Текст книги "Черный Кровавый Триллиум"

Автор книги: Андрэ Нортон

Куда тебя занесло, в какие сферы! Лучше вспомни об Орогастусе, собравшемся покорить мир. Что может воспрепятствовать ему? Найденный Анигелью талисман? Но Орогастус тоже способен вызвать удар молнии. Кроме того, Синий Голос уверяет, что маг уже почти овладел талисманом, принадлежащим старшей сестре, которая находится у него в гостях. И третий магический предмет скоро окажется у него.

Анигель собирается вернуть Цитадель. Он уверен, все усилия будут тщетны. Там стоят десять тысяч лаборнокских солдат, да и отдельный корпус под командованием Хэмила, отправленный на поиски принцессы Кадии, тоже скоро возвратится в крепость. У Анигели нет никаких шансов, даже в случае использования талисмана. Что еще она может противопоставить армии лаборнокцев и силе Тьмы, которой владеет Орогастус?

Король Волтрик выздоровел, а это значит, что его воля сломит сопротивление принцесс. Они погибнут. И измена сына не поможет им – так, небольшая помеха! От этого выиграет только ненавистный колдун. Он, безусловно, лелеет подобные планы. Что стоит ему погубить отца – и корона Лаборнока сама упадет ему в руки. Возможно, так и было задумано. Тогда становятся ясными намеки Орогастуса о борьбе за мировое господство. Объединенными усилиями он захватит весь Полуостров. Будут ли они с Анигелью в безопасности? Может, им вдвоем в сопровождении верных друзей удалиться в дальние края?..

Шорох за спиной отвлек его. Принц чуть повернул голову, скосил глаза. Синий Голос медленно переползал поближе к нему.

– Что тебе? – угрожающе спросил принц.

Налетевший шквал заглушил его слова.

– Небольшой разговор, ваше высочество... Я только что телепатически связался со всемогущим магом, он просил передать вам послание величайшей важности.

– Я не нуждаюсь в указаниях твоего паршивого заклинателя. Опять затеяли какую-нибудь подлость. А ну-ка, вернись на место. Кому сказано!

Однако Синий Голос, не обращая внимания на окрик принца, упорно лез вперед. Его худое изможденное лицо перекосила нечеловеческая улыбка – он как-то странно скалил зубы, а в глазах горела такая ненависть, что Антар встревожился. Не успел он повернуться и выхватить меч, как Голос бросился на него – разжался, подобно пружине или хищнику, хватающему жертву.

В руке у него блеснуло длинное тонкое лезвие кинжала, он мгновенно всунул его в щель между панцирем и воротником, прикрывавшим шею Антара. Кольчуга на груди в этом месте была расстегнута. Холодная сталь коснулась горла, принц машинально откинул голову, и лезвие, чуть порезав кожу, звякнуло, ударившись о металл. В этот момент принц сумел перехватить руку противника и вытащить кинжал. Они начали бороться не на жизнь, а на смерть.

Почувствовав, что лодка заплясала под ногами, Анигель тут же натянула вожжи и остановила римориков. Замерев от ужаса, она наблюдала за схваткой, которая, того и гляди, перевернет лодку. Принцесса ухватилась за борта и пыталась удержаться на ногах. Не дай Бог, принц свалится в воду – тогда ему не спастись. И молнией здесь не воспользуешься – в этом случае они все окажутся в бушующей воде. Принцесса принялась страстно взывать к Белой Даме, но чем та могла помочь?!

Синий Голос оказался невероятно сильным противником – по-видимому, во время мысленного сеанса Орогастус с помощью Сил Тьмы укрепил его дух и тело. Принцу никак не удавалось скинуть его со своей груди – более того, тот ухитрился развернуться и прижать коленом лежавшего на спине, одетого в броню человека. Теперь он пытался ударить кинжалом в лицо Антара, не защищенное забралом. Принц обеими руками сжимал его запястья, но даже ему, обладавшему огромной физической силой, было трудно противостоять натиску обезумевшего, впавшего в транс маньяка.

Анигель не выдержала, сняла с головы корону и отчаянно закричала:

– Нет! Не убивай его! Я отдам тебе талисман.

Синий Голос поднял голову – в подступивших сумерках особенно отвратительно белел его начисто выбритый подбородок. Глаза были безумны. Та же ужасающая ухмылка расщепила его рот от уха до уха. Не лицо, а маска. Жуткий, поддавшийся чужой воле убийца... Он глянул на принцессу и глухо, сквозь зубы, процедил:

– Возложи корону на мою голову.

– Ни в коем случае! – слабея, не в силах противостоять надвигающемуся на его правый глаз стальному острию, закричал Антар.– Тогда он убьет нас обоих.

Однако Анигель, не раздумывая, с короной в руке поспешила вперед. Лодка начала раскачиваться с такой силой, что едва не черпала бортами воду. Закапал дождь и тотчас хлынул так, что волны стихли.

По обе стороны от лодки вынырнули две усатые морды. Пасти с ужасными зубами были широко раскрыты – в них могла поместится голова взрослого человека. Длинные языки с шипением разворачивались и сворачивались кольцами. У Анигели мелькнула мысль – как же она без опаски позволяла им слизывать с пальцев митон? Эти красные, похожие на адских змей, извивающиеся жгуты не спеша вползли в лодку, обвились вокруг лодыжек колдуна.

От сильного рывка Анигель опрокинулась на спину – корона все еще была у нее в руке. Воспользовавшись моментом, Антар сумел сесть – теперь он, как клещами, сжимал запястья колдуна. Тот дико заверещал и, не в силах оказать сопротивление, начал двигаться к короне. Зацепиться ему было не за что и нечем. От невероятного напряжения риморики наполовину высунулись из воды.

Неожиданно Синий Голос заорал во всю силу легких – теперь он был растянут на дне лодки и уже не мог ничем помочь себе. Принц развернулся и одним толчком – в этот момент и риморики дернули за ноги – сбросил колдуна в черную воду. Риморики тут же нырнули вслед за ним.

На удивление, дождь стих.

Спустя несколько минут две усатые морды показались на поверхности рядом с тем местом, где оказалась принцесса Анигель. У одного из пасти торчал клок материи:

Хватай вожжи. Буря уже совсем близко. Она нас сразу потопит, если мы не успеем добраться до берега.

– Ты ранен? – обратилась принцесса к Антару.– Я так перепугалась, когда увидела кровь на панцире.

– Так, царапина... Ты опять спасла мне жизнь, я просто...

– Вперед, к Лету! – воскликнула Анигель.

Она уже твердо стояла на ногах, разобрала вожжи и лихо присвистнула. Лодка мгновенно вырвалась из полосы закипавшей воды и помчалась по направлению к пожарищу.

Синий Голос погиб у него на глазах – Орогастус даже застонал от боли, словно это на его теле сомкнулись челюсти чудовищных водных животных. Он вышел из транса, отер пот со лба и молча сел в мягкое кожаное кресло. Погрузившись в молчание, не в силах отогнать терзающие душу видения, он вновь пережил нелепый трагический случай, произошедший с его помощником.

«Это моя вина,– с горечью признался он самому себе.– Надо было заранее предупредить их действовать осторожно, обдуманно. Наверняка! Теперь два талисмана из трех уплыли из моих рук».

Это был серьезный промах. Хотя ничего еще не потеряно. Если его расчеты верны, у него в запасе три дня и четыре ночи, оставшиеся до Праздника Трех Лун. До момента их слияния он должен принять все меры, чтобы спасти свой план.

Синий Голос успел связаться с ним телепатическим образом, он успел влить в него могучие силы и – поторопил! Не учел присутствия этих зверей. Хуже того – вся эта сцена до глубины души потрясла его, выбила из колеи. Ладно, для начала подсчитаем убытки... Теперь, когда он потерял своего человека, принцесса Анигель окончательно исчезла из его поля зрения. Его ясновидящий взор уже не сможет пробить защиту, создаваемую ее талисманом.

Как же он так решился? Ведь Синий Голос хотел отложить нападение до той поры, пока они не выберется на сухое место, это было разумно. А он, как мальчишка, не выдержал, нагнал бурю – решил, что этот самый выгодный момент, рядом нет ни друзей, ни вайвило. Надо было послушать слугу, но уж больно благоприятно все складывалось в эти минуты. На что он рассчитывал? В самом лучшем случае, если бы лодка перевернулась, они утонули бы оба – и принц Антар, и Синий Голос. Риморики бы, безусловно, спасли принцессу и талисман...

Итог неутешителен! Как ни странно, но чем дальше, тем яснее Орогастус понимал, что не может существовать рядом с этим мальчишкой. Даже с принцессами он бы нашел общий язык, они – чужие, а этот! Ну, как бревно посреди дороги! Связал по рукам и ногам... Всем планам помеха. И на тебе – еще ухитрился спеться с этой дрянью Анигелью! Хороша парочка!

В гневе Орогастус поднялся с кресла, подошел к окну, чертыхнулся, глядя на три восходившие луны, которые в установившейся после бури тишине заливали окрестности Брома нежнейшим жемчужно-серебристым светом.

Слишком красиво, черт побери! Будь они прокляты, эти лупоглазые ночные свидетели!

Единственное приятное событие сегодня – беседа с принцессой Харамис. Теперь она отдыхает. Складывается впечатление, что она – хотя и не сказала по этому поводу ни слова – приняла его версию насчет лаборнокского вторжения. Ему, по-видимому, удалось свалить всю ответственность на короля Волтрика и генерала Хэмила. Ему, мол, пришлось согласиться против своей воли... Собственно, его позиция неуязвима. К счастью, Харамис даже не догадывается, что произошло в Тернистом Аду, и знать не знает об исходе противостояния Кадии и генерала Хэмила. А ведь она может с легкостью заглянуть в свой магический талисман. Значит, не хочет? Это очень многообещающе!

Возможно, потому, что – хотела она того или нет – принцесса Харамис влюбилась в него.

(Куда труднее давался Орогастусу анализ собственных ощущений – это был важный этап в процессе подготовки сакральных свершений. Следовало очиститься от всякой неясности, любого темного пятнышка, стать прозрачным, как стекло. Как увеличительная линза, вбирающая в себя энергию и концентрирующая ее на выбранном объекте. Конечно, он не любил и никогда не полюбит ее – об этом смешно говорить! Он надежно защищен столетиями тренировок духа – и все равно где-то в глубине души, под сгустком демонических, неутоленных стремлений к силе, к власти, которые давали ему надежду, вели по жизни, билась нелепая ожившая жилочка, пульсирующая не в такт со всем могучим, крайне сложным инструментом, каковой представляли собой его дух и тело. Это было неожиданно, неприятно, больно, наконец! Ее надо успокоить, усмирить... Он же не лгал ни себе, ни Харамис, когда объяснял, что с охотой и навсегда принял обет безбрачия.

Чувственная любовь запретна для тех, кто посвятил себя искусству магии. Для этого существуют важные причины. Физическая любовь как таковая – это непредсказуемый и неуправляемый комплекс желаний, мыслей, фантазий. Да, она в какой-то мере является источником огромной энергии, но от подобного источника нужно бежать без оглядки. Куда и на кого плеснет эта энергия, даже предположить невозможно. Одним словом, как утверждал кодекс волшебника и чародея, страсть отвлекает от великой цели, искажает объективный мир, подавляет волю и требует слишком много сил, которые следует использовать целенаправленно и благоразумно.

Все это было ясно Орогастусу как день, он не беспокоился за свой разум. Но вот бренное, латаное-перелатаное тело, которое он знал до последней клеточки, перестроенное и совершенное!

Нет, требовалось срочно устранить эту помеху...

Легко сказать – устранить! Но как это сделать, если он нуждается в Харамис? И не ради одного лишь талисмана, который подвластен только ей и никому другому. Она – и недели не прошло – стала достойным его партнером, какого он искал столько лет. За короткий промежуток времени Харамис на голову превзошла этих лизоблюдов-Голосов. Как все несуразно сплелось, вздохнул маг, как не вовремя!

Вот почему он должен до конца использовать ее в этой игре – можно поделиться с ней кое-какими знаниями, даже попользоваться ею, если уж так повернутся события... Но только ради дела. Ради великой цели!

Завтра он ослепит ее чудесами, которые способны творить магические предметы Исчезнувших, затем попытается вызвать сочувствие к себе рассказами о своей трудной жизни – капля сострадания никогда не помешает. Если же она не растает от избытка чувствительных подробностей, если ему не удастся сломить ее – а это вполне возможно, она молода и весьма сильна в психологическом отношении,– тогда придется заманить ее в ловушку. Спеленать так, чтобы она не могла пальчиком пошевелить. И в решающий момент...

Орогастус расслабился, довольная усмешка появилась у него на лице. Он подмигнул трем набравшим силу лунам, ярко сияющим над серебристыми вершинами Охоганских гор. Видимость в эту ночь была удивительная, на много лиг вперед.

«Не все еще потеряно, и силы еще есть»,– мелькнула в голове ритмическая строчка.

Это хорошая примета – когда он начинал складывать в уме стишки, значит, дело шло на лад. Орогастус потер руки, вернулся в кресло и вызвал на сеанс телепатической связи последнего оставшегося в живых помощника, лечившего короля и изучавшего труды в королевской библиотеке.

– Зеленый Голос?

– Я слушаю, хозяин.

– Ну, что там с собранием книг?

– Я нашел множество свидетельств, представляющих несомненный интерес. В древнейших верованиях первопроходцев-людей, давным-давно заселивших Гиблые Тори, есть удивительное объяснение исторического процесса. Они считали, что живут в Век Триллиума. Он завершился грандиозной битвой, и началась новая эпоха, в которую, чем ближе к современности, тем чаше случались всякие бедствия, катастрофы. Переломной точкой ее развития – а возможно, и конечной – станет Праздник Трех Лун, но только тот, когда все три луны сольются воедино, явятся как единое око... Любой может догадаться, что речь идет о каком-то невероятном астрономическом событии... Не знаю только, возможно ли оно на самом деле?

– Без сомнения. Такие случаи зафиксированы. Это очень интересное свидетельство, оно подтверждает мою собственную теорию. Продолжай.

– В книге, где описываются обряды, легенды и мифология уйзгу, есть очень интересный гимн. Я позволю себе процитировать его.

 
Первый дар, второй и третий;
Все – в одном!
Первый – удивительный
Венец горемыки короля,
Раздвигающий пределы наших мыслей,
Свет дающий...
Дар второй – Меч священный
С Триедиными Очами,
Справедливости защитник, милосердия оплот.
Третий талисман волшебный —
Этот Скипетр окрыленный,
Он скрепляет все дары.
Третий дар, второй и первый —
Каждый в трех!
Явись, явись, к нам, Триллиум,
Явись к нам, Всемогущий!
 

Вероятно, уйзгу поют эту священную песню на ежегодном Празднике Трех Лун, даже не понимая ее изначального смысла.

– Я догадываюсь, в чем здесь суть,– ответил Орогастус.– Хвалю, полученные тобой материалы подкрепляют мою теорию. Что еще?

– Хозяин, вот последняя находка – упоминание о зловещем предзнаменовании.

– Рассказывай...

– Это касается так называемого Скипетра Власти, который, как известно, является комбинацией трех талисманов. В одном из полуразвалившихся ящиков мы нашли свиток. Развернуть его поначалу не удавалось, но потом случайно подул ветерок, манускрипт упал на пол и раскрылся. Я сразу понял, что он составлен в Тузамене и на языке вашей родины.

– Очень странно. Едва ли он составлен кем-то из живущих на Полуострове, откуда я родом... Ну, ладно, продолжай.

– Большая часть свитка расшифровке не поддается, но то, что касается Скипетра Власти, удалось прочитать. Сообщаю дословно: «Великой силы Скипетр, который был разъединен и спрятан Теми, Кто Исчез, возродится, и мощь его потрясет основы мироздания. Старое обновится, и большая звезда сорвется с небосвода и рухнет на землю...»

– Понятно,– Орогастус некоторое время молчал, потом заметил: – На небе миллионы звезд, Голос.

– Да, хозяин.

– Как король Волтрик повел себя, когда узнал об измене сына?

– Он впал в неописуемую ярость. Но, несмотря на ваши намерения, он не желает немедленно отречься от него. В этом деле он проявляет странную нерешительность, заявляя, что Антар очень популярен в армии, где его уважают за добрый и справедливый характер, за силу и храбрость. Кроме того, принц имеет многочисленную и очень влиятельную родню со стороны матери. Поэтому, прежде чем объявлять его государственным преступником, нужно крепко подумать. С такими объяснениями можно было бы согласиться, если бы не одна фраза, которую он бросил в сердцах: «Не знаю, не знаю, как бы я повел себя, если бы эта особа спасла меня от людоедов...» Правда, больше ничего подобного он не говорил. Замысел его состоит в следующем – отложить лишение Антара титула наследного принца и объявление его вне закона до возвращения из похода корпуса под командованием генерала Хэмила, что значительно увеличит число его сторонников в армии.

– Наш король поступает мудро,– сказал Орогастус, а про себя подумал: «Куда, кстати, умнее, чем я. Почему никто не предостерег меня, не надоумил? Силы Тьмы, я же отдал вам душу – почему вы допустили, чтобы я так жестоко просчитался!»

Мысли эти не были доступны Зеленому Голосу, а боги Тьмы хранили молчание.

Делать нечего, и первый министр, вздохнув, сообщил помощнику:

– Боюсь, тебе придется передать его величеству не очень-то приятные известия. Хэмил погиб. Корпус понес серьезные потери, однако сохранил боеспособность. Командование принял на себя лорд Осоркон. Если Волтрик потребует подробностей, ответь, что ситуация пока неясна. Скажи только, что, к сожалению, принцессе Кадии удалось вырваться из плена вместе со своим талисманом. Так же, как и принцессе Анигели.

– Хозяин...

– Оба твоих товарища, Красный и Синий Голоса, погибли.

– Могу ли я спросить, как это случилось? Ведь меня неминуемо затерзают подобными вопросами.

– Можешь объяснить королю, что и генерал Хэмил, и Красный Голос сами виноваты. Работали грубо, неумело. Попытались принудить принцессу Кадию вручить им талисман, что, надо заметить, было им строго-настрого запрещено. Этот магический предмет накрепко связан с принцессой и всякому чужому человеку, пытающемуся овладеть им, несет смерть. Что и случилось с Хэмилом и Голосом. Скажи королю, что принцесса сбежала, но скрывается в глубине болот и долго еще не посмеет высунуть оттуда нос, поэтому Лаборноку пока ничто не угрожает.

– А что мне сказать его величеству насчет гибели Синего Голоса?

– Ничего. По моим сведениям, Синий Голос попытался избавиться от принца Антара, когда они остались в лодке вдвоем. Голос проиграл поединок и был выброшен за борт. Он утонул в реке.

– Какое несчастье! Синий Голос был самым храбрым из нас. Красный —самым проницательным...

– Да, Зеленый Голос, но самым умным являешься ты. На тебе лежит наибольшая ответственность. Задача трудна – нужно удержать Волтрика, чтобы он не наделал глупостей. Тебе придется присматривать за ним, пока я не прибуду в Цитадель. Лорду Осоркону на возвращение понадобится не менее трех дней, поскольку реки вздулись из-за бурь и дождей, прошедших в горах, и скорость их течения увеличилась. Так и передай королю.

– Приближающиеся муссоны уже и в окрестности нагнали дожди, хозяин. Совсем скоро в этом утопающем в грязи королевстве нельзя будет передвигаться ни по воде, ни по суше. Вследствие оторванности от столицы в отдаленных районах страны наметилась некоторая активность среди рувендийского населения. Чтобы собрать все силы в кулак, король решил на зимний сезон оставить армию в Цитадели. По всей стране будут разбросаны небольшие гарнизоны, которые никаких активных действий вести не будут. Король и его штаб уже работают над этими планами.

– Разумно,– согласился Орогастус.– Вот еще что... Не забывай напоминать королю, что дело о низложении его сына не терпит отлагательств. Как только верные ему офицеры вернутся в крепость, заставь его совершить обряд отлучения принца от королевского дома. Я не желаю постоянно ждать, не случится ли с королем какой-нибудь пакости. Что тогда прикажешь делать с Антаром?

– Я понимаю, хозяин. Я буду ежедневно бить в одну точку. Но в преддверии Праздника Трех Лун король стал совершенно невыносим и чудовищно подозрителен. Кое-кто из рувендийских слуг, мне думается, просветил его величество насчет ужасного пророчества, связанного с этим событием. Он свихнулся на желании немедленно возвратиться в Лаборнок.

– Этого нельзя допустить ни в коем случае!!! Он должен охранять торговый путь во время сезона дождей.

– Хозяин, я ему то же самое говорю. Но его никак не переубедишь. Он считает Цитадель проклятым местом – мол, здесь веками совершались магические обряды, и вся эта ужасная чертовщина обрушится ему на голову.

– Чепуха! Разубеди его в этом! Устрой какое-нибудь представление... Он ни на мгновение не должен усомниться в могуществе Сил Тьмы, которые принесли ему победу. Они владеют миром, перед ними никто не в состоянии устоять! Я еще перед Праздником Трех Лун постараюсь прибыть в Цитадель.

– Но как? Ведь этот переезд займет не менее восьми дней, даже во время сухого сезона.

– Никто не может и не должен знать, как я устрою это! Скажи только, чтобы меня ждали накануне Праздника. Передай Волтрику, что я непременно буду. И что все будет хорошо.

– Я передам ему ваши слова, озарю его светом надежды. Он с раскрытым сердцем встретит вас и вновь покорно исполнит любое ваше пожелание.

– Прекрасно. Прощай, мой Голос.

– Прощайте, хозяин.

Когда связь была окончена, чародей на несколько минут приложил пальцы к вискам. Потом он встал, на лицо его легла тень беспощадной жестокости.

– Все должно бытьхорошо! Для начала мне необходимо выяснить, где скрывается принцесса Кадия, а потом уже займемся Харамис.

На следующий вечер, после ужина с Орогастусом, Харамис вернулась в свою комнату и обнаружила поджидавший ее подарок – большой плоский пакет, завернутый в черную материю и перевязанный серебряным шнуром. Сверху лежала записка.

«Дражайшая моя!

Завтра я собираюсь познакомить Вас с наиболее драгоценными и удивительными предметами моей коллекции. Прежде всего это чудесное зеркало из черного льда – незаменимое средство для обнаружения любых объектов, расположенных в самых отдаленных точках нашего мира. Я покажу Вам то, чего не видел никто из людей. Чтобы не оскорбить Силы Тьмы, которые заставляют зеркало действовать, я прошу Вас надеть наряд, который находится внутри этого пакета. Я изготовил это платье специально для Вас. Не хочу скрывать, как я надеюсь, что Вы составите мне компанию в бурном море познания магической действительности. Мне радостно, что именно я буду тем человеком, который положит к Вашим ногам разгадки великих тайн и, что особенно важно для меня, свое сердце. Мне кажется, дражайшая принцесса, Вам следует остаться в моем замке до завтра. Прошу простить излишнюю бойкость этого письма, его откровенную прямолинейность, что вполне извинительно для человека, так долго пребывавшего в одиночестве, который и не чаял встретить Вас. Человека, который никогда не испытывал любви...

Навсегда Ваш, с уважением

Орогастус».

Харамис встревожил слишком откровенный тон письма. Была в этих строчках какая-то загадка, нелепость...

«Неужели он всерьез верит, что я влюбилась в него? – спрашивала себя принцесса.– Что я готова поднести ему на золотом блюдечке с голубенькой каемочкой свое сердце? Он что, спятил?! Разве я похожа на крестьянскую дурочку, готовую стать рабыней первого же мужчины, который коснулся ее? Или он думает, что сразил меня наповал хитрыми устройствами своей коллекции?»

Харамис устроилась в кресле перед камином, где сразу, как только она вошла в комнату, разгорелся огонь. Письмо было зажато в откинутой руке. Перед глазами принцессы прошел ряд хитроумных магических предметов, представленных Орогастусом.

«Конечно, это удивительные машинки,– думала она.– Кто знает, на что они способны? М-да, они совсем не похожи на те игрушки, которые я хранила у себя в Цитадели. Но поразительнее всего – его взгляд! Его цепкие завораживающие глаза, похожие на два заряженных арбалета, когда он смотрел на эти адские штучки. Зловещий взгляд... С другой стороны, он совсем не похож на отъявленного негодяя, каким я считала его вначале. Орогастус, безусловно, натура сложная, скорее несчастная. Безрадостное детство, бесконечные хлопоты о хлебе насущном... Конечно, его поддержку королю Волтрику простить нельзя. Возможно, правда, он не мог перечить обезумевшему королю, иначе его тут же вышвырнули бы из Лаборнока. Что поделаешь, если судьбой ему предначертано покинуть родину и уехать в далекий край – в эти дикие горы, куда призвала его тайна Пещеры Черного Льда. Трудно противиться зову пророчества, открывшегося человеку и обязывающего его явиться сюда и овладеть секретами всех этих чертовых машин».

Дрова весело трещали в камине, и от него шло приятное тепло.

«Будь я в положении Орогастуса,– спросила себя Харамис,– смогла бы я отказаться? Смогла бы все взвесить, проявить проницательность? Хватило бы у меня решимости отвергнуть предложение стать придворным магом у злодея-правителя, если бы это шло вразрез с линией судьбы?»

Принцесса протянула руку и взяла со стола пакет. Развернула, принялась изучать облачение, уложенное в него. Без этих атрибутов, как уверял Орогастус, Силы Тьмы не допустят ее в Пещеру Черного Льда. Одежды выглядели настолько красиво, что Харамис не могла справиться с искушением примерить их тотчас. Как же этот наряд будет сидеть на ней?

В пакете лежала нижняя рубашка, сшитая из какой-то холстины, и пара туфель. Потом роскошное платье из отливающей серебром материи со вставками ярко-черного, поблескивающего шелка – на ощупь просто ледяное. Кроме этого, плащ цвета безоблачного ночного неба, украшенный орнаментом, вышитым серебряной нитью. На спине густо рассыпаны звезды. Еще в плоском на первый взгляд пакете умещался необычной формы шлем. Принцесса долго колебалась, прежде чем надеть его. В качестве забрала к нему была прикреплена жемчужного цвета полумаска, оставлявшая открытой нижнюю часть лица. По абрису головы, от одного плеча до другого, шли остроконечные стержни разной длины, напоминавшие лучи. Все сооружение походило на своеобразную корону, обнимавшую голову. Волосы шлем не закрывал, и они свободно струились по спине. К платью были приложены длинные перчатки.

Полностью облачившись в сей ритуальный наряд, Харамис сразу почувствовала нестерпимое желание скинуть его, разорвать на клочки и бежать отсюда... Как, почему – она не могла понять, но этот зуд не оставлял ее – скорее к двери, потом на башню и звать, звать птицу, чтобы она поскорее унесла прочь. К тому же, обратила внимание Харамис, ее талисман, висевший на груди, совсем заледенел под этой одеждой, а янтарная капелька окончательно угасла.

«Что ты делаешь? – спросила она себя.– Неужели не соображаешь, что это необычный наряд? Те устройства, которые он мне показывал, не имеют никакого отношения к магии – я в этом уверена, но вот эти тряпки? А что, если Силы Тьмы, о которых он столько раз упоминал, действительно существуют? Он, очевидно, поклоняется им, и в ответ они наградили его чем-то таким, что позволяет ему превзойти возможности обычного человека. Но чем можно соблазнить такую незаурядную личность, как Орогастус? Ответ напрашивается сам собой – ему обещали власть над миром. Другого объяснения просто быть не может!.. Подожди, не спеши, взвесь все основательно, дело дошло до той черты, когда нельзя допустить ошибку. Это ощущение твердое? Да. Значит, оно верно. Теперь по поводу Орогастуса... Объясняет ли найденная тобой причина его поступки?.. По-видимому, да! Я сама вряд ли смогла бы устоять перед таким соблазном. Именно эта до сих пор не высказанная цель в какой-то мере одухотворяет его, делает таким притягательным. К сожалению, женское сердце тает перед всем необычным, исполненным тайны. Безусловно, он наделен огромной силой, но в чем ее источник, какого она рода? Светлого, темного? Что я могу взять от нее, чем воспользоваться?»

Ее охватил беспричинный животный страх, на лбу выступили бисеринки пота. Машинально она схватилась за Трехкрылый Диск, сосредоточила взор в центре волшебного кольца, страстно зашептала:

– Белая Дама! Белая Дама! Ответь. Откликнись...

Несколько мгновений в центре кольца по-прежнему виднелись сумрачный угол комнаты, тусклый рисунок на ковре, стена, нижняя бахрома шторы, потом Харамис решила – а что, если снять перчатки? К ее удивлению, волшебный жезл сразу ожил, затеплился, запульсировал впаянный в янтарь черный цветок. Не прошло и нескольких секунд, как мрачный интерьер комнаты подернулся сероватой дымкой. Все гуще, гуще... Следом в окружности ясно проступило утомленное лицо Великой Волшебницы Бины – голова ее покоилась на подушке. Было видно, что. Белая Дама чувствует себя очень плохо. Глаза ее были открыты, слезы копились в уголках возле переносицы и медленно скатывались по щекам. Увидев Харамис в одеянии служительницы Сил Тьмы, она заплакала еще сильнее.

– Так быстро? – Ее голос прозвучал не громче шелеста цветов в вазе, когда их головок касается легкий ветерок,– Он так легко одолел тебя? Нет... Я несправедлива к тебе, моя девочка. Я чувствую, что ты еще не выбрала свой путь.

– Конечно! Я в растерянности!

Изображение Белой Дамы заколебалось, однако потом все восстановилось. Харамис невольно отметила, что Великая Волшебница обошлась без упреков, без язвительных замечаний. Она беседовала, как любящая мать, выговаривающая дочери за нелепую промашку. В ее голосе слышались любовь и забота.

– Я пришла сюда, потому что он пригласил меня,– принялась оправдываться Харамис. Потом, рассердившись, что и в самом деле ведет себя как напроказившая девчонка, с холодной решимостью заявила: – Я хотела узнать всю правду об Орогастусе – кто он? Я должна была своими глазами взглянуть на него – понять, на что он способен, насколько увяз в паутине Зла...

– И что же?

– С головой! Хотя все оказалось не так просто. Он – не мошенник, не патологический маньяк, в его рассказах присутствует реальная жизнь, только своеобразно преломленная. Он уверяет, что его ведет предначертание, пришедшее свыше.

– Да, подобного рода сведения действительно могут оказаться полезными,– мягко согласилась Великая Волшебница,– но разве это мудро – так долго оставаться под его крышей?

– Я не испытываю здесь ощущения опасности,– беспечно ответила Харамис.– Мой ламмергейер свободен, он находится поблизости и может унести меня в любой момент. Орогастус не посягает на мой талисман. Он очень любезно обращается со мной...

– Слишком любезно.

Девушка покраснела, жемчужная полумаска прикрыла ее смущение.

– Да,– кивнула она и тихо согласилась: – Слишком.

– Я давно почувствовала, Харамис, что тебя заманили в ловушку. Он ловко воздействовал на твое пылкое воображение – этакий непризнанный, страдающий гений, вынужденный служить Тьме, в то время как его душа рвется к Свету. Ты решила, что, попав в его логово, познакомившись с его коллекцией, ты откроешь секрет? Отыщешь тайну его жизни и смерти?