Текст книги "Белая роза пустыни (СИ)"

Автор книги: Андрей Карелин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Толя выныривает передо мной.

– Идём, нам торопиться надо. – Он выходи из воды, хватает полотенце и укутывает в него меня в него.

– Спасибо, – шепчу я, когда он, сам весь мокрый, вытирает меня и только потом вытирается сам, пока я натягиваю трусики. Он такой джентльмен – на меня даже не пялится, хоть я всем телом чувствую, как сильно ему нравлюсь. Чуйка у меня на такое.

Мы садимся в машину, я достаю из своей сумочки зеркальце и смываю косметику. Это даже для кожи вредно – столько времени её не смывать, со вчерашнего вечера, на жаре. Пускай кожа подышит. А он не заводит мотор, сидит и мною любуется. Какая же я замечательная!

– Ну и как я тебе? – улыбаюсь я.

– Голенькая – вообще красоточка.

– Спасибо.

– Тебе спасибо – за то, что ты такая есть.

– Всё, ну хватит засыпать меня комплиментами! – Я чуть стремаюсь без косметики, я без неё, как без одежды. Без одежды мне даже привычнее, а без косметики я, как без рук.

– Юль, ты чего? – улыбается Толя.

– Ну не смотри на меня, – говорю я.

– Когда я говорил что тебе идёт быть не накрашенной, я не шутил и не хотел тебя подбодрить – я действительно так считаю.

– То, что ты там считаешь, может расходиться с реальностью. – Довольно грубый ответ с моей стороны. Это совсем на меня не похоже.

– Ну, посмотри на себя: у тебя отличный чистый цвет лица и безо всякой тоналки. Чёрные как смоль волосы, безо всякой краски, шикарные пышные ресницы, а глазки, а носик…

– Но косметика же ничего не портит. Она только подчёркивает… – пытаюсь сказать я, но он продолжает.

– Ты такая свеженькая без неё, такая… – Он смотрит на меня и не может подобрать слово.

– Какая? – вопросительно смотрю на него.

– Домашняя. – Что да, то да: по жизни я совсем домашняя. – Ты такая родная, ты такая своя. Моя Юлечка!

«Я ещё не твоя, но мне нравится, когда ты так говоришь».

– Я всё равно буду краситься, – говорю я, – и не убеждай меня в обратном.

– Ты сильно злоупотребляешь тоналкой, портишь свою кожу. – Откуда он всё знает». – Самое красивое в тебе – твоя улыбка и твои глазки, а их тоналка никак не подчеркнёт.

«И кое-что ещё, кое-что ещё», – напоминаю ему.

– Улыбка и глаза? Серьёзно? – говорю я. – И это всё, что тебе во мне нравится?

– Ну, ещё твои ножки. – Он кладёт мне руку на коленку и поглаживает.

«Вот теперь всё на месте». Я успокаиваюсь и продолжаю смотреть в окно.

– А помнишь, – говорю, – ты обещал меня за руль посадить?

– Ну да, но здесь же механика, а не автомат.

– Понятно. – Я опускаю глаза. Похоже, я никогда не научусь нормально водить, а я так об это мечтаю!

– Хочешь, поучу тебя? – Он вдруг притормаживает. Нет, он реально умеет мысли читать, я ещё сильнее его хочу! Хочу, но только не люблю, не знаю, как описать это чувство. Просто он – это самое то, но какой-то искрящей влюблённости я не ощущаю. А жаль, жаль, что я не могу любить никого, кроме Вики.

Он останавливает машину, открывает дверцу и переходит на моё место, а я просто перелезаю на его. Я же мелкая, я же девочка.

Толя садится рядом и выдыхает.

– Начнём, – говорит он и поворачивает ключ зажигания. – Снимаем с ручника. Эту ножку на педаль…

Перебиваю его:

– Газ и тормоз, я знаю. – И улыбаюсь я ему.

– А эту – на сцепление.

– Что? – переспрашиваю я.

– Вот эта здоровенная дурацкая педаль называется «сцепление».

– А-а-а. – Я делаю вид, что поняла, хотя я ничего не понимаю.

– Ты понимаешь меня? – Он – фокусник. Чтение мыслей – это его фокус. Я вам точно говорю!

– Не-а, – качаю головой.

– Не важно, ты слишком милая, тебе можно быть чуть-чуть глупенькой, – говорит он.

«Главное – сильно уж не тупи», – подсказывает внутренний голос.

«Спасибо за совет. Без тебя бы я не разобралась!»

– Сюда смотри. Прежде чем поставить передачу, выжимаешь сцепление, – вздыхает он и качает головой. – Поняла?

– Угу, – киваю я.

– Ну, поехали. Выжимаешь сцепление этой ножкой. – Как он держит руки на моих ногах – это надо прочувствовать! Никакого массажа не надо! Кстати, мне давно никто не делал массаж ног. Дома Вику попрошу. Он легонько нажимает своими сильными пальцами на мою ножку, а я отпускаю сцепление и выбираю передачу. Оказывается это сложно: они же не подписаны.

– В угол и вниз – первая, вверх и вправо вторая, – рассказывает он, а я уже всё забыла.

– Ты будешь мне показывать?

– А может, я за тебя и водить буду? – Он бывает таким строгим, мой Толенька! – Выжимай сцепление и включай первую.

– Сейчас, – говорю я.

«Господи, только бы не натупить и ничего не напутать, только бы не напутать!» Плавно отпускаю педаль, и раздаётся жуткий рык. Я пугаюсь и вновь вжимаю педаль. Меня слегка запирает. Такое бывает иногда. Представляю себе, в каком он бешенстве.

========== Глава 10 ==========

– Ты как, нормально? – спрашивает Толик. Он такой заботливый! Я ему чуть машину не поломала, а он обо мне заботиться. Мой Толечка!

– Нет, – говорю, – у меня не получается стартануть.

– Ничего, получится. У всех сначала не получается, – говорит он и снова показывает, что за чем выжимать и как сцепление отпускать и как передачу ставить.

На третий раз у меня всё получается, и машина со скрежетом срывается с места.

– Этой ножкой нежнее, а этой педали не путай.

– Ну я же не совсем тупая, – говорю я.

– Какая же ты тупая, ты умненькая. – Он подсаживается ко мне ближе и целует меня в волосы.

– Как третью передачу поставить? – немного паникую я, хотя уже более или менее освоилась.

– Сейчас покажу, – говорит он. – Ты, главное, на дорогу смотри.

А я вцепилась в руль и давлю на газ.

– Выжимай сцепление. Сейчас. – Он кладёт свою руку на мою и включает нужную передачу, я бы сама их ни за что не запомнила.

– Теперь отпускай сцепление и продолжай давить на газ.

– Так? – Я делаю это медленно, и у меня получается. Машина набирает скорость.

– Давай, если поторопимся, то как раз к обеду успеем. – Он зевает и отворачивается.

– Эй, Толя, ты что? – слегка волнуюсь я.

– Ась? – спрашивает он, не поворачивая головы. – Я всю ночь не спал, я прикимарю чуток.

– Я же водить не умею, ты забыл? – паникую я.

– У тебя отлично получается.

– Ну, раз ты так считаешь. – Я слегка прижимаю педаль, и машина набирает скорость. В конце концов, вся разница только в этом дурацком сцеплении. А руль нужно точно так же крутить, и повороты точно так же показывать, и газ, и тормоз. Только сцепление и передачи, которые я уже почти запомнила. Главное – резко не тормозить и педаль сцепления не бросать.

Я реально напряжена: ножки напряжены, ручки напряжены, глазки неустанно смотрят на дорогу. А Толик развалился на своём сиденье и глаза закрыл, делает вид, что спит. Меня прямо умиление одолевает. Какой же он масик! Как же я его… чуть не сказала «люблю». Но я не хочу разбрасываться этим словом. Прикасаюсь к его руке – мне так нравится к нему прикасаться! Не знаю, что со мной происходит. Было же всё в порядке, было всё понятно, а сейчас меня несёт, я будто пьяная за рулём. Кстати, я сейчас действительно за рулём.

Господи, подскажи, что мне выбрать! Не хочу больше разрываться между парнями и девушками. Просто хочу быть счастливой. Раньше я страдала, а сейчас в моей жизни всё хорошо, даже слишком. Мне кажется, я этого не заслужила.

– Толенька, мой хороший,– улыбаюсь я себе под нос.

– Да-да, – спросонья отвечает он.

– Спи, ничего, всё в порядке, мне просто нравится твоё имя. – Говорю, а сама про себя думаю: «Ну и дурацкое же у тебя имя! Просто мне нравишься ты». – Можно, я буду его повторять?

– Тебе можно всё, – бормочет он. А ведь он реально не выспался, а я и ночью спала и в машине.

Еду по просёлочной дороге посреди лавандовых полей. А куда дальше? Хотя судя по горизонту, мне ещё ехать и ехать, минут двадцать, как раз он успеет выспаться. Не буду его будить. В конце концов, у меня телефон есть, а там навигатор. Как-нибудь разберусь, я же умненькая.

Не могу ехать в тишине, свои мысли кончились, а без радио мне скучно. Сижу и сдерживаюсь, чтобы не заговорить. А так хочется! Я уже и передачи освоила, как переключать, хотя машину немного дёргает от моих переключений, но уже гораздо меньше. И вообще я умничка. Но как же тяжело всё время молчать!

– Ну что, возьмёшь меня к себе водителем? – говорю шёпотом, чтобы не разбудить его.

– Люблю тебя, – шепчу уже так, чтобы он точно не услышал.

– Что, что ты там говоришь? – Услышал-таки! Чёрт, и зачем я это сказала, зачем разбудила его?!

«Потому, что ты самовлюблённая дура, которой ни до кого, кроме как до себя, дела нет».

«Что правда, то правда».

– Ничего, – качаю головой. – Вообще ничего.

– Мне показалось, ты спрашивала что-то.

«Хотела спросить, но промолчала».

– Ты бы со своим чтением мыслей подзавязывал, реально уже стрёмно.

– Стрёмно? Тебе стрёмно, значит? – Он легонько щипает меня за животик.

– Ай! – вскрикиваю я, не отвлекаясь от дороги. – Щекотно же!

Толя упирается в меня головой и целует меня в плечо.

– Юлечка моя, – шепчет он.

– Прости, – говорю, – что не дала тебе выспаться.

– Ночью высплюсь, – отвечает он и мною любуется мною, локон волос на лице поправляет.

– А разве ночью мы не идём гулять…

– Гулять, – болезненно хмурится и повторяет он. – Пойдём.

– Хотя я тоже предпочла бы провести ту ночь в постели, – говорю и улыбаюсь ему.

– Если ты меня в постель пригласишь, я тоже никуда не пойду.

– Ну, Толь! – отмахиваюсь я.

– Что «Толь»? Что «Толь»? Я уже двадцать один год Толик, – хмурится он.

– А я восемнадцать лет Юлечка.

– Ты же говорила, тебе семнадцать, – вскидывает он брови.

– У меня день рождения тринадцатого июня.

– Так у тебя день рождения был? Поздравляю! А чего не пригласила?

– Я никого не приглашала, мы отметили в узком семейном кругу, – отмахиваюсь я.

– Восемнадцатилетие? – удивляется он.

– Ну да, если ты забыл, я в больнице валялась.

– А, ну да… а что ты там лечила, напомни.

– Истощение, обмороки… – Не знаю говорить или нет, но решаюсь добавить. – Анорексию.

Он щипает меня за животик:

– Но сейчас-то ты на анорексичку не похожа, – смеётся он.

– Это значит, что я толстая?

– Ха-ха-ха-ха! – смеётся Толик, а я чуть не плачу.

– Так у меня скоро совсем никакой самооценки не останется: толстая, мелкая, с крючковатым носом – Баба Яга в молодости, – через силу улыбаюсь я.

– Носик мой крючковатый. – Он проводит пальчиком по моему носу. – Эх, знала бы ты, Юленька, как же я тебя люблю. Меня прямо разрывает на кусочки это чувство! Со мной никогда ещё такого не было.

– Не обижай меня больше, – жалобно смотрю на него.

– Хорошо, не буду, – смеётся Толик.

– Не называй меня Мелкая, носатая, толстая. У меня от этого комплексы.

– Иди сюда, дай я тебя обниму. – Толик лезет ко мне обниматься.

– Ай, я же за рулём! – Пытаюсь отбиваться от него, но он всё равно лезет целоваться. Его рука соскальзывает мне грудь, а язык уже меня во рту. Я забываю о дороге и жадно целуюсь с ним, у меня даже дыхание сбивается. Боже, как же я его хочу!

Толик выпускает меня из своих объятий, и мы просто молчим и едем дальше. Я влюблённо поглядываю на него, а он гладит меня по руке. Как же мне здоровски. Господи, почему мне так хорошо, чем я это заслужила? Неужели ты так сильно меня любишь?

– Хорошо водишь, – отмечает Толик.

– Спасибо, Толенька. – От избытка чувств я сейчас заплачу.

– Что тебе подарить на день рождения? – интересуется он.

– Не знаю, – отвечаю я, не отвлекаясь от дороги.

– Серьёзно, что? Чего ты хочешь? – Он смотрит на меня в упор.

– Прогулку по морю, – не задумываясь, отвечаю я. – Круиз.

– На лайнере? – Он так вопросительно смотрит на меня, прикидывая, сколько это стоит. Хотя для него это вряд ли проблема, он же сам зарабатывает.

– На надувном матрасе, – говорю я. – Да на чём угодно. Просто никогда в круизе не была. Хочу попасть на необитаемый остров.

– Сама?

– С тобой. – И зачем я это сказала? Сама не знаю, но гнать так гнать, раз уже решила.

– Так что насчёт постели сегодня ночью? – подмигивает Толик.

Сморю на него и улыбаюсь.

– Хочешь провести эту ночь со мной? – Я уже раздаю какие-то авансы. Нужно уточнить, что я пока ничего не обещаю.

– Ага, а чего, по-твоему, я здесь?

– Только секса не будет, – говорю. – Не заслужил. Мы просто полежим и пообнимаемся.

Чёрт, у меня от этих мыслей даже дыхание сбилось! И он это заметил, потому что и у него зрачки расширились.

– Люблю тебя, Юлечка, – вновь признаётся он. – С тех пор как увидел в первый раз, с тех пор и люблю. Как же мне хорошо с тобой, словами не передать!

А я молчу. Я не знаю, что сказать. Просто не могу до конца разобраться в своих чувствах.

– Если я скажу тебе «да», ты будешь счастлив? – Какой же дурацкий вопрос! Что я мелю?!

– Да, – отвечает он. – Только вот неувязочка вышла: я уже счастлив. Я сейчас самый счастливый человек в Галактике.

Я смеюсь:

– Почему именно в Галактике. – Смотрю на него и вижу его горящий взгляд. Он тянется ко мне губами, а я тянусь к нему и уже не слежу за дорогой. Мы целуемся, мы долго и жадно целуемся, а после он кладёт руку мне на коленку и поднимается выше. Я томно вздыхаю, когда он касается моей писюльки. Мне так приятно, я уже его не стесняюсь, лишь томно вздыхаю. От наслаждения закрываю глазки, левый глаз, как обычно, залипает от избытка чувств. Нервный тик наоборот.

– А-а-ах! – Я хватаюсь рукой за его бицепс и крепко-крепко прижимаю к себе. У меня перед глазами звёзды.

Съезжаю на обочину и ставлю машину на тормоз. Накидываюсь на Толю, и мы начинаем целоваться. Стягиваю с него футболку, а он стягивает с меня платье. Его рука проникает в мои трусики и сжимает мою популечку. А я жадно трогаю его пресс, опускаюсь всё ниже и ниже, проникаю в его трусы и трогаю его член.

Опускаюсь перед ним на корточки и стягиваю с него шорты, умиляюсь и любуюсь его стоячим членом. Медленно надрачиваю его одной рукой, глажу по головке другой. А после демонстративно облизываю свою руку. Он томно стонет и откидывается назад голову.

– Нет, это неправильно, – ни с того ни с сего говорю я и, превозмогая вожделение, натягиваю на него трусы. Ожидаю ответной реакции, ожидаю чего угодно, от негодования до возмущения, но и тут он умудряется меня удивить.

– Когда будешь готова… я буду ждать тебя. – И он целует меня прямо в губы. Я смотрю на него и не могу оторвать от него своих глаз.

«Я готова. Я уже готова!» – кричит всё во мне, но я всё равно сдерживаюсь, несмотря на дикое перевозбуждение, несмотря на страстное желание, несмотря ни на что. У меня уже голова идёт кругом от этих дурацких гормонов, но я всё равно держусь. Триумф силы духа и каких-то моих комплексов.

– Надеюсь, когда это случиться, это будет лучший минет в моей жизни, – говорю я, пересаживаясь на пассажирское кресло.

– Я это же хотел сказать.– Толик садится за руль. – Только я не надеюсь – я точно знаю, что это случится.

Он включает передачу, а я беру его за руку.

– Спасибо тебе, спасибо Толь, – говорю я, а сама чуть не плачу.

– Ты чего, моя ласточка?

– Ты меня так понимаешь, терпишь мои дурацкие закидоны. Другой бы уже триста раз как послал, – плачу я. И чего это я разревелась, как дура? Чего, спрашивается?

– Эй, эй не плачь моё солнышко! – Он поднимет мою голову за подбородок и смотрит мне прямо в глаза. – Я ж люблю тебя.

– И я тебя, наверное, люблю, – шепчу в ответ.

– Переспим, когда захочешь. Отсосёшь, когда захочешь, когда будешь готова, ясно?! – Он смотрит мне в глаза, и мне кажется, что я ему прямо сейчас отсосать готова.

– Да, да, – шепчу я и не понимаю, почему он меня целует.

– Мы всё переживём вместе, все твои странности, все твои психологические травмы, все твои… что там ещё бывает?

– Месячные. – Что я мелю?

========== Глава 11 ==========

– Месячные, – улыбается он. – Я хочу лишь одного: сделать тебя счастливой. Я в лепёшку разобьюсь, чтобы добиться этого. И, кстати, насчёт круиза… Ты не шутила?

А я едва слышу его голос, у меня от избытка чувств писк засел в ушах. Как же мне хорошо!

«Трахни меня, Толюнь, ты же видишь что я вся твоя, что я готова».

– Что ты говоришь? – переспрашиваю я.

– Ничего, ничего любимая. – Он нежно целует меня в щёчку, и дальше мы едем в тишине. Я под впечатлением, сама не знаю, от чего, но мне сейчас так хорошо и спокойно, что никакого секса не надо. Мне с ним хорошо молчать. Никогда ни с одним парнем такого не было. С девушкой было – это да, с Викой, но с парнями ни разу.

Толя паркуется возле того же дома, возле которого мы были с утра, первым выскакивает из машины, а после заботливо открывает передо мной дверцу.

– Спасибо, – мурлычу я, потягиваясь после долгого сидения на месте.

– Идём. – Толя протягивает мне руку и заводит меня на стройку. – Здесь осторожнее. – Он проводит меня между мешками с песком и горами стройматериалов. Вокруг пыльно, грязно, я даже чихаю от пыли.

– Будь здорова, любимая! – Как неожиданно, ни одной шутки про мой носик. Типа это только у меня нос большой. Ну разве он большой? У меня уже комплекс неполноценности: сиськи маленькие, нос большой. Настоящий шнобель – я же еврейка.

Всё, хватит об этом думать, настроение себе портить! Сделаю себе ринопластику по уменьшению носа.

Мы проходим через строящийся дом и выходим во внутренний дворик, на поляну. Здесь сидит пять человек, все без футболок и грязные.

– Здорово, мужики! – Толя здоровается со всеми за руку.

– Думали, ты не успеешь, – говорит его, судя по всему, брат (просто они чем-то похожи, у них обоих пресс имеется). Меня даже смешит такое сходство.

– Ну, кто твоя девушка? Знакомь, – добавляет он, – а то с утра вы сразу укатили.

– Юлька, что ли, – машет Толя в мою сторону. Мне не слишком нравится такое к себе отношение, но ладно, потерплю.

– Блин, Толя, какие у тебя девки сочные, я тебе прямо завидую! – А вот это совсем неприятно, даже напрягает.

– Всё, хватит трындеть! – обрывает его Толя. – Что у нас сегодня на обед?

– А твоя принцесска обедать будет? – Его брат смотрит на меня. Я за это время и звука не проронила, всё пытаюсь абстрагироваться и привыкнуть, что все кругом сверлят меня взглядами. Я словно в стриптизе на шесте, как-то так себя чувствую.

– Конечно. – Толик моет руки из пятилитровой баклаги и сливает мне воды. – Юль, ты голодная?

– Ага, – первое, что сказала я. Мужики замолчали и за нами наблюдают, о чём-то шушукаются (представляю о чём, и не хочу этого знать).

– Вот. – Брат (судя по всему, всё-таки брат, хотя никто мне его не представил) вытаскивает какой-то пуфик, сбивает с него пыль и ставит передо мной. – Лучшее место – принцессе.

– Спасибо. – Я взмахиваю ресничками.

Он бестактно смотрит на Толика и хлопает его по плечу, так что тот едва на месте может устоять под таким ударом.

– Брателло, красава! – При этом на меня никакого внимания не обращает. Действительно я же не личность, я трофей. Толик пошёл в лес и поймал меня, а теперь вывел своим друзьями показать.

А Толик не стесняется, сварганил бутерброд из чёрного ржаного хлеба и сухой колбаски с листиком салата.

– На, – вручает он мне его.

– Что? – Я всё ещё не до конца одупляю, что происходит.

– Ешь, говорю. – Он подталкивает бутерброд к моему рту. Я кусаю бутрик и долго-долго жую колбаску. М-м-м, как вкусно, никаких суши не надо, никакой пиццы с колой! Кстати, кола за столом есть, но мужики пьют совсем другое. Странно это – пить посреди рабочего дня.

– Вино будешь? – спрашивает меня Толян.

– Не знаю, – мямлю я.

– «Не знаю». – Он так некрасиво передразнивает меня. – А что ты знаешь? – Боже, какой же он наглый стал при мужиках! Прямо как в тот день, когда мы познакомились. Но всё равно он милый и классный, всё равно я его хочу. Не люблю, а именно хочу, чисто физиологически. Как животные хотят.

– Давай, – не думая отвечаю я, тянусь через весь стол, беру редисочку и смачиваю в сольке. Так давно свежей редисочки не ела! Я ничего нормального давно не ела.

– Картошечка. – Толик достаёт две картошины в мундирах и одну чистит для меня. – Ты сало ешь? – Он смотрит на меня в упор. А я смотрю на него и не понимаю.

– Сало? – переспрашиваю я.

– Ну да, хотя нет, ты же еврейка. – Он сам догадался, хотя я по другой причине сала не ем. Просто у меня нет такой привычки.

– Лук, чеснок? – предлагает мне его братик. А я смотрю на него и улыбаюсь: тоже симпатичный.

Но Толя отрицательно качает головой, отгораживая меня от него.

– Ну, Виталь, ну какой лук, чеснок, ну подумай.

– Виноват, не понял, виноват, – улыбается он мне и снова хлопает Толяна по плечу. – Горжусь тобой, брателло, порадовал старика.

– Старик нашёлся! – смеётся Толик.

– Я на тебя посмотрю, когда у тебя трое детей будет, – отвечает брат, но замолкает и так пристально на меня косится, а потом на Толика и снова на меня, и они разом заливаются смехом.

«Я ничего не понимаю в этих мужицких забавах. Толя, забери меня отсюда!»

И в эту секунду Толик обнимает меня одной рукой и прижимает к себе. Он точно мои мысли читает, иначе как это всё объяснить.

Кто-то и мужиков разливает вино по пластиковым стаканчикам, и один из них Толя даёт мне. Я аккуратно беру стаканчик и пытаюсь не разлить, там до краев, мне больше всех налито. Зачем ты меня спаиваешь? Думаешь, я так стану более сговорчивой? Хотя всё может быть…

Встаёт самый огромный мужик (вернее он-то не самый огромный, но с самым огромным пузом и с таким же носом, как у меня… ну не прямо с таким, а с гораздо большим) и с характерным кавказским акцентом говорит: – Выпьем за любовь. – Все встают и чокаются, Толя даже помогает мне подняться.

Я пригубляю, делаю пару глотков вина и ставлю стакан назад на скатёрку.

– Креплёное, – обмахиваюсь я рукой.

– Закусывай, закусывай. – Толик протягивает мне ещё один бутрик. Откармливает меня. Ничего, буду маленькой и толстенькой на коротеньких ножках и с огромным шнобелем – всё, как ему нравится. Улыбаюсь собственной придуманной шутке.

– Толь, твоя девушка с Кавказа? – спрашивает тот, кто произносил тост. – Чёрненькая.

– Нет, она еврейка, – отвечает за меня Толян (конечно, у меня же рот занят, я же всё съесть должна, что он в меня напихал).

– А я думал, армяночка, такая симпатичная, глазки чёрный, бровки домиком, ух, огонь, а не девчонка! Молодец Толян!

– Она вообще-то пока не моя девушка, мы только познакомились.

«Вот умничка, не ожидала от него такого! Думала, будет мной перед всеми хвастать. А он, оказывается, честный».

– Да кому это заливаешь? – перебивает его брат. – Я как вас увидел, у меня в голове сразу марш Мельденсона заиграл.

– Марш Мендельсона? – повторяю вслух и пытаюсь вспомнить, что это такое. А я уже напилась, мне до кондиции ещё немного надо.

– Свадебный марш, – переводит мне Толя и прижимает к себе мою голову.

«Толь, ну так нечестно, это же я умненькая, это же я отличница! А выходит, ты умнее меня. Ну хоть в чём-то я могу быть лучшей? Ещё и этот дурацкий марш забыла».

Самый пузатый достаёт кошёлку с фруктами, там немного клубнички. Он моет её под проточной водой из пятилитровой баклаги и протягивает мне.

– Для самой красивой девушки, – улыбается он и смотрит мне в глаза. – Кушай.

– Спасибо, – шепчу я с набитым ртом.

Он возвращается к своему стакану и поднимает очередной тост.

– За родителей!

– Ну, это святое, тут всем пить надо, – слышу голоса. Вздыхаю и беру свой почти полный стакан, пытаюсь быстрее дожевать и проглотить бутерброд с колбаской. Как же вкусно, давно я ничего такого не ела! Отвыкла я от нормальной еды.

Мы снова чокаемся, и я снова немного пригубляю, и тут Толя слегка приподнимает стакан в моей руке, отчего я выпиваю больше, чем планировала.

Ставлю стакан на место и быстро-быстро закусываю клубничкой. М-м-м, как же вкусно – клубничка под закусь! А я уже поддатая, тем более, на жаре. Улыбаюсь, смотрю на Толика.

– Ты чего это, меня спаиваешь?

– Кто тебя спаивает, носатенькая? – Он нежно целует меня в носик и прижимает к себе.

– Домой меня доставишь в целости и сохранности, – улыбаюсь ему. Чёрт, какой же он классный! Как же мне повезло, поверить не могу!

Я уже расслабилась, сижу, улыбаюсь и кушаю клубничку.

– Юль, тебе домой спешить ещё не надо? – зачем-то спрашивает меня Толя.

– Избавиться от меня хочешь? – улыбаюсь ему. Я пьяненькая такая, улыбчивая.

– Конечно! – смеётся он. – Посидишь тут немного, мне нужно мужикам помочь… – Что там помочь он, конечно, не объясняет: видать, тупой девочке не нужно знать, чем там мужики заняты. Да я и не обижаюсь.

Сама беру свой стакан вина и делаю ещё пару глотков, затем – ещё пару. Я так сопьюсь, как мой отец, гены плохой наследственности-то никуда не делись.

– Давайте выпьем за прекрасных дам, – слышу опять голос кавказца (грузин он или армянин я не могу определить, а спрашивать как-то не очень). Хотя тут все уже знают и обсудили, что я еврейка. Ну-у, меня обсуждать можно, я же малолетка тупая, а взрослых умных дяденек нельзя. Чёрт, и о чём я думаю, опять голова забита каким-то мусором! Надо позвонить Вике и сказать, что я буду поздно.

Тянусь к своему телефону. А в этот момент все чокаются пластиковыми стаканчиками и снова пьют. Традиция! Я хватаю свой стаканчик и, формально прикоснувшись краешком к другому стакану, делаю пару глотков.

И откуда Толя взялся? И опять он вливает в меня чуть больше, почти насильно. Спаивает!

– Ты хочешь, чтобы я спилась? – Смотрю на него и улыбаюсь – счастливая-счастливая, довольная-довольная, только спать хочется: конечно, я же ночь не спала.

– То-о-оль! – кричит ему один из работников. – У твоей девушки красивая улыбка.

– Спасибо, я знаю! – кричит откуда-то Толян. Судя по голосу, он сейчас тащит что-то очень тяжёлое, но я не знаю, где он, я вообще вокруг себя ничего не вижу. Расселась возле стола и клубничку поедаю.

«Сама всё съем, ни с кем делиться не будут».

«Постой, так нельзя!» – включается во мне «мисс благородство». Но я же здесь никого не знаю, что я им скажу? Смотрю по сторонам и понимаю, где оказалась. На стройке, среди кучи полуголых волосатых мужиков, ещё и пьяная.

«Да что с тобой случится? Ещё накати».

Действительно, вино-то вкусное. Делаю ещё пару глотков. Обожаю спиваться – похоже, я алкоголичка. Покатилась по наклонной: была лесбиянкой, стала алкоголичкой. Что дальше? Мать-одиночка? Типа, это что-то плохое. Мать – это уже круто! Кроме того, я выкручусь, мой ребёнок не будет ни в чём нуждаться.

«Типичные слова любой матери-одиночки. Ну и что ты кому хочешь доказать?»

========== Глава 12 ==========

«Отстань». – Делаю ещё пару глотков и вспоминаю про телефон, который давно держу в руках. Я же кому-то звонить собралась. Присматриваюсь к экрану, изображение расплывается. Я или пьяная уже, или… что куда более вероятно, надо всерьёз заняться зрением пока оно окончательно не упало. Я слыхала, оно после родов падает.

«Да что я только о родах и думаю? Подумаю лучше о сексе… Секс – это такая штука: если им правильно заниматься – то через девять месяцев будешь рожать».

Приплыли! Опять, что ли! А может, я просто повзрослела и теперь в моей дурной голову появились взрослые, умные мысли? Мне больше не хочется трахаться, мне даже думать об этом не в кайф, я на работу хочу. Или в декрет. Рожу ребёночка и буду с ним сидеть. А что – отличный повод избежать необходимости заниматься какой-нибудь профессией.

А потом? Потом рожу второго, третьего… сколь организм потянет, столько и буду рожать. И в результате у меня не останется никаких сил на работу. Ну, типа, не останется. У меня их уже нет. Черт, я боюсь идти на работу! Одно дело – в школе быть отличницей или в институте, а другое – работа. Работа – это не для меня: не хочу, чтобы на меня орал начальник, не хочу, чтобы меня кто-то домогался и пожирал глазами. Обращаю внимание, что вокруг мужики уже как-то меньше на меня смотрят, больше о своём говорят, о мужском. Хотя, так или иначе, я продолжаю ловить их похотливые взгляды на своих ножках.

М-м-м, какие же у меня ножки! Повезло же Толеньке. Сашке и Вике… кому я ещё досталась? А кому ещё достанется? Очень надеюсь, что я не пойду по рукам. Не хочу становиться шлюшкой. Найти своё счастье и прекратить поиски – вот чего я хочу. И рожать, бегом рожать, чтобы дурью не маяться и на работу не ходить.

«Господи, так не хочется быть шлюхой, лучше алкоголичкой!» – Я делаю последний глоток и осушаю стаканчик.

– Понравилось? – Из ниоткуда появляется уже знакомый грузин (пусть будет грузином) и подливает ещё вина.

– Не полный, только не полный, пожалуйста, – останавливаю я его. – Толе меня ещё домой вести.

– Зачем домой, оставайся здесь, – улыбается, Боже какая же у него улыбка! Ему точно в рекламе нужно сниматься: такой душевный, такой толстый, такой харизматичный! – Мы вам здесь постелим.

Я пытаюсь нахмуриться, но всё ломает выражение счастья на моём личике, расплывающемся в улыбочке.

– Давайте сфоткаемся, – предлагаю я и показываю свой телефон. А чего пьяная девушка не предложит?

– Мне умыться надо, я весь грязный, – говорит и продолжает улыбаться грузин. Какой он клёвый дядька! Обязательно хочу видеть его на своей свадьбе.

«И на родах, пускай приезжает тебя из роддома забирать», – подсказывает мне внутренний голос. Похоже, я помешалась на родах, мне до этого ещё много-много лет. Чего я думаю о таком в восемнадцать? Лучше бы о сексе думала или об отношениях.

– А я ненакрашенная, – говорю я. – Давайте.

– О-о-о, и я сфоткаться хочу…

– И я… – И откуда их столько набежало?!

– И на мой телефончик, – протягивает один из них свой «Самсунг».

Мы прижимаемся друг к другу, я чувствую себя зажатой между мужиками. Не самое плохое чувство, честно говоря. Улыбаюсь и фоткаюсь.

– Эй, куда без меня? – Из ниоткуда появляется Толик. Такое чувство, что он засел где-то неподалёку и следит за мной, чтобы не увели. Дурак, кто здесь меня уведёт? Здесь же девушек нету. Мягко улыбаюсь при этих мыслях.

Он обнимает меня и прижимает к себе, а после целует и фоткает. Наконец, уже я его целую, а он смотрит в камеру и фоткает нас. Мужики сзади такие серьёзные и крутые, все встали, все хотят в кадр попасть.

«Я вас от работы не отвлекаю».

– Братишка, братишка, – появляется Веталь. Да, я вспомнила-таки, как брата Толи зовут. – Давай в кругу семьи.

– Мы «пока ещё» не семья, – говорю я, но никто меня не слышит, они вдвоём меня обнимают и фоткаются.

– Ты же сама сказала «ещё», – шепчет мне на ушко Толян. – А что бы это могло значить?

– Сюрприз, – улыбаюсь я и растворяюсь в его объятиях.

– Толь, – говорю я. – Я с места не встану, поможешь?

– Сиди пока, мы ещё никуда не едем. – Опять он куда-то уходит, но зато появляется его кавказский друг.

– Виноградика для нашей няшечки. – Он протягивает он мне веточку сладкого и ароматного винограда.

– Вы меня откормить решили, – улыбаюсь, срываю виноградинку и кладу её себе в рот.

– На себя посмотри, какая ты худенькая. Конечно, тебя откармливать надо, – отвечает мне.