Текст книги "Рыцарь снов. Мохнатая магия"

Автор книги: Андрэ Нортон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)

Глава 16

Она приближалась, закутанная в плащ и вуаль. Но он узнал девушку. Именно так она была одета, когда склонилась у гроба мертвого принца, воскресшего человека.

Рамсей встал.

– Что тебе нужно? – голос юноши прозвучал резче, чем он рассчитывал. В прошлом герцогиня проявила себя по-разному: вначале забота о нём, причины которой он так и не понял, потом ложная забота, когда она убедила его надеть маску кровника.

Текла остановилась у лампы и подняла свою длинную вуаль.

– Почему ты так сказал – что мы послали тебя на смерть? – просто спросила она.

Он удивился, зачем Текла пытается сохранить маску невинности или неведения.

– Потому что это правда.

Девушка подошла ближе, она пристально смотрела на него.

– Я вижу, что ты в это веришь, – сказала она. – Но почему? Императрица, Оситес, они так не делают…

– Сделали, – напомнил он ей. – Вспомни о Каскаре… и обо мне. Разве мы не должны были умереть под действием машины Мелколфа? Какую цену имеет моя жизнь по сравнению с их нуждами? Тем более сейчас, когда само моё присутствие в Ломе срывает все их планы?

Под тёплой коричневой кожей Текла вспыхнула.

– Они… тогда они тебя не знали. Ты был абстракцией… чем-то далёким… нереальным…

– А когда из-за какого-то недосмотра стал реален, то представляю теперь тем большую угрозу, – возразил Рамсей. – Разве не так? Я кое-что узнал, миледи герцогиня: ваша сила в долге, и ему вы готовы всё принести в жертву. Разве это не правда?

– Это правда, – без выражения ответила она.

– Поэтому, как потребовал долг, ты придумала правдоподобную историю, и остальные одобрили её. Неведомый кровник, приконченный в гавани известным наёмным убийцей. Такое происшествие не вызовет официального расследования – а я буду легко устранён.

– Нет! – протест её был быстрым и горячим. – Всё было не так! Я… я унижаюсь, когда прихожу сюда и прошу меня выслушать… – она вздёрнула подбородок. И завернулась не в вуаль, а в прирождённую властность.

– Только потому… – Текла помолчала и продолжила, выпрямившись, со сверкающими глазами: – Только потому, что не хочу пятна на Олироуне. Я ведь из Олироуна, если ты можешь это понять. Поэтому я здесь. Нападение на пристани не мы спланировали…

– Кто же тогда? – быстро спросил Рамсей, когда девушка снова умолкла.

Ей, казалось, не хотелось отвечать. Юноша видел, как она сжала руки, смяла край вуали.

– Не знаю точно и не хочу никого обвинять напрасно… – медленно ответила Текла. – Но клянусь чем хочешь, императрица, Оситес и я – мы не посылали тебя на смерть. Не знаю, через что ты прошёл потом. И вот ещё, что ты можешь сам проверить: стражник, который должен был отвести тебя на корабль, во дворец не вернулся. Лазутчики сё великолепия приложили массу усилий, но даже они не смогли найти его.

– Ты и в этом винишь Очалла? – сейчас Рамсей был почти убеждён, что Текла не участвовала в направленной против него интриге. А может, он просто хотел в это верить.

Кто ему эта девушка? Он не мог бы честно ответить. Текла, с тяжким бременем правления целым государством, не была похожа на знакомых ему женщин. И всё же, несмотря на это довлевший над нею долг, несмотря на все их различия, Рамсей понял, что с тех самых часов, как она укрыла его в своей спальне и помогла бежать, его тянет к ней.

– Очалл? – Текла удивлённо произнесла имя верховного советника. – Нет, он не захотел бы смерти Каскара.

– Он знает, что Каскар мёртв, – сообщил ей Рамсей. – Хоть и принял меня в качестве Каскара, – теперь он был в этом так же убеждён, как если бы своё мнение подтвердил сам верховный советник.

Текла кивнула.

– Он, несомненно, хочет сделать тебя своим ручным Каскаром. Теперь твоя жизнь для него ценнее любого сокровища…

– Итак, перед нами загадка, – настаивал Рамсей. – Если не императрица организовала нападение, если Очалл не хочет моей смерти, кто же остаётся?

Девушка молчала, губы её были упрямо сжаты. Рамсей подумал, что больше она ему ничего не скажет. Но он жаждал узнать – почему-то он был уверен, что Текла искренна, – кого она заподозрила.

Кто в выигрыше от смерти второго Каскара – и кто вообще знал о существовании второго Каскара? Текла, Гришильда, императрица, Оситес – и Мелколф!

Учёный готов был убить его на месте, обнаружив в лаборатории. Но с коварным нападением в гавани Рамсей почему-то Мелколфа связать не мог. Но Мелколф мог рассказать о нём – кому?

Оставался только один человек – Бертал! Но вспомнив безрассудное поведение принца, когда тот бросил ему вызов, Рамсей посчитал его не способным на такой сложный заговор. Гораздо более вероятно было бы открытое нападение под предлогом какого-нибудь дворянского обычая – как сегодня, когда схватку перед всем Ломом сумел предотвратить лишь Оситес.

Последняя мысль заставила Рамсея задуматься. Просвещённые? Однако у него создалось сильное впечатление, что хоть они и могут отстраниться и допустить, чтобы смерть нанесла удар человеку, если посчитают это необходимым, всё же сами организовывать убийство не будут.

Внимательно наблюдая за Теклой, Рамсей наконец сделал выбор и произнёс вслух два имени, надеясь, что девушка каким-нибудь образом покажет, правильна ли его догадка.

– Бертал – и Мелколф?

Увидев, как она побледнела, юноша понял, что получил ответ.

– Бертал хочет власти над Уладом, – продолжал он. – Мелколф – вероятно, он недоволен неудачей эксперимента и хочет уничтожить его результаты…

– Я этого не говорила! – ответ пришёл слишком быстро. – Только… будь осторожен, Каскар… – впервые она воспользовалась этим именем. – Я знаю вот что: императрица приказала уничтожить обменник. Но Мелколф исчез, и никто не может его найти. С собой он прихватил приборы, действия которых не понимает даже Оситес. Он знал… знает гораздо больше из Древних Знаний, чем мы полагали.

Только этого ещё не хватало, мрачно подумал Рамсей. Негодующий Мелколф, скрывшийся с несказанным, невиданным и страшным знанием, которое может оказаться гораздо ужаснее того, что предлагают на рынке торговцы с севера. Мысль его устремилась дальше, и Рамсей почувствовал, как холодок пробежал по спине. У Мелколфа может быть теперь только один покупатель – Очалл! В своём нынешнем настроении к этой тёмной компании вполне может присоединиться и принц. Он готов заключить мир с врагом Улада.

Рамсей не просто догадывался. У него появилось странное ощущение, что именно так всё и произошло. Он поверил в это, хотя и не мог бы объяснить почему.

Если императрица, как и пообещала, поддержит Каскара-Рамсея, чтобы не вызвать раскола страны, – да, Бертал, под влиянием ненависти и сознания несправедливости по отношению к нему, запросто может заключить союз с Очаллом. Эх, если бы у самого Рамсея было, на кого опереться…

Вдруг Рамсей понял, что ходит взад и вперёд по комнате. Текла внимательно следила за ним. И когда их взгляды встретились, она заговорила.

– Ты получил предсказание Эдайс. Больше Просвещённые тебе ничего не сказали?

Дедан… сны… Он покачал головой. Почему он начинает верить в невозможное? Может, потому, что здесь вообще отказывает логика его мира.

– Так тебе ничего не говорили? – Текла, должно быть, приняла покачивание головы за ответ.

– Кое-что сказали, – ответил он с отсутствующим видом. Потом повернулся и пристально взглянул на девушку. Поможет ли ему Текла? Уснуть здесь, без охраны? Он чувствовал опасность, словно зловоние.

– Я должен уснуть… – сказал он ей, – и увидеть сон…

Рамсей увидел, как она плотно сжала вуаль.

– Тебя не должны потревожить, – твёрдо заявила она, словно сразу поняла, что он предлагает. – Спи… я подожду.

И Текла подошла к двери и своей рукой закрыла её на засов. Рамсей в последний раз подумал, может ли доверять ей. Должен – в конце концов цели их очень близки.

Он лёг на диван и закрыл глаза. Сон – на этот раз он не будет вспоминать старые сны, чтобы оживить их впечатления, припомнить нужные факты. Теперь он сам попытается вызвать сон, рождённый его собственными нуждами и желаниями. Но как это сделать, Рамсей не знал.

Дедан – он мысленно увидел вольного капитана. Не таким, как в последний раз, на носилках, но как наёмника во время их первой встречи, уверенного, полного жизни и стремлений. Дедан – он сосредоточился на этом создании своего разума – Дедан!

Рамсей целиком сконцентрировался на сотворении Дедана. Видит ли он уже сон – или просто напрягает воображение? Он не смел мешать себе собственными мыслями… Дедан! Прилагая почти физические усилия, юноша стремился удержать в сознании этот образ, дотянуться до того, кого он символизировал. Дедан!..

И вдруг Рамсей… оказался… повсюду! Не в каком-то отдельном помещении, как в Роще Просвещённых. Нет, это состояние не походило ни на что ему знакомое. Появилось сильное острое ощущение, словно он прорвался сквозь какую-то преграду…

А за преградой… пустота…

И вдруг из этой пустоты, как растение из земли, появился – Дедан! Вначале он был таким, каким и представлял его себе Рамсей. Но капитан не отвечал. Глаза его были закрыты, он как кукла… статуя…

Дедан – мёртв?

Сосредоточенность Рамсея нарушилась. Фигура начала расплываться. Нет – «Дедан!»

Настойчивая мысль была сродни крику, призывающему того, кого он ищет. На лице, лишённом всяких чувств, медленно поднялись веки. Это было какое-то не земное лицо. Глаза живые, а лицо нет.

«Дедан, ко мне! Ко мне, в Лом!»

Рамсей лихорадочно устремлял мысль, боясь в любое мгновение утратить контакт, если таковой установился. Он увидел, как раздвинулись бледные губы вольного капитана, произнесли слова, которые он не смог услышать. Он пытался уловить ответ. Но видел только движения губ. А потом…

Пустота неожиданно изменилась. В неё вонзилась чуждая преграда, облако – Рамсей не знал, что это такое, но видел, как там что-то движется, прислушивается, это что-то было поражено его вторжением. И юноша отпрянул от этого. Воля его дрогнула; он должен был скорее уйти, не видеть, что выходит из этой пустоты.

Желание бежать стало таким же настоятельным, как стремление достичь Дедана. Рамсей тяжело дышал; он рвался, вырывался… высвободился. И проснулся.

По-прежнему только одна лампа разгоняла мрак. Но если в первый раз он проснулся и ощутил подавляющий всё на свете запах цветов, то сейчас он почувствовал другой аромат, более тонкий и ускользающий. Но вот его руки кто-то коснулся, сжал, как будто вытягивая к безопасности; этот мягкий контакт – его якорь в реальности.

Руки принадлежали Текле. Она сидела рядом на подушке и внимательно смотрела на него. И когда поняла, что Рамсей её узнал, в глазах девушки появилось облегчение.

– Ты видел сон, – не вопрос, но утверждение.

Рамсей ответил хрипло, рот его пересох от страха, испытанного в последние мгновения в пустоте:

– Я… не знаю. На этот раз всё было по-другому.

Но теперь у него должно появиться доказательство. Если Дедан придёт, Рамсей будет знать, что и он обрёл некоторый контроль над этой странной способностью – над этими «снами».

– Кто такой Дедан? – спросила Текла.

Рамсей приподнялся на локте и пристально посмотрел на неё.

– Откуда ты знаешь?..

– Ты называл это имя, – быстро ответила девушка, не дав ему закончить вопрос.

Он звал вслух! Но ведь во сне… это видение… он посылал только мысль. Реальное… нереальное… Рамсей снова покачал головой, пытаясь отбросить окутывавшее его оцепенение.

– Он… он был вольным капитаном, командиром наёмников. У него появятся все основания ненавидеть Очалла, когда он узнает правду. Если я смог вызвать его…

Он слишком много говорит. Зачем давать знать Текле и остальным в Ломе, что ему нужна поддержка, нужен человек, которому он мог бы безоговорочно верить?

– Любой враг Очалла сейчас полезен, – ответила Текла. Она встала с подушек, как будто снова завернулась в плащ гордости и достоинства. – Надеюсь, он откликнется на твой призыв…

Каким-то образом девушка сразу отдалилась от него. Снова завернула голову и плечи в вуаль. Между ними опять возникла преграда. Рамсей не высказал свои сомнения вслух. Но, наверное, она каким-то образом догадалась: наёмнику, вольному капитану Рамсей доверяет больше, чем всем остальным в Ломе.

И прежде чем Рамсей смог разобраться в путанице своих мыслей, поблагодарить девушку за помощь, Текла подняла затвор на двери и исчезла. Он приподнялся на диване. Испытывая почти такую же слабость, как в тот раз, когда Просвещённые завлекли их в Рощу, встал на ноги. Шатаясь, прошёл по комнате, чтобы снова закрыться. Текла пришла к нему без предупреждения. Кто ещё может бродить по коридорам дворца в поисках частной встречи с Каскаром?

Голова болела, Рамсея тошнило. Он ощупью вернулся к дивану, опасаясь упасть. Мелколф… Бертал… Очалл… Эти имена преследовали его и в тревожном сне.

Проснулся он с ощущением почти полной потери ориентации. Слышались какие-то удары… голоса… Он двигался неуверенно, тело затекло, болело. Шум продолжался. Рамсей повернул голову. В окна пробивался дневной свет, но неяркий: окна были затянуты занавесями. Дверь по-прежнему была закрыта на засов. Шум доносился из-за неё.

Слов юноша не различат, но почувствовал, что те, за дверью, торопятся. Встав одним рывком, Рамсей с облегчением обнаружил, что тошнота, о которой он смутно помнил, исчезла. Он смог уверенно подойти к двери и открыть её.

На мгновение ему показалось, что на него нападают, потому что снаружи трое охранников стояли спиной к двери. Джасум в видинском мундире возглавлял стражу, а перед ним шумели двое, одетые по-другому. Увидев Рамсея, эти двое отступили, отдали воинское приветствие. Значит, это не дворцовый переворот.

– В чём дело?

Джасум быстро повернулся, отсалютовал.

– Ваше верховное могущество, эти люди говорят, что у них очень важные новости. Они должны поговорить с вами. Но нельзя, чтобы к императору вторгались люди не из Улада без предупреждения, без сообщения, по какому они делу. Даже если они из Олироуна.

– Из Олироуна? Пропусти их – одних! – добавил Рамсей, увидев, что Джасум собирается играть не только роль привратника, но и телохранителя.

– Как приказывает император, так и будет! – ответил офицер, но отступил он с беспокойством на лице. И с неохотной медлительностью закрыл дверь за вошедшими посыльными из Олироуна. Может, Джасум – человек Очалла? И снова мысль, что он не может никому здесь доверять, встревожила Рамсея.

Как только дверь закрылась, он повернулся к вытянувшимся солдатам Олироуна.

– Каково ваше сообщение?

– Ваше верховное могущество, наша госпожа! Её не могут найти… и ещё…

Рамсей напрягся.

– Не могут найти? А что говорят её женщины… леди Гришильда?

– Ваше верховное могущество, леди Гришильда крепко спит, и никто не может разбудить её. Призвали преподобного Оситеса и…

– Пошли! – Рамсей не стал тратить времени. Один из стражников подскочил к двери и распахнул её, едва не уронив Джасума, так близко стоял тот к двери.

– Следуйте за мной, – приказал Рамсей и заторопился вслед за олироунцами. Если это продолжение дворцовой интриги, он разберётся немедленно! Больше не будет спокойно принимать тайну за тайной. Но у него усиливалось предчувствие, что это не дело рук Теклы. Не в её привычках поднимать весь дворец на ноги, заставлять проводить обыск.

– Когда это обнаружили?

– Госпожа должна была явиться на аудиенцию к её царственному великолепию. Но она не пришла на встречу и не прислала никакого сообщения… Её царственное великолепие спросила о герцогине. Дверь комнаты госпожи была прочно закрыта. Никто не отвечал на наши призывы. Тогда Фентвер… – говорящий указал на второго стражника, – спустился с балкона верхнего этажа. Он увидел леди Гришильду на полу, она крепко спала. Постель госпожи была пуста. Никаких следов того, что случилось с леди Тсклой не обнаружили, но и никакого другого выхода из комнаты нет, кроме двери, которую мы охраняли, и балкона. Мы не верим, что госпожа могла уйти через балкон…

«Нет никакого выхода», – думал Рамсей, переходя почти что на бег. Но Текла приходила к нему, и ему показалось, что никто, кроме, может быть, Гришильды, не знает об её визите. Мысль о том, что Текла могла как-то опоить или иным способом лишить сознания свою старшую служанку, Рамсей сразу отбросил. Слишком девушка ей доверяла.

Но это означает, что Текла не вернулась к себе после ухода от него… И почему-то он был уверен, что Гришильда ничего не сможет рассказать. По крайней мере, не сейчас.

Он снова вспомнил своё первое пробуждение. Текла тогда каким-то образом загипнотизировала стоявших у гроба стражников. Говорят, девушка обладает природным даром, каким обладают Просвещённые. Но Гришильда… может, она просто исполняет приказ своей молодой госпожи?

Нет, хоть он совсем недавно познакомился с ними, но знает: отношения у госпожи и служанки другие. Оситес? Он тоже обладает «силой», которую так трудно определить, большинство придворных его побаиваются. Но для чего ему это?

Очалл? Порабощение Каскара приписывалось какому-то его сверхъестественному воздействию. Очалл у нужен Олироун, нужны его руды… Где сейчас Очалл?

Они прошли одним коридором, другим, свернули в третий. Посредине третьего коридора была распахнута дверь, которую он сразу узнал. Текле снова отвели те же помещения, в которых она в первый раз скрывала его. Тут толпились ещё стражники, некоторые в мундирах Олироуна, другие – с орлом дворца. Они расступились, увидев Рамсея. И он через наружную комнату прошёл в спальню Теклы.

На диване у стены лежала Гришильда, около неё стоял шаман. Когда Рамсей вошёл, Оситес поднял голову.

– Ну?

Шаман покачал головой.

– Не понимаю, верховное могущество. Леди Гришильда в Глубоком Сне. Считается, что его могут достигнуть только посвящённые в это искусство. Её нельзя разбудить. Она сама проснётся в назначенный час. А каков этот час, мы не знаем…

Его озабоченность казалась искренней. Но Просвещённые – мастера обмана. Однако Рамсей не видел, что выиграет обманом Оситес.

Обладает ли шаман умением читать мысли? Потому что Оситес пристально взглянул на Рамсея и уверенно добавил:

– Верховное могущество, это не дело товарищества Рощи. Скорее хитрость, направленная на то, чтобы поверили в нашу вину… чтобы ослабить доверие между теми, кто должен быть союзниками…

Логично, соответствует здравому смыслу. Но у Рамсея оставались сомнения. Всем известна репутация Просвещённых: они выступят против любого своего союзника, если он мешает их планам. Поэтому к любой клятве Оситеса всё равно следует относиться подозрительно.

Рамсею подумал, что сейчас возможно только одно. Он повернулся к сопровождающим, стражникам Олироуна и дворца.

– Я хочу, – мрачно приказал он, – чтобы дворец обыскали. Обыскали так тщательно, чтобы ни одна муха на стене не осталась незамеченной. Допросить всех до единого. И всякого, кто видел или слышал что-нибудь необычное, привести немедленно ко мне, сюда, в апартаменты герцогини. Начинайте немедленно!

Существуют определённые преимущества в положении Каскара, и он ими воспользуется. Стражники, отдав честь, разошлись. Когда они ушли, Рамсей снова обратился к Оситесу.

– Очалл, Мелколф, Бертал? – имена, которые преследовали его во сне, с готовностью всплыли на поверхность. Но людей нельзя арестовывать на основании только подозрений. А Теклу не найти простым перечислением врагов.

Он смело назвал двоих принадлежащих к партии самого Оситеса. Однако шаман не удивился.

– Нам нужно что-то большее, чем просто подозрения… – теперь, когда они остались одни, отметила какая-то часть сознания Рамсея, Оситес обходился без пышного титула.

– Мне сказали, что Мелколф не только исчез, но и прихватил с собой неведомые другим знания. Бертал хочет править. А Очаллу нужен не только Улад, но и Олироун. Если они договорятся с Теклой… или заставят её выйти замуж за Бертала…

– Это невозможно – я имею в виду брак, – пока в Уладе другой император, – ответил Оситес. – Такой союз будет недействителен: она должна быть женой императора. Но они могут надеяться договориться, да. И правда, что мы не знаем всего, что известно Мелколфу, и чем он может воспользоваться. Торговцы с севера имеют дело с древним оружием. Но Мелколф искал и другие забытые знания. Считалось, что за Мелколфом хорошо присматривают в его поисках, но… – Оситес покачал головой. – Все могут ошибаться. А в данном случае ошибка превратилась в опасность. Мелколфа сейчас усиленно ищут, но мы знаем: то, что он узнал, опасно для государства Улад, а может, и для всего мира. Его ищут усердно…

– Может не хватить времени, – прервал священника Рамсей. – Очаллу нужны были только пять дней – теперь осталось четыре. А сколько дней понадобится Мелколфу, чтобы произвести что-нибудь похуже огнемётов и ослепляющего тумана?

Он с силой ударил кулаком по раме двери. Текла. Он отпустил её в ночь. Она ушла, считая – он позволил ей так посчитать, – что он ей не верит. И теперь она исчезла, и никто не может её найти. Дворец может теперь походить на растревоженный муравейник, но он сомневался, чтобы удалось что-нибудь обнаружить.