Текст книги "Живой металл"
Автор книги: Андрэ Нортон
Соавторы: Роберт Энсон Хайнлайн,Абрахам Грэйс Меррит
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)
Когда позвонил Диксон, он застал в оффисе одного Стронга.
– Джордж, мне нужен Дилоуз. Он поблизости?
– Он в Вашингтоне, улаживает кое-какие дела, но скоро будет.
– Хм… Мы с Энтенцей хотели бы его повидать. Мы, пожалуй, приедем.
Они приехали довольно скоро. Энтенца был чем-то обеспокоен, Диксон – как всегда бесстрастен.
– Джон, – сказал Диксон после рукопожатий и недолгого молчания, – ты ведь что-то принес?
Энтенца поспешно вынул из кармана чек.
– Вот, Джордж, теперь я полностью внес свою долю.
Стронг убрал чек в сейф.
– Дилоуз будет доволен.
– А расписка? – напомнил Диксон.
– Извольте, если угодно, – Стронг молча написал расписку и подал Энтенце.
– Джордж, – вдруг спросил Диксон, – вы глубоко увязли в этом деле?
– Пожалуй.
– Хотите, я вам помогу?
– С какого конца?
– Мне хочется укрепить свои позиции, и я готов выкупить у вас половину вашей доли.
Стронг задумался. Он и в самом деле был очень озабочен. Наблюдение контролера Диксона вынуждало их с Гарриманом держаться в пределах наличности, но он-то знал, как близко они подошли к опасной черте.
– А вам-то это зачем?
– Вовсе не для того, чтобы мешать Дилоузу. Мы – друзья, и всегда готовы его поддержать. Мне просто нужна возможность укротить его, если он начнет зарываться. Вы же знаете Дилоуза, он – неисправимый максималист, его надо притормаживать.
Стронг снова задумался. Самое обидное было в том, что Диксон был прав. Ему и самому часто становилось не по себе, когда он видел, как Дилоуз потрошит один капитал за другим. Казалось, Гарриману наплевать на все, кроме своей Луны – утром он даже не удостоил взглядом отчет об автоматическом выключателе.
– Назовите вашу цену, Джордж, – подался к нему Диксон. – Я не поскуплюсь.
Стронг расправил плечи.
– Я, пожалуй, продам…
– Вот и отлично!
– …но только, если Дилоуз не будет возражать. Только так.
Диксон что-то бормотнул себе под нос. Энтенца засопел. Бог знает, чем бы закончился разговор, если бы не вошел Гарриман.
Никто не сказал ни слова о предложении Диксона.
Стронг спросил, как дела в Вашингтоне.
– Все в порядке, – щелкнул пальцами Гарриман. – Правда, Вашингтон с каждым разом дорожает, – он повернулся к гостям. – А как ваши дела? У вас здесь что – тайный совет?
Диксон повернулся к Энтенце.
– Джек, ваше слово.
– Почему вы продаете права на телевидение на сторону? – спросил тот, глядя Гарриману прямо в глаза.
– А почему бы и нет? – поднял брови Гарриман.
– Да потому, что вы обещали их мне. У нас с вами письменное соглашение.
– Ну так прочитайте его повнимательнее, и не кипятитесь. Вам предоставлены права на радио, телевидение, всякие увеселительные программы и фильмы, связанные с первым полетом на Луну, плюс на все передачи с борта корабля, – Гарриман решил пока помалкивать о том, что из-за жесточайшей экономии веса «Пионер» не сможет взять аппаратуру Энтенцы. – А я продал права на установку на Луне ретрансляционной станции. Кстати, право это не исключительное, хотя Хогерти пока думает иначе. Я думаю, мы пойдем вам навстречу, если вы захотите купить такое же для себя.
– Купить? Но ведь я…
– Минутку. Вы получите его даром, если убедите Дэна и Джорджа. Я не сквалыга. Есть еще вопросы?
– Когда будет готов корабль? – напрямик спросил Диксон.
– Клянусь, что «Пионер» стартует точно по графику – в следующую среду. А теперь, джентльмены, я вынужден вас покинуть – мне пора в Петерсон-Филд.
Он исчез, а остальные трое некоторое время сидели молча, только Энтенца что-то бурчал себе под нос. Диксон размышлял о чем-то, а. Стронг просто ждал.
– Ну, Джордж, как насчет вашей доли? – наконец, спросил Диксон.
– При Дилоузе вы об этом помалкивали.
– Ясно, – Диксон стряхнул пепел. – Он подмял вас под себя, так?
– Пожалуй…
– Давно вы вместе?
– Дайте вспомнить… Он нанялся ко мне году в…
– Нанялся к вам?!
– Да, он работал на меня несколько месяцев. А потом мы стали компаньонами. У него и тогда был комплекс вождя.
– Нет, – возразил Диксон. – Я бы назвал это иначе., «Комплекс мессии», пожалуй.
– Хитрющий сукин сын, вот кто он такой, – вмешался Энтенца.
– Я попросил бы вас, – холодно сказал Стронг, – не говорить так о моем компаньоне.
– Джордж прав, – поддержал его Диксон. – Не надо так… Самое странное, – продолжил он, – что Дилоуз способен кому угодно внушить какую-то феодальную преданность. Взять хоть вас, Джордж – вас разоряют среди бела дня, а вы даже не позволяете спасти вас. Это выше всякой логики, мистика какая-то.
Стронг кивнул.
– Он ужасный человек. Временами мне кажется, что он последний из фронтиреров.
– Нет, последние завоевали Дальний Запад. Он – первый из новых фронтиреров, а конца их нам увидеть не суждено. Вы читали Карлейля?
Стронг снова кивнул.
– Вы имеете в виду «теорию героя»? Я с ним не согласен.
– Все же в чем-то он прав. Дилоуз сам не понимает, что творит. По сути он закладывает новый империализм. И прежде, чем он это поймет, на ветер будет пущен не один миллион, – Диксон поднялся. – Мы должны его удержать, но не сможем. Ну, ладно, чему быть, того не миновать. Мы все на одной карусели и если уж не можем ее остановить, давайте хоть получим от катания максимальное удовольствие. Пойдемте, Джек.
Над колорадскими прериями сгущались сумерки. Солнце уже опустилось за гору, а на востоке поднималась наливная Луна. Посреди Петерсон-Филд высился «Пионер», тысячу акров вокруг него оплетала колючая проволока, а внутри этого кольца без устали ходили охранники. Неподалеку от ограды стояли телекамеры и микрофоны, управляемые по проводам.
Костэр был на космодроме, а Гарриман обосновался в его кабинете. У Диксона и Энтенцы были свои комнаты. Ле Круа дали снотворного и он беспробудно спал в постели Костэра.
Кто-то подергал дверь. Гарриман осторожно приоткрыл ее.
– Если опять репортер, пошли его подальше. Или к мистеру Монтгомери. Капитан Ле Круа не дает интервью.
– Дилоуз?! Можно мне войти?
– А, это ты, Джордж. Конечно, входи. Понимаешь, нас здесь просто затравили.
Оказалось, что Стронг принес большую и тяжелую коробку.
– Они здесь.
– Какие еще «они»?
– «Они» – это марки и компостеры для филателистического синдиката. Ты о них совсем забыл, Дилоуз, а ведь это полмиллиона долларов. Хороши бы мы были, если бы я не заметил их в твоем одежном шкафу!
– Молодчина, Джордж, – улыбнулся ему Гарриман.
– Если хочешь, я сам положу их в корабль, – продолжил Стронг.
– Что? О, нет, не беспокойся. О них позаботится Лес, – он взглянул на часы. – Пора будить его. – Он поднялся и взял тяжелую коробку. – Не ходи к нему пока, ладно? Попрощаетесь перед стартом.
Гарриман прошел в соседнюю комнату, плотно притворил за собой дверь, подождал, пока медсестра делала пилоту укол стимулятора и попросил ее выйти. Ле Круа сел и протер глаза.
– Как самочувствие, Лес?
– Великолепное. Так что, летим?
– Да. Все очень беспокоятся за тебя. Приведи себя в порядок и покажись им хотя бы ненадолго. А я пока расскажу тебе кое-что.
– Что?
– Видишь этот ящик? – и Гарриман быстро объяснил пилоту, что это такое и зачем оно.
Ле Круа даже растерялся.
– Послушайте, Дилоуз, я не смогу его взять: все рассчитано до унции.
– Вот и я говорю то же самое. Он ведь тянет фунтов на шестьдесят, а то и на семьдесят. Давай-ка забудем его здесь, спрячем его до времени… – Гарриман засунул ящик поглубже в платяной шкаф. – Когда ты вернешься, я первым встречу тебя и суну его в ракету.
– Вы меня удивляете, шеф, – покачал головой Ле Круа. – Впрочем, не стану читать вам мораль.
– Вот и слава богу. А то бы мне пришлось идти под суд за паршивые полмиллиона. Дело в том, что мы их уже истратили. Как бы то ни было, об этом знаем только мы с тобой. А филателисты будут только рады.
Он замолчал, ожидая, что скажет пилот.
– Ладно, ладно, – ответил Ле Круа. – Какое мне дело до этих денег… сейчас, перед стартом? Идемте.
– Подожди, – Гарриман достал матерчатый кисет. – Возьми это с собой. Его вес учтен, я сам проследил за этим. С ним надо сделать вот что… – и он подробно проинструктировал пилота.
Ле Круа был явно озадачен.
– Я верно вас понял, шеф? Нужно позволить найти его… а потом рассказать всю правду?
– Именно так.
– О’кэй, – Ле Круа положил кисет в карман комбинезона. – Идемте к кораблю. До старта – двадцать одна минута.
В контрольном зале к Гарриману подошел Стронг. Они вместе смотрели, как Ле Круа поднимается в корабль.
– Марки там? – спросил Стронг с беспокойством. – Я не заметил ящика у него в руках.
– Все в порядке, – заверил его Гарриман. – Их отнесли в корабль еще раньше. Устраивайся поудобнее и смотри. Уже был сигнал готовности.
На гостевом балконе рядами стояли перископы. К ним прильнули Диксон, Энтенца, губернатор штата Колорадо, вице-президент Соединенных Штатов и еще дюжина Очень Важных Персон. Гарриман и Стронг поднялись на балкон и сели к своим перископам.
Гарримана бросило в жар, забило мелкой дрожью. Корабль был виден как на ладони. Слышно было, как внизу Костэр отдавал последние распоряжения. Голос его звучал нервно и отрывисто. Какой-то репортер что-то талдычил в микрофон. Гарриман чувствовал себя чем-то вроде свадебного генерала. Он сделал все, что мог, и теперь ему оставалось только смотреть, ждать и молиться.
В небо взвилась сигнальная ракета – оставалось пять минут.
Секунды словно растянулись. За две минуты до старта Гарриман оторвался от окуляров и поспешил к выходу – его место было там, наверху. Костэр удивленно посмотрел на него, но ничего не сказал: у него было полно своих дел. Гарриман оттолкнул охранника и вышел на взлетное поле.
На востоке чернела пирамида корабля. Гарриман снова ждал.
Наверное, время остановилось. Когда он вышел на поле, до старта осталось меньше двух минут. А корабль все стоял, темный и тихий. Кругом тоже было тихо, только вдалеке где-то выла сирена. Сердце камнем застыло в груди, воздух застрял в сухом горле. Что-то сорвалось. Конец.
Из-за контрольной башни выметнулся столб света. Под кораблем вспыхнуло ослепительно-белое пламя.
Оно ширилось, расползалось в стороны. Медленно, нехотя. «Пионер» поднялся над землей, помедлил, балансируя на огненной колонне и вдруг рванулся в небо так, что через секунду оказался в самом зените. Гарриману почудилось, что корабль сейчас рухнет ему на голову – это было больше похоже на прыжок, чем на взлет. Он отпрянул, закрыл лицо руками.
И тут обрушился звук, точнее – шум на всех мыслимых частотах. Он нарастал и нарастал. Гарриман слышал его зубами, костями, всем телом – даже сердце сжалось. Он упал на колени, согнулся, а вокруг неистовствовали громы.
А потом налетела воздушная волна, рванула одежду, перехватила дыхание. Гарриман бросился в укрытие, но его сбило с ног.
Он через силу поднялся, кашляя и отплевываясь, и тут вспомнил, что надо посмотреть на небо. Прямо над головой сияла звезда. Потом погасла.
Он вернулся в контрольный зал.
Все галдели. Сквозь шум в ушах он расслышал слова, несущиеся из динамика:
– Станция слежения-один – Контрольному. Пятая ступень отделилась по графику. Мы видим их по отдельности.
– Первая! Следите за пятой ступенью, ведите ее! – резко выкрикнул Костэр.
Репортер все трещал в свой микрофон:
– Великий день, люди, великий день! «Пионер» взлетел, словно господень архангел с огненным мечом, и начал свой путь к планете-сестре. Конечно, вы видели это на своих экранах, но как бы мне хотелось, чтобы вы видели его так, как я: он стрелой рванулся…
– Заткните ему глотку! – велел Костэр, потом крикнул зрителям на балконе. – Эй вы, там, тихо!
Вице-президент США глянул на него и умолк, не позабыв, впрочем, улыбнуться. Замолчали на время и прочие Очень Важные Персоны, но потом начали тишком перешептываться.
– Станция слежения-один – Контрольному, – нарушил тишину девичий голос. – Видим пятую ступень, она высоко.
Из угла донесся шорох. Там на большом экране высветилась карта Колорадо и Канзаса, покрытая частой координационной сеткой. Ровными красными огнями горели города и городки, пульсировали неэвакуированные фермы.
Оператор тронул кнопки, и на экране высветилась проекция пятой ступени. Перед экраном застыл молодой человек с тангетой в руке – один из лучших бомбардиров ВВС. Он должен был приземлить пятую ступень, включив вышибной заряд парашюта. Он следил за данными радаров, но больше полагался на инстинкт, точнее – на профессиональное чутье, говорившее ему, где опустится многотонная пятая ступень, еслихж сейчас нажмет кнопку. Со стороны он казался совершенно спокойным.
– Станция слежения-один – Контрольному, – на этот раз говорил мужчина. – Четвертая ступень отделилась по графику…
Тут же его перебил баритон:
– Станция слежения-два! Ведем четвертую ступень. Высота – девятьсот пятьдесят одна миля, вектор ясен.
Никто не обращал внимания на Гарримана.
На экране росла траектория пятой ступени, она шла рядом с рассчетной, но не накладывалась на нее. Возле каждого населенного пункта горела цифра – высота, на которой прошла ступень.
Человек у экрана нажал на кнопку, встал, потянулся и сказал:
– Дайте-ка мне сигарету.
– Станция слежения-два! – раздалось в ответ. – Четвертая ступень, в первом приближении, упадет в сорока милях западнее Чарльстона, в Южной Каролине.
– Повторите! – крикнул Костэр.
– Поправка, поправка… – тут же выпалил динамик, – в сорока милях восточнее, повторяю, восточнее.
Костэр перевел дух. Тут же пришло новое сообщение.
– Станция слежения-один – Контрольному… Отделилась третья ступень, минут пять назад…
– Мистер Костэр, мистер Костэр, – донеслось из селектора, – вас вызывает Паломарская обсерватория.
– Пошлите их… хотя, нет, попросите их подождать.
– Станция слежения-один! Пятая ступень упадет возле Додж-Сити в Канзасе.
– Где «возле»?
Молчание. Потом, наконец, ответ:
– Приблизительно – пятнадцать миль юго-западнее Додж-Сити.
– Села?
– Отделилась вторая ступень, отделилась вторая ступень… Корабль свободен.
– Мистер Костэр – ну пожалуйста, мистер Костэр…
Новый голос:
– Станция слежения-два – Контрольному… Мы ведем корабль. Будем докладывать… будем докладывать.
– Станция слежения-один – Контрольному: четвертая ступень упала в Атлантический океан пятью – семью милями восточнее Чарльстона. Повторяю.
Костэр раздраженно посмотрел по сторонам.
– Найдется в этом бардаке стакан воды?
– Мистер Костэр… Паломар говорит, что это очень важно.
Гарриман снова вышел. Только сейчас он ощутил, что выжат как лимон.
Взлетное поле без корабля выглядело странно. Он долго стоял здесь, рос на глазах, а теперь его не было. И до полной Луны, казалось, никому нет дела, и космические полеты, словно в детстве, оставались далекой мечтой.
На месте старта копошились люди.
«Сувениры ищут…» – брезгливо подумал он.
– Мистер Гарриман? – донеслось из темноты.
– Да?
– Я – Хопкинс… из Ассошиэйтед Пресс. Как насчет заявления для газет?
– Что? Нет, никаких заявлений не будет. Я не готов.
– Буквально пару слов, а? Всем интересно, что чувствует человек, осуществивший первый успешный полет на Луну. Конечно, дай бог, чтобы он оказался успешным.
– Окажется, будьте спокойны, – Гарриман чуть помедлил, через силу расправил плечи. – Передайте своим читателям, что сегодня для человечества началась великая эра. Скажите, что скоро каждый сможет пройти по следам капитана Ле Круа, получит шанс построить свой дом на новой планете. Добавьте, что это раздвигает границы, открывает новые перспективы для процветания. Скажите… – он вдруг умолк. – Вот и все, сынок. Я выдохся. Иди с богом, ладно?
На поле появился Костэр в окружении Очень Важных Персон.
– Все в порядке? – спросил у него Гарриман.
– Естественно. Третья ступень опустилась, где ей положено. Дело сделано. Вот только пятая ступень зашибла на лугу корову.
– Значит, на завтрак у нас будет бифштекс.
Гарриман поговорил с вице-президентом и губернатором, проводил их к самолету. Диксон и Энтенца улетели вместе и попросту. Наконец, на поле остались только Гарриман, Костэр со своими ассистентами и оцепление, сдерживающее толпу.
– Ты сейчас куда, Боб?
– В Бродмур, отсыпаться на год вперед. А вы?
– Если позволишь, посплю в твоей здешней комнате.
– Сколько угодно. Снотворное найдете в ванной.
– Не понадобится.
Они вместе пошли к Костэру, выпили, поболтали; потом инженер вызвал вертолет и отправился в Бродмур. Гарриман лег, снова поднялся, пролистал свежий номер денверской «Пост» с фотографиями «Пионера» и, наконец, выпил две таблетки из запасов Костэра.
Кто-то тряс Гарримана за плечо.
– Мистер Гарриман! Проснитесь… мистер Гарриман… Вас вызывает мистер Костэр.
– Что такое? Ага, ясно, – он, пошатываясь, подошел к экрану. Костэр был явно взволнован.
– Шеф, все получилось!
– Ты о чем?
– Сейчас мне звонили из Паломарской обсерватории. Они засекли метку, а теперь видят и сам корабль. Он…
– Постой, Боб, ведь еще слишком рано – он только вчера улетел.
– Что с вами, мистер Гарриман? – Костэр не на шутку забеспокоился. – Вы здоровы? Он стартовал в среду.
Гарриман попытался собраться с мыслями. Он никак не мог отделаться от ощущения, что старт был этой ночью. Мелькнули какие-то смутные воспоминания о поездке в горы, о ярком солнце, о вечеринке со множеством тостов. Какой же сегодня день? Впрочем, наплевать… главное – Лес добрался до Луны.
– Все хорошо, Боб, просто я еще не проснулся по-настоящему. Наверное, мне сегодня приснился старт. А теперь расскажи все по новой, только помедленнее.
– Ле Круа прилунился западнее кратера Архимед; Паломарская обсерватория видит корабль. Они говорят, что получилась здоровенная клякса, черная, как классная доска – Ле пометил, самое малое, пару акров.
– Может, сами посмотрим? Впрочем, нет, успеется, – решил он. – Сегодня у нас будет много дел.
– Мистер Гарриман, что вы еще от нас хотите! Дюжина новейших компьютеров вовсю рассчитывает для вас все возможные траектории.
Гарриман начал было говорить, что следует подключить еще дюжину, но вдруг попрощался и выключил экран. Он оставался в Петерсон-Филд, а новейший стратокоптер «Скайуэйз» ждал, готовый прыгнуть в любую точку Земли, где приземлится Ле Круа. «Пионер» уже целые сутки находился в стратосфере – Ле Круа осторожно гасил скорость, превращая кинетическую энергию корабля в волны адского пламени.
Радары виток за витком вели его вокруг Земли, но точка финиша была еще неясна. Гарриман слушал доклады радарных станций и на чем свет стоит проклинал себя за то, что согласился с экономией веса за счет радиооборудования.
Цифры на экране побежали быстрее.
– Он садится, – сказал кто-то.
– Приготовьте стратокоптер! – крикнул Гарриман. Он ждал, затаив дыхание. Через несколько бесконечных секунд динамик доложил:
– Корабль сядет западнее Чихуахуа.
Гарриман метнулся к выходу.
Пилот Гарримана вел коптер, сверяясь с радиосообщениями. Он издалека заметил «Пионера» среди песков и искусно приземлился совсем рядом с кораблем. Двигатели еще не остановились, а Гарриман уже выскочил из коптера.
Ле Круа с видимым удовольствием сидел прямо на земле в тени небольших треугольных крыльев «Пионера». Рядом, отвесив челюсть, стоял местный пастух. Гарриман бросился к Лесу. Пилот встал, выкинул окурок и сказал:
– Здравствуйте, шеф!
Гарриман обнял его.
– Лес, мальчик мой, как я рад тебя видеть!
– Я тоже. Педро не говорит по-нашему, – Ле Круа осмотрелся, но вокруг не было никого, кроме пилота стратокоптера. – А где вся команда? Где Боб?
– Я не стал их дожидаться. Они, я думаю, прилетят с минуты на минуту. Вот они! – над песками кружил самолет. – Билл… – сказал Гарриман своему пилоту, – иди, встреть их.
– Зачем? Они и сами прибегут сюда сломя голову.
– Делай, что сказано.
– Как прикажете, шеф, – пилот с явной неохотой пошел прочь. Ле Круа смотрел озадаченно.
– Скорее… Лес, помоги мне с этим чертовым ящиком.
В «чертовом ящике» лежали марки, пять тысяч конвертов и компостеры. Они быстро перенесли его в корабль под прикрытием коптера.
– Ура! – сказал Гарриман. – Мы едва не потеряли полмиллиона долларов. Они нам еще пригодятся.
– Ясно! Послушайте, мистер Гарриман. Эти алма…
– Тише! Они уже подходят. Как там с алмазами? Все в порядке?
– Да, но я хочу вам рассказать…
– Тшш…
Прилетела вовсе не команда Костэра, а целая толпа репортеров, операторов, комментаторов и техников.
– Отстаньте, ребята, – отмахнулся от них Гарриман. – Выясняйте все сами: снимайте, лазайте по кораблю. Словом, чувствуйте себя как дома, трогайте все, что хотите. А капитана оставьте в покое – он здорово устал.
Приземлился еще один самолет: прибыли Костэр, Диксон и Стронг. Энтенца явился следом на своем самолете с ордой телевизионщиков. Прилетел и сел тяжелый транспортник, из него высыпали мексиканские солдаты. Словно из-под земли выросла дюжина местных крестьян. Гарриман поговорил с офицером, и солдаты поспешили оцепить корабль, пока его не разнесли на куски.
– Положи на место! – донесся из «Пионера» голос Ле Круа. Гарриман прислушался. – Не твое дело! Положи, тебе говорят!
Гарриман пробрался к люку.
– В чем дело, Лес?
В тесной рубке, куда едва влезла большая телекамера, сгрудились Ле Круа и два репортера. Они-то и ругались.
– Что случилось, Лес? – повторил Гарриман.
Ле Круа держал в руках пустой кисет, а на приборном щитке сверкали небольшие камешки. Репортер внимательно разглядывал еще один такой камешек.
– Эти ребята суют нос не в свое дело, – сердито ответил Ле Круа.
– Вы же сами разрешили нам все трогать, мистер Гарриман, – возразил репортер.
– Верно.
– Капитан явно не ожидал, что мы найдем эти камешки. Он спрятал их в подлокотнике кресла.
– Что это такое?
– Алмазы.
– С чего вы взяли?
– Это алмазы.
Гарриман неторопливо развернул сигару.
– Алмазы оказались там потому, – сказал он наконец, – что я сам их туда поместил.
За спиной Гарримана вспыхнул прожектор.
– Держи камешек повыше, Джефф, – сказал оператор.
– Это как-то странно, мистер Гарриман, – сказал репортер, которого, похоже, звали Джефф.
– Меня интересовало, как на алмазы подействует космическое излучение. Капитан Ле Круа взял их с собой по моему распоряжению.
Джефф присвистнул.
– Если бы вы все нам не объяснили, мистер Гарриман, я бы подумал, что капитан нашел на Луне эти камешки и решил никому не показывать.
– Валяйте, публикуйте это, а я привлеку вас к ответственности за клевету. Я целиком и полностью доверяю капитану Ле Круа. А теперь отдайте мне мои алмазы.
– Доверяете, но камушки предпочитаете держать при себе, – заметил Джефф.
– Гоните сюда камни. И проваливайте.
Гарриман вызволил Ле Круа из лап репортеров и отвел в свой коптер.
– Отличная работа, Лес!
– Этот Джефф, наверное, никак не сообразит, что к чему.
– Я не о том. Я имею в виду твой полет. Теперь ты будешь героем всей планеты.
– Боб построил хороший корабль, – перебил Ле Круа. – Так что моя заслуга невелика. Так вот, насчет алмазов…
– Забудь о них. Ты хорошо сыграл свою роль. Мы положили камни в корабль, а потом честно объявили об этом. Если кто-то нам не поверит, мы не виноваты.
– Но послушайте, шеф…
– Что?
Ле Круа достал из кармана комбинезона не первой свежести платок, завязанный узелком, и высыпал перед Гарриманом кучку прекрасных крупных алмазов.
Гарриман молча рассмотрел их и расхохотался.
– Возьми и спрячь подальше, – сказал он наконец.
– Мне кажется, они должны принадлежать всем нам.
– Вот и спрячь для всех нас. И держи язык за зубами. Хотя, погоди… – Гарриман отобрал два крупных алмаза. – Сделаем из них перстни для нас с тобой. Главное – помалкивай, а иначе они не будут стоить ни черта, разве что как сувениры.
«Вот так-то, – подумал он. – Все давно знают, что алмазы по своему составу лишь немного ценнее стекла, если не считать их использования в промышленности. Дело лишь в том, что они редки. А если на Луне они валяются под ногами, словно булыжники, то и цена у них будет соответствующая. Их даже не выгодно будет возить на Землю. А вот уран… Если бы он оказался на Луне…»
Гарриман надолго погрузился в мечты.
– Знаете, шеф, там чудесно, – тихо сказал Ле Круа.
– Что? Где?
– На Луне, конечно. Я хочу вернуться туда при первой же возможности. Нужно побыстрее строить новый корабль.
– Конечно! Причем такой, где всем хватит места. Я тоже полечу на нем.
– Обязательно.
– Лес, – спросил Гарриман странным голосом, – а как выглядит Земля со стороны?
– Земля? Она такая… такая… – Ле Круа развел руками. – Черт побери, шеф, это невозможно объяснить. Она удивительная, вот и все. На черном фоне и… Подождите, шеф, скоро сами все увидите. Вот именно, сами увидите.
Гарриман покивал.
– Вот только ждать очень трудно.
