Текст книги "У самой границы"

Автор книги: Анатолий Чехов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Саша прошел туда, где были сложены, как ограда, вывороченные с поля камни. Прямо перед ним в белый, качающийся на ветру цветок впился толстый мохнатый шмель. Саша согнал шмеля и принялся за работу.

– Капустницы, капустницы! – крикнул Алька и, сорвав с головы тюбетейку, побежал за бабочками.

Конечно, окучивать картошку совсем не героическое дело, но, как и в любой работе, здесь тоже есть трудности. Преодолеешь их, и сам станешь крепче волей Саша решил одним махом пройти целых пять длинных рядов картошки и до тех пор не отвлекаться и не делать перерыва, пока все не закончит. Если он выдержит, значит у него есть воля.

Ритмично и размеренно взрыхляет тяпка землю, осыпаются комья, вздрагивает темная бархатистая зелень. И так куст за кустом один ряд, второй, третий… Наконец все пять.

Ну, вот и выдержал, и ничего с ним не случилось. Саша с удовлетворением разогнул спину и, закрываясь рукой от солнца, посмотрел на озеро. Рокот мотора стал как будто ближе. Отойдя к камням, Саша открыл свою полевую сумку, прилег возле березы на траву и достал «Бортовой журнал».

Схема была перечерчена добросовестно. Саша даже полюбовался четкостью линий. Но по-прежнему непонятно было, что означали компасные стрелки, поставленные под углом друг к другу. Саша повернулся на спину и, подложив руки под голову, стал смотреть в голубое небо, светившееся сквозь листья березы. Белое мохнатое облако наползало на ее крону. Саша подумал, что сейчас оно еще не подошло к березе, но наступит момент, когда оно подойдет и пройдет над деревом, и сквозь листья снова будет светиться голубое небо. А самый этот момент, когда облако пройдет над березой, никогда уже не вернется и никогда не повторится…

«Люблю таинственные ночи… таинственные ночи…» – дальше пока не сочинялось. Саша прикрыл один глаз и заметил, что облако, за которым он наблюдал, сразу почти вплотную приблизилось к березе. Саша закрыл правый глаз и глянул на облако левым. Облако стало на место, продолжая медленно надвигаться на листву. Саша стал попеременно закрывать то один, то другой глаз, и облако запрыгало взад и вперед, наскакивая на березу.

«…Там чародей, здесь леший бродит…» – придумалась еще одна строчка, а дальше пошло как-то само собой.

Саша перевернулся на живот, достал из сумки дневник и записал целое стихотворение:

 
Люблю таинственные ночи
Под летним небом голубым…
Там чародей, здесь леший бродит,
Медведь прошелся вдалеке,
Ворона, сук сломав, на ель уселась,
И кажется, что выйдет еж
И скажет: «Здравствуй, молодежь!»
 

Чей-то холодный мокрый нос коснулся щеки. Подняв черные шелковистые уши, во все глаза смотрел на него Тобик. Из рыжих бровей-пятнышек, из бородавок по обеим сторонам его морды торчали жесткие щетинки. Тобик внимательно принюхивался к своему хозяину, дергая влажным черным носом и виляя обрубком хвоста.

– Ах ты, барбосина! – Саша схватил его в охапку, перевернулся вместе с ним через голову и угодил ногами прямо в березу.

Вдруг Тобик вырвался и с лаем помчался к озеру. Саша влез на камни и стал смотреть на берег, закрываясь рукой от солнца.

Распахав по озеру широкую, расходящуюся клином дорогу, к пристани подходил катер. Когда он причалил, первым на пристань соскочил мальчишка в голубой майке. За ним, опираясь о раму ветрового стекла, начали высаживаться пограничники. Невысокий полный начальник сошел вслед за Славкой.

Капитан Рязанов, приложив руку к фуражке, отдал ему рапорт.

– Ура! Славка приехал! Ура!..– крикнул Саша и пробежал между грядками до самой изгороди. Но тут он остановился: «А наряд? Капитан увидит и скажет: «Вот, познакомьтесь, сидел в лесу и шпионов ловил. Старшина его задержал». Нет, уж лучше пока окучивать картошку. Славка и сам прибежит».

Издали Саша рассмотрел, что голова у Славки совсем белая, а сам Славка тощий и загорелый, как головешка.

Вернувшись на огород, Саша принялся деловито возиться вокруг куста картошки, поглядывая по сторонам в ожидании, что вот-вот появится Славка. Но вместо Славы прибежал Алька и чуть было не испортил все дело. Он забрался на изгородь и завопил на всю заставу:

– Саша! Иди! Мама зовет! Пойдем, Саша! Слава приехал!

Саша сделал вид, что не слышит, и еще прилежней заработал тяпкой. Алька не унимался.

– Ага, а я тебя вижу! – закричал он.– Вон ты где копаешь! Иди, мама зовет!

– Сейчас приду! – наконец откликнулся Саша. Он знал, что от Альки так просто не отвяжешься: Алька всегда добросовестно и с удовольствием выполнял поручения.

В ту же минуту за березами, что росли, возле сарая, Саша заметил Славку. Опустив белобрысую голову и подбоченясь, Славка стоял у гимнастического городка с таким видом, как будто обдумывал что-то очень важное. Потом посмотрел на балку, к которой был подвешен канат, махнул рукой, словно говоря: «Ах, все равно!» – и быстро полез по канату вверх.

Но это было еще не все.

У самых крючьев, ввинченных в балку, Славка дотянулся до соседнего шеста, обхватил его и, наверное сильно обжигая ладони, соскользнул вниз.

Саша и так уже догадывался, в чем дело: едва ли Славка на сенокосе соскучился по гимнастике, а когда Славка метнул быстрый взгляд на огород, все стало ясно – Славка форсил. Опять подбоченясь, он рассматривал что-то на дорожке, потом быстро разбежался и, едва коснувшись земли руками, перевернулся в воздухе.

Тут уж Сашу задело. Тоже мне «птичка»! На земле всякий может, а ты на камнях попробуй!

На камнях и вообще на возвышенности Саша никогда, не делал «птичек», но тут решился. Он взобрался на каменную гряду, попробовал руками, крепко ли держатся два шершавых, теплых от солнца голыша, и, зажмурившись, оттолкнулся ногами. Сначала ноги удачно пошли вверх, он даже задержался на секунду, встав на руки «свечкой», но в следующий момент Саша почувствовал, что ноги уходят куда-то назад, а сам он летит головой вниз.

«Бац!» – хотел он сказать, но даже «бац» не получилось, а вышло «ав-ва-ва», как у Тобика. С минуту Саша никак не мог перевести дух и лежал за камнями, словно рыба, хватая ртом воздух.

Над оградой показалась белая Славкина голова.

– А думаешь, я так не могу? – закричал он.

Саша знал: настоящий волевой человек никогда не покажет, что ему больно.

– Я и сальто могу,– сам не зная зачем, сказал он.

– И я могу, думаешь – нет? Да? А у нас Цюра, знаешь, как сальто в воду делает? Вот, пошли купаться! – Славкина голубая майка с одной стороны вылезла из трусов, локти были оттопырены в стороны, «чтоб не мешали мускулы», челка льняного цвета торчала ершом вперед.

– Нет, не пойду, мне наряд дали,– неожиданно для себя сказал Саша.

– Какой наряд?

– В самовольную отлучку ходил, вот и дали! – Саша сам еще толком не знал, какой бывает наряд.

– Врешь ты все…– с завистью сказал Славка.

– Нет, не вру.

– Ну да, «не вру»! А почему мне до сих пор не давали, а? Ну, скажи, почему? Ага, не скажешь?

– Тебе не давали, а мне дали.– Саша и сам не знал – хорошо или плохо, что ему дали наряд.

– Подумаешь!..– ловко сплюнул Славка.– Я, когда на Кавказе был, тоже в наряд ходил. В настоящий, не так, как ты.

– Может, и шпионов ловил?

– «Шпионов»! Ха-ха! «Ловил»… Не «ловил», а «задерживал», и не «шпионов», а «нарушителей».– Славка с чувством превосходства посмотрел на Сашу.– Когда я на Кавказе был,– сказал он,– наша застава поиск преступника производила. Знаешь, какой там бандит был? Мустафа Ибрагим-оглы Бараев! Вот какой! В Турцию хотел удрать. По пересеченной местности двигался и плавучие средства применял, а местное население его и обнаружило. – Славка отставил ногу, посмотрел на Сашу и сплюнул.– Я, как увидел его, сразу произвел окрик: «Стой!» А потом произвел задержание и конвоирование.– Славка еще раз лихо сплюнул.– Весь личный состав,– сказал он,– был в обстановке огромного воодушевления и творческой инициативы…

– Может быть, не ты, а отец твой произвел? – съязвил Саша. Здорово Славка говорил, прямо как в газетах пишут.

– Ну да, отец, я ж и говорю, что отец,– сразу согласился Славка.– Чудак ты, как же я тогда мог? Сейчас я могу, а тогда мне полгода было…– он даже засмеялся.

– Ничего, нас мало, но мы в тельняшках…– загадочно сказал Саша, который уже понял, что сам он говорит слишком обычно, а вот Славка такие словечки выдумывает – самые настоящие!

– Вперед до бляхи, назад до отказа… – добавил Саша, но и этой фразой все равно Славку было не перещеголять.

– Чур! – крикнул Славка. – Чья пропажа, моя находка! – В руках у Славки была Сашина сумка. На траву выпал дневник. Саша хотел было подобрать его и спрятать в сумку, но Славка уже подхватил «Бортовой журнал» и рассматривал обложку.

– «Варяг»! – сказал Славка.– Ты рисовал?

– Это так, это ничего,– поспешил Саша, боясь, что Славка прочтет стихи.

– Держи! – независимо ответил Славка, отдавая журнал. «Сказать или не сказать про схему?» – подумал

Саша. С помощью Славки он мог бы разобраться во всех этих непонятных значках: Славка-то уж должен был знать участок. Но с первой же минуты он показался несерьезным человеком, и Саша решил повременить, чтобы узнать, можно ли ему доверять такие дела.

– А ну,– сказал Славка,– скажи, как правильно: «У рыбей нет зубей, у рыбов нет зубов или у рыб нет зуб?»

– А у щуки, что не зубы, да? – парировал Саша.

Нет, как-то надо было сбить спесь со Славки, и Саша

достал из сумки свой желтый конверт.

– А вот колорадского жука видал? – спросил он.– Американцы с самолетов кидают…

– Будто не знаю! – Славкина рука сама уже тянулась к конверту.

– Не выпусти! – крикнул Саша.– Всю картошку пожрет!

– У меня не пожрет! – Славка, затаив дыхание, стал осторожно разворачивать конверт, было слышно, как шелестит жесткая лощеная бумага. Вдруг жук с громким жужжанием забился в конверте, Славка испуганно отшвырнул его в сторону Саша не выдержал и рассмеялся, подобрав конверт, вытащил из него проволочную дужку, на которой была натянута двойная резинка с пуговицей.

– Чего смеешься? – обиделся Славка.– А если б жук настоящий был. Ага? Была б у тебя картошечка?

– Сам ты жук!

– Я?

– Ты!

– Ложись! – крикнул вдруг Славка, и Саша от неожиданности присел. Славка в восторге запрыгал на одной ноге.

– Дать бы тебе сейчас…– сказал Саша.

Правильно он сделал, что ничего не сказал Славке о схеме.

– Я тоже могу дать,– ответил Славка,– только сейчас не хочу. А раз я одному так дал, что он на дерево залетел…

– А я хочу! – сказал Саша и двинул Славку.

В это время зазевавшийся Алька с грохотом свалился с забора и, лежа на спине, испуганно запыхтел, соображая, реветь ему или не реветь. Еще несколько мгновений ребята постояли друг против друга.

– Вот растяпа! – сказал Славка и засмеялся.

Саша стоял, все так же готовый к бою.

Алька знал, что он растяпа, поэтому, поднимаясь на ноги, не возражал, а только повторил еще раз:

– Иди домой, Саша, мама зовет, Слава приехал…

– Пошли домой! – поддержал его Славка.– По берегу пойдем, там посмотришь, как старшина Лавров Рекса учит. Во собачище!

– Ладно,– согласился наконец Саша,– пошли!

Спускаясь по тропинке, он увидел во дворе заставы

Аграфену Петровну, дядю Андрея, Нюру, капитана Рязанова и невысокого полного начальника, которому на пристани отдавал рапорт капитан. Саша рассмотрел на его плечах погоны подполковника. Подполковник держал под руку Аграфену Петровну и что-то оживленно говорил ей, широко поводя свободной рукой, указывая то на остров, то на заставу, то на молодую зеленую поросль, поднимавшуюся на старой кольцевой просеке. Дядя Андрей, капитан Рязанов и Нюра слушали его со вниманием и временами смеялись. Наверное, подполковник рассказывал что-то интересное и веселое. Саше очень хотелось подойти к ним и послушать, но из-за своего наряда он не хотел попадаться на глаза и поэтому как можно скорее спустился на берег озера, где неподалеку от прачечной бесновались на цепях сильные, свирепые псы. Славка не стал здесь останавливаться, а подошел к какой-то длинной высокой загородке, пристроенной к склону холма.

За высоким забором ничего не было видно. Ребятам пришлось, помогая друг другу, влезть наверх. Альку на забор не взяли. Лежа на животе, он заглядывал снизу, ковыряя землю палочкой. Прибежал Тобик и, недовольно ворча, начал ему помогать, отбрасывая назад лапами мелкий песок и камешки.

На огороженной площадке старшина Лавров показывал тому самому Зябрину, что выступал на собрании, приемы дрессировки. Лавров учил команде «апорт» толстолапого щенка Джека. За обучением наблюдал Рекс.

Когда над забором показалась белая Славкина голова и темная Сашина, Рекс вздыбил шерсть на загривке и угрожающе зарычал. Джек затявкал по-щенячьи, припадая к земле и прыгая из стороны в сторону.

Славка и Саша на всякий случай опустились на руках, и Лаврову были видны только их стриженые макушки.

– Что скажете? – спросил их Лавров.

– Можно посмотреть на вашего Рекса? – отозвался Славка.

Старшина взглянул так, будто что-то видел за их спинами, но позади никого не было, только от домика капитана Рязанова и дяди Андрея по-прежнему доносился голос подполковника.

– Можно посмотреть! – ответил наконец старшина, и Саша со Славкой уселись на заборе поудобнее.

– У Зябрина,– сказал Саша,– политподготовка – самая что ни есть тормозная часть.

– Давно знаю,– отозвался Славка.– Ты на Рекса смотри – сейчас он даст духу.

Саша стал смотреть на Рекса.

Рекс был крупный и матерый. Острые уши, длинная морда, свободно свисающий хвост и серая расцветка шерсти делали его похожим на очень большого волка. Он стоял у противоположной стенки загородки и, подавшись вперед, внимательно следил за старшиной.

Лавров, держа Джека за ошейник, хлопнул себя ладонью по ноге.

– Ко мне, Рекс! – приказал он.

Рекс послушно сел рядом.

Старая, растрепанная рукавица полетела в угол. Рекс оставался на месте.

– Апорт! – крикнул Лавров, и Рекс стремглав бросился за рукавицей. Вернувшись, он подал ее Лаврову и снова сел на место.

Старшина взял рукавицу и дал ее понюхать Джеку.

– Апорт, Джек! – крикнул он, и рукавица снова полетела в угол.

Джек, смешно подпрыгивая на толстых длинных лапах, бросился вслед. Схватив рукавицу, он вытряхнул из нее пыль и принялся раздирать в клочья.

– Апорт, Джек, ко мне! – кричал Лавров, но Джек с рукавицей в зубах помчался в дальний угол загородки.

– Фас, Рекс! – крикнул Лавров, и Рекс громадными скачками бросился вслед за Джеком. В углу загородки поднялась пыль.

Джек завизжал и кувыркнулся, растопырив свои неуклюжие лапы, но в самый последний момент все-таки подхватил рукавицу и попытался удрать. Одним прыжком настиг его Рекс, схватил за шиворот и вместе с рукавицей потащил к Лаврову Не разжимая челюстей и так и не выпустив рукавицу, Джек висел у Рекса в зубах и негодующе визжал.

– Смотри-ка, Тобик! – крикнул Славка.

Из-под забора лез взъерошенный Тобик. Он торопился и не успел прорыть достаточно просторный лаз.

– Ой! Разорвет его Рекс! Товарищ старшина, держите Рекса, это наш Тобик! – закричал Саша.

Но было поздно: Тобик, задрав обрубок хвоста, уже подскочил к Рексу и боком обходил его, скаля мелкие зубы. Не отпуская Джека, Рекс с недоумением смотрел на задиру. В следующую секунду Джек отлетел в сторону, Тобик покатился по земле.

– Фу, Рекс, фу! – крикнул Лавров.

Рекс лязгнул зубами и отскочил. Тобик поднялся на ноги и снова со злобным воплем бросился на него.

– Вот чортов кутюк! – проговорил Лавров, хлестнув Тобика арапником.

Ребята спрыгнули вниз и лежали на земле, заглядывая в щель под забором.

– Тобик! Тобик! Тобик! – кричали все трое на разные голоса, и Тобик пулей вылетел в прорытый лаз, не жалея хребта и ребер.

Ребята побежали вверх по склону, Тобик скакал на трех лапах впереди всех. Рекс с ревом бросался на забор. Придерживая сумку, Саша нарочно немного отставал, чтобы не показаться трусом и не бежать первым. Славка добежал до сарая и по лестнице взлетел на чердак. Алька и Саша проскочили вслед.

Никто за ними не гнался. Подойдя к слуховому окну, Славка осторожно открыл его и выглянул.

– Свистун твой Тобик,– пробурчал он недовольно.

Саша тоже выглянул и вдруг заметил, что Нюра и старший лейтенант, и Аграфена Петровна, и приехавший на катере подполковник – все смотрят в их сторону, а дядя Андрей, приложив руки ко рту, что-то кричит.

– Саша, Слава, ребята! – крикнул дядя Андрей.

Конечно, их заметили, когда они во все лопатки бежали по огороду, спасаясь от Рекса. Помогая Альке, Саша спустился вниз и вышел во двор.

– Бегом сюда! – крикнул им дядя Андрей.

Саша, а за ним и Славка с Алькой подошли и поздоровались с подполковником.

– Я уж думал, ты от меня прячешься,– прищурившись, сказал подполковник, и Саша увидел, какое у него было веселое лицо и как много орденских планок на груди.

– Это тот самый подполковник Костомаров,– успел шепнуть ему Славка, но Саша не помнил, чтобы ему приходилось слышать о подполковнике Костомарове.

– Вот что, ребята,– сказал Костомаров и вопросительно посмотрел на Альку. Алька, боясь, что его не возьмут, молча вытаращил глаза, и подполковник, отойдя в сторону, позвал их всех, решив, что Альке тоже можно доверить секрет.– Вот какое дело,– сказал он.– Мы говорили с капитаном и старшим лейтенантом о проведении нашего праздника – десятой годовщины обороны заставы. Вам надо подумать и подготовиться к этому дню так, чтобы нашим участникам обороны было интересно.

Саша не успел ответить: подошел какой-то моряк в матросской форме.

– Товарищ подполковник, разрешите доложить,– отрапортовал он: – катер готов.

– Поехали, Лузгин! -сказал подполковник и, попрощавшись, пошел вместе с дядей Андреем к причалу.

– Так вы подумайте о том, что я вам сказал! – крикнул он ребятам.

– А кто он такой, Костомаров? – спросил Саша.

– Да как же ты не знаешь? Наш начальник! – ответил Славка.– В сорок первом году обороной заставы руководил, капитаном был, разве не слыхал?

«Капитан Костомаров! Ну как же не знать! Сколько раз о нем дядя Андрей говорил. Подполковник, конечно, все про отца знает!»

Саша сорвался с места и побежал к пристани. Но Костомаров и старший лейтенант уже стояли в катере. Зашумел мотор. Катер отошел от берега и, развернувшись, взял курс к дальнему берегу озера.

– Дядя Андрей! Товарищ подполковник! – крикнул Саша.

Старший лейтенант помахал Саше рукой, помахал И подполковник.

К берегу подошла косая волна от катера и с шумом стала накатывать на песок.

Далеко раскинулось озеро. Остров Панкратова словно плыл по зеркальной воде, а на берегу против острова поднимался гранитный кряж с огромной сосной. Саша подумал, что хорошо бы найти все, что есть там, в гроте и на Больших буграх, и преподнести заставе, как сказал подполковник, в день годовщины.

– Славка, дай честное слово, что никому не скажешь!

– Вот честное слово, чтоб мне лопнуть, чтоб мне заставы не видать! – с готовностью выпалил Славка.

Саша чуть было не открыл ему свою тайну, но вовремя спохватился: пожалуй, нельзя было Славке такие вещи доверять.

– Я барабан изобрел,– на ходу сочинил Саша,– белье стирать, понимаешь? От озера водопровод, а под трубами длинный костер. Ну, краник открыл, насос покачал,– и, пожалуйста, горяченькая… А барабан,– продолжал он врать»– из прутьев. Белье заложил, барабан на ось и в корыто – сам будет стирать.

Какой барабан? Какое белье? И зачем он только все это говорил? Еще минуту назад ни о каком барабане не думал.

Славка даже по коленке себя хлопнул.

– Не надо делать барабан!-сказал он.– Я придумал! Я тебе готовый барабан покажу. Вот вставай завтра пораньше и пойдем – сам увидишь. Мы туда с Айно за черникой ходили. Если я сказал, значит точно!

Саша подумал, что, может быть, Славкин барабан окажется где-нибудь возле Больших бугров,– на худой конец, он хоть участок посмотрит. Не особенно понравилось Саше, что Айно ходила со Славкой за черникой, но насчет Айно Саша почему-то промолчал.

– Ладно,– сказал он,– пойдем посмотрим твой барабан…

Но как глупо он насочинял Славке про какой-то дурацкий барабан, совсем ни к чему!

Когда Саша остался один, он открыл дневник и записал: «Дядя Андрей, я наврал Славке про барабан, и теперь надо идти со Славкой».

Немного успокоившись, Саша спрятал дневник в сумку.

Глава 5
ОДИН НАРЯД ВНЕ ОЧЕРЕДИ

– Там барабан! – сказал Славка и махнул рукой в сторону большого песчаного бугра.

Ребята остановились перед длинной лощиной, сжатой с двух сторон каменистыми откосами, поросшими лесом. В конце лощины, в том направлении, куда указывал Славка, возвышался природный вал – высокий земляной бугор, обращенный в сторону границы.

Было светло, но с озера еще тянуло утренней сыростью. Саша зябко поежился и поднял воротник тужурки. Славка поглубже запустил руки в карманы штанов. Посиневший Алька откровенно дрожал, стуча зубами. Неподалеку Тобик обнюхивал кусты.

– Становись, Алька, на пост,– распорядился Славка.– Вон под сосной на горушке. Станешь и смотри кругом. А мы по тропке к блиндажу пойдем.

Алька, съежившись и вобрав голову в плечи так, что руки спрятались в рукава курточки, вприпрыжку побежал на пост. Саша и Слава спустились в лощину и пошли к блиндажу по извилистой тропинке. Сколько Саша ни смотрел, отсюда не было видно ни наволока, ни Больших бугров. Прошли они на стрельбище по тропинкам, известным, наверное, одному Славке, и только раз пересекли шоссейную дорогу. Славка напустил на себя важный вид, разыгрывая пограничника, а ему, Сашке, приходилось теперь идти за ним и слушать его объяснения.

Наконец они подошли к песчаному валу, на котором стояли два метровых фанерных щита с наклеенными на них зелеными мишенями. Вдоль насыпи ходила на рельсах тележка, от которой тянулись тросы через блоки в блиндаж.

– Во!-сказал Славка.– Здесь барабан. Теперь тебе и делать ничего не надо…

Славка спрыгнул в блиндаж. Саша тоже спрыгнул и осмотрелся.

Длинная скамейка из доски и чурбанов стояла у земляной стены. Над головой вдоль бревенчатого наката проложены жерди, подпертые столбами. Между жердями и землей виднелось небо и две зеленые мишени на насыпи. Из блиндажа было удобно смотреть во время стрельбы, как пули с щелканием пробивают мишень: поднимешь голову, и сразу видно, кто куда попал.

Рядом с мишенями – уголок тележки, от которой проходили тросы к барабану в блиндаж.

Саша определил сразу, что для стирки белья Славкин барабан никак не подходил. Был он размером с хороший бочонок, сколочен из толстых досок и насажен на самую настоящую заводную ручку от автомашины. Ручка вращалась в петлях, наглухо прибитых к двум стойкам. Хоть барабан был совершенно не нужен ни Саше, ни Славке, но все же интересно было испробовать его в действии.

Саша уперся ногами в боковую стенку блиндажа и, толкая ручку вверх, еле-еле повернул ее всего на пол-оборота. Трос натянулся, с одной стороны пополз на барабан, а с другой стал разматываться, блоки завизжали, тележка отъехала немного вправо. Саша поджал ноги и повис на ручке. Ручка повернулась вниз, тележка отъехала на прежнее место.

– Ну как, Саш, ведь здорово? А, Саш? – спросил Славка.– Наши сюда фанерного перебежчика или танк ставят, чтоб двигались, а потом, знаешь, как по ним из пулемета бьют? А хочешь, я тебе расскажу, как старшина Лавров сто очков из ста возможных выбил?

Саша смотрел на Славку и никак не мог понять, серьезно он говорит или просто морочит ему голову? Но Славка как будто и на самом деле старался что-то изобрести. Он даже повисел немного на ручке и, выпучив глаза, попробовал ее расшатать посильнее.

– Здорово прибито,– сказал Славка.– А если оторвем, пожалуй, и не донесем.

– Его и не покрутишь,– заметил Саша. «И зачем только пошли сюда? Попробуй уйди теперь от Славки».

– Правильно, Саша, чтоб мне лопнуть,– не покрутишь! У нас его только Мишуня, как швейную машинку, крутит. А больше никто так и не крутит. И отец снимать этот барабан не разрешит.

– Какой Мишуня? – спросил Саша.

– А Цюра, что Аграфену Петровну привез. Здоровый он, как медведь, машину из канавы один вытаскивает.

– Это который поет?

– Ну да,– подтвердил Славка,– он и в складе и в конюшне все поет: «Каким ты был, таким остался…»

А хочешь, я тебе расскажу, как Цюра на баяне у Зозули учился?

Славка определенно вилял и шел на попятную. Он, наверное, не раз пожалел, что привел сюда Сашу показывать барабан.

– Если ты мне наврал, Славка, так я тебе сейчас…– начал было Саша, но в это время донесся Алькин голос:

– Са-ша! Слава! Мне можно с поста уходить?

Все это время Алька ковырял песок, отыскивая в промоинах дождя смятые, с продольными полосами от нарезов винтовочные пули. Ему уже надоело стоять на посту и не было видно, что делают ребята.

– Иди сюда, Аля, иди, уже не нужно стоять,– поднявшись по лесенке, разрешил Славка.

У Славки был такой добренький голос, что Алька даже удивился. Он дошел почти до блиндажа, потом остановился и прислушался.

– Са-ша, выходи! – крикнул он.– Тобик чего-то лает!

– Пошли! – заторопился Славка.– Тобик кого-то нашел!

Ничего другого не оставалось, пришлось уходить. Выбираясь из блиндажа, Саша еще раз выругал и себя и Славку, который так некстати вспомнил про барабан.

Когда Алька остался один на горке, Тобик побежал знакомиться с местностью. Выскочив на опушку березовой рощи, он остановился: громадный рябой зверь с одним рогом смотрел на него выпуклыми глазами и двигал челюстями. У Тобика была крепкая грудь, короткие кривые лапы и довольно нахальный вид, но рябой зверь, по-видимому, не испугался. Тобик угрожающе заворчал. Зверь махнул хвостом и отвернулся. По тропинке неторопливо шла Аграфена Петровна. Увидев ее, Тобик залаял. Этот лай и услыхал Алька.

Ребята выбрались из лощины и вошли в березовую рощу.

– Стой! – приказал Славка.

– Чего?

– Вот… Лавров проходил… с Рексом… Недавно…

– Где? – Саша ровным счетом ничего не видел.

Славка боязливо огляделся вокруг.

– Вот следы,– сказал он,– тут они, в роще..,

Саша и Алька вовсю таращили глаза: куст вереска, камень, мох,– никаких отпечатков, в одном месте примятый черничник.

Славка молча указал на согнувшуюся дугой ветку куста: в мелкой жесткой хвое вереска держалось несколько серых волосков.

– Может быть, другая собака или волк,– предположил Саша.

– Какой там волк! До этой ветки один только Рекс спиной достанет. Его волоски. Росы на них нет, ветром не сдуло… Говорю, сейчас прошли. Зря Лавров не пойдет, есть тут кто-то,– добавил Славка шепотом и еще раз боязливо осмотрелся вокруг.

Сзади них по росистой траве тянулись три темных извилистых следа – два широких, третий – Алькин – поуже. Никакого четвертого следа, а тем более следа Рекса, не было. Ребята осторожно пошли через рощу, оглядываясь и прислушиваясь. Алька плелся позади всех, перебирая пульки, которые приятным грузом оттягивали карман.

На лугу паслась однорогая Милка. По дороге от наволока шла Аграфена Петровна. Саша знал, что она ходила иногда к большой сосне, садилась там и смотрела на остров, где был похоронен старшина Панкратов.

Ребята вышли к дороге, и Саша хотел уже ее окликнуть.

– Ложись! – крикнул вдруг Славка и в один миг распластался на земле. Саша не понял, зачем надо было ложиться, но тоже так и упал рядом со Славкой.

– Зачем ложиться? – спросил он шепотом.

– Бодается здорово…– ответил Славка.– Я вчера ее гипнотизировал, а она на меня рогом, хвост кверху, да как мукнет! Так я и перелетел через забор. После хотел перелезть – без коровы не смог…

– Наврал ты мне все! – поднимаясь с земли, сказал Саша.– «Ложись!», «Лавров», «Не зря тут…»

– А думаешь, не Лавров? Думаешь, наврал? Да? Честное слово, здесь они с Рексом. Верно говорю – здесь!..

Ясно было, что Славка врет, но у него было такое лицо, что сразу и не поймешь – притворяется он или испугался всерьез. А если всерьез, тогда за кем тут следит Лавров?

Кусты вереска неподалеку от ребят раздвинулись, показалась морда Тобика. Он с лаем бросился к корове.

– Нельзя, Тобик, пошел! – крикнул Саша.– Аграфена Петровна, давайте мы вам будем корову пасти.

– Ах ты, батюшки! – всполошилась Аграфена Петровна.– Да куда же вы запропастились? Сейчас же домой! Там уж и начальник солдат посылал, и Нюра сама не своя!

Саша и Славка молча переглянулись.

– Пасти будем…– не успев перестроиться, сказал Алька, далеко обходя корову.

– Мурлышечка ты моя, беги домой скорей, там мамка, небось, с ног сбилась! – И Аграфена Петровна сунула Альке в карман тужурки целый букетик земляничных ягод. Алька засопел и отвернулся. Он, как и Саша, не любил нежностей.

– Тогда мы пойдем…– сказал Саша.

– Бегите, бегите! Там и Нюра и капитан вас ждут. А я подойду.

В этот миг в кустах на опушке как будто показалась темная морда и волчьи уши Рекса. В следующую секунду никого там не было. Саша подумал, что это только почудилось ему, но Тобик, недовольно ворча, обежал вокруг и злобно тявкнул в сторону рощи. Определенно там кто-то был!

– Славка, ты ничего не видал? – спросил Саша.

– Все видал! – ответил Славка.– Я всегда все вижу…

И опять непонятно было, врет он или говорит правду.

Оглядываясь, ребята пересекли луг, на котором паслись две лошади, и вышли к заставе. С мягким шорохом крутился на столбе пропеллер ветряной электростанции. Из-под навеса, где стояли котлы, поднимался дымок. Саша, Славка и Алька вышли к кухне.

Зозуля, стоя возле стола в белой куртке и колпаке, резал мясо огромным, как сабля, ножом, мурлыкая себе что-то под нос. Природа наградила его ростом Петра Великого, густыми широкими бровями и внушительным носом. Можно было подумать, что он сердитый и необщительный. Но это только казалось. На самом деле все знали, что жить на заставе без Зозули – плясуна и баяниста – просто невозможно.

Возле стола сидел громадный черный кот Арап, известный своей ленью и наглостью. Весной был у Зозули ручной вороненок, которого подбил и принес ему Шакирзянов. Зозуля выкормил его, вылечил и бывало как крикнет: «Черныш!» – ворон летит и садится к нему на плечо.

В одно прекрасное утро вороненок исчез. Арап пропадал около двух часов, а когда вернулся, сел спиной ко всему миру и умывался до вечера. Совести у него не было. Но зато Арап каждый день провожал наряд до контрольной тропы и возвращался слушать Зозулин баян. Он и сейчас с видимым удовольствием водил ушами, сидя под столом и слушая пение Зозули.

– Эгей, Зозуля!

– А-а-а! Шакирзянчик! Как улов?

Маленький смуглый и крепкий пограничник, тот самый, что дежурил в день Сашиного приезда, подошел к столу и поставил перед Зозулей полную корзинку рыбы. Тут были и зеленые полосатые окуни, и серебристые сиги, и даже щука, все еще разевавшая зубастую пасть.

– Ай, какой ты молодец, Асан! – Зозуля отставил свою стряпню и обе руки запустил в корзину. Потом спохватился, наскоро ополоснул руки под умывальником и бросился усаживать Шакирзянова за стол.

– Чай не пьешь, какая сила будет! – приговаривал он, наливая Асану полную кружку душистого чаю. На столе мигом появилось масло, сахар и даже земляника.