Текст книги "Структура (СИ)"

Автор книги: Андрей Двинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

Глава тридцать первая. Переговоры.

– ...Sveiks lai dz?vo, sveiks lai dz?vo, lai dz?-?-?vo sveiks! – Как раз пели присутствующие, когда мы втроем поднялись по лестнице в самый большой зал здания Рижского латышского общества.

Навскидку, здесь присутствовало человек семьдесят. Дамы в платьях всевозможных расцветок и фасонов, солидные мужчины в смокингах, реже в костюмах. С бокалами шампанского в руках они стояли вокруг большого стола, заваленного подарками, и увлеченно выводили незамысловатую песенку. Сам именинник, высокий и большой человек, выглядел лет на шестьдесят. На хозяине торжества был белый смокинг, в котором он неплохо смотрелся. С зачесанными назад седыми волосами и круглым красным лицом он с улыбкой слушал славословия в свой адрес.

Едва мы вошли внутрь, возле нас тут же нарисовался официант с подносом, заставленным бокалами с игристым вином. Вдоль стен, по периметру зала стояли ломившиеся от еды столы. Повесив на лицо улыбку, я забрал у Димы коробку с подарком и двинулся к имениннику.

Мы с Закисом встречались всего трижды, все три раза на переговорах. Но почему-то я был уверен, что считался тут одним из самых важных и ожидаемых гостей. Поэтому, по совету Гордеева, отбросил природную стеснительность и, несколько нагловато, попер поздравлять. Предводитель одной из самых больших и сильных банд Риги не должен ждать возле двери своей очереди. Не поймут-с.

– Вот это подарок, так подарок! – Увидев меня, довольно громогласно воскликнул именинник на языке Пушкина, с легким характерным акцентом. Что интересно, как я не пытался говорить с Закисом по-латышски, тот, общаясь со мной, всегда переходил на русский.

– Здравствуй, Алвис, – широко улыбнулся я, протягивая свою ладонь, которая мгновенно исчезла в его лапе. – Вот, прими мой скромный презент для твоей коллекции. Почему-то уверен, что этот экземпляр будет тебе особенно интересен!

Закис собирал коллекцию старинного и дорогого алкоголя. Гордеев за день где-то умудрился найти дорогущую и редкую бутылку коньяка, которой, по словам Димы, у именинника просто быть не могло. Однако, засомневавшись, я все же передал Алвису еще и пухлый конверт, как было принято у деловых людей. Даже если у него и окажется такой коньяк, десять штук всяко компенсируют легкую досаду коллекционера.

– ...здоровья тебе, дорогой, и большой-большой удачи во всех делах! – Продолжил я поздравления.

– Спасибо Петр, что-что, а здоровья и удача понадобятся, – прогудел Алвис, тряся мою ладонь.

– Позволь тебе представить, моя девушка, Лика, – Рыжик мило улыбнулась и протянула Закису букет из пяти больших белых роз. Именинник в ответ, с явным удовольствием облобызал ее и представил свою супругу, стоявшую рядом – невысокую шатенку моих лет, в очень красивом вечернем платье темно-красного цвета. Женщину звали Санта. Я, по-светски, приложился губами к ручке.

– Немного перекусим, а потом уединимся на полчаса? – То ли спросив, то ли пригласив, шепнул мне Алвис.

– Как скажешь, – согласился я, уступая место Гордееву, который тоже передал ему пухлый конверт и озвучил несколько стандартных пожеланий.

Часа через два, когда мне эта тусовка уже откровенно надоела и, натанцевавшись с Ликой под неплохую живую музыку, мы с ленивым интересом обсуждали наряды присутствующих дам, Закис с женой вырвались из толпы гостей и подошли к нам.

– Петр, прошел слух, что твоя девушка – заядлая театралка, – проговорил именинник, глядя на Лику. – Вот Санта хочет с ней обсудить, как бы нам помочь оставшимся в Риге театрам. А мы пока могли бы поговорить о скучных мужских делах...

– Да, конечно, – я легонько сжал Ликину ладонь, давая понять, что оставляю ее одну. Она кивнула, сжав руку в ответ, показывая, что все в порядке.

– Думаю, господин Гордеев лишним не будет, – Алвис развернулся к Диме, который стоял чуть в отдалении, беседуя с каким-то мужиком.

Следуя за именинником, мы прошли по коридору и свернули в небольшую комнату, которая служила чем-то вроде подсобки.

– Каспар, сделай так, чтоб нам никто не мешал, – приказал по-латышски Закис присутствующему в комнате человеку, судя по костюму – охраннику. Из голоса хозяина торжества как-то вдруг пропала вальяжность, а движения приобрели резкость и властность. Я тоже сразу собрался, настраиваясь на переговоры. – И найди нам Виктора. Господа, – снова перешел он на русский, беря со стола обычную магазинную корзину, которая невесть как тут оказалась. – Вы не возражаете, если наши телефоны обождут в соседней комнате? – И первым положил туда свой смарт. Мы с Гордеевым последовали его примеру. Забрав корзину, Каспар вышел, а мы уселись на неудобные стулья, стоящие рядом с небольшим столиком. – Я прошу прощения за обстановку, но тут уж нас точно никто не услышит.

– Все в порядке, Алвис, мы все понимаем, – ответил я, устраиваясь поудобнее.

– Тогда можем перейти к делу, – кивнул Закис и замолчал, собираясь с мыслями. Мы с Гордеевым молча ждали. Вдруг дверь открылась, и в помещение вошел высокий худой и лысый человек откровенно уголовной наружности. – Это Виктор, – представил бывшего зэка Алвис.

– Мы знакомы, – улыбнулся Гордеев, пожимая руку вошедшему. Я тоже приподнял седалище и сжал протянутую сухую ладонь.

– Ну да, вы же коллеги, – усмехнулся Закис. Виктор Астафьев возглавлял боевое крыло его группировки, вспомнил я досье, которое Гордеев заставил меня пролистать перед выездом. – Итак, господа, чтобы не тянуть кота за хвост, сразу начну с главного. Как вы смотрите на то, чтобы объединиться?

Мы с Гордеевым переглянулись.

– Алвис, поясни, пожалуйста, свое предложение, – попросил я, закидывая ногу за ногу.

– Нет, нет, – усмехнулся он, поднимая ладони перед собой. – Я не имею ввиду слияние, конечно. Я предлагаю поделить районы и совместно решить проблемы с некоторыми нашими... ну, назовем их по научному, – он подмигнул мне, – оппонентами.

– Алвис, а вы не могли бы более детально описать, как вы это видите? – спросил Гордеев, откидываясь на спинку стула.

– Конечно, – кивнул Закис. – У нас есть некоторые спорные моменты с Галактионовым и огрскими ребятами. А у вас, как я слышал, возникло... недопонимание с Эдгаром "Юрмальским". В одиночку трудно, а объединившись, мы могли бы решить эти вопросы.

– Ну, допустим, мы договорились, – чуть подумав, произнес Дима. – А что потом?

– А потом мы поделим территорию или направления и будем жить дальше, – развел руками Закис, улыбаясь и глядя на меня. Однако, глаза его оставались внимательными и холодными.

Он как медведь, подумал я. С виду большой такой, мохнатый, и выглядит добрым. Но когти длинные и зубы... И не дай бог попасться ему в лесу, на узкой тропке и без ружья.

– Все это очень интересно, Алвис, – сообщил я ему, сплетая пальцы в замок. – И может рассматриваться детально. Но, прежде чем все это дальше обсуждать, нам надо решить, что мы будем делать с главной проблемой.

Виктор, который до этого момента изображал из себя сфинкса, вдруг оживился и кивнул.

– Не будет ли нескромностью с моей стороны спросить, – Закис тоже закинул ногу на ногу, продемонстрировав замысловатый узор на белых носках, – сколько предупреждений вы уже получили?

– Не будет, – усмехнулся Гордеев. – Два.

– И мы два, – удовлетворенно кивнул он. – Поэтому, если мы хотим продолжать развиваться, нам придется дернуть тигра за усы. А делать это вдвоем куда веселее. И безопаснее.

– Прежде чем тигра за усы дергать, неплохо было бы разведать его логово, – поднял бровь Дима. – Может быть, у вас есть какие-то наработки в этом направлении?

Закис усмехнулся, покачав головой своим мыслям. Потом посмотрел мне прямо в глаза.

– Петр, я тобой восхищаюсь. Честное слово. Ну ладно, я в бизнесе много лет уже. Начал в девяностые, мальчишкой у Харитонова. Потом долгое время крутил всякие полузаконные схемы. Даже в политике побывал. После "нобрукумса" вспомнил старые навыки и, пользуясь новыми связями, вот выбился в уважаемые люди, – он развел руками, будто бы демонстрируя свои достижения. – Но это я, со своим опытом. А ты, никому неизвестный ученый – и на тебе, даже меня опередил.

– Ты мне льстишь, Алвис, – ухмыльнулся я.

– Нет, нет, – он снова выставил перед собой ладони. – Никакой лести, все правда. Я не лезу в твои дела, и знать не хочу твоих секретов и методов. Но одно я знаю точно – глупый человек так бы не смог. Я знаю, что у тебя первоклассные аналитики, – Закис изобразил поклон в сторону Гордеева, – и отличная разведка. Про боевую группу и не говорю, cepure nost! Поэтому, был совершенно уверен, что уж кто-кто, а ты все знаешь про "логово тигра".

– К сожалению, вынужден тебя разочаровать, Алвис, – я посмотрел на Гордеева. – Дима, расскажи, что мы знаем.

– Совсем немного, – Гордеев развел руками. – Несколько фамилий, на которые были оформлены фальшивые документы. На них брались в прокат микроавтобусы. Так же нам удалось вычислить канал поставки вооружения: морем из Германии. Однако, концы подчищены профессионально. Трое из тех, кто знал и обеспечил поставки найдены мертвыми. Последний, четвертый, пропал без вести. По качеству и чистоте подготовки похоже на спецслужбу серьезного государства. Были ошибки и у них, но анализ и проработка ничего не дали. Это все.

Закис улыбнулся и потер ладони друг об друга.

– Значит хоть в чем-то, но я вас опередил, – довольно проговорил он. – И, если ты, Петя, в принципе, принимаешь мое предложение, я готов поделиться всем, что знаю.

Я посмотрел на Гордеева. Поймав мой взгляд, он прикрыл глаза, советуя соглашаться.

– Хорошо, Алвис. Договорились, – я протянул ему руку.

– Отлично, – с энтузиазмом пожав мою ладонь, он откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и некоторое время, улыбаясь, глядел на нас с Гордеевым. Выдерживая, так сказать, театральную паузу. Артист, блин, нашелся. – Ну, во-первых, приблизительно за неделю до первого теракта, директор одного банка, с которым я тогда работал, внезапно отказал мне в кредите. Работали мы с ним много и долго, поэтому он мне шепнул, что в Латвии ожидаются большие проблемы. Поэтому, банк их, по указке сверху, из Скандинавии, оперативно сворачивает свою деятельность...

– А банк принадлежал крупной международной корпорации? – уточнил Гордеев.

– Очень крупной и очень международной, – усмехнулся Закис. – Это раз. Два. Как мне удалось выяснить, восьмого мая посольства некоторых стран внезапно... опустели. Сотрудники разъехались в командировки. Забавно, правда?

– Каких стран? – Предельно серьезно спросил Дима. Я прямо почувствовал его напряжение и активную работу мозга.

Закис снова выдержал театральную паузу.

– Западных, – наконец ответил он. – Послы США, Великобритании и Германии, а так же большая часть их сотрудников куда-то срочно выехали. А два больших транспортных самолета ВВС США, которые, по странному стечению обстоятельств, оказались в аэропорту Риги, девятого мая забрали всех остальных.

– Я слышал, что самолеты приземлились девятого вечером, под прикрытием гэ-бэ-эр НАТО, – несколько удивленно проговорил Гордеев.

– А вот и нет, – покачал головой Алвис, вдруг став серьезным. – Самолеты приземлились восьмого. Это улетели они девятого, а, как ты выразился, гэ-бэ-эр прикрывала их вылет. И, едва они вылетели, наши черные друзья приехали в аэропорт. И ни минутой раньше.

– Занятно, – хмыкнул я, обмозговывая услышанное. – Но, по сути, мало что дает, разве только направление поисков.

– Ну что ж вы такие нетерпеливые, – усмехнулся Закис и повернулся к Виктору, до сей поры не проронившему ни слова. – Расскажи им.

– Ну дык, короче, – открыл рот "коллега" Гордеева, сразу проявив характерные блатные интонации. – Черные, типа хвастались, шо всем вставили, а самих их, типа, никто не покоцал в ответку. Тока вот, лажа все это. Вломили им звиздюлей там, в парке Победы, как надо быть. Они, типа, лохов пришли шмалять, а среди лохов парочка совсем даже не фраеров оказалась. Короче, покоцали они там черных с десяток. Ну, мля, мой кореш всю эту заварушку глазами видел, был он там, его дед, типа, в войну до Берлина дошел. Ну и когда черным-та звиздюлей вломили, начали они своих раненых и убитых собирать, одному, еще живому, намордник-то и сняли. Вот кореш-та мой его и узнал.

– Вот, это уже кое-что, – удовлетворенно кивнул Гордеев. – И кто это был?

– Та пацан, сосед его, – Виктор кинул странный взгляд на Закиса и продолжил. – Он типа этот, как его... Перкру... Пирк... Да хер выговоришь, короче радикал-националист. Из тех, кто по Старушке с факелами ходит.

– Перконкрустовец? – Уточнил Гордеев.

– Во, во, этот самый. Малой пацан совсем, только девятнадцать исполнилось. Рейнис Дзинтарс вроде как его звали.

– И что, вы дальше крутили? – спросил я.

– Неа, – Закис покачал головой. – Толковых аналитиков и оперативников у меня нет, а тут нужен, как говорит Витя, "волчара легавый". – Виктор кивнул, соглашаясь. – Да и силенок в такое дело лезть, до разговора с вами у меня не было.

– Ну что ж, Алвис, – удовлетворенно кивнул я. – Значит, будем работать дальше вместе. Надо только детали утрясти.

– Утрясем, – пообещал Закис, вставая со стула. – Пусть Витя с Димой договариваются, как работать будем. А мы пойдем, выпьем с тобой.

– Пойдем, – согласился я, двинувшись за хозяином к двери.

Глава тридцать вторая. Константин Каверин. Срочная командировка.

– Константин Андреич, к вам там посетитель, – Леночка привычно стрельнула глазками, а Костя, так же привычно, подавил в себе основной инстинкт. А ведь однажды она добьется своего, вдруг подумал он. Вон, халатик, с каждой неделей все короче и короче...

– Сейчас, Лена, пусть подождет немного, – ответил он, снимая латексные перчатки и развязывая завязки фартука.

– Он уже два часа ждет, – прощебетала она и исчезла за дверью отделения.

Странно, кому это я так понадобился, подумал Каверин, разоблачаясь. Все же знают, что пациентов в операционные дни не принимаю. Надо, пожалуй, еще раз устроить головомойку в регистратуре. А этот парень, вероятно, выживет. Но на мотоцикле ему уже не кататься, да.

Переодевшись, Костя вымыл руки и, хорошенько вытерев их висящим здесь же полотенцем, направился к выходу из операционного отделения.

Посетитель, сидевший на стуле в коридоре, при виде него упруго поднялся. Мужчина лет тридцати, спортивный, короткостриженный, высокий. Одет прилично, дорого – темно-серый костюм, при галстуке.

– Здравствуйте, вы ко мне? – Поинтересовался Костя, оглядывая визитера.

– Думаю, да, – с сильным прибалтийским акцентом ответил мужчина. – Вы, ведь, профессор Каверин?

– Именно, – согласился Костя.

– Меня зовут Саулюс Рачис, – посетитель протянул руку, а Костя ее пожал. Ну да, литовец, судя по имени. – Мы не могли бы где-то приватно поговорить?

– Вы знаете, я сегодня пациентов не принимаю? – Уточнил Костя.

– Нет, нет, я не пациент, – усмехнулся гость.

– Ну что ж, пойдемте, – Костя протянул руку, показывая направление, и двинулся к кабинету. Господин Рачис, прихватив свой плащ, аккуратно сложенный рядом на стуле, устремился за ним следом.

– Можете повесить на вешалке, – предложил Костя, едва они вошли в кабинет и уселся за стол. – Присаживайтесь. Слушаю вас.

Литовец аккуратно повесил плащ, подошел к столу, уселся и улыбнулся.

– Уважаемый профессор...

– Константин Андреевич, – представился Костя на всякий случай. Литовец кивнул.

– Константин Андреевич, я работаю секретарем у господина Сверчкаускаса, может быть слышали про такого? Это известный литовский банкир.

– Не имею чести, – покачал головой Каверин.

– Дело в том, что недавно господин Сверчкаускас неудачно упал. Настолько неудачно, что пробил голову. В Вильнюсе ему была проведена операция, после которой он находится в коме, – литовец говорил медленно, сразу было видно, что русский язык ему не родной. – Его лечащий врач сказал, что наши, литовские нейрохирурги не являются достаточно компетентными, чтобы провести правильное лечение. И посоветовал обратиться к вам. Сказал, что в мире вы сегодня ведущий специалист, и надежда только на вас, – господин Рачис достал из кармана визитку и протянул ее Константину. – Доктор Василевскис сказал, что вы встречались на каком-то симпозиуме.

"Доктор Йонас Василевскис" прочитал на визитке Константин и задумался. Да, точно, был такой, пили вместе пиво в Праге.

– Прага, симпозиум по функциональной нейрохирургии, года четыре назад, кажется, – кивнул он. – Да, помню. Но, к сожалению, я здесь, в Москве и у меня много дел... Боюсь, что большого толка от моей дистанционной консультации не будет...

Литовец снова сунул руку во внутренний карман пиджака, достал пухлый конверт и протянул его Каверину. Тот машинально взял и заглянул внутрь. Там оказалась пачка пятисотевровых купюр.

– Вне зависимости от того, что вы решите, это останется у вас, – проговорил господин Рачис, когда Костя протянул было деньги обратно. – Там двадцать тысяч. Если вы согласитесь немедленно вылететь со мной в Вильнюс, то получите еще пятьдесят. Тысяч, разумеется. А в случае успешного лечения, супруга господина Сверчкаускаса согласна заплатить миллион евро. Наличными.

Костя растерялся. Никто и никогда не делал ему подобных предложений. Нет, разумеется, он проводил платные операции, да и зарплата в клинике у него была хорошая. Но, чтоб вот так, сразу начинали с денег, да еще и платили ни за что... С другой стороны, предложение было заманчивым. Старший сын учится в Англии, а с чего платить в следующем семестре, Константин пока не знал. На этой почве они здорово поругались с женой два дня назад. Супруга настаивала на кредите, а Константину очень не хотелось залезать в долги. А тут семьдесят тысяч просто за поездку, уже с этого можно было бы все оплатить. А про миллион и говорить нечего...

– Когда случился несчастный случай? – Поинтересовался он.

– Позавчера. Тогда же была проведена срочная операция. К сожалению, я не специалист и не могу рассказать вам большего, – сделал грустное лицо литовец. – Однако, частный самолет моего шефа стоит во Внуково и, как только вы будете готовы, он вылетит.

– Ах вот как, – еще больше поразился Константин. – Но у меня нет шенгенской визы...

– За это не стоит беспокоиться, Константин Андреевич, – покачал головой Рачис. – Банк господина Сверчкаускаса оказывает серьезные услуги премьер-министру Литвы, поэтому в посольстве готовы немедленно оформить вам визу. Если вы готовы, то мы можем выехать прямо сейчас.

– Хм... но мне надо собраться...

– Разумеется. У меня тут такси внизу, мы можем заехать в посольство, потом к вам домой за вещами, а потом – в аэропорт. Если хотите, можем по дороге еще и в банк заскочить, положите деньги, – Саулюс показал пальцем на конверт, который так и лежал на столе.

– А когда я вернусь обратно? У меня же здесь операции, пациенты... – Забормотал Константин, уже прикидывая, как он будет говорить с главврачом и кто сможет его заменить.

– Самолет будет в вашем распоряжении, – пожал плечами Рачис. – Как только решите вернуться, вернетесь.

Чудеса какие-то, хмыкнул про себя Костя. Но, с другой стороны, такой шанс выпадает, наверное, раз в жизни.

– Хорошо, тогда обождите меня десять минут, пожалуйста, – решился он и, положив конверт с деньгами в карман, почти бегом ринулся к кабинету главврача.

У литовца все было организованно по высшему разряду. Удивительно, но они даже в пробках почти не стояли. Каверин неплохо знал Москву, но тут диву давался – таксист ехал по каким-то дворам и переулкам, причем так, словно спешил на пожар. Видать мотивация более чем серьезная, усмехнулся про себя нейрохирург, время от времени прощупывая пухлый конверт с деньгами. В Борисоглебском переулке они задержались всего на десять минут – их встретили, провели в специальное помещение, где Костю сфотографировали, сняли отпечатки пальцев и, спустя несколько минут, вклеили в паспорт поблескивающую голограммой шенгенскую визу. В банк Каверин заезжать не стал, оставил деньги дома, коротко объяснив ситуацию супруге.

К небольшому частному самолету подъехали прямо на поле, уже в сумерках. Костя впервые летал на таком. Внутри все было совсем не так, как в рейсовых машинах – никаких тебе рядов из кресел и узких проходов. Больше всего внутреннее пространство самолета напоминало номер дорогого отеля – полуторная кровать, отгороженная занавеской, четыре кожаных кресла, стол. Везде очень шикарно и чисто. Симпатичная стюардесса в строгой синей юбке и белой блузке, встретившая их внутри салона, дежурно улыбнулась, предлагая располагаться как дома.

– Спасибо, – поблагодарил Костя девушку, забравшую у него пальто и, чуть помедлив, опустился в одно из кожаных кресел.

– Может быть виски? – Предложил Саулюс, кинув свой портфель на соседнее кресло.

– С удовольствием, – согласился Каверин. – Только чуть-чуть.

– Разумеется, – ответил литовец, подойдя к бару и что-то там наколдовав. Девушка-стюардесса поставила на стол тарелку с орешками и крекерами.

Каверин взял у литовца бокал и сделал небольшой глоток. Хороший напиток. Сразу чувствуешь, что благородный и выдержанный, даже если не разбираешься.

– Понравилось? – Поинтересовался Рачис, почему-то пристально глядя на Каверина.

– Хороший виски, – кивнул Костя, и вдруг почувствовал странное. Окружающее пространство закружилось и стало расплываться, словно не глоток он выпил, а целую бутылку. Что это со мной, успел подумать Каверин, прежде чем остатки сознания погрузились во тьму.

Пробуждение было тяжелым. Веки, словно свинцовые, категорически отказывались подниматься. Голова сильно болела, а во рту чувствовался привкус давно нечищеных зубов. Сделав над собой усилие, Костя все же открыл глаза. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы осознать окружающую действительность.

Он лежал на большой, двуспальной кровати, заботливо укрытый одеялом. Кровать находилась в комнате, в которую из-за задернутых штор пробивался дневной свет. Первое, на чем Косте удалось сосредоточить свое внимание – полуторалитровая бутылка с водой, стоявшая на тумбочке. Протянув руку, Каверин схватил ее и присосался к горлышку. Сильнейшая интоксикация, мелькнула мысль. Чем больше выпью, тем быстрее организм очистится.

Спустя некоторое время, поставив опустошенную более чем наполовину бутылку, Костя огляделся вокруг. Похоже на гостиничный номер. Ощутив сильные естественные позывы, он медленно поднялся и, шатаясь, пошел искать туалет. Нужное помещение, оборудованное отличной сантехникой, обнаружилось быстро, стоили только выйти в прихожую. Опустившись на унитаз, Костя осмотрел себя. Во-первых, он был полностью голым. А во-вторых – на левой и правой руках, в районе локтевой ямки отчетливо выделялись следы от уколов. Не менее пяти инъекций, сообразил Каверин. Облившись внезапно выступившим холодным потом, он быстро ощупал себя со всех сторон. Уффф, никаких швов! Значит, не охотники за донорскими органами. Но что же с ним случилось?

Сделав свои дела, он залез в душевую кабину и, стоя под тугими струями теплой воды, заставлял свой мозг вспоминать. Самолет, потом виски. Видимо, туда что-то подсыпали. Или у него прихватило сердце? Инфаркт? Может инсульт? Да нет, тело работает как надо, только интоксикация... Похоже, все-таки подсыпали. Безвкусное, без запаха – какой-то сильнодействующий препарат... Больше ничего не помню. Нет, было что-то еще. Какие-то то ли сны, то ли видения... Куда-то ехали, перед глазами мелькнуло что-то вроде потолка "скорой помощи". Литовская речь... Потом какое-то помещение, койка и стойка с медицинским оборудованием, пиканье монитора... И огромная установка в прозрачной пластиковой коробке, с кучей проводов и трубок. Или все это приснилось?

Почувствовав себя лучше, он выбрался из кабины и с удивлением обнаружил над раковиной свою зубную щетку и мыльно-рыльные принадлежности. Почистив зубы, побрившись и обмотавшись чистым махровым полотенцем, Каверин вышел из санузла и подошел к окну. За шторой открывался вид на мощеные улочки и невысокие дома старинного европейского города. Справа вдали виднелся высокий холм со старинной башней из красного кирпича, на вершине которой развивалось желто-зелено-красное знамя.

– Похоже на Вильнюс, – пробормотал он и обернулся в поисках одежды. Однако, взгляд упал на небольшой журнальный столик, на котором лежало два конверта и паспорт. Подойдя ближе, Костя изучил находки. В пухлом конверте обнаружилась очень толстая пачка из двухсот– и пятисотевровых купюр. В паспорт был вложен авиабилет до Москвы на его имя, на третье октября. Во втором конверте, самом тонком, Каверин обнаружил письмо. Документ был отпечатан на принтере. Письмо гласило:

"С пробуждением Вас, Константин Андреевич!

Мы хотим извиниться за причиненные Вам неудобства. Сразу сообщим – Вы находитесь в Вильнюсе, в гостинице «Амбертон». Номер оплачен до третьего октября. С Вами и Вашим здоровьем все хорошо, возможно лишь небольшое отравление, которое пройдет к обеду, если будете пить много жидкости, что Вы, конечно, и сами прекрасно знаете. О причинах происшедшего Вам знать не стоит, ибо незнание полезно как для Вашей безопасности, так и для безопасности Ваших близких. Компенсацию за несколько дней, проведенных в Прибалтике, в размере пятидесяти тысяч евро, Вы найдете на столе. Надеюсь, этого хватит для оплаты обучения Вашего старшего сына, и на шубу вашей милейшей супруге, о которой она так мечтает. Так же советуем Вам уничтожить эту записку (мало ли попадет не в те руки, зачем Налоговой службе РФ знать об этом вашем небольшом доходе?) и отказаться от идеи выяснить подоплеку происходящего. Убедительно советуем. Думаем, что Вы неплохо представляете теперь наши возможности, поэтому мы уверены, что Вы последуете всем нашим советам. Не забудьте позвонить сегодня Вашей супруге, вчера ей сообщили, что Вы проводите сложную операцию и просили Вас не беспокоить. Пожалуйста, поддержите эту легенду, зачем ей лишние знания и беспокойство? Надеемся на Ваше благоразумие.

С глубочайшим уважением,

Ваши прибалтийские друзья."

– Ну надо же, – пробормотал Каверин, потерев лоб в задумчивости. Под конвертом с запиской обнаружился телефон, который Костя немедленно включил. После загрузки на экране появилась дата и данные о семи пропущенных звонках. Второе октября, пятнадцать – сорок семь. – Трое суток, вычеркнутых из жизни, – сказал он вслух и нашел в контактах строчку с надписью «Любимая жена». – Но, с другой стороны, семьдесят тысяч... Блин, во что же меня втравил этот Рачис?