, они освещали оружие и самих бойцов, завывая жуткими голосами. Те, кто практиковал каннибализм, без промедления принялись пировать, жадно глотая еще не успевшие отлететь гекару врагов.