Текст книги "Бог-без-имени (СИ)"

Автор книги: Андрей Кокоулин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Спрятаться двойникам было негде.

Фьольвир прошел ярус насквозь, от одной лесницы к другой, оберегая ноги от железа и острых щепок. Нанесенного ветром песка было не много. Разорение. Пустота. Очаг, столы и стулья встретили его выше. Белели остатки занавесей. Часть мебели была исступленно, яростно порублена, часть, похоже, развалилась сама, от времени. Окна были больше, и ярус дышал жаром, как сковорода.

Снова никого не найдя, Фьольвир задумался, стоит ли забираться дальше. Стиснув жердь, служащую поручнем, он вдруг подумал, что Мтаг, посылая его наверх, мог отвлекать от верного направления. Хотя зачем ему спасать своего убийцу? Непонятно. Но живой или при смерти, макафик был враг, значит, верить его словам приходилось с осторожностью. Правда, если Мтага одолел такой же Мтаг, то цель у них была одна…

Фьольвир понял, что запутался. Ничего, решил он, если двойник Мтага и выскользнул в пустыню, его следы будут замечательно видны с вершины башни. С этой мыслью Фьольвир поднялся по ступенькам еще на ярус.

Все пространство яруса было отведено под оружейную. На крюках висели доспехи, железо которых проржавело, а кожа сморщилась и рассохлась. Ржавыми, щетинистыми кучами лежали у стен мечи и топоры. В углу стояли наковальня и верстак с подломившимися ножками. А в центре, у балки, подпирающей потолок, на стуле…

Фьольвир остановился.

Он смотрел на себя, выковыривающего занозу из ладони, бородатого, украшенного шрамами, как искусной вязью, цыкающего языком, потому что заноза, видимо, не давалась, и не мог сообразить, что делать. Незаметно обойти уж точно не получится. От двойника, хоть и сосредоточенного на собственной ладони, веяло опасностью.

‒ Ага!

Двойник, наклонившись, азартно выкусил занозу зубами и вскинул голову. Глаза сверкнули сквозь космы.

‒ Чего как не родной? ‒ спросил он, остановив взгляд на Фьольвире.

‒ Да я это…

Фьольвир пожал плечами, не зная, что еще сказать.

‒ Ключ что, не нужен?

‒ Нужен.

‒ А он вот, смотри.

Двойник приподнял висящую на шее веревку с продетой в нее жестяной пластинкой и поболтал ей.

‒ Может, так дашь? ‒ спросил Фьольвир.

Двойник почесал бороду и прищурился, разглядывая гостя. В руке его появился ржавый кинжал. Он принялся лениво подбрасывать кинжал, ловя то за клинок, то за белую, костяную рукоять.

‒ И что мне от этого? ‒ спросил он.

‒ Не зна…

Фьольвир, захрипев, потер горло.

‒ Что, пить хочешь? ‒ участливо поинтересовался двойник.

‒ Да, ‒ одними губами произнес Фьольвир.

Двойник усмехнулся.

‒ Герой! Баккель потерял, свейки потерял, везинг и рубаху потерял. Хорошо, штаны остались. На!

Наклонившись, он достал из-за сваи баккель и кинул его Фьольвиру. Тот поймал фляжку и обнаружил на ней те же руны, что когда-то вырезал по дереву неопытной детской рукой.

‒ Это же мой баккель! ‒ прохрипел он.

‒ Ну а чей еще? ‒ двойник чуть выше подкинул кинжал. ‒ Все-таки я ‒ это ты.

Глотая теплую воду, Фьольвир умудрился мотнуть головой.

‒ Не согласен? ‒ удивился двойник.

Фьольвир сделал последний глоток и опустил баккель.

‒ Ты ‒ другой, ‒ сказал он.

Какое-то время двойник смотрел на него со странным выражением лица. Будто бы ждал от Фьольвира совсем других слов.

‒ Конечно, ‒ сказал он. ‒ Я ‒ лучше. И у меня ключ.

‒ И что теперь? ‒ спросил Фьольвир.

Он бросил баккель обратно, и двойник ловко его поймал.

‒ Дальше? ‒ произнес тот, взболтав фляжку и убедившись, что в ней еще есть вода. ‒ Дальше кто-то из нас умрет.

‒ Это обязательно?

Двойник задумался, потом кивнул. Он положил баккель в ноги и вновь взялся подбрасывать кинжал.

‒ Ключ дается за преодоление себя. Какой тебе ключ, Фьоли, если ты себя победить не сможешь? Нет, не получится.

‒ А если ты…

‒ Что?

‒ Если ты победишь меня?

Двойник улыбнулся.

‒ Ну, ты сразу в Тааливисто. Из этой пустыни, представь, тоже ходят лодки. А я сложу о тебе коротенькую сагу и исчезну.

‒ И не пойдешь за Мтагом?

‒ С какой стати? ‒ удивился двойник.

‒ Ну, если я ‒ герой, то и ты ‒ герой, ‒ сказал Фьольвир. ‒ Значит, спасение мира и на твоих плечах.

‒ Нет-нет, ‒ сказал двойник, ‒ ты меня в свои героические дела не впутывай. Я всего лишь страж ключа.

‒ Но мир…

‒ Слушай, я и так уже вышел за рамки положенного, дав тебе напиться. Доброта, знаешь, в мои обязанности не входит. Вон, ‒ двойник кивнул на кучу оружия, ‒ выбирай себе клинок по руке, и начнем.

‒ Ты знаешь, что боги… ‒ сказал Фьольвир, не двигаясь.

‒ Плевать.

‒ Богов нет.

Двойник подбросил кинжал.

‒ И что?

‒ Значит, все прохудилось. Мир, Тааливисто… ты.

‒ Да? ‒ Двойник осмотрел себя, сжал-разжал пальцы, поиграл мускулами и хмыкнул. ‒ Что-то не верится, Фьоли. Но попытка интересная. Хочешь заронить в меня неуверенность? Ну-ну.

‒ Я хочу сказать, что ты не так силен, как был раньше.

‒ А ты?

‒ А я ‒ герой, ‒ сказал Фьольвир.

Двойник набрал воздуха в рот и расхохотался.

‒ Ох, Фьоли, Фьоли! ‒ Смеясь, он поднялся. ‒ Мы это сейчас как раз проверим. Ты и я, семя ты медвежье! Хотя, знаешь, может, меня и нет. Я у тебя вот здесь, ‒ он постучал себя по виску.

‒ Там Унномтюр, ‒ сказал Фьольвир.

‒ Да? Значит, набирается веселая компания.

Двойник ногой выцепил из оружейной кучи короткий меч и носком подкинул его Фьольвиру.

‒ Знаю твой вкус.

Фьольвир, сам не зная, зачем, отложил топорик и подобрал предложенное оружие. Драться с самим собой ему казалось глупостью. Меч был заточен лишь с одной стороны, вершина клинка была округлой. Таким только наносить рубящие удары.

‒ Не устраивает? ‒ спросил двойник.

‒ Ржавый, ‒ сказал Фьольвир.

‒ У меня такой же.

Двойник вытянул из-за спины меч ‒ копию подброшенного Фьольвиру. Отличал его только блеск свежей заточки.

‒ А в левую ‒ кинжал, ‒ сказал он. ‒ Помнишь, Фьоли, как мы бились с эггвельснаке? Держали спину отца.

‒ Скорее, отбивались, ‒ вздохнул Фьольвир.

‒ Целую ночь!

‒ Полчаса. Под утро.

‒ Ну и что? Кажется-то иное! Чудовища! Змеелюди! Ты помнишь, как все тряслось внутри?

‒ Это уже после, ‒ сказал Фьольвир. ‒ Потом.

‒ Ну, наверное. А, в общем, плевать. ‒ Двойник откинул стул, освобождая простор для перемещений, пошевелил плечами. ‒ Ты готов? Или кинжал?

Он подал свой кинжал Фьольвиру, но тот, отказываясь, качнул головой.

‒ Как хочешь, ‒ сказал двойник. ‒ А я уж, извини, как привык. ‒ Кинжал, повинуясь движению его запястья, рыжей молнией взрезал воздух. ‒ Ну, готов?

‒ Если без этого нельзя…

Фьольвир выставил меч вперед.

‒ Нельзя, Фьоли. Не моя придумка.

‒ А кого?

‒ Известно, кого. Йоруна! Хэнсуйерно!

Двойник сделал выпад, но Фьольвир был настороже. Железо глухо брякнуло о железо. Двойник ощерился.

‒ О ты какой!

‒ Меня учил Унномтюр, ‒ сказал Фьольвир.

‒ Который в голове?

Двойник махнул мечом и, уходя в сторону, попытался достать противника кинжалом. Фьольвир отбил кинжал тупой гранью клинка.

‒ Не знаю, ‒ сказал он. ‒ Мтаг сказал, что в голове. Но мне не верится.

‒ Угу, ‒ кивнул, перемещаясь, двойник. ‒ А я? Я ‒ реальный? Как ты воспринимаешь меня? Предупреждаю: опасаться меня надо по-настоящему!

‒ Я опасаюсь.

Фьольвир отступил, и меч двойника прочертил воздух там, где только что находилось его бедро.

‒ Нечестно! ‒ рассмеялся двойник. ‒ Ты меня знаешь!

Лицо его раскраснелось. Тыльной стороной ладони он убрал со лба пряди, лезущие в глаза.

‒ А ты ‒ меня, ‒ сказал Фьольвир.

Двойник посмотрел задумчиво.

‒ Нет, ты сам все-таки какой-то другой.

‒ Может, потому, что герой?

Двойник фыркнул.

‒ Другие здесь не ходят! Ладно, ‒ он ногами очистил место от грязи, остатков мебели и тряпья, ‒ придется по-серьезному!

Пыль взвилась в воздух, помещение заискрилось, жар, казалось, стал гуще.

‒ Слушай, ‒ сказал Фьольвир, бросив взгляд в окно, на песчаные холмы, стремящиеся вдали соединиться с белесым небом, ‒ богов нет. Правил нет. Обязанностей нет. Ты стал слабее.

‒ Я? ‒ удивился двойник.

‒ Я это точно знаю.

‒ А ты, значит, стал сильнее?

Фьольвир вместо ответа пожал плечами.

‒ Так проверим! ‒ обрадовался двойник. ‒ Не могу же я отдать тебе ключ просто так! Дельная вещь как-никак!

‒ А ты попробуй, ‒ предложил Фьольвир.

‒ Сначала я лучше все же попробую тебя убить. Это как бы мое призвание.

‒ Как хочешь.

‒ Ты готов?

‒ Да.

Двойник присел, качнул кинжалом в левой руке, оскалился и бросился в атаку. Мечи глухо стукнули. Кинжал исподтишка дважды царапнул Фьольвиру кожу, но не добрался ни до печени, ни до кишок. Фьольвир, отбиваясь и уворачиваясь, улучил момент и ударил своего противника коленом в бок, вызвав у того недовольный выдох.

‒ Ах, ты!

Какое-то время они, сцепившись, боролись, двойник попытался повалить Фьольвира подножкой, но получил лбом в скулу и едва не упал сам. Через несколько мгновений сопения, напряжения мускулов и щелчков зубами они распались, разъединились. Мечи столкнулись напоследок, словно признавая ничью.

‒ Да уж!

Двойник оперся плечом о балку, потирая бок.

‒ Видишь? ‒ спросил Фьольвир.

‒ На себя посмотри!

Фьольвир размазал кровь по телу.

‒ Это ничего. Царапины.

‒ Так и я в порядке, ‒ ответил двойник. Он сморщил лицо и подвигал челюстью. ‒ Не болит вообще.

‒ Может, хватит? ‒ улыбнулся Фьольвир.

‒ Куда? Чего? ‒ возмутился двойник. ‒ Мы только начали! Я только разогрелся! ‒ Он оттолкнулся от балки. ‒ Ты так легко от меня не отделаешься. Я же это ты. А ты ‒ упрямый, сам знаешь.

‒ Это глупо.

‒ Ничего не глупо.

‒ Пойми, там ‒ тьма, ‒ сказал Фьольвир в попытке хоть как-то переманить двойника на свою сторону.

‒ А здесь ‒ я, ‒ двойник с улыбкой расставил руки, меч ‒ в одной, кинжал ‒ в другой. ‒ Выбирай ‒ или тьма, или Тааливисто. В Тааливисто я могу отправить тебя хоть сейчас. Ты только не сопротивляйся.

‒ Нет, мне там не понравилось.

‒ В Тааливисто-то?

Двойник, сделав шаг, даже остановился от удивления.

‒ Я только что оттуда, ‒ сказал Фьольвир.

‒ И кто подсказал лазейку? Этот? ‒ двойник покрутил рукой у головы.

‒ Он самый.

‒ И как там ‒ пьют-гуляют? Медвяная бражка ‒ рекой? Голоса до небес?

‒ Нет, ‒ сказал Фьольвир, ‒ там все умирает.

Двойник рассмеялся.

‒ В Тааливисто-то? Не дури! Все хотят в Тааливисто, Фьоли, и ты тоже хочешь. Это сбывшийся мир, жизнь вечная.

‒ Я говорю тебе: все изменилось! ‒ с напряжением в голосе сказал Фьольвир. ‒ Поверь, придурок!

‒ Это ты себя так называешь, ‒ улыбнулся двойник. ‒ Но если ты меня победишь, я, так уж и быть, поверю.

Фьольвир замахнулся мечом.

‒ Придурок.

‒ Ага. Давай-давай! ‒ заскакал двойник, оставляя между собой и Фьольвиром балку, как преграду. ‒ Атакуй!

‒ Хорошо!

Фьольвир оттолкнулся, прыгнул вправо, но приземлившись на левую пятку, тут же выкрутил ее, позволяя телу, пропустив выпад двойника (ах, этот свистящий ржавчиной воздух!), обогнуть балку с противоположной стороны. Да, кинжал ждал его, но Фьольвир безропотно принял его в подставленную ладонь и сжал пальцы на изогнутом рожке гарды, сцепляя их с кистью противника. Увлекая чужую руку энергией, тяжестью тела, он с хрустом вывернул ее и, переступив, с силой вонзил в подставленную спину локоть руки с мечом.

Балка не дала двойнику упасть, но удар об нее на короткий миг, кажется, вышиб из него дух. Фьольвир добавил коленом в поясницу и под звяк меча, выпавшего из ослабшей руки двойника, отступил к лестнице.

‒ Все, ‒ сказал он, ‒ хватит.

‒ Как ‒ хватит?

Двойник, согнувшись, посипел, покашлял и не с первой попытки подобрал оружие. Выпрямившись, он замотал головой.

‒ Нет-нет, Фьоли, так не пойдет! ‒ Рука с кинжалом висела у него, как мертвая. ‒ До конца!

‒ У меня нет времени, ‒ сказал Фьольвир, ставя ногу на ступеньку. ‒ Я же тебе сразу сказал, что ты стал слабее.

‒ А ключ?

‒ Этот?

Фьольвир вскинул зажатую в пальцах веревку. На изгибе едва покачивалась жестяная пластинка, до того висевшая у двойника.

‒ Эй!

Двойник, зажав меч под мышкой, ощупал шею и грудь. Глаза его расширились от изумления.

‒ Вор!

Он двинулся к Фьольвиру. Тот поднялся еще на одну ступеньку.

‒ Давай позже, а? Я спасу мир…

‒ Вор!

Двойник поднял меч.

‒ Да войца-пекка!

Фьольвир наклоном ушел от неуклюжего удара, пришедшегося в пустоту, и опрокинул атакующего плечом. Двойник рухнул прямо в квадрат слепящего солнечного света. Фьольвир насел, прижал руку.

‒ Пойми ты, ‒ зашипел он сквозь зубы, ‒ я же герой. Герой. Мне не тебя, не себя, мне мир спасать надо. А ты заладил…

‒ Потому что неправильно… ‒ выдохнул двойник.

‒ Что неправильно?

‒ Поединок. Должен быть поединок.

‒ А это что у нас? ‒ удивился Фьольвир. Он ткнул кулаком в глаз двойнику. ‒ Это что? Чувствуешь?

Двойник зажмурился.

‒ До смерти. Ты можешь взять ключ только с трупа.

‒ Нет правил, нет! ‒ заорал Фьольвир ему в лицо. ‒ Богов нет! Ничего нет! За что ты цепляешься? За пустоту?

‒ Может, это не я, может, это ты цепляешься, ‒ сказал двойник.

‒ Да, я помню, ‒ кивнул Фьольвир, ‒ ты тоже у меня в голове. Прекрасно! Вот и лежи! Лежи.

Он подхватил баккель и встал.

‒ Я…

‒ Лежи, ради всех богов.

Когда Фьольвир, вновь вооружившись топором, поднялся по ступенькам, двойник все же с шипением сел, оттолкнул меч и уместил на коленях вывернутую руку.

‒ Но как же без убийства? Как? ‒ выкрикнул он в сторону залитой солнечным светом лестницы.

Голос его был полон звенящей обиды.

Глава 13

Два следующих яруса были пусты. Ни Мтага, ни следов, ни отблеска тонкого пути. Лишь серые горки песка и копоть на стенах. В конце последнего яруса короткая вертикальная лестница приглашала на вершину башни. Делать было нечего. Хоть деревянные перекладины и опасно похрустывали под ступнями и ладонями, Фьольвир выбрался наверх, под палящее солнце, и огляделся.

Смотровая площадка была усыпана черепками, железом и рассохшимися деталями самострелов. Между зубцами провисали цепи. В углу лежал скелет, завернутый в полотно. Солнце и песок выбелили кости. Укрыться на площадке было негде.

Пусто.

Фьольвир потоптался в растерянности.

Неужели Мтаг наврал? Он обошел площадку кругом, заглядывая за зубцы. Башня возвышалась одиноким монолитом среди серых песчаных волн. Сколько хватало глаз, всюду была пустыня. Холмы и их короткие тени разбегались по сторонам света ‒ на юг, на восток, на север и запад. Не имелось даже намека на постройки, горы или растительность вдалеке. Разглядеть чьи-либо следы с высоты у Фьольвира тоже не получилось, как он ни старался. Не было следов.

Чего уж говорить, он даже собственные следы не нашел! То ли солнце мешало, слепя, то ли песок коварно осыпался и скрыл лунки, оставленные его босыми ногами. Фьольвир походил, раскидывая черепки, безотчетнио скинул вниз несколько железок и сел рядом со скелетом.

‒ Привет, ‒сказал он.

Скелет не ответил. Фьольвир понимающе кивнул.

‒ Тоже искал тонкий путь или какой-нибудь выход? ‒ спросил он, прислоняясь спиной к зубцу. ‒ Не возражаешь, если я буду следующим? У меня, видишь ли, и ключ есть, но куда отсюда идти… Вниз что ли, головой в песок? Не думаю. Вряд ли. Унномтюр, наверное, знает ответ, но он вроде как мне мерещился. Такие дела, войца-пекка.

Фьольвир вздохнул.

‒ Вообще, ‒ сказал он скелету, ‒ со стороны богов и того же Унномтюра, если он их посланник, настоящее свинство оставлять героя без присмотра. Спаси мир, говорят, ай, мы томимся, изначальная тьма вот-вот все пожрет. Иди, говорят, а лучше беги, прими какие-никакие героические способности и поторопись спасать сущее. И приводят сюда.

Фьольвир обвел смотровую площадку жестом.

‒ Место, конечно, замечательное. Я в таких местах еще не был. Солнце дурное. Воды нет. Песок. Песка много. Внизу, кстати, скажу тебе по секрету, ‒ он по-дружески толкнул скелет локтем, ‒ обитается мой двойник. Но, возможно, он тоже лишь в моей голове. Или все же внизу. У тебя-то двойник был?

Скелет от повторного толчка качнулся, стукнул кистью об пол.

‒ Понятно, ‒ кивнул Фьольвир, ‒ не хочешь говорить. Но я здесь, похоже, надолго, и нам как-то придется уживаться между собой. Ты, как я понял, молчун. Я такой же, но что-то меня сегодня… Через день или через два, поверь, я сам не захочу ни с кем разговаривать. Солнце еще это…

Он из-под ладони взглянул на слепящий диск, повисший в зените. Собирается двигаться или нет? Пора бы уже. Дышать становилось все труднее. Фьольвир взболтнул воду в баккеле.

‒ Эй! ‒ обратился он к скелету. ‒ Хочешь пить? У меня ‒ на два глотка. Один ‒ твой. Если хочешь, конечно.

Скелет предложение проигнорировал. Даже череп, высунувшийся из худого полотна, обиженно отвернул.

‒ Ну и дурак, ‒ сказал ему Фьольвир. ‒ Последняя в здешних местах вода.

Он сковырнул пробку с горлышка баккеля. Вода пролилась на подставленный язык тонкой струйкой. Глоток, другой, все. Фьольвир впустую дернул горлом. Последняя капля упала из баккеля, скрылась в бороде.

‒ М-да, ‒ вздохнул Фьольвир.

Он встал и снова прошелся по площадке, вымеряя пространство медленными шагами.

‒ Унномтюр!

Можно, конечно, было спуститься вниз, но почему-то подумалось, что это будет сродни поражению. Что там внизу? Темнота и он сам. Не лучшая компания. Еще Мтаг, наверное, уже мертвый. Увы, от околевшего макафика компания не становилась приятней. С ключом, без ключа…

‒ Унномтюр!

Фьольвир закашлялся в конце, склонился, выгоняя из глаз марево, и подполз обратно к скелету. Баккель под перебор коленей стучал о камни.

‒ Слушай! ‒ Фьольвир тронул выбеленные кости. ‒ А если Мтага убил здешний Мтаг? Что тогда? Пойдет этот Мтаг-двойник со шкатулкой к изначальной тьме? У них как бы одно желание на двоих. Тут вопросов нет. Но не понятно. Я бы, получается, никуда не пошел. Я ‒ герой, а тот, внизу, который мерещится…

Фьольвир потер лицо.

Он почувствовал, что запутался. Если двойник настоящий, то у него предназначение ‒ хранить ключ. Никакой ему дороги, никакой жизни после победы или, тем более, поражения. Границы поставлены богами ‒ ни туда, ни сюда. Но границы эти, пожалуй, что прохудились. А если двойник воображаемый, то кто тогда убил Мтага? Не сам же себя Мтаг полоснул по животу.

Хотя, наверное, можно.

Тогда где шкатулка? Где-то в песке на нижнем ярусе?

Фьольвир повернул скелет к себе.

‒ Слушай, ‒ сказал он, вглядываясь в пустые глазницы с лунками теней, ‒ я знаю, что ты все видел. Не смей, даже не пытайся мне врать, слышишь? Я чую вранье за сотню крафуров. Где шкатулка, мертвец?

Скелет щелкнул сточенными зубами.

‒ Молчишь?

Фьольвир в ярости вздернулся на ноги и, поймав за обмотку полотна, вздернул за собой скелет.

‒ Говори!

Он поднял мертвеца выше, стиснув тряпку вокруг шейных позвонков.

‒ Мтаг был здесь? Куда он пошел? Как открывается тонкий путь? Как мне попасть к изначальной тьме? ‒ Фьольвир словно плыл в жарком тумане. ‒ Клянусь! Я сброшу тебя вниз, если ты не скажешь!

Скелет пощелкивал костяшками и молчал. Солнце висело над ним золотым нимбом. Башня словно покачивалась под ногами.

‒ А-а-а! ‒ заорал Фьольвир. ‒ Вот так? Ты думаешь, я не смогу? Я смогу! Я еще как смогу! Я ‒ герой!

Он поднял скелет на руках и без усилия скинул его с башни.

‒ Прощай, молчун!

Полотно растрепанным краем махнуло по воздуху, вызвав странный искристый всплеск. Приглядевшись, Фьольвир увидел над угловыми зубцами будто бы золотые волоски, сплетающиеся в косичку. Они были едва заметны.

Тонкий путь? Тонкий путь!

Он захохотал, потом свесился с площадки, ухватившись за протянутую цепь. Скелет лежал далеко внизу на песке. Левую руку он потерял при приземлении, и Фьольвир не смог высмотреть ее на холмах у башни.

‒ Прости! ‒ крикнул он. ‒ Возможно, я был не прав! Но ты сам виноват. Ну, в некоторой степени.

Понятно, скелету этого было недостаточно. А кому было бы достаточно? Лежишь ты себе спокойно, и вдруг!

‒ Я потом все тебе поправлю! ‒ крикнул Фьольвир, испытывая угрызения стыда. ‒ Я обещаю!

Сжав в ладони жестяной ключ, прихваченный у двойника, он вскочил на зубец. Через шаг оказался на неровном углу башни и застыл в сомнении. «Косичка» из золотых волосков подрагивала в воздухе в двух крафурах от крайнего зубца. Она была как плохо стянувшаяся рана. Не так и близко, как представлялось в начале.

В груди у Фьольвира екнуло. Похоже, придется прыгать. Два крафура жаркой пустоты. Только бы не промахнуться. А то он точно составит невеселую компанию только что выброшенному скелету.

Фьольвир напряг колени.

А если тонкий путь не откроется? ‒ внезапно пришло ему в голову. Что, если это вообще не тонкий путь? Что, если я просто пролечу насквозь? Не в щель, не в прореху, а насквозь, мимо? Фьольвир оглянулся на площадку. Может, ну его, этот тонкий путь? Можно ведь поискать что-то другое.

Едва он об этом подумал, как верхний край золотой «косички» сплелся, подернулся рябью и пропал. Раньше нырнуть в прореху можно было в полный рост. Но сейчас на это рассчитывать уже не приходилось. Вот если втянуть голову в плечи и чуть-чуть присесть…

А ведь скоро «косичка» совсем закроется! ‒ с ужасом понял Фьольвир.

Он торопливо повязал ключ на шею, проверил, как он висит, и вытянул из-за пояса топорик. Вот так. Один героический прыжок и работа топором, если что. Ничто не устоит против топора. Ульфха не устояла!

Фьольвир подышал, собираясь с духом. Где там героические силы? Сможет он в один прыжок? Хотя почему сможет? Должен! Только ключ вперед, чтобы знали, что он с ключом. Не какой-то хмырь из Бьеннтестада, а герой. И с ключом. И с топором тоже. Ключ ‒ в первую очередь, топор ‒ во вторую. Или наоборот.

Фьольвир качнулся и отпрянул. Высоко. Страшно. Солнце еще. Легко сказать ‒ шагни, прыгни. «Косичка»-то совсем легкомысленная. Посверкивает, подманивает. А ну как нет ее, как Унномтюра? Эх, неплохо бы было, конечно, провожатому сейчас объявиться и сказать: «Все в порядке, арнасон. Я просто испытывал тебя. Прыгай, герой, я контролирую процесс». Но ладно, ладно.

Почувствовав, что еще немного, и он упустит момент, Фьольвир мотнул головой и с хриплым рыком оттолкнулся от зубцов. В коротком прыжке он сжался и по счастью не промахнулся. Рука с ключом нырнула в прореху первой. Золотые волоски полопались под весом тела, давая Фьольвиру втиснуться в «косичку», как ступне в сапог. Он повел плечом, забрался глубже, в раздражении стукнул куда-то обухом топора, прорываясь, и не устоял на ногах.

О, этот тонкий путь оказался еще и быстрым. Опрокинувшегося на спину Фьольвира покатило, как по льду замерзшего озера. Вспышки яркого света чередовались с провалами глубокой тьмы, холодная крошка летела в лицо. Фьольвира переворачивало и било о невидимые выступы, закручивало то в одну, то в другую сторону. Он ругался.

Свет, тьма, свет. Бам! Его ударило в плечо, развернуло, и, как он не пытался тормозить пятками, с ускорением потащило дальше. Свет, тьма, свет. Снова тьма. Бамм! Теперь уже досталось колену. Фьольвир скрежетнул зубами. Лезвие топора высекло искры. Бамм! Он вскрикнул, чуть не выпустив ключ из пальцев. Да что же это? Его понесло все быстрее, быстрее, обстукивая, обтирая, будто бревно, спускающееся по горной реке через пороги. Но какое же он бревно? Он ‒ герой!

Бамм!

Последний удар был в голову.

Очнулся Фьольвир от тихого шелеста. Ключ, хвала сжавшимся пальцам, был с ним. Топорик был с ним. Сфокусировав взгляд, Фьольвир обнаружил, что лежит на песке. На мновение он решил было, что промахнулся мимо «косички» и ахнул-таки с башни, грянул так, что тонкий путь лишь привиделся его угасающему, агонизирующему сознанию. Но всего мгновение спустя он разглядел, что песок здесь мельче и белее, а, приподняв гудящую голову, определил, что находится на высоком морском берегу.

О, слава богам!

Берег был пустынен, он полого спускался к воде, с шипением накатывающей пенными волнами. Вот и источник шелеста ‒ волны. У самой воды внаклон стояла искусно вырезанная из серого камня арка. Изъеденная солью, на безлюдном и ветреном побережье она выглядела нелепой причудой, случайной гостьей, сбежавшей из крепости или дворца. Кто ее здесь поставил? Зачем? Никаких иных сооружений поблизости не было.

Фьольвир сел, потом, морщась, поднялся и, борясь с туманом в голове, побрел к арке. Босой, мало что соображающий герой.

Если у героя болит голова, думал он, это нормально. Это значит, что голова еще есть. И это приятное открытие. Потому что к голове обычно прилагается все остальное ‒ руки, ноги, тело. Без них голова нежизнеспособна. Так повелось. Ну, если это, конечно, не голова Эйяльтога.

Кое-как Фьольвир добрался до арки, обнял боковую опору, ладонями и щекой чувствуя щербины и неровности, и закрыл глаза. Близкое море мелкой, почти неуловимой моросью кропило кожу.

Хорошо.

Куда-то идти, куда-то бежать… Хватит. Можно ведь и постоять. Чуть-чуть. Герою можно. И ветерок замечательный.

‒ Не, ‒ вдруг услышал он, ‒ так не откроется.

Фьольвир повернул голову и с трудом разлепил глаза.

В трех крафурах от арки на пестром ковре, уставленном блюдами с ягодами, орехами и сдобой, полулежал полный мужчина в белом халате и белых же штанах. Под горбатым носом у него произрастали внушительные черные, с проседью, усы. В темных глазах проскакивали насмешливые искорки. Каждый палец обеих рук обжимал один, а то и два перстня с камнями в оправах. Фьольвир мог поклясться, что несколько вдохов и выдохов назад ни мужчины, ни ковра не было и в помине.

‒ Что? ‒ спросил он.

Мужчина вздохнул, аккуратно выхватил с одного из блюд виноградину и повторил:

‒ Так вам, уважаемый, дверь не откроется. ‒ Он бросил ягоду в рот. ‒ Даже не пытайтесь.

‒ Я… ‒ Фьольвир нахмурился. ‒ Это что? Это дверь? ‒ Он, отстранившись, посмотрел на арку. ‒ Дверь во тьму?

Мужчина поднял палец.

‒ В изначальную тьму, ‒ со значением сказал он.

Виноградина лопнула у него на зубах, забрызгав губы бесцветным соком. Мужчина вытер их краем халата.

‒ Мне нужно туда, ‒ сказал Фьольвир.

‒ Всем нужно.

Мужчина лениво лег, подложил одну руку под голову и стал беспечно смотреть на облака, которые кучерявыми завитками плыли по небу.

‒ У меня ‒ ключ! ‒ сказал Фьольвир.

Мужчина махнул рукой, словно говоря: видел я эти ключи! Каждый, кто появляется, ключом тычет. Фьольвир скрипнул зубами от досады, шагнул под арку, сделал несколько шагов по направлению к воде и вернулся.

‒ Там мир, ‒ сказал он, подсев к ковру.

‒ Угу, ‒ сказал мужчина. ‒ Везде ‒ мир. И здесь ‒ мир. Всем ‒ мир. И тебе, уважаемый, мир. Иди с миром.

‒ Вы не понимаете…

‒ Куда мне, ‒ сказал мужчина и отвернулся от Фьольвира набок.

‒ Мне нужно…

Мужчина резко повернулся обратно.

‒ Ты кто? ‒ спросил он, встопорщив усы.

‒ Фьольвир Маттиорайс, ‒ сказал Фьольвир.

Спрашивающий качнул головой.

‒ Не верно. Снова. Ты ‒ кто?

Взгляд темных глаз уткнулся Фьольвиру в щеку.

‒ Арнасон, ‒ сказал Фьольвир. ‒ Житель Бьеннтестада.

‒ Еще.

‒ Герой.

Мужчина хохотнул.

‒ Давай еще!

‒ Человек.

‒ Дальше.

‒ Победитель Ульфхи.

‒ О! Кто еще?

‒ Муж. Сын.

Мужчина почесал живот.

‒ Это все ни о чем мне не говорит. Это не правда.

‒ Правда.

‒ Нет, не правда, сюда не приходят мужи, сыновья, победители, обитатели боги знают каких мест и так далее. ‒ Мужчина сел. ‒ Возникает вопрос. Кто же сюда приходит? Поэтому я и интересуюсь.

Он несколько мгновений гонял оливки по блюду, рассыпая большую часть на ковер, пока не выловил ту, которую ему хотелось.

‒ Я ‒ Фьольвир…

Мужчина сморщился.

‒ Не-не-не, это уже было. ‒ Он закинул оливку в рот. ‒ Знаешь, уважаемый, ‒ сказал он, жуя, ‒ ты подумай, пожалуйста, кто ты. Хочешь, возьми с блюда персик, сыр, виноград, хлеб возьми. Подкрепись в сторонке. Я вообще буду не против, если ты совсем развернешься и уйдешь.

‒ Не могу.

‒ Хм, ‒ сказал мужчина, ‒ ты тот, кто не может.

‒ У меня ключ, ‒ показал пластинку Фьольвир, ‒ четвертый ключ.

Мужчина улыбнулся.

‒ А я ‒ пятый. Последний перед дверью. Так кто ты?

Фьольвир задумался.

‒ Вот это правильно, ‒ сказал мужчина, подбирая под себя ноги. ‒ Чтобы прийти к очевидной вещи, порой не стоит никуда торопиться. Самое сложное и трудное путешествие подчас происходит здесь.

Он коснулся пальцем своего виска.

‒ У меня там хорошая компания, ‒ сказал Фьольвир.

‒ Да? Целая компания?

Мужчина захохотал, потом погрозил Фьольвиру пальцем.

‒ А ты не прост! ‒ сказал он. ‒ Это хорошо. Может, тогда скажешь мне, кто ты? Если, конечно, хочешь пройти. Ну-ка.

Мужчина грузно наклонился, отломил от сырного полукруга едва поместившийся в ладонь кусок и протянул его гостю. Фьольвир с благодарным кивком принял подарок. Сыр был вкусный, соленый. Мужчина с интересом смотрел, как Фьольвир ест, отщипывая по чуть-чуть.

‒ Вкусно? ‒ спросил он.

‒ Да, ‒ ответил Фьольвир.

‒ Что-то надумал?

‒ Нет.

Мужчина шевельнул челюстью.

‒ Хотя бы честно, ‒ сказал он. ‒ Но я подскажу тебе, кто ты.

‒ Мтаг, ‒ произнес Фьольвир.

‒ Что?

‒ Мтаг был здесь?

‒ О! ‒ удивился мужчина. ‒ Обычно я спрашиваю. ‒ Он с азартом потер ладони. ‒ Это возбуждает аппетит!

‒ Я… ‒ вновь начал было Фьольвир, но был остановлен сердитым жестом.

‒ Помолчи!

Мужчина подвинул к себе несколько блюд и, поглядывая на Фьольвира, принялся без разбора поглощать все, до чего могли дотянуться его пальцы. Он ел, урча, жадно, торопливо заглатывая схваченное, размазывая жир и сок вокруг рта, не жуя, словно Фьольвир вот-вот мог решиться и отнять у него еду. В его пасти исчезали сыр, рыба, ягоды, хлеб, грибы, куски жареного мяса, зелень, икра и плоды, не имеющие названия, но плотно набитые алыми зернами.

‒ Эй, ‒ сказал Фьольвир.

Мужчина, насыщаясь, затряс головой, предупреждая от того, чтобы его отвлекали.

‒ Тьма…

‒ Угум, ‒ кивнул мужчина.

Он попытался целиком запихнуть в себя обжаренную куриную тушку, но с первого раза у него это не получилось. Тушка исчезла в глотке наполовину, потом едок посинел, позеленел и с хрипом выташил ее обратно. Птица повисла над мужчиной, расправив черные огрызки крыльев. Жир и слюна закапали с нее на халат.

Мужчина причмокнул.

Фьольвир тронул его за плечо.

‒ Если ты пропустил…

‒ Не мешай мне есть, уважаемый! ‒ с угрозой произнес мужчина.

Покачав тушку в пальцах, он распахнул рот и опустил курицу в глотку повторно. Горло его взлулось и опало. Мужчина, икнув, облизал пальцы. На жирных губах заблестела улыбка.

‒ Если тьма… ‒ сказал Фьольвир.

Блюда разлетелись со звоном. Раскатились яблоки. Сочащимся обломком упала в песок пчелиная сота.

‒ Слушай, ты, уважаемый! ‒ вырос перед Фьольвиром мужчина. ‒ Ты ‒ неизвестно кто. Человек, муж, герой. Там, ‒ указал он на арку, ‒ это ничего не значит. Ничего! Кем бы ты ни назвался. Тьма там, понимаешь, тьма. Ей безразлично. Он еще вопросы задает! Пошел вон отсюда!

Босой ногой он ударил Фьольвира в бедро, вынуждая того сделать шаг в сторону.

‒ Давай-давай!

‒ Ты…

‒ Проваливай!

Фьольвира развернуло от моря к береговому подъему. Он не хотел, но против своей воли, взрывая песок ступнями, пошел прочь от ковра и от арки. Отпустило его только через десяток крафуров.

Фьольвир остановился.

Злость разгорелась в нем, сжала пальцы в кулаки. Вот как, мрачно подумалось ему. Приходишь спасти мир, а тебе говорят: проваливай. Ты не герой, ты ‒ никто, ты ‒ неизвестно кто. Сидит тут, тварь, жрет и загадки загадывает. Дела ему ни до чего нет. Весь мир рухнет во тьму, этот обжора будет в плошку смотреть.