Текст книги "Повседневная жизнь Соединенных Штатов в эпоху процветания и «сухого закона»"

Автор книги: Андре Каспи

Главный союзник, сознательный или бессознательный, бизнесмена – это журналист. По целому ряду причин. Пресса старалась создавать звезд, а роль звезд являлась одним из решающих факторов в привлечении зрителей на спортивные зрелища, а также вовлечении их в занятия спортом. Пресса публиковала также рекламные объявления, способствующие расширению продажи спортивного инвентаря. Наконец, она создавала атмосферу, побуждающую следовать принятым нормам.

Можно было бы написать целые тома на основе спортивных страниц газет. Спортивные обзоры читались с жадностью, служили темой бесед, как даже в наши дни, когда телевидение стало играть первостепенную роль. Касалось ли это преимущественно университетского спорта? Бывшие студенты Гарвардского или Йельского университетов хотели знать результаты «своего» университета. Касалось ли это гольфа, тенниса или бейсбола? Любители хотели сравнить свои результаты с достижениями профессионалов. А что же средний американец? Он выглядел бы невеждой и глупцом, если бы не мог обсудить последний матч чемпионата World Series (Мировой серии).

Следует заметить, что мастерство журналистов заметно возросло после Первой мировой войны. Любой репортаж о каком бы то ни было спортивном состязании излагался настолько увлекательно и доступно, что читатель не мог его пропустить. В целом матчу Демпси – Танни в 1926 году было посвящено два миллиона слов. Но и это ничто по сравнению с тем, сколько писали во время сезонов по бейсболу. Даже периодические издания стали создавать спортивные полосы (колонки), хотя поначалу и проявляли определенную сдержанность. Они уделяли особое внимание роли спорта в укреплении физического здоровья и достижении красоты тела, описывали спортивную одежду, анализировали эмоции, вызываемые спортивными соревнованиями, отмечали возрастающее участие женщин в спорте.

С тех пор спортивный язык стал проникать во все слои общества, в том числе и в среду политиков. Вот какими фразами обменялись кандидаты во время кампании по выборам президента в 1928 году.

Кандидат от республиканцев Герберт Гувер: «Важнейшей характерной чертой нашей политической жизни являются дух fair play (честной игры), в каком президентские выборы проходили с самого начала их возникновения, и спортивный дух, с каким мы воспринимаем результаты выборов. Мы доказали себе, что способны владеть собой».

Кандидат от демократической партии Эл Смит ответил: «Вне всякого сомнения, сочетание справедливости, честности и спортивного духа может привести нас к участию в политической жизни на самом высоком уровне…. Здоровый спортивный дух настолько же важен в политической жизни, как и в деловом мире, и в любой другой деятельности человека». [65]65
  Cozens F. Stumpf F. S. Sports in American Life. P. 244.


[Закрыть]

Тэйлор сожалел о том, что рабочие не проявляют в своей работе тот же дух, что и в спортивных соревнованиях. Политические деятели, напротив, проявляли спортивный дух в противостоянии. В былые времена в США, как и в других странах, говорили о «милитаризации» политической жизни. В двадцатые годы «милитаризацию» вытеснил спортивный дух. Возможно, это гораздо лучше. Несомненно, американский спортсмен, даже более, чем спортсмен другой страны, стремится победить. Для него важно не просто участвовать; главное, что он должен победить противника. Барон де Кубертен [66]66
  «Пьер деКубертен (1863–1937) – французский педагог и общественный деятель, основатель современного олимпийского движения; в 1896–1916, 1919–1925 годах президент Международного олимпийского комитета; занимался проблемами спорта как физического воспитания. (Прим. ред.)


[Закрыть]не одобрил бы подобного отношения к спорту. И тем не менее американский дух соперничества не исключает олимпийского духа. Разве не Соединенные Штаты организовали зимние Олимпийские игры 1932 года в Лейк-Плэсиде и летние Олимпийские игры в Лос-Анджелесе?

АМЕРИКА ДЛЯ АМЕРИКАНЦЕВ

 
Отдайте мне всех уставших,
всех обездоленных,
всех жаждущих вздохнуть свободно,
несчастных, гонимых с ваших тесных берегов,
пришлите мне их, бездомных,
измотанных жизненными невзгодами,
я поднимаю факел мой у золотых ворот.
 

Это строки из сонета Эммы Лазарус. [67]67
  Эмма Лазарус – американская поэтесса, написавшая в 1883 году сонет «Новый колосс», посвященный статуе Свободы. 20 лет спустя, в 1903 году, он был выгравирован на бронзовой пластине, прикрепленной к пьедесталу статуи.
  Cf. Willard В. Gatewood, Jr., editor «Controvercy in the Twenties. Fundamentalism, Modernism and Evolution». Nashville, Vanderbilt University Press, 1969.


[Закрыть]Выгравированные на пьедестале статуи Свободы, они звучат как воззвание. Прекрасные и благородные слова! Тем не менее они не означают, что американское общество всегда открыто внешнему миру. Напротив. Американцы, и прежде, и теперь, непрерывно заняты собой и стараются заниматься проблемами других как можно меньше. Они достаточно долго сохраняли традиции гостеприимства, но это умонастроение исчезло в двадцатые годы. После Первой мировой войны американцы уверовали, что им грозит опасность извне, что Соединенные Штаты выживут только в том случае, если смогут защититься от внешней угрозы. Таким образом, послевоенный «возврат к нормальной жизни» совпал со «стопроцентной американизацией». Америка для американцев…

Дело в том, что наряду с новыми настроениями уцелели и традиционные, которые даже возродились с новой силой. Как будто бы многие американцы не смогли адаптироваться к новому обществу, а золотой век уже оказался позади. Как будто бы американские ценности, строго очерченные и сведенные до минимума, предоставляли идеальное убежище. Какой парадокс! Американцы замыкаются в себе в тот момент, когда они заняли ведущее место в мировой экономике…

Борьбу старого и нового мировоззрений ярко иллюстрирует странный процесс, происходивший в штате Теннесси. Небольшой городок Дейтон заставил говорить о себе повсюду – от атлантического до тихоокеанского побережья, в Америке и в Европе. Впрочем, было из-за чего.

В конце лета 1924 года Джон Томас Скопе согласился преподавать в городском лицее футбол, алгебру, физику и химию. Кроме того, в течение учебного года он иногда замещал преподавателя биологии. Скопе был молодым, симпатичным, смелым и независимым по духу. Однажды, а именно 5 мая 1925 года, его позвали во время теннисного матча к Фреду Робинсону, владельцу аптеки, который по совместительству возглавлял местный школьный совет. Робинсон беседовал со своим другом Джорджем Рэппли, инженером. Рэппли сказал Скопсу: «Мы обсуждали преподавание биологии, и я твердо убежден, что нужно обязательно преподавать теорию эволюции». «Действительно, так», – согласился Скопе и показал учебник по биологии Хантера, используемый в школах Дейтона с 1919 года, где трактуется теория эволюции и даже иллюстрируется рисунками. И тут Робинсон заключил: «Значит, ты нарушаешь закон».

Закон? Да, в самом деле закон, принятый по предложению члена палаты законодательной ассамблеи штата Теннесси – Батлера. Законодательная ассамблея штата проголосовала за этот закон; губернатор утвердил его 13 марта 1925 года и добавил несколько дней спустя: «Никто не верит в то, что этот закон будет когда-либо применен». Этот закон «запрещал преподавание в университетах и любых школах штата теории, которая отрицает учение Библии о божественном создании человека и утверждает, что человек произошел от животных». Любопытный текст, запрещающий преподавание эволюционной теории о происхождении человека от обезьяны! Кстати, сам Скопе, замещая учителя биологии, не преподавал теорию эволюции, а его коллег не особенно беспокоил принятый закон, тем более что за его принятием не последовало внесение исправлений в учебник биологии.

Но проблема была не в этом. В региональной газете Chattanooga News появилась рекламная вкладка. Американский союз в защиту гражданских прав, всегда готовый защищать свободу слова в любых формах, предложил взять на себя все расходы по процессу, если в штате Теннесси кто-нибудь согласится публично выступить против закона Батлера и заставить Верховный суд штата рассмотреть конституционный характер этого закона. Идея Робинсона и Рэппли была такова: Скопе будет идеальным обвиняемым на процессе, который привлечет внимание мира к Дейтону. И молодой преподаватель согласился взять на себя эту роль.

Робинсон тут же позвонил в редакцию газеты Chattanooga News: «Я – президент местного школьного совета. Мы только что арестовали человека, преподающего теорию эволюции». В ожидании последующих событий Скопе вернулся на теннисный корт и продолжил игру. Рэппли, в свою очередь, поспешил телеграфировать в Американский союз в защиту гражданских прав. Словом, «обезьяний процесс» начался.

Мотивы инициаторов этого процесса были различны. Это наименьшее, что можно сказать. Одни думали о том, какую пользу может принести этот процесс Дейтону, куда устремятся сотни журналистов, тысячи туристов. Они будут покупать, тратить, сделают прекрасную рекламу городу. Когда один из соседних городов стал планировать организацию такого же процесса, Дейтон решительно протестовал: идея принадлежит ему, а потому и приоритет. Другие считали, что подобная известность принесет свои плоды в будущем, что предприниматели обоснуют свои предприятия в Дейтоне, что пока защита Скопса ничего не стоит городу, а потому, в целом, город ничего не теряет, а только выигрывает. Сам Скопе не осознавал, что становится мировой знаменитостью и что бремя этого события он будет нести до конца своих дней. В сущности, он понимал, что место на скамье подсудимого должен был бы занять штатный преподаватель биологии, которого он замещал, но так как последний был женат, имел детей, а он, Скопе, холост, то он решил пожертвовать собой.

Процесс начался 10 июля и завершился 21 июля 1925 года. Какое количество людей прибыло в Дейтон, чтобы следить за процессом! Журналисты стремились не упустить никаких подробностей и передавали захватывающие репортажи. Телеграфные сообщения в различные редакции составили более двух миллионов слов. Газета Western Union поместила двадцать два телеграфиста в подсобном помещении бакалейной лавки. Пресса не скупилась на выражения. Так, Генри Л. Менкен, репортер American Mercury, с сарказмом утверждал, что «это наиболее крупный процесс, который известен истории со времен процесса, проводимого Понтием Пилатом». Это при том, что Менкен – интеллектуал, едва ли любящий подобные спектакли. Другой журналист, представляющий скромную газету, писал, что Дейтон – «милый небольшой городок, окруженный лесистыми холмами, в шестидесяти километрах от ближайшего города, в тысячах километров от всего, что приобщено к культуре и интересно». Репортеры радиостанции в Чикаго информировали также американцев о «странных событиях среди холмов штата Теннесси». С удовольствием участвовали в репортажах фотографы и кинематографисты.

Наряду с профессионалами, освещающими этот спектакль, многочисленные миссионеры распространяли экземпляры Библии или брошюры, излагающие теорию эволюции. Проповедники призывали читать Священное Писание, по меньшей мере, в течение недели или же предлагали «сорок дней молитв», чтобы стать «воплощением кротости», с которым согласится поговорить Бог. Некий Дик Картер бегал по улицам, заявляя, что он – единственный человек со времен Жанны д'Арк, способный общаться с Богом. Какие-то чудаки пытались убедить слушателей в том, что земля плоская. Некий факир заявил, что он устойчив к укусам ядовитых змей. И повсюду, как неотъемлемая часть любых американских зрелищ, продавцы hot dogs (горячих сосисок) и лимонада.

Цирк или важная дискуссия? Естественно, ученые и теологи поспешили прибыть в Дейтон и высказать свою точку зрения. Но, по правде говоря, то, чего ожидали больше всего, – это не дуэли между сторонниками и противниками теории эволюции, а поединка между Брайаном и Дарроу. Кларенс Дарроу, которому помогали Дадли Филд Малоун и Артур Гарфилд Хейс, защищал Скопса. Знаменитый адвокат, известный своими либеральными взглядами в течение четверти века, Дарроу был одновременно звездой американской адвокатуры и известным поборником прогрессизма. Уильям Дженнингс Брайан трижды неудачно баллотировался кандидатом в президенты, был государственным секретарем с 1913 по 1915 год. Брайан – блестящий оратор, способный даже без помощи микрофона «зажечь» тысячную аудиторию. Он, вдохновленный идеями популизма конца XIX века, защищал интересы обездоленных фермеров и противников банков и железных дорог. Брайан олицетворял американского идеалиста, немного наивного, патриархального, был убежденным протестантом. В течение нескольких лет он полностью посвятил себя защите Библии и, даже не ожидая специального приглашения, сам предложил свои услуги по защите закона Батлера. Дарроу против Брайана, Брайан против Дарроу, потрясающий спектакль…

Столь ожидаемый поединок состоялся, наконец, 20 июля. День был жарким и душным. Судья Раулстон, председательствующий на судебном процессе, перенес заседание суда на открытый воздух. Адвокаты и члены суда позволили себе снять мантии и остаться в сорочках с коротким рукавом. Журналисты, старающиеся не упустить ни одной пикантной детали, стали серьезно обсуждать, у кого – Раулстона или Дарроу – самые красивые подтяжки. Было отмечено, что секретарши суда носят чулки, как горожанки. Собралась огромная толпа слушателей, более многочисленная, чем обычно. Фермеры Теннесси на старых повозках или подержанных «фордах» поспешили на судебный процесс, желая все увидеть и услышать.

Накануне этой знаменательной даты соперники бросали друг другу чудовищные обвинения. Брайан утверждал, что Дарроу думает только о том, как «осквернить Библию». Дарроу заявлял в ответ, что он выступает против «тупой религии» Брайана. Но в этот день, 20 июля, Брайан был приглашен в качестве свидетеля как эксперт по Священному Писанию. Дарроу, с Библией на коленях, стал задавать Брайану вопросы о смысле библейских утверждений. Ответы Брайана обезоруживали своей упрощенностью. Да, Брайан верил всему, что было сказано в Библии: тому, что Иона [68]68
  Ветхий Завет. Книга пророка Ионы. Глава 2. Ветхий Завет. Книга Иисуса Навина. Глава 10.


[Закрыть]побывал в чреве кита, что Иисус Навин» остановил солнце, как верил истории о Вавилонской башне и дате Всемирного потопа. Он подтверждал, что Бог сотворил мир в 4004 году до рождения Иисуса Христа, а Всемирный потоп произошел в 2348 году до новой эры. Ева? Она была создана из ребра Адама. Затем Дарроу окончательно поставил противника в тупик вопросом: «Вы утверждаете, что, согласно вашим убеждениям, не было никакой цивилизации, которая была бы старше пяти тысяч лет?» И Брайан невозмутимо бросил в ответ: «Никаких убедительных доказательств этому я не нашел». Немедленно от аргументации противники перешли к прямым обвинениям. Дарроу воскликнул, что он хочет «развенчать фундаментализм…, помешать святошам и невеждам господствовать в системе образования США!». Брайан, буквально задыхаясь от гнева, подскочил и показал кулак Дарроу, желая «защитить Божье слово от ужасного безбожника, самого крупного агностика Соединенных Штатов».

Это было последнее публичное выступление Брайана. 26 июля, находясь еще в Дейтоне, он внезапно умер. «Как мученик за веру», – заявляли его друзья. «Не пережив унижения своего поражения», – утверждали другие. В самом деле заявления Брайана, насколько искренни они бы ни были, вызывали улыбку у многих американцев и иностранцев.

А как же процесс? Скопе был признан виновным и оштрафован на 100 долларов. «Это справедливо!» – восклицали противники теории эволюции. Раз закон Батлера был ратифицирован, его следует применять. «Тем лучше», – заявляли также сторонники дарвинизма. Это позволяет подавать апелляционную жалобу, и от одной процедуры к другой дело, в конце концов, достигнет Верховного суда Соединенных Штатов. В действительности дело было прекращено намного раньше. Верховный суд штата Теннесси решил в январе 1927 года, что хотя закон Батлера и согласуется с Конституцией штата, но судья Раулстон превысил свои полномочия, присудив Скопсу штраф в 100 долларов. В сущности, закон не был предназначен для применения, об этом говорил уже губернатор. Поэтому это был процесс «одураченных». Победители ничего не выиграли, а побежденные ничего не потеряли. И только Скопе, ставший теперь слишком знаменитым, чтобы оставаться рядовым преподавателем, обреченный напоминать об «обезьяньем процессе», оказался жертвой этих событий.

Чтобы понять этот героико-комический эпизод, следует объяснить, что такое фундаментализм. Это идеологическое религиозное течение родилось в XIX веке, но сам термин стал использоваться только накануне Первой мировой войны. Фундаментализм зиждется на пяти основных доктринах: Священное Писание, вдохновленное Богом, не может содержать каких-либо ошибочных утверждений; Христос рожден Святой Девой и обладает божественной природой; Он распят на кресте во имя искупления человеческих грехов; Он воскрес; Он снова вскоре вернется на землю.

По существу, фундаменталисты боролись с либеральной интерпретацией Библии. Именно поэтому для многих фундаментализм сводился к следующему. «Фундаментализм, – писал один из его защитников, – антитеза модернистской критической теологии. Модернизм подвергает Священное Писание человеческому суждению. По мнению модернистов, человек может отбросить какую-нибудь часть Священного Писания, заявив, что она не была продиктована Богом, что от нее нет никакой пользы и что она даже нежелательна, а другую часть Библии он принимает, заявляя, что она исходит от Бога, так как ее содержание ему нравится, а ее проповеди его вдохновляют. Фундаментализм, напротив, считает Библию высшим и непререкаемым авторитетом веры и жизни. Ее учения отвечают на все вопросы…, ее рекомендации отвергаются только безбожниками, материалистами, аморальными людьми. Фундаменталисты утверждают, что Священное Писание раскрывает тайны мироздания, Церковь наставляет и даже сама наука подтверждается или отвергается в соответствии с ясными учениями Библии».

Фундаментализм отвергает научные методы, применяемые при изучении Библии или при анализе природных явлений.

Конфликт между модернистами и традиционалистами поначалу разгорался внутри Церкви. Конгрегационалисты и методисты Севера США в основном отличались либеральными взглядами, а баптисты и сторонники других религиозных течений Юга были убежденными фундаменталистами. Во многих случаях разгоралась откровенная борьба между приверженцами противоположных убеждений. Ситуация стала очень тревожной. Доносы, отлучение от Церкви, раскол, распространяемые прокламации всех видов следовали одно за другим.

Символом протестантизма, еще более, чем прежде, раздираемого противоречиями, стал Гарри Эмерсон Фосдик. Он был либеральным баптистом, проповедующим среди пресвитерианцев Нью-Йорка. Изгнанный со своего поста фундаменталистами, он несколько позже возглавил церковь, открытую для представителей любой веры; эта церковь была построена в Нью-Йорке на пожертвования Джона Д. Рокфеллера.

Фундаментализм – это не просто теологические споры. Это прежде всего тенденция, которая приобретает все больший размах после 1919 года. В тот момент, когда завершилась конференция по перемирию в Париже, 6500 фундаменталистов собрались в Филадельфии. «Пробил час быстрого роста нового протестантизма», – заявил один из их лидеров. Если позволить модернистам продолжать свою активность, то протестантизм обречен на смерть, а грешники, не способные найти путь к искуплению грехов, будут продолжать грешить еще в большей степени, считали они. Необходимо покаяться, отбросить дьявольские ухищрения «новой» религии, снова обрести веру наших предков. Все, что каким-либо образом ослабляет нашу веру, отвратительно: кино, спиртные напитки, автомашины, поскольку они отвлекают нас от церкви, иммигранты, так как они в большинстве своем католики; коммунисты и анархисты, так как они пытаются создать цивилизацию материалистов.

Пастор из Луизианы удачно сформулировал подобные умонастроения: «Я сказал бы, что модернист в составе правительства – это анархист или большевик; в науке – ЭВОЛЮЦИОНИСТ; в деловом мире – коммунист; в сфере искусства – футурист; в музыке – это любитель джаза, а в религии – это атеист и безбожник».

В это тревожное после войны время происходили странные вещи. С 1917 по 1918 год официальная пропаганда сражалась против германского влияния. А кто, по мнению фундаменталистов, внес существенный вклад в толкование Библии, в научное изучение Библии, если не немцы? В 1919 году немецкая угроза сменилась «красной опасностью». Нельзя допустить, считали фундаменталисты, чтобы большевики оказали пагубное влияние на протестантизм.

Фундаментализм был наиболее сильным на Юге США в так называемом Bible Belt (поясе Библии), где Теннесси был одним из звеньев. Это религиозное течение проявлялось также и на Севере, на атлантическом побережье, в Калифорнии, на Среднем Западе. Сельская местность, где религиозные настроения были более консервативны, была охвачена фундаментализмом больше, чем города. Но Лос-Анджелес, Филадельфия, Сан-Франциско, Нью-Йорк стали также бастионами фундаментализма, а мэр Чикаго адресовал фундаменталистам послание, проникнутое симпатией. Андре Зигфрид сообщал, что в 1921 году «в Массачусетсе лектор из Финляндии, осмелившийся пошутить над Библией, был осужден за богохульство». И другие штаты также проявляли откровенную нетерпимость к безбожникам и даже к евреям.