Текст книги "Золотой, Небесный Триллиум (сборник)"

Автор книги: Андрэ Нортон

Соавторы: Мэрион Зиммер Брэдли,Джулиан Мэй
сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 61 страниц) [доступный отрывок для чтения: 22 страниц]

Глава 14

Сразу же после обеда Майкайла отправилась в постель и мгновенно уснула как убитая. Проснувшись на следующее утро, она с ужасом увидела, что солнце уже совсем высоко. Вскочив, она поспешно переоделась, не обращая внимания на тупую боль во всем теле.

Она спустилась вниз и заглянула в отведенную Файолону комнату. Самого Файолона не было видно, но скомканная груда одежды возле кровати говорила о том, что он тоже проспал.

– Файолон! – позвала она.

Прошло не меньше минуты, прежде чем занавески над кроватью заколыхались и оттуда послышались какие-то неразборчивые звуки.

– Я собираюсь поработать на дворе, – сообщила Майкайла. – Можешь присоединиться в любую минуту.

По дороге вниз она чуть задержалась в кабинете, чтобы поздороваться с Узуном и сообщить, куда направляется. Арфа ответила на приветствие, но от комментариев воздержалась. Майкайла отправилась дальше, зашла в кухню и взяла там ломоть хлеба и пару факелов. Зажгла один от огня в очаге, попутно заметив, что толпившиеся здесь прошлой ночью виспи куда-то ушли, и заспешила дальше – вниз по лестнице и затем во двор.

Едва выйдя за дверь, Майкайла тут же остановилась и с огромным удивлением и радостью начала оглядываться вокруг. Небо было ярко-синим и безоблачным, нигде до самого горизонта не виднелось ни единой тучки. Солнце ярко освещало всю площадь, заметно потеплело. Воздух, конечно, по-прежнему казался холодным, но температура явно поднялась уже выше нуля, и почти весь лед на площади успел растаять. Тот участок, который они с Файолоном обработали вчера, по-прежнему оставался сухим; пожалуй, лишь пятая часть площади, у самого обрыва, была покрыта ручейками воды, стекавшими в пропасть между скалами.

Обходя двор, Майкайла доела хлеб, зажгла второй факел от первого и занялась просушкой тех участков двора, что еще не успели высохнуть сами. Когда наконец Файолон присоединился к ней, Майкайла продвинулась уже весьма далеко. С его помощью очень скоро всю работу удалось закончить. Когда пришло время обеда, они с удовлетворением оглядели чистенькую сухую площадь – солнечную батарею, – успешно впитывавшую в себя солнечные лучи. Когда Майкайла из любопытства сняла перчатки и. наклонившись, коснулась мостовой, то едва не обожгла руку.

– Теперь все будет в порядке! – заявила она. – Зеркало должно заработать как надо. Пойдем-ка посмотрим на него!

– А ты пообедала? – спросил Файолон.

Майкайла уставилась на него в недоумении:

– Как можно думать о еде в такой момент!

– Просто я тебя слишком хорошо знаю, Майка. Стоит тебе только забраться в эту пещеру, и ты захочешь провести там весь день до самого вечера. Так что давай сперва пообедаем, хорошо?

– Нас ждут там чудеса, оставленные Исчезнувшими, а ты хочешь так вот просто пойти и приняться за еду!

– Чудеса Исчезнувших никуда не денутся, – резонно заметил Файолон, – они спокойно лежат там уже по крайней мере парочку столетий, так что ничего страшного, если они подождут еще немножко. К тому же, – добавил он с ухмылкой, – у тебя, по-моему, уже урчит в животе.

К несчастью, он оказался прав. Желудок Майкайлы явно не разделял энтузиазма своей хозяйки по поводу научных изысканий.

– Ладно, – вздохнула она со страдальческим видом. – Раз уж ты так настаиваешь – пойдем.

– Да, я настаиваю, – сказал Файолон, хватая собеседницу за руку и увлекая ее в направлении кухни.

После еды, прихватив закрытый фонарь – Файолон убедил, что те факелы, которыми они только что разогревали лед на дворе, могут оказаться небезопасны: вдруг что-нибудь из того, что хранится в кладовке на самом нижнем уровне башни, окажется огнеопасным или легко взрывающимся, – они вышли на лестницу и отправились вниз. Дойдя до хранилища, Файолон с большим интересом принялся изучать этикетки на бочках, корзинах и ящиках.

– Мне так хочется все это прочитать… – проговорил он.

– Хорошо бы по крайней мере разобраться в этом алфавите, – добавила Майкайла. – Что ж, может, мы со временем найдем способ освоить эту письменность.

– Это и вправду было бы крайне интересно, – признал Файолон, следуя за Майкайлой в туннель.

Поскольку сегодня у них был фонарь, Майкайла не стала зажигать светильники, развешанные по стене. И вот перед ними предстала дверь в пещеру. Они вдвоем ухватились за ручку и изо всей силы потянули ее на себя. Та наконец приоткрылась настолько, что в получившуюся щель удалось пробраться, и Майкайла повела своего спутника дальше, в комнату с «магическим зеркалом».

– Ого! – воскликнул Файолон, не пытаясь скрыть впечатления, которое на него произвел прибор Исчезнувших.

– Сделайте запрос, пожалуйста, – проговорил голос.

Голос этот теперь звучал куда громче, чем несколько дней назад, и Майкайла сразу заметила, что на стене вокруг зеркала гораздо меньше инея, так что сама его поверхность сделалась обширнее.

– Покажите принцессу Харамис, – тут же произнесла Майкайла.

– Сканирую…

В зеркале, так же как и в прошлый раз, появилось изображение, но теперь цвета на нем уже не выглядели бледными, а мелкие детали были видны так четко и ясно, что казалось, можно протянуть руку и дотронуться до Харамис, мирно спящей в постели, и Айи, сидящей возле кровати. Волшебница по-прежнему выглядела обыкновенной разболевшейся старухой, но дыхание ее оставалось глубоким и равномерным. Майкайла даже без труда услышала легкий скрип кресла в тот момент, когда Айя переменила позу.

– Во имя Цветка, – прошептал Файолон, – на что же еще способна эта штуковина?

– Я сама хотела бы это выяснить, – пробормотала Майкайла.

– Сделайте запрос, пожалуйста, – вновь повторил голос, хотя изображение Харамис совершенно не изменилось.

– Покажите Квази, – сказала Майкайла, подумав вдруг о том, как-то теперь себя чувствует их старый друг и наставник.

– Субъекта в списке нет, – ответило зеркало.

«Оно не знает, кто такой Квази, – поняла Майкайла. – Но того же самого эффекта можно наверняка добиться и другим способом».

– Покажите холм Цитадели, – сказала она.

Зеркало с готовностью выдало изображение Цитадели и холма, на котором она стоит. Точка обзора оказалась такой, будто висишь где-то в воздухе и смотришь вниз. Майкайла закусила губу, пытаясь сообразить, как сформулировать следующий запрос.

– Изобразите район к западу от холма, – сказала она, надеясь, что зеркало правильно поймет ее слова.

– Выдать статичное изображение, – переспросило зеркало, – или начать просматривать всю территорию постепенно?

Майкайла не очень-то была уверена, что вполне поняла, о чем спрашивают, поэтому ответила наугад:

– Просматривайте.

Изображение в зеркале пришло в движение, будто бы смотрящий полетел от Цитадели к западу. Майкайла мысленно отметила, что означает фраза зеркала «просматривать постепенно», и принялась искать глазами деревню Квази.

– Стоп! – произнесла она, как только нужный поселок попал в поле зрения. Вглядевшись в изображение. Майкайла нахмурилась. Что-то тут не так. В такое время года пейзаж должен быть совершенно другого цвета.

– Хорошо бы увидеть все это поближе, – пробормотал стоящий рядом Файолон.

– Выдать увеличенное изображение зданий? – спросило зеркало.

Майкайла с Файолоном взглянули друг на друга и согласно кивнули.

– Да, – ответила она.

Деревня на картинке начала увеличиваться, как будто смотрящий пикировал прямо на нее. Майкайле стало ясно, почему тут совсем не те цвета. Вся растительность вокруг деревни увядала. Изображение становилось все крупнее по мере того, как точка обзора приближалась к земле, и вот уже стали видны несколько ниссомов, рассевшихся на лавках перед своими хижинами. Среди прочих удалось различить и Квази.

– Это Квази! – взволнованно произнес Файолон. – Да я же его сто лет не видел – с тех самых пор, как Харамис увезла нас сюда. – Он помолчал и нахмурился. – Он кажется изрядно постаревшим – посмотри-ка, Майка! Неужели и вправду прошло так много времени.

– Да нет, прошло только два года, ну, от силы три. Знаешь, я здесь, похоже, теряю чувство времени. И все-таки мы с ним виделись не так уж давно.

Фигурку Квази на изображении неожиданно очертила ярко-красная линия.

– Объект Квази? – спросил голос.

– Да, – ответила Майкайла.

– Объект Квази отмечен на будущее.

«Хорошо бы еще узнать, что означает „отмечен“», – подумала Майкайла, и тут зеркало добавило к изображению звук.

– Дожди пошли совсем не вовремя, – говорил кто-то из оддлингов.

– И земля то и дело трясется, – откликнулся другой, приближаясь к сидящей на скамейке компании. – Все эта дурные предзнаменования.

– И почему только Белая Дама не следит за страной? – спросил кто-то. – Квази, ты ведь встречал ее. Разве это не могущественная волшебница? Почему она допускает, чтобы подобные вещи случались?

– Она больна, – с печальным видом ответил Квази. – Видишь ли, одна из моих сестер занимается врачеванием…

– Это мы все знаем, – перебил первый оддлинг.

– …и вот ее вызвали в Цитадель пару недель назад, чтобы лечить Белую Даму, – продолжал Квази. – С помощью зелья из яда болотных червей, – добавил он каким-то зловещим тоном. Видимо, все присутствовавшие хорошо понимали, что все это значит, потому что лица у всех разом помрачнели.

– Она поправится? – спросил кто-то.

– Сестра думает, что да, – ответил Квази. Он посмотрел вокруг, обводя глазами умирающую растительность. – Что ж, давайте молиться Владыкам Воздуха, чтобы она поправилась поскорее. Вся страна заболевает, когда Великая Волшебница делается старой и больной.

Майкайла нахмурилась и, посмотрев на Файолона, заметила, что он тоже расстроен. Теперь, после последнего замечания Квази, стало наконец понятно, о чем они там говорят. Она и сама подсознательно давно чувствовала, что с Рувендой что-то не в порядке – будто сама земля заболела. Что и говорить, даже Майкайла и та чувствовала себя нездоровой. Страной сейчас никто не управляет. Все дела пошли вкривь и вкось. Майкайла чувствовала, что наверняка смогла бы исправить положение, вот только как это сделать… Да, сейчас потребность знать магию стала вдруг куда сильнее, чем в те времена, когда Харамис оставалась бодрой и управляла всеми делами сама. А это значит, что нужно поскорее подыскать новое тело Узуну, чтобы он обрел способность как следует ее обучить. Не сможет ли зеркало хоть как-то помочь в этом?

Майкайла принялась обдумывать, как же сформулировать свой вопрос.

– Покажите магов, – сказала она наконец, все еще не вполне уверенная, что подобрала нужную фразу.

– Уточните: всех подряд или какую-то отдельную группу?

Майкайла на минуту задумалась.

– Людей, – пояснила она.

Зеркало начало одну за другой выдавать картинки занимающихся магией представителей человечества. Каждая картинка появлялась на короткое время, и вскоре ее сменяла следующая. В одном из изображенных Майкайла узнала волшебника, время от времени появлявшегося в Цитадели. Однажды на вечеринке по поводу дня рождения принца Эгона он устроил воистину впечатляющее зрелище. Изображение снова сменилось.

– Стоп! – глубоко вздохнув, воскликнула вдруг девочка.

– Сохранить данное изображение на экране и пометить на будущее?

– Да, – сказала Майкайла, зачарованно уставившись на экран. На картинке группа мужчин толпилась вокруг стола, на котором покоилась деревянная статуя женщины. Один из них мазал статую какими-то благовониями, другой стоял возле головы, размахивая кадилом, третий поднес что-то ко рту статуи. Сама статуя с ярко нарисованными, широко открытыми глазами выглядела как живая. Еще один человек стал сбоку и принялся громко читать какой-то текст.

– Отверзание уст. – провозгласил он. В руках у мужчины явно было какое-то руководство по магии.

Последовавшие затем фразы остались для Майкайлы пустым звуком, но она продолжала наблюдать за церемонней. На статую надели новое платье и поставили ее на ноги. Возле стола лежала сваленная в кучу старая одежда, снятая со статуи раньше. Майкайла оглядела комнату, в которой шло магическое действо, в попытке найти что-нибудь, что помогло бы определить, где все эти события происходят. Комната была явно вырублена внутри цельной скалы, но следов инея на стенах не оказалось. Помещение выглядело тесным, с низким потолком, и было набито людьми до отказа. Майкайла подозревала, что это где-то в горах, вот только где?

– Где они находятся? – произнесла она вслух.

– Показать местоположение храма Мерет? – спросил голос.

– Это происходит в храме Мерет? – переспросила девочка.

– Да.

– Покажите местоположение храма Мерет, – повторила Майкайла.

Картинка исчезла, и вместо нее показалась карта полуострова с двумя отметинами на ней – черной точкой, в которой Майкайла узнала то место, где они с Файолоном теперь находились, и красной точкой на северном склоне горы Джидрис – возле самой вершины, но все-таки явно на территории Лаборнока. Возле обеих точек засветилось несколько надписей, но все они оказались на том самом непонятном языке, что и этикетки на ящиках с приборами Исчезнувших.

– Как бы мне хотелось суметь прочитать все это! – разочарованно проговорил Файолон.

– Запустить языковую учебную программу? – спросило зеркало, среагировав на высказывание мальчика.

Майкайла с Файолоном взглянули друг на друга, и глаза у них полезли на лоб от удивления. «Так что же это за штуковина? – не переставала удивляться Майкайла. – Остается надеяться, что она сама когда-нибудь объяснит, что собой представляет, а пока что…» И кивнула Файолону, чтобы тот ответил зеркалу.

– Да, – произнес он. Голос его вздрагивал от нервного возбуждения.

– Сообщите имя учащегося.

– Файолон Барский, – ответил тот.

– Имя второго учащегося?

– Майкайла.

Зеркало на мгновение потемнело, затем на нем зажглась буква, а рядом с нею – небольшой рисунок домика.

– Алеф, – произнес прибор.

– Алеф, – повторил Файолон.

Зеркало поочередно выдало еще четыре буквы, а затем на экране появилось без всяких картинок слово из пяти букв, одна из которых светилась ярче прочих.

Файолон молчал, а Майкайла не переставала думать о том, чего же хочет от них зеркало. Спросить, однако, она не решалась, так же как и вообще что-нибудь произнести. Прошло примерно полминуты, и зеркало наконец заговорило само.

– Алеф, – произнесло оно.

– Я, кажется, понимаю, – сказал Файолон. – Оно меня проверяет: узнаю ли я только что выученные буквы.

– Алеф, – повторило зеркало.

– Алеф, – отозвался мальчик.

Буква мигнула еще раз, и Файолон, не дожидаясь повторного приглашения, снова повторил слово «алеф». Зеркало, видимо, этим удовлетворилось и перешло к следующей букве. Буквы менялись одна за другой, и Файолон, теперь уже не задерживаясь, произносил их названия. Затем упражнение повторилось, и он справился с ним без затруднений, после чего зеркало вновь вернулось к изображению отдельных букв, на этот раз уже новых.

Вся процедура повторялась еще четыре раза, и Файолон запоминал новые буквы и называл их во время тестов. В конце концов на экране появилось изображение всех двадцати пяти букв, расположенных пятью строчками по пять букв в каждой. Этим, видимо, и исчерпывался весь алфавит, потому что после того, как мальчик назвал каждую из изображенных букв без ошибок, зеркало произнесло:

– Урок номер один успешно пройден учащимся Файолоном Барским.

Затем буквы алфавита начали появляться вновь с самого начала.

– Учащаяся Майкайла, – произнес голос. Майкайле не сразу удалось запомнить все буквы: она обращала на них гораздо меньше внимания, чем Файолон, но со второй попытки ей это удалось, и зеркало произнесло:

– Урок номер один успешно пройден учащейся Майкайлой. – Затем оно помолчало и добавило: – Уровень энергообеспечения понижен. Перерыв для подзарядки.

Поверхность зеркала вновь стала серой, и Майкайла с Файолоном молча покинули комнату, аккуратно закрыв за собой дверь.

На обратном пути, шагая по туннелю, Майкайла с удивлением заметила, что у нее болят ноги.

– Сколько же времени мы там простояли? – спросила она.

– Не знаю, – отозвался Файолон, отсутствующим взглядом уставившись на фонарь в руке. – Но наверняка прошло немало времени, – добавил он, – в лампе выгорело почти все масло.

Они зашли в кухню, чтобы вернуть фонарь.

– Наконец-то! – с явным облегчением сказала встретившая их Энья. – Куда вы оба с утра подевались? Прошло уже три часа с тех пор, как пора было бы пообедать, и господин Узун сильно за вас волнуется.

– Надеюсь, это не значит, что вы теперь откажетесь нас кормить? – спросил Файолон с явным беспокойством. – Мы опоздали совершенно случайно. Просто не заметили, что уже пора, исследуя следы далекого прошлого.

Энья покачала головой.

– Эх, дети, дети! – вздохнула она. – Кем бы вы ни были – людьми или оддлингами, – все вы одинаковы. Ну ясное дело, я вас накормлю. Ступайте-ка оба в кабинет и поторопитесь уведомить господина Узуна, что живы и здоровы. Я сейчас подам туда обед.

– Спасибо, Энья, – сказала Майкайла. – Мы постараемся больше не опаздывать к столу.

Узун встретил их довольно хмуро.

– Извини нас, – сказала Майкайла. – Мы долго отсутствовали, зато у меня есть хорошая новость. По-моему, мы нашли кое-кого из тех людей, кто может помочь сделать для тебя новое тело.

– Правда? – искренне удивился оддлинг. – Так быстро? Где? И кто они такие?

– На горе Джидрис есть некое местечко под названием храм Мерет, – сказала Майкайла.

– Верно, – подтвердил Файолон. – Только я сильно сомневаюсь, что тебе стоит туда отправляться, Майка.

– Я знаю, ты говорил, что этот склон горы непрочен и находиться на нем небезопасно… – начала Майкайла.

– Даже очень небезопасно, – вставил Узун.

– Но храм-то на другой стороне горы, а там все выглядит довольно устойчиво. Да и то, что мы видели, происходило не в ледяной пещере. Та пещера углубляется в монолитную скалу. К тому же если бы она была ненадежна, эти люди не стали бы там находиться.

– Действительно, – медленно проговорил Узун, – Принцесса Харамис нашла свой талисман в ледяной пещере с этой стороны горы Джидрис. И пещера тут же обвалилась, едва только она успела взять талисман. Лишь благодаря тому, что вовремя подоспел верный ее ламмергейер Хилуро, принцесса осталась в живых и благополучно завершила свою миссию.

– Поскольку до храма Мерет я могу добраться не иначе как на ламмергейере, – заметила Майкайла, – совершенно очевидно, что я смогу тут же взлететь, если заподозрю, что северный склон горы непрочен.

– Верно – согласился Файолон. – И все-таки у меня в связи с этим какое-то дурное предчувствие.

– Я буду разговаривать с тобой каждый вечер, – сказала Майкайла, поправляя рукой зелененькую ленточку на шее, – обещаю тебе. Таким образом, ты будешь все время в курсе моих дел и станешь сообщать новости Узуну.

– Ты хочешь, чтобы я оставался здесь без тебя? – недоуменно посмотрел на собеседницу Файолон. – А что, если Харамис вернется?

– Если она вернется, ты можешь отсюда улететь, – сказала Майкайла.

– Да уж придется, – пробормотал Файолон. – Она ведь непременно меня выставит.

– Однако похоже, в ближайшее время ее возвращение нам не грозит, – произнесла Майкайла и добавила: – К тому же ты можешь следить за ней ежедневно с помощью нашего ледяного зеркала. То есть если она соберется в обратный путь, ты об этом заранее узнаешь и даже успеешь сообщить мне, так что я вернусь раньше нее. Но главная причина, по которой я прошу тебя остаться здесь, – продолжала Майкайла, – состоит в том, чтобы не оставлять Узуна в одиночестве. Он ведь не может спуститься в ледяную пещеру, чтобы узнать, как дела у Харамис, и если тебя с ним не будет, Узуну останется лишь сидеть тут и предаваться мрачным мыслям.

Файолон кивнул:

– Верно, Майка. Стоило бы мне и самому догадаться.

– Добро пожаловать, лорд Файолон, – церемонно произнес Узун. – Оставайся и будь моим гостем. Для меня будет огромным удовольствием познакомить тебя с той музыкой, что мне известна. И ты, кстати, кажется, упоминал о музыкальных ящичках из тех развалин, что остались со времен Исчезнувших?

– Буду безмерно рад выучить каждую ноту и запомнить, каждое слово, что вы мне скажете о музыке, господин Узун, – просиял Файолон, – а также разделить с вами удовольствие послушать эти музыкальные ящички.

– Замечательно, – подытожила Майкайла. – Тогда так и сделаем. А после того, как ты проверишь с помощью зеркала, как чувствует себя Харамис, – добавила она, – сможешь продолжать свои уроки чтения.

– Уроки чтения? – переспросил Узун. – Не может быть, чтобы вы до сих пор не умели читать.

– Да, но не на языке Исчезнувших, – сказал Файолон. – В этом зеркале, по-видимому, есть что-то вроде обучающей программы вдобавок к его удивительной способности показать любого жителя королевства, где бы он в данный момент ни находился и что бы ни делал. Кстати, Майка, я ведь наверняка смогу увидеть в зеркале и тебя. Оно непременно должно тебя узнать, запомнив по этим языковым урокам.

– А если даже и не запомнило, – заметила девочка, – оно в любом случае знает, где храм Мерет.

Она попыталась понять, каким образом зеркало находит нужного человека независимо от его местопребывания. Если бы оно было способно находить только тех, кого уже знает…

– А как это зеркало сумело понять, кто мне нужен, когда я в первый раз попросила показать Харамис? – полюбопытствовала она.

– Его уже просили показать Харамис раньше, – разъяснил Узун. – Орогастус пользовался этим зеркалом, чтобы следить за нею и ее сестрами. Харамис потом сама мне об этом рассказывала.

– Но как, интересно, он в самый первый раз объяснил зеркалу, кто они такие? – недоумевала Майкайла.

Арфа ответила молчанием.

Назавтра с утра Майкайла с Файолоном отправились к зеркалу. Харамис уже проснулась, но, видимо, по-прежнему жила в далеком прошлом. Она продолжала спрашивать, где Имму и Узун, и что вообще вокруг происходит, и близко ли уже подошла лаборнокская армия, и по какому это праву ей ничего толком не говорят.

– Похоже, она сильно не в духе, – сказала Майкайла. – Это очевидно, хотя речь у нее все еще довольно невнятная. Я знаю, что с моей стороны это очень эгоистично, – вздохнула она, – но все-таки я очень рада, что Харамис здесь нет. Да что и говорить, в Цитадели куда больше народу, и они могут по очереди ухаживать за нею гораздо лучше, чем здешняя прислуга.

– Ты права, – согласился, подумав, Файолон. – Здесь не очень-то много слуг, и, по-моему, им всем и так хватает работы. Если б Харамис лежала больная здесь, положение сделалось бы слишком затруднительным.

– Очень даже затруднительным, – согласилась Мам-кайла. – Все наверняка ожидали бы, чтобы я за нею ухаживала, а сиделка из меня из рук вон плохая. К тому же Харамис не питает ко мне никаких теплых чувств.

– Ну, на данный момент я бы сказал, что она вообще не питает к тебе никаких чувств – ни теплых, ни прохладных. Она тебя просто совсем не помнит. – Файолон снова взглянул на экран. – Кто знает, может быть, когда Харамис поправится, у вас будет шанс начать все сначала.

– Возможно, – мрачно согласилась Майкайла. – Только сомневаюсь, что это поможет. Не думаю, что из меня когда-либо выйдет человек того типа, что ей нравится.

Файолон молча похлопал Майкайлу по плечу и попросил зеркало начать урок чтения номер два.

После завтрака девочка попрощалась с Узуном и сама удивилась, насколько грустно оказалось с ним расставаться. «Думаю, это в основном из-за того, что он был здесь единственным, кто готов принять меня такой, какая я есть, и никогда не оказывал давления, пытаясь сотворить из меня подобие Харамис».

– А вы с Файолоном старайтесь побольше друг о друге заботиться, – сказала она, пытаясь удержать дрожь в голосе. – Я попытаюсь вернуться как можно скорее и привезти тебе новое тело.

– Счастливого пути, принцесса, – ответил Узун. – И будь осторожнее.

– Ладно, – сказала Майкайла, – хотя я действительно не думаю, что та сторона горы грозит обвалом.

– Гора, может быть, и в порядке, – пробормотал Файолон, – но одним лишь Владыкам Воздуха известно, что там за люди.