Текст книги "Стихия Перемен (СИ)"

Автор книги: Андрей Колесник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 30 страниц)

Добрый подарок. Лис не мог не понимать, что такой дар в его скудных условиях является спасительным. В мутных каре-зеленых глазах отразилась напряженная работа мысли.

– А за это я признаю протекторат Царства. И буду платить оброк, как какой-нибудь вассал.

– Договор предусматривает самые щадящие условия для Хёргэ, Триградья… и вас.

При этих словах Лиса передернуло. Зло изогнув губы он хмыкнул:

– Я хорошо наслышан о характере Его Величества Яромира. Надо думать в его речах, мой статус и статус Хёргэ определялись более грубой формой? Может даже сопровождающейся наглядными телодвижениями царским тазом? Это не оскорбление самодержца, а просто мое любопытство. Профессиональный интерес, так сказать. Так что, я прав?

– У вас очень необычные профессиональные интересы, раз они связаны с любопытством по отношению к наглядным телодвижениям. Но вынужден буду вас огорчить. Мне о такой реакции государя ничего не известно, – коснулся пальцами переносицы посол. Лис понимающе кивнул:

– Другого ответа и не ждал, – и тут же изменил тон на официальный. – Ваше предложение кажется мне интересным. Но ответить на него сразу я не могу. Такой ответ требует учета многих возможных последствий. Я должен подумать. А пока я буду думать, прошу вас побыть моими гостями. Заодно убедитесь, что Хёргэ не так голодно, как вам кажется.

– С удовольствием примем приглашение, ибо действительно хотим отдохнуть, – поклонился посол. Один из сопровождающих украдкой облегченно вздохнул – их работа нервная, зачастую бессонная требовала от людей постоянно находиться в здравом уме, придерживаться сотен мелочей в этикете, передавать почти дословно огромные послания. Любой отдых воспринимался как небесная благодать.

– Вот и ладно. Я не задержу долго.

Выпроводив делегацию Лис сгорбился за столом и подперши руками голову крепко задумался. По крайней мере так показалось бы постороннему при виде опущенного к столешнице озадаченного лица с прикушенной губой.

Долго предаваться унынию ему не дали. В комнату без стука, минуя стражу водворился новый помощник Лиса. Тощий малый в черной хламиде с выбритым наголо черепом и немигающими вечно красными глазами. Всю дворцовую прислугу, этот необычный субъект возникший поблизости их предводителя совсем недавно нервировал до колик в мозге. За свою нелюдимость и таинственность тут же обрел целую горсть прозвищ вроде «колдун», «азема».

– Что за номер? Ты не знаешь волю вахрасагэра? Почему не согласился на условия послов? – без проволочек приступил он к делу, приближаясь к скособоченному Лису.

– Заткнись, – грубо и хрипло ответил шпик, устало подкладывая под опустившуюся на стол голову руку. – Лучше дай своей отравы, колдун. Не видишь, как мне плохо?

Лысый не торопился с помощью. Засунув руку за ворот хламиды, он выжидающе смотрел на Лиса.

– Я поражаюсь твоему упрямству, – сказал он наконец. – Ты самая беспокойная марионетка из всех возможных. То и дело дергаешь за нитки моего учителя. Ему ведь может и надоесть. Тогда он обрежет ниточки и ты умрешь окончательно.

– Я и так мертв, – медленно ответил лежащий на столе без движения. – Саламат убил меня уже давно. Гнию заживо… Жизнь, которую вы мне обещаете это ложь. Вы поддерживаете в этом теле только её видимость с помощью своего отвратительного зелья. Я устал.

– Жив твой разум. Ты еще способен получать удовольствие. И чувствовать боль. Ту которую чувствуешь сейчас, благодаря медленно распространяющемуся по телу магическому яду. Если хочешь продолжить свое существование, то должен слушаться вахрасагэра. Пока делаешь это тебе ничего тебе не грозит. В противном случае даже смерть покажется весьма затруднительной. Будешь жить внутри мертвого окоченевшего тела, теряя крохи себя десятилетиями. Уже после того как твой труп похоронят.

На этот аргумент, использованный уже в миллионный раз Лис не отреагировал никак. Тогда помощник достал из-за пазухи небольшую затертую флягу и подойдя к бессильному телу запрокинул ему голову небрежно взявши за волосы. На него немо уставилось кукольное омертвевшее лицо. Восковая кожа и острые деревянные кости под ними. Зеленые плошки глаз бессмысленно закатившиеся за веки.

Обычный человек при виде такого отпрянул бы с криком.

У алхимика, ученика Саламата Черного чувство брезгливости отсутствовало вовсе. Что не удивительно, учитывая характер опытов в которых ему довелось поучаствовать за свою жизнь. Привычно открыв рот и крепко стиснув скулы двумя пальцами «помощник» влил часть содержимого фляги в Лиса. Проследив чтобы тот проглотил предложенное зелье алхимик спрятал флягу и оставив шпика в покое присел напротив, на стул совсем недавно занимаемый главой царской делегации.

Ожидая пока в отравленное тело вернется жизнь он принялся просматривать бумаги с донесениями полевых дозоров. В тактике и военном деле алхимик не смыслил. Ему просто нужно было чем-нибудь заняться.

– Сегодня вечером ты снова встретишься с послом. И примешь предложение. Понял? После этого дождешься посланцев от моего учителя – эти люди займутся подготовкой к выступлению на Грейбрис. Тому самому которое должно было быть выиграно еще полгода назад!

– Замечательно, – с каждым словом в голосе Лиса слышалось все больше эмоциий, а в проясняющиеся глаза возвращалась жизнь. – Значит мы теперь будем мясом, которое погонят на штурм чтобы истощить Наместника? Это должно будет пробудить в местных жителях светлые чувства ко мне и к царю? Хороший способ.

– Когда все закончится, – пожал плечами алхимик, – людские чувства перестанут быть значимыми.

– До этого еще далеко. Речь идет о победе, объединении Триградья под единым знаменем… а кто же все это обеспечит? Кто поможет добраться до глотки Дракона? Мы можем гнать на убой армии, но пока он жив, он остается символом для этой земли. А люди вспоминают как им жилось под его крылом и проникаются к Дракону все большей симпатией.

– Дракон мало что представляет из себя сейчас. Вахрасагэр с легкостью одержит верх.

– Это в тебе говорит восторженный птенчик, – прокашлялся Лис, утирая рот какой-то бумагой со стола. – Разговор из области чей папка сильнее. Дракон обладает огромным источником магического могущества.

На это алхимик ответил явно слышанной от кого-то ранее репликой:

– А еще его Цитадель нашпигована соглядатаями и предателями. Нашими, царскими, еще чьими-то. Не говоря уже о слугах вахрасагэра. В случае чего он не успеет и рта раскрыть чтобы позвать на помощь.

– На помощь! Помогите! Спасите! Вот и все, что ты успеешь закричать, прежде чем остаточная энергия, неучтенная созданной тобою магической конструкции расплющит все кости в твоем теле и превратит его в аккуратный блин, – с нескрываемым удовольствием расписал я последствия предложенного заклинания. Лютораду, ясное дело они показались неаппетитными.

– Я это учел! – запротестовал он, тут же гордо откинув голову и зачем-то принявшись жестикулировать руками. – Именно для этого к формуле предложены три защитные молитвы обращения Богам! Они должны избыть эффект и перенаправить его в сторону от заклинателя!

Ну естественно. К нашей беседе сейчас прислушивалось целых десять будущих магов – я вел дополнительные занятия с одаренной молодежью. Ректор по этому поводу не успевал восторгаться двужильностью моей персоны. Хе.

За горячностью Люторада я видел его уязвленное моим «комплиментом» самолюбие. Естественно гордость Семинарии, должна была сиять везде и всюду, постоянно подтверждая свою славу в чужих глазах. А сейчас его несмотря на деланное равнодушие должно корчить в муках. Эвон как щеки порозовели. Обожаю гордыню!

Я укоризненно взглянул на парня, постучав пальцем по исписанному пергаменту.

– А кто ж это давал вам заклятья-обращения? Милош, или Вихрь?

Семинаристы, подозревая в моем вопросе подвох, сникли, не решаясь выдавать имя. Надо ли говорить, что среди них я заслужил славу весьма циничного субъекта с замашками Бога, огромным самомнением и нечеловеческими требованиями к жертвам… то есть обучаемым. Тем не менее на моей популярности это не сказывалось. Маг, чей облик я использовал, был легендой и кумиром сотен волшебников. Неограниченная сила кольца позволяла легко создавать такие заклинания на показательных лекциях, что семинаристам они в эротических снах должно быть снились. И потом… я ведь вел только практические занятия, не требуя углубленных знаний теории, долгих медитаций, и прочих навевающих ученикам тоску мероприятий, особый упор делая на мечту всех молодых людей – грозные сокрушительные чары.

– Так вот, – я поднял листок, показывая его ученикам. – Кто бы не давал всем вам заклинания-молитвы, он должен был сказать об одном нюансе. Боги весьма неохотно помогают в боевой магии, если ваша просьба не обращена к ним посредством реликвии или жертвы. Я так понимаю, что каждый из вас таскает за пазухой какую-нибудь священную штуковину? Э? Желательно из капища. Что, нет? Так ведь добыть её раз плюнуть – можете прямо после моего занятия обратиться к волхвам Светлыни и попросить.

Повинуясь моему жесту под потолком возникло полупрозрачное бородатое чудовище.

– Это как знают те из вас, кто не спит на лекциях Годуна, каракоджал. Нечисть беспокойная, но в сущности не опаснее склочного сапожника. При том, что пьет намного больше. Однако мало кто из вас подозревает, что каракоджалы практически непобедимы с помощью классических форм магического воздействия. Более того, если кто-то кто полагается на помощь сторонних сил, вступит в борьбу с чудовищем…

К бородачу присоединилась небольшая фигурка мага в развевающейся одежде. Маг пафосно размахивал руками, беззвучно разевал рот и лепил некое подобие огненного шара. Оный шар немного погодя врезался в косматый бок монстра и с шипящей дымкой погас, лишь немного взъерошив шерсть. Каракоджал заинтересовался оппонентом и после короткого обнюхивания скоренько попер на карманного тучегонителя. Маг засуетился отстреливаясь самыми разными видами наступательных заклинаний. Под балками разверзлась мерцающая баталия. Но итог оказался печален – монстр запрыгнул на спину тщедушного чародея и дав тому шпоры погнал в сторону темного угла, где благополучно сгинул.

– В общем вы меня поняли. А ведь каракоджал относится к достаточно примитивной нечисти. Как правило он неохотно вступает в борьбу. Но ведь есть и другие. Более опасные. Быстрые. Смертоносные. Против них такого рода магия бесполезна. Моя аналогия понятна?

Люторад – красный как рак – потупился. Я же небрежно махнул рукой в сторону белой башни, виднеющейся прямо за окнами горницы:

– Семинария за тем и создавалась, чтобы увеличить уровень подготовки существующих магов. Не колдунов. Не жрецов. Не волхвов. Не алхимиков или друидов. Магов! Универсалов! Научить таланты работать с новейшими достижениями волшебников, а не опираться на архаику и атрибутивную магию. Она хороша для церемоний, а не для реальной жизни. Главное не форма, а суть. Опирайтесь только на себя, а не на химеры магического мира.

Ученики оживились, обмениваясь негромкими репликами. Они усиленно готовились к моим занятиям, бравируя друг перед другом. Самостоятельно штудируя трактаты, с энтузиазмом выискивая возможности построения принципиально новых типов атакующих заклятий. Это сказывалось и на общей успеваемости по другим предметам – их изучали, по большей части чтобы использовать на моем занятии. Некоторые (вроде Люторада) даже пытались самостоятельно изучать школы Баланса. Так называли в Семинарии магию Эрца, густо замешанную на хитроумных конструкциях Порядка и Хаоса, астрологии и геометрических расчетах. Маги-патриархи Эрца, считающиеся основателями «цивилизованных» типов магии (куда ранее входила и выделившаяся благодаря усердию Балбарашцев Алхимия) до сих пор вызывали трепет во всем, что касалось чар. Сильному магу-«аристократу» кудесники Царства могли бы противодействовать лишь массово или при помощи заемной божественной силы.

– Разрешите вопрос? – пока Люторад переживал заслуженные минуты унижения, его молчанием воспользовалась Химелла.

– Внимательно слушаю.

– Наставник. Значит ли сказанное вами, что форма заклятия, предложенная Люторадом не может быть использована?

Я отметил про себя общую отстраненность в её голосе. Значит эта поделка имеет несколько авторов. Химелла… яркий образчик терпимости Семинарии. Девушка-маг. Раньше в Царстве такое восприняли бы как горячечный бред. Лучшее на что может рассчитывать женщина – при божественном благословении – быть жрицей в капищах Богинь. Впрочем эта девочка была пробным камешком запущенным седовласыми волхвами. Её неудачи отмечались стариканами из столицы куда острее, нежели успехи. Поэтому Химелла стала одним из лучших учеников Семинарии. И, ставлю на это крылья Мерхаджаула, в её душе зрел настоящий пожар ненависти к пренебрегающим её уникальными способностями белым магам.

– Отчего же, – еще раз пробежав глазами лист высказался я. – По существу здесь предложено очень и очень неплохое атакующее заклятие. Три уровня это, скажу вам… неплохо.

Действительно, сложенная композиция могла бы быть достойной жемчужиной в коллекции любого мага. Первые два уровня заклятья направлялись на пробивание возможной защиты противника-чародея, отсечения его от дополнительных источников силы. А вот третий должен был наподобие тонкого стилета войти в щель крепчайшего магического доспеха и прикончить врага на месте. За основу этого изделия, как я понимаю, была взята идея «нитки», с успехом опробованная Люторадом на площади совсем недавно.

– Только придуманное вами это… молоток. Хитроумный, спрятанный в букете с источающими ядовитый аромат цветами… но молоток. Оно конечно сработает – эффект неожиданности, да еще и пробивные способности, помноженные на «остриё» магии. Но для этого вам нужен постоянный источник магической энергии. Сильный источник. Где возьмете?

На мой закономерный в общем-то вопрос семинаристы отреагировали странно. С ожиданием во взорах уставились на меня. Особенно Химелла – аж подалась вперед. Могу поспорить первые два уровня придумывала она. Девчонка, к удивлению всех наставников, чаще всего работала с Вихрем и была специалистом в наложении магической брони. И её пробивании. Как и все «оружейники» втихомолку мечтала создать несокрушимый доспех.

– Мы хотели бы… – замялась она. Я знал, что должен сейчас подбодрить её наводящим вопросом, но вместо этого демонстративно ждал продолжения. Нечего передо мной изображать скромницу.

– Чтобы вы… – она снова сделала попытку вовлечь меня в озвучивание собственной просьбы. – Помогли нам с источником.

Видя мое недоумение семинаристы загалдели наперебой, поддерживая свою соратницу:

– Наставник вы же такой мастер. У вас получаются самые сложные заклятия и вы никогда не пользуетесь артефактами. Расскажите нам! Расскажите как вы это делаете!

Та-ак. Тааа-аак! Неожиданно. И не ко времени. Рассказать про источник могущества? Ага сейчас! Разбежался. Еще слишком рано. В вас еще нет нужных мне качеств. Они не выражены так сильно, как хотелось бы. Но Химелла… я смотрел только на девчонку – скромненько сев она являла образец смирности. И не скажешь, что это она подговорила всех на сей акт дознавательства. Умна деваха не по годам. Тянется к силе. Не удивлюсь если и Лютораду помогла, лишь для того чтобы задать этот вопрос. Прямо Астис в миниатюре!

– Рассказать? – громыхнул я, перебивая нестройный гул голосов. – Малы еще! Для того я здесь и распинаюсь, чтобы вы со временем научились так же! Со временем, потому что это очень сложная и опасная работа! Для непосвященного она грозит не только смертью, но и куда горшими последствиями! Чтобы выработать стиль магии сродни моему требуется мастерство, мастерство и еще раз…

Мое пафосное рассуждение оказалось перебито не слишком подходящим способом. Визгом. Отнюдь не умиления или восторга от моего гения. Тонко истерично визжал один из юных магов – выскочив из-за своего стола и с ужасом глядя под него. Взоры всех присутствующих моментально обратились сперва на перепуганного, потом под стол. Тут уж визг стал хоровым. Обстановка в помещении накалилась во всех смыслах. Меж вспотевших ладоней некоторых магов возникли разномастные искры будущих заклинаний.

Из-под столешницы на побледневших чародеев (спокойными остались лишь несколько, в числе которых оказались Люторад с Химеллой) выглядывало белолицее черноротое создание. В пустых кровоточащих глазницах колыхалась фиолетовая хмурь. Детские рахитичные пальчики с коготками обхватывали ножки стола.

– Спокойствие! Всем сохранять спокойствие! – рыкнул я, про себя прикидывая что это за разновидность нечисти затесалась в самое сердце обители белой магии. И чем её можно выгнать. Тварь заметив неподдельный интерес к своей персоне хищно зашипела дергая отвратной физиономией.

– Именно. Сохраняйте спокойствие и не вздумайте пылить своими огненными шарами! – раздался насмешливый голос идущий со стороны двери. – Вирлик нервничает и может броситься.

На входе в семинарскую высилась мрачная фигура главного друида. Шагельд удовлетворенно взирал на переполох вызванный его тварью среди учеников. Я сдержал ругательство – терпеть ненавижу когда рядом со мной кто-то занимается показухой и позерством! В конце концов я на этом собаку съел и чужие неуклюжие попытки нагнать страху вызывают у меня закономерное раздражение!

– Убери свой комнатный кактус, пока я на него не наступил, – вежливо попросил я, очень демонстративно разминая руки. Пространство вокруг кафедры не менее вежливо изогнулось. Это была не подготовка к заклинанию, а просто эффектная демонстрация силы. Красивый эффект, если угодно.

– Эльмеор Огненный как всегда пылает праведным гневом по отношению к недостаточно «белым» существам, – улыбнулся краем рта Шагельд. – Даже поразительно что такой сильный маг не хочет понять, что в нашем мире имеют право на существование не только белые игривые котята.

Мне вспомнилась сытая кошка Гвини с её золотыми глазами, лежащая на подушках в опочивальне. Вирлик пискнул отползая в тень под столом.

– Ненавижу котов. И все что хоть отдаленно на них похоже ненавижу. Вот у тебя господин друид на шубе висит чей-то меховой хвост и ты сейчас издали похож на кота. И приобретаешь с ним все больше сходства, чем дольше мешаешь мне заниматься с учениками.

Я хотел добавить, что привык вышвыривать наглых тварей из окошка, но потом вспомнил, что такие слова не очень подойдут магу с идеальной репутацией. Да и ругаться двум наставникам на глазах учеников негоже. Но Шагельд понял, мое молчание и с сомнением хмыкнул. Надо ли говорить, что со всеми наставниками Семинарии кроме Старейшины и Чудила у меня сложились не лучшие отношения?

– Почтенный маг. Нам срочно нужно поговорить, поэтому будьте любезны отпустите учащихся. Это моя к вам личная просьба.

Семинаристы все поняли еще до того как я объявил окончание занятий. Быстро собрав принадлежности они дружно ринулись к выходу. Я остался стоять за кафедрой, глядя на то как друид шепотом выпускает вирлика из нашего мира, обращая его клубами тумана разошедшегося по полу комнаты между столами.

– Слушаю внимательно, – нахраписто сообщил я, намекая, что не особо настроен лицезреть перед собой зарвавшегося колдунчика. – Что случилось?

Тот подобрав полы своей шубы, сшитой из десятков шкурок сел за стол, положив ладони на столешницу. Скамья натужно скрипнула.

– Эльмеор. Я хотел поговорить с тобой о новых членах Совета. Об алхимике и женщине-жрице.

– Да-да? – честно говоря я бы и сам хотел поговорить о женщине-жрице. С ней самой. К сожалению найти Астис, после нашей предыдущей встречи мне не удалось. Богиня как сквозь землю провалилась. А я кольцом чую какую-то новую интригу.

– Понимаешь, какое дело, – Шагельд выглядел крайне озабоченным. – Семинария проверяет версию причастности Темного Властелина к магической одержимости. И не сегодня-завтра примкнет к царю Яромиру, который уже снарядил свое войско. Поход на Триградье неизбежен. Неизбежна и война. Только…

– Только? – мне уже почти интересно, какие мысли посещают голову друида. Настолько, что я даже отвлекся от рассматривания кружева паутины над окном.

И столкнулся с исполненным злобы взором заклинателя духов. От неожиданности я вздрогнул.

– Я думаю, что нас всех используют. Кто-то хочет стравить Свет и Тьму между собой. Мне кажется, что у нас с Драконом Триградья есть общий враг о котором мы пока не знаем. Тот кто горазд действовать не силой, а хитростью. И чужими руками.

Неожиданный вывод. Я поймал себя на том, что не знаю, что сказать в ответ.