Текст книги "Овидий (СИ)"

Автор книги: Андрей Карелин

Соавторы: Георгий Дэвиль
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

– Быстрее, нельзя терять ни секунды! – вскакиваю и бегом к воде. – У нас мало времени, пока гидра куда-то уплыла.

ГЛАВА 22

Не раздеваясь, вхожу в воду. Сделав глубокий вдох, ныряю в мутную жижу. Двигаясь вслепую, я медленно плыву вниз. Я ничего не вижу, поэтому не отрываю глаз, слежу за собой зрением малька. Воздуха не хватает. Я выныриваю, вдыхаю и ныряю вновь. Нужно быстрей доплыть.

Малёк плавает кругами, следит за тем, чтобы не появилась гидра. Я подплываю к месту, где лежит метеорит, выныриваю, секунду смотрю на мир своими глазами. Набираю полную грудь воздуха и ныряю. Нахожу его наощупь. Вижу себя со стороны. Это странное и пугающее чувство. Хватаюсь за метеорит двумя руками, но не могу его поднять – он застрял в подводной глине. Выныриваю. Три вздоха и не вздохом больше. Снова на дно. Копаю, ковыряюсь в глине. Всё, вроде поддаётся. Нужно выныривать и снова набирать воздуха.

Три вздоха и на дно. Хватаю метеорит двумя руками и изо всех сил отталкиваюсь ото дна ногами. Выныриваю, плыву как можно быстрее к берегу. В руках, как будто шестнадцатикилограммовая гиря.

Последний взгляд малька – я вижу гидру. Она прямо за мной, правда далековато, у меня есть время выбраться на берег. Подплываю, бегу по илу, до берега далеко. Поворачиваюсь назад – вижу холмик воды где-то посреди озера. Выбегаю на берег, вижу Малка.

– Бежим! – кричу я. Малк хватает меч, кинжал и устремляется за мной.

«Как переключится на комарика». Закрываю глаза и мысленно вызываю его.

«Получилось».

Прокладываю маршрут через джунгли и вижу, как на том месте, где только что были мы, на берег выползает гидра. Под ней гудит болото, ломаются деревья и кусты. А мы несёмся как угорелые, я где-то теряю связь с комариком, дальше бежим наощупь. Выше, выше, быстрее, быстрее, дальше от проклятого озера, дальше от гидры.

Выбегаем на поляну, нужно время, чтобы отдышаться, но времени нет. Несёмся дальше, впереди появляются какие-то булыжники. Мы уже достаточно далеко отошли. И вдруг слышу позади мучительный рёв:

– У-а-а-а-а-р-р-г-г-х!

– Она отстала или преследует нас? – спрашивает Малк.

– Сходи, проверь, – в шутку предлагаю я. Цепляю на пояс меч, прячу кинжал, в руках остаётся метеорит. Наконец есть время его рассмотреть. Красивый металлический блеск, почти идеальная холмистая форма, дыры не иначе как кратеры.

Беру его тремя пальцами как шар для боулинга и бегу вперёд. Нужно поскорее добраться до кузнеца-дворфа.

+++

Мы добираемся лишь к вечеру следующего дня, грязные, голодные и уставшие. Тверд ждёт нас у ворот. Как будто знал, когда мы придём.

– Нашли? – спрашивает.

 – Есть, – я гордо поднимаю вверх железный «шар для боулинга».

– Тогда не будем терять время, я уже и горн растопил, – он забирает у меня метеорит и идёт с ним за дом.

А мы грязные и уставшие, садимся прямо на землю. Я ложусь на траву и мгновенно засыпаю.

Просыпаюсь под аккомпанемент ударов молота о наковальню. Честно говоря, довольно приятный звук, громкий, но спать под него не особо. Лежу во дворе, справа кинжал, слева топор. Проверяю пояс – меч куда-то пропал. Осматриваюсь, рядом Малк свои вещи сушит. Похоже, досушил уже, одевается, а я по-прежнему своего меча не вижу.

– Слышь, мелкий, моего меча не видел? – спрашиваю, а самому неприятно. Мы столько с малоросликом пережили, а я его всё «мелким» называю. – Может я его в джунглях обронил. Ни черта не помню.

– Вы не обронили его. Меч кузнец забрал. Дворф.

Поднимаюсь, весь мокрый и грязный, мне бы хорошо помыться да поесть, привести себя в порядок. Но знаю, что главное для солдата не чистота, главное для солдата – меч.

Обхожу хижину по кругу, вижу голема, что  тогда раздолбал. Дворф его раскрутил и почистил. Ещё чуть подлатает и будет как новенький, зевак от дома отгонять. Подхожу к кузнице, а там работа кипит. В огромной плавильне, плавится метеорит.

– Я переплавлю металл, чтобы избавиться от лишних примесей, – раздувая меха, заговорил дворф, – а затем, остужу металл, сформирую слиток и начну ковать.

– Ясно,– неуверенно ответил я.

– Твой старый меч, я как образец взял, чтоб рукоять сделать такую же. Думаю, ты уже привык к ней.

– Я это уже понял, – отвечаю.

– Вы пока сходите помойтесь, да поешьте, жена на стол накрыла. Я как заканчивать буду вас позову. – И снова увлёкся работой. Эти дворфы как китайцы, такие увлечённые своим делом.

Смотрю на себя. Да я тот ещё чёрт, весь в грязи и в слизи какой-то, весь в комарах. Вспомнил о комарике и даже легче стало. Жаль только он нас ночью водить не мог, ночью он, как и все мы, ни черта не видит.

– А где тут помыться можно? – спрашиваю.

– Там, – машет дворф в сторону вершин. – Там горный ручей течёт. Вода в нём кристально чистая, вот в ней и помойтесь. Дальше она всё равно впадает в болото и от её чистоты не остаётся и следа.

– Спасибо, – говорю. Кладу на траву кинжал и топор и направляюсь к ручью.

 Ручей недалеко оказался, хоть я и брёл к нему не менее получаса, просто все эти горные тропы самому знать надо, чтобы не заблудиться. И как этот дворф нашёл посреди болот эти горы? Теперь понимаю, почему он именно здесь поселился. Два пика, альпийские луга, а внизу болота, бесконечные болота. Живёшь, считай, на необитаемом острове, тут даже пальмы есть. Хочешь рыба, хочешь черепахи. Ловить ничего не надо, так пошёл на болота да насобирал. Правда иногда попадаются змеи и логарды всякие, не говоря уже о василисках. Но если у тебя есть голем – то это пережить можно. Похоже, где-бы не оказался дворф, там обязательно появятся горы. Такой закон местной природы.

Подхожу к ручью и раздеваюсь. Рубаха напрочь износилась, хуже тряпки, чтобы пол мыть. Штаны, ботинки. Срочно всё новое покупать придётся, как только выберусь их этих болот. Хотя можно у хасов попросить, может у Алкина что-то есть. Пока раздеваюсь, гляжу сколько на мне разных шрамов и ни одного не вижу.

Неужели такая мощная регенерация. Коленные чашечки зарастают, ожоги царапины, глубокие раны. На мне заживает как на собаке. Подхожу к ручью, он не глубокий, максимум по колени, но холодный такой, что ноги судорогой сводит. Я бросаю одежду на берег, а сам падаю в ручей, вскакиваю и начинаю себя растирать:

– Ах, хорошо, хорошо! – вода ледяная прямо бодрит. Чувствую себя здоровее и на несколько лет моложе.

 Кстати, а сколько мне лет? Ну, Гарику то понятное дело семнадцать, а Овидию? Сколько лет Овидию? Судя по внешности – двадцать пять, максимум тридцать, хотя сейчас люди так и в сорок и пятьдесят выглядят, не поймёшь кому сейчас сколько. Не говоря уже о девушках.

Вспоминаю о девушках и сразу думаю об Ашане. Мысли он ней всю дорогу поддерживали меня.

Выбегаю из ручья, хватаю свои грязные шмотки и снова в ручей, полощу их, стираю. Вот вам морозная свежесть горного ручья. Гляжу на вершину – там, вдали белеет ледник. Понятно теперь откуда ручей течёт. Собираю пучок каких-то пахучих трав, чабреца и чего-то ещё. Вымачиваю в травах свой шмот, чтобы перебить запах болот.

Достаю из воды и аккуратно так выжимаю, чтобы не разорвать в клочья. И только потом на себя надеваю. Всё тело покрылось мурашками, холодно, да ещё и шмот холодит. Но я же умею быстро двигаться, бегу назад к кузнице. Сейчас, чтобы согреться, готов в горнило нырнуть, искупаться в раскалённом металле. Подбегаю к кузнеце, протягиваю руки к печи, греюсь. А с меня прямо пар идёт.

– Сэр Овидий, давно вас ждём там уже и стол уже накрыт, – зовёт меня Малк.

– Сейчас, сейчас, только согреюсь, – поворачиваюсь к горнилу спиной. Чувствую, как со спины идёт пар.

+++

Мы быстро напихиваемся едой, дворфиха неплохо готовит вкусно и сытно. А потом кузнец отправляет нас за водой. Ну как за водой – Малка конечно за водой, а меня, так как я покрупней и поздоровее – за снегом.

– Видишь там ледник? – говорит дворф.

– Ага, – присматриваюсь я. Пытаюсь прикинуть расстояние.

– Смотайся туда за снегом. Как добежишь, то, как раз меч твой закалять будем. Можно, конечно и водой из ручья, но если добавить щепотку вечного снега, как-то понадёжнее будет, покрепче. Тебе же, как-никак гидру валить.

«А чего бы и не смотаться? Ну не целый же день тут сидеть пока он будет молотком стучать?» Думаю и не узнаю себя. Раньше меня из дому не выгонишь, а теперь сам готов бежать пешком за тридевять земель по горам до ледника и назад.

Я нацепил на спину бочку, ну не в руках же снег нести назад. Привязал её к себе верёвками и пошёл. Где-там пошел – побежал трусцой, пока на мне одежда не досохла. На этой возвышенности реально прохладно. Чуть что и простудился, а как тут лечат от воспаления лёгких – понятие не имею.

Дворф говорил бежать по тропинке, и я по возможности не схожу с неё ни вправо, ни влево. Хотя тропинка тут относительная, так трава вытоптанная да булыжники. Кругом луга альпийские, травка зелёная, эдельвейсы цветут, какие-то горные козлы прыгают.

«Может поохотиться». Вынимаю кинжал Кровосток и смотрю на него. Чернота прямо в душе просыпается.

«Уберу от греха подальше». Прячу за голенище сапога и снова бегу вперёд, так мне легко бежится. Не то что в старших классах кросс, когда в боку болит уже после первых ста метров, а бежать остаётся ещё почти полтора километра. Помню, как я отказался в кроссах участвовать. Слава Богу, у нас физрук нормальный попался, за так мне оценку ставил. Вообще физра была одним из моих любимых предметов, хотя я так-то от природы не особо спортивный. Ещё я любил математику и литературу. Ну, математику то понятно почему – из-за математички, мы всем классом её любили. А литературу за что? За то, что у меня всегда была пятёрка, я всегда вовремя списывал. Да-а-а, хорошие были годы в школе, не то, что сейчас. Минуточку, сейчас я бегу на вершину какой-то горы, где ледник, чтобы мне закалили меч, которым я убью гидру. Да сегодня, похоже, лучший день в моей жизни.

ГЛАВА 23

«Я заколю гидру, и мне достанется самая сексапильная тёлочка, из всех кого я когда-либо видел. – Улыбаюсь я. – Надеюсь, то, что она вся в перьях не станет для наших чувств помехой». Замечаю, как сам себе улыбаюсь, я всегда улыбаюсь, когда думаю об Ашане или когда произношу её имя вслух. Надо будет взять у неё перо и всегда носить у себя на груди, чтобы чувствовать её телом. Нет, это уже реально фетиш какой-то, извращение.

 Я подбегаю к леднику. Внизу он весь рыхлый и мокрый. Я его до кузнеца не донесу. Надо подняться выше. Становлюсь на лёд и бегу по нему наверх. Добираюсь почти до самой вершины. Здесь дико слепит солнце, а воздух свежий-свежий, как в первый день весны.

«Похоже здесь на леднике всегда царит весна». Набиваю полную бочку снега и цепляю её нас спину. А потом становлюсь на лёд в позе сноубордиста и съезжаю вниз.

«Вау, круто, надо ещё попробовать». Скольжу и не могу остановиться, ближе к концу ледника, падаю, переворачиваюсь и кубарем слетаю на траву. И только каким-то чудом мне удаётся снег не рассыпать.

«Ну, прямо, как миссия из Кол оф Дьюти. Стоп я же катался на горных лыжах и на санках, почему все мои воспоминания связанны с играми?» Реально не уважаю себя за это. Сижу дома за компом, когда вокруг такой  дивный мир. Спускаюсь к самому низу ледника, а там целая полянка снежных крокусов, синие, белые, фиолетовые. Так прямо и хочется нарвать их или хотя бы сфотографировать.

«Слава Богу, в этом мире ещё не изобрели селфи-палку», – думаю и представляю себе как дворфы и полурослики постили бы в инстаграмме свои будни на осаде Дель-Галада.

«Хотя аккаунт Ашаны я бы глянул. Я даже знаю, что она бы постила». Закрываю глаза и представляю её голой в перьях.

«Нашифровал себе всякого, типа вы уже вместе. – Одёргивает меня внутренний голос. – Приди в себя. Она тебе ничего не обещала».

– А ну молчи, – по примеру Малка бью себя кулаком в грудь.

Спускаюсь к домику дворфа. Тот активно работает молотом, формируя скосы меча.

– А ну держи, – протягивает он мне его.

Здоровенная штуковина, прямо и не знаю, как буду им махать. Делаю взмах и чувствую, что идеально сидит в руке. Как будто этот меч предназначен именно для меня.

– Он идеален, как такое возможно? – удивляюсь.

– Перед тобой самый лучший на всём Санаре кузнец, – гордо поправляет бороду дворф. – Давай сюда свой снег.

Высыпает снег в бездонную бочку, в которую уже наносил воды Малк.

– А теперь разойдись, – он вновь раскаляет меч и окунает его в снежную воду. Слышится громкое шипение, как будто это шипит какой-то дракон. Затем достает клинок, выпрямляет его и закрепляет в тисках.

– Как только меч остынет, я заточу его и отполирую,– объясняет дворф.

 Точильный станок находится вниз по ручью, там Тверд изготовил небольшую водную мельницу, чтобы вода ему точильный камень вертела. Я несу меч, даже кузнецу ни к чему таскать такие тяжести.

 – Правильно, привыкай к весу, – говорит мне кузнец. Хотя меч мне уже не кажется столь громоздким. Просто здоровенная железяка с меня ростом и с широким лезвием. При правильной заточке им можно и гидру нашинковать. Это уже не та открывашка которой я поначалу дрался.

Подходим к мельнице. Я поднимаю громадный точильный камень и ставлю на колесо. Камень начинает вращаться, а Трерд кладёт мой меч на специальную полочку и подвигает к вертящемуся камню. От камня идут искры, но я не отворачиваю глаз. Стою и наблюдаю, как точится метеоритный металл.

После заточки, дворф на клинке гравирует свою печать, чтобы каждый знал, какой мастер сей клинок ковал. А после высекает руны и имя меча: «Убийца Драконов». Я бы добавил «и гидр», но не я этот меч делал, не мне его называть.

– Это руны моего народа,– говорит он, подавая мне меч,– они будут оберегать клинок и его носителя.

– Я буду носить его с честью,– чуть кланяюсь я, принимая меч.

– Идем,– улыбается дворф.

По извилистой тропе подходим к дому. Дворф заходит первым и через несколько секунд возвращается с чем-то вроде ремня.

– Надень это на плечи, – говорит он, – не одни ножны не подойдут для такого меча. Там есть небольшой крюк, а на мече кольцо, будешь вешать его на спину.

Я вежливо киваю и беру очередной дар кузнеца. Подошедший Малк с удивлением косится на огромный меч, а затем протягивает дворфу три мешочка серебра. Кузнец расплывается в улыбке и приглашает нас в дом. Затем, берет серебро из рук полурослика и, рассыпав его на столе, внимательно рассматривает монеты через окуляр для глаз.

– Ещё можете, что-то себе выбрать, – не отвлекаясь от дел, сообщает дворф.

– Я бы кистень взял, тот, что с двумя булавами.

Дворф прикидывает что-то в уме и кивает:

– Бери.

Бегло прощаемся и выходим со двора. Нам спешить надо, нас уже хасы ждут, мы и так тут задержались.

– Удачи с гидрой, – машет нам вслед старый дворф.

– Удачи вам с вашими стихами, Малк, – машет его жена.

Я смотрю на Малка и улыбка сама расползается по лицу.

– Ты ей что, стихи читал? – не могу скрыть скепсиса.

– Да, немножко, она сама попросила.

– А, ну тогда можно, но в будущем, не показывай свои стихи никому, слышишь, не порть себе репутацию, – наставляю его.

 – Да почему сразу портить, ей же вроде как понравилось. И мужу её понравилось, как он там сказал: «какие проникновенные и искренние слова».

«Вижу, как Малк себе цену набивает. Вероятно, дворфы сказали так, чтобы не обижать малыша, а он и возомнил себе. Ну и кому, как ни мне, его лучшему другу, спустить его с небес на землю».

– Не обольщайся, – говорю, – ты не поэт, понимаешь.

– Понимаю, – отвечает, хотя вряд ли понимает.

– Не надо тебе лезть в поэты, это возвышенные люди, куда тебе до них.

 – Поэты? – переспрашивает он.

– Барды, барды, – поправляюсь я. Иногда забываю в каком я мире.

Мы выходим на тропинку и подходим к джунглям.

«Опять комара ловить». Сажусь в позу лотоса, жду, когда налетят. Налетает целая стая, но мне нужен один, ловко хватаю комарика и приговариваю:

– Мои глаза и уши. Лети, – глазами комара оцениваю обстановку. Мы ныряем в джунгли и кратчайшим путём направляемся в деревню хасов. Благо её хорошо видно, там одинокая скала торчит посреди болот. По моим прикидкам день, два пути.

Дорога через болота ещё никогда не была для нас настолько лёгкой. Мы знаем все тропы, легко находим броды. Болота больше не тёмные и дремучие, а будто везде включили подсветку. Я даже ног не замочил, пока мы не добрались до первого брода. Живность на нас больше не нападает. Мимо проплывают логарды, даже не шипят василиски, машут своим головами гигантские черепахи, в воздухе жужжат змееосы. Мы больше не ловим никого и не жарим на костре, вместо этого Малк находит какие-то фрукты, похожие на бананы. Он легко взбирается на высоченную пальму и срывает две огромные грозди. Хоть они и похожи, но это точно не бананы. Все же знают, что бананы не растут на пальмах, они растут на травянистых стеблях.

Мы идём весь день и всю ночь и на следующее утро добираемся до лагеря хасов. Нас встречает сам вождь, видимо каким-то образом он узнал, что мы идём. И я даже знаю каким.

– Овидий, Малк, – рад вас видеть радостно приветствует нас Алкин.

Я достаю из-за спины Убийцу Драконов и медленно провожу им по воздуху. Здоровенная железяка, чем-то похожая на меч, который был у пирамидоголового и Сайлент Хила.

– Ого, – расширяются глаза у хасов. – Может его проверить и подточить надо.

– Дворф его хорошо наточил, но я ничего не имею против проверки.

Алкин скрывается в своей хижине и выносит оттуда две огромные тыквы. Ставит их передо мной.

– Рубить? – спрашиваю я.

– Сейчас, – отвечает Алкин и выкатывает небольшую баллисту. Вместо копья он кладёт туда первую тыкву. Я немого отхожу назад и беру в руки меч. Как же удобно он лежит в руках, видно, что кузнец – мастер от Бога.

– Готов? – кричит Алкин.

– Давай! – отвечаю я, и в меня летит тыква. Я наклонюсь вбок и с размаху разрубаю летящую в меня тыкву на две половинки.

Подходим к Алкином и Малком к разрубленной тыкве.

– Хороший срез, – говорит хас, но я и сам это вижу без его подсказок.

– Давай ещё одну.

Он кладёт тыкву на баллисту и метает в меня. Её я разрубаю дважды, накрест.

– Ещё, – кричу. Подбежали другие хасы, кидают в меня тыквы, а я их разрубаю налету. Мне махать мечом в радость. Когда тыквы заканчиваются, я выбираю дерево покрупнее, и нескольким ударами срубаю его.

– Может, ещё дров нарубишь? – то ли в шутку толи всерьёз предлагает Алкин.

«А почему бы и нет»,– улыбаюсь я.

Пара хасов подносит здоровенную чурку и ставит её на пень, где они колют дрова. Криво улыбаясь, я замахиваюсь и разрубаю чурку вместе с пнем. Меч рубит отлично, как топор, ну почти как топор, хотя он тяжёлый и острый, но топором всё же рубить приятнее, он для этого предназначен.

«Перед боем надо будет ещё наточить». Я разрубаю еще пару чурок и довольный вытираю пот, когда вижу Ашану. Она всё это время стояла тут и смотрела как я рублю.

– Не заметил, как ты пришла, – немного теряюсь я.

– Ничего, ничего продолжай, – смущённо улыбается она.  Как у неё так выходит – стоять и смотреть на меня, так что у меня сердце не на месте.

– Гляди, какой у меня меч, – поднимаю Убийцу Драконов.

– Такой большой, – удивляется.

– О, Ашана, привет, – подбегает Малк.

– Привет, – кивает она ему, взмахивает крыльями и улетает. Я заворожённо смотрю ей вслед.

Малк подходит ко мне и шепчет на ушко:

– Мне кажется, она преследует вас, сер Овидий. Влюбилась что ли?

А мне его слова как елей на душу.

– Ашана? Да с чего ты взял, – а сердце так и рвётся из груди.

– Да, да, они эти гарпии такие. Мне ещё тогда показалось, что она неровно к вам дышит. Влюблённая гарпия может понаделать делов, так что вы с ней поаккуратней, – беспокоится за меня Малк.

– Будут иметь в виду, – отвечаю, а сам всё больше и больше мечтаю о ней.

Принесли ещё тыкв, и я стал в позу бейсболиста, обивающего мяч.

+++

Обедаем мы всей деревней за общим столом. Во главе стола сидит Алкин, рядом его сыновья, у него их много. Чуть поодаль остальные мужчины хасов. По левую руку Малк и Ашана. Впервые вижу её за столом. И выглядит это довольно комично. Рук то у неё нет, и она есть из миски как собачка. Что-то забавное и милое в этом есть. Я сделал всё, чтобы сидеть рядом с ней, хотя Алкин настаивал, что я должен сидеть на его месте, на месте вождя и будущего герцога хасов.

Пока мы обедаем, прибывают бойцы из других селений. Они немного отличаются цветом шерсти, но, в общем, те же хасы. Они прибывают и прибывают группами от двух до десяти и больше. И к вечеру их собирается целая армия, вооруженная луками, алебардами, кинжалами и топорами.

Я выхожу перед ними как военачальник, по правую руку от меня Алкин – вождь. Он говорит первый:

– Перед вами легендарный сер Овидий, это он в одиночку сражался против армии ящеров. Теперь же он намерен повести нас против гидры. Поддержим его.

– Э-э-э-э-э! – раздался одобрительный возглас хасов воинов.

Теперь и мне надо сказать пару слов. Никогда не выступал перед армией, но видел парочку видеороликов в играх о том, как это делается.

– Вот и настал тот день, когда мы все выступили на защиту нашего народа, – сразу начал пафосно я и все замерли. – Сегодня мы бросим вызов гидре и целой империи ящеров, которая поставила на грань вымирания наш народ. Мы дадим ей достойный бой. Мы убьём гидру или умрём! Все как один! Потому что есть вещи, за которые стоит сражаться!

–Ур-а-а-а-а-а-а-а-а-а! Ура! Ура! Ура! – в один голос кричат хасы. Надеюсь, я нормально так их подзарядил и замотивировал. Как раз приносят мой меч, его точили вместе с остальными на болотной мельнице. Проверяю наточку. Идеальная. Как раз чтобы головы рубить.

ГЛАВА 23

«Я заколю гидру, и мне достанется самая сексапильная тёлочка, из всех кого я когда-либо видел. – Улыбаюсь я. – Надеюсь, то, что она вся в перьях не станет для наших чувств помехой». Замечаю, как сам себе улыбаюсь, я всегда улыбаюсь, когда думаю об Ашане или когда произношу её имя вслух. Надо будет взять у неё перо и всегда носить у себя на груди, чтобы чувствовать её телом. Нет, это уже реально фетиш какой-то, извращение.

 Я подбегаю к леднику. Внизу он весь рыхлый и мокрый. Я его до кузнеца не донесу. Надо подняться выше. Становлюсь на лёд и бегу по нему наверх. Добираюсь почти до самой вершины. Здесь дико слепит солнце, а воздух свежий-свежий, как в первый день весны.

«Похоже здесь на леднике всегда царит весна». Набиваю полную бочку снега и цепляю её нас спину. А потом становлюсь на лёд в позе сноубордиста и съезжаю вниз.

«Вау, круто, надо ещё попробовать». Скольжу и не могу остановиться, ближе к концу ледника, падаю, переворачиваюсь и кубарем слетаю на траву. И только каким-то чудом мне удаётся снег не рассыпать.

«Ну, прямо, как миссия из Кол оф Дьюти. Стоп я же катался на горных лыжах и на санках, почему все мои воспоминания связанны с играми?» Реально не уважаю себя за это. Сижу дома за компом, когда вокруг такой  дивный мир. Спускаюсь к самому низу ледника, а там целая полянка снежных крокусов, синие, белые, фиолетовые. Так прямо и хочется нарвать их или хотя бы сфотографировать.

«Слава Богу, в этом мире ещё не изобрели селфи-палку», – думаю и представляю себе как дворфы и полурослики постили бы в инстаграмме свои будни на осаде Дель-Галада.

«Хотя аккаунт Ашаны я бы глянул. Я даже знаю, что она бы постила». Закрываю глаза и представляю её голой в перьях.

«Нашифровал себе всякого, типа вы уже вместе. – Одёргивает меня внутренний голос. – Приди в себя. Она тебе ничего не обещала».

– А ну молчи, – по примеру Малка бью себя кулаком в грудь.

Спускаюсь к домику дворфа. Тот активно работает молотом, формируя скосы меча.

– А ну держи, – протягивает он мне его.

Здоровенная штуковина, прямо и не знаю, как буду им махать. Делаю взмах и чувствую, что идеально сидит в руке. Как будто этот меч предназначен именно для меня.

– Он идеален, как такое возможно? – удивляюсь.

– Перед тобой самый лучший на всём Санаре кузнец, – гордо поправляет бороду дворф. – Давай сюда свой снег.

Высыпает снег в бездонную бочку, в которую уже наносил воды Малк.

– А теперь разойдись, – он вновь раскаляет меч и окунает его в снежную воду. Слышится громкое шипение, как будто это шипит какой-то дракон. Затем достает клинок, выпрямляет его и закрепляет в тисках.

– Как только меч остынет, я заточу его и отполирую,– объясняет дворф.

 Точильный станок находится вниз по ручью, там Тверд изготовил небольшую водную мельницу, чтобы вода ему точильный камень вертела. Я несу меч, даже кузнецу ни к чему таскать такие тяжести.

 – Правильно, привыкай к весу, – говорит мне кузнец. Хотя меч мне уже не кажется столь громоздким. Просто здоровенная железяка с меня ростом и с широким лезвием. При правильной заточке им можно и гидру нашинковать. Это уже не та открывашка которой я поначалу дрался.

Подходим к мельнице. Я поднимаю громадный точильный камень и ставлю на колесо. Камень начинает вращаться, а Трерд кладёт мой меч на специальную полочку и подвигает к вертящемуся камню. От камня идут искры, но я не отворачиваю глаз. Стою и наблюдаю, как точится метеоритный металл.

После заточки, дворф на клинке гравирует свою печать, чтобы каждый знал, какой мастер сей клинок ковал. А после высекает руны и имя меча: «Убийца Драконов». Я бы добавил «и гидр», но не я этот меч делал, не мне его называть.

– Это руны моего народа,– говорит он, подавая мне меч,– они будут оберегать клинок и его носителя.

– Я буду носить его с честью,– чуть кланяюсь я, принимая меч.

– Идем,– улыбается дворф.

По извилистой тропе подходим к дому. Дворф заходит первым и через несколько секунд возвращается с чем-то вроде ремня.

– Надень это на плечи, – говорит он, – не одни ножны не подойдут для такого меча. Там есть небольшой крюк, а на мече кольцо, будешь вешать его на спину.

Я вежливо киваю и беру очередной дар кузнеца. Подошедший Малк с удивлением косится на огромный меч, а затем протягивает дворфу три мешочка серебра. Кузнец расплывается в улыбке и приглашает нас в дом. Затем, берет серебро из рук полурослика и, рассыпав его на столе, внимательно рассматривает монеты через окуляр для глаз.

– Ещё можете, что-то себе выбрать, – не отвлекаясь от дел, сообщает дворф.

– Я бы кистень взял, тот, что с двумя булавами.

Дворф прикидывает что-то в уме и кивает:

– Бери.

Бегло прощаемся и выходим со двора. Нам спешить надо, нас уже хасы ждут, мы и так тут задержались.

– Удачи с гидрой, – машет нам вслед старый дворф.

– Удачи вам с вашими стихами, Малк, – машет его жена.

Я смотрю на Малка и улыбка сама расползается по лицу.

– Ты ей что, стихи читал? – не могу скрыть скепсиса.

– Да, немножко, она сама попросила.

– А, ну тогда можно, но в будущем, не показывай свои стихи никому, слышишь, не порть себе репутацию, – наставляю его.

 – Да почему сразу портить, ей же вроде как понравилось. И мужу её понравилось, как он там сказал: «какие проникновенные и искренние слова».

«Вижу, как Малк себе цену набивает. Вероятно, дворфы сказали так, чтобы не обижать малыша, а он и возомнил себе. Ну и кому, как ни мне, его лучшему другу, спустить его с небес на землю».

– Не обольщайся, – говорю, – ты не поэт, понимаешь.

– Понимаю, – отвечает, хотя вряд ли понимает.

– Не надо тебе лезть в поэты, это возвышенные люди, куда тебе до них.

 – Поэты? – переспрашивает он.

– Барды, барды, – поправляюсь я. Иногда забываю в каком я мире.

Мы выходим на тропинку и подходим к джунглям.

«Опять комара ловить». Сажусь в позу лотоса, жду, когда налетят. Налетает целая стая, но мне нужен один, ловко хватаю комарика и приговариваю:

– Мои глаза и уши. Лети, – глазами комара оцениваю обстановку. Мы ныряем в джунгли и кратчайшим путём направляемся в деревню хасов. Благо её хорошо видно, там одинокая скала торчит посреди болот. По моим прикидкам день, два пути.

Дорога через болота ещё никогда не была для нас настолько лёгкой. Мы знаем все тропы, легко находим броды. Болота больше не тёмные и дремучие, а будто везде включили подсветку. Я даже ног не замочил, пока мы не добрались до первого брода. Живность на нас больше не нападает. Мимо проплывают логарды, даже не шипят василиски, машут своим головами гигантские черепахи, в воздухе жужжат змееосы. Мы больше не ловим никого и не жарим на костре, вместо этого Малк находит какие-то фрукты, похожие на бананы. Он легко взбирается на высоченную пальму и срывает две огромные грозди. Хоть они и похожи, но это точно не бананы. Все же знают, что бананы не растут на пальмах, они растут на травянистых стеблях.

Мы идём весь день и всю ночь и на следующее утро добираемся до лагеря хасов. Нас встречает сам вождь, видимо каким-то образом он узнал, что мы идём. И я даже знаю каким.

– Овидий, Малк, – рад вас видеть радостно приветствует нас Алкин.

Я достаю из-за спины Убийцу Драконов и медленно провожу им по воздуху. Здоровенная железяка, чем-то похожая на меч, который был у пирамидоголового и Сайлент Хила.

– Ого, – расширяются глаза у хасов. – Может его проверить и подточить надо.

– Дворф его хорошо наточил, но я ничего не имею против проверки.

Алкин скрывается в своей хижине и выносит оттуда две огромные тыквы. Ставит их передо мной.

– Рубить? – спрашиваю я.

– Сейчас, – отвечает Алкин и выкатывает небольшую баллисту. Вместо копья он кладёт туда первую тыкву. Я немого отхожу назад и беру в руки меч. Как же удобно он лежит в руках, видно, что кузнец – мастер от Бога.

– Готов? – кричит Алкин.

– Давай! – отвечаю я, и в меня летит тыква. Я наклонюсь вбок и с размаху разрубаю летящую в меня тыкву на две половинки.

Подходим к Алкином и Малком к разрубленной тыкве.

– Хороший срез, – говорит хас, но я и сам это вижу без его подсказок.

– Давай ещё одну.

Он кладёт тыкву на баллисту и метает в меня. Её я разрубаю дважды, накрест.

– Ещё, – кричу. Подбежали другие хасы, кидают в меня тыквы, а я их разрубаю налету. Мне махать мечом в радость. Когда тыквы заканчиваются, я выбираю дерево покрупнее, и нескольким ударами срубаю его.

– Может, ещё дров нарубишь? – то ли в шутку толи всерьёз предлагает Алкин.

«А почему бы и нет»,– улыбаюсь я.

Пара хасов подносит здоровенную чурку и ставит её на пень, где они колют дрова. Криво улыбаясь, я замахиваюсь и разрубаю чурку вместе с пнем. Меч рубит отлично, как топор, ну почти как топор, хотя он тяжёлый и острый, но топором всё же рубить приятнее, он для этого предназначен.

«Перед боем надо будет ещё наточить». Я разрубаю еще пару чурок и довольный вытираю пот, когда вижу Ашану. Она всё это время стояла тут и смотрела как я рублю.

– Не заметил, как ты пришла, – немного теряюсь я.

– Ничего, ничего продолжай, – смущённо улыбается она.  Как у неё так выходит – стоять и смотреть на меня, так что у меня сердце не на месте.

– Гляди, какой у меня меч, – поднимаю Убийцу Драконов.