Текст книги "Де Голль и его сообщники"

Автор книги: Андре Вюрмсер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Таким образом, сбрасываемое с парашютами оружие на территорию оккупированной Франции, как правило, не попадало в руки наиболее активной организации движения сопротивления – Национального фронта А ведь только одна организация в оккупированной Франции и располагала партизанскими отрядами – именно Национальный фронт!

В чьи же руки и для каких целей попадало оружие, сбрасывавшееся с английских и американских самолетов?

На этот вопрос участники антифашистской борьбы дают совершенно определенный ответ. Как об этом свидетельствуют заявления, опубликованные ими после войны на страницах демократической печати (особенно в парижских журналах «Аксьон» и «Франс д'абор»), оружие сбрасывалось представителям английской и американской разведок на оккупированной территории, а также военным и иным представителям генерала де Голля. В значительной степени оно не шло в дело, а припрятывалось «впрок», приобретаясь в целях «поддержания порядка» на очищавшихся от немцев французских территориях Ныне оно используется силами реакции для целей антиреспубликанского заговора во Франции.

Среди многих документов, опубликованных во Франции после войны, имеется донесение в вышестоящую военную организацию активного участника освободительной борьбы, коммуниста – полковника Роль-Танги, датированное 11 июля 1944 г. Роль-Танги в это время был начальником штаба французских внутренних сих трех департаментов, в том числе и Парижского района. В своем донесении Роль-Танги сообщает, что в момент, когда французские внутренние силы развертывают активные действия, они оставлены без оружия. По словам Роль-Танги, он обращался за оружием к военному делегату генерала де Голля в этом районе, но безрезультатно: тот ответил отказом.

20

«Между тем, – писал Роль-Танги, – запасы [оружия] существуют, оружие имеется в Монтеро, Мелен, Сене и Уазе и т. д. Оружие сбрасывалось с самолетов в Фертэ-Алэ, в районе Дурнан…»

Таким образом, оружие доставлялось во Францию, но не для партизан

* * *

С необычайной ясностью раскрылись подлинные намерения де Голля и англо-американской реакции при освобождении Парижа. Американское командование и деголлевские круги в такой степени боялись, как бы действовавшие в Парижском районе отряды Национального фронта не оказались хозяевами Парижа до прихода союзных войск, что готовы были пойти на рискованные сделки, лишь бы устранить эту опасность.

Как утверждают историки движения сопротивления (и, в частности, уже упомянутый Адриан Дансетт), взятие Парижа было предметом соглашения между «американскими эмиссарами» и представителями командующего германскими войсками в Парижском районе генерала Фон Шольтица. Это соглашение состоялось в Париже 15– 16 августа 1944 г. Немцы обещали эвакуировать Париж без боя.

В делах штаба французских внутренних сил сохранилось донесение одного из агентов 2-го бюро французских внутренних сил из отеля «Мажестик» в Париже (где находилась немецкая гражданская администрация Парижа). Этот агент доносил: «В осуществление соглашения, которое только что заключено, отвод германских войск будет сочетаться с прибытием американской армии таким образом, чтобы город не оставался без оккупационных войск.»

Вступление американских войск в Париж было намечено на начало сентября 1944 г. Так официально заявили представители французских внутренних сил в штабе 3-ей американской армии генерала Паттона.

Вместе с американскими войсками в Париж должна была прибыть и назначенная де Голлем «генеральная делегация» – своего рода «новая власть», деголлевское министерство.

21

Однако намеченные планы оказались неожиданно нарушенными, и американцам пришлось поторопиться со «взятием» Парижа.

К двадцатым числам августа 1944 г., используя полную деморализацию немецких войск в Парижском районе, отряды Национального фронта, поддержанные населением города, начали операции против немцев в самом городе. В Париж поспешила деголлевская «генеральная делегация», опасавшаяся, что немцы раньше времени уйдут из Парижа и город может оказаться «без власти».

В момент, когда действия отрядов Национального фронта против деморализованных немцев стали давать свои положительные результаты, представители генерала де Голля в штабе внутренних сил Парижского района решили вступить, при посредстве шведского консула в Париже, в переговоры с немецким командованием и заключить с ним соглашение о перемирии. По этому соглашению внутренние силы должны были прекратить свои операции против немцев, а немцы получали возможность беспрепятственно вывести войска со всем снаряжением из города. Деголлевцы стремились помешать развитию операций, для проведения которых пришлось бы вооружить парижских рабочих или, во всяком случае, допустить, чтобы они вооружились сами за счет немцев.

Это «перемирие» было нарушено через несколько дней отрядами Национального фронта, которые возобновили операции против немцев. Американскому командованию пришлось оставить старые планы занятия города в сентябре. По распоряжению союзнического командования в Париж была спешно брошена 2-я бронетанковая дивизия деголлевца Леклерка, которая и вступила беспрепятственно в город 25 августа 1944 г.

Немцы еще оставались в Париже, и Леклерк начал непосредственные переговоры с генералом фон Шольтицем об условиях эвакуации Парижа немцами. В это же время «генеральная делегация» де Голля начала свою деятельность, не ожидая ухода немцев. Были разысканы некоторые петэновские министры, оставшиеся в Париже, и члены «генеральной делегации» приняли у них «дела».

Вскоре американские войска прибыли в город…

22

После ухода немцев из Парижа война во Франции еще продолжалась и закончилась только в конце апреля 1945 г., то-есть за две недели до взятия Берлина советскими войсками. Американское командование, по-видимому, не торопилось с завершением операций на французской территории, так как в Парижском районе было оставлено несколько сот тысяч солдат, хотя никакой военной необходимости и целесообразности в этом не было – немцы были уже далеко

Как свидетельствует Дансетт, было очевидно, что имелись инструкции держать Париж под контролем американских войск до тех пор, «пока не выяснится политическая обстановка в стране».

Воспользовавшись пребыванием англо-американских войск на французской территории, де Голль попытался осуществить так долго вынашивавшиеся им политические планы. Прежде всего он поспешил обезоружить и демобилизовать почти двухсоттысячную армию французских партизан и фран-тиреров. Интересы скорейшего завершения войны настоятельно требовали дальнейшего использования этой народной армии, закалившейся в борьбе с гитлеровскими оккупантами и жаждавшей принять участие в завершении разгрома вооруженных сил гитлеровской Германии. Но де Голль и стоявшие за ним реакционные силы боялись вооруженного народа, и эта боязнь определяла их поведение.

Таким образом, ради осуществления своих политических замыслов де Голль ограничил до минимума участие Франции даже в завершающих операциях войны.

Используя пребывание англо-американских войск во Франции, и особенно в Париже и других крупных центрах, де Голль пытался ограничить права демократических организаций и отстранить от участия в политической жизни новые прогрессивные силы, рожденные в борьбе с фашизмом. В 1945 г. по Франции прокатилась волна арестов деятелей демократических организаций, особенно профсоюзов, местных комитетов освобождения, а также рабочих и крестьян, активных участников движения сопротивления. Эти аресты производились обычно под сомнительным предлогом «преемственности правосудия»: ряд крупных деятелей профсоюзного движения

23

(среди них руководитель профсоюзов Парижского района Энаф) был арестован в Париже для.. «разбора их дел» в связи с вынесенными им в 1942-1944 гг. приговорами петэновских судов. В большинстве случаев эти антифашистские деятели были приговорены судами Виши к тюремному заключению или к смертной казни за борьбу с оккупантами, но при содействии патриотов бежали из мест заключения. Деголлевская юстиция, ссылаясь на «преемственность правосудия», пыталась привести в исполнение многие приговоры.. петэновских судов! В частности, судебные органы де Голля привели в исполнение большое число приговоров судов Виши, вынесенных крестьянам Верхней Савойи и других районов за сокрытие урожая от оккупантов.

Однако народные организации оказались достаточно сильными, для того чтобы воспрепятствовать намерениям де Голля подавить силы демократии.

Де Голль вынужден был временно отступить, формально обещав осуществить разработанную организациями движения сопротивления еще в годы оккупации Франции программу демократических преобразований. На этой основе после освобождения Парижа образовалась правительственная коалиция во главе с де Голлем. Это был временный, неустойчивый, и, в условиях пребывания англо-американских войск в стране, вынужденный компромисс демократических сил с де Голлем. Он продолжался недолго – менее полутора лет.

Убедившись в том, что благодаря сплоченности сил демократии его профашистская программа обречена на провал, де Голль покинул пост главы коалиционного правительства. Он решил собрать воедино силы французского правого лагеря и, опираясь на их поддержку, снова вернуться к власти, но уже в качестве политического диктатора.

Период кратковременного и вынужденного компромисса французских демократических сил с генералом де Голлем закончился.

Начался период открытой борьбы между новым кандидатом на роль диктатора, опирающимся на поддержку как внутренней, так и внешней реакции, и французскими народными массами.

24

* * *

Социальная база деголлизма узка. Не случайно де Голль избегает выступать с изложением своих политических взглядов в крупных пролетарских центрах Франции. Подавляющее большинство французского пятимиллионного рабочего класса идет за коммунистической партией и настроено враждебно к деголлизму. В широких слоях трудового крестьянства политическая программа де Голля не встречает поддержки и сочувствия, так как ставка де Голля на американские монополии не сулит французскому крестьянству ничего xopoшегo. Отсталое сельское хозяйство Франции не в состоянии выдержать иностранную конкуренцию. Приход де Голля к власти неминуемо означал бы превращение Франции в американский рынок, что, в свою очередь, привело бы к массовому разорению французского крестьянства.

Де Голля поддерживают антинародные силы, группирующиеся вокруг «200 семейств» французского монополистического капитала,– правый политический лагерь, реакционные слои военной касты, «князья» католической церкви, остатки довоенных фашистских групп.

Нельзя недооценивать влияния в стране этих реакционных сил: «200 семейств» прочно держат в своих руках командные высоты французской экономики, и это дает им возможность оказывать влияние на политическую жизнь страны.

При прямой поддержке партии Блюма и католической партии Народно-республиканское движение (МРП), составлявших правительственное большинство в послевоенных французских кабинетах, де Голлю удалось сохранить нетронутой свою фашистско-кагулярскую «личную гвардию». Уцелели не только второстепенные кадры деголлевского Б.С.Р.А., но даже разоблаченные демократической общественностью главари деголлевского штаба; полковник Пасси и другие избежали заслуженной кары.

Вюрмсер в своей книге рисует целую галерею портретов этой «личной гвардии» де Голля, в частности он уделяет много внимания разоблачению мошеннической и

25

заговорщической деятельности полковника Пасси, присваивавшего огромные суммы из денежных фондов правительства для финансирования фашистско-кагулярского заговора против республики.

Весь этот фашистский сброд – кагуляры, роялисты, остатки делярокковцев и дориотистов, – темные авантюристы и проходимцы прикрываются ныне фальшивой вывеской «Объединения французского народа» (РПФ), ставшего партией де Голля. Эта немногочисленная по своему составу, но хорошо финансируемая внутренними и внешними реакционными кругами партия, является центром подрывных интриг реакции против республики и демократии Французская печать в свое время сообщала о раскрытии крупного и разветвленного антиреспубликанского заговора, нити которого привели к де Голлю. Отряды деголлевских молодчиков – новые «Camelots du roi», «черные маки», навербованные в Вандее и других районах католического помещичьего запада Франции – замышляли расправу сведущей силой французской демократии – коммунистической партией– и антиреспубликанский переворот.

Однако деголлевская реакция не способна противостоять растущим силам демократического лагеря. Французский правый лагерь ищет помощи против народных масс собственной страны у заокеанских империалистов.

Факты и документы, приведенные в книге Вюрмсера, неопровержимо разоблачают деголлевское движение как французскую агентуру американской реакции.

Французская демократическая печать называет де Голля «первым солдатом американского империализма во Франции». В своих многочисленных публичных выступлениях де Голль полностью разоблачил себя как поджигатель войны, действующий по заданиям самых авантюристических сил американского экспансионизма. Он пытается разжечь во Франции военную истерию, чтобы сделать возможным объединение всех антидемократических сил – от деголлевцев до правых социалистов, которое, по собственному выражению де Голля, стало бы «центром и ключом» военной коалиции американских наемников против СССР.

26

В развертывающейся во Франции антинародной активности два имени неотделимы друг от друга – это имена генерала де Голля и лидера правого крыла французской социалистической партии Леона Блюма. Несмотря на внешнее различие их политической фразеологии, их цель, по существу,– одна и та же: они пытаются свернуть Францию с пути самостоятельного демократического развития и превратить ее в европейский плацдарм мировой реакции.

Верой и правдой служит Блюм антинародному делу деголлизма. Свое подлинное отношение к де Голлю Леон Блюм высказал в интимном письме к деголлевцам в Лондон, направленном осенью 1942 г. Определяя свое отношение к вопросу о том, каким должно быть правительство Франции после ее освобождения, Блюм писал:

«Это переходное правительство может быть образовано только вокруг одного человека, вокруг одного имени – генерала де Голля… В момент перемирия парламентская система была почти единодушно осуждена Францией, и я не думаю, что она вернула уже себе свою популярность, да и не считаю полное восстановление этой системы ни возможным, ни желательным.. Фактический захват власти генералом де Голлем должен быть проведен быстро, почти мгновенно».

Этот красноречивый документ, впервые опубликованный известным деголлевским разведчиком Сустелем в его книге «Решительно против всех и вся», вышедшей в Париже в конце 1947 г., не нуждается в комментариях. Леон Блюм предстает в нем, как явный лакей де Голля, ратующий за установление деголлевской диктатуры.

Де Голль удерживался у власти в 1944-1945 гг., несмотря на непрекращавшийся и нараставший конфликт с демократическими организациями, главным образом, благодаря усилиям Блюма и его единомышленников парламентская фракция социалистической партии неизменно голосовала за доверие де Голлю, подрывая единый фронт демократических сил. По настоянию Блюма социалисты порвали с коммунистической партией и добились удаления коммунистов из правительства.

27

Раскалывая силы демократии, французские социалисты тем самым расчищают де Голлю путь к власти.

Пораженческая «теория» Блюма о невозможности послевоенного восстановления Франции без крупной иностранной помощи помогает силам реакции толкать Францию в кабалу англо-американского капитала. И де Голль, и Блюм стали проводниками губительного влияния на Францию одних и тех же сил иностранного империализма.

В годы войны Блюм и его сторонники пытались разоружить идейно антифашистские массы Франции перед де Голлем и иностранной реакцией. Они даже намеревались навязать французскому движению сопротивления в качестве доктрины беззастенчиво лживую «теорию» Блюма об «устранении буржуазии из области политики в результате второй мировой войны», являвшуюся теоретическим «обоснованием» планов Черчилля – де Голля по созданию «Западного блока». В своей книге «В масштабах человечества» (изданной в Париже в 1945 г., но написанной раньше) Блюм утверждал, что одним из результатов войны является то, что «…политическая арматура буржуазии ослабела, «осела»… «Буржуазия больше не в состоянии поддерживать свою монополию собственности и, следовательно, осуществлять свою привилегию управления, – писал Блюм. – Таким образом, ее историческое существование прекратилось..»

Прожженный политический делец подкреплял свои «выводы» ссылкой на пример Франции, не оказавшей, как известно, серьезного сопротивления гитлеровским военным силам в 1940 г. Между тем, именно французская действительность дает убедительнейшее опровержение блюмовской фальсификации. Хотя голлитическое влияние французской буржуазии и оказалось, бесспорно, подорванным ее сотрудничеством с немецким фашизмом, однако, благодаря правительственной политике, проводимой социалистско-католической коалицией во Франции, монополистический капитал продолжает «поддерживать свою монополию собственности» и оказывает, при поддержке мировой реакции, серьезное влияние на политическую жизнь страны и особенно на ее внешнюю политику. Недавно раскрытый антиреспубликанский заговор во Франции свидетельствует о том, что реакционная французская буржуазия, используя выгодную для нее политику правительственного блока социалистов-католиков, сумела сохранить и достаточно сильную «политическую арматуру».

Смехотворная фальсификация Блюма была пущена в годы войны в обращение среди участников французского движения сопротивления единомышленником Блюма – крупным деголлевцем Даниэлем Мейером. В оккупированной Франции был опубликован «манифест комитета социалистического действия» (в котором объединились остатки распавшейся тогда социалистической партии), содержащий следующее утверждение:

«Политической власти буржуазии больше не существует, а ее экономическая сила рушится при первом же посягательстве на нее. В Европе арматура буржуазии похоронена под ее руинами, а в англо-саксонских странах буржуазия уже соглашается на обновление, которое в действительности является не чем иным, как отречением…»

Здесь что ни слово, то беспардонная ложь. Как известно, вторая мировая война способствовала чудовищному обогащению американских монополий, укреплению их экономических позиций, что и стало основой послевоенной экспансионистской политики американского империализма.

Известно это, разумеется, и Блюму, которому доводилось в качестве уполномоченного французского правительства выпрашивать после войны займы у нажившейся на войне Америки. Но эта выдумка нужна Блюму для того, чтобы оправдать домогательства реакции, интересам которой он служит верой и правдой.

Ведь изобретенная Блюмом «теория устранения» и «отречения» буржуазии позволяет ему выдавать правые партии за некую «разновидность социализма». Практическим выводом из этой грубо фальсифицированной «предпосылки» явился антидемократический союз правого крыла социалистической партии с партией Ватикана – католической партией Народно-республиканское движение (МРИ).

29

Другим «практическим выводом» из холопской «теории» Блюма об отречении буржуазии явилась полная поддержка реакционнейшей идеи Черчилля – де Голля об образовании «Западного блока» или «Соединенных Штатов Европы». Раз буржуазия уже не оказывает влияния на политическую жизнь стран Западной Европы, говорит Блюм, то объединение этих стран в «Соединенные Штаты Европы» или «Западно-европейскую федерацию» носило бы. социалистический характер. А так как такому объединению мешает национально-государственный суверенитет отдельных стран, то Блюм объявляет его устаревшим и ратует за его уничтожение.

Подлинные французские демократы считают, что борьба с темными силами деголлевской реакции неотделима от борьбы с ее идейными оруженосцами – правыми социалистами типа Блюма, Мейера и др. Разоблачение «легенды о де Голле» наносит косвенно удар и по другой, не менее лживой «легенде»-о «третьей силе», якобы противостоящей не только коммунистам, но и де Голлю. Фактически и Блюм, и де Голль делают одно и то же черное дело подчинения Франции интересам заокеанских монополий.

* * *

Советский читатель с интересом прочтет книгу Вюрмсера «Де Голль и его сообщники». Используя большой фактический материал, Вюрмсер разоблачает де Голля как надежду и оплот самых мрачных сил реакции, как политического авантюриста, действующего средствами, заимствованными у немецкого фашизма, и воспринявшего его идеологию.

Написанная первоначально в виде серии статей для французской прогрессивной газеты «Се суар», книга Вюрмсера носит на себе следы специфически газетного, журналистского стиля. В ней также много повторений, излишних подробностей (в особенности, в главах, касающихся разбора дела Пасси), в связи с чем при переводе книги были произведены некоторые незначительные сокращения.

Но, в целом, в своих беглых, но острых зарисовках

30

автор дает достаточно верную и критическую оценку де Голлю и его ближайшим приспешникам. Де Голль и его сообщники выступают в книге Вюрмсера во всей неприглядности своего звериного фашистско-кагулярского облика.

В приложении к русскому изданию книги Вюрмсера приводятся выдержки из книги Анри де Кериллиса «Де Голль – диктатор». Анри де Кериллис, известный французский журналист и парламентарий крайне правой ориентации, бывший в свое время убежденным деголлевцем, впоследствии отошел от де Голля, и в этой книге выступил против него с резкими разоблачениями Благодаря своей прежней близости к де Голлю, Кериллис располагает интересным фактическим материалом, приоткрывающим закулисную сторону деятельности де Голля. Приводимые выдержки из книги Кериллиса могут служить дополнительной иллюстрацией к основным положениям книги Вюрмсера.

31

* * *

Обстановка французской катастрофы 1940 г. помогла де Голлю стать временным гостем в рядах народно-освободительной борьбы во Франции. Он примкнул к ней, преследуя свои собственные политические цели, ничего общего не имевшие с целями антифашистской борьбы.

Развенчана лживая «легенда о де Голле» – символе французского сопротивления Документально установлено, что не де Голль воплощал антифашистскую борьбу во Франции, а те простые люди, подлинные участники движения сопротивления, которые, следуя бессмертному примеру советских людей, боролись и умирали за независимость своей страны.

Ныне везде и повсюду «миллионы простых людей стоят на страже дела мира» (Сталин). Во Франции они, эти простые люди, преграждают путь к власти взбесившемуся генералу, возмечтавшему о бесславной роли фашистского диктатора на службе у американских монополистов.

Трудящиеся массы Франции своей борьбой с деголлевской реакцией укрепляют антиимпериалистический

лагерь демократических сил, возглавляемый великим Советским Союзом. Французский народ знает, что только благодаря победе Советской Армии и народов СССР над гитлеровским фашизмом Франция была спасена от фашистского порабощения. «Красная Армия решила нашу судьбу,– пишет известный французский историк Андре Рибар 1,– французы хорошо знают, что освобождение Франции было бы невозможным и их восстание бесполезным, если бы русские на Востоке не раздавили Германию».

Простые люди Франции ныне отдают себе отчет в том, что только активная борьба с деголлевской реакцией и укрепление антиимпериалистического лагеря, возглавляемого Советским Союзом, могут спасти Францию от нового порабощения темными силами международной реакции.

П. Вишняков

1 Andre Ribar, Histoire de France, Paris, 1947.

Тем, кто победил фашизм.

Тем, кто погиб за Французскую республику.

Тем, кого вдохновляет их пример.

ГЛАВА I

*

ФОРМИРОВАНИЕ «ЧЕСТОЛЮБЦА ПЕРВОГО РАНГА»

В 1947 г. де Голль опубликовал панегирик, который он скромно озаглавил «Заметки о жизни и творчестве г-на Бидо». Появление этого исследования не вызвало большой дискуссии среди ученых, потому что на самом деле эта книга уже была издана в тысяча восемьсот сорок седьмом году и потому что г-н Бидо, о котором шла речь, был пейзажистом, а его биографом был не Шарль а Жюльен де Голль – тот, который написал «Жизнь святого Людовика» на французском языке и выступил со сборником латинских стихов под названием «Жизнь бретонцев».

Может быть, благодаря общности литературных вкусов Жюльен де Голль женился на мадмуазель Жозефине Майо, из-под плодовитого пера которой вышло тысяча и одно назидательное произведение, вроде таких, как «Песни о деве Марии на каждый день мая», «Сказания и легенды о святом причастии от его основания до наших дней», «Беседы о первом причастии и конфирмации», брошюра «О чудесном явлении в Понмене» и т. п.

Г-жа де Голль, урожденная Майо, опубликовала огромное количество исторических трудов, предназначенных для благовоспитанных детей. Из этих трудов наиболее характерными мне кажутся «Сказки дедушки, рассказанные его внукам г-жой де Голль». Здесь говорится о «несчастном Людовике XVI» и его «бессмертном завещании», о «наследнике престола», таком же «мученике, как его отец и мать», и вообще о той «роковой эпохе» «тиранов».. «Чего добились они убийствами, при помощи которых они думали обеспечить себе власть?»– спрашивает повествовательница. И это все, что она считает нужным сказать о французской революции!

35

«Гениальному человеку, – продолжает Жозефина де Голль (имея в виду Наполеона), – удалось укротить их (этих «тиранов-республиканцев»), и если его правление было суровым, то оно… было, прежде всего, полным славы».

Обратите внимание на это «прежде всего»!

Оно чрезвычайно характерно; в нем отразилась та жажда величия, которая перешла по наследству к потомкам Жозефины де Голль.

Далее писательница, проклиная «неистовых сторонников террора» и всплакнув об «участи французских королев и принцесс», восклицает в ораторском порыве: «О Франция, как еще могут находиться государи, которые желали бы править тобой?»

Скорбное удивление этой мягкосердечной дамы тем более понятно, что, несмотря на все «злодеяния» французского народа, он никогда не испытывал недостатка в претендентах на престол, начиная от времен Наполеона III, в царствование которого писала г-жа де Голль, и кончая 1947 г., когда г-н Шарль де Голль проявляет готовность «править» Францией.

Если французскому народу позволительно вообще жаловаться, то скорее на избыток необычайной «преданности» государственному долгу со стороны «великих людей», вроде де Голля, толкающей их на захват власти.

Как бы там ни было, эта супружеская чета достаточно благочестивых, солидно обеспеченных, чрезвычайно «изысканных» литераторов – биографа г-на Бидо и поклонницы французских королей – имела трех сыновей.

Первый известен среди тех бретонцев, которые знают его псевдоним – Барз Бро Ш'алль («бард галльской земли»). Он опубликовал под этим псевдонимом кельтские поэмы.

Самый младший сын был также склонен к литературным занятиям. Он составил и опубликовал «Систематический биологический каталог тайнобрачных растений Франции».

Что касается второго, Анри, то он был преподавателем в колледже иезуитов на улице Вожирар. Среди его учеников был Филипп де Отклок, породнившийся с кликой де Ванделей и ставший генералом под именем Леклерка, будущий кардинал Жерлье, примас французской католической церкви и петэновец, и целая серия дворянских сынков За несколько недель до разгрома Франции, когда Поль Рейно ввел в правительство Шарля де Голля, Морис Пюжо, ныне осужденный за измену, писал на страницах «Аксьон франсэз» 1 об отце Шарля – Анри де Голле, «молодом преподавателе, появившемся на улице Вожирар в 1904 или 1905 г.»:

«Я сохранил самые лучшие воспоминания об этом превосходном человеке, проявившем так много сочувствия ко взглядам нашей группы молодежи» (другими словами, ко взглядам членов организации «Камло дю руа»2). И изменник делает вывод: «Поистине, новый товарищ министра может гордиться своим отцом!».

Отец Шарля де Голля, Анри де Голль, имел четырех сыновей.

Самый младший, Пьер, является председателем Общества крупных собственников Французской Ривьеры и управляет банком «Юньон паризьен», одним из самых мощных французских банков в XX в Это – банк Крезо, банк Шнейдера. Мы встретим множество ставленников Шнейдера в штабе Р.П.Ф.3 и среди ближайшего окружения его председателя.

Второй сын Анри – это, как я уже сказал, Шарль де Голль, считающий себя, по меньшей мере, новым Карлом Великим и однажды даже назвавший самого себя «национальным капиталом».

Шарль де Голль учился в колледже «Иммакюлэ консэпсьон», затем в колледже иезуитов в Отуэке, недалеко от Дуэ, затем в колледже имени Станислава.

1 Action francaise – «Аксьон франсэз» – газета, издававшаяся реакционной монархической и националистической организацией того же названия. Морис Пюжо был главным редактором «Аксьон франсэз» (Прим. ред)

2 Federation des Camelots du Roi – фашистско-монархическая организация, филиал «Аксьон франсэз», объединяющая реакционную молодежь Франции. (Прим. ред.)

3 Rassemblement du Peuple Fianсais – Р.П Ф. («Объединение французского народа») – реакционная «партия», образованная де Голлем и являющаяся прибежищем для темных авантюристов и проходимцев роялистско-фашистского толка. (Прим. ред.)

37

В 1909 г., когда Шарлю де Голлю было 19 лет, его приняли в сен– сирскую военную школу. Его воспитание, окружающая среда, как и сам его характер, сделали его неприветливым. В школе его прозвали «петухом» и «заносчивым Шарлем»; его считали гордым, жестоким и холодным. Презрительное отношение к людям и замкнутость де Голля вытекают из его принципов. «Истинный вождь,– писал он уже позднее о том идеале, к которому он стремился, – держит других на расстоянии, так как нет власти без престижа, и нет престижа без дистанции».

Эта точка зрения недалеко ушла от представлений тех царьков-колдунов диких племен, которые разъезжают на тронах-носилках и заставляют своих подданных тыкаться носом в пыль, а сами важно выступают, украшенные перьями.

Я уверен, что, еще будучи в Сен-Сире, де Голль мечтал о будущей роли диктатора и, произнося клятву, которую он не сдержал {«никогда не вмешиваться в общественную жизнь и никогда не занимать никаких государственных постов»), он уже тогда знал, что эта клятва была ложной.

1 октября 1912 г. младший лейтенант де Голль вступил в 33-й пехотный полк, которым командовал полковник Петэн. Началась война. Де Голль был ранен, отмечен в приказе по войскам; потом попал в плен. Во время перемирия он был освобожден и попросил прикомандировать его к 5-му польскому егерскому полку, в составе которого де Голль добровольно участвовал в интервенции против Советской России, то-есть против той же самой России, о которой он впоследствии лицемерно заявлял, что она «смогла подняться из мрака бездны к солнцу величия». Таким образом, де Голль, ставший к этому времени капитаном, добровольно примкнул к тем, кто изо всех сил старался удержать Россию «во мраке бездны».