Текст книги "Белая роза пустыни (СИ)"

Автор книги: Андрей Карелин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

– Плохая идея. – Толя прячет свой член в трусы. – Отныне одни только поцелуи и никакого секса. Ты же предупреждала, что ты лесбиянка и что тебя пугают мужчины.

– Постой, – говорю, – я не это хотела сказать.

– А я это, – Он смотрит мне прямо в глаза и стирает слезинку с моей щеки. – Если ты не можешь заниматься сексом с мужчинами, мы и не будем. Мне достаточно просто быть с тобой рядом. Достаточно платонических отношений. А себе я и сам подрочить могу.

– Правда? – Не могу поверить!

– Ну, конечно же, Юлечка! – Мне в это трудно поверить. – Спать можешь с Викой, если тебе так привычней.

А мне действительно так привычней, тут он угадал. Что-то со мной не так, похоже, у меня серьёзная психологическая травма, даже не знаю, откуда.

Вновь лезу рукой в его ширинку.

– Поверь, – говорит Толя, заводя мотор. – Это не обязательно, это лишнее.

– Но подрочить-то тебе я могу, – говорю. – Тебе же по-прежнему больно. – Начинаю водить по его члену рукой, вверх-вниз.

– Кстати, – хитро улыбаюсь я. – Я могу заниматься сексом с мужчинами, если рядом есть девушка. – Немного раздосадованно смотрю в пол. – Только я не хочу тебя ни с кем делить.

– Я тоже, – шепчет он и целует меня в ушко, покусывает его, не сбавляя скорости, а я всё быстрей и быстрее дрочу ему член.

– Сильнее… быстрее… чуть не так… – корректирует он меня. Ему всё-таки виднее, это же его член.

– Ты когда-нибудь кончишь или нет? – смотрю ему в глаза, не замедляясь. – А то у меня уже рука устала.

– Не заморачивайся, – самодовольно ухмыляется он. – Мне кайф уже от того, что ты мне дрочишь.

И тут меня осеняет.

– Я, кажется, знаю, что тебе нужно. – Откидываюсь на спинку своего сиденья и снимаю босоножки, отряхиваю с ног песчинки. Нежно провожу большим пальцем ноги по его члену, пытаюсь захватить его двумя пальчиками. Это не так удобно, как рукой, но я же стараюсь. Вожу ногами туда-сюда.

– Я, наверное, умер и попал в рай, – всё время стонет Толя.– Ты не представляешь, какой это кайф! Спасибо, спасибо тебе, Юлька!

– Спасибо скажешь, когда кончишь. – Откидываюсь назад и самозабвенно дрочу ему ногами. И ту он кончает. Кончает прямо на мои ножки, прямо на пальчики. А я возбужденно смотрю на всё это, и меня порывает попробовать его сперму на вкус.

Толя так на меня смотрит, как будто увидел ангела.

– Что? – спрашиваю я его.

– Ты где этому научилась? – недоумевает он.

– Серкетик, – улыбаюсь я. – Мне так ходить, или помыть ножки. – Показываю свои пальчики в сперме.

– Ты – лучшее, что случалось в моей жизни. – И он опять лезет целоваться.

– Так мне ножки мыть?.. – Не успеваю договорить, как мой ротик уже занят его языком, а «газелька» несётся между посевами, поднимая за собой столбы глиняной пыли.

– Хочу сделать для тебя хоть что-то в ответ, – говорит он мне.

– Веди машину и не отвлекайся, – шепчу я ему.

Мы притормаживаем возле лимана, чтобы я могла помыть ножки. Толя такой заботливый, уж не знаю, с чего это. Для наглого манипулятора девушками он слишком хороший, что ли. Но я не обольщаюсь. Он попользуется мною и бросит, как я уверена, не одну девушку до меня. Он не такой, как Сашка, он не будет хранить верность. Да и Сашка не такой. Просто он ещё не прочувствовал все плюсы быть мужчиной и ни за что не отвечать.

========== Глава 7 ==========

Косо посматриваю на Толика, поглаживаю его по волосам, за ушком. Всё-таки он милый. Немного подкачанный, немного брутальный, но всё равно смазливый. Как же я рада, что мы встретились! Спасибо тебе, Господи, что я тогда попала в ту больницу, что меня постоянно заставляли сдавать эту кровь, и вообще за всё спасибо!

Мы проезжаем мимо кро-о-охотной церквушки прямо посреди поля. Я глазам не верю. Она выглядит в этих лугах, как нечто иное, не из этого мира.

– Остановимся, – резко говорю я.

– Ну-у-у, минут десять у нас есть, – Толя притормаживает и заходит на поворот, подъезжая к церквушке. Выходит со своего водительского места, обходит машинку и открывает передо мной дверцу. Она так сразу не открывается, там хитрость нужна. В общем, сама я не откроюсь, но есть же Толик. А вообще мне даже нравится постоянно от кого-то зависеть, это как-то по-женски, что ли.

– У тебя есть, что на голову накинуть? – спрашиваю его.

– Моя рабочая кепка, – говорит Толян.

– Давай. – Кепка так кепка, сейчас что угодно пойдёт. Она потная и грязная, но какой у меня выбор?

Я похожу к воротам церкви и трижды крещусь, вспоминаю молитву. Рядом Толик, он или сам всё знает, или просто за мной повторяет. Тоже крестится.

В церкви горят свечи, и пахнет ладаном. Всё такое сакральное! Мы подходим к церковной лавке и покупаем семь свечей. Почему семь, не знаю, просто покупаем и всё; три я даю Толе, четыре беру себе. Поджигаю их и ставлю на разные постаменты, или как там это называется…

Внезапно Толя останавливается возле какой-то иконы, крестится и читает молитву. Я не слышу слов, но делает он это так самозабвенно, так искренне! Я удивлена. Приятно удивлена. Сама ставлю пару свечей под одной из икон.

«Спасибо Тебе, Господи! Обожаю Тебя и всё, что ты для меня делаешь! Аминь». Я искренне молюсь, я сейчас заплачу. Как же я счастлива!

Толя прижимает меня к себе и кладёт мне руку на плечо. Я не знаю, можно ли так вести себя в церкви. Но вспоминаю, что Бог видит всё и Он есть везде, будь то церковь или салон разваливающейся «газельки».

Из церкви мы выходим какими-то воодушевлёнными и одухотворёнными.

– А давай обвенчаемся в церкви, – вдруг говорит Толя.

– Что-о-о? – не понимаю я.

– Я не это хотел сказать. Давай, если мы когда-нибудь решим пожениться… ну-у-у… если ты не против… – опять мнётся он.

– Конечно, я согласна. – Целую его в губы.

– Ты не шутишь? – испуганно переспрашивает он меня.

– Нет, о таком не шутят, хотя понимай меня, как хочешь, – улыбаюсь ему и трусь носиком об его носик. Если ему так нравится мой носик (надеюсь, он не врёт просто для того, чтобы мне приятное сделать), то почему бы этим не пользоваться? В конце концов, нос – главная часть лица, и не может нравиться лицо и не нравиться нос. Я так думаю.

– Ну, тогда… – Толя берёт меня на руки и несёт в свою машину, прямо из церкви. Я уже чувствую себя невестой.

– Если мы поженимся, – говорю ему, – я точно буду тебе сосать, и не сомневайся.

– Я в тебе никогда не сомневался. – Что бы это значило?

Господи, ну о чём мы говорим?! Бред какой-то, какая-то свадьба! Мы бы ещё детям имена придумывать начали! Мы ведь никто друг другу, даже не парень с девушкой. Это всё игра, это всё не по-настоящему. Я ведь его даже не люблю. Нам просто хорошо вместе, просто весело, никакой любви никаких чувств, просто веселуха, просто гормоны шалят. Ну, а ещё, я совсем чуточку хочу его, мне незачем это от себя скрывать. Но это всё равно не повод с ним трахаться.

Думаю, и он не упустил бы возможность со мной переспать, если бы она подвернулась. Хотя она уже подворачивалась, просто Толя как-то методично съезжал каждый раз, давая мне выбор. А мне выбора оставлять нельзя. Я уже почти что согласна.

Что он со мной делает? Не мытьём так катаньем, он меня по чуть-чуть, мелкими, сантиметровыми шажочками в свою постель заманивает. И заманит, в этом я не сомневаюсь, идеальный манипулятор, он всё рассчитал, всё заранее знал. Он, как эти, пикаперы, знает идеальный подход к девушкам, не сомневаюсь, что у него было их бесчисленное множество. Как бы не подхватить от него что-то.

И тут я замечаю, что глажу его по волосам. Он ведёт «газельку», а я сижу рядом, смотрю на него и глажу. Боже, как же я палюсь! Ведь это на непереводимом языке тела означает «я хочу тебя». Хотя это тело хочет, а не я. А я? Чего на самом деле хочу я?

– Я хочу тебя, – говорю вслух. Его даже передёргивает от такой новости, но он не оборачивается ко мне и слова не проронит. Молчит как партизан и на дорогу смотрит.

– Вернее, – уточняю, – моё тело хочет тебя.

– А это разве не одно и то же? – Ну, наконец-то издал хоть один звук.

– Я не знаю. – Вопросительно пожимаю плечами. – Я запуталась. – Закрываю лицо руками.

Он поворачивается ко мне и убирает мои руки от моего лица. Смотрит на меня, любуется мною.

– Ты меня разыгрываешь? – Что?! Что за странный вопрос!

– Ты сейчас серьёзно? – недоумеваю я.

– Что серьёзно? – Он такой непонятливый!

– Ты серьёзно не веришь мне. Я тебе уже несколько раз чуть не отсосала, я, как кошка мартовская, трусь от тебя, дрочу тебе, я мыла свои ножки от твоей спермы, а ты до сих пор мне не веришь? Обидно. – Надулась я и сижу.

– Думал, для тебя это такая игра. Думал, что ты…

– Шлюха? – переспрашиваю и улыбаюсь. Похоже, мне нужно принять это как данность. – Ты думал, я шлюха?

– Если честно, то да. – А вот сейчас было обидно. Но нужно объективно смотреть на вещи. Наверно, я действительно шлюха.

– Думаешь, я обижусь? – спрашиваю его и продолжаю гладить по волосам. – Просто пора признать: я не справляюсь со своими гормонами и никогда не справлялась. Всегда иду на поводу своих желаний. Да, я такая.

– Ты серьёзно, что ли? – ухмыляется он. – Я шутил, когда говорил, что ты шлюха.

– А я – нет, – говорю я на полном серьёзе. – Хватит бороться с собой, нужно принять, наконец, реальность такой, какая есть.

– И что ты предлагаешь прямо сейчас? – Он поворачивается ко мне, нежно кладёт руку мне на коленку и гладит её.

– Делай со мной всё, что ты хочешь. – Во мне сейчас говорит тело, а не разум.

Машина немного замедляется, а я уже трижды пожалела о сказанном: «Что я наделала? Господи, ну что я наделала? Прости меня».

– Нет, – снова ускоряется он. – Мне кажется, ты боишься, ты ещё не готова.

– Как скажешь. Спасибо, милый. – Целую его в щеку и трусь об него своим носиком.

Он глубоко вздыхает, нажимает на гашетку и упирается глазами в дорогу:

– Юлечка, что же ты со мной делаешь? – очередной вздох. – От тебя у меня голова идёт кругом.

– Это от недосыпа, – улыбаюсь. – Ты сегодня не выспался.

– Поверь, я могу отличить банальный недосып от того, что сейчас со мной происходит.

– А я понятия не имею, что происходит со мной, – томно вздыхаю я, у меня самой сейчас сердце выскочит. Я сейчас будто кончила, хотя мы даже не прикасались друг к другу.

Он хватает меня за затылок и крепко прижимает к себе лицом, мне даже больно.

– Носатенькая моя! – радостно произносит он.

– Ай! – говорю.

– Что? – не оборачиваясь ко мне, спрашивает Толик.

– Носику больно сделал. – Смущённо надуваю губки.

– Где?! – удивляется он и на меня смотрит.

– Вот тут, – обиженно показываю на кончик своего носа.

– Так лучше? – И Толя целует меня в носик.

– Немножечко, – улыбаюсь я.

А он высовывается из окна и радостно кричит:

– А-а-а! У-у-у!

Я откидываюсь на спинку кресла, снимаю с себя босоножки и прижимаю к себе коленки. Толя смотрит на меня и ухмыляется, а потом сжимает мою щиколотку своей сильной рукой.

– Носатенькая моя, Юлечка! – радуется он, не отвлекаясь от дороги. – Какая же ты классная…

– Это ты меня ещё голой не видел.

– Уже не терпится посмотреть.

– И что ты рассчитываешь там увидеть: сиськи, попку, «лепесточки», «щёлку»?

– Это ты так половые губы называешь? – улыбается он.

– Ага, – улыбаюсь я в ответ.

– Ну, какие они у тебя? Полные, тонкие, большие, мелкие?

– Ещё есть «вишенка», она немного торчит, раньше меня это жутко бесило. – Сморщиваю носик.

– А сейчас?

– Сейчас? – задумываюсь я. – Сейчас мне всё в себе нравится. Моё тело такое, каким создал его Господь.

– А ты в эволюцию не веришь?

– А разве одно другому противоречит? – говорю я. – Эволюция – это просто метод, которым Господь сотворил жизнь.

– Честно говоря, никогда об этом не задумывался… – качает он головой, не отвлекаясь от дороги.

Я достаю телефон и проверяю, кто мне звонил. Пару эсэмэс от Вики. Беспокоится обо мне, хотя не очень, больше удачи мне желает. А куда она от меня денется удача-то, я же такая удачливая.

Прижимаюсь к Толику и фоткаюсь на его фоне.

– Ты бы сказала – я бы улыбнулся, – говорит он.

Тискаю его напряжённый бицепс.

– Мне нравится, когда ты, увлечённый своей работой, ведешь машину. – Поправляю волосы, надуваю губки, высовываю язычок и снова фоткаюсь вместе с ним. Кладу его руку себе на грудь, немного приспускаю платьице и фоткаюсь в который раз. Это так сексуально, так возбуждающе!

Сразу же выставляю фотки без ретуши. Секунды не прошло, а кто-то уже лайкнул. И сразу повалили комменты. Первый же – от Сашки.

«Какие вы красивые!» – И куча сердечек.

«Спасибо, Сашенька», – отвечаю я, а сердце от радости поёт.

Вика пишет в личку:

«А вы уже…всё…?» – И куча сердечек со знаками вопроса.

«Пока нет», – коротко отвечаю, и хитрый смайлик.

Быстрый ответ:

«Держу за вас кулаки, мы вместе с Сашкой держим».

А мне даже обидно становится, вот только что мы были втроём, а теперь появился какой-то парень, и они вместе с Сашкой его мне напаривают.

«Только не надо мне никого напаривать. Не захочу, и не будет ничего. Я же не на случку приехала». – Пишу, а самой обидно-обидно!

«А куда же? – пишет Вика с кучей сердечек. – Раньше мы тебя выгуливали, а теперь ты сама загуляла». – И опять туча смайликов и сердечек. Скоро в сообщения ни одной буквы не останется, одни смайлы.

«Я не загуляла. Мы с Толиком на работе. Всё, не отвлекай меня». Откладываю телефон в сторону. А он снова пиликает, ответ пришёл. Я не могу удержаться, чтобы не прочитать.

«И кем же ты там работаешь?» – Резонный вопрос.

«Водителем газельки», отвечаю.

Назад мне приходит картинка с английским словом «Респект». Конечно, это же реальная работа, а не учёба в институте.

Снова смотрю на Толю.

– А давно ты работаешь?

– Со второго курса. На первом ещё гулял, а потом понял, что зарабатывать надо, и пошёл на подработку. А так как гулять без денег мне не сильно нравилось, то я втянулся. Теперь постоянно с братом на халтуры ездим.

– Это ты там такие мышцы накачал? – Не могу отлипнуть от его бицепса, ну, не могу, и всё, это сильнее меня!

– Ага, – отвечает он. – Раньше больше спортом занимался, а как работать стал, то не могу так часто на площадку ходить.

– Но ты же не бросил? – качаю головой.

– Нет, но работа сейчас важнее, хочу за лето заработать и машину купить.

– Мне нравятся целеустремлённые парни, – говорю ему.

========== Глава 8 ==========

Толя улыбается:

– Тебе же ещё недавно парни вообще не нравились. – В точку!

– Знаю, – смеюсь. – Знаю. Я сейчас так запуталась, в моей жизни всё пошло наперекосяк, я уже не знаю, что мне нравится, а что нет, чего я хочу на самом деле.

– Семью, детей, – подсказывает он мне.

– Как ты догадался? – радуюсь я. Прямо чувствую, как сияют мои глаза.

– Ну-у, это несложно было. – Он поворачивается ко мне и переходит на шёпот: – Я сам хочу того же.

У меня сейчас такое щемящее чувство в груди!

– А сколько ты хочешь детей?

– Минимум – троих, а дальше посмотрим.

– Я тоже, – улыбаюсь ему в ответ.

«Мой любимый цвет, мой любимый размер», – вспоминаю фразу из детского мультика.

– Ну я для того и работаю, – говорит Толя. – Нагулялся уже.

– А ты такой, оказывается, правильный! – Снова глажу его по волосам. – Такой идеальный!

«Стой! Стой! Ты же только что доказывала мне, что он козёл. Что он сразу тебя бросит, как в койку завалит. Передумала?»

«Ну и пусть бросит, в конце концов, живём один раз, и хочется попробовать всё. Например, верить людям».

Внимательно смотрю на Толика. Я не прощу себе, если не пересплю с ним хотя бы раз. Он этого достоин, он заслужил. А дальше пускай бросает меня, будет мне наука. Буду знать.

Провожу рукой по его бедру и прижимаюсь к его паху. Я такая перевозбуждённая! Нужно как-то отвлечься, возбуждение сбросить.

Беру свой телефон, набираю мамку.

– Привет, Юлечка! – звучит на том конце связи.

– Приветик, мам. Вы как там?

– У нас всё отлично, – говорит. – Как тебе отдыхается?

Я смотрю на Толю и снова на дорогу.

– Да ничего так, нормально. – Не знаю что ответить.

– Что сейчас делаешь?

– Еду на «газельке».

– На пляж?

– На… – зажимаю рукой трубку и спрашиваю Толика: – Куда мы едем?

– На склад, – отвечает он.

– На склад, – отвечаю я мамке.

– А-а-а, ну ладно, отдыхайте. – Она, видать, не сильно поняла, что я хотела этим сказать, но не решилась допрашивать. Мамка у меня клеевая!

– Папке привет! – Кладу трубку и смотрю на Толика, я уже реально им любуюсь; и почему он мне сразу не показался таким симпатичным, не знаю. Нет, конечно, он немного смазливый, хотя не так чтобы очень, но сейчас я буквально им очарована. Мне кажется, я могу часами им любоваться. Что он со мной сделал?!

«Пока ничего». – Дурацкий внутренний голос.

– Мамка? – переспрашивает он.

– Ага.

– А мои родители давно не живут вместе, – продолжает.

– Мои тоже.

– Отец умер семь лет назад. – Меня вбивает в ступор, мне вдруг так его жалко становится, даже комок подходит к горлу!

– Прости, – говорю; я сейчас заплачу. Я такая чувствительная стала последнее время!

– За что ты извиняешься? – Он смотрит на меня таким серьёзным взглядом, что я вся таю.

– Не знаю. – Я пожимаю плечами и как-то глупо улыбаюсь. – А мой нас бросил и уехал в Израиль.

– Значит, ты не шутила, что ты еврейка? – улыбается он.

– Нет, – беззвучно отвечаю я и мотаю головой.

– Да это и так видно: ты такая чёрненькая и носатенькая, – улыбается он.

– Всё – говорю, – хватит про мой нос, а то у меня комплекс разовьётся.

– Ага, – говорит. – Он, как у евреев на карикатурах, тебе ещё пейсы надо и руки так потирать.

– Хватит! – обижаюсь я, но не могу удержаться от смеха.

– Моя носатенькая, моя Юлечка! – Он прижимает меня к себе и целует в носик.

– Скажи, что он не огромный, – жалобно смотрю на него.

– Не-е-ет, совсем чуть-чуть не огромный, – смеётся Толик.

Достаю зеркальце и начинаю разглядывать свой нос, мне он и самой теперь огромным кажется.

Мы подъезжаем к складу. Толя притормаживает, разворачивает машину и подъезжает задом к какому-то открытому ангару. Глушит мотор и закрывает окна.

– Тут посидишь? – спрашивает он меня.

– А окна ты зачем закрыл? Чтобы я тут задохнулась?

– От пыли. – Он скидывает тенниску и покидает салон.

– Что-то ты рано приехал! – слышу голоса работников.

– Спешил на всех парах, – отвечает Толик. – Давай разгружать, а то мне ещё назад ехать.

Я достаю свой телефон и открываю ВКонтактик; посижу пока, фотки полайкаю.

Зарядки мало, очень жалко. Что бы ещё тут поделать? Включаю радио и начинаю щёлкать. По радио играет один отстой. Не понимаю я тех, кто это слушает, хотя новым исполнителям надо же как-то своё барахло раскручивать. Вот мне в детстве не нравились «Белые Розы», но как припекло, то включила их и слушала. Так, может, и это барахло кому-нибудь когда-нибудь пригодится? А я пока послушаю музычку с телефона. Жаль, наушников нет. Включаю на всю громкость и прислоняю телефон к уху. Слушаю и улыбаюсь: звучит моя любимая песня.

Стук в окно. Поворачиваюсь. Какой-то мужик стоит и удивлённо так на меня смотрит.

– Здрасьте, – кивает он.

– Привет, – ласково улыбаюсь я.

– Простите, не знал, что вы здесь… – Что он бормочет, я разобрать не могу. Поворачивается к Толе и кричит: – Толь, ты не предупреждал, что не один приехал! Представь нас своей девушке!

«Я не его девушка», – говорю я про себя, но вслух я не решусь это повторить: слишком долго объяснять придётся, кто я и что здесь делаю. А кто я, собственно, как не его девушка? Наверное, я всё-таки она. Чёрт, как всё запутано!

Толик подбегает к двери, аккуратно открывает её передо мной и галантно подаёт мне руку. У него такие сильные руки! Я выхожу и машины и улыбаюсь, а там уже целая бригада строителей собралась на меня посмотреть.

– Ребят, это Юлька. – Надо отдать ему должное: он не представляет меня как свою девушку, хотя мог бы понтануться перед мужиками. Но не хочет ставить меня в неловкое положение. Какой же он клёвый! Смотрю на него и умиляюсь. Я сейчас влюблюсь в Толика, и что мне тогда делать после того, как он меня бросит. А он ведь бросит, я уверена, такие всегда бросают. А если я уже буду беременна? Всё хватит дурацких мыслей, но аборт я делать не стану. Буду рожать. А потом растить ребёнка одна, как моя мамка.

– Красивая у тебя тёлка, Толян, – кивает ему высокий парень. Все они без футболок на одно лицо, но такого пресса, как у Толика, ни у кого и близко нет.

– Спасибо, – шепчу я и хлопаю ресницами. Удалось-таки меня смутить! Хотя, с другой стороны, он назвал меня «тёлкой», я могла бы и обидеться, но не стала.

– Да, вкус у тебя что надо…

– Ты где нашёл такую?

– Сочная…

«Так, а вот это уже никуда не лезет! Толя спрячь меня, бегом!» Смотрю на него жалостным взглядом.

– Пацаны, ну вы застесняли Юлечку. – Он поворачивается ко мне. – Посидишь пока в машинке, тут шумно и пыльно.

– Ага, – киваю я.

Слышу за его спиной:

– Юлечка, ничего себе Юлечка! Хотел бы и я себе такую Юлечку!

– За базаром следи! – вдруг слышу сталь в голосе Толька. – Думай в следующий раз что говоришь.

Его перебивают – судя по всему, среди мужиков это нормально. Наверное, у них так принято.

– Ты чего, Толян, никто о твоей Юлечке плохого слова не сказал.

– Не сказал? Как не сказал?! Серёга «тёлкой» её обозвал. А остальные! Вы что, девчонок никогда не видели? Она же не зверь в зоопарке, чтобы на неё пялиться!

А мне так приятно, что он за меня заступается! Какой же он милый, какой хороший, просто идеальный! Как хорошо, что я не прошла тогда мимо, как хорошо, что с ним познакомилась! Вот, вроде бы, и не чувствую к нему ничего такого, но с ним мне так хорошо, так спокойно, так приятно – передать не могу. Как будто его не сердце выбрало, а моя душа и тело. В сердце такой покой – не передать!

Я, наверное, сейчас никого не люблю, или же я просто счастлива. Сердце вообще не болит и не ноет, ничего у меня не просит. Ему просто хорошо здесь и сейчас.

Громкий звук – видать, что-то упало. Я не выглядываю из машины, боюсь выглянуть, тем более, вокруг дым какой-то или пыль. Разгружают что-то тяжёлое.

Ещё раз музыку попробую послушать, радио пощёлкаю. Так, а где тут кондиционер? Пошутила она, кондиционер в «газельке». Ну, конечно!

Откидываюсь в кресле и закрываю глаза. Пытаюсь расслабиться. Возле кабины всё время крутятся строители и на меня поглядывают через пыльное стекло. Но я спокойна: Толя рядом, а значит, меня никто не тронет. Он никогда не даст меня в обиду, он защитит меня. Закрываю глаза и считаю до тысячи. А чем ещё заняться, когда скучно?

В машине душно, но я не решаюсь открыть окно. Вокруг грязно и накурено, хотя сигаретный дым проникает во все щели, и я кашляю. Непривычная я к простым рабочим будням. Ну, уж какая есть. В любом случае, я ни секунды не жалею, что поехала с Толиком. Сама не знаю почему, вот не жалею – и всё.

Пытаюсь фантазировать. Когда скучно, я всегда воображаю себе что-нибудь. Но сейчас никакие ассоциации в голову не лезут. Только эта бригада и десяти рабочих в грязных комбинезонах. А что, если и мысли у них такие же грязные? Представляю, что они со мной сделают, как изнасилуют во все дырочки. Если я отсосу столько членов, я больше никогда к мужикам не прикоснусь, буду члена бояться как огня, и вот тогда уже стану чистой лесбиянкой. Улыбаюсь и думаю о Вике, о её ножках, об изгибах её тела. Мимо проходит мужик без футболки. Меня сейчас вывернет, ну и я и брезгливой стала! Если у парня нет пресса, ему надо запретить футболку снимать. Запретить под роспись, на законодательном уровне.

Закрываю глаза, продолжаю считать до тысячи. Нужно досчитать, чтобы успокоиться, чтобы убить как можно больше времени, пока они «газельку» разгружают. Зеваю. Чёрт, как же спать хочется! Конечно, я же ночь не спала, вот и не выспалась. А что, если сейчас задремать? Нет, я сейчас не усну.

Снова зеваю, глазки слезятся. Я просто прилягу, здесь, в кабине, на пассажирском кресле. Устраиваюсь поудобнее, ножки мешают, они у меня слишком длинные, никуда не помещаются. Длинные, зато тоненькие и компактные. С горем пополам мне удаётся нормально уместиться, жаль, под голову ничего нет, но и не надо, так полежу. Главное – чтобы потом шею не прихватило.

Закрываю глаза и засыпаю. Я сплю, хотя мне кажется, я слышу всё, что вокруг происходит, и даже вижу тени, сквозь сон. Я реально сплю, я почти отрубилась. Но всего через мгновение мне снится, что я падаю.

– Прости, немного задержался. Ты как тут? – открывает дверцу Толян.

– Что? – вздрагиваю я.

– Ты что, уснула? – улыбается он и на меня смотрит. – Обожаю, когда ты сонная. Такая милашка сюсипусечная!

– Не-е-ет, нет, как я могу уснуть, тут грохот такой стоял. – Зеваю и потягиваюсь.

– Милашечка моя, уснула, ути-пути носик! – Он касается кончика моего носа, в очередной раз напоминая, что я у него носатенькая, хотя никто никогда меня так не называл. Все восхищались мною, а он говорит, что у меня большой нос. Ладно, он классный, ему можно, я разрешаю.

– Ещё пять минут, и едем, – говорит Толя.

– Ладно. – Поворачиваюсь на другой бок и закрываю глаза. Вернее, они слипаются сами. Я же реально не выспалась.

========== Глава 9 ==========

– Ты что, опять спать?

Пытаюсь возразить, но не поучается. Улыбаюсь и на него смотрю на него из-под полуприкрытых век.

– Да, – зеваю я.

– Ути-пути моя маленькая. – Он легонько сжимает мой подбородок и крутит – так мои губки кажутся ещё более пухлыми. – Мне так тебя пожмакать хочется.

– Только делай это нежнее, – говорю и добавляю про себя: «Мне тебя тоже хочется».

– А я что, недостаточно нежен?

– Достаточно, – соглашаюсь я.

– Сейчас, пять минут. – Он закрывает дверь машины и снова куда-то пропадает. А я сижу и смотрю в окно, ещё раз зеваю, но уже не сплю, я перебила сон.

Смотрю в телефон. Вика прислала пару фоток с моря. Весело им там. А мне тут в «газельке» на пыльном складе сидеть пришлось.

«Ой, не жалуйся, ты сама этого хотела».

«И сейчас хочу, – соглашаюсь я. – Я сама хотела провести этот день с ним. Понятия не имею, почему».

«Наверное, ты чего-то хочешь от Толика».

«Чего же?»

«Откуда мне знать? Ты сама не наешь?»

«А кто знает?»

Толик открывает дверцу и садится за руль.

– Поехали, – говори он.

– Ага. – Я радостно прижимаюсь к нему и целую его в щёку.

– Не прислоняйся ко мне, я весь грязный и потный, – отстраняется Толя.

– Мне нравится, как ты пахнешь. – Я на него наброситься готова и… вот именно что «И». Я сама не знаю, чего хочу.

– Тебе нравится запах пота? – Он как-то странно косится на меня и ухмыляется.

– Мне нравится твой запах! – повторяю я. – Что это: дезодорант, туалетная вода?

– Сухой дезик. Откуда у меня туалетная вода?

– Ты что, никогда туалетной водой не пользовался? – удивляюсь я.

– Пользовался, но не на стройке же.

– Не важно, – томно шепчу я. – Ты только что тяжело работал, устал, мне нравится когда (хочу сказать «парни», но выдавливаю и себя другое слово) мужики работают.

– О-о-о, какой прогресс: тебе уже мужики нравятся!

– Это всё ты виноват. – Я игриво надуваю губки.

Он вжимает педаль газа:

– Поспешим, чтобы на обед успеть.

«Уже обед!» – Хватаю телефон и смотрю на время. Но из-за моего плохого зрения не сразу могу рассмотреть циферки. Обед, реально. Сколько же я проспала?

Мы выезжаем за город и едем вдоль лимана по трассе. Играет старая мелодия на РетроФМ. Толя вглядывается в горизонт. Что он там видит? Наверно, следит за дорогой. А я на него смотрю, не могу оторваться.

– Остановимся искупаться, мне помыться надо, – нарушает он тишину.

– А чего ты меня спрашиваешь?– удивляюсь я.

– Советуюсь с тобой. – Он смотрит на меня и нежно проводит пальцем по моему лицу, а я прижимаюсь щекой к его руке и целую его трудовые мозоли.

– А мы точно с тобой ещё не встречаемся? – вдруг говорит он. – А то мне как-то слабо в это верится.

– Мне тоже, – улыбаюсь я. – Мы как будто целую жизнь с тобой знакомы.

– Ага, и всё делаем вместе.

– Точно. – Я целую его. Но он пока не сильно хочется целоваться – видать, сначала хочет помыться. Толик тормозит у лимана прямо на потрескавшейся земле и выходит из машины.

Я выхожу вслед за ним. Он снимает с себя футболку, кроссовки и шорты. Берёт кусок мыла и гель из бардачка. Ещё берёт полотенце, что лежит в спортивной сумке. Оно на вид такое потрёпанное, как и сама сумка.

– Ты прямо тут будешь мыться? – спрашиваю.

– Ага. – Он снимает трусы и заходит в воду.

Я инстинктивно отворачиваюсь, но мне же так интересно посмотреть. Я всё равно буду подсматривать – сквозь руку, через пальцы.

Толя погружается в воду и кричит мне:

– Иди сюда, водичка тёплая! – и весело брызгается во все стороны.

– Я купальник не взяла! – кричу в ответ.

– Так и я не взял, – резонно замечает он.

– Ну ладно. – Я стягиваю платьишко, расстёгиваю лифчик и прикрываю груди руками.

– Ну-у-у, давай! – аплодирует мне Толя.

Убираю руки с груди, стою перед ним полуголая и смотрю на него.

– Ну же… тебя долго ждать?

– Трусики можно оставить?

– Нет, – качает он головой, намыливаясь квадратным куском мыла.

Пугливо оглядываюсь по сторонам, снимаю босоножки на каблучка и стою перед ним голенькая, в одних кружевных трусиках, через которые и так всё видно.

– Юлька, не заставляй меня ждать.

«Чёрт бы побрал эту стеснительность!» – Закрываю глазки и стягиваю с себя трусики. Аккуратно на цыпочках подхожу к воде. Трогаю пальчиком воду: действительно, тёплая. Захожу по коленки, стою и обнимаю себя за плечи. Не прикрываюсь – это уже бесполезно, он и так всё видел. Думаю, как зайти дальше.

– Давай, иди сюда. – Толя обрызгивает меня с ног до головы, а я стою перед ним, мокрая, голая, и смотрю на него.

– Прости. – Он подходит ко мне, берёт меня на руки и относит на глубину. А я ухватилась за него и держусь, в глаза ему смотрю.

– Ты чего? – Он смотрит на меня.

– Я плохо плаваю, – честно признаюсь я.

– Давай, я тебя научу, – говорит он. – Держись за меня.

Он разворачивается и заходит поглубже.

– Только держи меня, не отпускай! – паникую я.

– Эй, ты чего боишься? – останавливается Толик. Здесь я уже не достаю ногами до дна.

«Ничего себе лиман, здесь же глубоко!»

– Мне нырять нельзя, я накрашенная, – говорю я, а сама вцепилась в него, как кошка, которую несут купать.

– Не страшно,– отвечает он. – Тебе без тоналки намного лучше. Без этой твоей раскраски, ты гораздо красивее.

– Ты, правда, так считаешь? – «мне просто ещё один человек говорил это – Вика».

– Конечно, я когда тебя увидел в больнице, сразу заметил. Ты такая нежная, ты такая девочка-девочка, юная, свеженькая! А когда ты в той тоналке, ты вся искусственная.

– Спасибо, – шепчу я ответ, – всё равно не хочу мочить волосы.

Отталкиваюсь от него и по-собачьи гребу к берегу. Толя проплывает мимо. Он плывёт не на спине, а на боку рядом со мной, всё время на меня смотрит и улыбается.

– Что, смешно плаваю? – смотрю на него.

– Ага, – кивает он и уходит под воду. Я вообще его не вижу. Подплываю к берегу и достаю носочком до песчаного дна.