Текст книги "Расследователь. Предложение крымского премьера"

Автор книги: Андрей Константинов

Соавторы: Александр Новиков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)

– Минуточку, – сказал Обнорский удивленно, – это что же получается Горделадзе сидел на наркоте?

– Получается, что он пытался скинуться. Его подсадили на некие "таблетки успеха"... А потом он попытался скинуться. Если все это действительно так, то подсадил его Вайс. И подсадил сознательно. Врач-анестезиолог не мог не понимать, что именно он рекомендовал Георгию в качестве "таблеток успеха".

– Чем еще подтверждается эта версия? – спросил Андрей.

Родион пожал плечами, сунул справку в папку, сказал:

– Я только начал отработку этой версии... Пока ничем, кроме косвенного факта: у Георгия часто менялось настроение – от депрессняка до эйфории. Впрочем, он вообще был весьма эмоциональным человеком, да еще и в непростых обстоятельствах: неудачи в профессиональном плане, долги, проблемы в личной жизни...

– А какие таблетки он применял в качестве "таблеток успеха"? – спросил Коля.

– Хороший вопрос, – ответил Родион. – Вот только ответа на него нет. Ни Затула, ни Мирослава, ни коллеги по работе ничего путного сказать не могут... Сам Вайс смеется, говорит, что снабжал Георгия обычными витаминами. Никаких упаковок дома у Затулы или Мирославы, естественно, не сохранилось... Что теперь проверишь?

Некоторое время все трое молчали. Информация, сообщенная Родионом, была довольно неожиданной... Горделадзе – наркоман?

– Подождите,– сказал Повзло.– Подождите мужики... Если это так, то получается, что Георгия действительно сознательно подсаживали. Причем давно с какой целью?

– На наркоту, – пожал плечами Родя, – всегда подсаживают с одной целью: сделать человека управляемым. Или, как минимум, зависимым.

– Тогда получается, что его "готовили" уже давно С того времени, как он познакомился с Вайсом? С января? Только вот – к чему готовили?

– Получается, – сказал Андрей, – что еще раньше. Операции такого рода планируют загодя. Хотя не исключены и импровизации "по ходу пьесы"... Как-то его, видимо, хотели использовать, но вот как? Жизнь вносит коррективы, и режиссер на ходу делает поправки... Что еще, Родион?

– Пока ничего... Хорошо бы поработать с распечатками телефонных контактов всех фигурантов этой истории. В Киеве, слава Богу, даже домашний телефон платный – идет– поминутная тарификация и, следовательно, можно отследить все звонки. Но доступа к базам местных телефонных компаний у меня нет... Пока я получил только распечатки звонков с телефонов Затулы, Мирославы, Георгия и офиса "Украинских вестей". Проанализировать их просто не было времени, я только-только начал.

Обнорский задумался, потом сказал:

– С распечатками я попробую решить вопрос. Дашь список, кто тебя конкретно интересует.

– Половина Киева, включая президента, – усмехнулся Родя. – Список дам... Интересуют ВСЕ сотрудники "УВ". Действующие и уволившиеся. А также Вайс и приятель Горделадзе Алания. Много?

– Много, – согласился Андрей. – Только ведь и это еще не все.

:

– А что еще?

– А еще нас интересует Тараща и Таращанский район. Все события с трупом так или иначе замыкаются на Таращу. Есть резон проверить звоночки из Киева в Таращу и наоборот?

– Это тысячи звонков, Андрей, – сказал Повзло.

– Да, – сказал Родион, – тысячи. Но существуют компьютерные "фильтры".

– Что это такое? – спросил Андрей.

– Это когда в компьютер вводят данные на интересующие нас телефоны. Например, номер мобильного телефона Обнорского. А компьютер сам "фильтрует" весь массив звонков – тысячи, десятки тысяч – и выявляет только те разговоры, которые велись с заданным абонентом.

– Что для этого необходимо? – спросил Андрей.

– Запросы. Запросы во все телефонные компании, которые обслуживают нужных нам людей. Обслуживают и их мобильники, и их домашние, и их рабочие. Такой запрос может дать либо владелец телефона, либо представители правоохранительных органов. В Питере мы со Зверевым такие проблемы решаем через знакомых ментов. А здесь, конечно, все по-другому, все неизмеримо сложнее.

– Ладно, – сказал Андрей. – Попробуем решить. Мы все-таки не в Англии какой-то, а в славянском государстве, у братьев.

– С семидесятилетней советской закваской, – сказал Повзло.

Родион сразу Колю поддержал:

– Это дорогого стоит. Все нельзя, но все, если очень захотеть, можно. Иной раз самый крутой государственный секрет можно купить у прапорщика за литр водки. Пять иностранных резидентов три года могут целого полковника разрабатывать, агентурные подходы искать... а наш человек с прапором литруху выкушает и за один день все узнает. Только ему это на х... не нужно. Логично, Андрей?

– Логично, – вздохнул Обнорский, – логично. Он встал, подошел к окну, распахнул створку. В комнату ворвались звук улицы и свежий воздух.

– Ну а ты в Крыму что-то интересное накопал Андрей? – спросил Повзло.

Обнорский обернулся к коллегам:

– И да, и нет, – сказал он. – Моя поездка в Крым была вызвана тем, что и Алена, и Матецкий из Крыма К Алене у меня самого есть вопросы, а относительно господина депутата подсказал один... э-э... информированный человек. Намекнул, что господин Матецкий может быть причастен.

– А не может быть так, что твой "информированный человек" подбрасывает нам ложный след? – спросил Родион.

– Может, – согласился Обнорский. – Но поинтересоваться господином депутатом я счел важным. Проверяем же мы всякую ерунду типа заявления Генпрокуратуры о том, что Горделадзе уже после исчезновения приобретал билеты в Москве для поездки в Смоленск?.. Проверяем.

– А что показала проверка? – спросил Родя. Андрей молча положил перед ним бледный факс:

"Министерство путей сообщения Российской Федерации.

з Московская железная дорога.

Информационно-вычислительный центр.

107140, Москва, ул. Краснопрудная, д. 18. Тел. 266-39-79, 264-86-77 (телефакс) 16.11.2000 г. No ИВЦ 117-131185 Агентство журналистских расследований Обнорскому А. В.

Подтверждаю, что проездные документы на фамилию Горделадзе Ю. Ю. были оформлены следующим образом:

1. 21.09.00г. в 12-08 на терминале MM 37M17 по документу ПС – XXI АКNo 003338 на поезд No33 Москва-Смоленск до станции Смоленск отправлением 24.09.00 г. в вагон 09Л место 01.

2. 21.09.00 в 12-09 на терминале MM 37M17 по документу ПС – XXI АКNo 003338 на поезд Ns 604 Смоленск-Москва до станции Москва отправлением 26.09.00 г. вагон 09. Место 11.

Возврата указанных мест не было. Начальник отдела ИВЦ Дурягин В. Л.

(печать)".

Родион хмыкнул, протянул факс обратно.

– А что, – спросил, – Генпрокуратура Украины не могла сама дать такой запрос?

– А они его дали. Но в тот момент для прокурорских было важнее заявить, что Горделадзе жив. Вот они и прогнали дуру: покупал, мол, билеты какой-то Горделадзе в Москве... Уж не тот ли? Ну ладно, друзья мои, давайте вернемся к нашим баранам. В Крыму я пытался выяснить, кто такой Отец и кто такая Затула?

– Выяснил? – спросил Коля.

– Пожалуй, да... Леонид Семенович Матецкий действительно бандит. В случае с Леней наблюдается трогательное единство формы и содержания.

– Да уж, – поддержал Коля. – Наши депутаты Думы давно уже научились фасон держать. Даже если он по уши в криминале, все равно с виду порядочный человек... Интеллектуал. На концерты Петросяна ходит! А Ленечка – ну чисто конкретный пацан, пальцы веером... Шаланды, полные кефали, и "бабочка" поверх парадно-выходной тельняшки... Так чего он там?

– Все как положено. В конце восьмидесятых – банальный рэкет, период первичного накопления, "семерка" с тонированными стеклами, кабаки, шлюхи, обрез, дружба с ментами, кооперативные ларьки, "стюардесса по имени Жанна..." В девяносто третьем, когда стрельба приняла совсем уже фронтовой характер, Ленечка слинял в Израиль. Отсиделся.

– Мудро, – заметил Родион.

– Еще бы. Из тех, кто остался здесь, больше половины в живых уже нет. Потом Леня вернулся, подружился с Киселем, подружился с политиками. Вел себя паинькой, поводов ментам не давал.

– Бабки давал, – сказал Родион.

– Бабки давал, – согласился Обнорский. – Но ее ли было нужно, действовал решительно. Неподалеку от Симферополя есть совхоз "Дубки". В войну немцы расстреливали там евреев. Ленечка традицию продолжил – врагов он вывозил в Дубки... Но немцы там людей только расстреливали... Только расстреливали, а не пытали Отец пытал. Говорят, что одному менту, который у Отца с ладошки клевал, а потом подвел, Леонид Семенович перед тем, как застрелить, лично отрезал нос.

– М-да, – сказал Повзло. – Теперь я понимаю, почему господин Матецкий входит в комиссию по борьбе с преступностью и коррупцией... Блядство какое!

– Воздержитесь от эмоций, господин Повзло. Леонид Матецкий – депутат Верховной Рады. Он избран украинским народом.

– Ты меня народом не тыкай. Я сам хохол, – свирепо произнес Коля. Навыбирали хер знает кого на свою жопу... Что хохлы, что москали! Противно! И ведь ничего же поделать нельзя!

– Коля, – сказал Обнорский. – Уймись, Коля... Ты что, первый раз бандита во власти видишь?

– То-то, что не первый... А все равно – противно!

Обнорский посмотрел на Повзло поверх очков. С иронией. С понимающей иронией... И с усталой грустью. Противно? Конечно, противно. Иногда безумно противно. Так что хочется напиться, послать всех к такой-то матери, уехать в деревню и сидеть с удочкой на берегу Медведы... Слушать ветер в ивах, топить по вечерам печку, читать Гоголя.

А вместо этой лубочной идиллии – Тараща, Матецкий, ложь, ложь, ложь, протоколы допросов, морги, "Китикэт" за 6,24 гривны, "шаланды, полные кефали", чужая жизнь, шорох за дверью, аэропорты, аэропорты, "источник сообщает", стакан с водкой, телефонный звонок... еще один звонок... повестка в суд, похожая на растяжку с РГД... ненависть, запах гостиничного номера, НН*, накладная, счет-фактура, "рейс задерживается". Длинный коридор в Смольном и длинный коридор в "Крестах"...

ТЕБЕ это нужно?

У тебя всего одна жизнь. Тебе это нужно? Нужно тебе возиться с уродами, ждать выстрела в спину, таскаться по гостиницам? Раскланиваться с депутатами, пить кофе с ворами, встречаться в проходных дворах с сотрудниками "гестапо"?..

...Обнорский посмотрел на Колю поверх очков.

– Мы, Николай Степаныч, зачем здесь собрались? – спросил Андрей.

– Да ладно... Что там дальше?

– Дальше-то? Дальше скучно, серо и неинтересно. Ни одного факта, свидетельствующего, что Леонид Семенович как-то причастен к судьбе Горделадзе, нет... Но есть интересный фактик из жизни Алены. Я встретился с ее бывшим мужем и выяснил, что госпожа Затула была в интимной связи с господином Эстером. Я не буду рассказывать вам, чего мне стоил этот разговор, – ведь ни один нормальный мужик не хочет рассказывать, как жена ему изменила... Но бывший Затулин муженек допустил одну оговорку, и я за нее зацепился. Потом два часа его раскручивал. И раскрутил! Это стоило мне полпуда нервов, но теперь мы точно знаем: Затула была любовницей Эстера.

– Нормально,– сказал Повзло.– Факт интересный.

– Нормально, – сказал Коля. – Эстер – фигура не очень маленькая.

– Вот именно. Хотя, опять же, к исчезновению Георгия это никак не шьется. Можно, конечно, построить версию, что Эстер убил Горделадзе из ревности, но это уже из области детективов... Вот, собственно, и весь отчет о моей поездке в Крым, коллеги. Предлагаю подвести итоги нашей работы на сегодняшний день.

– Итоги, – сказал Коля, – пока весьма скромные. С более или менее высокой степенью уверенно– мы можем констатировать, что Горделадзе был похищен и убит. Причин для убийства Георгия более чем достаточно... Классический, так сказать, джентльменский набор: долги, женщины, неразборчивосп, в профессиональных методах, наркотики.

– И все же, – сказал Родион, – бытовая версия – бабы, долги, наркота под большим сомнением. В таких случаях валят проще – либо сковородой по голове, либо пуля в затылок. А здесь что получается? Гия играл в политику. В большую политику. Явных врагов вроде бы и нет... То одного куснет, то другого... Но кого-то он зацепил очень сильно. Так сильно, что Гию решили слить.

– Факты, Родя? – сказал Обнорский.

– Фактов нет. По крайней мере, прямых. Но косвенных – выше крыши.

– Валяй.

– А давайте так: вот живет себе некий журналист. Амбициозный, шакалящий в меру, любвеобильный... Нормальный, в общем, журналюга. Что он – один такой? Нет, не один. Тьма таких. Бывает, им морды бьют. Бывает – угрожают по телефону. Но ведь не убивают. Для того, чтобы человека убить, нужны очень веские причины. Так?

– Так.

– А Гию убили. Умно, расчетливо, зная, что исчезновение и смерть журналиста вызовет шум. И ведь именно на шум-то и рассчитывали.

– Аргументируй.

– Запросто. Если бы просто хотели убить – просто бы и убили. Шмальнули из ТТ – и все! Или под видом ограбления... Но нет, его похитили, увезли за сто тридцать километров. А потом демонстративно подбросили тело. Тело "спрятали" так, чтобы его гарантированно и быстро нашли. Оставили побрякушки, по которым Георгия можно опознать. Иди подбросили их.

– Хорошо, – сказал Обнорский. – Хорошо, я согласен... Но голову-то зачем отрубили?

– А в голове, Андрей, была пуля. Они не голову прятали, они прятали пулю, – ответил Родион.

– А зачем ее прятать? – спросил Повзло. – Пуля – она и есть пуля.

– Э-э, нет, Николай Степаныч... Если пуля из "левого" ствола, то ее, конечно, прятать нет никакого резона. А если ствол табельный и закреплен за конкретным человеком? А?

– А? – сказал Коля и посмотрел на Обнорского.

– Ага, – сказал Обнорский и подмигнул.

– Так вот, коллеги дорогие, я убежден, что Георгия убили из пистолета, который стоит на учете, числится в пулегильзотеке и может быть опознан. Вот потому Горделадзе и отрубили голову.

– Логично, – произнес Обнорский. – Абсолютно логично. Из этого, очевидно, следует вывод, что Георгия убили сотрудники МВД или СБУ?

– Не обязательно, – ответил Каширин. – У частных охранников тоже есть оружие. И оно тоже на учете... В любом случае исполнитель – человек, легально владеющий оружием. Скорее всего – профессионал из силовых структур. Потому что красиво, без лишнего шума, захватить и увезти человека за сто верст от Киева можно, только если есть ксива ментовская или эсбэушная.

– Логично, – произнес Обнорский. – Но каков, Родя, смысл всей этой довольно сложной операции? Как ты думаешь?

– Да ты ведь, Андрей Викторыч, и сам уже прокинул.

– А все же?

– Думаю, что Горделадзе что-то знал. Что-то у него хотели спросить. Потому и увезли в спокойное места, где можно основательно расспросить. Скорее всего, в Тараще у них есть какая-то берлога. Там его допрашивали, там же держали в "стерильных" условиях труп.

Согласен, Родион Андреич. Я думаю, ребята, что все именно так и было. Возможно, наш друг Горделадзе что-то знал... Какие-то документы к нему попали например, а те люди, которые его грохнули, должны были сначала его допросить выяснить, откуда у Гии эти документы. А после того, как с ним поработали и узнали все то, что хотели узнать, он стал не нужен...

– Но это, – сказал Коля, – не объясняет всех последующих событий...

– Верно, – сказал Андрей. – Это не объясняет не только последующих, но и предыдущих событий, как то: почему Затула так торопилась объявить об исчезновении Г. Г.? Почему пресса подняла такой ажиотаж? Почему нам буквально подбросили труп?

– И что ты думаешь по этому поводу? – спросил Повзло.

– Я думаю, что те, кто развернул всю эту операцию, работают на перспективу, что они планировали именно такой расклад: скандальное, провокационное исчезновение "оппозиционера" и "Дон-Кихота" Горделадзе... с последующим нагнетанием ситуации. Но это было только первым этапом операции. Надо признать, что он им блестяще удался.

– Второй этап – "предъявление" трупа? – спросил Каширин.

– Именно. "Таращанское тело" стало козырем в этом раскладе.

– Да, – согласился Родя, – козырек славный.

– Но не главный, – ответил Обнорский.

– Не главный? Каков же главный?

– Главный козырь еще не открыт, Родя. Но, думаю, будет открыт со дня на день... Чего-то они ждут. Что-то у них, видимо, еще не готово.

– А что это за козырь? – спросил Повзло.

– Я думаю, что они предъявят миру "доказательства" причастности к убийству Горделадзе силовых структур. Скорее всего – голову с пулей, – сказал Обнорский.

Часть вторая

ЗАГОНЩИКИ

...Обнорский ошибся. Ошибся дважды. Первый раз, когда сказал, что в убийстве обвинят силовые структуры. Силовиков действительно обвинили, но косвенно – как исполнителей заказа. Второй ошибкой явилось предположение, что "козырем" станет голова Горделадзе.

Козырем стала кассета с голосом президента Бунчука.

Бомба взорвалась 28 ноября. Для Обнорского "кассетный скандал" начался со звонка Галины. Когда заверещал телефон, Андрей ехал по набережной.

– Алло, – сказал он в трубу. Андрей был напряжен – его беспокоила серая "шестерка", которая уже довольно долго висела на "хвосте". Что это – слежка? Случайность?

– Обнорский! – возбужденно сказала трубка голосом Галины. – Обнорский, ты уже в курсе?

– А что такое?

– О Господи! Ты еще ничего не знаешь?!

– Да что случилось?

– Включи радио. Немедленно включи радио. У тебя есть под рукой радио? быстро говорила Галина. Чувствовалось, что она очень взволнована.

– Есть, – ответил Андрей. – А какой канал?

– "Материк"... или любой другой. Все об этом говорят.

– Сейчас,– ответил Обнорский.

Он притормаживал на красный свет, параллельно говорил по телефону и поглядывал в зеркало на стремную "шестерку". Он нажал на кнопку магнитолы, сразу попал на "Материк". В салон ворвался возбужденный голос диктора:

"Час назад лидер соцпартии Александр Стужа обвинил президента Бунчука в организации похищения и убийства Георгия Горделадзе".

Обнорский остановился перед светофором.

– Включил? – спросила Галина.

– Включил... ну и что?

– Ты слушай, слушай, – ответила Галя и оборвала связь.

Взволнованный комментатор "Материка" вещал:

""Сползанию общества во тьму криминала и бандитизма, – сказал Стужа, выступая в Верховной Раде, – необходимо положить конец. Именно поэтому, имея достаточные основания, я обязан заявить, что заказчиком исчезновения журналиста Георгия Горделадзе является президент Украины Леонид Бунчук". Также господин Стужа заявил, что располагает данными, которые свидетельствуют о том, что заказчик "систематически контролировал ход выполнения своего поручения ". "В курсе подготовки и осуществления этого заказа, – говорит Александр Стужа, – с самого начала был глава администрации президента Владимир Латвии. Непосредственным разработчиком сценария и организатором осуществления операции является министр внутренних дел Юрии Марченко ". В качестве доказательства своих слов Александр Стужа продемонстрировал аудиокассеты с записью фрагментов разговора президента с Латвиным и Марченко..."

Сзади засигналили. Обнорский бросил взгляд на светофор – уже вовсю горел зеленый.

– Началось! – сказал Обнорский. – Началось!

"Кассеты, со слов лидера соцпартии, ему передал один из офицеров СБУ, который обеспечивает информационную безопасность президента. Александр Стужа уверен подлинности кассет и готов передать записи в специальную следственную комиссию Рады по исчезновению Горгия Горделадзе. "Я не хотел бы, – сказал Стужа, – чтобы обнародование записей выглядело так, что я иду "на вы" против Леонида Бунчука. Меня беспокоит то, что в государстве исчезают политики, депутаты, журналисты, и никому нет до этого ДЕЛА"".

У Андрея снова зазвонил телефон.

– Ты знаешь, что Стужа... – услышал он голос Повзло.

– Знаю, – бросил Андрей. – Через десять минут буду дома, тогда и поговорим. Отбой.

Но телефон зазвонил снова. На этот раз позвонил Соболев.

– Андрей Викторович, – сказал премьер, – ты уже в курсе?

– Слышал, Сергей Васильевич. А что это за кассеты, которыми размахивает Стужа?

– Я знаю не больше тебя, Андрей, – мрачно произнес Соболев.

– Фальшивка? Подлинник?

– Не знаю. Скажу только, что Стужа – очень умный и выдержанный человек. Он почти не совершает ошибок. Не думаю, чтобы он так подставился...

Андрей выехал на Крещатик... "Шестерка" плелась следом.

– Сергей Васильевич, – сказал Обнорский.

– Да?

– Сергей Васильевич, вы бы хотели, чтобы мы прекратили расследование? спросил Обнорский осторожно.

–Нив коем случае! Бог с тобой, Андрей. Вот как раз сейчас-то и нужно напрячься до предела, – ответил Соболев.– Я ведь знал, что что-то готовится, что-то зреет... Не предполагал только, что удар нанесет Стужа... Ну да Дадно. Я завтра буду в Киеве, тогда и поговорим.

– Отлично, – сказал Андрей. – Жду вашего звонка.

Из киевских СМИ:

"Александр Стужа призвал депутатов парламента обратиться к посольству США с просьбой о независимой экспертизе "таращанского тела"".

"Лидер соцпартии заявил, что обнародование имеющихся у него записей может привести к импичменту президента Леонида Бунчука".

"Стужа обвинил Бунчука в "заказе" Горделадзе. От имени своей парламентской фракции "Левый центр " ее лидер Александр Стужа заявил: "Профессионально организованное исчезновение, пассивность следствия, игнорирование элементарно необходимых действий, неубедительность пояснений высоких милицейских чинов наводит на мысль о специфичности спланированного дела "",

Владимир Латвин:

"На Украине было время и хуже, но не было времени подлее".

"Пресс-служба президента уполномочена заявить, что обвинения Александра Стужи в адрес Президента Украины Леонида Бунчука и главы администрации Президента Владимира Латвина о причастности к исчезновению журналиста Георгия Горделадзе не имеют под собой никаких оснований и являются инсинуациями, и, соответственно, как оскорбление и клевета подпадают под действие Уголовного кодекса Украины".

"Александр Стужа... потерпев поражение на президентских выборах и катастрофически теряя остатки своего политического рейтинга, не в первый раз прибегает к скандальным методам, чтобы привлечь к себе внимание и как-то удержаться во властных структурах".

"Глава администрации президента Владимир Латвии заявил о намерении подать в суд на лидера соцпартии Стужу. Сумма ущерба, которую Латвии намерен истребовать с Александра Стужи, равна тридцати трем гривнам. Видимо, по аналогии с иудиными сребрениками".

"Центр общественных связей МВД Украины обратился к Генеральному прокурору Украины Михаилу Щкопенко "для проверки фактов, изложенных в заявлении Александра Стужи и соответствующей правовой оценки по этому поводу"".

"Александр Стужа заявляет, что записи, переданные ему сотрудником СБУ, – подлинные, они уже прошли экспертизу на аутентичность за границей. Как сообщает наш корреспондент, запись не очень четкая, однако голос президента Бунчука на ней различим хорошо".

"Бунчук – палач!"

* * *

Обнорский подъехал к дому. Чертова "шестерка" наконец-то отвалила. Андрей запомнил ее номер, проводил внимательным взглядом и сквозь зубы матюгнулся.

Коля Повзло кружил по квартире, как зверь в клетке.

– Чернобыль! – сказал он Обнорскому.

– Чернобыль уже был, Коля.

– Это политический Чернобыль.

– Не горячись, Коля. Еще неизвестно, что это за пленки. Подлинные или фальшак? Ты сам их слышал?

– Нет, разумеется. Но даже если фальшак – все равно это политический Чернобыль. Оппозиция навалится на Бунчука так, что мало не покажется. Вполне возможен импичмент, даже если записи – левые... Люди в таких случаях реагируют нервно: хоть пять экспертиз проведи, и если даже все пять дадут заключение, что пленки фальшивые, народ все равно скажет: э-э, нас не проведешь. Горделадзе убил Бунчук. Тем более что Стужа на Украине пользуется известным уважением.

– Я пошел в сортир, – проорал Родя в прихожей.

– Относительно реакции населения ты, безусловно, прав... К власти люди – что в России, что на Украине – относятся с большим недоверием, подозревают во всех смертных грехах... Положение у Бунчука незавидное. Надо достать эти записи. Сможешь, Коля?

– Сделаем,– сказал Коля.– Но все равно – Чернобыль. Вот ведь абсурдная ситуация: президент "заказал" журналиста! Абсурд? Полный абсурд! Но хрен кому чего докажешь. Сейчас начнется! Сейчас такое начнется, что шалости Билла с Моникой покажутся детским пустяком...

Обнорский сидел за столом, курил, а Коля ходил по кухне туда-сюда и рассуждал о геополитическом значении "пленок Стужи" и о размахе предстоящих политических штормов на Украине. Потом он подошел к туалету, встал против двери и заорал:

– Ты, полярник хренов! Ты что – зимовать там собрался?

Дверь распахнулась, и выскочил Родя с рулоном туалетной бумаги в руках.

– А я что? – сказал Родя. – Я ничего... Я вот тебе, Мыкола, бумажки припас... мягонькой.

Коля молча взял у Родиона рулон, повертел в руках:

– Мягкая, говоришь?

– Мягкая, Коля, мягкая.

– Все равно – Чернобыль, – сказал Коля и скрылся в сортире.

– Дурдом, – прошептал Обнорский.

* * *

Когда Повзло ушел добывать записи, Обнорский сказал Родиону:

– Слушай, Родя... есть темочка одна. Давай обмозгуем.

– Давай. А что за темочка?

– А вот слушай. У Горделадзе всю дорогу были проблемы с деньгами... Так?

– Так.

– Но все же он как-то выкручивался.

– Занимал, перезанимал.

– Занимать-то занимал. Но долги ведь отдавать надо. Около трех тысяч он в конечном итоге так и не отдал... Бог с ними. Но остальные-то свои долги он как-то гасил. Значит, где-то он брал деньги, а?

– Действительно, – озадаченно произнес Родион.

– Вот давай-ка сядем и прикинем доходы Горделадзе, начиная с января, и его расходы за тот же период.

– Логично, шеф, – поддержал Родион. Через минуту Обнорский и Каширин сидели, обложившись бумагами. Родя выписывал в столбик все известные доходы Горделадзе, Андрей – расходы. Многое приходилось прикидывать приблизительно.

– Интересно, – сказал Обнорский, когда они сличили свои цифири. – Что скажешь, Родион?

– Бухгалтерия – увлекательная наука, – ответил Каширин.

– Весьма, – согласился Обнорский.

Сравнение видимых доходов и расходов Георгия Горделадзе за двухтысячный год показало превышение расходной части над доходной на сумму не менее десяти тысяч долларов...

* * *

Зазвонил телефон. Каширин снял трубку, потом протянул ее Андрею:

– Тебя.

– А кто там?

– Не знаю, мужик какой-то.

– Алло, – сказал, взяв трубку, Андрей.

– Андрей Викторович? Мы с вами не знакомы, и моя фамилия вам ни о чем не скажет, поэтому я, извините, не представляюсь... Вы расследуете дело об исчезновении Георгия Горделадзе?

– А вы кто? Как, простите, вас зовут?

– Николай.

– Весьма приятно. Я вас слушаю, Николай.

– Я хочу вам помочь, Андрей Викторович.

– Как же вы собираетесь мне помочь?

– Вас интересует полная версия записей Стужи?

– Предположим. Сейчас это всех журналистов интересует.

– Я могу ее вам продать, – сказал человек, представившийся Николаем. Полную версию и за разумную цену.

– Любопытно. Сколько же вы хотите?

– Недорого. Сто долларов кассета.

– А сколько у вас кассет?

– Одиннадцать штук. Полный комплект.

– Тысяча сто баксов? Не такие уж и маленькие деньги, Николай.

– А где вы еще эти записи возьмете? А у меня товар с гарантией, качественный. Полная, подчеркну, версия. Без купюр.

– Хорошо, давайте поступим так – я куплю у вас одну кассету...

– Нет! Или все, или ничего. Я и так здорово рискую. Если надумаете приходите в двадцать ноль-ноль к монументу воссоединения Украины с Россией. Знаете, где?

– Знаю, – ответил Обнорский.

– Приходите один. Только один. Если еще кто-то с вами будет – контакт не состоится. Все.

В трубке пошли гудки отбоя. Обнорский задумчиво почесал затылок телефонной трубкой... Полная версия?

* * *

Повзло и Каширин уговаривали его не ходить.

– Эти "кассеты" ничем не лучше конверта, который подбросили нам, убеждал Коля. – Откуда ты знаешь, что это за тип и что он тебе подсунет с этими кассетами? Откуда он взялся? Кто дал ему этот телефон?

– Коля, – отбивался Андрей, – я тоже задаю себе эти вопросы. И ответа пока не знаю.

– Тем более не надо ходить на эту встречу, – сказал Родион.

– Послушайте меня, ребята. Во-первых, у этого человека есть корыстный мотив. Это очень важно... Вот если бы он сказал: хочу вам помочь бескорыстно, тут я бы, пожалуй, насторожился. А он откровенно корыстен и, кстати, труслив. Во-вторых, риск всегда есть. Если ты хочешь совсем без риска, то надо менять ремесло. Так что я пойду – встречусь с этим Николаем. Ты же добыл только двадцать минут записи? – Андрей кивнул на диктофон.

– Столько, сколько Стужа обнародовал и позволил записать...

– Ну вот. А теперь появился шанс – пусть и неопределенный – получить запись.

– А если он тебя кинет?

– Посмотрим... Может, и кинет. Но если упустим шанс – будем потом локти кусать. Так что надо идти.

– Мы тебя подстрахуем, Шеф, – сказал Родион.

– Не стоит. Засечет вас этот Николай – и обломится контакт. Да и чем вы мне поможете, если он впарит мне наркоту?

– Ну... мы для моральной, так сказать, поддержки...

– На фиг. Вы меня морально поддержите, если этот конь впарит мне кассетки с Пугачевой за тысячу сто баксов... Вот тогда мне действительно понадобится моральная поддержка.

В девятнадцать сорок Андрей оделся и вышел из дому. Было довольно холодно, дул ветер. Обнорский сел в машину, прогрел пару минут движок и поехал на встречу с Николаем.

* * *

По привычке Андрей немного попетлял по центру, приглядываясь к машинам на предмет "хвоста"... Никого не засек, пожал плечами. Без трех минут восемь он выехал на Европейскую площадь, поставил машину у Малого зала Филармонии. Посидел, прислушиваясь к ощущениям, потом неохотно вылез из теплого салона. Сразу навалился ветер с Днепра.

Андрей поднял воротник куртки, пошел к площадке с монументом Воссоединения Украины с Россией. Огромная, монументальная дуга врезалась в небо. Снизу ее подсвечивали прожектора, она серебрилась от инея. Кроме Андрея на площадке никого не быдо1р Он прошел под аркой Воссоединения, остановился у парапета. Рядом с огромной, но несколько нелепой конструкцией человек казался маленьким и ненужным. Арка вибрировала, распространяла невидимые волны.

Вниз уходил крутой, покрытый голыми деревьями спуск к Днепру. Деревья качались под порывами ветра. По дороге вдоль реки мелькали фары машин... Темный Днепр был почти невидим. Но Обнорский представлял его себе – широкий, мощный, в полосах седой пены на ледяной воде.

Андрей посмотрел на часы – "лонжин" показывал ровно восемь. Ну и где этот Мыкола? Андрей зябко поежился, обвел взглядом пустую – площадь... Признаться, ему было очень неуютно, он уже жалел, что отказался от помощи Коли и Родиона. В случае провокации помочь они бы, конечно, все равно не смогли ;

(Обнорский представил себе, как все может быть: Николай – встречная передача денег и "кассет с полной версией" – стремительное появление мужчин в штатском – наручники и т. д.), но если бы они сидели сейчас в салоне "девятки" в сотне метров отсюда, Андрею было бы легче. Вообще-то, Обнорский понимал: то, что он сейчас делает, является грубым нарушением одного из правил безопасности при проведении журналистских расследований. Нельзя встречаться с незнакомыми людьми в уединенном месте. Понимал – и все равно пошел на встречу. Заело его.