Текст книги "Последнее дело Джека Рэтчета (СИ)"

Автор книги: Андрей Бузлаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Глава 4

Когда и пассажир и водитель закурили, а Джек чуть расслабился, он начал рассказ:

– Ну, что всё завертелось ещё пятнадцать лет назад, ты и сам прекрасно понял. На самом деле, чуть раньше. Шестнадцать, может, или семнадцать. Я точно не помню, когда нашли первое тело. Однако шуму было много – даже в те года редко кому приходило в голову так глумиться над трупом и расчленять его. Без понятия, как газетчики пронюхали. Факт в том, что сделали они это быстро, и раструбили громко. На наше счастье, узнали они не всё, а часть смогли убрать, объявив уткой и домыслами. Думаю, ты уже понял, как именно было расчленено тело. Единственное отличие от нынешнего случая – крови тогда так не жалели, там по паре литров оставляли.

– Оставляли? – Стоун не поверил, потому решился переспросить.

– Да, именно так. Все ткани тел словно высушены, кровь из них слили до последней капли. Разве что в отдельных сосудах стенки кровью обмазаны, но не более. И пару литров этой крови заливали обратно, в металлический ящик.

– Звучит… странно. Версии какие-то были?

– Ну, была парочка бредовых, как водится, но самые крепкие – врач, или просто какой-то псих. Думаю, не стоит пояснять, зачем врачу может понадобиться кровь?

– Пояснять не требуется, но… – Сэм на мгновение замолчал, задумавшись, но быстро уловил мысль. – А впрочем понял. Нелегальные операции?

– Совершенно верно. Не смотря ни на что, когда в человека стреляют, а добрый доктор его штопает, ему всё равно потребуется чем-то восстановить кровопотерю. Даже… нет, особенно! если делает он это в каком-нибудь гараже. А поскольку режут, рвут и стреляют определённую категорию ребят с завидной регулярностью, и прикормленные доктора у них есть… согласись, вполне тянет на их метод по добыче крови?

– Да, спорить не стану. Хорошо, а что по поводу дурочка?

– Ну представь: какой-нибудь сельский умник, у которого начисто съехала крыша. Ему стало скучно резать свиней и он принялся за людей. А фермерские привычки остались – он подвешивает жертв на крюк и сливает из них кровь в ведро, как из свиной туши. Потом привычно их разделывает. Ты видел эти срезы? – Сэм мгновенно вспомнил срезы и, закашлявшись, потянулся к открытому окну, после чего замахал на друга свободной от руля рукой, призывая его прекратить. – Да, прости. Но ты уловил мысль, да? Это сделал или мясник, или врач. Оба подходят просто идеально. И этому, сельскому, даже не обязательно быть сельским – что мешает ему переехать в город, сохранив свои привычки?

– Кхе… ужас. Хорошо, допускаю. Но чего ради вырвана шея и… думаешь, следы крюков, за которые подвешивали жертв?

– Вполне возможно, – закивал Джек, выуживая вторую сигарету и принявшись прикуривать её от первой. Передав её водителю, он прикурил и сам, после чего продолжил. – Собственно, мы предположили именно так. Разумеется, когда тел собралось – каламбур не намеренный, извини – больше трёх, к делу подключились федералы. Уродов куда больше волновали пятно от горчицы на галстуке и скорейшее развитие их карьеры, чем реальные жертвы, они спешили закрыть дело, потому мы с Чарли плюнули на них и принялись распутывать всё сами. Вышли на одного докторишку, немца по фамилии Линдман. Скользкий тип, при этом крайне наглый и хамоватый. Каждый раз так хотелось ему по зубам врезать! В общем, улик на него особо не было. Я даже не до конца в курсе, как Чарли на него вышел – я-то тогда был совсем желторотым юнцом, всё ему подражал и пытался понять его методы. Подозреваю, пошёл от обратного и решил трясти одного из врачей мафии, пока тот что-нибудь не скажет.

Джек замолчал, задумчиво покусывая прогоркшую от табака бумажку.

– И как, сказал? – окликнул его Стоун, когда пауза затянулась.

– М? А, да, сказал. «Идите в жопу» сказал. И был прав, чего уж. Но мы ребята наглые, да ещё и с «жетонами», потому нас таким не отвадишь. Последили, повязали на незаконных операциях. Представляешь, пока мы его пасли, к нему ввалились три орангутанга, которых наши в соседнем квартале зажали и порядком изрешетили: в одном было аж три дырки, все в плече, в другом – сразу четыре! Ногу, плечо по касательной, филей… в общем, досталось ребятам. Последнему, разве что, повезло… наверное, не уверен, согласится ли он со мной. Ему ухо отстрелили и этот идиот его в ладошке приволок, что осталось. В итоге мы застукали всю эту окровавленную делегацию едва не у порога. Расшаркались, впустили, переждали минут двадцать… и повязали всех красавцев спящими. Правда доку пришлось позволить закончить операцию, чтобы эти уроды доехали до нормальной больнички живыми.

– И каков итог?

– Вполне закономерный, во всех смыслах. Всех посадили,… а спустя неделю – новая жертва. Мужик лет тридцати, такой же «разобранный». Всё как по лекалу, один к одному и до самых мелочей. А поскольку в газетах, как я уже говорил, про отсутствие шеи не было, а про якобы удалённые у жертв куски мяса смогли быстро изъять, то это явно был тот же… Но в этот раз всё поменялось: у нас был свидетель. Даже несколько, но парочка дала слабые показания, пустые, потому они не в счёт. Они были больше заняты друг другом, потому как такового похищения жертвы не заметили. А вот третий… третий оказался мужиком глазастым. У нас в кои веки появились толковые зацепки: появились описания действий в момент похищения, объяснявшие странности в поведении убийцы. Более того: у нас появился мотив!

– Мотив? – чуть наигранно удивился Сэм – Джек явно ожидал именно таких реплик, практически просил их, потому он с радостью подыграл. – У маньяка? Это ведь взаимоисключающие понятия, разве нет? В том и проблема с маньяками, что у них нет мотива, только сиюминутный порыв. И от того жертвой может стать кто угодно.

– Ты абсолютно прав! Ладно, давай обо всём по порядку. Начнём с похищения бедолаги. Объявился парень, который заявил в полицию о похищении мужика ещё за пару дней до того, как нашли останки бедолаги. Якобы он видел, как какого-то парня один здоровяк обхватил сзади за шею, надавил на неё, после чего паренёк обмяк и бугай закинул его в кузов своего грузовичка. Разумеется, местные придурки плюнули на эти новости, хотя весь штат уже несколько месяцев как стоял на ушах. Когда тело обнаружили, они осилили сложить два и два, и кинулись наконец выискивать того свидетеля. Ещё и всех собак на него повесить хотели, но опять быстро подсуетилась пресса. Короче, свидетель только чудом не стал главным подозреваемым и козлом отпущения в этом деле, ведь даже федералы за идею зацепились. На счастье того мужичка, который всё видел, он как раз укатил в отпуск, потому пересидел всю шумиху вокруг него на пляже, крепко закладывая за воротник – он сам мне в этом признался. Обычный работяга, чуть за полтинник, семейный, по выходным обязательно ходит в церковь. Одним словом, совершенно не вписывался в профиль нашего психа, составленный федералами. Хоть какая-то от них польза, впрочем. Он же и про влюблённую парочку вспомнил. Уж не знаю, как Чарли умудрился их откопать, но, как я уже сказал, толку от них всё равно больше не стало.

– Ну а что этот-то, работяга? Что он поведал? Не тяни, Джек, а то я тебя на полном ходу из тачки выкину!

– Да угомонись! Я неделю на диете из одного лишь паршивого скотча, потому засмотрелся на придорожную кафешку, всего-то! Может, заедем и…

– А кто в этом виноват?! – тут же парировал Сэм, не дав коллеге закончить. – Это был сугубо твой выбор, Рэтчет, потому не ропщи и продолжай вещать по делу. А там уж посмотрим, как быть. Во всяком случае, я точно помню, что на выезде из того захолустья была какая-то забегаловка. Поторопись, одним словом.

– Ты сегодня какой-то нервный, Сэми… Ладно, по делу. Этот работяга дал нам описание тачки, словесный портрет здоровяка и его действия. Видел он обоих со спины, но жертву опознал вполне уверенно, потому мы обрадовались. Если нам повезёт, то он и подозреваемого успел разглядеть. Куда больше для дела дала манера поведения. Мы провели парочку экспериментов, и по всему выходило, что это опять какой-то медик, или вроде того: получалось, что этот наш «здоровяк» брал жертв за глотку, сжимая шею мёртвой хваткой левой, а правой всаживал в сонную артерию какое-то снотворное, или вроде того. Мудрёное, поскольку химики и прочие эксперты, включая важных и умных дядек от федералов, так и не смогли его опознать или хотя бы обнаружить хоть что-то постороннее в телах жертв. Но это хотя бы объясняло, почему у жертв не было шеи, ведь на ней мы могли найти след от укола, а куски мяса вязались с крюками – за ляжки жертв подвешивали, чтобы они обтекали от крови…

Джек замолчал и глянул на напарника, опасаясь, что тому опять станет не по себе (и его сложно было винить – Рэтчет и сам в былые годы каждый раз с содроганием воспринимал любое упоминание об этом деле) и он начнёт возмущаться, однако в Стоуне проснулся азарт сыщика и он словно бы не заметил этих кровавых рассуждений, заговорив совершенно о другом:

– Но подожди, если исходить из твоих же версий про деревеньщину, то это может быть, например, сельский врач, или ветеринар… да и многие фермеры сами умеют ставить уколы своей живности. Да и не только живности, чего уж, ведь многие живут в отдалении и не во всех районах есть толковый врач, а укол может потребоваться жене, или детям… не обязательно своим, но я уверен, что местные умельцы, способные поставить укол, в таких местах водятся.

– Вот и мы так заключили, – с досадой закивал Джек. – По сути, это дало нам целое ничего, если сравнивать с другими делами, согласен. Но в этом деле всегда было столь глухо, что мы радовались и этому. По сути, главной нашей зацепкой стал фургон этого «похитителя». Тачек таких в округе было штук сорок и мы, не имея номеров, принялись проверять все, как ты понимаешь. Федералы взяли на себя ещё с полсотни по отдалённым округам, начав гонять местных полицейских, без остановки тем названивая и грозя собственными полномочиями. Почти всё было в пустую, сам понимаешь, но нам была нужна всего одна. И повезло именно нам с Чарли. Но тут стоит пояснить другой момент: не знаю, какая собака клюнула толстяка, но он вдруг учудил, что нам нужно во что бы то не стало проверить прошлое последних жертв, не связывает ли их хоть что-то. На первый взгляд ничего, но он накопал ниточку… при том в этом случае – буквально, ведь тоньше и не сыщешь. Я уже не вспомню всех раскладов, но последняя пара жертв действительно была связана меж собой. Что-то из серии друг жены брата кузины первой из них приходился мужем сестры отца второй. Сложно и не информативно, но это связь. Поэтому параллельно с этим Чарли начал искать в их семействе – крайне разветвлённом, стоит заметить, и многочисленном – владельцев таких машин. И как думаешь, что нашёл?

– Ну, судя по твоему вопросу, что-то интересное. Не будь их там, ты бы и речи не завёл. Один точно нашёлся у кого-то. Или целых два?

– Шесть не хочешь? У одного из них была фирма по прокату таких грузовиков, именно этой марки. Некогда он был каким-то там воякой, вроде как даже реально воевал. Жил некоторое время на ферме в штате одинокой звезды, но продал её и открыл на вырученные деньги бизнес здесь, поближе к остальным членам семьи. Шикарное совпадение, не находишь?

– Даже слишком, как по мне, – мрачно отозвался Стоун, сплюнув в открытое окно огарок сигареты, которую уже некоторое время просто жевал за фильтр. – Уж больно гладко, как на блюдечке вам всё подали, разве нет?

– Ну, это с моих слов и сейчас, спустя столько лет. Поверь, я многое упускаю. А тогда нам за этот прорыв в деле пришлось порядком зарасти пылью в архивах транспортников, проведя там несколько бессонных ночей. Впрочем, я пару раз вырубался, потому и за Чарли ручаться не могу – вдруг он дрых хором со мной и лишь изображал кипучую деятельность? Ну тем не менее, а мы нашли нашего подозреваемого. И знаешь, что самое смешное?

– Что?

– То, дорогой мой друг, что федералы послали нас в сраку с этим подозреваемым!

– …в каком смысле?! – Сэм напрочь не понял этого утверждения, а от удивления едва руль не выпустил.

– Да в прямом! Мы дали им крепкого подозреваемого, всё обосновали, а они заявили, что он не подходит по профилю и продолжили бить баклуши да писать какие-то бумажки в центр, надеясь выбить повышение просто за их количество и за дыры в штанах, которые они успели просидеть. Представляешь нашу реакцию?

– Пожалуй. Кто в морду дал? Ты, или Чарли был быстрее?

– О, в те годы – значительно быстрее! Потому в морду мы дали оба. Благо, федералов по случаю набежало много, так что и мы смогли размяться оба, наваляв парочке особо наглых. Капитан участка выбежал нас разнимать, но когда узнал суть дела – сам заехал в нос тому рыжему, который уже орал что-то про наше с Чарли отстранение и всяческие жалобы. Мировой был мужик, упокой господи его душу, – Рэтчет перекрестился, что случалось с ним не часто.

– Погоди-погоди, вас не отстранили за такой финт?! – Сэм уже подумывал свернуть на обочину и притормозить, чтобы была возможность после очередного факта от друга выйти и пройтись – переваривать подобные заявления будучи за рулём ему становилось всё сложнее и сложнее. И хоть они ехали вполне неспешно, а Стоун всё равно опасался не справиться с управлением и угодить в аварию.

– Да капитан нас бы даже повысил, будь на то его воля! Думаешь, ему нравились федералы? Он ненавидел их пуще нашего! «Сплошной гонор и безделье в галстуке», – так он их называл. Тем не менее, сделать он этого не мог, как бы не хотелось. Но и отстранять никого не стал. А когда тот малец попытался что-то вякнуть, сказал ему, что у нас не песочница, а ему пора бы отрастить яйца.

– Мировой мужик, – не смог не согласиться Сэм, опешивший от всего услышанного. – Ладно, вернёмся к делу…

– Да, прости. В общем, капитан выбил для нас у судьи все бумаги в обход федералов, прямым текстом всё поведав судье. Нас там уже не было, мы с Чарли рванули к этому экс-техассцу, но со слов ребят, оставшихся в участке, после разговора с судьёй капитан передал трубку федералу. Тот шёл бравый, уверенный, что сейчас обломает и капитана, и нам не поздоровиться… сник в две секунды – судья и тот велел ему вломить! Вроде как, судья думал, что всё ещё говорит с капитаном, потому изъяснялся искренне, а довелось всё послушать тому дурику. Впрочем, может это уже наши ребята присочинили, конечно. Но картинка великолепная, согласись?

– Да уж, я был бы не прочь увидеть такое.

– Ну а пока там делали все бумажки и прикрывали наши задницы официально, мы направились к тому парню. Чарли гнал как сумасшедший, словно бы чуял что-то. Мы раза три едва не перевернулись, да и на паре перекрёстков нам вслед крайне не лестно отзывались, когда мы проскочили их на красный. Кажется, на одном кто-то из-за нас всё-таки попал в аварию, но ничего серьёзного. В любом случае, мы опоздали. Уже потом я узнал, что в сводках по городу была информация о пропавшей девушке… девочке. Ей было всего пятнадцать. И больше уже не будет…

Джек замолчал. В этот раз Сэм не спешил его торопить. Тем более, что ехать им предстояло ещё прилично – только до забегаловки, о которой он вспомнил, они доберутся лишь через полчаса, что уж про место обнаружения Кэтти. «Интересно, а кто нашёл её в этой чёртовой глуши?» – успел подумать Стоун, пока его напарник собирался с мыслями.

Глава 5

Джеку потребовалось немало времени, чтобы собраться с мыслями и заговорить вновь.

– Прости, тяжело вспоминать, – нехотя признался он, после чего растёр лицо руками резкими движениями, словно стараясь отогнать от лица всю грязь, связанную с этими воспоминаниями. – Хотя до самого… «интересного» нам только предстоит добраться. Ладно, давай обо всём по порядку. В общем, первым делом мы заявились в офис этого мужика, найденного Чарли по тем уликам. О, я наконец вспомнил, как его звали! Уильям Синклер, точно! Так вот, приехали мы, значит, в офис… а там ни души. Только какой-то пьянчуга-грузчик, работавший на него и порядком надравшийся – он совершенно не ждал фараонов – который сообщил нам, что фирма-то эта, оказывается, разорилась. Как ты понимаешь, это для нас стало очередным звоночком: погибшие приходились дальней роднёй Синклеру и могли ему что-то завещать, а он как раз нуждался. Учитывая проблемы в бизнесе у боевого старика, его мотив…

– Ну понятно, – кивнул Сэм, соглашаясь.

– Именно. Узнав об этом мы отзвонились шефу и тут же рванули к дому старика Билли, не дожидаясь ни подкреплений, ни кого. Чарли снова гнал так, будто за ним все адские гончие гнались! Не смотря на это, оказались мы там только глубокой ночью, когда уже окончательно стемнело. Ночка выдалась безлунная и нам пришлось пробираться едва ли не на ощупь до его дома. У Чарли что-то не заладилось с мотором – оно и не мудрено, так гнать – и потому нам пришлось бросить машину и пройти остаток пути пешком. Благо, к тому моменту мы почти добрались. Драндулет толстяка выдохся всего в какой-то четверти мили от дома этого старого урода, ты представляешь? Ну и в общем, мы пошли пешком. Жил этот гад загородом, в каком-то захолустье. Не ранчо, но участок оказался очень даже приличный, к тому же достаточно далеко ото всех пригородов. Настолько приличный, что дед не поленился обзавестись кое-какой техникой, которую хранил в нехилом таком амбаре – видимо, сказывались Техасские привычки. И наш толстяк Чарли уговорил меня не ломиться в дом, а зайти сзади и тихо пробраться через этот самый гараж. К тому же, бумаги нам это позволяли, шеф к тому моменту всё уже оформил. Я согласился.

Джек снова замолчал, точно пытаясь вспомнить все мельчайшие детали той ночи. И по лицу его было видно, что воспоминания эти далеко не из приятных.

– И… и что было в гараже? – нетерпеливо уточнил Сэм, когда пауза затянулась.

– Словами передать это трудно, – мрачно отозвался Рэтчет, сиплым и потухшим голосом. Он сам это заметил и поспешил прокашляться, стараясь сохранить тем самым лицо. – Первым, что я увидел, были баллоны с газом и прочее сварочное оборудование. Рядом с ними – обрезки металла, из которых вполне можно было собрать ещё один короб, подобный прочим. Ржавые, кривые куски металла, разбросанные в жутком хаосе по всем столам рядом со входом… Впрочем, ящики тогда были такими же – проржавевшими, плохо собранными. Из них даже кровь порой сочилась. Тогда, пятнадцать лет назад. Это главное отличие от нынешнего, если вдуматься. Ну и ещё – раньше их не закапывали. Оставляли просто так, небрежно бросив под каким-нибудь деревом, а то и прямо в домах, пока хозяев не было. Впрочем, сейчас не об этом. А сразу после ящика, Сэмми, я увидел… Сэм, я увидел её. Я частенько её вспоминаю. В последнее время – всё чаще. Она даже начала мне снится. Та пропавшая девушка, которую надеялся спасти Чарли. Та, из-за которой он едва не угробил нас в аварии и спалил движок. Каждый месяц снится… Ты ведь не думал, что я просто так вливаю в себя эту чёртову отраву, по недоразумению именуемую «настоящим шотландским скотчем», а, Сэмми? – Джек мрачно усмехнулся. – Нет, у меня на то всё-таки были причины, я в этом смысле ещё не безнадёжен. А теперь к ней прибавится ещё и милашка Кэтти, уверен. Зря я заглянул в короб, стоило догадаться и не лезть… Впрочем, вариантов у меня и не было, пожалуй. Ни тогда, ни сейчас. Ещё с той ночи в гараже Синклера, встретившись взглядом с той, последней, я лишил себя последнего шанса. Думаю, ты и без моих пояснений понимаешь, как выглядела девчушка, если короб для неё уже был подготовлен, да? Если кратко и без лишних деталей, то части её тела были просто хаотично набросаны на стол, вперемежку со ржавыми обрезками железа. И отнюдь не в правильном порядке, как в анатомичке, уж поверь мне. Но ярче всего мне запомнилась её голова, которой этот психопат зачем-то отрезал ещё и нижнюю челюсть, и выставил так, что она уставилась точно на чёрный ход. Едва войдя я встретился с ней взглядом… и замер. Просто остолбенел, можешь себе представить? Я к тому моменту уже пообтёрся и привык к виду мертвецов, но это… это оказалось для меня за гранью.

Рэтчету вновь потребовалось взять небольшую паузу в рассказе – привести мысли в порядок. Впрочем, Стоуну это требовалось ничуть не меньше, ведь он без труда смог вообразить, через что в тот момент проходил его напарник.

Спустя минуту Джек заговорил сам, без понуканий от Стоуна:

– Рядом зашипел на меня Чарли. Он тоже опешил, но опыту у него было побольше, потому он справился с собой и во всю пытался протолкнуть меня дальше в амбар, убрать с прохода. И тут раздался выстрел. Оказалось, Синклер подготовился. Чёртов ублюдок выставил что-то вроде самострела с таймером перед дверью, не то приладил дробовик к какой-то хитрой растяжке… а мог и всё вместе. В любом случае, я не вникал в подробности ни тогда, не после. Дробь ударила Чарли в спину, в правый бок, точно в район поясницы. С тех самых пор он и хромает, как ты понимаешь. И ещё можешь догадаться, что рана оказалась не серьёзная. А меня и вовсе не зацепило. Вот только я и без того был дурной, а после выстрела в закрытом помещении у меня ещё и уши порядком заложило. Я попросту не смог услышать, что орал мне навалившийся на меня и пихавший куда-то в сторону Чарли. Поняв, что я его не слышу, он просто ударил меня чем-то под колено и повалил. Рядом с нами опрокинулось ведро, из которого хлынула кровь девушки. Хоть в сторону, а не на нас – только этому и оставалось радоваться. И зачем только старик её собирал? До сих пор не представляю. Кстати, сам Билл Синклер уже был в гараже и во всю палил по нам, но я узнал об этом гораздо позже. Слух вернулся не сразу, потому я пропустил его появление «на сцене». Чарли громко матерился, катаясь в собственной крови и отстреливаясь. Глянув на него, я догадался и тоже взялся за пистолет. Точно не знаю, кому из нас повезло, но когда я начал стрелять, мы подстрелили Синклера и он упал у главного входа в гараж, у громадных распахнутых наружу ворот. Я помог Чарли подняться и мы подошли к этому старому уроду. И знаешь что? Он хохотал. Валялся на земле, зажимая рану на шее и переводя довольный взгляд с одного из нас на другого и хохотал во всю глотку, попросту ржал над нами! К тому же, начал что-то говорить о девушке – какая у неё была кожа, как она пищала и как сладко молила о пощаде… Чарли как раз перезарядился и тут же всадил этому ублюдку все шесть патронов прямо в морду. Я высадил всё, что оставалось в моём магазине ему в грудь – три пули, не то четыре. Сделали мы это одновременно и не сговариваясь. И ты знаешь, никто не горевал по этому старому выродку. Да и проблем у нас почти не было, всё списали на самооборону. Тем не менее, я решил завязать… Уйти к неверным жёнам и пропавшим котикам, блудливым мужьям и потерянным кошелькам, занявшись частным сыском. Выходит, я так и не ушёл.

Оба детектива надолго замолчали. Джек просто пытался успокоиться, вернуться к подобию ментального равновесия. Воспоминания вновь стали оживать, на душе снова стало паршиво.

«Нет, пить больше нельзя, в этом Стоун прав», – подумал Рэтчет, осаживая сам себя.

А Сэм тем временем переваривал услышанное и собирался с духом, чтобы сказать то, что не давало ему покоя уже несколько дней… он не мог это сказать, попросту был не в силах, однако при том и был обязан.

Тяжко вздохнув, он несмело начал:

– Слушай, Джек… я прекрасно понимаю, как ты относишься к Чарли – теперь так даже лучше прежнего – однако выслушай меня. Это то, что я просто обязан озвучить, хоть и понимаю, как это прозвучит. Просто выслушай, ладно? В порядке бреда: а ты не думаешь, что всё это сотворил Чарли? Подожди, не перебивай! Мне и так было тяжело об этом заговорить, потому дай мне сперва высказать всё, что я надумал. Смотри: ты, как подозреваемый, идеально укладываешься в версию о копе, заметающем следы, который сам устроился в полицию и подтасовал факты, чтобы выставить виновным кого-то кроме себя. Но мы знаем, что ты этого не делал. Ну, я надеюсь, во всяком случае.

– Шуточки у тебя… – мрачно отозвался Джек, по лицу которого начали ходить желваки от ярости.

– Какие есть, не обессудь. Так вот. А раз версия всем хороша, кроме подозреваемого, то кто у нас останется, если убрать тебя из уравнения? Остаётся как раз твой любимый наставник, Чарли. Он вписывается ничуть не хуже. Ну что мы имеем в основании этой версии, что она со всех сторон оказывается так хороша? Всё просто: некто хотел прикрыть свои убийства, потому пошёл служить в полицию. Вывел следствие на ложный след. Кто, говоришь, нашёл свидетеля и вышел на эти тачки Синклера? Чарли, ты упоминал его раз двадцать в своём рассказе. Да, я понимаю, что это столь же притянуто за уши, как и версия, что убийца – ты. Но всё же, он ведь мог вывести вас на тот чёртов амбар, всё заранее подготовив! А чтобы его не раскусили – самолично пристрелил подозреваемого, да ещё и подставился под пару дробинок. Но убийство подозреваемого мне кажется тут более ярким «звоночком», за который и гособвинитель зацепится. Ведь если это Чарли, то к чему ему лишние вопли в допросной от подозреваемого, о его невиновности? А если бы дело дошло до суда и ложные улики, пусть даже умело сфабрикованные, начали бы проверять? Уверен, он подвёл бы их под тебя… возможно потому за тебя сейчас так резво и вцепились, собственно. А если нет? Что, если осечка и в итоге выйдут на него? К чему лишний риск, когда можно просто высадить все шесть пуль в макушку бедолаги – и дело с концом?

– Но… – Джек замялся под таким напором экс-адвоката. – Но он же заплатил за меня залог, чтобы меня выпустили.

– Джек, не сочти меня за идиота, но я совершенно не понимаю, каким образом это противоречит всему сказанному. Скорее уж подкрепляет! Ну сам подумай: он что, за пятнадцать лет резко стал клиническим идиотом и решит усилить твои подозрения нетипичными действиями? Наоборот, вполне логичный ход – притупить бдительность и отвести от себя подозрения, сделав какое-то доброе дело в твой адрес. А тут – такой удачный повод!

– Сэм, прошу тебя, хватит! В порядке бреда и как версию я это, конечно, могу принять и «оставить её на столе», пусть и лишь из уважения к тебе… но это не значит, что я с ней хоть сколько-нибудь соглашусь и что мне она приятна.

– Хорошо, я тебя понял, шеф. Я сам проверю подноготную Чарли. Договорились?

– Да, пойдёт. Но давай ты займёшься этим после… после того, как меня посадят. Завтра, например.

– И это у меня дурацкое чувство юмора? – ухмыльнулся Сэм, сворачивая к кафе.

– У тебя, разумеется! Но это совершенно не значит, что у меня хоть малость лучше. Да и за пятнадцать лет в одном офисе трудно не нахвататься дурных привычек, знаешь ли. Всё, пошли перекусим, я больше не вытерплю!

Сэм тоже проголодался, потому спорить не стал. Припарковал машину прямо под окном кафе поперёк трёх парковочных мест и порадовавшись, что прочих машин было не много, Сэм поспешил вслед за Джеком, который едва не на ходу выскочил из авто и тут же кинулся к стойке, делать заказ.

В небольшом придорожном кафе было вполне уютно по мнению Рэтчета, в то время как на вкус Сэма тут было несколько мрачновато. Тем не менее, это было самое обычное кафе, каких много вдоль дорог: обитые потемневшими от времени досками стены, высокая стойка, за которой суетилась пышная хозяйка заведения, а позади неё распахнутые настежь дощатые створки дверок на кухню, из которых по заведению разносился стойкий запах подгоревшего масла и испорченного мяса, и где периодически мелькал и громко ругался темноволосый усатый мужик, местный повар.

Дощатые стены забегаловки украшали несколько фотографий в небольших рамочках, содержимое которых почти не получалось распознать не подойдя к ним вплотную, чего разумеется никто не делал – наверняка на них только хозяйка заведения, или она же, но в обнимку с поваром, её муженьком. «Ещё и в купальных костюмах, упаси Господь!», – промелькнуло в голове у Сэма и он в ужасе поёжился.

– Садитесь за столик, парни, я подойду, – приветливо улыбнулась им толстуха, не прекращая наводить порядок у себя за стойкой.

Они выбрали столик у окна, рядом с которым Стоун припарковался, забрались на высокие, обитые красным винилом кресла и уставились в окно, на свою бежево-ржавую машинку в ожидании, когда их обслужат, «наслаждаясь» вяло бурчавшим из какого-то невидимого радиоприёмника весёленькими мотивами рокабили. Других посетителей в это время не было, Джек и Сэм оказались единственными гостями, потому ждать пришлось не долго.

– Что вам? – поинтересовалась подошедшая толстуха, выставляя перед ними кружки и наливая в них дымящийся чёрный кофе.

– Сэндвичи посытнее, три штуки и порцию блинов с беконом. Сэм, тебе что?

– Как смешно! – огрызнулся было напарник на Джека, но быстро понял, что тот вовсе не шутит. Поняла это и официантка, смерив не сильно упитанного Джека уважительным взглядом. – Ладно. Мне тоже сэндвич, спасибо. Одного хватит, пожалуй.

– Уверен? Я делиться не намерен.

– Успокойся, закажу что-нибудь ещё, если не наемся.

Записав заказ, официантка убежала к кухне, а парни снова уставились в окно. Оба были не склонны к разговорам и смиренно ждали. Тем не менее, обсудить им ещё было что, и они оба отчётливо это понимали.

Первым не выдержал гнетущей тишины Стоун.

– Хорошо, давай сменим тему. На сколько это возможно в нынешней ситуации, разумеется. Мне всё ещё не даёт покоя один единственный вопрос: что именно ты хочешь найти на месте её обнаружения? Нет, ты определённо прав и начинать с чего-то действительно надо, однако я совершенно не представляю, что именно ты планируешь обнаружить. Дерево? Разрытую яму? Поверь, если всё действительно так, как ты описываешь, то полиция и федералы уже стоят на ушах и обшарили там каждый дюйм, пропустив даже всю землю, вырытую из этой ямы, через самое мелкое сито и сотню новомодных научных фильтров – лишь бы не упустить и малейшей детали. Так что же ты планируешь найти, Джек? Может, лучше сразу поехать к её муженьку и… впрочем да, это ещё более паршивая затея. В твоей нынешней ситуации тебе лучше с ним не связываться.

Прежде, чем ответить, Джек заглянул в кофейную чашку, которую уже успел прикончить, и попытался прочитать что-нибудь в разводах на дне бокала. Смог только то, что стакан этот стоило бы помыть, при том давно.

– Слушай, Стоун, ты не первый год меня знаешь. На какой ответ ты рассчитываешь? Ведь ты прекрасно понимаешь, что у меня его попросту нет. Во всяком случае такого, который бы тебя устроил – точно не найдётся. Я просто хочу приехать и осмотреться. Нет, я не надеюсь, что Чарли с ребятами что-то упустили, ведь я отлично знаю Чарли и представляю, как он там всех гонял – ровно так же, как гонял бы их лично я, если не хуже. И я ему в этом смысле доверяю. Но это не значит, что я не хочу увидеть это место, понимаешь? Считай это моей интуицией.