Текст книги "Стихия Перемен (СИ)"

Автор книги: Андрей Колесник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц)

Поля и низины обернутые толстым слоем снега, выглядели дешевой декорацией в затрапезном театре Эрца. Засеянные голыми лесами вороньего цвета с запыленными сажей гнутыми стволами деревьев они рождали безотчетный страх в сердце любого очутившегося здесь. В верхушках мертвых яворов, кленов, осин и лиственниц копошились царапая кору отдаленно похожие на зверей существа. На переплетающихся меж собой ветвях, окунающих снежные курганы в погребальный сумрак теней, висела подрагивая паутина. На её седых космах переливаясь покачивались ледяные росинки.

Низко клонились погруженные в заледеневшие затоны клювы засуженных сосен. В белых разломах тягуче булькала зеленоватая застоявшаяся жижа. Берега обледеневшего болота скрывались в застывшей на месте перине тумана, который, как казалось тоже покрылся холодной лазурью мороза.

Этот одичавший край, давно превратившийся в жалкое подобие себя столетия назад. Относясь формально к Северным Кантонам и находясь на дальней границе Триградья район площадью шесть полетов стрелы существовал собственной нежизнью.

Никто уже и не помнил, кроме седых волхвов, что когда-то тут была древняя крепость страшнейшего из Темных. Как сгинули ушедшие на войну с ним армии героев, а на месте кровавой сечи вырос мертвый лес, в котором до сих пор ветер катает черепа самонадеянных людей.

Алым росчерком зимней зори пролетел по сгущающемуся мглой небу багряный ворон, провожаемый лютыми взглядами навечно прикованных к чаще существ. По всему материку не найдется и десяти мест похожих на это. Во всем Царстве лишь проклятое село Веселост было заключено в периметр незримого магического бастиона, воздвигнутого божественной силой волхвов.

Птица гортанно заклекотав ушла высоко в поднебесье, оставляя черный лес скорбно оплакивать свое существование далеко внизу. Багряный ворон вознесся к стальным облакам и на мгновение канув в них, камнем рухнула вниз. В сердце леса. В единственный белесый просвет между разросшимися на великанское расстояние деревьями. К почти утонувшему в зеленой тине овальному камню, размером с половину угловой башни какого-нибудь Драблага или той же Танцевальни.

… Мои ноги мягко коснулись илистого топляка. На плечо, прочно вцепившись в косматую шубу когтями опустился Мерхаджаул.

– Мерзкое место, Грай. Отвратительное, – незамедлительно пожаловался он подергивая головой. Я медленно огляделся по сторонам. Окружающий нас лес всегда был для меня легендой. Почти идеальная защита. Взращивая свой зачарованный лес вокруг Цитадели, я за основу брал это место. С той лишь поправкой, что умерший лес от корней деревьев до верхушек крон был заполнен злобной ко всему (не только живому) магией.

– Он не любит нарушителей своего спокойствия, – каркнул мне на ухо ворон. Назвать Демигора по имени в такой близости от его дома призрачный дракон не посмел. Суеверный. Ха!

Шагах в пятнадцати к северу валялись металлические обломки. По моим подсчетам это все что осталось от десятка дикиев. Чудовищ как будто расплющили гигантским молотом.

Я поправил сползающую шубу и разгладив свой белый камзол, стер с себя облик Эльмеора, представая в натуральном виде. Вокруг каменного монолита, перевитого зелеными лианами с ядовитыми синенькими цветами, которым зима была нипочем, валялись каменные обломки и раскрошенные блоки, выглядывающие из окружающего монолит болотного кольца. На ребристых боках до сих пор можно было рассмотреть изображения, отражающие события давних легенд.

– Мог бы и убрать это. В конце концов здесь ни много ни мало колыбель современного ремесла Темных Властелинов.

Ворон ничего не сказал в ответ. Видно было как ему не по себе. Мне впрочем здесь тоже было неуютно.

Проскакав по камням, чтобы не замарать ног в недовольно побулькивающей гуще я приблизился к входу в логово некогда страшнейшего врага человечества.

– Отворись! – пафосно протянутая рука и гордый голос, не оказали особого впечатления на каменную толщу. Лес злорадно молчал, пялясь на нас тысячей глаз.

– Да его наверное дома нет, – чуть лебезя завел старую песню ворон. – Пойдем отсюда. В другой раз явимся.

– Он из своего дома последние лет тридцать никуда не выходил. А ты, птица, как-то подозрительно сильно беспокоишься. Знаешь, мне не хочется верить, что переселив тебя в меньшее тело, я позабыл твое обычное бесстрашие, Мерх.

– Да много ты понимаешь, – огрызнулся ворон, которого несказанно задело мое подтрунивание.

Я же внимательно посмотрел на утопающий в болоте камень и громко крикнул:

– Последний раз прошу по-хорошему! Отворись!

Не приходится сомневаться, что Демигор слышит меня. Все старые Властелина накрепко привязаны к своей вотчине. В прошлом поколении таких было трое – старый правитель Скального Пояса, чье тело сбросили в пропасть по моему наказу. Мой отец, которого я сумел одолеть хитростью и обманом. Третьим, сильнейшим из них был Демигор. Тот кого я в своей молодости боялся больше всего на белом свете.

О как же я мечтал о моменте когда смогу заявится в один из самых темных уголков мира и запросто говорить на равных с этим Древним. Сейчас, моя сила вероятно выше, но уверенности мне это почему-то не добавляет.

Так же как и затянувшаяся неприлично долго пауза. Хорошо. Кольцо начало теплеть, напиваясь зеленым светом, который оно вытягивало из окончательно утратившего краски мира. Печати на каменной двери вспыхнули было алым, защитным светом, обретая сходства с распахнутыми клыкастыми пастями, но поток ярко-зеленого пульсирующего пламени не оставил от них и следа. Как собственно и от двери. В едкой серо-зеленой пыли образовался глубокий черный провал.

– Все. За это нас разорвут на мелкие клочки, – грустно резюмировал пернатый фаталист. Я только лишь хмыкнул в ответ и поглаживая мерцающее кольцо отправился во тьму. Она встретила меня длинной черной лестницей по которой могли бы свободно в одну шеренгу пройти тридцать человек и парами теплого воздуха бьющего в лицо.

– Он живет глубоко-глубоко под землей. Вроде бы у самого дна нашего мира, тесно соприкасающегося с изначальным хаосом тьмы, – тихо поведал Мерх, чьи глаза светились во тьме как у проклятого духа. Я шел молча, сам вспоминая все те страшные легенды, что доводилось слышать о Демигоре.

Под сводами каменного жерла шелестела вечность. Четыре светящихся нежно-зеленым шара, повисли вокруг меня со всех сторон, отбивая атаку идущей на приступ тьмы. Странно, но я привыкший считать Её своей матерью, при виде этой кромешной мглы совсем не испытывал теплых чувств. Скорее уж залегшая здесь темнота могла показаться злой мачехой. Особенно хорошо это стало ясно кода лестница кончилась и я ступил на черный мрамор Чертогов Безволия. Магический свет предупреждающе замигал, когда из темноты до меня донеслось скрежетание когтей. Некое существо буквально драло камень, пытаясь устрашить меня.

Ха! Детские страшилки! Я Темный Властелин Дракон Триградья! Я повелитель магии мира! Кто способен бросить мне вызов!

Так шептало мое самолюбие. В то же время рассудок предупреждал – осторожнее. Осторожней Грай! Чертоги Безволия не зря получили свое имя! Ты ведь помнишь, почему никогда не рисковал спускаться сюда? И твои кольца… кто знает, что за зло таится здесь.

Я шел, петляя по длинному коридору с множеством боковых ответвлений и дверей. Дверей здесь было великое множество – притягивающих взгляд, словно предлагающих открыть себя. Заглянуть за завесу тайны. Примерно такое искушение возникало перед спустившимся сюда смертным. Поддаться ему, означало бы доказать свою природу в полной мере. В смысле смертности.

Я же просто проходил мимо, готовый в случае необходимости дать отпор любому врагу. Вот только был ли тут кто-нибудь? Даже то, что сначала показалось скрежетом когтей, сейчас по прошествии времени выглядело для меня причудой ветра.

Клянусь Тьмой я шел долго! Проходил подземными залами с необъятными колоннами, где проходы были завалены старыми костями. Пробирался через влажные от сырости кенотафы, чьи стены дрожали как живые. Даже перешел протянувшийся над голодной пропастью мост украшенный каменными гарпиями, восседающими на перилах.

Иногда в темноте на самой границе видимости мелькали отдаленно похожие на людей существа. Они недобрыми глазами смотрели на незваного гостя, но преградить дорогу не решались. Я же великодушно позволял им и дальше существовать в своей оболочке полуживых. Дорога для меня была свободна аж до большой арки с клубящимся под ней черным туманом. Из которого вышел, заступая путь иссохший воин в черных латах с огромными наплечниками. Сквозь щели забрала на меня глядели ввалившиеся сухие глазницы.

– Пути нет! – гаркнул выходец из Тьмы и протянул в мою сторону руку. Не скрытая тяжелой латной перчаткой она несомненно когда-то принадлежала человеку. Лет триста назад. – Хозяин не желает тебя видеть!

– Я с тобой спорить не буду. Просто вежливо, с оглядкой на наши немного разные статусы попрошу. Быстро встал на колени и уполз с дороги, презренный костяк!

– Ты сама вежливость… Берегись! – предостерегая меня крикнул Мерхаджаул, срываясь с плеча и готовясь вцепиться когтями во врага. Скелет в доспехах страшно выставив руки пошел на меня, как крестьянин с рогатиной на медведя. Пошел и с коротким завыванием исчез в породившей его тьме, быстрее чем я успел моргнуть. Даже заклятья проговаривать не потребовалось. Смердящая туша остановится лишь натолкнувшись на что-нибудь многократно более твердое.

Я же сбросил ненужную здесь шубу и засунув руки в карманы камзола пошел в темноту. Из неё на меня в упор смотрели иссушенные лики с дырами вместо глаз и носов. Я так же в упор смотрел на них. И смею думать, непонятно еще кто кого больше пугал.

– Говорят, – покрепче умащиваясь на моем плече поведал Мерх, – что Веррен из Тьмы, стал таким после того как пошел выяснять отношения с Демигором. Что тот с ним сделал неизвестно, ведь Веррен теперь не особо болтлив, а только результат виден всем и каждому.

Нежить появляющаяся на самых разных турнирах и отнимающая жизни у принявших вызов на бой никаких теплых воспоминаний у меня не вызвала. За исключением одного – вечера когда бравый молодец Гуно Весельчак пересчитал ей все кости.

За пеленой мрака с его бесконечно жутким и таким же унылым шепотом проследовала длинная зала освещенная огнем из сотен чаш. Потолок застывшей вулканической магмы украшали огромных размеров зеркала, словно бы удваивающие без того громадное помещение. Забитое людьми до отказа.

Главный зал Чертогов, вечное прибежище для расставшихся с волей. Я медленно ступил на скользкий пол, надежно защищенный обратившимися в купол светильниками. Лишенные воли медленно отползали прочь, убираясь с моей дороги. Притихший Мерх на плече водил головой из стороны в сторону, приоткрыв клюв. Кого здесь только не было – седые старцы сидели на полу запустив крючковатые пыльцы в немытые космы и заворожено повторяли одни и те же загадочные слова. Обрюзгшие заросшие мужики в засаленных, когда-то богатых халатах, алчно любовались горстями черной трухи, просыпающейся меж толстыми пальцами. Воины в останках своих доспехов спали с закрытыми глазами, привалившись к стенам, и просто лежа на полу. Я проходил сквозь них, краем глаза замечая любовные игры мужчин и женщин. Молодые девушки бесстыдно выставляя наготу извивались в каком-то сумасшедшем экстазе. С губ срывались томные вздохи. Воздух был пропитан тяжким запахом наркотика и соблазна. Которому здесь предавались без всякой меры. Сотни людей – мужчин и женщин, от молодых парней и девушек до глубоких стариков и безобразных старух безостановочно занимались чем-то очень дорогим для них. Чем-то совершенно безумным для меня. Во множестве мест еще живые общались с изветшалыми скелетами, совершенно не обращая внимания на то, что те давно мертвы.

– Грай. Взгляни, вон там, – изумленно шелохнулся Мерх. – Это же Тиро! Он же пропал без вести еще лет пятьдесят назад!

Я уделил исхудалому, но по-прежнему молодому мужчине занятому созерцанием в одном из зеркал своего отражения, всего один взгляд. Ну да. Сын председателя правительства Республики Балбараш, исчезнувший до моего рождения был дерзким авантюристом. Он поклялся перехитрить саму Тьму и заставить её отпустить все захваченные души. Но у него была одна слабость. Он очень хотел войти в летописи. Что сейчас он видел в тусклом зеркале? Мировую власть? Славу героя? Не знаю.

– Время тут, как будто останавливается? Чувствуешь, Грай? Мы в самом деле близки к дну мира, куда не доходит сила земных законов! Здешним старикам по несколько сот лет. А молодые пробудут такими до самой смерти, пока их души не попадут в Его лапы.

– Ты рассказываешь мне все это, чтобы я проникся чувством собственной безуспешности, а Мерх? – полушепотом, дабы не потревожить чьи-то грезы (хотя сомневаюсь, что это сможет сделать и Рог Бледного Жнеца) подколол я собственный тотем. – Осознал величие былых Темных Властелинов, и наконец признал, что сам в бирюльки играю? Хорошее место для диспута, только не раздувайся от гордости, призрачный мой. Как бы Чертоги не нашли лазейку и к твоему основательно погибшему разуму. Кстати интересно, чем будут соблазнять тебя? Стаями готовых к утехам ворониц? Или видом меня вставшего на колени и повинившегося в своей безграмотности?

Путь нам преградило огромное скопление человеческих тел – как голых так и сохраняющие на себе скудные остатки одежды. Время щадило плоть, но не вещи. Не задумываясь и секунды я пошел вперед наступая на безвольных существ – на руки, ноги, грудные клетки и даже лица. Кажется они даже и не замечали, продолжая пребывать в своей вечной неге. Кое-кто пытался протянув руку схватить меня, но натыкался на магический барьер и откидывался назад. Здесь не горело пламя, но по-прежнему было светло ибо этот свет исходил от павших. Поднимаясь как по ступенькам по нагромождению сплетшихся меж собой тел я шел к выделяющемуся среди всего черному трону. Куда неприятнее был слабо различимый шум наполняющий окружающее пространство. К стенаниям, бормотанию, горестному плачу и вожделенным стонам примешивались какие-то… ядовитые звуки. Отравляющие разум сильнее любого дурмана.

– Очень смешно, Грай. Я сейчас пока хохотать не стану, у нас еще будет на это время когда Демигор прибьет за уши к стенам, – стараясь отвлечься от противных звуков уязвлено буркнул ворон, весь вжимаясь от вида мрачной громады.

– Как думаешь, вот этот трон с такой длинной спинкой и вообще крайне величественный. Он что-нибудь означает? Какую-нибудь затаенную слабость обладателя? Порок? – тут я перебил сам себя, продолжив рассуждать вслух: – Хотя о чем я говорю. Мы и так находимся в обители порока. Если уж её владельцу не надоело за столетия пялиться на пресмыкающихся слуг, былых противников и наложниц, теша свою гордыню, то вопрос о слабостях теряет смысл.

Подъем закончился и я встал на самом краю величественной площадки над которой высился трон хозяина Чертогов Безволия. Место откуда он обозревал все свое кошмарное царство.

Точнее обозревал бы, если б не был так занят созерцанием другой вещи. Моим глазам предстал Демигор. Ужасный повелитель Тьмы, коротающий вечность в собственном склепе, которым стал его дом. Даже мне Дракону Триградья сложно подобрать слова, дабы описать его, не ограничиваясь затасканными определениями.

Сплетенное из ребристых рогов поджарое тело, похожее на фигурку искусно созданную мастером из древесных корешков. Шипастые отростки пробившие его железные сапоги с наколенниками казались коронами. Восьмипалые руки любовно стискивали рукоять громадного – размером с телегу – топора их безупречной стали.

– Топор, – тихо сказал ворон. – Этот шум исходит из топора. Неужели это…

– Да, – быстро перебил я, внимательно рассматривая гладкую поверхность самого опасного оружия о котором доводилось слышать. Пожалуй его попадание могло бы навредить мне даже сейчас, несмотря на всю доступную силу.

Владелец топора сидел сгорбившись на троне, прижимая оружие к себе как величайшую ценность и с закрытыми глазами слушал его непрерывный шепот. Страшный лик отродья – плода любви человека и дракона – был спокоен. Вместо волос голову твари украшала копна тонких, подобных прядям щупалец, присосавшихся к извилистым стеблям неизвестных растений, что судя по всему росли прямо в камнях Чертогов. Серо-черные крылья безвольно свисали с трона. Из самого трона, присосавшись к венам Демигора тянулись жадные стебельки. О такой мерзости мне слыхать доводилось. Он питает Чертоги собственной кровью, собственным безумием, поразившим всех местных обитателей.

– А ведь когда-то он, не вставая с места, мог навести на целую область чуму и безумие. Мог разорить целую деревню, закляв дождевые тучи и превратив её жителей в рабов, которые по первому зову придут сюда, чтобы стать кормом Чертогов, – благоговейно сказал нахохлившийся ворон.

Слева и справа от трона сидели, обреченно склонив головы на груди незнакомые мне люди, спинами приросшие к этой гадости.

Внимания на меня не обращал никто. Ни хозяин этого притона, ни его вечные жертвы. Каждый созерцал собственные фантазии, насыщая проклятое подземелье.

– Пришла пора моего любимого занятия. Дипломатии, – тихо уведомил я Мерха и тут же рявкнул на весь Чертог: – Демигор! Просыпайся! Просыпайся быстрее, пока я не вырвал у тебя из рук твою железку и пинком не согнал с трона, собака!

– Ты что делаешь! – пронзительно тонко пискнул ворон, перепугано хлопая мою щеку крылом. Но к моему вящему удовольствию было уже поздно. Колыбельная напеваемая топором пресеклась и спустя долгое мгновение бельма Демигоровых глаз приоткрылись.

– Здравствуй, властелин тех кто потерял себя! Ты уж отвлекись от побасенок которые тебе рассказывают твои воображаемые друзья и прими гостя.

Демигор раскрыл свои очи и недоверчиво, но уже ненавидяще посмотрел на меня. Понимаю, кому охота чтобы твое добровольное сумасшествие прерывали посторонние галлюцинации.

– Мальчишка! – зарычал он наконец, убедившись, что я вроде как настоящий. – Как ты дерзнул явиться сюда! После того как украл мой дар и убил моего побратима!

От вибраций прошедших по Чертогу у меня засосало под ложечкой.

– Да ладно, властелин ночных кошмаров! Ну забрал я Корни Гор, ну упокоил бывшего владельца Скального Пояса и что? Это повод не говорить со мной? Обидеться? А где же гордость Темного Властелина? Где банальная вежливость в конце концов – почему ты не прислал убийцу по мою голову? Между прочим все остальные Властелины прислали в качестве поздравления к получению титула! Мне было дико приятно! Так что за тобой должок!

– Дерзишь мне? Даже сейчас?! Наглец! – медленно и весьма грозно взревел получеловек. И сменил хват на топоре.

– А он кровожаден, – заметил я вполголоса, перепугано стучащему клювом ворону. – Лично я бы радовался за избавление от затянувшегося лет на восемнадцать сеанса горячки. Эн нет. За оружье хватается. Неудивительно, что раньше с ним не имели дела. Как и все полукровки этот тип страдает массой неполноценностей, чувствуя свою ущербность и компенсируя её жестокостью. Замашки палача, а не властелина.

– Что ты там шепчешь? – подозрительно прислушался начавший шевелиться Демигор. После долгого сна (кстати отказывал мне он судя по всему не приходя в сознание, наслав на посла какую-нибудь чару) тело неохотно приходило в готовность. – Оправдываешься, карапуз? Самое время ибо ярость моя не знает границ! На колени!

– На хрен! У тебя здесь слишком грязно, я даже на трон не сяду, не то что на пол! Некогда мне рассиживать. Дело у меня к тебе!

– Вот как? – Демигор медленно склонил голову набок, решая хорошо ли я буду смотреться в качестве охотничьего трофея на задней спинке трона. – Дело? Ты подрос мальчик раз имеешь свои дела. И… на тебе я вижу Её печать. Ты посланник Несущей Месть?

О! Да он знаком с Астис. Теперь мне ясно кто свел Демигора с ума. Надо поскорей избавляться от ведьмы если не хочу стать таким же.

– Не угадал. Я здесь сам от себя. Пришел лично спросить почему ты отказал в моей скромной просьбе.

Венчики наконец отстали от пробудившегося Демигора и тот с хрустом напомнившим мне столкновение двух лавин размял плечи.

– Знай. Пробудив меня ты заслужил горькую участь. Но прежде чем я низрину тебя в бездну мучений дозволяю сказать ради какой глупости совершил ты свою роковую ошибку.

Я красноречиво глянул на Мерха. Ну вот пожалуйста. Как я и думал Демигор даже не услышал моего посла.

– Мне нужно совсем мало. Ты должен уклониться мне в ноги и признать меня своим господином, – глядя в химерное лицо прокричал я. – Если ты этого не сделаешь, крупно пожалеешь.

Кажется моя бьющая через край наглость наконец проняла хозяина Чертогов Безволия. Он даже не снизошел до ответа. Грянул гром и тьму развеяла вспышка молнии ударившая с кончиков пальцев. Ударила и безвольно обвисла светящимися жгутами в моих руках.

И прежде чем Демигор успел выразить удивление тем, что козявка не только уцелела под ударом веника, но и перехватила орудие, этот самый веник опустился на голову незадачливого убийцы.

Заклятье изменило направление и молния с остервенелым шипением врезалась в пальцы получеловека. Отродье вскрикнуло, с силой махая дымящейся конечностью и воззрилось на меня с искаженной ненавистью гримасой.

– А ты не так прост, – и не размениваясь больше на отмашки, размахнулось набирающими воздух крыльями.

– Осторожно! – метнулся к чудовищу, до этого тихо сидевший на плече ворон.

Я подозревая худшее прикрылся лиловым магическим щитом, бросаясь вперед к трону. И чуточку опоздал. Всего на один мах крыльев. Отдаливший меня разом на гигантское расстояние от Демигора. Площадка выросла до поражающиз воображение размеров, и продолжала расти несмотря на то, что я бежал так, как не бегал со времен столкновения в одном лесу с недружелюбно настроенным дикием. Щит выгибался под мощью темной силы. Это была даже не магия, а нечто сродни природным умениям леопардов молниеносно нападать из засады или хамелеонов сливаться с окружающей природой. Все таки Демигор был скорее драконом, чем человеком. А этих тварей очень не зря боялись по всему миру, пока они не вымерли. Я-то знаю! Специально ведь выбирал тотемом именно дракона, а не какого-нибудь сатира или лешего.

Трон превратился в точку у горизонта, но я отчетливо слышал громогласный хохот чудовища.

– Как тебе такое, мальчишка? Что же ты ничего не сделаешь, трюкач? Ну давай!

Тьма под сводами Чертогов превратилась в длинную, похожую на пику змею и изогнувшись ринулась к Демигору. Чтобы потеряться вдали, в напирающем мороке. Так же как и последовавшие за ней огненные стены, погасшие где-то впереди, как выпавшие из камина угольки. Он легко «потерял» мои заклинания.

В это мгновение я прекратил сопротивляться напирающему пространству и остановился на месте, ощущая как увеличивается мир вокруг меня. Нет. Это не морок. От морока я надежно защищен подарком Каллиграфа. Значит…

Исключительно из интереса я швырнул туда, где по моим предположениям находился трон еще один огненный шар. Проследив его глазами пока «огонек» не сгинул без вести, я решил использовать боевую магию похитрее. Совсем не обязательно бросаться этими игрушками, если можно создать их в необходимой точке пространства. Чтобы не отступать от традиции я выбрал стихию огня и подкрепил её мощью земли.

… Магический купол вокруг лизало вызванное мною пламя, а зеленоватая пленка под ногами берегла от вырвавшихся из камня штырей. Я же, накрепко запершись в сфере крепко задумался, ожидая пока выйдет срок действия заклятий. Чертоги Безволия оказались куда более веселым местом, чем я ожидал. Похоже их хозяин может искривлять реальность как пожелает. А значит достать его «примитивной» боевой магией на которую делали упор семинаристы невозможно. Враз становится понятно отчего Демигора не одолели волхвы или другие чародеи. Сколько же кудесников поджарилось здесь за счет собственной магии?

– Что не выходит? – издевательски басил из своего схрона Демигор. – Погоди-постой скоро тебя сожмут в своих объятиях грезы, мальчишка!

Я не поддаваясь на провокации раздумывал, не забывая укреплять магический барьер вокруг. Время в Чертогах, как верно заметил ворон, останавливается… а те кто живут вне времени? Что если прибегнуть к помощи духов?

Пока темнота вокруг хохотала и изгалялась голосом безумного полукровки я осторожно прощупывал окружающий мир в поисках блудных душ. Зря, как выяснилось. Чертог безволия был переполнен оболочками душ. Одеждой, оставшейся без содержания благодаря ненасытному отродью. Отозвался лишь мой проводник. Мерх, тоже потерялся где-то в бесконечности, но на него пока внимания не обращали. Везучий.

Бесполезно пытаться использовать что-либо в этом месте. Все подчинено царящему в голове Демигора беспорядку. Беснующееся во время шторма море, в котором я со всей своей силой не опаснее рыбацкой шхуны… кораблика, таранящего волны. Хм. Волнорез? Любопытно.

Купол вокруг блеснул фиолетовым и поплыл вперед. Точнее не вперед, а насквозь. Пробивая подконтрольное чудовищу пространство. Распыляя черноту мириадами фиолетовых искорок и сгоревшим бумажным пеплом.

Чернота развалилась выпуская купол со мной внутри на площадку перед троном. А потом прозрачная фиолетовая сфера, выпустив меня за свои пределы быстро вращаясь ударила трон.

– Идиот!!! – рев Демигора прорвался ко мне даже сквозь грохот и чудовищное содрогание прошедшее по Чертогу. Спинка черного трона раскололась надвое и рухнула назад, погребая под собой кого-то из вечных рабов. Её хозяин остался в целости лишь благодаря своей скорости. Он вспорхнул вверх как бабочка, пропуская удар под собой. Опасно запел топор в его длани. Оружие ради которого Демигор убил всех своих соратников и ближайших друзей, заполнив обрывками их сознаний артефакт.

– Умри, гаденыш! – удар способный разрубить скалу до основания обрушился прямо на меня, а я… я не успел ничего сделать.

Прием царя-батюшки в чародейской Семинарии проходил по всем правилам гостеприимства и вежливости. Причем и со стороны принимающих, и со стороны важного гостя. Безопасность Яромира Славного обеспечивала целая рать. К ополчению города и городовым магам прибавились гридни конные, пешие. Вооруженные луками, мечами, пиками, алебардами. Гордо расхаживающие в красных сапогах среди празднично убравшегося города, да посматривающие чтобы ничего лихого не чинилось.

Белая Башня превзошла сама себя накрыв город чародейской защитою, ставшей предметом любования всего простонародья. Еще бы, не каждый день увидишь прозрачный колпак, заставляющий дрожать звездное небо, накрывающий город. Царь, въехав в ворота во главе длинной конной процессии был встречен градоправителем и великою массой народа. Все от мала до велика вышли, поглядеть на самодержца, да если повезет, подставить голову под отеческое благословение. Горожане единым живым коридором протянулись от городских ворот до ворот Семинарии, приветствуя государя ликующими криками и подбрасыванием шапок.

Едущий верхом Яромир, обряженный к удивлению многих в раззолоченные доспехи, словно шла война, хранил на лице благодушную улыбку. Он охотно поднимал руку для благословлений и отвечал на крики горожан хвальбой. А воины, среди сопровождающих его – зрелые мужи да пригожие парни, выглядели сошедшими с небес, поражая своей выправкой и богатством уборов самое изощренное воображение.

Когда же царь, склонив голову пред ликом Ярхи, что стоял у врат Семинарии въехал в её двор, встреченный младшими семинаристами, одетые в нарядные мантии будущие выпускники приветствовали государя фейерверком, от которого ночь превратилась в день. А ребятня грозила сломать себе шеи, восторженно запрокидывая головы подальше, чтобы увидеть все чудеса заготовленные волшебниками. У подножья Белой Башни царь спешился, сразу оказавшийся окружен рындами и принял приветствия Старейшины со свитой преподавателей.

После длительного обмена любезностями и посулами дорогого гостя с приближенными проводили в просторную горницу, где уже был накрыт стол. Первая часть вечера, по обычаю знаменовала пиршество.

И царь принял в нем активнейшее участие. Сидя оплечь Старейшины он был весел, шутил, выслушивал тосты, байки своих воинов и магов, которые то и дело устраивали шуточные состязания. Мед с пивом лились рекой, а яства никто не считал. Никто не вспоминал о цели визита. О косившей месяцами людей магической чуме. Никто не говорил о грядущем вторжении.

Вокруг были исключительно довольные и радостные лица. Только телохранители царя хранили приличествующую им серьезность. Они же первыми и среагировали когда в разгар веселья дверь отворилась и в горницу едва ли не кубарем, путаясь в застежках и рукавах одеяния вломился придворный маг Яромира. Походя он задел несколько человек, сразу же приковав к себе всеобщее внимание. Рынды моментально заслонили царя, умудрившись сделать это прямо за столом, да так что, только что склонявшийся к государеву уху для какой-то реплики Старейшина даже не понял как его оттеснили и почему он ткнулся в поясницу одного из рынд.

– Государь! – маг был бледен и покачивался, словно от перепоя. – Государь беда!

Разговоры и гомон стихли, словно отрезанные ножом.

– Что случилось? – медленно ставя кубок с медом на скатерть спросил Яромир.

– Я только, что связывался с нашим наблюдателем в Триградьи. Государь, – маг побелел еще сильнее чем раньше. – Подкреплений от Хёргэ не будет.

Высказав подобное волшебник фактически объявил, что подготовка к войне идет полным ходом. Бранибор, занимавший одно из почетных мест вопросительно глянул на царя – за такую новость, болтуну следовало отрезать язык, не взирая на близость к Богам.

Но царь и бровью не повел.

– Почему. Лис ответил отказом? – давая окружающим понять, что ничего серьезного вроде как и не обсуждается уточнил государь.

– Нет. Наблюдатель сказал… что Хёргэ больше нет, – запинаясь проговорил маг.

По горнице прокатился дружный вздох.

– Как нет? Окружен? Захвачен? Дракон захватил? Варвары? – опешил Бранибор, бывший в курсе всех будущих военных маневров Брайдерии.

Маг перевел на лучшего воина Царства полоумный взгляд и прошептал. Да так, что у многих мурашки по коже забегали:

– Хёргэ разрушен. До основания. Полностью. Наблюдатель… он был не в себе. Бормотал, что никогда не видел такого кошмара. Что море… расступилось…Трясся. Говорил, что это сделал один человек.

В немой тишине никто не заметил как встрепенулась, отвлекаясь от своей постоянной задумчивости помощница алхимика Панира. Рикона Виссарди выгнув бровь недоверчиво посмотрела на вестового.