Текст книги "Бог-без-имени (СИ)"

Автор книги: Андрей Кокоулин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

– Да, – произнес он.

– Ты – герой? – спросила Хейвиска.

В ее темных глазах вспыхивали искры.

– Наверное, – сказал Фьольвир. – Откуда ты здесь?

– Я не знаю.

– Ты должна быть в Тааливисто.

Морщинки прорезали гладкий лоб Хейвиски.

– Наверное, я была там, – сказала она.

Фьольвир убрал непослушные волосы с ее лица. Сердце его было полно нежности. Хейвиска. Хейвиска.

– Что ты помнишь?

– Ничего.

Фьольвир, вспомнив об Ульфхе, привстал.

– Здесь должна быть… Ты не видела? Ты здесь одна?

– Нет.

– А кто еще? – беспокойно спросил Фьольвир, пытаясь достать пальцами уехавший за спину топорик.

– Ты, – сказала Хейвиска.

– Ну, это понятно, Хейя. Я здесь, да, я здесь, с тобой. Кого-то еще, кроме меня, ты видела?

– Кого?

– Чудовище.

Глаза Хейвиски расширились. Она испуганно стиснула в кулачках рубаху Фьольвира.

– Страшное чудовище?

– Да, его… ее зовут Ульфха.

Тени и блики скакали у дыры, через которую на площадку пролез Фьольвир. Сколько он не смотрел на них, почему-то никак не мог отделаться от ощущения, что тени, уходя вверх, обретают объем, плоть и сплетаются во тьме высоко над головой в жуткий, алчный клубок.

В Ульфху.

– А ты ее видел? – спросила Хейвиска, отвлекая его внимание.

– Что? – спросил Фьольвир, поворачивая голову к жене.

– Ты видел, какая она?

– Погоди.

Фьольвир встал и мягко, на носках шкиров, пошел вокруг костра. Топорик в его руке принялся то и дело дразнить лезвием близкие языки пламени.

– Милый! – позвала Хейвиска.

– Тс-с! – сказал Фьольвир, переступая.

– Мне холодно.

– Накройся.

– Мне страшно! – крикнула Хейвиска.

Голос взвился стрелой.

– Тихо! – обернулся Фьольвир. – Ты разве не чувствуешь?

– Нет, милый. Что я должна чувствовать?

– Не знаю.

Фьольвир настороженно слушал живущую вокруг темень.

– Милый!

Женщина протянула к нему руки, но пламя костра встало ей преградой. Хейвиска поднялась.

– Милый! Не покидай меня!

– Да-а, – услышал вдруг шепоток Фьольвир, – ты, арнасон, вроде и прозрел, но все еще слеп.

– Унномтюр?

Фьольвир резко повернулся, но своего спутника так и не обнаружил. Переступая, он все дальше отходил от Хейвиски и от костра. Тьма смыкалась и, пружиня, выталкивала его обратно.

– Унномтюр?

– Кого ты зовешь, милый? – спросила Хейвиска.

Из-за пламени ее фигурка казалась зыбкой, текучей, она то опадала, то кособочилась, то вновь принимала прежние размеры.

– Посмотри на нее, арнасон, – шепнул незримый Унномтюр.

– Я смотрю на нее, – сказал Фьольвир.

– Что ты видишь?

– Хейвиску.

Унномтюр издал смешок.

– Спроси ее, как тебя зовут.

– Она не помнит.

– Просто спроси. Ты же назвал себя.

Фьольвир шагнул к костру.

– Как меня зовут? – спросил он, глядя на женщину сквозь языки огня.

– Милый? – неуверенно предположила Хейвиска.

– Нет, вспомни, кто я. Ты должна помнить.

– Ты – герой, милый.

Хейвиска поплыла к нему, огибая костер. Ее протянутые руки удлинились, платье, словно зацепившись за что-то в начале, развернулось в темное полотнище. По памятным Фьольвиру чертам кто-то будто с размаха влепил ладонью, и они сложились, сморщились, сползли вбок.

– Милый, – шамкнул губами кривой рот.

– Как меня зовут?

Фьольвир выставил топорик. Хейвиска остановилась. Казалось, она задумалась.

– Тебя зовут…

– Да, как меня зовут?

– Че… человек?

– Я говорил тебе.

Фьольвир отступил на шаг. Вряд ли это Хейвиска, скреблось в его голове. У Хейвиски не было таких длинных рук.

– Герой?

– Нет.

Хейвиска вдруг хрюкнула.

– У меня никогда не было памяти на имена, – призналась она, раскинув руки. – Это не важно. Вы все для меня – мясо.

– Кто?

Фьольвир обнаружил, что уткнулся спиной в стену.

– Мясо!

Хейвиска или то, что притворялось ей, упало на четвереньки. Раздался хруст. Тело выгнулось, позвоночник разодрал платье, выскочил из тела алой дугой, голова вошла в плечи. Комок волос шлепнулся на камни. Пламя костра опало, скрывая изменяющееся существо в чуть подсвеченной тьме.

Ах!

Фьольвир едва успел отступить, когда существо внезапно бросилось в атаку. Одни боги знают, как, но он умудрился разглядеть стремительный силуэт, рванувший к нему из мрака. Увернулся, присел, пропуская над головой костяную, зазубренную конечность. Клыки в пасти существа со скрежетом прошлись по камню.

Ага, вот откуда царапины!

Фьольвир махнул топориком, но промазал. Костер еще горел, но свет пламени был обманчив, блики проходились по стенам так, как им хотелось, то выше, то ниже.

– Мя-я…

Тварь, не договорив, забулькала из тьмы. Нет, совсем не Хейвиска, подумал Фьольвир, медленно продвигаясь вдоль стены. Он попался, как юнец. Хорошо еще Унномтюр…

– Унномтюр! – крикнул Фьольвир.

Ответом ему были лишь хохот и бульканье. Следующий прыжок твари, приобревшей куда большие размеры, чем в обличии Хейвиски, он снова, как в белой беззвучной вспышке молнии, разглядел за какой-то миг. На этот раз у Фьольвира получилось, поднырнув, глубоко вонзить топорик в тело существа. Правда, и самому ему досталось. Одна из лап твари, коих у нее оказалось множество, распорола рубаху и как пилой взрезала ему плечо. Топор пришлось выпустить. Упав на землю, Фьольвир перекатился ближе к костру. Камни заблестели от крови.

Тварь канула во мраке.

– Хе-хе, герой, – раздалось оттуда.

– Я – Фьольвир, сын Магнира! – крикнул Фьольвир.

– Тля, сын тли.

– Бойся меня!

Присев, Фьольвир поймал в пальцы рукоять оброненного перед объятиями меча. Воспоминание, как он обнимался с чудовищем, едва не скрутило его винтом. Вот ведь жуть какая! Так бы с поцелуем – и прямо в пасть. Ты – ей: милая моя Хейвиска. А с той стороны – ам!

– Мясо!

– Да-да, я жду!

Стиснув раненое плечо ладонью, Фьольвир ногами раскидал головни из костра. Они покатились, разбрасывая искры. Одна головня уткнулась в стену, другая замерла в темноте потрескивающим светлячком, третья на долю мгновения высветила существо, отпрянувшее ловким прыжком вбок.

Фьольвир пнул горящий нос лодки, подобрал вывалившееся, закопченое весло и ненадолго окунул его в огонь. Я – герой? Герой, кивнул он себе, вращая головой в ожидании нападения. Ничего, я эту тварь достану. Нет, что придумала – обращаться в любимых ему людей!

Он переложил меч в раненую руку и, подхватив весло, прижал его к плечу. Лицо опалило жаром, запах горелой плоти выстрелил в ноздри. Ах, герою всегда тяжело! Можно и порычать.

– Все! – выкрикнул Фьольвир.

С веслом в роли факела в одной руке и с мечом в другой, он широкими шагами двинулся от костра. Огонь раздвигал, смещал тьму в стороны, железо искало встречи с кем бы то ни было.

– Эй, Ульфха!

Шорох справа, шорох слева.

– Ты же Ульфха? – спросил Фьольвир тьму.

– Мясо! – раздалось чуть ли не из-за спины.

Фьольвир резко развернулся, мазнул по воздуху веслом, но не нашел затаившейся твари. Клокочущий смешок был ответом его движению.

– Тля, сын тли.

– А ты выйди на свет, выйди!

Перед глазами Фьольвира высветилась каменная, неровная, испещренная царапинами стена, он приложился к ней лопатками и дал отдых руке, сжимающей меч, расслабил мышцы, выдохнул, усмехнулся.

Хорошо быть героем. Да-да.

Из раскиданных им головней две уже погасли, и только одна еще держала вокруг себя изменчивое пятно света. Костер горел, но уже далеко не таким высоким и ярким пламенем. Выманить бы тварь из пещеры наружу.

– Тля, сын тли, – услышал вдруг Фьольвир у самого уха.

Ему хватило мгновения, чтобы отскочить, и зазубренная лапа со звоном воткнулась в камень вместо его головы. Фьольвир ткнул веслом, но дерево просто переломилось. Огонь на лопасти умер под тварью.

– Убью!

Несколько шагов Фьольвир наступал, впустую слоя темноту. Потом остановился. Меч взблеснул, ловя отблеск костра. Тут бы, конечно, и появиться Унномтюру, подумалось Фьольвиру. Он же его слышал. Или нет?

Он зажмурился. Все равно темно.

– Мясо, – прошипела Ульфха.

Фьольвир не отреагировал на шелестящий, казалось бы, отовсюду голос. Он сосредоточился на вспышках, возникающих за глазами. Образ твари, размытый, нечеткий, проступал под черепом слабым рисунком. Вот слева. Вот справа. Вот тварь напряглась, вот присела, подобрав десяток лап по всему телу, бугристому, с нашлепками ороговевшей кожи. Вот взвилась.

Ах!

Фьольвир на короткий шаг отступил в сторону и одновременно взмахнул мечом. Вздулся, взвихрил волосы воздух. Тварь зыбким клубком пролетела мимо и, огласив визгом пещеру, похоже, шлепнулась на камни. Что-то шлепнулось отдельно от нее. Лапы? Часть тела?

– Что, съела?

Фьольвир захохотал.

– Тля!

Тварь завозилась, заскребла лапами. Фьольвир слышал, как она ворочается и пытается вытянуть себя вверх. В голове, за глазами он видел, как ее загривок комкается, проступая бледным пятном, как по всему телу, по его сегментам ходят волны внутреннего усилия. Пасть щелкнула.

– Сын тли…

Фьольвир увидел даже свой топор, застрявший между ороговевшими пластинами. Он шагнул навстречу тяжело разворачивающейся твари. С правого бока у нее хлюпало, и лапы с той стороны большей частью выглядели какими-то короткими. Видимо, меч Фьольвира их срезал. Голова у существа представляла собой широкую пасть, окруженную складками. Ни глаз, ни носа, ни щек.

– Ты думаешь, ты – герой…

– Ага.

Фьольвир с плотно закрытыми глазами легко переступил через лапу, которую тварь выпростала вперед, намереваясь сбить его с ног.

– Как говоришь, зовут? – прошелестела тварь.

– Маттиорайс, – произнес Фьольвир.

– А, тля…

Тварь вскинулась, видимо, собрав последние силы, но Фьольвир поймал ее порыв на острие меча. Слепящим фонтаном брызнула кровь. Фьольвир попытался продернуть меч дальше, но не рассчитал ни того, что шея у чудовища оказалась непомерно толстой, ни своих геройских сил. Тварь сползла, опрокинулась, едва не вырвав оружие, и впустую клацнула зубами. Она скрючила лапы и подобрала их под живот.

– Что, все? – наклонился Фьольвир.

Тварь булькнула.

– Дурак… мясо…

– Герой.

– Я ж не Ульфха, – прошептала тварь.

– Да? Серьезно? – Фьольвир пнул ее штиром по зубам. – А очень похожа.

Тварь вяло колыхнулась в ответ.

– Сейчас… сейчас увидишь. Я лишь малая ее часть.

Внезапно существо словно дернули за веревку, и оно, оставляя на камнях влажную полосу, сгустком пропало во тьме.

– Вот теперь готовься, – проговорил Унномтюр.

Глава 10

– Ты здесь? – спросил Фьольвир.

– Здесь, здесь, – ответил Унномтюр. – Можешь открыть глаза.

Фьольвир обернулся.

– Я тебя не вижу.

– А и не надо, – отозвался Унномтюр откуда-то справа.

Послышался шорох шагов, потом шаги замедлились, Унномтюр то ли присел, то ли попросту замер.

– Лови! – неожиданно крикнул он.

Фьольвир среагировал на короткий блик, отразившийся на лезвии, и отбил летящий в него топорик мечом. Оружие отскочило и кануло во тьме, звякнув о камень.

– О, боги! – воскликнул Унномтюр. – Я говорю: «Лови!», а не «Отбивай!». Не герой, а не понятно что.

Оставаясь невидимым, он прошел в ту сторону, куда упал топорик. Повернув голову, Фьольвир слушал, как тот, ругаясь, ищет пропажу.

– А где Ульфха? – спросил Фьольвир.

– Не беспокойся, сейчас покажется, – пообещал Унномтюр тоном, который не сулил ничего хорошего.

– А свет?

– О, будет море света! Ты увидишь. Ульфха любит свет!

– Она большая?

– О, да!

– Больше Коггфаль… ну, того, что мы утопили?

Унномтюр фыркнул.

– Не утопили, а я убил. И да, побольше. Ненамного, но тебе хватит.

– А ты?

– Что – я?

– Ты оставишь меня с ней один на один? – спросил Фьольвир.

– Видишь ли, арнасон, – помолчав, сказал Унномтюр, – каждому герою выпадают свои испытания. Считай, Ульфха – твое первое чудовище. Лови.

На этот раз Фьольвир ловко поймал свистнувший во тьме топор за рукоятку. Даже удивился себе. Вытянул вслепую руку, сжал пальцы – и вот топорище будто приклеилось к ладони.

А ведь темно, совсем темно.

– Унномтюр! – позвал он.

– Да?

– Я как бы в темноте… ну, вижу… чувствую. И Ульфху эту видел, когда атаковала. Смутно, но видел. Даже с закрытыми глазами.

– Молодец, – сказал Унномтюр, – скоро совсем герой станешь. Только вот почему-то на смешную уловку повелся. Кто ж тебе сюда мертвого родственника доставит, арнасон?

Фьольвир потупился.

– Я думал – Хейвиска.

Унномтюр прошел где-то за спиной.

– Ага. Здесь. Больше-то ей негде находиться.

– Я подумал, пять лет уж присмотра нет.

– И мертвые как давай из всех мест разбегаться! В мире, арнасон, если ты заметил, и чудовищ не так много осталось. Вроде и макафики никуда не делись, а, видишь, не колдуется им без хозяина. Один Мтаг за всех отдувается. Скачет, понимаешь, со шкатулкой по тонким путям. А так-то…

В голосе Унномтюра появилось напряжение, словно, говоря, он взялся за что-то тяжелое. Фьольвир услышал шаги и потом скребущие звуки. Его невидимый спутник, приняв правее, кажется, куда-то потащил внушительную каменюку.

– Так-то я думаю, в мире, конечно, поспокойнее стало, – закончил Унномтюр.

Каменный пол вздрогнул.

– Помочь? – спросил Фьольвир.

– Ты Ульфху жди, – ответил Унномтюр и через мгновение принялся что-то выбивать железом в стороне. – Тебе с ней сражаться.

– Что-то долго она, – сказал Фьольвир.

Но звон перекрыл его слова.

– Чего? – спросил Унномтюр, взяв мгновение на передышку.

– Долго она, – повторил Фьольвир.

– Сейчас засветится, – пообещал спутник. – Гадина-то большая. Пока изготовится, пока поднимется.

– Из-под земли?

– Смотри вперед, арнасон, и увидишь.

Унномтюр снова застучал чем-то. Краем глаза Фьольвир то и дело ловил брызгающие во тьме искры. Сбрасывая напряжение, он встряхнул руку с мечом. Ульфха. Первое, значит, чудовище. У неудачливых героев первое чудовище, скорее всего, становится и последним. Это, конечно, было бы печально.

Дзон! Дзон! Дзанг!

Производимый Унномтюром звон отдавался в пятках и в макушке. Давай, Ульфха, давай!

Фьольвир не сразу заметил пробивающееся снизу свечение. Он не имел понятия о размерах пещеры, но ему показалось, будто она безразмерна, не имеет ни конца, ни свода, ни дна, а свет медленно плывет к нему издалека. Впрочем, иллюзия эта скоро разрушилась. Когда свечение стало ярче, Фьольвир обнаружил, что площадка с потухшим костром в центре является совсем небольшим, полукруглым выступом, обрывающимся в черноту подземного озера. Теперь водяная гладь сделалась видимой, а затанцевавшие по стенам блики наградили окружающее пространство объемом.

Пещера все же была велика, и озеро, заключенное в ней, тоже. Они же говорили и о возможных размерах Ульфхи. Прежний Фьольвир, пожалуй, захолодев, сразу бы стал искать укрытие, надеясь, что Ульфха не заметит, не обратит на него внимания. Кто он? Сущая кроха по сравнению с горой. Но нынешний Фьольвир, познакомившийся и Коггфальтаддиром, и с Эйяльтогом, вернее, с одной его головой, размерами уже не впечатлялся.

И вообще – герой он или не герой?

Хотя да, страшновато.

Оглянувшись, Фьольвир наконец увидел Унномтюра. Его проявившийся спутник неведомо откуда взявшейся киркой выбивал в каменном полу желобки и углубления. Дзон! Дзанг! Словно почувствовав взгляд, Унномтюр поднял пустое лицо.

– Смотри вперед, арнасон! Или страшно?

– Страшно, – подтвердил Фьольвир.

– Молодец! – крикнул Унномтюр. – Герой без страха – не герой!

Он снова ударил киркой.

– Я смогу одолеть Ульфху? – сквозь звон крикнул Фьольвир.

Унномтюр выпрямился. Несколько мгновений он оценивающе разглядывал своего подопечного.

– Сможешь, – кивнул он.

Свет, пробивающийся из-под воды, стал настолько ярок, что Фьольвир сощурился.

– А у нее есть слабое место? – спросил он.

Унномтюр пожал плечами.

– Я ее с этой стороны и не знаю совсем, – сказал он.

– И как с ней сладить?

– Храбростью и железом!

– И боги мне в помощь, да?

Унномтюр развел руками.

– Пока без них, арнасон.

– Да я уже понял, – вздохнул Фьольвир.

Озеро тем временем уже бурлило, волны накатывали на площадку, заставяя камень блестеть. Унномтюр какое-то время еще долбил в стороне киркой, но звон прекратился, когда вода вздулась громадным световым колоколом. На мгновение она, напитанная светом, как будто застыла, не позволяя разглядеть источник свечения, а потом с грохотом, яростным потоком обрушилась вниз. Брызги рассыпались искрами. Вода хлынула на площадку, облизав ноги Фьольвиру до коленей, и отступила, утянулась обратно.

Спустя миг Фьольвир понял, что с раскрытым ртом смотрит на выросшее из озера, окутанное светом чудовище.

О, Ульфха была грандиозна.

Она была розовой горой, полной пор, складок, темных глаз и распахнутых жадно ртов. Венчик светлых щупалец на макушке доставал до свода пещеры. Из утолщений по бокам разбегались вширь еще десять бледных щупалец, и каждое оканчивалось зубастой воронкой, пастью, как бутоном цветка. Причем одно щупальце выглядело истончившимся и сильно помятым. Как сообразил Фьольвир, именно оно представлялось ему Хейвиской.

Тварь какая!

– А-а-а! – заорал он на Ульфху.

Эффекта это, впрочем, никакого не произвело. Ульфха вяло шевелила щупальцами, словно многочисленными глазами не могла разглядеть стоящего на площадке виновника своего подъема из глубины. Больно мелок. По телу чудовища бежали световые узоры, линии сплетались и расплетались, ныряли в открытые рты, прятались в складках. Иногда на Ульфхе пульсировали целые ожерелья света, вызывая во Фьольвире странное желание застыть и не шевелиться.

Эх, войца-пекка ей в глотку! В глотки!

Фьольвир подскочил к самому краю выступа. Вода заколыхалась совсем рядом. Но до Ульфхи оказалось не дотянуться. Даже если разбежаться и прыгнуть, Фьольвиру не хватило бы, пожалуй, одного-двух крафуров.

– Эй! Ульфха! – закричал он, закрываясь от света ладонью с топориком. – Я здесь, здесь!

Чудовище не отреагировало. Фьольвир обернулся, чтобы спросить Унномтюра, что делать дальше, но по непреложному геройскому счастью краем глаза уловил опасное движение нижнего щупальца.

Хлоп!

Ему удалось отпрыгнуть в стророну прежде, чем пасть на оконечности щупальца вонзилась в то место, где он только что стоял. Громкий, жадный скрежет зубов отразился от стен. Быстрая, гадина! Фьольвир рассмеялся. Вот это дело! А то не вижу, не слышу, болтаюсь тут розовой горой в озере.

– Давай! Давай! – закричал он, скача.

Некоторые из глаз Ульфхи уставились на него. В них не было ни любопытства, ни удивления, ни какого-то иного чувства. Они равнодушно следили за тем, как, постукивая по камням то топориком, то мечом, Фьольвир бегает по площадке.

– Давай!

Неудачливое щупальце, рассыпая каменную крошку, отлепилось от поверхности, зато взвились два других. Ульфха чуть заметно наклонилась, вызвав перехлест воды из озера. Струйки по канавкам, высеченным Унномтюром, потекли в углубление у стены. Фьольвир переместился влево, потом вправо, потом снова влево, ловя момент, когда чудовище вздумает атаковать. Свет слепил.

– Я жду, тварь!

Ульфха почему-то медлила, но теперь чуть ли не все ее глаза уже наблюдали за человеком. Вдобавок к двум щупальцам наготове с неуверенным подрагиванием поднялось еще одно. Видимо, Ульфхе показалось, что на Фьольвира пары щупалец будет мало. Понятно, герой все-таки! Хоть и мелкий.

– Эй! – крикнул Фьольвир, подскакивая к краю площадки. – Я устал уже бегать! Мы сражаемся или нет?

– Уфф! – сказала Ульфха.

Точнее, качнулась, а «уфф!» сказала прогнувшаяся под ней водяная толща. Шлеп! Р-рах! Дзон! Щупальца наконец рванули вниз, к площадке, но нашли лишь камень. Фьольвир отскочил, перекатился и успел ударить по последнему, глубоко взрезав бледную сморщенную кожу.

– Н-на!

Ульфха затрясла щупальцем, как рукой, которую обожгла на огне. Свет, источаемый ей, заморгал и слегка померк.

– Да-да! – крикнул Фьольвир. – Это я! Это тебе за всех, кого ты съела!

Ответа долго ждать не пришлось. Ульфха, похоже, разозлилась не на шутку, и щупальца, выцеливая Фьольвира, принялись падать будто деревья в бурю. Бум! Бум! Бум! Пасти щелкали. Летели, искрились брызги. Фьольвир уворачивался, как мог, перепрыгивал, получал удары, отбивался топориком, отталкивался ногами и не давал себя съесть. Один раз у него получилось удачно проткнуть щупальце мечом, и Ульфха в яростной попытке освободиться расслоила конечность надвое.

Фьольвира обдало густой, черной кровью. Он закашлял, упал и едва не пропустил очередную атаку. Меч выбило из ладони, бок обожгло, но Фьольвир выкрутился из зубастой воронки и встал на ноги.

– И это все? – раскинул он руки.

С пальцев капало. С волос капало. С подбородка. С кончика носа. Страшилище, наверное, хуже Ульфхи, подумалось ему.

‒ Это все?

Оказалось, нет. Взмах щупальца отправил Фьольвира в короткий и стремительный полет. Удар о стену пещеры был такой силы, что ему показалось, будто все в нем сломалось. Он даже не смог понять сразу, что его перевернуло и воткнуло левым плечом в каменную поверхность. Геройское плечо, конечно, выдержало, но отнялось. В глазах поплыл туман, светлый, молочный.

‒ Ах, ты!

У него получилось перевернуться и встать на четвереньки. Щупальце ударило выше, подарив лишнее мгновение, чтобы опомниться.

‒ Куда?

Правая рука сработала захватом. Щупальце, сдирая кожу, попыталось вырваться, но Фьольвир налег, сдавил, а потом с криком выдернул его то ли из сегмента, то ли из сустава, заставляя безвольно обвиснуть.

‒ Ага!

Он оттолкнул обмякшее щупальце от себя, размазал кровь по груди и, пошатываясь, подобрал топорик. Ульфха утянула конечность в воду. Многочисленные рты ее сомкнулись. В глазах ярость смешалась с болью.

Фьольвир подсчитал: первое, притворившееся Хейвиской щупальце перерубил, второе разрезал, третье сломал. Не так уж много осталось! Десять без трех ‒ семь. Семь!

‒ Давай, давай, ‒ махнул он Ульфхе топориком. ‒ Герой ждет.

Чудовище качнулось. Свет прокатился по своду. Волна плеснула на площадку, но этого Ульфхе показалось мало. Она качнулась снова, загребая воду щупальцами с обеих сторон. Озеро словно затанцевало под тварью, вздуваясь темными, бурлящими валами. Волны принялись перехлестывать через выступ, заливая водой все доступное пространство.

Скоро Фьольвир понял, что задумала Ульфха. Она собиралась затопить каменную площадку, чтобы сковать движения Фьольвира, а, если получится, то и утопить его.

‒ Унномтюр! ‒ позвал он.

Ответа не было.

Ульфха шлепнула щупальцами, озеро приподнялось, накатило, и Фьольвир очутился по пояс в воде.

‒ Унномтюр!

‒ Что ты кричишь? ‒ возник рядом спутник.

‒ Ты поможешь? ‒ спросил Фьольвир.

‒ Каким образом?

‒ Вселись в меня, как раньше.

Ульфха словно вытянулась вверх, а затем опустилась. Вода дошла Фьольвиру до груди. Щупальца поплыли, как змеи. Фьольвир, отплевываясь, взял от них в сторону.

‒ Раньше ты был не совсем героем, и я мог позволить себе вселиться, ‒ поворачиваясь, Унномтюр отслеживал движение щупалец. ‒ Сейчас не получится.

‒ Тогда нападем вдвоем!

‒ О, боги! Это твоя Ульфха, арнасон!

‒ Но я…

Волна прокатилась, на мгновение скрыв Фьольвира с головой. Вынырнув, он шлепнул топориком по воде.

‒ А если я не смогу?

‒ Это будет печально.

‒ Да… Ай!

Фьольвир скрылся под водой, а через миг взлетел вверх с щупальцем, обвившимся вокруг его ноги.

‒ …тюр!

‒ Ты ‒ герой, арнасон! ‒ крикнул ему спутник и пропал в волнах.

‒ Ага! Я сейчас героически…

Бамм!

Ульфха не дала Фольвиру договорить, снова бросив его в стену. Фьольвир спиной выбил в камне углубление и в осколках обрушился в воду. Сразу несколько щупалец взвились над местом падения. Пасти раскрылись. Щупальца по очереди принялись жадно взбивать воду в поисках жертвы. Ульфха приблизилась, нависла. Свет сквозь водяную толщу опустился до дна. Щупальца еще раз клюнули. Одно, самое удачливое, вынырнуло с ошметками кожаного сапога-штира.

Ульфха озадаченно выдохнула. Глаза ее задвигались, высматривая человека. Два щупальца неуверенно шарили в воде.

Уфф!

Фьольвир вынырнул в десяти крафурах левее розового бока Ульфхи. От злости он был сам не свой, кипел, как котелок с похлебкой, поэтому не удивительно, что вместе с ним под свод пещеры вырвался клуб пара.

Казалось, огонь жжет его изнутри.

‒ Да что же это такое!

Отбив вялое, медленное щупальце, Фьольвир прыгнул на Ульфху. Та даже опомниться не успела, как он кусачей блохой пополз по ней вверх, раздавая удары топориком направо и налево. Глаз ‒ рот, глаз ‒ рот. Рты закрывались, кисли, пухли, глаза лопались и плевались черной кровью.

Ульфха замолотила щупальцами, но свирепый и быстрый Фьольвир, перепрыгивая по складкам и морщинам, играючи уходил из-под ударов. Свет в чудовище мигал и пытался его преследовать, но не поспевал и терялся.

‒ На, получи! ‒ Фьольвир вонзил топорик в тело Ульфхи и двумя-тремя скорыми взмахами вырубил кусок розовой плоти. ‒ Думала, большая, и я не достану? А я здесь! На, на, на! Кто герой? Я, тварь, герой! Не ожидала?

Грозившее его прихлопнуть щупальце, Фьольвир легко перехватил и сломал одним движением.

‒ Здоровая, видишь ли, она!

Ульфха попыталась отползти с площадки, но Фьольвир забрался уже на две трети ее высоты и, видимо, своим дерзким рейдом серьезно затруднил отступление. Большинство оставшихся в целости щупалец утратили координацию и молотили по воде и по воздуху в беспорядке. Молотили, впрочем, все медленней. Пара конечностей еще выцеливала, еще ловила Фьольвира, но то и дело промахивалась, впиваясь раструбами жадных воронок в собственное тело.

Ах, н-на! Фьольвир несколько раз вонзил в Ульфху топор и полез наверх, к светлому венчику на макушке твари. Это было наитие, героическое озарение. Где смерть Ульфхи? Там. Все глаза на пути слепились им безжалостно. Ульфха вздыхала, вздрагивала и никла под тяжестью самой себя. Освобожденная ей вода темным потоком устремилсь обратно в озеро, обнажая каменный выступ.

Под защитой венчика, во впадинке, как оказалось, находилась увитая крупными жилами выпуклость. Когда Фьольвир коснулся ее, Ульфха испуганно замерла.

‒ Ну и кто герой? ‒ проорал, свесившись, Фьольвир в один из уцелевших глаз. ‒ Что? Молчишь? Нечего сказать?

‒ Арансон!

Объявившийся внизу Унномтюр замахал ему руками. Хорош напарник! То сам-сам, герой, а то вдруг «Арнасон!».

‒ Чего? ‒ спросил Фьольвир.

‒ Вали ее сюда! ‒ крикнул Унномтюр.

‒ Как?

‒ Кто герой? Ты! Сам уж как-нибудь определись, как это сделать.

‒ Я могу только так! ‒ крикнул Фьольвир.

Просунув топорик между лепестками венчика, он вонзил лезвие в похожую на мозг выпуклось. Ульфха затряслась, щупальца разом опали. Чудовище качнулось назад, но Фьольвир, подпрыгнув, подбил макушку в противоположном направлении, и вздыхающую, чмокающую, безвольную Ульфху повлекло к площадке.

‒ Да-да! ‒ закричал снизу, отбегая, Унномтюр. ‒ Сюда, арнасон, сюда!

‒ Я стараюсь!

Как только Ульфха засомневалась, падать ей или нет, Фьольвир снова, со всей геройской дури, ударил ногами в розовую складчатую тушу, придавая ей нужное ускорение. О, падение вышло эпическим! С брызгами, плеском и треском чудовище рухнуло на камни, расплющив верхнюю половину туловища о стену.

Свет в Ульфхе вспыхнул и погас.

Сделалось темно. Остаточное свечение, словно бледные пузыри, еще всплывало из глубины чудовища, но распространялось едва ли на шаг-два от тела. Фьольвир спрыгнул, скатился, помогая себе топориком. Каменная поверхность отдала в голую пятку. Опять обуви лишили! Что за лю… Что за твари!

‒ Сюда, ‒ услышал он Унномтюра и похромал на голос.

Унномтюр резал Ульфху. Фьольвир понял это по его пыхтению, взблескам железа и плеску крови.

‒ Эй, ты видел? ‒ спросил он.

‒ Видел, ‒ отозвался Унномтюр. ‒ Жалкое зрелище.

‒ Я?

‒ Ульфха, конечно же!

‒ А что с ней не так? ‒ обиделся Фьольвир. ‒ Гигантская. Десять щупалец. Злая.

‒ Не те уже чудища, ‒ вздохнул Унномтюр. ‒ Слабеют. Общее вырождение налицо. Богов нет, все дряхлеет.

‒ Но я ‒ герой? ‒ с подозрением спросил Фьольвир.

‒ А как же! Придержи-ка.

Фьольвир наощупь принял на руки складчатый бок.

‒ А свет…

‒ Сейчас, ‒ с натугой ответил Унномтюр.

Кровь плеснула снова, зажурчала струйками.

‒ Чуть отойди, ‒ попросил Унномтюр.

Фьольвир отступил, вжался в мертвую Ульфху. Серебряной каплей блеснула во тьме подброшенная монета. В последовавшей затем вспышке Фьольвир как при дневном свете разглядел выбитую Унномтюром ложбинку и впадину в камне, в которой собралось черное озерцо крови.

Алые отблески легли на стены пещеры. Косматая воронка распахнулась над впадиной. Глубокую глотку ее с шипением прорезали багряные молнии. Унномтюр побросал в озерцо все оставшиеся монеты. Каждый раз воронка тонкого пути вздрагивала и чуть увеличивалась в размерах.

‒ Ну, что, арнасон, ‒ Унномтюр смочил ладони в крови Ульфхи, ‒ пора нам к третьему ключу.

‒ А костер?

‒ Какой костер?

Унномтюр измазал кровью себе лицо.

‒ Мы обещали дать знак, ‒ сказал Фьольвир.

Его спутник снова присел у впадины, а когда встал, протянул руки к провожатому.

‒ Давай, арнасон, ‒ сказал он отпрянувшему Фьольвиру, ‒ это всего лишь кровь.

‒ А зачем?

‒ Надо!

Кровь показалась Фьольвиру холодной, стянула кожу на щеках. Унномтюр провел черными ладонями по бороде и лбу Фьольвира.

‒ Для верности, ‒ объяснил он.

‒ Так мы будем разжигать костер?

‒ Обойдутся, ‒ сказал Унномтюр, подталкивая спутника к воронке тонкого пути. ‒ У нас времени нет. А Ульфха в любом случае им уже не помешает. Считай, арнасон, что мы свои обязанности выполнили.

‒ Одно не понятно, ‒ сказал Фьольвир.

Унномтюр, уже шагнувший в воронку, обернулся.

‒ Что не понятно?

‒ Ульфха.

‒ Что ‒ Ульфха? Руку давай.

Фьольвир подал руку, и Унномтюр втянул его внутрь.

‒ Ну, Ульфха, ‒ сказал Фьольвир, шагая вслед за спутником по светлой каменной дорожке. ‒ Говорили, что она в море, а она в пещере.

Унномтюр фыркнул.

‒ О, арнасон, сколько тебе открытий чудных предстоит сделать в жизни! Пещерное озеро соединяется с морем под водой. Такое объяснение тебе не приходило в голову?

‒ Нет.

‒ Но сейчас-то ты понимаешь, что так и было?

‒ Ну, если подумать…

‒ Думай, арнасон, думай. Герой должен думать.

Какое-то время они шли молча. Этот тонкий путь выглядел иначе, чем те, которыми Фьольвир с Унномтюром ходили раньше. Каменные склоны уплывали не во тьму, а в белесый туман. Туман то и дело опускался вниз, и Фьольвиру казалось, будто они бредут по пояс или по грудь в мутной воде. Вдали постукивало и позвякивало. Иногда стены расходились, и тонкий путь словно терялся, распахиваясь в широкое поле. Иди, мол, куда хочешь. Один раз Фьольвир едва не заблудился на таком просторе, и только голос Унномтюра вывел его обратно на тропу.

Остановились они через полчаса ходьбы. Унномтюр хлопнул себя по бедру и посмотрел на Фьольвира.

‒ Меч ты, конечно, не взял, ‒ сказал он.

‒ Топор взял, ‒ Фьольвир вытянул оружие из-за пояса.

‒ Давай.

Покрутив топорик в руке, Унномтюр окунул его лезвием в завитки тумана у ног и, словно поддев что-то, повел его вверх. Пространство под лезвием расходилось, как дряхлая ткань, и трепетало лоскутами. Сквозь туман проступила каменная терраса с массивными перилами и статуэтками. Часть серых, выщербленных плит заросла желтым мхом.