Текст книги "Черный Кровавый Триллиум"

Автор книги: Андрэ Нортон

Соавторы: Мэрион Зиммер Брэдли,Джулиан Мэй
сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 68 страниц)

– Да,– вновь кивнула Харамис.– Именно поэтому я согласилась посетить Бром. Я пришла сюда за знанием. И в этом смысле я многое получила. Надеюсь добиться большего, особенно насчет того, что касается Рувенды... Мне еще многое надо узнать. Все будет хорошо – я верю в это.

– Да, все будет хорошо... Но очень скоро ты должна навестить меня и услышать мою точку зрения. Она во многом расходится с точкой зрения Орогастуса. Я больше склоняюсь к мнению обычных граждан, утверждающих, что никакими романтическими одеждами не скрыть злодейства. Конечно, ты должна составить собственное мнение, но вот один вопрос. Не утверждал ли Орогастус, что король Волтрик заставил его принять участие во вторжении?

– Да, он заявил, что в этом деле он являлся лицом зависимым.

– И ты поверила? Никто не сомневается в том, что поход начался по его инициативе. Но не в этом сейчас дело... В тебе... Между дорогой, которую я распахнула перед тобой, и путем, на который зовет Орогастус, большая разница. Конечно, чтобы сделать правильный выбор, ты должна познакомиться с обоими вариантами.

– Я скоро буду у вас,– торопливо заверила принцесса.

– Смотри, не опоздай...

Лицо Бины угасло, вновь серая пелена затянула поверхность кольца, потом и она растаяла.

Харамис отпустила талисман, и он, раскачиваясь, повис на золотой цепочке. Потом она встала и направилась в ванную комнату, где долго разглядывала незнакомку, одетую в странный, пугающий наряд. Черный и серебристый. Глаз не видно...

Она вернулась в спальню и начала снимать подаренные одежды, но про себя окончательно решила, что завтра, несмотря ни на что, снова наденет их и отправится с Орогастусом в Пещеру Черного Льда.

  Глава 38

Глашатай Састу-Ча, несколько смущенный явившимися извне в его сознание словами, с которыми к нему обратилась принцесса, во главе группы старейшин Лета сам встретил Анигель и Антара.

Всего в какой-то сотне элсов отсюда разворачивалось сражение, и вайвило сразу повели гостей в убежище. Не успели они добраться до ближайшей, сложенной из толстых бревен постройки, как с неба обрушился сильнейший ливень.

– По крайней мере, пожары потушит,– заметил Састу-Ча.– Но глисмаков гроза не отпугнет. Мы уже приняли послов, направленных к нам с предложением выкупа. Мы готовы заплатить. Так что, принцесса Анигель, вы опоздали.

Принцесса ничего не ответила, бессильно опустилась на увязанный тюк с товарами – помещение, куда их привели, служило складом. Анигель по-прежнему была в широкополой шляпе Имму и в свободном кожаном плаще, который она накинула после того, как сошла на берег. С той поры решительность и уверенность оставили ее, и она повсюду следовала за Антаром.

Принц сам представился старейшинам:

– Вы должны помнить меня. Я – Антар, принц Лaборнока. Несколько дней назад я проплывал мимо вашего селения. Теперь я в услужении у этой госпожи, которая дважды спасла мне жизнь. Кроме меня, обет верности ей принесли и мои оставшиеся в живых люди. Все мы, невзирая на опасности, спешили вам на помощь. Прежде чем вы сдадитесь на милость победителя, я хотел бы объяснить вам, о какого рода помощи идет речь.

– Говори,– кивнул Састу-Ча. Голос его звучал совсем по-человечески, сильно и ясно.– Только заранее хочу сообщить, что на этот раз глисмакам удалось объединить большинство своих племен, и теперь их численность достигает нескольких тысяч бойцов. Примерно треть наших воинов захвачены в плен, некоторые уже, по-видимому, съедены. У нас больше нет сил сражаться.

– Это и не потребуется,– ответил принц. Он взял Анигель за руку и мягко поднял. Затем развязал у нее на груди завязки плаща, снял шляпу.

Вайвило ошеломленно уставились на корону, один из старейшин разрыдался.

– Боги! Да это же Трехглавое Чудовище! – всхлипывая, вымолвил он.– Хвала Триллиуму, она смогла добыть его. Как же дерево отдало этот дар?

– Этот талисман,– объявил принц,– сразил могущественного вождя глисмаков, внушил ужас его воинам. Молния ударила с небес и поразила злодея.

Састу-Ча обратился к Анигели:

– Так и было?

– Да,– ответила она.

В ее глазах зажегся огонь, девушка почувствовала прилив сил. Черный цветок на короне засветился...

– Ты сможешь поразить этих зверей? Обрати их в головешки! – попросил самый старый, только что рыдавший вайвило.

– Проведите меня к месту схватки,– решительно сказала Анигель,– и вы сами увидите, на что способно Трехглавое Чудовище.

Все вместе они проследовали к дальней причальной стенке, за которой начинался узкий глубокий канал, отделявший селение от берега. Здесь, на небольшом водном пространстве, сосредоточилась флотилия каноэ глисмаков, ожидавших сигнала для продолжения штурма. К тому моменту, как Анигель вышла на набережную, сюда уже были снесены мешки со съестными припасами, ящики с товарами. Здесь же расхаживал вождь глисмаков Хак-Са-Ому с помощниками и проверял грузы.

Около сотни глисмаков собрались на волнорезе, прикрывавшем причалы. Это были тяжеловооруженные воины, с их клыков капала кровь. Некоторые из дикарей, пригнувшись, бродили между домами, выискивая неосвежеванные трупы, другие сидели в каноэ. Большая часть орды скопилась за каналом в прибрежных зарослях. Они еще не вступали в дело и, смешав ряды, ожидали окончания переговоров и дележа добычи.

Глашатай Састу-Ча обратился к вождю глисмаков на местном наречии. Они начали отчаянно спорить – Анигель, не дожидаясь конца спора, вышла вперед. Она вновь была в шляпе и сняла ее только тогда, когда вплотную подошла к глисмаку. Янтарный медальон на короне засветился ярко, наплывами, словно в эту дождливую ночь на реке зажгли еще один бакен. Все людоеды, собравшиеся на моле, тихо, испуганно завыли...

– Замолчите! – крикнула Анигель, и все покорно стихли.

Затем она обратилась к нападавшим на общем языке, и принц Антар готов был поклясться, что дикари прекрасно понимали ее. Она сказала:

– Вы знаете, кто я. Ваши собратья, должно быть, поведали вам, что случилось на реке Ковуко. Талисман, предназначенный мне судьбою, у меня в руках. Теперь все вы, жители Тассалейских чащ, знаете, что я являюсь одним из лепестков Всемогущего Триллиума, дарующего жизнь. Но тем, кто замыслил недоброе, трудно рассчитывать на пощаду. Я пришла сюда, чтобы установить мир в лесу. Я не спрашиваю вашего согласия, я утверждаю – так будет!

Последние ее слова потонули в оглушающем реве, воплях, завываниях, свисте и даже шипении, которыми наградила ее армия глисмаков. На берегу вообще творилось что-то несусветное. Анигель невозмутимо выждала, подняла руку – низкие облака озарились вспышкой молнии, затем громовой раскат прокатился над рекой и прибрежными зарослями.

Теперь наступила полная тишина – гулкая, напряженная, даже дождь прекратился.

– Я не виню вас, глисмаки. Вы слепы... Ваши родственники вайвило богаты. Вы грабите и убиваете их, потому что так повелось издревле. Не нами, как говорится, придумано, не нам и отменять. Вы до сих пор едите человеческое мясо – опять же это перешло к вам от предков. Но так больше не будет! Это говорю вам я, принцесса Анигель из королевского дома Рувенды, один из лепестков священного Триллиума, ваша урожденная владычица и хранительница. Пришли новые времена – я устанавливаю новый закон. Заветы предков умерли раз и навсегда!

Слушая принцессу, принц почувствовал, как по телу у него пробежали мурашки. На его глазах нежная, красивая девушка превращалась в существо божественного происхождения. То не был обман зрения – Антар готов был поклясться в этом. Анигель с каждым мгновением становилась все выше и выше. Изношенное рваное тряпье, в котором она путешествовала, чудесным образом растаяло – теперь она была облачена в платье из алых, багровозеленых, голубых и белых молний. Корона на голове ослепительно пылала. Голова же возвышалась над коньком крыши самой высокой постройки в Лете. Голос звучал подобно перекатывающемуся грому. Антар едва удержался, чтобы не опуститься на колени,– только присутствие дикарей удержало его.

– С этой минуты я объявляю мир между вайвило и глисмаками. Мир между вашими племенами и людьми. Вы будете учиться. Ваши дети будут учиться. Профессия воина больше не будет для них единственно возможной – их ждет поприще мирного и созидательного труда. Убийство теперь будет считаться самым тяжким грехом, я буду строго наказывать за него. И никогда больше вы не отведаете чужой плоти!

Крики, робко прокатившиеся по рядам людоедов, тут же сошли на нет. Те, кто сидел в лодках, сразу повалились на дно, прикрывая головы руками. И по волнорезу словно коса прошла – все глисмаки пали ниц. Удивительно! Антар, затаив дыхание, следил, как на противоположном берегу, будто под напором незримого ветра, валились на землю дикари. Только Хак-Са-Ому застыл, как столб. Челюсть его с длинными клыками отвисла, глаза выкатились из орбит.

– Товары, собранные на причале, останутся здесь,– объявила Анигель.– Все воины-глисмаки на этот раз разойдутся по домам с пустыми руками и весь сезон дождей будут обдумывать мои слова. Если какое-либо племя нарушит закон, его ждет неминуемая кара.

Три громовых раската сотрясли облачное, затихшее ночное небо. Антар поразился, что вспышек молний не последовало – это было удивительно и убеждало лучше всяких слов. Между тем принцесса продолжала:

– Нарушившие закон глисмаки будут лишены тех милостей, которыми я осыплю тех, кто будет точно его соблюдать.

У сияющей великанши вдруг появились три головы. Каждая была увенчана короной в форме Триллиума.

– Мы спрашиваем тебя, Хак-Са-Ому, вождь народа глисмаков, несчастный, присутствующий здесь, ты все слышал?

Вождь в ответ прошептал что-то неразборчивое – точнее, захныкал и заскулил, как малый ребенок. Потом покорно закивал – тело его сотрясала крупная дрожь. Особенно сильно подрагивали когти на ногах – Антар не мог оторвать взгляда от этих приплясывающих конечностей.

– Уведешь ли ты своих людей добровольно?

Ответ был по-прежнему невнятен, но, без сомнения, утвердителен.

– Будешь ли ты сохранять перемирие, пока я вновь не приду к вам?

Теперь уже вождь закивал более определенно.

– Клянись!

Хак-Са-Ому рухнул на колени, коснулся головой дощатого настила.

– Уходите!

Могучий разряд прорезал небеса, и почти сразу над головами грохнуло так, что и все вайвило, как один, повалились на колени. Но и на этот раз Антар устоял – более того, он выхватил меч и отсалютовал грозной богине, чей образ внезапно растворился в воцарившемся мраке, и рядом вновь стояла хрупкая, часто и тяжело дышащая Анигель.

Хак-Са-Ому что-то скороговоркой приказал, и одно из самых больших каноэ скользнуло к причалу. Глисмаки попрыгали туда, и тотчас вся флотилия по команде, отданной с флагманской лодки, развернулась и скрылась в ночи. Те же, кто был на молу, попрыгали в воду, в мгновение ока преодолели канал, выскочили на другой берег и вместе со всей армией бросились в джунгли. Треск в той стороне раздавался такой, словно там бушевала буря.

Между тем на причале по-прежнему стояла тишина. Оцепенение, в которое впали старейшины вайвило, не проходило. Анигель – все та же девушка с мокрыми волосами, в рваной одежде – ободряюще улыбнулась им. Наконец Састу-Ча очнулся, нерешительно шагнул вперед и поклонился:

– Всемогущая госпожа! Ты исполнила данное тобой слово – спасла нас! Пощади меня, неверующего, присутствующего здесь!

– Боже, ты сделала это! – воскликнул Антар.– И без единой жертвы!

– Я не так глупа, чтобы поверить, будто они с первого раза усвоят урок,– приблизившись к принцу, сказала Анигель.– Глисмаки подобны детям. С ними бесполезно спорить, тем более потакать им, потому что эти детишки не прочь отведать человеческого мяса. К несчастью, единственное, что можно сделать в подобных обстоятельствах,– это хорошенько припугнуть их. Позже их можно будет в чем-то убедить, чему-то обучить, наконец.

– Так и есть,– кивнул Састу-Ча.– Это знает каждый родитель.

– Кровь проливать нельзя,– почти шепотом, чтобы ее могли слышать только Глашатай и Антар, сказала принцесса.– Теперь мне многое стало понятно. Громы и молнии – это пустяки. Детские игрушки! Талисман обладает куда более могучей силой. С его помощью можно вкладывать мысли прямо в девственное сознание этих людей – сила внушения чудесной короны неизмерима. Конечно, подобное знание надо постоянно – ежедневно, ежечасно – подтверждать практикой, конкретными делами. Хочу признаться: кроме приказа оставить Лет в покое, я внушила им, что теперь они находятся под моим покровительством, что я люблю их и позабочусь о них.

Глашатай порывисто вздохнул:

– Народ вайвило тоже мечтает о такой покровительнице и защитнице...– Он неожиданно встал на колени, следом за ним опустились старейшины.– Прими нас под руку свою, всепобеждающая принцесса. Каждый из вайвило готов поклониться тебе.

Старики за его спиной одобрительно зашумели.

– Как человек перед человеком,– продолжал Глашатай,– мы все твои должники, а как верные ученики, мы с благодарностью примем твои священные, божественные наставления. Да будет так во веки веков!

Старейшины и все остальные вайвило – воины, женщины, дети – громовыми криками подтвердили клятву верности и почитания, которую от имени лесного народа дал Састу-Ча.

Анигель на мгновение закрыла глаза.

Дождь пошел вновь – не тот ливень, что хлестал здесь час назад, а добрый ласковый дождик. На небе появились редкие прогалы, сквозь них виднелся чуть посеребренный Тремя Лунами мерцающий мрак. В одном из таких оконцев вспыхнули звезды. Свет их был уютен, ровен. Все вокруг приходило в несказанно сладостное равновесие, наполнялось добром – дождь тепел, река покорна, тишина спокойна, люди обрели веру и радостны. Боги спустились к ним, и они беседовали о привычном: о том, как жить дальше, как пробить дорогу к морю и мирно вести плоты в Вар, как снабжать строевой древесиной Рувенду и Лаборнок. Поспорили немного о цене на красное дерево с наследным принцем, кое-кто – и с божественной принцессой, поддерживавшей его. Никто не расходился...

Наконец Анигель задумалась, долго молчала. Молчали и вайвило, и принц.

– Друзья,– вымолвила принцесса.– Глисмаки, ваши вечные противники,– взрослеющие дети. К сожалению, впереди у меня встреча с матерыми врагами, владеющими не только искусством ведения войны, но и колдовской силой. Их не запугать блеском молний и раскатами грома, не пронять милосердием и любовью. Белая Дама послала меня добыть священный талисман, который мы все почитаем. Давным-давно, в наш с сестрами день рождения, стало известно, что мы являемся Тремя Лепестками Животворящего Триллиума. Было также предсказано, что нас ждет трудная судьба, однако все окончится благополучно. До сегодняшней ночи у меня не было уверенности, что последняя часть пророчества осуществится. Но теперь мое сердце непоколебимо, оно твердо знает – так и будет.

Она взяла Антара за бронированную перчатку, потянула. Тот покорно шагнул вперед.

– Перед вами – следующий полноправный король Лаборнока. Он – человек хороший... В рувендийской Цитадели засел его отец Волтрик. Он – плохой человек... Злой, обезумевший от ненависти. Утром я отправлюсь в дорогу и скоро появлюсь под стенами древней крепости. Я сброшу Волтрика с престола, который тот занимает не по праву. Састу-Ча, если ты и твои люди действительно верны мне, вы должны сопровождать и охранять меня в походе.

– Великая принцесса, у нас достаточно воинов, и все они пойдут туда, куда ты прикажешь. Наш военачальник Лумому-Ко легко ранен, но сможет отправиться с ними. Если ты еще что-то потребуешь, мы все исполним.

Анигель объявила:

– Командующим назначаю принца Антара. Как и в любой армии, его слово решающее. Он имеет право казнить и миловать. Благодарю тебя, Састу-Ча, и твоих людей... От всего сердца благодарю. Не буду скрывать – наши враги очень сильны...

– Но у нас есть талисман, которым ты себя увенчала,– сказал Састу-Ча.

Принцесса сняла корону, спрятала маленький венец у себя на груди.

– Остаток ночи я должна отдохнуть... Сил больше не осталось,– призналась она.

– Прошу тебя и принца быть моими гостями,– сразу предложил Глашатай.

Старейшины заулыбались, принялись кланяться, как и все остальные вайвило. Толпа расступилась, и под приветственные возгласы Анигель и Антар направились к дому вождя. Они шли по улице, по обеим сторонам которой еще дымились сгоревшие дома. Небо совсем очистилось от туч, свет Трех Лун серебрил великую реку.

Анигель поместили в комнате, которую занимал старший сын Састу-Ча – тот, что поделился с принцессой своей одеждой, когда она в поисках талисмана покидала Лет. Уже раздевшись и устроившись в постели, принцесса не могла отделаться от ощущения, что кто-то наблюдает за ней. Поднявшись, она выглянула в окно, осмотрела ванную, не поленилась встать на колени и проверить под кроватью – никого! Тут она обратила внимание на тусклый свет, пробивавшийся из-под одежды. Она неохотно достала корону. Черный цветок в среднем выступе полыхал золотистым огнем.

– Ну, что тебе надо? – взмолилась Анигель.– Опять какие-нибудь ужасы покажешь? Неужели нельзя отложить до завтра?

  Надень!

– Да что же это такое, черт побери!

  Надень!

И следом – мелодичная трель колокольчика.

Анигель опустилась на край роскошной рувендийской кровати, робко протянула руку и надела корону. И воскликнула:

– Кади!!!

Сестра, при мысли о которой сердце Анигели сжималось от отчаяния – она уже не верила, что Кадия жива,– теперь была видна ясно. Настроение у средней сестры было доброе, глаза сияли, на грязном исхудавшем лице светилась улыбка. Кадия сидела у походного костра – вокруг теснилось множество вооруженных уйзгу. На коленях у нее лежал какой-то посверкивающий в отблесках огня вытянутый предмет, напоминающий чуть изогнутый меч с рукоятью, на конце которой виднелись три сросшихся бутона. В центре между ними светился янтарь со священным цветком.

– Наконец-то! Слава Триединому, ты откликнулась,– с некоторым раздражением воскликнула Кадия.– Ты была настолько увлечена собой, что не обращала внимания на мои вызовы. Никогда бы не подумала, что ты способна так выражаться.

– Кади, Кади! Ты жива, ты в безопасности! – Анигель смеялась и плакала одновременно.

Сестра взмахнула мечом:

– Это только благодаря моему талисману – Трехвекому Горящему Глазу.

– Я же видела тебя – мое Трехглавое Чудовище показало мне такую страшную картину... Ты в плену у генерала Хэмила. Там еще был огромный скритек с бедным уйзгу в лапах. Он его пожирал...

Лицо Кадии осталось спокойным.

– Они схватили меня вскоре после того, как я отыскала талисман. Я тогда понятия не имела, на что способен этот предмет.– Она показала сестре оружие.– Красный Голос проклятого Орогастуса дал мне первый урок.– Лицо Кадии даже не дрогнуло.– Он попытался взять меч силой и был жестоко наказан за это. После того случая охотников побаловаться с мечом не нашлось. Кроме генерала Хэмила... Эта тупоголовая скотина надеялась, что сможет заставить меня уступить ему талисман. С этой целью он и отдал скритеку женщину уйзгу, чтобы его просьба звучала более убедительно.

– О, Кади, это ужасно!

Средняя сестра нахмурилась:

– В той войне, которую мы ведем, нет места милосердию. Неужели ты еще не поняла этого? Сердцем не осознала? Теперь все решает сила.– Кадия погладила лезвие.– Но это тяжелая ноша, и обращаться с ней следует очень осторожно. Это не игрушки, Анигель. Когда в руках сосредоточена такая мощь, нельзя терять голову. Даже ярость и гнев могут сослужить добрую службу, только, нельзя бездумно давать им волю – вот к чему я пришла после всех испытаний.

– Должно быть, твой талисман,– прошептала Анигель,– изменил тебя. Мой тоже излечил меня от бесконечного хныканья...

– Этот меч,– Кадия как будто не обратила внимания на слова сестры,– дал мне силу, которой еще следует научиться пользоваться. Кстати, лучшего защитника справедливости и не сыскать. Генерал Хэмил и те из скритеков, что стояли поблизости, в полной мере оценили это. От них остались одни головешки...

– Мне... Мне тоже пришлось воспользоваться талисманом. Я тоже погубила живое существо,– запинаясь, призналась Анигель.– Правда, только раз, и это вышло случайно. Просто я была настолько разгневана, что не сдержалась. Не знаю, сумею ли я еще раз повторить этот опыт. Очень не хотелось бы...

– А мне хотелось и хочется! – спокойно ответила Кадия.– Если будет необходимо, я не стану колебаться! Значит, так тому и быть! Послушай, что я тебе скажу – остатки корпуса лаборнокцев под командованием ОсорКона стараются пробиться к Цитадели. Между тем моя армия пополняется каждый день. Поднялись все – и уйзгу, и ниссомы. Командование армией доверено мне. Возможно, все дело в талисмане, но это не так важно. Я с ними заключила устное соглашение...

– Они помогут нам восстановить королевство?

– Да, они дали клятву. Представляешь, уйзгу, которые казались такими хрупкими, робкими... помнишь, мы встречали их на ярмарке в Тревисте?.. На самом деле они – бравые ребята. Выносливые, сильные... Главное, не дураки. На болотах нет воинов лучше них. А то, что мелковаты,– это ничего. Попробуй попади в них стрелой или обнаружь в засаде. Конечно, в строю, против закованных в броню лаборнокцев, им, по-видимому, не устоять, но для этого нам нужно собрать всех оставшихся рувендиан. Дело в том – так мне доносят разведчики,– что лорды из дальних краев не пострадали и сохранили свои дружины. Да, вот еще что... Эти уйзгу ухитрились приручить каких-то водяных животных и носятся по воде с умопомрачительной скоростью...

– Знаю,– улыбнулась Анигель.– Я побраталась с римориками – мы испили из одной чаши, и они потащили мою лодку.

Теперь Кадия рассмеялась:

– Я уже видела. Завтра – так я полагаю – ты отправишься со своим отрядом в поход на Цитадель. К тому же, как мне удалось разглядеть, в твоем страстном сердечке появился свой генерал?

Анигель вспыхнула и возразила:

– Вовсе нет! Никто в моем сердце не появился. Ты не можешь отрицать, что он благородный и преданный человек, к тому же он дал мне обет верности...

Сестра промолчала. Анигель подумала немного и завела разговор о том, что все эти дни сильно тревожило ее.

– Кадия, знаешь, твое пленение потрясло и огорчило меня. Теперь, когда ты свободна, у меня камень с души свалился. Но в тот день, когда я увидела тебя, я с помощью своего талисмана разглядела и Харамис в компании Орогастуса, и, как мне показалось, она полностью поддалась его чарам.

Кадия сразу посерьезнела.

– Если бы дело было только в чарах! – сказала она.– Ани... я тоже несколько раз наблюдала за ней, и, боюсь, случилось самое худшее. Она влюбилась в него. Или соблазнилась тем могуществом, которое он предложил ей разделить с ним.

– Этого не может быть, Кади!

– Может, может,– кивнула средняя сестра.– Я связалась с помощью своего талисмана с Белой Дамой сразу после освобождения из лаборнокского плена. Той же ночью. Великая Волшебница при смерти и очень хотела бы повидаться с Харамис, но та определенно не желает расставаться с колдуном. Я попыталась связаться с ней, но она мне не ответила. Ты тоже можешь сделать попытку, но не удивляйся, если она откажется разговаривать с тобой. Люди, которые так безумно влюбляются, уже ничего не видят и не слышат вокруг себя.

– Это ужасно! Бедная Белая Дама... Бедная Харамис... Если все так, как ты говоришь, ее талисман может оказаться под контролем Орогастуса. Что тогда делать?

– Ничего. Чем мы можем помочь? Великая Волшебница выполнила задачу, которую поставила перед собой. Она отправила нас на поиски талисманов – мы их нашли. Теперь мы – я, ты, Харамис – вольные птицы и сами должны сделать свой выбор.

Голос у Анигели задрожал, она с трудом выговорила:

– Тебе... тебе известно, что все три талисмана должны слиться воедино – только тогда могучие силы, заключенные в них, проявятся в полную силу? Их вполне можно использовать как во благо, так и во зло.

– Да, знаю. Мне рассказала об этом одна из Исчезнувших.

– Ты встречалась с кем-то из Исчезнувших? Но каким образом, Кадия?!

– Это долгая история, а время не ждет. Теперь тебе надо отдохнуть, моя младшая храбрая сестричка. Впрочем, мне тоже... Вскоре мы встретимся у Цитадели.

Изображение Кадии исчезло, и Анигель попыталась связаться с Харамис. Когда вызов дошел, она увидела, что ее старшая сестра безмятежно спит в уютной комнатке. Как и предупреждала Кадия, зов сестры не доходил до нее – разум принцессы был затуманен чарами Орогастуса. Его Харамис и видела во сне.

Анигель сняла корону – изображение сразу исчезло.

– Я теперь и заснуть не смогу,– вздохнула девушка.

Тут ей пришла мысль обратиться за помощью к своему талисману – она коснулась рукой венца, попросила наградить ее глубоким спокойным сном. В следующую минуту Анигель сладко зевнула и, едва успев положить голову на подушку, смежила глаза и тихо, ровно задышала.

Ранним утром флотилия вайвило во главе с Анигелью и Антаром отправилась на поиски рыцарей из отряда принца, прятавшихся на противоположном берегу реки. Затем боевые каноэ, выстроившись походным порядком, двинулись вверх по Великому Мутару, к порогу. Разведка, отправленная вперед, сообщила, что оставленная в Тассе часть отряда, нарушив приказ, снялась и покинула лагерь. Это известие удивило Антара.

Третья, самая ужасная гроза, разразившаяся у порога, ненадолго задержала войско вайвило, дала время детально обдумать план дальнейших действий. Принцесса использовала свой талисман, чтобы внимательно осмотреть окрестности Тасса, склады, лесовозную дорогу, проложенную по берегу озера. Местность, прилегающая к Вуму, казалось, полностью обезлюдела – город был совершенно пуст, лишь кое-где в джунглях тянулись дымки. Лаборнокцы, все до единого – как гарнизон, так и отряд Антара,– бежали в Цитадель в страхе перед приближающимся сезоном дождей. Никто не охранял сплавные сооружения, штабеля бревен – вокруг царило такое запустение, что тоска брала.

На совещании принц Антар первым взял слово:

– Предлагаю с помощью слипа втянуть наверх каноэ вайвило. Правда, надо посмотреть, хватит ли у нас канатов... Переправившись через порог, нам следует переждать бурю и затем на веслах добираться до устья Нижнего Мутара...

– Позволю себе прервать вас, принц,– подал голос военачальник вайвило Лумому-Ко,– Существует и другой вариант, более быстрый. Можно не ждать окончания бури.– И он поделился с Антаром своими соображениями.

Принц был достаточно крепкий, мужественный, много повидавший человек, но и он смутился, услышав предложение. вайвило.

– Разве это возможно? – после некоторого замешательства спросил он.

Принцесса Анигель встревоженно глянула на предводителя вайвило.

– Даже кое-кому из людей удавалось путешествовать подобным образом,– мягко ответил Лумому-Ко на ее немой вопрос.– Конечно, риск существует... Но если нам повезет, мы через несколько часов окажемся у стен Цитадели.

– Да будет так! – поставил точку принц Антар.

Между тем разразился страшный ливень. Однако вайвило не обращали никакого внимания на хлещущие сверху струи. Речному народу было, по-видимому, все равно – идет ли дождь, светит ли солнце.

Принцесса подошла к толпе рыцарей и объяснила поставленную задачу.

– Друзья, вам придется снять доспехи, некоторое время броня вам не понадобится. Мы выступаем немедленно, сразу по завершении сборов. Мы должны подобраться как можно ближе к Цитадели и спрятаться в болотах. Там мы подождем, пока не прибудут дружины лордов с окраин королевства и те рувендиане, которые остались верными священному Триллиуму. Моя сестра Кадия спешит с армией уйзгу и ниссомов с другой стороны. Если Бог соизволит, нам удастся разбить врага еще до наступления Праздника Трех Лун. Хочу сразу внести ясность, потому что это волнует не только вас, но и меня, и моих сестер. Прежде всего сообщаю – корпус Хэмила разбит наголову, сам генерал сражен моей сестрой Кадией. Жалкие остатки под командованием лорда Осоркона пытаются прорваться к Цитадели. По всей видимости – я уже говорила с сестрой об этом,– их пропустят, поскольку вид этих одичавших, деморализованных людей сильнее любого другого средства подействует на гарнизон крепости. Им будет о чем рассказать своим товарищам. Теперь заявляю официально, как одна из прямых наследниц трона Рувенды: мы, дочери короля Крейна, не посягаем ни на пядь земли Лаборнока. Мы желаем, чтобы между нашими странами установились добрые отношения. Этот вопрос является краеугольным камнем нашей внешней политики. Прошу учесть, что все мы одной крови, одной расы. Все мы люди, и нам не к лицу убивать друг друга по прихоти некоего колдуна или по приказу обезумевшего от мании величия короля. Да, преступники, издевавшиеся над пленными и мирным населением, должны быть наказаны, но в какой форме это можно сделать – сейчас говорить рано. Хочу еще раз подчеркнуть, что, приняв присягу на верность, я ни в коем случае не настаиваю на измене Лаборноку. Меня страшит мысль, что жестокость и несправедливость с одной стороны могут обернуться жестокостью и несправедливостью с другой. Теперь – по поводу лорда Ринутара и его друзей, давших слово сохранять нейтралитет. Ни в коем случае не принуждаю их сделать решительный выбор. Подобное положение меня вполне устраивает, однако хочу заметить, что время сейчас военное и любое нарушение этого обязательства или попытка снестись с врагом будут караться смертью. Жду вашего ответа, лорды,– справедливо ли это?

Ринутар и два его товарища хмуро поглядели друг на друга, на Анигель, на принца Антара, о чем-то пошептались между собой, потом Ринутар вышел вперед и заявил:

– Мы принимаем это условие, оно справедливо, и даже готовы оказывать посильную помощь вам, принцесса Анигель.

К вечеру того же дня к острову, где располагался полуразрушенный Лет, вынесло грубо увязанный тростниковый плот, на котором лежало исхудавшее, умирающее от голода существо. Бесформенная куча травы ткнулась в кромку берега, существо попыталось подать знак, но силы оставили его, и оно потеряло сознание. Если бы детишки вайвило не вытащили плот на песок, его подхватило бы течением и понесло вниз по Мутару. Старшие вайвило сразу узнали в неизвестной представительницу ниссомов. Следовательно, она приходилась им дальней родственницей, и это соображение решило ее судьбу – вайвило оказали ей помощь. То-то удивились они, когда женщина, едва придя в себя, сразу поинтересовалась принцессой Анигелью.

– Великая госпожа,– ответили вайвило,– сейчас ведет войско к Цитадели. На голове у нее чудесный талисман, и все наши воины отправились с ней. Они часто связываются с нами по мысленной связи и рассказали, что на крыльях бури преодолели водопад и теперь, сколотив большие плоты, под парусами движутся к устью Нижнего Мутара... Но зачем тебе, едва не расставшейся с жизнью, все эти подробности?