Текст книги "Агент N 13"

Автор книги: Андраш Беркеши

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

– Между тем все очень просто и ясно, – возразил Шалго. – Фирма "Ганза" имеет специальных сотрудников-телепатов, которые могут на большом расстоянии угадывать, какое лабораторное оборудование требуется, например, профессору Матэ Табори.

– Более того, – вмешался в разговор молчавший до сих пор Фельмери, – им доподлинно известно, за какую цену готовы поставить ему это оборудование французы, англичане и шведы.

– Уж не думаешь ли ты, Оскар, что я вступил в сговор с Меннелем?

– Ну что ты, дядя Матэ! – засмеявшись, сказал Казмер. – Ты все еще не привык к приемам папаши Шалго? Старик только закинул удочку. Наживка – на крючке, и теперь он ждет, какая же рыбка на нее клюнет.

– Верно! – подтвердил Шалго. – В этом и состоит мой секрет сыска. Хорошая приманка и великое терпение!

– А у вас она есть, хорошая приманка-то? – полюбопытствовал Казмер.

– Есть, Казмерчик. И терпение мое тоже беспредельно.

– Одно совершенно очевидно, – заметил Кара, продолжая просматривать документы, принесенные профессором, – что в "Ганзе" довольно точно знали план расширения и финансирования вашего НИИ. Знали также, какие предложения на поставки в суммарном выражении сделали ее конкуренты. Следовательно, люди Меннеля были связаны с кем-то из сотрудников НИИ. По-моему, это логично.

Казмер встал, потянулся, налил себе в рюмку немного коньяку и выпил.

– Логично. Но только при одном условии, – сказал он, обращаясь к полковнику. – Если бы конкурсные требования не были известны еще где-нибудь. А их знали, по-моему, сотни людей. Например, работники министерства внешней торговли. Наши торгпредства в Лондоне, Стокгольме и Париже. Хотя могло быть и так, что Меннель добыл их у своих конкурентов. Известно ведь, что все мировые фирмы пристально следят друг за другом.

– Откуда вам это известно? – спросил Кара.

– От вас.

– От меня?

– Да. Я прослушал специальный цикл лекций в МИДе.

– Казмер назначен в Москву секретарем смешанной советско-венгерской комиссии по научно-техническому сотрудничеству, – пояснила Лиза. – Через три недели он уезжает.

– Так вот, одну из этих лекций – о подрывной деятельности некоторых иностранных разведок – прочитали нам вы, товарищ полковник. Вас я и процитировал сейчас.

– Вы правы. Вполне возможно, что мы ищем не там, где надо. Меннеля могли убить из мести. Или из ревности. Или еще по какой-то неизвестной нам причине. Вот вы, например, просто не любили его, как я понял.

– Он был мне противен, – подтвердил Казмер, крутя зажигалку на столе. Но это еще ничего не значит. Я субъективист. Есть люди, которые мне нравятся с первого взгляда. Как, например, папаша Шалго. Мне он очень симпатичен. А вот Меннель – совсем наоборот.

– Он вас оскорбил или обидел?

– Нет, меня – нет...

– Может быть, Илонку? – вмешался в разговор Шалго.

– Илонку? – Казмер смутился, утратив на какое-то мгновение свое подчеркнутое спокойствие. – Это что, ваша новая наживка?

– Прошу прощения, что я вмешиваюсь, – сказал профессор Табори. – Но мнение Казмера действительно весьма субъективно. Зачем делать из Меннеля черт знает кого? Ведь в общем-то он был умным, образованным, хорошо воспитанным молодым человеком.

– Пижон, зазнайка, подонок, – выпалил Казмер, теряя самообладание. – Да хочешь знать, что за личность был этот твой Меннель?

– Ты что, с ума сошел, мой мальчик?

Казмер нервно кусал губы. Несколько мгновений он оставался неподвижным, потом круто повернулся и, сбежав вниз с террасы, направился к воротам. Фельмери последовал за ним. Еще с крыльца он увидел, что у ворот Казмер остановился.

– Ила! Илонка! – громко позвал инженер. – Зайди к нам на минутку!

Издалека в ответ донесся голос девушки:

– Сейчас. Что случилось?

– Зайди, пожалуйста. – И Казмер поспешил ей навстречу.

Фельмери тоже вышел. Проходя мимо гаража, он заглянул внутрь: гараж был пуст. "Куда же делась машина Меннеля?" – подумал лейтенант.

А Илонка уже бежала через дорогу к воротам дома Табори. Кара, услышав, как скрипнула калитка, подумал, что было бы очень интересно знать, о чем говорит сейчас Казмер с девушкой. "Ну, да Фельмери молодец: догадался тоже выйти. Может, он услышит?.."

Но вот на дорожке мелькнуло что-то ярко-фиолетовое, и на террасе появилась гостья – в цикламеновом болеро и такого же цвета шортах. Сама же Илонка была шоколадно-коричневой от загара.

– А ну скажи-ка, Илонка, какие предложения делал тебе этот мерзавец Меннель? – обратился к девушке Казмер.

Илонка, смущенно потупившись, стояла посреди гостиной.

"Надо было накинуть хотя бы халат, – подумала она. – Ладно, теперь уж все равно. Вон лейтенант как уставился..."

– Он предложил мне стать его любовницей.

– Что за чепуха! – недовольно замахал руками профессор. – Какая-то фантасмагория. Ни за что не поверю!

– Это уж ваше дело, дядя Матэ! – резко бросила Илонка.

– Когда он вам это предлагал?

– В субботу вечером. Я купалась в озере, возле трех старых ив, а он...

– Мы купались, – перебив ее, уточнил Казмер. – А вернее, Илонка загорала на берегу, а я был в воде.

– Может, сама Илонка лучше расскажет, как все это произошло? – негромко заметил полковник.

– Пожалуйста, – согласилась девушка. – Меннель вышел из воды и подсел ко мне.

– И так вот, ни с того ни с сего, предложил вам стать его любовницей? сердито спросил профессор.

– Нет, конечно, не сразу. Сначала наговорил всякой всячины, – возразила Илонка, – хвастался, какая он важная птица. Спросил, есть ли у меня жених. Я сказала, что нет. "А поклонник?" "О, этих хватает!" Я, говорит, тоже хотел бы поухаживать за вами. "Разрешите – не пожалеете. Мы, немцы, щедрый народ". А затем говорит: "Вы мне очень нравитесь, и я охотно провел бы с вами ночь". А Казмер как раз вышел из воды и услышал эти слова.

– И что ты ему сказал? – спросил Шалго Казмера.

– Ничего. Спросил, есть ли у него сестра. Есть, говорит. Очень миленькая, зовут Лиза. Так вот, говорю я ему, в следующий раз привозите Лизу сюда, раз она миленькая. Я, может быть, тоже проведу с ней ночь, а то и две. Он оскорбился, принялся меня отчитывать. А я... я съездил ему по роже.

– Что сделал? – изумился профессор Табори.

– Дал ему в морду.

– Да, – с улыбкой подтвердила Илонка. – Вот так наотмашь, – взмахнув правой рукой, показала она. – Бедняжка Меннель сразу с ног долой. Никогда не думала, что у Казмера такой удар.

Илонке явно нравилось быть в центре всеобщего внимания, и она принялась с точностью хроникального кино воспроизводить подробности события.

– ...у Меннеля поначалу даже глаза на лоб полезли. Но потом он все же поднялся, ощупал подбородок, огляделся по сторонам, словно не помня, что с ним произошло.

– Ну да, он притворялся.

– Поделом ему! – вмешалась в разговор Лиза. – Правильно, мальчик! Так ему и надо.

– Лиза, пожалуйста... Я тысячу раз просил вас...

– Матэ, не волнуйся, – дал совет Шалго. – Рассказывай, Илонка, как дальше события разворачивались.

– Ну, Меннель вскоре пришел в себя. Стал извиняться, говорить, что пошутил. А сам все кровь сплевывает. Губа у него была рассечена.

– Сук-кин сын! – прищелкнул пальцами Шалго. – Вот негодяй. Пошутил!

– Да, пошутил, говорит. Ну, и Казмер ему в тон: извините, говорит, я вас тоже... в шутку.

– Почему ты никогда ничего мне не рассказываешь? – кипя от негодования, крикнул профессор племяннику. – Почему ты не сказал мне об этом?

– А что бы ты сделал? – удивился Казмер. – Ну скажи, как бы ты поступил на моем месте?

– В самом деле, Матэ, как? – улыбаясь, повторил вопрос Шалго.

– Во всяком случае, я не затеял бы такой безобразной драки.

– Вот потому я тебе ничего и не сказал.

Кара молча слушал их перепалку.

– Скажите, Казмер, – вдруг спросил он, – а где вы были в день убийства?

– Уж не меня ли вы подозреваете?

– Что вы?! Просто я хочу знать. Вас, кажется, еще не допрашивали как свидетеля?

– Знаете что, товарищ полковник! – раздраженно бросил Казмер Табори. Вид у меня, правда, злой, но убийца все же не я.

– Этого никто и не утверждает. Итак, где же вы были в ту ночь?

– Где он мог еще быть? – переспросил профессор и сам же ответил: Дома!

– Нет, я был в Будапеште, – возразил Казмер. – Вечером девятнадцатого я на машине уехал в город.

– Выходит, об этом я тоже не знаю? – удивился Табори-старший.

– Мне двадцать восемь лет. Не вижу необходимости докладывать о каждом своем шаге.

– А обратно когда вы приехали? – снова задал вопрос полковник.

– Двадцатого утром. Часов около десяти. Это может подтвердить мама.

– Что вы делали в Будапеште?

– Приехал домой, к себе на квартиру. Поужинал – съел два бутерброда, принял ванну и лег спать.

– Только за этим и ездили в город?

– Да.

– А когда выехали обратно?

– В шесть утра.

– И в десять уже были здесь?

– Точно. Еще по дороге пришлось полчаса пролежать под машиной. Небольшая поломка. С восьми до полдевятого проковырялся.

– Ясно. В городской квартире вы были одни?

– Да.

– До этого вы когда в последний раз наведывались туда?

– Недели две назад.

– А ваша матушка?

– С месяц назад.

– А вы, профессор?

– Я? В тот день, когда у меня была встреча с Меннелем в институте.

– То есть восемнадцатого? – уточнил Кара. – За два дня до смерти Меннеля.

– Да, кажется, так.

– Ясно.

Кара и Шалго переглянулись. Толстяк едва заметно ухмыльнулся.

– А что тут смешного, папаша? – спросил его Казмер. – Может, вы не верите моим словам?

– Ах, что ты, мой мальчик! – запротестовал Шалго. – Просто я сижу и думаю, из какого же хлеба ты соорудил себе те два бутерброда?

– Как из какого? Вы не знаете, какой мы едим хлеб?

– Как не знаю? Покупаешь-то его подчас уж не ахти каким свежим. А уж двухнедельной давности... Ты извини меня, мой милый, но ты балда. Или, как теперь говорят, серость!

Возле дома резко затормозил автомобиль. Лиза с проворством, необычным для ее возраста, вскочила и выбежала на террасу.

– Хубер возвратился, – сообщила она. – На меннелевской машине. И где это он раскатывал?

– Об этом уж узнай у него самого, – ответил Шалго и, посмотрев на полковника, покачал головой.

Илонка, спросив разрешения у Кары, удалилась. Вслед за нею ушел и Казмер. А мгновение спустя на пороге гостиной появился Хубер. Гость, зажав пиджак под мышкой, носовым платком вытирал перемазанные машинным маслом пальцы.

– Я не помешал? – спросил он, остановившись в дверях.

– Нет, конечно, – шагнув ему навстречу, сказал профессор. – Позвольте представить вам моих гостей. Полковник Кара из Будапешта. Он ведет следствие по делу Меннеля. Мой друг Оскар Шалго... – Профессор на миг заколебался, не зная, что сказать о его занятии, но Шалго тотчас же поспешил ему на выручку:

– Помощник участкового. По Эмедскому участку. Правда, я без нарукавной повязки – но это потому, что жара очень мучает. С женой моей господин Хубер, кажется, уже знаком?

– Да, сударыню я уже имел честь видеть.

Оттерев кое-как руки от машинного масла, Хубер спрятал платок в карман.

– Как, полковник, идет следствие? Успешно?

– Пока ничего определенного не могу вам сказать. Дело довольно запутанное.

Явно желая польстить Каре, профессор Табори тут же добавил:

– Смею вас заверить, дорогой Хубер, что наш уголовный розыск сделает все, чтобы поймать преступника. Скажу вам не хвалясь: венгерские следственные органы достигли таких успехов, что их авторитет признается и за рубежом.

Фельмери с неудовольствием слушал хвалебную речь профессора.

"Ну вот, – думал лейтенант, – сейчас он начнет сыпать цифрами..." Но Табори не стал больше распространяться, а закончил свою тираду шуткой:

– А весь секрет успехов нашей милиции, господин Хубер, кроется в том, что у нее такие гениальные помощники, как, например, мой друг Шалго. Скажу вам прямо: там, где за порядком следит Оскар Шалго, преступникам делать нечего.

Все засмеялись. "Черт побери, – подумал Фельмери, – а ведь этот профессор – юморист!"

– Все дело в стиле, – скромно заметил Шалго.

– У вас есть свой, особенный стиль розыска? – поинтересовался Хубер. Признаюсь, я в этих делах разбираюсь не больше любого поклонника детективных телефильмов. И отличить один стиль расследования от другого увольте, не берусь.

– Нет ничего проще, – сказал Кара. – Стиль, например, сименоновского инспектора Мегрэ – логика.

– А стиль господина Шалго? – спросил Хубер и с любопытством взглянул на сонно моргавшего толстяка.

– Наш стиль – терпение! – ответила за мужа Лиза. – Беспредельное терпение страстных рыболовов. Мы ждем до тех пор, пока рыба сама не проглотит наживку. И ставим мы крючки только на крупных рыб. На хищников!

Хубер закурил сигару, попыхтел ею. Затем признался:

– Я за всю свою жизнь ни разу не удил рыбу. Может быть, поэтому я не улавливаю тонкостей этой техники.

– Попросту говоря, – пояснил полковник, – стиль моего друга состоит в том, что он сам стремится управлять ходом событий, создавая такие ситуации, при которых преступник волей-неволей должен себя разоблачить.

Хубер задумчиво пускал вверх табачный дым.

– Господин Хубер, – обратился к нему полковник Кара, – я хотел бы кое о чем спросить вас.

– Пожалуйста, – постучав сигарой о край хрустальной пепельницы, сказал немец.

– Вы не знаете, имел ли Меннель друзей, знакомых в Венгрии?

Фельмери впился взглядом в лицо Хубера, но ему мешало облако сигарного дыма, которым тот укрылся, словно завесой. Но вот дым растаял, и лейтенант вдруг отчетливо увидел, какая неимоверная усталость лежит на лице Хубера.

– Мог бы я переговорить с вами, господин полковник, наедине? – вместо ответа вдруг спросил Хубер. И, посмотрев на свои перепачканные маслом руки, добавил: – Скажем, минут через десять?

– Да, пожалуйста, – поднимаясь, сказал Кара. – Жду вас.

– Я провожу вас в ванную, – предложил Хуберу профессор.

3

В дверях стоял Казмер.

– Вы один, папаша?!

Шалго, вздрогнув, оторвался от своих мыслей:

– Один, как Леонов в космосе!

Казмер подошел ближе. Остановился у стола. Сверкнув глазами, он резко сказал старику:

– Ваш приятель полковник подозревает меня в убийстве.

– Он всех подозревает, – возразил Шалго, приоткрывая веки. – Может быть, даже и меня.

– Задает какие-то глупые вопросы...

– Глупые россказни порождают глупые вопросы. Это цитата из "Избранных произведений Шалго".

– Перестаньте хоть на минуту балагурить. Я серьезно говорю.

– Я тоже. То, что я сейчас сказал, – серьезное, мудрое утверждение. С глубоким философским содержанием.

– На живца ловите? Я не клюну.

– Ты только на бутерброды из черствого хлеба клюешь?

– Вы не верите, что я был в тот день в Будапеште?

Шалго подавил зевок, пошарил в карманах в поисках сигары и, не найдя ее, кряхтя, встал. Но Казмер опередил его, подошел к шкафу и, достав коробку с сигарами, протянул старику. Шалго кивком поблагодарил, откусил кончик сигары и закурил.

– Так о чем ты меня спросил? Ах, да. Действительно не верю. Но теперь это не имеет значения. Кара задал тебе несколько обычных в таких случаях вопросов. Но если дело примет серьезный оборот, он задаст куда больше вопросов. Ты ведь умный парень, Казмер, и я уверен, что впредь ты будешь отвечать гораздо умнее.

– Да вы что? Неужели вы и в самом деле поверили, что я убил этого негодяя?!

– Дорогой мой, это не вопрос веры. Ты инженер. Ты ведь тоже не веришь в законы физики, а просто знаешь их. Знаешь, потому что они доказаны. Вот и Кара хочет знать, кто убил Меннеля. И он докажет это. Поэтому не надо, говоря с ним, ходить вокруг да около. Он хочет знать все совершенно точно.

– Пусть спрашивает. Я отвечу. Остальное – его дело. Только я искал бы убийцу не в этом доме.

– Убийцу нужно искать среди знакомых Меннеля.

– Я, например, на месте вашего приятеля разузнал бы, у кого из здешних жителей есть акваланг.

– Ты думаешь, что убийца... – Шалго не докончил фразы, представив себе мысленно остальное: Меннель сидит и загорает в лодке, а сзади к нему подкрадывается некто под водой.

– Вот именно. Сзади схватил его за шею, – подтвердил Казмер. – Так что Меннель даже и защищаться не мог. Убийца задушил его, стащил в воду, утопил, а сам под водой поплыл к берегу. Через камыши он мог потом незаметно улизнуть.

– Это интересная версия. Но Каре ты о ней не говори...

– Почему?

– Потому что у тебя у самого есть акваланг.

– Да оставьте вы меня в покое! – возмущенно крикнул Казмер и выскочил из комнаты.

Из сада доносился голос Лизы, громко разговаривавшей с кем-то. Шалго подошел к двери.

– Интересная молодая дама спрашивает господина Меннеля, – шепнула Лиза и кивнула в сторону калитки.

– Ты сказала ей, что его уже нет в живых?

– Ну что ты, радость моя! Дурочкой меня считаешь? – обиженным тоном возразила Лиза. – Они приехали на машине. Остановились возле кондитерской. Дамочка вышла, а мужчина остался ждать в машине.

– Пригласи ее сюда, – попросил Шалго. – И запиши номер машины. Не сердись, я не хотел тебя обидеть.

Лиза вышла, а Шалго одернул на себе костюм, пригладил волосы.

– Пожалуйста, сюда, барышня, – послышался снова Лизин голос. – Не бойтесь, собака не укусит.

– У вас есть собака?

– Нет, золотко. Потому и не укусит.

Шалго, стоя у двери, с любопытством разглядывал огненно-рыжую девицу, поднимавшуюся вместе с Лизой по ступенькам крыльца на террасу.

– Господин Шалго, – представила его Лиза. – Менеджер господина Меннеля.

– Добрый день, – поздоровалась гостья.

– Здравствуйте, барышня, – ответил Шалго и легким жестом руки показал на плетеное садовое кресло под ярким зонтом, а затем с важностью английского лорда произнес, обращаясь к Лизе: – Спасибо, Лиза, можете идти.

Гостья в коротенькой белой юбочке села в кресло, выставив для всеобщего обозрения стройные загорелые ноги. Дождавшись, когда Шалго тоже усядется, она представилась:

– Меня зовут Беата Кюрти. Мне нужен господин Виктор Меннель.

– А по какому делу вы разыскиваете моего друга Виктора?

Девица достала из сумочки сигареты и, закинув ногу на ногу, закурила.

– Я кузина Виктора Меннеля, – сказала она.

Шалго от изумления так глубоко вдохнул табачный дым, что даже закашлялся. Лицо его побагровело и покрылось капельками пота. Но он воспользовался этой заминкой, чтобы скрыть свое удивление и собраться с мыслями. "А еще говорят, что детективу не нужна удача!" – подумал он.

– Простите, я плохо разобрал ваше имя.

– Беата. Беата Кюрти. – Девица с любопытством обвела взглядом террасу, словно отыскивая Меннеля, и пояснила: – Я получила от Виктора письмо с просьбой навестить его сегодня после полудня.

– Сегодня?

– Ну да. Двадцать шестого. Надеюсь, я не перепутала день? улыбнувшись, спросила третья.

– Нет, не перепутали. Сегодня двадцать шестое июля, суббота. Интересно... – Шалго умолк и, словно задумавшись, уставился в одну точку. – Выходит, вы и... Виктор... – Он умышленно замялся, ожидая, пока девица сама объяснит ему хитросплетение своих родственных отношений с Меннелем.

– Моя мама – сестра отца Виктора, – подсказала Беата. – Ее девичья фамилия Меннель.

– Да, да... Хотя должен вам заметить, что Виктор не любил распространяться о своей семье, родственниках...

По лицу девушки словно промелькнула тень.

– Его нет дома? – озабоченно спросила она.

– К сожалению, нет, – подтвердил Шалго. – Я обязательно известил бы вас, но у меня не было вашего адреса. Хотя это так важно...

– Он уехал?

Шалго пустил колечки дыма и печальным взглядом посмотрел на гостью:

– Он умер.

Голубые глаза Беаты округлились: она забыла закрыть рот и стала что-то торопливо искать в сумочке.

– Умер? – тихо повторила она.

– Убит. Утром двадцатого июля. Почти неделю назад.

– Умоляю вас, не шутите, – бледная как полотно промолвила Беата.

– Такими вещами мы не шутим, – возразил Шалго, пристально следя за каждым движением девушки. – Убили. Кто-то задушил... или задушили... Но вот кто, почему – неизвестно. Может быть, вы, Беата, могли бы хоть чем-то помочь нам. И с похоронами...

– Убили? – растерянно, почти шепотом повторила девушка, глядя куда-то в пустоту. Она усердно прижимала платок к сухим глазам, словно хотела выдавить из них хоть несколько слезинок для приличия.

– Примите наши соболезнования, барышня.

– Спасибо, – все так же шепотом поблагодарила гостья. – Бедный Виктор!

– Может быть, следовало бы известить вашу маму? – спросил Шалго. – Я охотно помогу вам. Давайте пошлем ей телеграмму!

– Маму? Мою маму?

– Ну да! Полиция уже дала разрешение на погребение умершего.

При упоминании матери девушка словно опомнилась и уже совершенно овладела собой.

– Нет-нет! Маме нельзя сообщать об этом.

– Нет так нет. Я просто думал... Тут из Гамбурга приехал начальник Виктора Меннеля, господин Хубер. Может, ваша матушка захотела бы обсудить с ним вопрос, где хоронить Меннеля: здесь, в Венгрии, или отправить его тело на родину?

Лицо Беаты обрело свой обычный цвет, из глаз исчезли страх и растерянность – видно было, что к девушке вернулось самообладание, и она стала совершенно спокойной, постигнув безвозвратность потери и смирясь с ней.

– Господин Шалго... – медленно, с расстановкой выговаривая слова, начала она. – Этот случай поставил меня в весьма неприятное положение. Я даже не знаю, как вам все это объяснить. – Последовал глубокий вздох, и Беата кончиком языка облизнула губу. – Но попытаюсь... Может, вы поймете... – Беата достала сигарету, не закуривая, помяла ее в пальцах. Моя мать в очень плохих отношениях с отцом Виктора. Я бы даже сказала, что они ненавидят друг друга. Очень сильно. И мама не знает, что Виктор в Венгрии.

– Вы сказали, что получили его письмо.

– Да, я получила. На адрес жениха. И сказала матери, что у меня путевка на три дня в заводской дом отдыха. По предписанию врачей. Так что мне просто нельзя вернуться домой раньше чем через три дня.

– Понимаю вас, барышня, – закивал головой Шалго, про себя подумав, что всю историю с домом отдыха девица придумала только что, с ходу. И ему решительно не понравилась эта история. Хотя?.. Интересный поворот сюжета! – А в какой дом отдыха у вас путевка? – спросил он.

– Нет у меня никакой путевки... Я же говорю: я сказала маме неправду. Мы рассчитывали, что эти три дня погостим у Виктора. Он достал бы нам комнату...

– Где?

– В отеле. Или где-нибудь еще. Вы же знаете, иностранцам это проще.

– Да, но только не здесь. Отель переполнен, барышня. Можно, конечно, попытать счастья у владельцев частных дач.

– Что же нам теперь делать? – Беата щелкнула зажигалкой и вопросительно взглянула на толстяка.

– Что? Ну, если вы подбросите меня до поселкового совета, я что-нибудь попробую предпринять, – отвечал Шалго. – У меня есть в отеле знакомые. Жених ваш тоже остановится здесь, с вами?

– Разумеется.

– Значит, вам нужны две комнаты?

– Нет, мы с ним помолвлены. – Беата показала обручальное кольцо.

– Да-да, понимаю, – улыбнулся Шалго. – Тогда подождите меня у ворот. Я сейчас спущусь.

– Спасибо, – проговорила девица и направилась к двери.

Дождавшись, пока Беата выйдет за калитку, Шалго кивком подозвал к себе Лизу.

– Я еду в поселковый совет, – сказал он ей негромко. – Девушку зовут Беата Кюрти. Она двоюродная сестра Меннеля. Скажи Эрне, пусть Домбаи посмотрит, не числится ли она в картотеке. Номер машины ты записала?

– Да.

– Пусть товарищи установят также, кому принадлежит автомашина. Передай Эрне, что тут дело нечисто. Если получат от Домбаи что-то интересное, пусть сообщат мне. Я буду в кафе. Если меня там не найдут, Ева скажет, где я.

– Поняла. – В окно Лизе было видно, как к воротам подкатил "опель" и замер в ожидании. – А как быть с "игрушкой"? Установить?

– Не знаю даже, – пожал плечами Шалго. – Боюсь, попадет нам от Эрне.

– Не говори ему.

– Ты советуешь рискнуть?

– А чем, собственно, мы рискуем?

– Ладно. Давай действуй. Только осторожно.

– Можешь не беспокоиться.

Лиза проводила мужа до калитки. Дождалась, пока тот неуклюже забрался в машину, махнув ей рукой. И даже когда "опель", рванув с места, в мгновение ока исчез за поворотом, она все еще стояла и смотрела ему вслед.

Иштван Фельмери сидел в нижнем конце сада, почти у самого озера, на добела вылизанном волнами большом обломке скалы и смотрел, как Илонка, укрывшись от солнца под тенистым ясенем, стирала чулки, носки и еще что-то.

– Расскажите мне, Илонка, про Меннеля... Что это был за человек?

Девушка, запрокинув голову, задумчиво смотрела в безоблачное небо.

– Честно говоря, я его очень мало знала. Что он за человек? Ну, как сказать? Решительный, наглый, самоуверенный. Из тех, что везде и всегда играют только наверняка. Вы понимаете, что я имею в виду?

– Догадываюсь.

– Мне кажется, Меннель ехал к нам в Венгрию, зная о нас все совершенно точно. По крайней мере он так считал. Кто-то сказал ему: венгерские девушки легкодоступны. Только пальцем помани, и они сами заберутся в постель к гостю с Запада. Он, собственно, мне нечто подобное и заявил. А вы, наверное, подумали, что я сказала дяде Матэ неправду? Ведь подумали, сознавайтесь? Что это я сама виновата, сама дала повод. Иначе бы он не осмелился сделать мне такое предложение?

– Нет... но... В общем-то, конечно, – пытаясь уклониться от ответа, забормотал Фельмери.

– Так вот знайте: не давала я ему никакого повода так себя вести. Честное слово! Просто я была с ним приветлива – не больше. Разговаривали, шутили. Он рассказывал о своих путешествиях, о том, что трижды объехал вокруг света. – Помолчав немного, она добавила: – И все же Меннеля подвели его информаторы. Когда Казмер дал ему по физиономии, он прямо-таки остолбенел. Не от удара, нет. От удивления! За что, мол, дурак, бьешь?..

– Меннель не упоминал ни разу, что у него есть знакомые здесь, в Венгрии?

Илонка долго не отвечала: вспоминала, перебирала в памяти все разговоры с Меннелем. Иштвану же, по-своему истолковавшему это раздумье, не понравилось ее молчание.

– Нет, – наконец проговорила девушка. – Ничего такого не припоминаю. Один раз только он как-то сказал, что, мол, хорошо знает эту страну. Но это совсем не звучало так, что он уже приезжал сюда раньше. Я же приняла тогда его фразу за обычное хвастовство... – Она провела пальцем по сырой траве и, не поднимая на лейтенанта глаз, тихо произнесла:

– А я бы не позавидовала вашей невесте.

– У меня нет невесты.

– Ну, той девушке, которая когда-нибудь будет ею. А потом станет вашей женой...

– Почему же?

– Да вы бы ее допросами замучили!

– Ошибаетесь, если думаете, что мы только и делаем, что кого-то допрашиваем. И с вами сейчас мы просто беседуем. Скажите: вас разве не взволновал этот случай? Человека же убили! Разве вам безразлично, кто убил, почему?

– Конечно, нет! Но скажите, неужели вы подозреваете в убийстве Казмера?! – неожиданно спросила девушка и добавила: – Ну и глупо! Он-то уж наверняка тут ни при чем!

Фельмери заметил, что в глазах ее промелькнул какой-то затаенный страх. Лейтенант почувствовал, что Илонка не все ему сказала, умолчав о чем-то очень важном.

– Кто может это так уверенно утверждать? А что, если Меннель, не забыв обиды, захотел при новой встрече расквитаться с Казмером? И эта встреча произошла как раз утром двадцатого?..

– Да не встречались же они!

Фельмери, отметив про себя решительный тон этого утверждения, сделал вид, что пропустил Илонкино замечание мимо ушей.

– ...Казмер действительно уже забыл о своем столкновении с Меннелем, подошел к нему, приветливо поздоровался. И вдруг Меннель кинулся на него?!

– Вы с ума сошли! – воскликнула Илонка, с неприязнью глядя на лейтенанта. – Я ведь уже сказала вам: они больше не встречались! Казмер был в Будапеште. И потом... – Она помешкала несколько мгновений. – Меннель не стал бы нападать на Казмера. Он, наоборот, хотел установить с ним хорошие отношения. Ясно?

– Откуда вам это известно?

– Знаю. И уж если я говорю, можете мне верить.

– Да, в самом деле, – лукаво рассмеялся Фельмери. – Как же не поверить, если это утверждаете именно вы!

– Напрасно подсмеиваетесь! Вы считаете себя страшно умным, а всех остальных набитыми дураками.

От возбуждения голос ее срывался, лицо покраснело.

– Ну что вы, Илонка? Я, к примеру, вообще не считаю себя умнее других. Но и глупее тоже не считаю. Вы хотите, чтобы я вам поверил? Согласен. Но тогда объясните мне, зачем нужны были Меннелю хорошие отношения с Казмером? Для какой цели? Разве Казмер был ему симпатичен? Или он добивался от него чего-то?

– Этого я не знаю, – ответила девушка, задумчиво глядя прямо перед собой. – Не знаю. Но все равно дело было так, как я говорю. Даже если вы и не верите мне.

– Не верю, – решительно сказал Фельмери. – И не поверю до тех пор, пока не получу ясного ответа на свои вопросы.

Илонка настороженно посмотрела на него.

– Я должен знать, – продолжал лейтенант, – где находился Казмер Табори в момент убийства Меннеля? Где были вы в ночь на двадцатое июля? Поверьте, Илонка, я не желаю вам зла. Но ведь совершено убийство! И мы должны искать убийцу в первую очередь среди тех, кто знал Меннеля, кто был с ним в контакте. А вы отмалчиваетесь и тем самым навлекаете на себя подозрение. Отчего вы так недоверчиво ко мне относитесь?

– Почему недоверчиво?

– Ну тогда скажите, где вы были в ночь с девятнадцатого на двадцатое июля?

Илонка молча покусывала травинку.

4

Когда Лиза передала возвратившемуся к ним в дом Каре содержание разговора Шалго с Беатой Кюрти, полковник заметно оживился. Если у Меннеля отыскались в Венгрии родственники, нужно немедленно расширить круг поисков. Но почему об этом не знает майор Балинт? Неужели он забыл заглянуть в анкету Меннеля, в его "въездное дело"? Впрочем, не исключено, что Меннель и не указал своих венгерских родственников в этой анкете.

– А где Фельмери?

– Ушел с Илонкой купаться.

– Быстро, однако, он взял красавицу на мушку. Лиза, дружочек, не сочтите за труд, попробуйте разыскать лейтенанта.

– Что ему передать?

– Пусть немедленно свяжется по телефону с Домбаи, чтобы тот навел справки о девице Беате и установил фамилию владельца "опеля".

Лиза ушла, а несколько минут спустя в гостиной появился Отто Хубер.

Взглянув на его свежевыбритое лицо, Кара вдруг подумал, что оно откуда-то знакомо ему. Полковник быстро перелистал страницы памяти: где же он мог видеть этого человека раньше? Но ответа на свой вопрос не нашел. Пришлось успокоиться на том, что у каждого человека есть где-нибудь в большом людском море двойник. А то и несколько.

– Итак, господин Хубер, мы с вами совершенно одни, – сказал Кара.

– Спасибо, господин полковник, за предоставленную мне возможность поговорить с вами с глазу на глаз, – поблагодарил Хубер и достал из нагрудного кармана кожаную сигарницу. – Прошу!

– Спасибо. Но я предпочитаю сигареты, – сказал Кара и тоже закурил. Ему показалось, что Хубер все еще колеблется, начинать ли разговор, причем разговор о чем-то очень важном для него. Вот он и тянет время, то поправляя костюм, то играя пепельницей.