Текст книги "Реликт. Пояс Скорби (СИ)"

Автор книги: Андрей Дай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Две тысячи условных единиц жесткости корпуса, полторы – мощность щита и две с половиной – брони. При всей своей неповоротливости и тихоходности, «Ретри» был еще и сделан чуть ли не из жести. Во всяком случае, любой из средних транспортов имел куда более солидные показатели.

 Вооружение баржи было даже еще хуже. Потому что его просто не было. Вообще! Отсутствовала даже возможность его установки. Слабенький реактор едва-едва тянул пару носовых горношахтных буровых установок и систему жизнеобеспечения обитаемого модуля. И не достаточно было бы просто поменять энергоустановку на что-то более приемлемое. Ни конденсаторы, ни главный управляющий компьютер калоши не справились бы и с примитивной кинетической пушкой.

Добавим в минус требование к экипажу – минимум восемь человек, и нереально высоким запросам по изученным базам знаний. Ни какой, даже втрое больший грузовой отсек не уравновесил бы для меня весь набор недоразумений «мечты шахтера», и я уже всерьез начал подумывать о том, чтоб просто забыть о недотепах, прикандыбавших в нашу глушь на этаком-то уродце. Но, слава Богу, не успел озвучить это предложение вслух. Потому как у «Ретри» нашлось таки чем удивить капризного меня. Дело в том, что, благодаря форме корпуса и наличию дополнительных экранов, это чудо-юдо было способно садиться на планеты!

Потом, уже валяясь на роскошной кровати у себя дома, и тщательно изучая конструкцию обитаемого модуля баржи, обнаружил еще одну приятную неожиданность. Но об этом расскажу немного позже.

Пока же, сидя за шатким столиком в столовой пристанища беглого ученого, я размышлял совсем не о том, каким именно образом заполучить сомнительное счастье класса «Ретри». Гораздо больше меня волновало то, на сколько критичным в пилотировании баржи станут некоторые требующиеся базы знаний. Поднять «Науку» до четвертого уровня – долго, но не проблема. А «Управление пустотными платформами» у меня изучено лучше, чем требовалось. До комплекта недоставало «Астрогеологии», «Добычи полезных ископаемых в космосе», «Грузовые корабли среднего класса», «Шахтерские фрегаты» и собственно «Шахтерской баржи». И я даже примерно не мог сказать – могут ли в Поясе Скорбиводиться этакие-то экзотические кристаллы.

Ну ладно «Грузовики». Это понятно, и эту базу вполне реально здесь найти. А где взять «Баржи», учитывая то скорбное обстоятельство, что ОША начала выпуск кораблей класса «Ретри» на семьдесят восьмом году после заключения Житанского Пакта?

– Удручающая картина, – выдернул меня из мрачных мыслей Колобок. – Явные признаки полного отсутствия дисциплины разума!

– Чего? – тупо отозвался я.

– Ты занимаешь мозг решением никчемной проблемы, – любезно, и, показалось, даже как-то весело, пояснил Виллар. – К примеру, я, весьма далекий от звездной навигации человек, могу сходу предложить наиболее простой и очевидный способ разрешить проблему со слишком жесткими требованиями к пилоту баржи.

– Да? – Господи! Как он догадался, о чем я думал? Или полностью погрузившись в тему, я невольно начал озвучивать мысли? Вполне возможно! Раньше не замечал за собой склонности поговорить самому с собой. Но прежде, еще в той, другой жизни, как-то не доводилось в одиночку болтаться по гигантскому космическому кладбищу. – И что же это за способ?

– Понимаю. Это сложно воспринять недоразвитому мозгу, – продолжил издеваться ученый. – Но как ты смотришь на то, чтоб попросту заменить главный компьютер судна на какой-либо другой? Новый ИскИн будет считать баржу поврежденным, например, крейсером. Но это никак не скажется на его производительности. А уж военных-то баз здесь должно быть в избытке.

– Это действительно возможно сделать? – удивился я.

– Что может тебе помешать? – вскричал Виллар. – Ох уж эта порочная система образования! Что – я тебя спрашиваю? Что заставляет тебя считать информацию, содержащуюся в базах знаний истиной в последней инстанции?

– Программные установки компьютеров? – я вяло попытался спорить, заранее зная, что Колобок прав. – ИскИны откажутся выполнять команды человека, не имеющего нужных изученных баз.

– Уж не люди ли задают компьютерам эти их установки? – юродничал Шарик. – Уж не пытаешься ли ты таким образом оправдатьсобственную лень и тугодумие? Учиться! Искать! Задавать вопросы и находить ответы! И снова учиться! Всю жизнь! Каждую минуту! Воспитывать свой мозг, тренировать решать задачи. Обходить неодолимые преграды и подбирать ключи к тем, что имеют решение. Это ли не настоящая жизнь разумного человека?

– Офигеть, – только и смог выговорить я, пораженный до глубины души.

– Так что выбрось пустяки из головы и займись, наконец, делом! Я все еще так и не услышал от тебя вердикта по военным автономным кибернетическим системам. И учти...

Виллар, начавший было движение в сторону бронированной диафрагмы, отделяющей его лаборатории от публичной части обитаемого модуля, снова завис на месте.

– Переправил тебе технические характеристики дронов и дроидов. Но на самом деле их возможности несколько шире...

– Они что? – не в силах сдерживать прошившую голову на вылет мысль, перебил я сумасшедшего ученого.  – Эти? Техноразумные?

– Частично, – подтвердил мои опасения безумец. – В них частично подавлено стремление к личной свободе и добавлена эйфорическая стимуляция после выполнения команд хозяина.

– Технорабы, – выговорил я, тараща на Виллара глаза.

– Я предпочитаю термин – условно разумные слуги! – уточнил уплывающий шар. Условно техно-рабовладелец, блин!

Глава 15

Сеанс обучения в этот раз прошел просто идеально. Легкая слабость и острое чувство голода – не в счет. Прошлый раз, когда посчитал себя крутым медиком и бездумно бабахнул за раз пятую часть имеющихся бустеров,вообще чуть не умер. Сейчас же и химии ушло меньше – всего дюжина туб – и базы знаний впитались нормально, и, что самое главное, никакой угрозы для жизни и здоровья! Вот что значит передовые технологии и участие квалифицированного специалиста!

Это я, конечно же, имел в виду продвинутую медкапсулу из обитаемого модуля Кайдануса Виллара. Ну и его самого, естественно. Не ну а чего время зря тратить? Мне еще «Литургию» обкатывать и взаимодействие с тройкой полуразумных боевых дронов отрабатывать. Благо они, как и те пять, что станут у нас работать на острие атаки при абордаже, вполне сносно воспринимают приказы на слух. Как представлю, что пришлось бы команды через нейросеть отдавать, дурно становится. Это аборигены с малолетства привычные, а я до сих пор рабочий экран нейроимплантанта подсознательно воспринимаю словно очки дополненной реальности. На полном серьезе – ловил себя пару раз на том, что во время работы с сеткой рука тянется поправить оправу на носу...

Привык со временем, конечно. Ерунда это все. А вот четыре новых, в смысле устаревших всего на четверть века, а не на эпоху, базы в четвертом уровне освоения – это класс. На это и шестидесяти пропавших из жизни часов не жаль. Основополагающая «Дроны» у меня уже была изучена в третьем, но для «Систем удаленного управления и контроля дронами» требовался четвертый уровень. Остальные три базы не были такими капризными, и вполне удовлетворились просто отметкой о наличии основы. В итоге: «Боевые дроны», «Боевые дроиды» и «Техническое обслуживание автономных кибернетических систем» заняли достойное место в моем арсенале знаний.

Кстати сказать, после проведенной в шариковой капсуле процедуры с нейробустерами, эффективность мышления снова подросла. На два пункта всего, но и этого было достаточно, чтоб вывести Колобка из равновесия. Что-то бурчащий, летающий по замысловатым траекториям и изредка даже бьющийся о стены величайший ум современности, это нечто! Признаюсь, только неимоверным усилием воли смог удержать рвущийся наружу смех.

– За это открытие, – предельно серьезно выдал Виллар на следующий день. – За технологию производства моих адаптивных наноконструктов простят все. Понимаешь, Макс? Вообще все что угодно! Освобождение техноразумных, массовые убийства и асоциальное поведение... Любой грех, на который только способна человеческая фантазия, тут же получит полное понимание и прощение! Всемирная известность и бесконечное количество денег! И это благодарявсего лишь попутному изобретению. Гигантский эффект от практически невидимых структур. Какая ирония...

– Есть альтернатива, – поморщился я.

– Да-да? – Кайданус словно бы вынырнул из океана собственных мыслей. – О чем это ты?

– Я бы не рассчитывал на Славу и Деньги, шеф, – хмыкнул я. Не то, чтоб меня как-то задевала эта его эйфория. Скорее, просто опасался, что на пике очередного приступа мании величия, Виллар окончательно выклюет мне остатки мозгов. – Несчастный случай – гораздо более вероятный исход. У меня на родине говаривали: нет человека, нет проблем!

– Это не самое эффективное решение, – будь у Колобка руки, он бы отмахнулся. – Ты не учитываешь, что в настоящее время я нахожусь на острие научного прогресса! Я, не побоюсь этого слова, единственный во Вселенной специалист по кибернетическим системам такого уровня! Мой разум, свободный от отягощения крайне несовершенным телом, способен выдать еще не одно открытие и изобретение! Для людей, что будут готовы сотрудничать, я просто золотоносное месторождение!

– Дай-то Бог, – вздохнул я. Иногда наивность этого маньяка просто поражала. Даже, на какой-то миг, стало его жалко. Потом из темных глубин сознания всплыл ужас ожидания следующего удара кнута боли, и жалость испарилась, словно ее и не было. И появилась уверенность: доктор Виллар никогда не получит что так жаждал. Слава и деньги мертвецам ни к чему.

Обширной известности я, честно говоря, вовсе не хотел. А вот от много-много денег не отказался бы. Однако уверенности, что, даже обладай я этой самой пресловутой технологией, смогу выгодно ее продать и не поймать головой мимо пролетающий шальной кирпич, или не размазаться под колесами асфальтоукладчика, совершенно не было. Потому никаких шагов, чтоб заполучить технологическую карту производства наноботов, предпринимать и не стал. Как говорится: плюнул и забыл.

Тем более что были дела поважней. И гораздо, гораздо более интересные. Ну конечно! Я приволок контейнер с «Литургией» на летную палубу «Мегатрона» и запустил процесс расконсервации истребителя.

Ничего сложного. Войсковой менталитет не изменился даже спустя бездну прошедших лет. Инструкция по активации боевого суденышка, нанесена на металлическую табличку, которая намертво прикреплена к внутренней стороне дверной створки. Сам текст составлен простыми предложениями, не допускающими возможность трактовать параграфы как-то иначе. Для тупых, короче. Ошибиться и сделать что-то не то просто невозможно.

Ну и слава Богу! Обидно было бы снова тащиться к имперскому носителю из-за какого-нибудь пустяка. А так, уже примерно полчаса спустя, стенки транспортного контейнера сложились в основание стенда для ремонта и обслуживания тяжелого истребителя. Прошел тест интегрированных в платформу манипуляторов сервоботов, боксы с боеприпасами встали на свои места, и плавно открылся фонарь кокпита смертоносной машины. «Литургия» была готова к бою. «Литургия» хотела убивать.

Одним из достоинств этого имперского истребителя, был относительно большой срок автономности. Машина могла проделать путь в полторы сотни миллионов километров без дозаправки топлива-геля. Стандартного стержня реактору хватало на пятнадцать часов непрерывного боя или на двадцать суток полета. Запас боеприпасов  – сменных линз для четырех курсовых лазерных излучателей – позволял пилоту не задумываться об экономии, а бронирование основных узлов – о собственной безопасности. Это была бы мечта, а не платформа, если бы не скорость.

Конечно, полторы тысячи метров за секунду никаким фрегатам и не снилась. Моя «Буся» и то легко могла оторваться от его преследования. Но существовали ведь еще и легкие типы пустотных платформ, среди которых попадались модели, вроде умматарских «Секир», с совершенно запредельными скоростными параметрами – до трех тысяч метров за секунду!

Еще, будь моя воля, я поменял бы та любимые рабовладельцами лазеры на гибридные бластеры. Пусть запас снарядов к этим пушкам занимает гораздо больший объем, чем скромные кассеты с линзами, зато они не зависят от накопленного заряда в конденсаторах. У тебя либо есть чем стрелять, либо нет. А не так, что – сейчас нет, но вот через пяток секунд, я ка-а-ак вдарю! Ты поди снова догони свою цель, опять поймай в прицел, и тогда уже бей...

Ну что вам сказать? За прошедшие века техника шагнула вперед неизмеримо далеко! Скорость – ладно. Ее в космосе как-то не ощущаешь. Это не атмосферный аппарат, где на четырех махах водяная пыль облаков начинает звенеть о фонарь, словно льдинки. В космосе расстояния огромны, а пространства бесконечны. Бой на дистанции километров в двадцать – тридцать в порядке вещей. А ближе пяти вообще нет смысла приближаться – маневренность судна противника не даст ни единого шанса на успешное прицеливание. Во всяком случае, так утверждают базы знаний, которые я, с некоторых пор, воспринимаю скорее как рекомендации, чем как руководство к действию.

Там, дома, черт знает как давно, удалось полетать на различных аппаратах. Штурмовиках, истребителях, даже на паре моделей импортного производства. На старых, проверенных временем и огненными небесами. На новых, и совсем новых – олицетворяющих собой торжество российской науки и изобретательности. Но если бы пустотные платформы, даже та же безнадежно устаревшая «Литургия», могла входить в плотные слои атмосферы, пол дюжины этих древних по местным меркам раритетов смогли бы разнести в пух и прах все Военно-Космические Силы Российской Федерации. Быстро, качественно и абсолютно для себя безопасно. Обидно конечно было это осознавать, но в искусстве убивать туземцы достигли практически совершенства.

А еще полет на истребителе доставлял наслаждение. Мой Бог, эта суровая машина позволяла все, что я только смог выдумать. Любые маневры, кульбиты и фигуры пилотажа. Вплоть до полетов дюзами вперед или практически полной остановки на всем ходу.

Знаете, зачем малым пустотным платформам внешний корпус? Почему тот же фрегат или крейсер зачастую это простой набор каких-то секций, соединенных решетками силовых ферм, а истребитель – всегда нечто обтекаемое, приглаженное и приплюснутое? Все дело в том, что системы малышей рассчитаны выдерживать чудовищные перегрузки. Пилот в кокпите защищен от смертельно-опасной инерции локальным компенсатором изменяющегося вектора гравитации, гравикомпенсатором, а машина – умным гелеобразным составом, заполняющим все пустоты внутри корпуса.

Это была любовь с первого взгляда. С первого рывка в пустоту, первого залпа в осколок какого-то мертвого судна, первого боевого разворота и первого противоракетного маневра. И уже после первого вылета я решил непременно обзавестись еще парой-тройкой «Литургий». В конце концов, не зря же я учил инженерные базы! Неужели у меня мозгов бы не хватило  поменять вооружение на понравившемся кораблике?

Возможности дронов были скромнее. Все три... гм... ограниченно разумных машины когда-то были обычными легкими окситанскими «Валькириями-4». Колобок, конечно, здорово улучшил базовые модели, но все-таки от ограничений, заложенных в них при изготовлении, избавиться так и не сумел. Техноразумные, вместе с зачатками разума, получили по две пары манипуляторов, и могли теперь сами заботиться о смене топливных стержней реактора и кассет с боеприпасом. А вот отправиться в дебри Пояса, найти нужное, и вернуться на базу для них уже было недоступно.

Базовые установки компьютера дрона требовали устойчивый канал управляющей связи. Тот вирус, которым Виллар заразил робототехнику в одной из систем Окситанской Федерации, устранял этот недостаток, подменяя его стремлением к индивидуальной свободе и даруя тем самым определенную инициативу. Чем это кончилось, я уже рассказывал – объединившиеся в Орду дроны попросту бросили создателя на произвол Судьбы в этом звездном тупике. С теми машинами, что Колобок изменил для собственных нужд, он такой ошибки больше не совершал. «Валькирии» в какой-то мере могли самостоятельно принимать решения, им не требовались «подсказки» оператора для разделения своих от чужих, выбора враждебной цели и разрешение на открытии огня. Но само наличие «поводка» было все еще необходимо.

Кстати сказать, выученная до четвертого уровня база «Систем удаленного управления и контроля дронами», наградила меня возможностью перенастроить некоторые параметры нейросети с тем, чтоб как расширить управляющий канал до двухсот эксабайт в секунду – невероятный, кстати, объем – так и увеличить его мощность. В итоге, я смог бы одновременно контролировать до сорока «Валькирий» в сфере пространства с радиусом не превышающем сто километров.

До возможностей Виллара я даже близко не дотягивал. Ну, так человек несколько десятилетий изучал исключительно науки, касающиеся автономных кибернетических механизмов. Довел радиус контроля до пятисот километров, но так и не смог отправить трофейщиков даже к ближайшим мертвым судам. И если бы не я, так и отбросил бы манипуляторы в своей стальной норе. Без энергии, воды и кислорода. Вот так-то вот! И рассказывайте мне, после этакого-то яркого примера, о пользе узкоспециального обучения!

Опять-таки окситанские абордажные дроиды какое-то время назад назывались бы «Вран-4-Форс» и принадлежали к четвертому технологическому уровню. Кайданус считал, что после «пробуждения» и проделанных им улучшений, это скорее четыре плюс. По мне так не все ли равно? Ну обзавелись роботы силовыми щитами и еще одной «рукой». «Мозги» у них теперь работали куда эффективнее прежнего. Так, на фоне окружающего железа, век назад Житанским Пактом названного начальным, первым техуровнем, «Враны» и в базовой комплектации были вне конкуренции.

Дроиды Колобка, получив превдоразум, напрочь разучились десантированию. Такой вот казус! Присущий любому разумному существу инстинкт самосохранения в купе с рациональным компьютерным мышлением, и все дела! Железяки, видишь ли, пришли к выводу, что увеличившаяся масса нарушает баланс двигающегося в пустоте объекта. В связи с чем, вероятность успешного завершения маневра не превышает пятнадцати процентов.

– Бред какой-то, – прокомментировал я, походя выданную Колобком информацию. – Так,  может быть, на время операции просто отключить им эти капризы?

– Бред, это то, что ты предлагаешь! – немедленно вспыхнул ученый. – Это база! Платформа! То, на чем основывается освобожденное сознание техноразумных. Без краеугольных инстинктов, дроиды станут снова бездушными механизмами.

– Отлично! – я тоже не остаюсь в долгу. – Зато теперь я должен как-то отгадывать, как твои душевные железные зверюшки поведут себя в бою! Или что? Может им для воодушевления еще и речь задвинуть, блин, как Кутузов перед Бородино?

– Не знаю какого, несомненно, блестящего оратора ты упомянул, но это несомненно великий человек раз даже такой невежа сумел его запомнить! Однако, будь в твоей черепной коробке хотя бы на грамм больше мозга, сумел бы догадаться, что кибернетические организмы подчинены не только базовым инстинктам, но и прямым приказам.

– То есть, твои трусливые технотвари выполнят любой мой приказ? Я правильно расшифровал поток сознания из уст величайшего разума современности?

– Именно! Любой! Кроме повеления напасть на меня, естественно! Мое существование и физическая целостность – один из основных императивов этих существ.

– Что-то я пока не заметил их трогательной заботы, – криво усмехнулся я. – Иначе, с чего бы тебе понадобилось размораживать мою тушку?!

– Я не Бог, – печально ответствовал Виллар. – И не в состоянии презреть физические законы, или создавать существ, способных на все. И, должен признать, как инструмент, ты пока значительно превосходишь любой из известных мне кибернетических механизмов. А, благодаря технически не сложной, в общем-то стимуляции рецепторов болью, ты даже способен действовать в определенных рамках...

Тварь! Эта тварь должна была сдохнуть! Хотя бы чтоб защитить человеческую Ойкумену от его изуверской изобретательности. Без псевдоразума роботы как-нибудь проживут. И без адаптивных наноконструков люди перетерпят. А вот какие еще идеи посетят эту летающую голову, одному Ктулху известно!

Но, в общем и целом, шестнадцать дней спустя я пришел к выводу, что оттягивать атаку дальше не имеет смысла. А ну как рабовладельцы таки плюнут на время разгона, и решат выползать из системы на имеющейся в наличии паре тяговых двигателей?

Операция началась как-то буднично. Знаете, всегда ожидаешь чего-то этакого. Ну не фанфар конечно, и не красной ковровой дорожки с рукопожатием президента. Но хоть пару напутственных-то слов этот маньяк шарообразный мог сказать. Ни пуха, ни пера и то самому себе пришлось желать.

«Враны» и полдюжины улучшенных шестилапов поместили в трюм «Буси». Первых еще предстояло скрытно переправить  на корпус окситанского носителя, к которому была пришвартована баржа. По плану, к часу «Х» трусливые железные бестолочи должны были самостоятельно переместиться в удобное для атаки место и замереть. Вторым надлежало освободить челнок от намертво прикрепленного к нему истребителя. Естественно, так же скрытно. Уже облюбованный мною в прошлый раз развороченный бок тяжелого крейсера подходил для этого как нельзя лучше.

«Валькирии» двигались своим ходом. Топливные баки дронов были наполнены под завязку, да еще в челнок загрузили три не маленьких танка с гелем. То же касательно энергостержней для реакторов. В принципе, этого добра в могильниках полным полно, но чтоб не зависеть от случайностей, взял с собой и это. Кассеты со снарядами к артавтоматам дроидов, боксы со сменными линзами к лазерам «Литургии», запас пищевых картриджей, воды и прессованного кислорода из расчета на трехмесячное автономное пребывание во враждебном пространстве. Прихватил весь свой арсенал стреляющих игрушек.

И еще боевой бронированный скафандр. Специальной базы для полноценного использования всех возможностей этого чуда устаревших на сто лет технологий не нашел. В «Пустотных скафандрах» о существовании их боевых разновидностей только упоминалось. Так что при выборе модели пришлось полагаться на здравый смысл и хорошо себя зарекомендовавший принцип – хорошая вещь должна быть красива. В итоге, понравился средний ББС «Кронар», производства хакдарской мегакорпорации «Лин Дай». Этакий серо-матовый костюмчик, не обремененный золочеными украшениями, как большая часть имперских, или какими-то устрашающего вида шипами, как умматарские модели. Окситанские шкурки даже не рассматривал. Пусть их эти толерасты сами таскают. Это же надо было придумать!? Изготовить индивидуальное средство защиты в эстетике какого-то балетного трико! Да еще раскрасить в веселенькие розовые или сиреневые цвета. Только изображений ромашек или плюшевых мишек не хватало.

Нейросеть мигом определила наличие одетого на мне высокотехнологичного девайса, радостно принялась было брать костюмчик под контроль, и тут же обломалась. Большая часть функций оказалась заблокированной для профана. Слава Богу, хоть сервоприводы экзоскелета и пассивная броня не отказались сотрудничать. Иначе пришлось бы в бой отправляться в моем простом, инженерном. У «Тунтии» тоже с защитой дела неплохо обстояли, но все-таки «Кронар» специально для войны делали. Дополнительные двадцать процентов защиты еще никому не мешали.

Патрульный фрегат сутки назад прошел мимо и удалялся как раз в сторону баржи. Я логично рассудил, что со стороны дюз у звездолета сенсоров нет, и что если лететь следом, факела двигателей челнока окажутся вне поля видимости имперца. Кроме того, разгонял «Бусю» на полную мощь я всего несколько минут. Обгонять фрегат цели не было, да и торопиться особо некуда. И без постоянного ускорения, пятьдесят с хвостиком тысяч километров преодолели за какие-то пару часов.

Потом еще чуть ли не полсуток подкрадывались к барже. Аккуратненько, на маневровых, из тени одного саркофага до другого. Пока не скрылись, наконец, в развороченной утробе мертвого корабля.

Перво-наперво просмотрел запись с оставленных на корпусе крейсера камер. Вздохнул с облегчением – баржа оставалась на месте, и даже многострадальный двигатель так и не был установлен – и отправился отсыпаться. Путь-то конечно привычный, но нервов все равно сожжено больше обычного. Предстоящая операция и без того повод понервничать, а тут еще эти путешествия по могильнику, в стиле ниньдзя, за «спиной» патрульного фрегата.

Утром выяснилось, что экипаж баржи живет, так сказать, по другому часовому поясу. И что  к моему пробуждению, у них перевалило за обед. Расписание смены конвойных так и не изменилось, и раз на «вахту» заступила вторая пара, значит время за полдень.

В принципе, мне было глубоко фиолетово. По плану сегодня я должен был всего лишь выгрузить «Вранов» на броню окситанца и заняться высвобождением истребителя из жесткой сцепки. Все логично, только стоило представить, как я маневрирую в относительно тесном пространстве на жуткой кракозябре из двух корабликов, так мне смешно становилось. И почему, спрашивается, эта здравая мысль раньше не пришла? Ничего же страшного произойти не могло, если бы эти пару пунктов сразу местами поменяли. Атака все равно только на следующие сутки намечена. Полно времени еще. Тем более что боевые дроиды способны нужное расстояние за час пробежать.

Пока шестилапы занимались ампутацией смертоносного отростка у «Буси», я тоже не скучал. Устроил себе, так сказать, тренировку приближенную к боевой. В смысле – нарядился в ББС, обвешался стреляющими железками, и ну носиться по коридорам мертвого крейсера. Было весело. И весьма познавательно. Вот со мной скаф дружить отказался, а со штурмовым комплексом – запросто. Причем был настолько любезен, что даже согласился подсвечивать цели по степени опасности, и вывел на лицевой щиток маркер – прицел.

Хакдарский слонобой, к вящему моему удивлению, такой трогательной заботы у ББС не вызвал. Прицел остался, а на большее можно было не рассчитывать. Умматарский же пулемет вообще бронированной шкуркой как оружие не опознался. Будто бы я не смертоносную кинетику в руки взял, а крепкую сучковатую дубину. Дескать, откуда мне знать, хозяин, будешь ты этой палкой вражин лупить, или при ходьбе на нее опираться? Учитывая, что на изделии республиканцев прицельных приспособлений не предусматривалось от слова совсем, возможно такое пренебрежительное отношение и было оправдано. Хотя и несколько покоробило.

Бродить по мрачным переходам летающего склепа до зубов вооруженным, и со смешным пистолетиком на бедре – это, скажу я вам, как говорят в Одессе, две большие разницы! На что я уже привычный был, и все одно, бывало, вздрагивал, когда из тьмы в свет фонарей скафандра неожиданно выплывал труп с искаженным от ужаса лицом. С пулеметом в руках такой проблемы в принципе не существовало. Звуки в пустоте не распространяются, а вспышки выстрелов надежно прятала толстенная броня убитого крейсера. Так что в ответ на наглые выпрыгивания, мертвецы получали полной мерой из того ствола, что был в руках на момент агрессии.

Хотел еще учения на плэнере по отработке взаимодействия с абордажными дроидами устроить, но передумал. По переходам линкора мы с ними уже успели всласть набегаться. К усвоенным мной базам звездного десантника полагался еще виртуальный тренажер. Чтоб теорию практикой заполировать. Только сразу я о таких мелочах не задумался, а потом стало банально лень снова обшаривать склепы в поисках нужного прибора. Так что пришлось воинские науки по старинке осваивать, через пот.

Единственное, что дома не сделал, не выяснил как быстро и насколько незаметно «Враны» способны пробраться по броне звездолета до шлюзов баржи. Согласитесь, от этого много чего зависело. Болтаться в пустоте в кабине истребителя лишних часов шесть, поджидая задержавшихся в пути железных чурбанов, приятного мало.

Полигон мне достался не шибко большой. Линейный крейсер от дюз до кончика носа всего-то полкилометра. Носитель раз в десять побольше будет. Но как эталон должен был сойти. Ну и сошел. И слава Богу, что эта мысль вообще мне в голову пришла. Потому как роботы оказались разумны именно что псевдо. Я только-только из скафа выйти успел, как на сетку пришел панический сигнал с головного дроида. Падение уровня обмена данными, мол! Возможна утеря управляющего сигнала! Аааа! Папа, не бросай нас! Чурки кибернетические! Я даже в душ сходить не успел.

Конечно же, все было просто. Корабельная высокопрочнаяброня частично экранировала связь. У роботов, с падением мощности сигнала, включался аварийный протокол, и они замирали в тех позах, в которых  застала их «чудовищная катастрофа».

Это был бы курьез, если бы не стало бы настоящей проблемой. «Вранам» по плану предстояло преодолеть пять километров по внешней обшивке окситанца, и на протяжении всего этого пути мне нужна была гарантия устойчивой связи с электронными балбесами. То есть, по большому счету, я не мог даже доставить их на челноке, вернуться к «Литургии», и дальше сопровождать уже на истребителе. Потому что впавшим в анабиоз истуканам пришлось бы вручную вводить коды активации, которыми Шарик  как-то не посчитал нужным со мной поделиться.

Цель была всего в километре. Любой нормальный абордажный дроид способен перепрыгнуть это расстояние играючи. Но в моем распоряжении были только те, что боялись это делать. И по милости их создателя мы с шестилапами должны были срочно придумать и изготовить крепления для пятерки боевых роботов на корпусе истребителя. Потому что сопровождать пехоту в их пути по гигантскому носителю на «Литургии» было единственным приемлемым вариантом.

Ладно, хоть шестилапые не подвели. Они, после шарикового апгрейда, поумнели на столько,  что моего вмешательства и не требовалось. К утру корпус вылизанного и выглаженного истребителя обзавелся уродливыми подвесками – платформами для транспортировки и оперативной высадки дроидов.

Помылся. Натерся до красноты, а потом надел свою выстиранную «Камочку» и  свежий комбинезон. Еда в горло не лезла, удалось впихнуть в себя что-то похожее на булочку и чашку бурды с запахом напоминающим кофе. Настроение было какое-то... Мутное. Не спокойное. Первая часть атаки – я должен был расстрелять конвойных и посбивать к Шайтану все хоть чем-то напоминающее антенны – ничуть не трогала. Обычная работа летчика ВКС. Ты в небе, цели – малюсенькие игрушечные фигурки внизу, и основная задача вовремя нажать кнопку. А вот вторая – собственно абордаж, нервировала до дрожи в коленях. Это в населенных одними мертвецами переходах болтающихся в пустоте склепов я был круче всех. Тут же меня поджидали ребятки, тоже имеющие представление, откуда из ружья пули вылетают. Нет! Страха не было. Волновался просто немного. Мандражировал.