Текст книги "Рыцарь снов. Мохнатая магия"

Автор книги: Андрэ Нортон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)

Глава 6

Рамсей снял плащ, расстегнул шапочку вместе с маской, под которой на лбу его выступил пот. Но маску снимать не стал, потому что Кьярт всё ещё возился в помещении, отведённом родственнику Теклы. К тому же… Рамсей подозрительно изучил одну стену, затем другую. Возможно, эта цивилизация ещё не дошла до «жучков» в комнате человека, которого подозревают обладающие властью. Но это не значит, что за ним не могут тайно наблюдать через какой-нибудь глазок. Этот дворец похож на средневековое сооружение и сразу заставляет вспомнить о тайных переходах, глазках и всех остальных помощниках дворцовых интриг.

Так что лучше будет не снимать маску, какой бы тесной она ни казалась. Если где-то за этими увешанными занавесями стенами скорчился шпион, он не должен доложить, что вернулся Каскар – и на этот раз вернулся живым.

Помещение ему отвели просто роскошное. В нём стоял длинный диван, покрытый толстой зелёной тканью, а на полу, на ковре такого же цвета валялось множество квадратных подушек, которые служат тут стульями. Там и тут были расставлены маленькие столики, а на них статуэтки, кубки, чаши. Рамсей решил, что это экспонаты выставки, а не обычная посуда, потому что все они явно были изготовлены из драгоценных металлов или полудрагоценных камней.

Длинные окна слева выходили не во внешний мир, а на узкий балкон над двором. Снизу доносились приказы. Там проходили учения какого-то отрада.

Где-то в этом обширном дворце спрятана лаборатория, которую он хорошо помнит по снам в своём мире и времени. После того как Кьярт разобрал багаж, привезённый из Олироуна, Рамсей отпустил его. Он хотел было попросить слугу держать уши открытыми и сообщать ему всё, что он услышит. Но рисковать не стал.

Юноша сел на диван, только сейчас начиная понимать, какие трудности ему предстоят. Конечно, он может попытаться сам познакомиться с Мелколфом, но Рамсей сомневался, что ему удастся это сделать, не вызывая подозрений. Он никогда не играл роль детектива и не имеет ни малейшего представления, с чего начать. Рамсей принялся вспоминать сны, которые вовлекли его в это дикое приключение. Может, где-то в его памяти скрывается ключ.

Первый сон. Он целиком был посвящён Оситесу. Старик в длинной чёрно-белой мантии сидел в кресле с высокой резной спинкой, голова его касалась этой спинки, так что подбородок был чуть приподнят; закрытые глаза, неподвижность и застылость фигуры свидетельствовали, как казалось Рамсею, о полной сосредоточенности. В этом сне Рамсей смотрел на Просвещённого словно сквозь какое-то окно. Их будто бы разделяло прозрачное стекло.

Но как он ни старался, мог вспомнить только Оситеса, кресло, ощущение глубокой погружённости в задумчивость, которое производил шаман. Рамсей не актёр в этом сне, он только посторонний наблюдатель.

Этот первый контакт, должно быть, означал, что Оситес, обыскивавший иные миры в поисках «двойника» Каскара, наконец обнаружил Рамсея. Тогда сам Рамсей никакого дурного предчувствия не испытал. Проснулся с ощущением любопытства. Именно любопытство заставило его рассказать о том сне Грегу. Просто потому что тот сон был яснее и отчётливее, чем любой другой, какой он мог вспомнить.

Рамсей увидел Оситеса в кресле – может, шаман тоже видел сон? Или заставлял себя искать за пределами своего мира? Что дальше?

Второй сон. Оситес присутствовал и в нём, но уже не пассивный, не дремлющий в своём кресле. Он стоял, открыв глаза, держа в руке круглый блестящий предмет, похожий на зеркало. Предмет отражал свет. Шаман осторожно поднял его, покачал взад-вперёд, пока отражение не попало прямо в глаза Рамсею. На этот раз ощущения стены между ними не появилось; напротив, сам Рамсей, лишённый способности двигаться, каким-то образом оказался в незнакомом помещении вместе с Оситесом.

Помещение? Рамсей закрыл глаза, попытался припомнить – не шамана с его сверкающим зеркалом, а то, что находилось за ним.

Стены… да… на них занавеси… очень похожие на те, что теперь драпировали его комнату. Какой рисунок был на этих занавесях? Не животные и птицы, которых Рамсей мог увидеть, открыв глаза; скорее чёрные и белые линии, те же цвета, что в одежде шамана. Линии образовывали сложный геометрический рисунок. Но видел он их неясно, и потребовалось огромное усилие воли, чтобы вообще вспомнить их. Луч света, направленный ему в глаза, заставлял сосредоточиваться только на шамане.

Теперь третий…

Снова Оситес, но на этот раз не один. К нему присоединились ещё двое. Жен шина, сидевшая в кресле с тяжёлым балдахином. Её скрывали тени, и Рамсей с трудом различал её фигуру. По другую сторону от кресла стоял ещё один мужчина. Он был значительно моложе шамана, в сером костюме – трико и куртка одного цвета, на плече изображение орла-ястреба. Оситес показывал направление, а этот, Мелколф, привлёк науку с её силами.

Это предположение очень походило на истину. Хорошо. Рамсей посчитан, что теперь узнает врага в лицо.

Три сна. А четвёртый?..

Оситес сошёл со сцены, не было видно и женщины в завешенном тканью кресле. Рамсей видел только Мелколфа, учёного, ясно очерченного на фоне туманного окружения. Он вставлял ящик со стержнем в квадратную крышку какого-то большого аппарата, который доходил ему до плеча. Рамсей перевёл дыхание… Должно быть, это и есть машина, о которой говорила Текла.

Он попытался сосредоточиться на машине, но видел механизм словно сквозь стену падающей воды. Одно мгновение она была ясно видна, а уже в следующее её скрывала мелкая рябь. Но он быстро понял, что ему предстоит иметь дело не с машиной. Нет, следовало внимательней осмотреть помещение. На что оно было похоже?

Стены… камень, никаких завес, как в предыдущих сновидениях. Правда, сам камень светлее. В помещении находились и другие установки, кроме куба, с которым работал Мелколф. К несчастью, во время сна всё внимание Рамсея было сосредоточено на учёном. Может, в момент контакта его просто отгораживали от всего остального?

Не совсем, потому что он вспомнил пятый сон перед последним, от которого он очнулся, чтобы послужить целям сообщников Мелколфа. В пятом сне он шёл по длинному коридору, вслед за человеком в чёрно-белой мантии, всё его внимание было приковано к голове шамана. Оситес приблизился к стене, где на панели блестела золотом голова орла-ястреба.

Шаман торопливо огляделся, словно хотел убедиться, что он один. Рамсея вдруг удивил этот сон. Он был явно не похож на остальные. Ни Оситес, ни Мелколф не предстали перед ним лицом к лицу, не использовали зеркальце или ящик. Похоже, Оситес вообще не подозревал об его присутствии. Но как тогда установилась связь? Может, связавшись с ним однажды, шаман приоткрыл дверь, ведущую в обоих направлениях, и жертва превратилась в шпиона?

Во всяком случае, Рамсей увидел, как шаман поднял старую, в путанице вен, руку и коснулся конца распростёртого крыла птицы, как будто с силой нажимая. В ответ панель раскололась в центре. Оситес быстро прошёл в отверстие, прижимая к себе мантию.

Ему пришлось двигаться быстро, потому что панель тут же захлопнулась, как будто её механизм работал на тугой пружине. Здесь во сне наступила перемена, поменялся фон.

Рамсей снова увидел лабораторию, но теперь под другим углом. Оситес перед ним спускался по лестнице в просторное, если сравнить с согбенной фигурой шамана, помещение. Находившееся здесь оборудование резко контрастировало со средневековой внешностью дворца в Ломе. Рамсей не узнал ничего из увиденного, но его поразило впечатление, что это оборудование на столетия опережает всё, что он видел во снах и в реальности, во всём Уладе и во дворце.

Опережает на столетия? Или пришло из прошлых эпох, неожиданно подумал Рамсей. Рассказ Юрка – о высокоразвитой технологической цивилизации, которая сгинула в хаосе мировой войны. А если Мелколф, человек, которого в настоящее время можно считать получившим научную подготовку, просто нашёл оборудование прошлого или знания, которые помогли ему заново создать эти экспериментальные установки? Возможно, таков ответ.

Оситес наконец спустился на пол лаборатории, прошёл через неё. Неожиданно откуда-то появились Мелколф и Бертал, словно шаман позвал их.

Хотя визуально сны были очень отчётливыми, Рамсей, как и раньше, ничего в них не слышал. Увидев, как совещаются эти трое, он пожалел, что не обладает слухом. Но хотя слов он не слышал, общее возбуждение, необходимость в действиях хорошо ощутил. Оситес повернулся, остальные двое сопровождали его И тут…

Рамсей покачал головой, открыл глаза. В тот момент он и проснулся. После этого был ещё только один сон, тот, что привёл его сюда, после которого он ощутил непреодолимое желание выйти, поехать в горы, где и произошло крушение. Он помнил в том последнем сне Мелколфа и человека, в котором теперь узнал принца Бертала, двоюродного брата беспомощного Каскара.

В пятом сне не было ничего, что он смог бы использовать для достижения своих целей. Только та панель с потайной дверью, ведущей в лабораторию. Но разрешат ли ему открыто разгуливать по милям коридоров дворца в поисках позолоченной птицы? К тому же их может быть много, так как орел-ястреб – это герб правящей династии.

А если ночью? Но ведь в коридорах расставлены часовые. Сколько сможет он пройти? В каком направлении? Рамсей раздражённо расхаживал взад и вперёд по комнате, теребя завязки своего капюшона. Хотелось сбросить его и маску, но он по-прежнему не решался.

Мелколф, Урсвик и Бертал – Текла предупредила его, что эти трое могут взять дело в свои руки и добиться, чтобы Каскар или тот, кто выглядит Каскаром, больше никогда не причинял им беспокойства. Оситес и старая императрица противятся таким решительным мерам. Рамсей сосредоточился на шамане.

По словам Гришильды, эти Просвещённые не думают об отдельных личностях. Они думают о будущем и стараются так манипулировать людьми и событиями, чтобы добиться желаемых результатов. Очевидно, Оситес считал, что устранение Каскара, которое помешает Очаллу править Уладом, очень важно.

Но поддержит ли Оситес поддельного Каскара в его желании вернуться назад, в реальность, которой он принадлежит? И даже если шаман отнесётся к нему дружественно, хватит ли у него влияния, чтобы заставить партию императрицы пойти на этот шаг?

Текла разместилась в так называемой Жёлтой башне. Рамсей через Кьярта легко узнал, где она расположена относительно его комнаты. Ведь он в конце концов единственный родственник Теклы. И как таковой, имеет все основания искать сё. Возможно, она поможет ему решить несколько головоломок. Не помешает увидеться с ней.

Рамсей решительно застегнул капюшон, осмотрел себя в зеркало, чтобы убедиться, что черты лица Каскара не видны. Ему показалось, что он производит весьма мрачное впечатление в своём красном костюме, в капюшоне и маске, скрывающей большую часть лица. В голове мелькнула картина – средневековый палач, одетый точно, как он, ждёт жертву.

Но одновременно Рамсей был убеждён, что даже враждебно настроенная бабушка Каскара не узнает его в этом облике, и потому всё-таки осмелился выйти. Несмотря на мрачную внешность, по обычаям этого мира он не был вооружён и потому не опасен. Общепринятый короткий меч не отягощал его пояс, стягивавший куртку.

Под маской Рамсей чуть улыбнулся. Каждому миру свои умения. Он внимательно слушал рассказы Юрка, когда ветеран описывал своё участие в кампаниях против разбойников в горах. Было очевидно, что ни в Уладе, ни в Олироуне карате никому не известно. Рамсей размял мышцы рук. По крайней мере у него есть своё тайное оружие. Он уже знал по своим опытам, проведённым в одиночестве в охотничьем доме, что знакомые приёмы перешли и в его новое тело. Он пока двигался чуть медленнее, чуть слабее обычного. Но и это пройдёт с тренировками.

Он вышел в коридор и целеустремлённо двинулся по нему. Но высматривал не только стражников, которые могут преградить ему путь, но и стенные панели. Почти все покрывали сложные рисунки из арабесок, но никакого намёка на птиц. Повернув в другой коридор, который, как он знал, ведёт прямо к Жёлтой башне, Рамсей заметил, что панели на стенах сменились неглубокими нишами, в каждой из которых стояла небольшая статуя какого-нибудь чудовища. Все животные разные и все выглядят фантастически. Рамсею показалось, что материалом для изваяний, как и для статуэток в его комнате, послужили полудрагоценные камни, кварц и, может быть, яшма, но он так мало понимал в этих предметах, что не мог быть уверен.

Коридор обрывался не дверью, но аркой, покрытой позолотой по гладкой красновато-коричневой поверхности. Арка выводила на лестницу. Только здесь ему встретился первый стражник. Но Рамсей не останавливался, не замедлял хода, шёл, как человек, знающий, куда идёт, и не ожидающий встретить преграду.

Миновав часового и поднимаясь по лестнице, Рамсей облегчённо выдохнул. Стражник приветствовал его поднятой рукой; Рамсей после недолгого колебания ответил движением пальцев; Юрк научил его этому толкарнскому приветствию, которым обмениваются представители разных классов.

Но следовало сдержать торопливость. В этих коридорах он казался самому себе обнажённым и уязвимым. Нужно преодолеть это чувство, если он хочет найти панель с потайной дверью. К тому же теперь ему больше всего хотелось увидеть Теклу.

Перед её дверью стоял навытяжку второй стражник. Рамсей понадеялся, что это почётный караул, а не преграда на пути родственника из-за моря. И его надежда подтвердилась, потому что стражник приветствовал его и сам постучал в дверь.

Открыла дверь Гришильда. Увидев Рамсея, она тоже приветствовала его и отстранилась, пропуская внутрь. Но лицо её приняло странное выражение; Рамсей не понял его, но решил, что лучше проявлять осторожность.

Перед тем самым длинным диваном, на котором Рамсей получил свой первый урок языка, стояла Текла. Лицом к ней – Бертал; великолепие его наряда казалось кричащим по сравнению со спокойной элегантностью Теклы и вкусом, который проявлялся во всей обстановке комнаты.

– А, родич! – улыбнулась Текла. Рамсей, наверное, был единственным человеком в Ломе, кого бы она сейчас пожелала видеть. – Какая удача, ты как раз вовремя, Арлут. Принц Бертал, это мой кровный родственник из Толкарна, глава Дома Ольятта. Арлут, это принц Бертал.

Юрк хорошо вышколил Рамсея. Ни один глава дома Толкарна не сочтёт имперского принца, пусть и самого наследника престола, выше себя – только равным. И Рамсей ответил приветствием, чуть более заметным, чем стражнику. Он точно исполнил предписания Юрка.

Бертал нахмурился. Текла, несмотря на серьезное выражение лица, смеющимися глазами наблюдала за ними. Рамсей решил, что она забавляется реакцией принца на подобную небрежную фамильярность. Бертал с таким редко встречался.

– Приветствуем тебя, глава Дома, – голос Бертала прозвучал холодно. Рамсей заметил, что он уже пользуется императорским «мы», хотя отнюдь не провозглашён императором. – Это действительно большая удача, что ты прибыл в столь подходящий момент и сможешь послужить родственником-свидетелем при обручении леди герцогини Теклы.

– Долг родича стоять рядом с невестой в таком деле, – осторожно ответил Рамсей, стараясь не выдать себя акцентом или неумелым произношением слов.

– Именно так, – Бертал откровенно изучал его. – Леди сказала, что ты недавно из Толкарна.

– Да, – Рамсей пытался отвечать как можно короче.

– Тебе повезло, глава Дома, что ты нашёл корабль. Мало кто пускается в наши дни в западные моря.

Рамсей понял, что тот проверяет его.

– Мало. Но кое-кто всё же плавает за морской костью и золотом. Когда речь идёт о прибыли, купцы смелеют. Чем меньше кораблей, тем выше цены на рынках Олироуна.

– Это точно, – вмешалась Текла. – За такой груз у нас теперь много платят. Будь в Толкарне поспокойней, торговля между нашими странами, выгодная для обоих, оживилась бы. Может быть, и там когда-нибудь появится человек с мудростью и духом твоего благородного деда, и междоусобицы прекратятся. Но, Бертал, я благодарна тебе за столь приятный визит… – герцогиня взмахом руки указала на зелёную вазу с большим букетом речных лилий, которые издавали сладкий аромат. – Передай её царственному великолепию мои уверения, что я горда честью посетить её в четвёртом часу дня.

Она настолько явно выпроваживала его, что Бертал не мог оставаться, не проявляя грубости. Но, выходя, он бросил на Рамсея взгляд, который свидетельствовал, что принцу не хочется оставлять здесь чужеземца. Текла подождала, пока за принцем не закроется дверь. Из соседней комнаты сразу выскользнула Гришильда, подошла к двери и прижалась к ней ухом.

Рамсей не стал тратить времени.

– Хорошо ли ты знаешь этот дворец, леди? – спросил он.

– Не так хорошо, как в Иртише, но в общем он мне знаком. Когда я была маленькой, мама часто привозила меня сюда. Старая императрица – её двоюродная бабушка. А что?

– Не вспомнишь ли ты коридор, выложенный панелями с золотыми гербами императорского дома?

– Да, такой коридор ведёт в частные покои императрицы. Таких панелей десять, по пять с каждой стороны. А что ты ищешь?

– Место, где скрывается Мелколф. Я вспомнил этот путь по одному из снов, которыми меня заманили сюда.

Девушка прикусила костяшки пальцев, не отрывая от него взгляда. Но словно его не видела, а думала о чём-то своём.

– Хорошо, ты найдёшь это место. Что ты сделаешь, если Мелколф откажется использовать свою машину для твоего возвращения?

Рамсей пожал плечами.

– Откуда мне знать? Но, может, я кое-что узнаю, если доберусь туда. Леди, как ты думаешь, поддержит меня Оситес?

– Не знаю. Это зависит от политики Просвещённых относительно будущего Улада. Я знаю, что в моей стране пророчица Эдайс предсказала: твоё присутствие вызовет перемены. Если эти перемены противоречат планам Оситеса, он может поддержать тебя.

– А может он повлиять на Мелколфа?

– Если захочет. Истинный Просвещённый может использовать свой мозг как оружие, чтобы получить нужные результаты. Однако они редко поступают так. Причина должна быть очень важной. Не знаю, что означает твоё присутствие для Оситеса. И предупреждаю тебя: без поддержки Оситеса лучше не ищи Мелколфа.

Рамсей упрямо покачал головой.

– Я не собираюсь просто сидеть и ждать, – заявил он.

– Только бы найти лабораторию. Я сам попробую договориться с Мелколфом. Это тайна, следовательно, он уязвим…

– Ты тоже, – быстро добавила Текла. – Неудобные люди, которые слишком много знают, могут исчезнуть. И часто исчезают. Конечно, не думаю, чтобы он стал действовать до моей помолвки. Они не решатся открыто расправиться с моим признанным родственником, чьё присутствие делает всю церемонию законной. Да, возможно, твоя смелость оправдана. Сейчас самое подходящее время для того, чтобы узнать, что можно сделать. Чем больше ты узнаешь, тем убедительнее сможешь воздействовать на Оситеса.

Казалось, она сама убеждала себя от первоначальных возражений перейти к неохотному согласию.

– Я дам тебе повод пойти туда. Гришильда, принеси мне шкатулку с дарами для её царственного великолепия.

– По обычаю, – продолжила Текла, обращаясь к Рамсею, – обручающаяся подносит дары старейшей родственнице в Доме. Так как ею является её царственное великолепие, я отправлю тебя с подарком. Неси открыто, и согласно обычаю тебя пропустят. Теперь возвращайся к своей комнате, минуй её и на развилке сверни в правый коридор. Иди прямо. Коридор проходит через весь дворец и идёт в помещения у Красной башни, где проживает её царственное великолепие. Там ты найдёшь то, что ищешь.

Текла протянула ему серебряную шкатулку, которую принесла Гришильда, и отмахнулась от благодарности американца. Но проводила его до выхода из комнаты и, прежде чем он вышел, положила ладонь ему на руку.

– Будь осторожен, родич Арлут, – негромко проговорила она. – Ты идёшь меж врагами, которых почти ничего не удерживает, и путь твой труден.

– Я знаю это. И спасибо тебе, леди, за добрые пожелания…

– Может, ты и доживёшь, чтобы поблагодарить меня. Подожди, пока не окажешься в безопасности, тогда и благодари. Только тогда твои слова будут иметь смысл.

И голос Теклы свидетельствовал, что она вовсе не уверена, что дождётся этого.

Рамсей легко нашёл дорогу. Шкатулку он, как и было приказано, открыто нёс в руках. И очень скоро с бьющимся сердцем оказался в коротком коридоре с панелями, который так хорошо помнил по своему сну. Он быстро прошёл по коридору и передал шкатулку фрейлине, которая ответила на его стук в дверь покоев императрицы. Она не пригласила его войти, и юноша, довольный, что избежал внимания той, кого опасался больше других, заторопился назад к панелям. Судя по сну, нужная ему панель – третья с этого конца коридора и левая, если смотреть со стороны покоев императрицы. Он остановился перед панелью, огляделся, как во сне Оситес. Вроде бы никого не было видно. Рамсей некоторое время прислушивался, но уловил только звуки своего быстрого дыхания.

Он поднял руку и большим пальцем нажал на конец крыла, как это делал шаман. Долго ему казалось, что он ошибся или что путь закрыт. Затем с лёгким скрипом – в ушах Рамсея он прозвучал пушечным залпом – панель разошлась посредине.

Рамсей быстро нырнул в образовавшийся проход, прежде чем дверь снова захлопнулась.