Текст книги "Расследователь. Предложение крымского премьера"

Автор книги: Андрей Константинов

Соавторы: Александр Новиков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)

– Присядьте, – сказала Алена. – А я пока сделаю кофе. Или, может быть, чай?

– Все равно, – ответил Андрей.

– Я тебе помогу, – сказала Галина и вместе с хозяйкой отправилась в кухню.

А в комнату вошел кот. Сел и стал внимательно смотреть на Обнорского.

– Ну что, Эстик? – прошептал Обнорский. – Что скажешь? Ты ведь свидетель... ты знаешь, что происходило в тот вечер. Расскажи.

Кот молчал. Только смотрел немигающими глазами с вертикальным зрачком... Жаль. Если бы он умел говорить, он многое мог бы рассказать о последнем вечере Георгия Горделадзе в этой квартире. О баночке "Китикэт" за 6,24 гривны... которой, может быть, не было. А что было? Зачем выходил Георгий? Куда он ходил? Встречался с кем-то? С кем? Сколько пакетов он вынес с собой, уходя? Один? Два? Если два, то что было во втором пакете?.. Эстик фыркнул и вышел. Его спина выражала презрение и надменность аристократа.

– Гусь свинье не товарищ, – вздохнул Обнорский и отправился вслед за "гусем" в кухню.

– У нас уже все готово, – сказала, обернувшись, Алена. – Сейчас мы принесем в комнату.

– Не стоит, наверно, Алена, – ответил Обнор-ский, – у вас симпатичная, уютная кухня... Давайте поговорим здесь.

– Как хотите.

Андрей сел, привалился спиной к холодильнику с веселенькими переводными картинками на дверце и на боку. Галина поставила на стол чашки с дымящимся кофе. В тарелочке лежали куски полузасохшего бисквита. Било в окно солнце, плыл кофейный аромат.

– Так что вы хотели от меня услышать, Андрей? – спросила Алена. – Я, кажется, все, что могла, рассказала вашим коллегам.

– Я понимаю, Алена, что вы уже устали от назойливости и коллег-журналистов, и милицейских чинов, но меня привело к вам не праздное любопытство, а желание разобраться в том, что произошло... Почему исчез Георгий...

– Спрашивайте, – сказала она. – Я постараюсь ответить.

Она сказала это очень естественно и спокойно. Не было, кажется, никаких оснований предполагать, что Алена лжет. Но Обнорский все-таки не был уверен в ее искренности... как и многие из тех, кто беседовал с Затулой до него. Как и Зверев, как и сотрудник СБУ Костенко.

– Я не буду, Алена, расспрашивать вас о событиях того дня. Думаю, что они известны уже едва ли не поминутно... Я бы хотел услышать, что предшествовало тому дню и что происходило после...

– После? После был кошмар... А – до? До тоже был кошмар, но другой.

– Можно подробней?

– Да, да, конечно... Вы в курсе, что за Гией следили?

– В курсе.

Из отчета:

"Горделадзе Леся, мать Г. Г., дом. адр, г. Львов, ул. вылевского, 77, кв. ..., тел. соседки Людмилы 93-...-..., брата Яна 74-...-..., брата Марека 76-...-... (коордл,., в Киеве: ул. Ивана Кудри, д. 93, кв. ..., тел. 295-...-..,):

Примерно 3 или 4 августа на львовскую квартиру пришел интеллигентного вида человек лет 30-32, представился сотрудником райисполкома (проверить документы не сообразила). Сперва стал изучать док-ты на недавно оформленную на Георгия квартиру – малосемейку. Лотом спрашивать про Георгия. Леся спросила:

"Зачем это вам?" Ответил: "Георгий – независимый журналист. Мне интересно". Тогда она поняла, что гость – сотрудник спецслужб (скорее всего СБУ) и поспешила с ним распрощаться. Позвонила Г. Г. в Киев, сообщила о визитере. Гия, в свою очередь, сообщил, что за ним установлена слежка. Через несколько дней по совету мамы, проконсультировавшейся со знакомым юристом, написал открытое письмо генпрокурору".

АК "Леся" No1.

Были и другие свидетельства:

"Голова Лариса, бывший сотрудник "У В". Дом. адр.: ул. Героев Севастополя, д. 14, кв. ..., д. тел. -, р. тел. 293-...-...:

...был один инцидент с милицией где-то в начале августа. Возле подъезда "У В" появились три милицейские 'машины, в каждой по три человека. Никаких действии не предпринимали, просто стояли. Георгий очень нервничал, считал, что это слежка за ним. Георгий считал, что за ним и за Аленой ведется слежка. По его словам это началось после возвращения из Америки".

АК "Сви детельства" No 2.

– В курсе, – кивнул Обнорский. – Но знаете, Алена, мне не кажутся убедительными ваши предположения. Профессионалы ведут слежку значительно изощреннее. Засечь ее неспециалисту практически невозможно... Ну что такое три милицейских машины под окном? Ерунда какая-то...

Затула упрямо сжала губы, потом произнесла:

– Но это было. Вы что – не верите?

– Я верю, что было. Это, однако, совсем не похоже на слежку. Скорее уж на неумную попытку устрашения. Кому нужно было запугивать Георгия?

– О! Многим. Многим в этой стране. В первую очередь Бунчуку и его приспешникам.

– Кого вы относите к приспешникам Бунчука?

– В первую очередь гэбистов.

– А конкретно? Есть какие-то факты?

– А факта слежки недостаточно?

– Маловато...

– Тогда вам и трупа будет маловато, – упрямо сказала Затула.

– О трупе мы еще поговорим. Сейчас мне бы хотелось услышать, что странного, необычного происходило с Георгием или вокруг него в канун шестнадцатого сентября, – мягко сказал Обнорский.

– Но я же сказала: за ним следили. Наверное, вы правы, и слежку обнаружить можно не всегда. Но ее можно ПОЧУВСТВОВАТЬ.. Гия ощущал ее очень хорошо. Он нервничал, он стал курить...

– Раньше он не курил? – спросил Андрей.

– Скорее нет, чем да... Последнее время курил постоянно. И даже стал употреблять какие-то таблетки.

– Таблетки... какие таблетки?

– Сейчас покажу, – сказала Затула, встала и открыла дверцу холодильника. С полочки, утопленной в дверцу, взяла упаковку таблеток. – Вот, взгляните.

Андрей взял пачку в руку. На блестящей фольге было написано название по-английски: "Прозак".

– Что это? От какой хворобы?

– Георгий говорил, что это "таблетки успеха". Сейчас они в моде.

– Помогают?

– Помогли, – ответила Алена и посмотрела на Андрея. Ему показалось, что не на него, а дальше, дальше... в глубь холодильника за его спиной. – и как помогли.

– А вы сами, Алена, не принимаете? – спросил Андрей,

– Н-нет... не принимаю.

– А давно Гия начал принимать "таблетки успеха"?

– Пожалуй, с начала года. Его пристрастил к этому Вайс.

– Эдуард Вайс? Тот, которого задерживали после исчезновения Георгия? быстро спросил Андрей.

Из отчета:

"Вайс Эдуард Оттович, коммерсант, директор 000 "Биопрепарат", раб. тел. 581-...-..., 285-...-..., д. тел. 265-...-..., моб. -...-...:

С Гией я познакомился в самом конце 99-го или в начале 2000 года. Я зашел в клуб "Сайгон" и встретил там Горделадзе с Затулой... Георгия я узнал, т. к. видел его несколько раз по телевизору. Кроме того, я люблю джазовую музыку, поэтому слушал радио "Материк"... Там во время работы Горделадзе были вполне приличные блоки новостей. Так что Георгия я знал заочно и симпатизировал ему. В "Сайгоне" я его узнал и подошел просто познакомиться. Знакомство состоялось. Мы поговорили, поиграли в бильярд, обменялись визитками... Позже стали встречаться иногда. В дальнейшем общение стало вполне дружеским. Именно я подал ему идею издания Интернет-газеты. Примерно в то же время Георгий ушел с "Материка". Я ему говорил, что это неправильно, что он мог бы успешно продолжать работать... Но у него другой характер. Он быстро загорается, все бросает, окунается в новое дело. Потом оказывается, что он это дело до конца не продумал. И он снова переключается на что-то другое... При этом у него никогда не было денег, он стрелял по несколько рублей, был нищий... У него неконструктивная критика. Говорить по радио умел. Хотя и сумбурно, но более или менее интересно. Писать не умел. Лаял в статьях всех подряд, при этом ничего конкретного. Но кричал, что все журналисты кругом – продажные...

...23 сентября мне позвонил майор С. из ОБОП, просил подъехать, переговорить. Я приехал. У С. сидел какой-то тип из УБЭП. Он начал нести ахинею про какие-то мои махинации... А потом предложил показать на карте крестиком, где я закопал труп Горделадзе".

АК "Свидетельства" No3.

– Да,– сказала Алена,– это тот самый Вайс.– Его задержали в связи с подозрением на убийство Георгия.

– Но оно не подтвердилось?..

Затула пожала плечами.

Из отчета:

"Олег Дубовицкий, журналист, дом. тел. 572-...-..., электронный адр. ...

Он (Вайс) сказал мне, что менты ему сказали, что Горделадзе "заказали" Алена и Алания".

АК "Свидетельства" No3.

– Вайс, – сказала Алена, – очень странный господин.

– Почему?

– Он как-то очень уж откровенно набивался в друзья к Георгию. Приходил в редакцию, угощал всех вином... Я думаю, он провокатор. Либо ментовский, либо эсбэушный.

– Ну как же – ментовский? – если его привлекали, и он даже отсидел десять суток, – возразил Андрей.

– Это могла быть акция прикрытия... Вокруг этого Вайса всегда что-то мутное происходит... Да взять хотя бы провокацию в баре "Эрике". Вы в курсе?

Из отчета:

"Вадим, охранник бара "Эрике", Сергей, бармен, Р. тел.: 235-...-...:

Через несколько дней после исчезновения Горделадзе сюда, в бар, пришли сотрудники милиции. Их интересовал некий Эдуард Вайс, которого, как они сказали, задержали по подозрению в причастности к убийству Горделадзе. Вайс, как сказали менты, утверждает, что в момент исчезновения грузина находился в нашем баре, а потому не мог иметь к этой истории никакого отношения. Мы ему нужны в качестве алиби.

Вайс – человек, которого невозможно не заметить. Алиби его мы подтвердили, т. к. он действительно был в тот вечер у нас. Приехал на темно-синем "крайслере ". Он вообще часто у нас бывал, так же как и Горделадзе. Мы все это рассказали ментам, и они показали нам фоторобот (?) Горделадзе.

Горделадзе мы тоже знаем в лицо... Мы всех постоянных клиентов знаем в лицо (но не по фамилии). Я, естественно, сообщил, что Горделадзе был у нас на следующий день после Вайса, т.е. в воскресенье (17.09) вечером примерно с 20.30 до 21.30. С ним были неизвестный мне мужчина и две девицы.

...После разговора в баре мне предложили поехать в ОБОП, там у них было много фотографий Горделадзе. Я посмотрел, сказал, что, кажется, он... Похож, во всяком случае, здорово. Но менты взяли с меня подписку о неразглашении. Я прошу никому не говорить, что общался с вами".

Рассказ Вадима подтвердил бармен Сергей. В то воскр., 17.09, они еще ничего не знали о похищении Г. Г.".

АК "Свидетельства" No3.

– Но ведь факт появления Георгия в баре "Эрике" не нашел подтверждения, Алена, – сказал Андрей. Затула пожала плечами:

– Да, конечно. Он и не мог найти подтверждения, потому что это провокация. Катька Горчакова бухала там с кем-то в тот вечер, семнадцатого числа.. Говорит, что обошла все залы, разыскивая своего хахаля. Не то что Георгия, вообще никого из знакомых не встречала. Это очень странно – у "Эрикса" обычно толчется много знакомых. Но Катька была там в девять вечера и Георгия не видела.

– Как вы, Алена, расцениваете этот факт? – спросил Андрей.

– Это только подтверждает, что к исчезновению Гии причастны спецслужбы. Подобрали похожего человека, чтобы напустить туману. А может, поступили еще проще: подкупили или запугали шестерок из "Эрикса"... Вы такого не допускаете?

– В принципе, – ответил Андрей, – допускаю. В криминальной практике подобные примеры есть. Есть также масса случаев роковых случайностей... Но давайте вернемся к Вайсу.

– А что Вайс? – спросила Затула. – Сволочь он, Вайс...

– Почему?

– Подошел к нам в кабаке, наделал Гии комплиментов. Гийка, дурачок, и растаял. В общем, втерся в доверие этот Вайс. А потом подсадил на таблетки... Он же бывший врач – анестезиолог.

– А что – этот прозак – наркотик?

– Нет. Это "таблетки успеха".

– А Георгий употреблял наркотики?

– Ну что вы! Конечно, нет...

– Тогда я немножко не понимаю: почему Вайс – сволочь?

Затула взяла у Андрея таблетки, сунула их обратно в холодильник

– А вы, – спросила она, – видели Вайса лично?

– Нет, не видел.

– Пообщаетесь, поймете сами. Он же натуральный бандит. Лысый.

– Что же – раз лысый, значит – бандит?

– Думайте как хотите... Но он не просто так вокруг Георгия крутился. Липкий он какой-то.

– Алена, – сказал Андрей, – вы же входите в оперативно-следственную группу.

– И что?

– Видимо, вы владеете фактами, а не только эмоциями... Есть у вас факты о причастности Вайса?

– Нет.

– Видимо, я неправильно выразился: не у вас ли"? но, а у милиции? Они ведь работают.

– Они не работают! – выкрикнула Затула. – Они не работают... Они создают видимость работы. Блефуют и темнят.

– Понятно, – сказал Андрей.

Он совершенно не был уверен в правоте Затулы, но предполагал, что во многом ее слова справедливы! Дела, в которых потенциально могут быть замешаны высокие должностные лица, всегда вызывают очень мало энтузиазма у сотрудников МВД... Кому нужны неприятности? Работа в таких случаях ведется, скорее, на публику: "обследовали семнадцать тысяч объектов"... "провели три тысячи допросов"...

– Понятно. Скажите, Алена, как вы узнали об обнаружении тела в Тараще?

Затула посмотрела на Обнорского долгим-долгим взглядом. Андрей подумал, что она сейчас заплачет, но этого не произошло.

– Мне позвонил тамошний эксперт... Братынский, кажется?

– Боротынцев, – сказал Андрей. – Когда это было?

– Четырнадцатого. Утром, часов в девять.

– Что он сказал?

– Сказал, что, видимо, найдено тело Георгия... неподалеку от Улашихи. Я сразу позвонила Лаврентию, и мы поехали туда.

– Минутку... Он сказал вам, почему он думает, что это тело Георгия?

– Да. Он описал кулон, браслет и перстень. Я сразу поняла – это Гия.

– Понятно. И вы поехали с Лаврентием в Таращу.

– Да. Мы долго плутали, пока нашли эту самую Таращу. Потом искали морг и Братынского...

– Боротынцева.

– Господи! Какая разница: Братынский – Боротынцев. Мы его нашли, и он... и он...

И вот здесь Алена все-таки заплакала. Галина сразу придвинулась к ней, обняла. Алена всхлипывала по-детски и закусывала нижнюю губу тоже совершенно по-детски. Беспокойно мяукнул кот. На секунду Андрей ощутил себя скотиной. ...Скотиной, журналюгой-папарацци. Он даже вспомнил когда-то сказанные ему одной израильтянкой слова: "Тебе что, нравится в чужой беде ковыряться?"

Алена всхлипывала, Галина успокаивала ее, говорила какие-то соответствующие такому случаю банальные слова. Андрей курил. Начинала болеть голова, и он подумал: "Мне, что ли, начать принимать "таблетки успеха"?"

Понемногу Алена успокоилась, всхлипывания прекратились.

– Извините меня, – сказала она.

– Это ты нас, Алена, извини, – сказала Галина. Обнорский промолчал. Он сделал глоток остывшего кофе, вдавил в пепельницу сигарету, разогнал рукой дым.

– Что вы еще хотели узнать? – спросила Алена.

– Алена, на какой руке Георгий носил перстень?

– На правой.

– Точно на правой?

– Иногда надевал на левую.

– Вы показали эксперту медицинские документы Георгия. Откуда они у вас?

– От Леси. От матери Георгия, – ответила Алена. Кажется, она успокоилась. – Она дала их мне, когда я обращалась к экстрасенсу.

– Понятно. Потом эксперт сличил документы с рукой Георгия, и все совпало. Так?

– Да. Это – Георгий. Сомнений у меня нет. – Простите, Алена... Еще один вопрос... несколько... э-э...

– В холодильнике, – сказала Затула.

– Что?

– Вы хотели спросить: где рука Георгия? Я отвечаю: в холодильнике... в морозилке.

Обнорский видел, как изменилось лицо Галины. Жаль, что он не видел своего лица.

* * *

С утра Николай Повзло созвонился с помощником депутата Верховной Рады Леонида Матецкого. По мощник подробно расспросил Николая, кто он и на какую тему разговор... Коля представился, назвал тему разговора: Горделадзе. После этого помощник вежливо, но твердо Коле отказал, ссылаясь на высокую занятость народного избранника. Повзло не удивился и не расстроился: народных избранников (по крайней мере, питерских) он знал как облупленных, и стал прикидывать, как ему добраться до Матецкого с другой стороны. Он был уверен, что у него это получится...

Однако придумывать ничего не пришлось. Только Николай побрился, как ему перезвонил помощник Матецкого и очень любезно сообщил, что Леонид Семенович готов принять Николая Степановича сегодня, после четырнадцати... "Устроит вас, Николай Степанович?" – "Устроит", – ответил Коля.

До часу дня Коля успел пообщаться с парой парламентских журналистов. В Питере Повзло специализировался на политике и с коллегами легко находил общий язык. Не упоминая фамилии Матецкого, он навел справки о работе Комитета ВР по борьбе с оргпреступностью и коррупцией. Коллеги вывалили на Колю столько, что он пришел к пессимистическому обобщению: видимо, в СНГ есть народная эсэнговённая традиция – на борьбу с преступностью и коррупцией сажать преступников и коррупционеров... Так, по крайней мере, следовало из слов киевских коллег. Бог им судья.

Ровно в четырнадцать ноль-ноль Николай вошел в приемную члена Комитета Верховной Рады Украины по борьбе с организованной преступностью и коррупцией Леонида Семеновича Матецкого.

* * *

От шока Обнорский и Галина оправились не сразу.

– В холодильнике,– сказала Затула,– в морозилке. Андрей сидел, прислонившись затылком к боковой стене холодильника "Индезит". Голова находилась как раз на уровне морозилки... Он представил себе, что от черной, частично разложившейся кисти правой руки его отделяют всего несколько сантиметров. "На холодец", – сказал эксперт Боротынцев и захохотал... Обнорский оттолкнулся спиной от холодильника, ставшего вдруг филиалом таращанского морга. Он оттолкнулся, но все равно продолжал "видеть" полиэтиленовый пакет с отрубленной рукой Горделадзе... а рядом – пачку пельменей и пакет с сосисками.

– Ax! – сказала Галина. Андрей повернулся к Алене:

– Как это понимать, Алена?

– А что тут понимать, Андрей? Эксперт отсек, кисть, чтобы сделать рентген... Рентген подтвердил – да, это рука Георгия. Мы с Лаврентием собрались забрать тело, но пока искали транспорт, тело исчезло, его увезли менты. Мне осталось только забрать кисть... и немного ТКАНИ с того картона, на котором в морге лежало тело Георгия.

Обнорский отдавал себе отчет в том, что ничего мистического, вампирского не произошло... Эксперт отсек кисть для исследования. Менты тоже забрали тело совершенно официально, скорее всего, по предписанию прокуратуры, а не для совершения сатанинских обрядов или черной магии. Но все равно тень мистера Стивена Кинга улыбалась из угла морга.

Галина покрылась нехорошей бледностью. А СТЕРИЛЬНАЯ, без личинок насекомых, рука Горделадзе все так же соседствовала с пачкой пельменей. Гаденько хихикал педагог Сливко.

– Покажите... руку, – наконец выдавил Обнорский.

– Хотите посмотреть? – спросила Затула быстро нервно.

– Да, покажите, – сказал Андрей.

Алена положила ладонь на ручку холодильника. Галина еще раз сказала:

– Ax! – сделалась совсем белой и вылетела из кухни. Шарахнулся в сторону кот, заорал.

* * *

– ...на холодец! – сказал эксперт Боротынцев... с чувством юмора у мужика было все в порядке.

В полном порядке... На холодец! Веселенький юморок с запахом морга. Если бы сейчас этот самый эксперт оказался рядом, Андрей ткнул бы его мордой в морозилку: "На холодец? Жри! Кетчупу тебе дать? Остренького, с чесночком..."

Но эксперта рядом не было. А была Затула... Невозмутимая и спокойная. Настолько спокойная, что Обнорский не мог поверить: эта ли женщина плакала недавно?

Она раскрыла дверцу морозильной камеры. На дверце были "переводяшки" вишенка, клубника, подсолнух. Обнорский чувствовал, что тихо дуреет. Он украдкой посмотрел налево, на дверь туалета, где скрылась Галя... Господи! Только бы не вернулась не вовремя. Вишенка, бля, с клубничкой! Подсолнух... А внутри... Что внутри? Сосиски? Пельмени? Ножки Буша?

...Дверца распахнулась. Не было там, внутри, ни сосисок, ни пельменей... Господи! Ну какое это имеет значение?.. Дверца распахнулась, Андрей увидел длинный, уходящий в бесконечность... В Таращанский лес?.. объем "морозилки" и стены из нержавейки, покрытые наплывами льда. Яркий свет заполнял безжизненную антарктическую бесконечность бокса. Сверкал иней, отражала свет нержавеющая сталь. Киевский "филиал" таращанского морга был светел и чист, как дворец Снежной Королевы. Кристаллики льда манили, искрились. Даль манила, искрилась.

– Вот, – сказала Затула.

Голос у нее был скучным, обыденным, напоминал голос экскурсовода, обращенный к туристам: посмотрите налево... На пластиковом зеленом подносе лежала горка льда (Вам водку со льдом?), а в центре ледяной горы покоился полупрозрачный полиэтиленовый пакет с кистью правой руки.

– Вот, – сказала Затула. Обнорский сглотнул комок. – Смотреть будете?

...Потом, когда дверца холодильника закрылась, как многотонная дверь сейфа, Андрей испытал острое желание выйти вон, убежать из этой квартиры... Он подавил его: ну что ты? Что ты в самом деле? Трупов не видел? – Видел. Столько уже их видел, что, кажется, даже привык. Насмотрелся... Но почему-то именно этот "фрагмент тела" вызывал острую реакцию отторжения. Скорее всего, подумал Андрей, это происходит из-за несоответствия "формы и содержания": обычная... самая обычная киевская кухня... Вишенка, подсолнух... Вода негромко капает из крана... Маленькое кофейное пятнышко на скатерти, бисквитные крошки... Десятки тысяч точно таких же кухонь есть в Москве, в Питере, в Харькове или Чите.

Но только в одной из них лежит отрубленная кисть правой руки. На зеленом подносе. В хрустальной горке кубиков льда... как во дворце президента Бокассы. НА ХОЛОДЕЦ!..

– Вы позволите, Алена, я выйду на балкон... покурю.

Только что Обнорский курил в кухне. Пепельница с изображением статуи Свободы стояла на столе, в ней лежал окурок... Затула пожала плечами.

– Заодно посмотрю на ваш двор сверху. С той позиции, с какой глядели вы в тот вечер, – сказал Андрей, схватил сигареты, зажигалку и вышел.

Светило солнце, ворковали голуби. Андрей закурил, облокотился на перила. Маленький стерильный кошмарчик бокса из нержавейки остался за стеной. Обнорский затянулся, сказал себе: "Пустое! Пустое все это. Не заморачивай себе голову. Ну рука... Затула – не маньяк, не людоедка, не фетишистка. Руку эту Алена взяла, чтобы отправить на независимую экспертизу. Лежит себе рука и лежит... во льду. Не портится. Не комплексуй, журналюга. Займись-ка лучше делом. Ты ведь все равно собирался посмотреть на двор "глазами Затулы". Вот балкон. Вот – двор внизу. Включай "взгляд Затулы". Работай, работай..."

Андрей выщелкнул сигарету и наблюдал за ее полетом, пока сигарета не упала на асфальт. Неправильной формы двор был весь как на ладони. Контейнеров для мусора Затула видеть сверху не могла – их прикрывает галерея, соединяющая башню дома номер семь (счастливое... счастливое число) с небольшим строением на бульваре... Да, контейнеры она видеть сверху не могла. Но все остальное просматривалось очень хорошо: и овальная "голова" фонаря (горел все-таки фонарь или не горел в тот вечер?) в следах голубиного помета, и лестница наверх, на бульвар, и автобусная остановка, возле которой Горделадзе обыкновенно ловил машину... В тот вечер он так и не вышел к остановке. Или все-таки вышел?

Сейчас на бульваре было пустынно. Редкие шли прохожие, да на остановке кучковалась группка цыганок в ярких одеждах... Скорее всего, они просто ждали автобуса – клиентов для гадания почти не было.

Андрей вздохнул и вернулся в квартиру. Галина уже сидела в кухне, красилась. Затула ела бисквит. Маленьким желтым солнышком улыбался подсолнух на дверце морозилки. Андрей сел на табурет, но затылком к холодильнику больше не прикасался... На холодец, мать вашу! На холодец.

Квартиру Затулы Галина и Андрей покинули спустя полчаса. Обнорский задал Алене довольно много вопросов, она довольно гладко на них ответила. Чувствовалось, что подобных вопросов за последнее время ей задавали много, и она "набила руку" на ответах... РУ-КУ. Руку она набила. Беда просто какая-то! всюду вылезает эта рука. И скрепляет нашу дружбу рукопожатием.

Когда они уходили, Алена явно испытывала облегчение. Андрей тоже.

* * *

– Это ужасно, – сказала Галина. Они шли тоннелем под галереей. Свод отражал стук Галиных каблуков.

– Что ужасно? – спросил Андрей.

– Все. Все ужасно. Но особенно – рука в холодильнике. Как она может спать в квартире, где хранится эта рука?

Андрей пожал плечами, не ответил.

– Наверное, – сказала Галя, – ей уже все равно. Она пережила такую трагедию, что теперь ей уже все равно. Несчастная женщина!

Они вышли из туннеля. Поднялись по лестнице на бульвар. Стайка цыганок все так же кучковалась на остановке... Увидев Обнорского с Галиной, одна из них сразу направилась им навстречу. "Вот тебя только не хватало,– подумал Обнорский раздраженно.-Сколько они уже на этой остановке трутся? Все уехать не могут?"

– Ай, молодые! – сказала цыганка. – Ай, красивые!.. Погадаю вам. Всю правду расскажу, счастье нагадаю.

– В другой раз, – буркнул Андрей.

Он пытался обойти цыганку, но та уверенно преградила дорогу. От остановки спешили еще две... Табор прямо.

– Некогда, некогда, – говорил Обнорский, но цыганки уже окружили, уже лопотали все разом, наперебой, хватали за руки.

– Пусть погадают, Андрюша,– сказала вдруг Галина. Андрей посмотрел на нее удивленно: ты что? Ты же просвещенный журналист. Эмансипированная образованная женщина из самого конца двадцатого века...

– Пусть погадают... Я так хочу.

– Ну, – нехотя сказал он, – пусть... Нижний астрал, бубен верхнего мира... Все решено Верховными, а мы лишь читаем их знаки...

– Зачем так говоришь? – вскинулась одна из цыганок. – Всю правду узнаешь, жизнь старую и новую узнаешь. Положи на ладонь денежку, какую не жалко.

Андрей усмехнулся и положил на ладонь одну гривну. С купюры строго смотрел Володимир Великий.

– Сумочку, – сказал он Галине, – сумочку держи крепче. Рот не раскрывай. Обернулся к цыганке: – Ну так что там в моей старой жизни, Кассандра? Что ты видишь?

Гадалка стрельнула на Андрея живыми темными глазами, придала лицу сосредоточенное выражение... А гривна как-то совсем незаметно исчезла с ее ладони. Была – и не стало ее. Как ветром сдуло.

– О! – сказала цыганка. – Я вижу все. Вижу много крови во тьме египетской, африканской (Андрей ощутил, с какой неожиданной силой сжимает узкая рука женщины его запястье). Вижу путь воина. Ты воин, Андрей... Ты воин. (Обнорский стиснул зубы. Цыганка посмотрела ему в лицо – глаза жгли.) Ты видел много смертей – и друзей, и врагов. И сам пережил две смерти... (Встало перед глазами лицо Куки...) А третья рядом уже. Третью не пережить. Никому это не дано. Кроме бессмертных. Ты – человек. Ты – смертей. Рядом смерть твоя ходит... Тебя ищет.

Цыганка говорила медленно и глухо. Как будто была в трансе. С ужасом глядела на нее Галина. Цыганка стискивала руку Андрея очень крепко.

– Ты приехал сюда с севера. Приехал искать чужую смерть. А уже твоя ищет тебя. Спасайся, воин... Беги на север.

Обнорский резко вырвал руку. Перед глазами плыли темные круги, болела голова.

– Спасайся, Андрей... беги!

– Кто тебя прислал? – спросил Обнорский. – Кто велел меня "закошмарить"?

Он схватил цыганку за плечо. Вздрогнуло монисто на груди, качнулись серьги в ушах. Гадалка болезненно скривила рот, и Андрей подумал, что она, кажется, действительно в трансе... Две других цыганки загалдели, стали хватать Андрея за одежду, за руки. Говорили много, наперебой. Одна по-русски, другая на древнем певучем языке. С ужасом смотрела на них Галина.

Цыганки ушли по залитой закатом улице. Длинные юбки мели тротуар, горели шали. Двое поддерживали третью – ту, что гадала Андрею. Обнорский ошалело потряс головой. Встряхнул занемевшую руку. Всхлипнула Галина.

– ...твою! – сказал Обнорский. – Нормально... Называется – черную метку вручили.

А группа цыганок удалялась, удалялась... На фоне заката они казались черными птицами.

– Табор уходит в небо, – пробормотал Андрей.

* * *

Вечером Андрей рассказал Николаю о Затуле, руке в холодильнике и гадалке. Они сидели в кухне квартиры, которую сняла для них Галина. В этой самой квартире Повзло и Зверев жили во время первой своей командировки. Квартирка стоила шестьсот баксов в месяц. Но поскольку сняли ее на короткий и неопределенный срок, оплата начислялась посуточно, по шестьдесят пять баксов в сутки... Ну-ка умножим на тридцать... Ого! Но все равно дешевле, чем снимать два номера в гостинице.

Обнорский и Повзло сидели в кухне, пили "Черниговское". Андрей рассказал о своих приключениях.

– Думаешь, что цыганка – подстава? – спросил Коля.

– Не думаю – убежден.

– Аргументируй.

– Ну во-первых, этих цыганок я засек, еще когда был на балконе. Они уже паслись на остановке. И спустя сорок минут они тоже были там же... Что же они автобус ждали целый час? Во-вторых, сразу ринулись к нам. В-третьих, сразу после "гадания" отвалили. В-четвертых, осведомлены о моей биографии... Видимо, в самых общих чертах, но все-таки осведомлены.

– А ты, – спросил Коля, – не допускаешь, что она действительно может что-то такое? Типа проникать в прошлое... ворожить...

Обнорский сделал глоток пива, ответил:

– А черт его знает, Коля. Что-то она, конечно, умеет. Цыгане же веками этим бизнесом занимаются. Я определенно ощущал некое воздействие. Глаза у нее ведьмины, да и рука у меня по-настоящему онемела... Выбрали ее, видимо, не случайно. Да и уходила она как будто обессиленная. Выстрелила в меня какой-то энергией, и ей самой поплохело. Но информацию о моей биографии ей, скорее всего, передали. Она даже говорила так, как будто повторяла чужие слова. Так гадалки не говорят.

– А ты знаешь, как гадалки говорят? – скептически спросил Коля и налил в бокалы "Черниговского".

– Не знаю. Я к гадалкам не хожу.

– Ну вот!

– Но в "бубен Верхнего Мира" я никогда не поверю. И тебе не дам. Иначе – сами скоро шаманить начнем.

– Мудрено все это, Андрюхин. Больно уж сложно. Можно ведь элементарно позвонить по телефону из автомата. Сказать: вы, мальчиши, валите из Киева по-быстрому. Иначе – грохнем. Согласен?

– Согласен, – кивнул Обнорский.

– Ну вот, – удовлетворенно сказал Коля.

– Но факт имел место, Колюхин. Была гадалка со странным своим гаданием и не менее странным пророчеством.

– Испугался? Пророчества неграмотной цыганки испугался?

– Да, испугался. Не пророчества, конечно...

– А чего же?

– Того, что мы попали в поле зрения неких серьезных людей. По всей видимости – СТРУКТУРЫ. И люди из этой СТРУКТУРЫ намекнули нам... пока только намекнули. Артистично. Без дешевых звонков с угрозами... Так вот, нам намекнули, что наше расследование нежелательно.

– А по телефону, – сказал Коля, – хуже? Менее артистично?

– Прямолинейно. И, кстати, дает нам право поднять шум. А с гадалкой и шума поднять нельзя. Все скажут: совсем с ума сошли, шизанутой гадалки испугались... Согласись, что всерьез такое заявление не примут?