Текст книги "Овидий (СИ)"

Автор книги: Андрей Карелин

Соавторы: Георгий Дэвиль
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

«Неужели из РПГ пальнули?». Не верю, оборачиваюсь и вижу громадного ящера в полтора моих роста с огромной дубиной наперевес. Он замахивается и, как скорлупу, разбивает лодку. Затем резко разворачивается и бьёт меня хвостом. Пролетев несколько метров, я застреваю в зарослях колючего кустарника, а Малк снова куда-то пропадает. Встряхнув головой и вырвав из шеи несколько острых шипов, я выхватываю свой меч и наношу удар подбежавшему ящеру.

Впустую. Удар приходится по его бронированному налокотнику и даже не царапает врага. Я замахиваюсь снова.

– А что если так: Руби и кромсай! – но он подставляет щит, и меч проскальзывает по щиту, даже не поцарапав его.

«Что это за материал такой?»

Он бьёт меня ногой, и я отлетаю на два метра в джунгли, в гнездилище каких-то змей с осами. К счастью, удар был такой силы, что они просто разлетелись в разные стороны и не тронули меня. Ну и где в этот момент Малк? Каким-то чудом он умудряется перед каждым боем раствориться, а после нарисоваться, типа всё время был рядом. Что это? Магия полуросликов.

Вскакиваю. Прячу кинжал в сапог. Беру меч двумя руками и с криком:

– Руби и кромсай, – наношу тяжёлый удар из-за головы. Он подставляет какую-то железную дубину, и мой меч от силы удара трескается и разлетается на несколько осколков.

«А это уже плохо», – соображаю я. Ящер хватает меня голыми руками и начинает душить. Я хватаю его за морду. На одной руке у меня оставшаяся перчатка, ею держу его за челюсть. Он изо всех сил вгрызается в мою руку и гнёт шипы перчатки, резкими движениями разрывая её на отдельные стальные элементы. Моя рука чудом всё ещё остаётся цела. Последнее оружие – кинжал. Наношу удар в область грудины. Одной рукой замахиваюсь, другой помогаю.

Кинжал встревает по самую рукоять, даже глубже. Враг звереет и ревёт, но не слабнет, а продолжает меня душить.

«Ну вот мне и конец», – понимаю, и тут довольно крупный камушек попадает ему прямо в глаз.

Это Малк, наконец-то он проявил себя в это бою. Хватаю с земли свой разбитый меч. Половина клинка осталась и её всё ещё его можно считать одноручным мечом.

– Руби и кромсай, – замахиваюсь, и бью в область живота. – Руби и кромсай. Руби и кромсай. – Удар за ударом, превращаю в решето его панцирь. Но гад не сдаётся. А дико ревёт и бросается на меня. Из кустов выпрыгивают трое ящеров поменьше с луками и луновидными клинками. Под Дель-Галадом я таких уже видел.

Прыжок, подскок и удар. Даже сломанным мечом размозжаю одному из мелких ящеров голову. Лезвие (или то, что было лезвием) уходит по самую рукоять. Ящер хрипит и бьётся в судорогах, его глаза западают, обнажая желтоватые белки. Я расшатываю меч и резко вырываю его из черепа. Брызги еще теплой крови бьют мне в лицо.

Хватаю самый большой отколовшийся обломок клинка.

– Потрошить! – называю я незнакомое заклинание, и он начинает светиться зелёным. Замахиваюсь и с разворота метаю в ближайшего ящера этот кусок металла. Он прошивает голову ящера как спелый арбуз, оставляя на выходе дырку размером с глаз, отскакивает и попадает в морду другого. Тот дико орёт, не замечая, как к нему со спины подходит Малк. Мелкий проводит по его горлу, коротким мечом, и голова ящера как переспевшая груша повисает на паре розовых позвонков.

 – Я в жизни не видел такого жестокого убийства! – ошарашенно гляжу я на Малка, и тут мне в голову прилетают дубина. Я едва успеваю поставить блок, локоть после удара немеет.

– Огромный ящер, что мы с ним будем делать?

– Бежать! – предлагает Малк, не дожидаясь ответа.

– В этих болотах мы долго не побегаем!

Из кустов вылетает ящер, и своей зубастой пастью впивается мне в горло. Сдерживаю его двумя руками. Борюсь изо всех сил, пока он меня протягивает по земле. Потом встаёт, хватаем меня за горло своей когтистой лапой, и с размаха бьёт спиной об землю.

Отхаркивая кровь, я пытаюсь подняться, но тело не слушается. Злобно скалясь, ящер спокойно бредёт за соей дубиной. Замахивается, собираясь размозжить мне голову, но я в последнюю секунду уворачиваюсь. Видать пришло второе дыхание. Бью его голыми руками, и ногами. Хотя это почти бесполезно.

Он хватает меня за голову и понимает на уровень глаза. Видать посмотреть хочет, кто я такой, что так долго сопротивлялся. И тут я касаюсь его лица рукой и говорю:

– Умри и разложись, – я чувствую, как он задрожал, и как ослабла хватка, его глаза выпучиваются и вытекают из орбит, шкура стягивается, темнеет, чернеет и разлагается прямо на моих глазах. И вот передо мной стоит здоровенный ящер с обугленным черепом вместо головы, и держит меня в ослабевающей лапе. Я с трудом разжимаю его пальцы и падаю на болотистую землю.

Малк стоит рядом и с ужасом на меня смотрит. Протягивает обломок меча.

– Бежим отсюда! – кричу я. Хватаю его под мышку и проламываюсь через джунгли. Как мачете прорубаю обломком меча себе путь.

– Как ты это сделал? Это же запрещённая магия.

– А что ты предлагаешь – пускай убьёт нас?

Ставлю его на землю, пытаюсь отдышаться. Бешено колотит сердце. Старые ссадины чешутся, новые ноют. Дико болит спина, не чувствую локтя, завтра там будет огромная гематома. Главное, что живой. Снова пересчитываю пальцы, глаза и зубы. Я невероятный везунчик. Малк стоит рядом и смотрит на меня своими огромными глазами.

– Сер Овидий, вы где тайную магию изучали?

– Не знаю, да какая разница, главное то мы живы.

Рядом пролетает стрела.

«Рановато я обрадовался», – ныряю в джунгли, прорубая себе путь, за мной Малк. Из зарослей на нас вылетает варан с огромной гривой, плюёт своей кислотой. Я едва уворачиваюсь и чуть не наступаю на громадную змею, которая поднимается на уровень моих глаз и жутко шипит, высовывая свой раздвоенный язык. Бью её плашмя мечом, чтобы не убить зверушку. Как-никак это не она на меня напала, это я вторгся в её владения, может даже растоптал её гнездо. Какое я имею право её убивать? Я такой гуманист иногда: травинку раздавить жалко, а иногда прихожу в восторг от хруста позвонком и хлюпанья крови.

Прём напролом через джунгли. За нами погоня. Похоже, нас загоняют куда-то. Но останавливаться нельзя, а ни то поймаешь стрелу. Чувство опасности нарастает. Я бегу и не могу остановиться. За мной едва поспевает малорослик. Каждый раз улыбаюсь, вспоминая это слово. Под ногами чавкает болото, ползают какие-то сколопендры. В реальной жизни, наверное, испугался бы, увидев одну из них, вдруг она ядовитая. Но сейчас мне не до того. Нужно бежать, нужно спасаться. Малк удивительно резвый,  для коротышки.

– Тупик, – утыкаюсь в скалу.

– Сюда, – слышу голос Малка и устремляюсь за ним.

Выбегаем на поляну, рядом свистят стрелы. Отмахиваюсь мечом, бежим к следующим зарослям, перескакивая крупные лужи, в которых кишмя кишат то ли опарыши, то ли пиявки. Прямо передо мной в глубокую нору заползает змея, её длинный хвост никак не может скрыться и медленно ползёт. Впереди густой камыш и снова джунгли. Болото по пояс.

«Это мне по пояс, а Малку – по шею».

– Запрыгивай на спину, – кричу ему. А он будто только этого и ждал. Дальше бежим уже так. Он рубит камыш своим коротким клинком. Я продираюсь руками. Болото становится глубже. Плывём.

– Задержи дыхание, – говорю.

Ныряю, два гребка и выныриваю, чтобы вдохнуть. Снова два гребка брассом и снова выныриваю.

Нащупываю ногами ил, бреду. Похоже, плыть получалось быстрее чем идти, каждый мой шаг утопает в подводном иле.

– Тут могут быть логарды и гигантские сомы, – напоминает Малк.

– Видишь где можно выбраться на берег!? – психую я.

Малк молча машет мечом, указывая направление. Там среди листьев похожих на лопухи, виднеется тропа. Подгребаем ближе, и тут прямо из лопухов появляется два ящера с луками.

«Вот чёрт». Не успеваю набрать воздуха, ныряю. Малк держится за меня крепко, как клещ, не отцепишь. До чего же толковый парень. Проплываю под водой метров двадцать. Я как мелкий был в бассейн ходил, и целый бассейн под водой проплыть мог. Помню, соревновались с парнями: кто может под водой просидеть дольше – оказалось я. А потом я простудился и больше в бассейн не ходил.

Выныриваю резко, с обрубком меча наперевес. Рядом Малк. Мы кидаемся на ящеров. Я выбиваю им луки, а Малк из всех сил пронзает своим клинком живот одного из ящеров. Не перестаю удивляться его бойцовским качествам. Вот реально пацан может за себя постоять.

Получаю удар ножа в плечо. Проходит по касательной, но оставляет глубокий порез. Я прямо вижу следы крови на своей изорванной рубахе. С отмашки наношу удар рукоятью меча в висок. Чувствую, как проламываю ему череп. Хватаю ящера за горло и топлю его в болоте. Он сопротивляется, пока Малк вспарывает ему брюхо.

– Пошли, –  машу я полурослику.

Долго бредём, почти весь день. К полудню солнце начинает припекать, и пропитанная кровью рубаха источает мерзкий запах. Но я знаю – останавливаться нельзя. За нами по пятам идут они.

– А чего это они на нас напали? – спрашиваю Малка.

– Мы проникли в их владения. Эти ящеры сумасшедший народец. К ним лучше без разрешения не наведываться.

– Тут, похоже, все сумасшедшие. Нормальным людям житья не дают.

– Это точно. И куда дальше. Вернёмся на Дель-Галад? Там у нас хотя бы были союзники.

– Ты говорил про камень мудрости. Нужно найти его и спросить, как мне в свой мир вернутся.

– А-а-а, был такой камень, мы его прошли час назад.

– И ты молчал!?

– Ну, я-то думал, что нам спешить надо, иначе ящеры догонят.

– Да, возвращаться опасно, хотя я уже несколько часов не чувствую погони, но это же не значит что её нет. Думаю, они идут по следу.

– Василиск чувствует запах на десятки миль вокруг. Если у них есть тренированные василиски – они точно за нами идут, со своими шаманами.

– И орки с псами, и солдаты из осады Дель-Галада. И просто разбойники. Как так получается, что у нас кругом враги?

– Не знаю…. Думаю, это испытания, которые нам посылает создатель.

– Привал, – заваливаюсь на землю, и мгновенно засыпаю. Я понимаю, что Малк не сомкнёт глаз, пока нам может грозить опасность.

Сон без сновидений – это круто.

ГЛАВА 13

– Сэр Овидий просыпайтесь. Сэр Овидий, – слышу я голос Малка и отрываю глаза. Удивительно, но все эти ссадины и синяки прошли, а глубокий порез на плече зарубцевался, стянулся сам собой. «Прям Росомаха местного разлива» – думаю я.

– Что? – недовольно отзываюсь я и вижу, что вокруг темно, а небо усеяно мириадами звёздам.

– Вы слышите этот шум? – шепчет Малк.

Я поднимаю голову и прислушиваюсь. С начала далекий и едва различимый гул, постепенно начинает нарастать. Яркая вспышка озаряет ночное небо, а жуткий рёв, несравнимый ни с чем на свете, заполняет всё вокруг. На несколько секунд я практически теряю связь с миром. От невыносимого воя хочется спрятаться, убежать, сделать, что угодно лишь бы его не слышать. Из ушей начинает течь кровь, а голова готова вот-вот лопнуть.

«Это магия такая или что?» – не понимаю.

Вдруг раздаётся грохот. От ударной волны скашивает траву, а Малка сносит на несколько метров.

– Что это было? – спрашивает он, вылезая из какой-то лужи.

– Надо пойти… посмотреть, – пытаясь встать, отвечаю я.

Встряхнув головой и утерев кровь, я выхватываю свой обломок меча и бегу туда, где сверкнуло ярче солнца. «Старику Логану такое и не снилось» – проскальзывает у меня мысль. Малорослик бежит за мной, ломимся через джунгли, а я орудую своим обломком, как мачете.

– Руби и кромсай, – немного подзаряжаю я меч. Мы перемахиваем через овраг и снова утыкаемся в болото.

– Вижу дым, – Малк указывает куда-то вдаль. Кругом темно, и как он что-то здесь видит. Мы проламываемся к тому месту, откуда валит дым. Болото ночью как будто шипит, жабы квакают так громко, что мы друг друга не слышим. Змеемухи жужжат над головой. Я прорубаюсь вперёд, пока не натыкаюсь на преграду.

– Тут стена! Идём другим путём. – Мы проламываемся через джунгли, пока не утыкаемся в кратер. Всё кругом выкошено, как будто гигантской газонокосилкой. Теперь эти места вряд ли можно назвать девственными.

 Болото уходит вниз на подобии песчаного карьера, и со всех сторон туда стекает мутная болотная жижа, увлекая за собой логардов, змей и крокодилов. Они как беспомощные мальки скатываются по стенам вниз.

– Сюда что, метеорит упал? – гляжу я вниз и вижу, как вдали что-то дымиться. И вдруг стена возле меня начинает двигаться, я не сразу могу разглядеть чешую.

Буквально инстинктивно я прижимаюсь к земле и прикрываю руками голову. Рядом со мной проползает она: змея размерами с автобус. Впереди у неё странная голова. Присматриваюсь, в свете звёзд особо ничего не разглядеть, но я вижу, что голова эта строенная, или счетверённая. Это не одна голова, а много голов, целый пучок, как пучок пшеницы, связанный ленточкой из шкуры, а позади один широченный хвост. Размерами она с автобус, или вагон метро. Два вагона.

Она ползёт, подминая под собою всё, и направляется прямо к кратеру. Вот она вползает в кратер и начинает углубляться, по кругу, закручивая за собой болото, превращая всё в один громадный болотный водоворот. И всё вокруг и пальмы и болотная жижа вместе с живностью, всё начинает кружиться. А она погружается всё глубже и глубже, заполняя кратер всепоглощающим болтом.

– Это рикшезианская гидра, – шепчет мне Малк.

– Хорошо, что она нас не заметила.

 У меня страх змей. Вот ничего не могу с собой поделать, как вижу змей – меня буквально сковывает страх и мурашки по коже.

– Идём отсюда, пока она не вернулась, – говорю. Оглядываюсь и вижу, что гидры нигде нет. Мирно гудит болото заполнившее кратер, как будто ничего и не случилось. Но я знаю, что на глубине сидит змея размерами с автобус и с дюжиной голов.

Мы взобрались на пригорок. Я оглядываюсь – тишина да покой. Никто за нами не гонится, никто из лука не целится. Прямо не скажешь, что кишат эти болота такой опасностью. Вдруг слышу:

– Тч-ч-ч, сюда, сюда! – кричит кто-то из-за деревьев. Я подскакиваю, меч в руки и за ним. Малк едва за мной поспевает. Бежим, через листву продираемся, между густых пальмовых крон то и дело мелькает полная луна.

– Сюда, сюда, быстрее, – подгоняет голос. Мы бежим изо всех сил и едва поспеваем за ним.

– А что если это ловушка? – не успевает предположить полурослик, как мы вылетаем на укрытую клевером полянку. Та ярко зелёная и вся светится, а в небе над ней нависает полная луна.

– Не нравится мне всё это, – смотрю по сторонам. И вдруг замечаю за своей спиной странную фигуру.

Выхватываю меч:

– Кто ты такой! – кричу.

– Хватит орать! – осаждает он меня. – Сейчас сюда сбегутся ящеры и с ними гидра за компанию. Это я вас из кустов звал.

– Чего тебе надо?

– Хочу, чтобы вас гидра не сожрала, и василиски не порвали. Судя по всему вы недавно в болотном лесу, а уже такого шороху тут навели – все болота гудят. Мол, идёт какой-то рыцарь и всех по пути крошит.

– Правду говорят! Да, это я тот рыцарь, – гордо улыбаюсь.

– Ну и балбес, – он легонько бьёт меня по голове своим посохом. – Здесь на болотах нужно быть незаметным, и по возможности не нарушать тысячелетний уклад, и тебя никто не тронет. Нужно жить так, чтобы самому никому не мешать. Идём со мной, пока сюда охотники за вашими головами не сбежались.

Мы прошли вдоль холмов, по тропинке, уложенной веточками, и подошли к домику с покосившейся крышей. На крыше росло невысокое деревце – карликовая берёза, и толстый слой цветущего мха. Он отворил нам дверь и пригласил свою избушку.

Пол прогнил, а короткая лесенка вела прямо в подвал.

– Давно здесь живу один, и дом почти завалился, – как будто оправдывается он. На полу лужи в них квакают жабы.

Я спускаюсь по лесенке, Малк следом за мной.

В хижине на земле стоит подзорная труба, с её помощью можно наблюдать только за звёздами в крохотную щель между брёвнами на покосившейся крыше.

– Я звездочёт, я видел падение звезды и поспешил туда. Но наткнулся на вас. Вы чуть гидру за собой не повели. Вот я и решил вас забрать, пока вы делов не наделали.

– Ты тут живёшь? – оглядываюсь по сторонам. Всё кругом гнилое и влажное. – И как тебя ящеры тут не нашли?

– С ними у нас давно перемирие. Они не трогают меня, я не трогаю их. Я раньше был рыцарем, как и ты и путешествовал по миру. А после стал звездочётом и поселился здесь в глуши болот. Живу сам, наблюдаю за звёздами.

– Ты не звездочёт! Ты вампир, – выхватываю поломанный меч и приставляю к его горлу.

– Почувствовал, таки, – улыбается. – Ты ведь тоже не рыцарь света. Ты тёмный, по крайней мере, в твоей душе много тьмы.

– Неправда, сэр Овидий светлый. Он на иных языках говорит, – вступается за меня Малк.

– На иных языках? – заинтересовался звездочёт. – Стало быть, ты не из нашего мира.

– Ты что-то об этом знаешь?

– Конечно. Когда-то я видел воина не из нашего мира. Ой, давно это было, давно. Не думал я, что доживу до того, как увижу ещё одного. Я мечтал о бессмертии, и нашёл вампирский артефакт. – Он подходит к резной шкатулке, лежащей на верхней полке, и достаёт оттуда кинжал со странным лезвием. – Это Кровосток – кинжал вампира. Когда мне его подарили – обещали вечную жизнь. А я тогда мечтал жить вечно. Ушёл от людей, поселился здесь и стал ждать. Я так долго ждал и столько наблюдал за людьми и ящерами, что разочаровался в жизни и стал искать смерти. Но поиски смерти наскучили мне. Сейчас мне хочется просто лечь и отдохнуть. А ещё я хочу передать кому-то этот артефакт, он мне больше не нужен. – Протягивает кинжал мне, и я тянусь к нему.

– Не берите. Лучше не берите это, сэр Овдий, – подсказывает мне Малк. Но поддавшись неведомому зову, я беру Кровосток в руки. В свете луны кинжал переливается ледяным блеском.

– А что он может, – верчу в руках вампирский клинок.

– Возьми его в руку, крепок возьми, чтобы не выронить, ближе к гарде бери. – Я откладываю меч, беру в руку Кровосток и прямо чувствую его энергию. – Наведи на меня, прижим к моему сердцу, а другой рукой нажми на рукоять. Не бойся, нажимай сильнее.

Я выполняю его инструкции, кроме разве что последней, я не нажимаю на кинжал. И вдруг он хватает меня за локоть и изо всех сил вонзает клинок себе в грудь, прямо в сердце. Испуганно на меня так смотрит.

– Что ты наделал? Я не хотел, – оправдываюсь я.

Он падает на землю, но не закрывает глаз:

– Ты правильно сказал – я вампир. Ты не убьёшь меня этим ножом, но ты можешь вытянуть из меня достаточно жизненной энергии.

Я чувствую, как моё тело наполняется маной. Чувствую её течение по своим кровеносным сосудам.

– Теперь этот нож твой, – продолжает он. – Ударом в сердце любого живого существа ты сможешь вытягивать из него энергию и заряжаться сам. А теперь мне нужно отдохнуть.

Смотрю на него. Волосы поседели, кожа сморщилась, покрылась пигментными пятнами и обвисла. От мужчины средних лет не осталось и следа. Передо мной лежит столетний дед.

 Не веря своим глазам, я отступаюсь назад и смотрю на кинжал. Клинок что был секунду назад сверкающим, как звезды, окрасился в кроваво-чёрный оттенок. Встряхнув головой, я прячу его за голенище. Всё это слишком противоестественно, слишком не нормально. Однако я не чувствую угрызений совести. Я ощущаю лишь силу. Силу настолько могучую и тёмную, что на мгновение я осознаю, что источаю некую ауру. Теперь мне не страшен любой враг.

«Вот и стал ты на тёмную сторону сер Овидий», – улыбаюсь я сам себе.

Мы берём под руки старого вампира и кладём в гроб, ну натурально гроб.

– Закройте меня крышкой, – просит он.

– Ты так стар, как ты её потом снимешь.

– Никак. Я истлею прямо тут. Видать, я должен был отдать этот нож, чтобы спокойно помереть.

– Не валяй дурачка, ты не умрёшь. За ножичек конечно спасибо. А ты проспишься и завтра будешь как огурчик. Судя по внешнему виду – как двухсотлетний огурчик.

– О-о-о-о, мне больше двухсот лет, намного больше. – Кряхтит. – Я расскажу вам историю. Когда-то жил царь, и звали его Галтран. Он был самым великим и самым богатым царём своего времени. И была у него жена, юная Видомина. Да только она никак не могла родить ему живого наследника. Все дети рождались мёртвыми. И она, будучи волшебницей, обращала их в нежить. Но вот царь постарел и крепко задумался – кому же достанется его богатство, его земля и царство. Галтран придумал великую магию. Все свои богатства он потратил на рабов, и заставил их строить громадный дворец, в пять раз больше чем его собственный. Целый год он ел один лишь мёд, обмазывался мёдом и пил мёд. Он пытался сохранить своё тело, смазывая его мёдом и обматывая тряпками, обращая себя в живую мумию. И вот настал тот день – парад планет и полное затмение. Галтран приказал умертвить всех рабов, работавших на строительстве пирамиды. Потом умертвить всех надсмотрщиков и тех, кто убил их и так, пока не осталось только двое: его правая и левая рука, два его самых верных генерала – Изра и Тант. Галтран приказал им драться насмерть, пообещав победителя сделать своим наследником. А сам вспорол себе брюхо и вырвал кишки. Истекая кровью, он доковылял до саркофага залитого чистейшим мёдом и лёг в него. Мед смешался с кровью короля, на несколько минут продлил Галтрану жизнь. Он видел, как Изра одолел Танта и обезглавил его. «Ты будешь править после меня», – произнёс Галтран. И тут к Изре со спины подошла Видомина. Она бесшумно ударила его кинжалом в шею. Генерал умер почти мгновенно. «За тебя мой король» произнесла Видомина и покончила с собой прямо на его глазах. Галтран потянул за рычаг, и крышка медленно опустилась на саркофаг умирающего владыки. В ту же секунду сверкнула молния, и свершилось страшное заклятие. Началось землетрясение и шторм, дворец поглотила морская стихия. Она навеки скрыла его от мирских глаз. Но есть пророчество: Когда найдут дворец Галтрана и живая плоть коснётся его мёртвой мумии, король восстанет вместе со своей армией мёртвых. Они и принесут конец всему живому.

ГЛАВА 14

– Ска-а-а-зки. Меня в детстве пугали ими, – отмахивается Малк.

– Нет не сказки. Это не сказки. Я родился через полстолетия после этого, я вживую видел свидетелей тех событий, и я поклялся дожить до того дня как восстанет Галтран. Хотел присоединиться к его армии и стать бессмертным. Хотел… но больше не хочу.

– А что поменялось-то?

– Я устал. Люди не должны жить вечно, – сказал он и закрыл глаза.

Я взял тяжёлую крышку и положил на деревянный саркофаг, оставив небольшой просвет, чтобы он мог выбраться из своего прижизненного погребения.

Мы вышли наружу.

– Странный дед, – первым заговорил Малк.

– А ты веришь в его историю?

– И да, и нет. С одной стороны все знают эту сказочку про Галтрана, хотя эти истории одна другой противоречат. А с другой – я слышал, что на юге происходит что-то страшное. Что где-то там, на дне океана и стоит Чёрная пирамида, в которой лежит Галтран.

– В любом случае – он мне подкинул неплохой такой ножичек,  – достаю Кровосток, верчу его в руках.

– Сэр, лучше спрячьте, от этой штуковины у меня мурашки по коже.

– Ладно, – прячу кинжал за голенище.

Мы быстро находим тропу, уходящую в джунгли, и направляемся дальше. Хочется как можно быстрее покинуть эти проклятые топи.

Я всю дорогу ворчу. Не замечал за собой раньше такой особенности. А тут прямо на ходу, что-то бормочу себе под нос, отчего Малк периодически останавливается и переспрашивает.

– Что?

– Я не тебе, – презрительно фыркаю на него и снова продолжаю всё проклинать. Путешествие по болотам уже затянулось, сильно затянулось. А опасности, которые окружают нас с земли из-под воды и с воздуха, только накаляют обстановку. Я на грани истерики и только Малк абсолютно спокоен. Малорослик на удивление крепок и вынослив. А может, он что-то знает, чего не знаю я. Знает и молчит.

Взбираемся на пригорок. Я стою и смотрю вдаль, там виднеется какая-то скала или холм, с такого расстояния не разобрать.

– Думаешь там уже твердь? – спрашиваю Малка.

– Кто знает, кто знает, – спокойно отвечает он. Прям бесит его спокойствие.

– Ну, раз всё равно никто не знает – значит мы идём туда.

Опять ныряем в джунгли и чавкаем по болоту. Опять под каждой корягой нас поджидает змея, а над ухом трещат змеемухи.

– Может, ты какую-то песню знаешь, малоросликовую, – в сердцах произношу я.

– Знаю, конечно, в ней поётся про мой край родной и про тот как все умерили от голода. Спеть её?

– Не надо. А повеселее что-то есть?

– Есть.

– Вот её лучше и спой.

– Песня про то, как мы гуляли на похоронах. Называется похоронная.

– Не надо её петь, – снова осекаю я его.

– Почему не надо, хорошая же песня. Я всегда её пою, когда весело.

Останавливаюсь и поворачиваюсь к нему.

– Весело? Что может быть весёлого в похоронах?

– Как что? – удивляется, – пирожки с горохом. Я их столько съел, когда мама умерла. Помню, меня целую неделю вся деревня подкармливала. И даже после, когда я сидел на могилке матери, кто-то мимо идёт, да и сунет что-нибудь вкусненькое. Я так целое лето пережил. А когда мой братик упал с дерева и умер – мне целый мешок сухофруктов подарили.

– Всё, хватит! – не выдерживаю я, – ты чего мрачный такой?

– Да где ж я мрачный? – улыбается улыбкой дурачка. Просто вы спросили – я сказал. Не спрашивали бы, не сказывал бы.

«Логично».

– А что-нибудь весёлое в твоей жизни случалось, кроме похорон?

– Ну, я ещё по трупам мародёрствовал! Правда потом вы все эти деньги в таверне на водку спустили, – его голос становится грустным, – но как спустили, так и выиграли назад, – снова улыбается он.

– Вот и поговорили, – снова идём в тишине. Хотя тема смерти в словах Малка действительно контрастирует с мрачностью этих болот. Он так весело и задорно рассказывает о смерти своих близких, будто это анекдот. Это я, наверное, такой весь ранимый. Услышу про смерть и представляю себе маленького мальчика на могилке матери и братика с пакетом сухофруктов. Но что поделать, если он другой жизни не видел и другой радости не знал.

– Было, – вдруг ни с того ни с сего говорит Малк. – Я видел одну девушку. Кожа белая-белая, волосы русые, а улыбка… и зачем она мне тогда улыбнулась. – Со всей дури лупит себя кулаком в грудь.

– Эй, ты что? – останавливаю я его.

– Да как вспомню её, так сразу в груди щемит. Никогда мне не быть рядом с ней, никогда.

– Ладно, тогда уж рассказывай о смерти и о пирожках с капустой, – пытаюсь сменить тему я.

– Я ради неё и стих написал, послушаете? – и, не дождавшись моего ответа, начинает:

Сияние очей, лоснящийся каскад волос,

точенный стан и звон речей, что мне милее всяких грёз.

Узрел я облик неземной, богиню дивной красоты,

чей нежный взгляд в душе разнес оковы мрачной тишины.

 – Ну как вам? Вы первый кому я прочитал это, первый кому открылся.

Честно говоря, я не хочу обидеть Малка. Но лучше я скажу ему правду, чем потом другие будут нос от него воротить. И главное, чтобы он не дай Бог не додумался читать свои стихи девушкам, а то так и помрёт девственником.

– Как вам? – с надеждой в голосе повторяет Малк.

– Понимаешь, как бы тебе помягче сказать, – подбираю слова. – Твои стихи говно. Ну, вот чистое говно. И лучше тебе это я скажу, чем ты услышишь со стороны. – Горжусь своей тактичностью. Сумел найти слова и поддержать друга. Как же ему повезло со мной.

Вижу, что Малк покраснел, но держится:

– Спасибо сэр Овидий за ваше мнение. Мне оно было очень нужно.

– Пожалуйста! И не пиши стихов больше. Поверь – это не твоё.

– Постараюсь, – выдавливает из себя дежурную улыбку Малк.

 Думаю, что поступил правильно: поддержал друга.

– Стой! – вдруг останавливаюсь я. Аккуратно раздвигаю листья и присматриваюсь. Прямо перед нами укреплённый частокол. Кто его построил в лесу? Мы поднимаемся на пригород и смотрим в низ.

Ящеры. Целая деревня ящеров. Хотя детей и женщин не видно. Похоже, что это не деревня, а военная база, опорный пункт, аванпост, или как в этом мире подобные места называются – застава.

– Назад, – тихо говорю я и вдруг замечаю рядом с собою двух воинов. Притаились, смотрят на меня, не реагируют. Я протягиваю руку к одному из них, и он медленно берётся за топор. Убираю руку, возвращает топор на ремень.

Внимательно их разглядываю – это не ящеры. Это волки, оборотни, собаки, ходящие на двух ногах. Морды вытянутые, шерсть серая, в ушах кольца, а глаза голубые как у хаски, в руках, точнее в лапах кинжалы и топоры.

– Эти вроде не нападают, – шепчу я Малку, – не будем связываться. – Хватаю его за руку и медленно пячусь назад. Людоволки переглядываются и исчезают в зарослях. Облегченно вздохнув, я отпускаю полурослика и стараясь не издавать лишних звуков, иду по периметру поселения. Только бы они нас не заметили.

 И вдруг играет рожок. Тревожно так играет:

            «Нас обнаружили», – резко понимаю я.

Вылетаю нескольких ящеров с копьями, похоже, они нас окружали. Назад. В меня летят стрелы. Скатываюсь по горочке и карабкаюсь на частокол. Где Малк – ума не приложу в таких ситуациях каждый сам за себя. Только бы его не убили. Над головой пролетает лезвие луновидного клинка. Едва уворачиваюсь, прям как Джекки Чан. Я только тем и занят, что уворачиваюсь. Выхватываю свой обрубок меча и в бой.

– Умри и разложись, – превращаю ящера в обтянутый шкурой скелет.

«Чёрт заклинание спутал. Теперь надо ману восстановить. Сейчас испытаю ножичек». Навстречу мне то ли я ящер, толи динозавр мелкий.

– Кровосток! – Кричу. Подпрыгиваю и всаживаю ему кинжал прямо в сердце через горло. Меня заливает его багряная кровь.

«Хоть не зелёная». Я чувствую, как по моим жилам потекла мана. Прямо целый фонтан маны. Смакуя каждое мгновение, я едва замечаю град стрел. Развернувшись на стовосемдесят градусов, я закрываюсь ящером как щитом. Дождавшись конца обстрела, я хватаю нашпигованного стрелами ящера и с разворота швыряю его в лучников. Утерев кинжал об штанину, я кидаюсь на врагов.

– Умри и разложись! Руби и кромсай! Протыкай… чёрт забыл заклинание.

Обломком меча разрубаю двоих. Голыми руками душу третьего, выхватываю кинжал, заношу над его головой и со всего размаху пробиваю черепушку. Рука уходит в плоть почти по локоть. Злобно ухмыляясь, откидываю труп в сторону.

«Что со мной делает проклятая безделушка», – смотрю на кинжал, как на своего врага.

Навстречу вылетает ящер на громадном быке. Такого я ещё не видел.

– Руби и  кромсай! – в прыжке разрубаю быку лоб прямо между рогами, его горящие красным глаза потухают, а удушливый последний вздох обдаёт мне грудь.

– Сеть! Сеть! – слышу со всех сторон, делаю шаг и падаю с ног.

Меня что поймали в сеть? Хватаюсь за ноги, пытаюсь распутать сеть – но нет никакой сети. Нечего распутывать.

«Прямо как со шлемом».

Лежу и не могу пошевелить ногами. Хватаю нож и кинжал.

– Протыкай, – кричу и метаю их в разные стороны.

– Сеть! Сеть! – повторяю шаманы ящеров. Им только бубнов не хватает.