Текст книги "Плывущие против течения"

Автор книги: Анатолий Вершинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

– Время тревожное, – вздохнул Фурукава. – Но я думаю, что надо сохранить твердость духа. Я подавлю бунт! Выгоню зачинщиков!

Директор выжидающе взглянул на владельца лесопилки. Ему хотелось узнать его мнение.

– Сейчас пока воздержитесь от крутых мер, – сказал Ямада, посмотрев на Тояму. – Возьмите их на заметку, чтобы расправиться в более удобный момент.

– А почему сейчас это неудобно? – удивился Фурукава. – Ведь они портят всю мою школу!

– Потому, что Япония сейчас далеко уже не та, которой была в недалеком прошлом. Разве вы не видите, что она бурлит, как кипяток! А кому хочется подставлять лицо под горячие брызги?

Госпожа Ямада бесшумно вошла в комнату. Опустившись на колени перед низким лакированным столиком, она взяла у.горничной поднос с тарелками и лакированными деревянными чашками.

– Мне не совсем понятно, при чем тут моя школа? – недоуменно пожал плечами Фурукава.

– Извольте, я объясню... Кушайте, пожалуйста!

Взглянув на золотистую форель, жаренную на углях,

хозяин чмокнул губами и взял костяные палочки для еды.

– Дело в том, – продолжал он, – что неприятности, которые причиняет вам этот Сато, касаются не только вашей школы. Рабочие на моем предприятии уже грозят мне забастовкой, требуя освободить Сато. Имейте в виду, что наш городок Одзи тоже стал другим. Красные и здесь сви-

ли себе гнездо. Вы ведь знаете, что Одзи стоит на одном из первых мест в префектуре по количеству собранных подписей за мир. И не хватает только, чтобы неосторожными действиями вы еще больше обозлили родителей этих выкормышей Сато... – Помолчав немного, Ямада добавил: – Это движение за мир грозит нам серьезными неприятностями. ..

– Движение одураченных! – фыркнул директор школы. – Нечего опасаться баранов, не имеющих своего мнения.

Тояма, до сих пор не проронивший ни слова, усмехнулся:

– Ну, а меня, потомственного самурая, окончившего императорский университет в Киото, вы тоже назовете бараном?

Фурукава вопросительно взглянул на Ямаду, а тот сокрушенно развел руками:

– Да, действительно, как это ни прискорбно, наш уважаемый Тояма-сан – сторонник мира. Он не только сам подписался под воззванием, но и других агитирует! На Новый год он разослал всем знакомым свою визитную карточку с изображением белого голубя. Вы только послушайте, как он отзывается о коммунистах! Он считает их единственными спасителями национальной независимости Японии.

– Да, – сказал Тояма. – Мне очень жаль, но это действительно так. В нашем еще недавно столь славном отечестве подлинно патриотической партией оказалась сегодня партия коммунистов. – Тояма повысил голос: – Вы, господин Фурукава, разбираетесь в политических вопросах не лучше ваших школьников! А господину Ямаде не дорого наше отечество. Деньги – вот его отечество...

– Слышите? – хихикнул Ямада, кивая головой в сторону родственника. – И это говорит хозяин текстильной фабрики! Он хоче! юрговать с Китаем, а американцы не разрешают. Вот он и стал почитателем белого голубя...

Фурукава возвращался от владельца лесопилки с еще более невеселыми мыслями.

Он быстрыми, неровными шагами шел по узким пустынным улицам. В домах было темно, только горели на воротах фонари с фамилиями домовладельцев. Было тихо, и лишь когда налетал ветер со стороны Одзиямы, тревожно шелестели кроны деревьев.

В доме Фурукавы горел свет. Когда он остановился у ворот, порыв ветра качнул низко свисавшую ветку сосны. Директор школы испуганно вздрогнул.

«Нервы не в порядке», – мелькнуло у него в голове.

Он вошел во двор и постучал головкой трости в решетчатую дверь. И в этот момент он увидел на стене какую-то надпись. Он зажег спичку и прочитал написанное мелом:

«Сато-сенсей стоит за мир и за счастье Японии. Мы требуем: освободите нашего сенсея!»

Глава четвертая ТАЙНА ЯЩИКА

Ночь выдалась безлунная, темная. Вряд ли в такую темень можно было кого-нибудь встретить по дороге к храму Инари, но Дзиро все-таки предложил «карпам» идти к храмовым воротам по тропинке.

Тропинка шла по откосу насыпи, проходившей между рисовыми полями. Мальчики двигались гуськом. Впереди шел Дзиро. В руках он нес бумажный фонарь, который из предосторожности был потушен. За Дзиро шли Масато, Снгеру и Котаро. Маленький Такао замыкал шествие, бережно прижимая к груди закупоренную банку с краской. Кисти нес Масато.

Со стороны моря дул теплый, насыщенный влагой ветер. Он ворошил на полях созревшие рисовые колосья, и они издавали сухой, жесткий шорох. Прислушиваясь к нему, Такао невольно ускорял шаги, стараясь не отставать от своих друзей.

Что-то скользкое вдруг коснулось голой ноги Такао. Он вздрогнул и подпрыгнул, чуть не сбив с ног Сигеру.

– Смотри, куда ноги ставишь! – прошипел тот.

– Что случилось? – обернулся Масато.

– Такао испугался чего-то, прыгает на людей.

– Наверно, в него оборотень вселился! – рассмеялся Масато. – Или, может быть, боги предупреждают его...

– Тихо! – строго сказал Дзиро.

Сато-сенсей нередко беседовал с «карпами» о богах, оборотнях и прочих вещах, и его ученики знали, что все это выдумки. Однако чем ближе подходили они к храмовым воротам, тем тревожнее становилось на сердце Такао. При каждом шорохе ему казалось, что кто-то невидимый неотступно следует за ним по пятам. Близость могил напоминала ему некогда слышанные рассказы о привидениях, о душах покойников, летающих над землей в виде бледно-зеленых шаров, и о прочих страшных вещах.

– А что, если боги существуют? Что они сделают, если мы разукрасим их священные ворота? – шопотом спросил Такао.

– Ерунда все это! —категорически отрезал Масато. – Богов нет. Сато-сенсей говорил нам об этом.

– Правильно, – подтвердил Дзиро. – И оборотней тоже нет, а есть злые черти, вроде Ямады и Фудзиты... И вроде иностранных солдат...

Когда мальчики ближе подошли к кладбищу, Такао втиснулся между Котаро и Масато: так было спокойнее.

Мальчики подошли к воротам храма. Вокруг стояла глубокая тишина. Гора, вверх по которой уходила каменная лестница, была погружена во мрак. Лишь на храмовом дворе мерцало несколько маленьких огоньков.

Дзиро осторожно оглянулся вокруг и засветил фонарь.

– Начнем, мальчики! – тихо сказал он.

Дзиро подставил спину Масато, а Такао – Котаро. Си-геру повыше поднял фонарь, привязанный к шесту, и протянул Котаро банку с краской. Но в это время Котаро дернул его за рукав.

– Смотри!– шепнул он, кивнув головой в сторону храма.

Расположенный на холме храм сливался с мраком. Только временами, когда сквозь тучи пробивался бледный луч луны, из густой, как тушь, тьмы возникали очертания изогнутой кровли да силуэты высоких сосен и криптомерий, застывших у низких стен, словно стражи.

– Что такое? – Масато спрыгнул с плеч Дзиро на землю.

Мальчики осторожно выглянули из-за столбов.

Луна в это время опять скрылась, и в наступившей темноте «карпы» увидели два огонька. Огоньки мелькнули над лестницей, потухли и снова зажглись, приближаясь к храмовым воротам.

Сигеру задул огонь в фонаре.

– Скорее прячьтесь! – шопотом скомандовал Дзиро.

Мальчики шарахнулись в сторону от дороги, в неглубокий ров, куда крестьяне спускали воду с рисовых полей. Сигеру опрокинул банку с краской, и пока искал ощупью на земле кисти, его друзья исчезли в темноте. Светящиеся фонари уже были совсем близко, послышались шаги... Сигеру, обхватив банку одной рукой, а в другой держа фонарь, прыгнул в кусты у дороги и стал спускаться по откосу к берегу реки. Он увидел силуэты лодок, вытащенных на песок. Подбежав к ближней лодке, он залез в нее.

Это был обычный рыбачий кунгас с широкой кормой.

Подняв голову над бортом, Сигеру увидел группу людей, идущих по дороге над берегом. Двое шли впереди, освещая дорогу электрическими фонариками. Иногда они тушили свет, останавливались и вытягивали головы, словно прислушиваясь к чему-то. За ними несколько человек с трудом тащили на руках продолговатый ящик.

Все это казалось необычайным и загадочным. Любопытство взяло верх над осторожностью, и Сигеру даже чуть привстал. Но в этот момент луч фонарика скользнул по валуну, у которого приткнули лодку, и осветил прибрежные камни. Сигеру мгновенно упал на дно, уткнувшись лицом в сети. До его слуха донеслись приглушенные голоса:

– Тяжело. Давай положим ящик и передохнем.

– Неженка! – презрительно фыркнули в ответ.

– Неженка? Дай-ка мне твой фонарик, а ты потащи на себе эту штуку!

Люди тихо засмеялись и, судя по шуршанью песка, опустили .ящик на землю.

– Зря фыркаешь, Кадзуо, – произнес кто-то миролюбиво. – Подарочек, конечно, тяжеловат.. .

– Теперь уж не страшно. Доплывет.

Сигеру весь превратился в слух. Одно предположение быстро сменялось другим. Он старался разгадать, кто эти незнакомцы, откуда и куда направляются онн, что за таинственный ящик они несут. «Может быть, он наполнен крадеными драгоценностями? Или в нем изрубленный в куски труп убитого ими человека?»

Сигеру решил: как только эти люди пройдут мимо него, он проскользнет через дорогу к спрятавшимся приятелям, и они вместе предпримут что-нибудь.

Только он успел об этом подумать, как услышал шорох в кустах, громкое сопенье – шаги приближались к лодке, в которой притаился Сигеру.

– Какая же из них лодка Юдзи? – раздалось совсем близко.

– Вон та, что за валуном...

Сигеру вздрогнул. Он ясно представил себе, как сейчас эти незнакомцы подойдут к лодке, обнаружат его, и тогда. .. Вряд ли людям, перетаскивающим в глухую полночь таинственный груз, нужны свидетели. Крикнуть и позвать товарищей на помощь!* Они, наверно, сидят у дороги и ждут. Но что могут сделать несколько мальчиков против группы взрослых людей, к тому же, вероятно, вооруженных?

Спотыкаясь о камни, люди приближались к лодке.

Сигеру отодвинул в сторону сети и ударился головой о доску кормовой банки – сиденья на корме. Он нащупал в темноте четырехлапный якорь, ивовую плетенку, в которую обычно набирают крабов, мокрые концы и паклю. Якорь и плетенку он отодвинул в сторону, а сам с трудом вполз под банку. «В таких случаях плохо быть длинным», – подумал он. Пришлось скорчиться, подобрав ноги. На дне лодки стояла вода. Но сейчас не время было думать о неудобствах, только бы не нашли его.

Он услышал голоса возле лодки:

– Давай сюда... У кормы...

– Ты влезай...

Лодка качнулась. Кто-то влез в нее. Ящик положили у самого кормового сиденья... Сигеру оказался в полной темноте.

Под днищем баркаса зашуршал песок. Толчок, еще один – и лодка плавно заколыхалась на воде.

Кто-то на берегу тихо сказал:

– Желаю удачи!

– Спасибо! – ответили из лодки.

– Туши фонарь! – произнес человек, сидевший у ящика. – Увидят с берега.

В лодке наступила тишина. Только в уключинах ритмично скрипели весла и в такт им слышались всплески воды.

Сигеру уже пришел в себя. Он перестал дрожать, но сердце попрежнему билось учащенно. «Куда они едут? Наверно, далеко. Может быть, они решили напасть на какую-нибудь помещичью усадьбу? Но зачем тогда тащить ящик? Нет, наверно они уже ограбили и везут деньги и ценности. А вдруг будет погоня и начнется перестрелка? И лодка пойдет ко дну...»

Сигеру нечаянно двинул согнутой ногой, скрипнула ивовая плетенка. Сидевший у ящика перестал грести.

– Что это там скрипит? – раздался его голос.

В лодке воцарилась тишина. Сигеру затаил дыхание. Сердце его застучало еще громче.

– Греби! – сказал наконец кто-то. – Нобуо сегодня нервничает: ему везде что-то чудится... Не иначе как внутри у него скрипит.

– А ты тоже храбрец! – ответил хриплый голос. – К старухе в гости плывешь, а у самого в карманах целый арсенал, будто на войну собрался...

– Ладно вам язвить! – произнес строгий голос. – Подплываем. Держи левее мисоварни, к мосту на сваях.

Сигеру не поверил своим ушам. Оказывается, вот куда! Он хорошо знал это место за мисоварней отца Такао. Там проходил неглубокий глинистый овраг, по краям которого лепились лачуги бедняков. Недалеко от оврага был дом Сигеру. Круглый год от оврага шло ужасное зловоние, так как в него спускались нечистоты чуть ли не со всего городка. Неужели эти люди собираются спрятать там свой ящик?

Скрип весел в уключинах прекратился. Лодка мягко врезалась в илистый грунт; кто-то выпрыгнул на берег, чтобы подтянуть ее. Лодка качнулась: ящик подняли и перенесли на берег.

Сигеру услышал удаляющиеся шаги. Выждав некоторое время, он отодвинул ногой сеть и выполз из своего убежища. Он выглянул из лодки – вокруг никого не было. Тогда он вылез на берег и пополз в сторону мисоварни.

Берег здесь был крутой, и Сигеру пришлось взбираться вверх на четвереньках. Несколько камней, лежавших на откосе, покатились вниз, шурша в траве. Сигеру замер, втянув голову в плечи, как черепаха. Где-то вдали пролаяла собака. Тихо застрекотала цикада. Сигеру быстро вполз наверх. В темноте он разглядел знакомые очертания мисоварни. Поднявшись на ноги, он побежал во весь дух к черным силуэтам сгрудившихся в кучу домиков. Одна только мысль владела им: скорее добраться до дома, разбудить отца, соседей и предупредить их о таинственных людях, высадившихся с ящиком.

Сигеру не удивился, увидев издали свет в окнах своего дома. Он понял, что родители, обеспокоенные его долгим отсутствием, не ложились спать.

На пороге он столкнулся с отцом и старшим братом Тосио. За ними толпились возбужденные «карпы». Увидев Сигеру, все радостно загалдели.

– Сигеру! – вскрикнула мать и бросилась к нему.

Отец с тревогой и недоумением разглядывал мальчика.

Тот был весь в грязи, куртка разорвана, волосы на голове в водорослях. С трудом переводя дыхание, размахивая руками, Сигеру заговорил шопотом:

– Туда пошли какие-то люди... ящик у них... что-то нехорошее затеяли. Скорее туда...

– Какие люди, какой ящик? – Отец сердито засопел, оглядывая подбежавших соседей.

Захлебываясь от возбуждения, Сигеру стал бессвязно рассказывать обо всем.

– Как, ты говоришь, они сказали? К старухе плывут? – перебил его Тосио.

– Один из них гак и сказал: «К старухе в гости плывешь, а в кармане – целый арсенал...»

– Так-так-так! .. – протянул Тосио и вдруг крикнул: – Скорее к дому Сато-сенсея!

– Пошли! – решительно сказал отец Сигеру и вскинул на плечи топор, оказавшийся у него в руках. – А вы, мальчики, поднимайте соседей!

Пока взрослые торопливо что-то искали в глинобитном сарае, «карпы» побежали по улочке, стуча в двери домов. В щелях ставней показался свет, послышался лай разбуженных собак, заскрипели отворяемые калитки и двери.

– Воры? – испуганно спрашивали в потемках. – Убили кого-нибудь?

– Скорее! – отвечали им. – К дому Сато-сенсея!

– Какие там воры! – раздался ворчливый голос. – У нашего учителя, кроме старухи-матери и приемышей, имеются только старые книги да стоптанные сандалии...

– Куда упрятали багор?

– Бери топор! А ты палку! – раздавалось в темноте.

На улочке заколебались огоньки зажженных фонарей.

запрыгали на стенах человеческие тени. Люди торопливо бежали к дому учителя, на ходу поправляя пояса на ночных халатах и громко переговариваясь между собой.

В тот момент, когда Тосио и мальчики подбежали к калитке дома Сато, оттуда выскочили несколько человек и бросились через переулок к оврагу.

– Стой! – заорали одновременно Дзиро и Масато.

Все побежали за неизвестными. Вдруг грохнул выстрел, за ним другой: злоумышленники стали отстреливаться.

– Ложись! – скомандовал Тосио.

Все легли на землю и замерли, но выстрелов больше не было. Соскользнув по откосу в овраг, злоумышленники исчезли в непроницаемой тьме.

– Удрали, – сказал кто-то. – В этой темноте не найдешь их. И оружие с ними...

– Пошли в дом Сато! – Тосио быстро поднялся с земли.

Перед калиткой Сато уже толпились люди. Разбуженная шумом, слепая мать учителя открыла дверь.

– Что случилось? Пожар? – тревожно спросила она.

Она удивилась, когда ей сказали о каких-то подозрительных людях, только что выскользнувших из калитки ее дома.

Дворик был очень маленький, на обследование много времени не потребовалось. Никаких следов злоумышленников не было найдено. Вскоре появились приведенные кем-то двое полицейских. Они явно были недовольны тем, что нарушили их покой.

– Какие там воры! – пробурчал один из них. – Приснилось кому-то... Разойдитесь по домам!

– Как же... – насмешливо протянул отец Сигеру. – Может быть, и то приснилось, что стреляли в нас?

В толпе засмеялись.

– Зарежут не то что ночью, а средь бела дня, а полицейского не сыщешь!

– Поменьше бы спали и за порядком следили!

– Воров ловить не любят, – громко сказал Тосио, – а если бы здесь был митинг, то сразу же примчались бы на машинах...

Полицейские начали сердиться. Один из них вдруг махнул дубинкой и гаркнул:

– Довольно болтать! Разойдитесь!

Тосио подошел к матери Сато.

– Позвольте заглянуть в кладовую, госпожа Сато, – сказал он.

– Пожалуйста, – ответила старая женщина. – Сейчас принесу ключи.

Но кладовая вовсе не была заперта. Возле дверей на земле валялся сломанный замок. Тосио поднял его и протянул полицейским. Те молча переглянулись.

Дверь кладовой раскрылась с легким скрипом. Туда вошли полицейские, за ними Тосио, отец Сигеру и другие.

Тосио высоко поднял фонарь, и его колеблющийся свет упал на беспорядочную груду сломанных кадушек, корзинок и черепиц. Из-за бидона с керосином выглядывал продолговатый, обитый жестью ящик, наполовину прикрытый старыми, рваными цыновками. Вероятно, тот, кто принес сюда этот ящик, пытался замаскировать его, но не успел.

– Вот этот ящик! – крикнул Сигеру, сев на корточки. – Он самый!

Услышав его восклицание, полицейские оглянулись. Один из них нагнулся к мальчику и подозрительно спросил:

– А ты откуда знаешь, чей это ящик?

Но Сигеру не растерялся. Поднявшись, он спокойно сказал:

– Я возвращался домой, господин полицейский, и видел, как какие-то люди несли его сюда...

Полицейский ничего не ответил, а только спросил у старушки Сато, не было ли у них в кладовой ящика, обитого жестью. Та отрицательно покачала головой.

Ящик вытащили во двор, открыли крышку и сдернули лежащий под ней кусок холста.

– Оружие! – удивленно вскрикнули столпившиеся вокруг ящика люди.

Некоторые даже испуганно отпрянули назад.

В ящике, аккуратно завернутые в промасленную бумагу и чистую ветошь, лежали винтовки, пистолеты, пачки патронов, гранаты и запалы к ним.

– Вот так подарок нашему Сато! – усмехнулся отец Сигеру и покосился на полицейских. – Заберите это к себе. Вам ведь проще найти хозяина этого добра.

Из темноты кто-то крикнул:

– Как же, наверно вместе чай пьют!

Один из полицейских оглянулся и грозно крикнул:

– Кто там болтает? Язык попридержи!

– Не понравилось! – ответил ему тот же насмешливый голос.

Полицейский повернулся в ту сторону, откуда раздался голос, но в это время Тосио, ударив ногой по ящику, громко сказал:

– Провокация!

– Ребенку и то ясно, что провокация!

– Подбросили человеку в дом оружие, а потом обвинят в хранении!

– Бандиты!

К ящику протиснулся Имано, прибежавший с другого конца поселка. Он уже был осведомлен обо всем.

– Чистая провокация, – сказал он. – Учитель Сато в тюрьме, и надо что-нибудь приписать ему, чтобы сгноить его там. Вот и придумали эту историю...

– Эй, ты, – грубо прервал его полицейский, – следи за своими словами! Нечего мутить народ!.. А ну, расходитесь все!..

Но Имано будто не слышал этого окрика.

– Не надо расходиться, – сказал он, поднимая руку. – Сейчас господа полицейские составят при нас протокол, а мы подпишемся.

Полицейские переглянулись, и один из них пробормотал:

– Отвезем ящик в полицию и там составим протокол.

– В таком случае, мы все пойдем в полицию! – крикнул Имано. – Пойдем, товарищи?

Столпившиеся вокруг ящика дружно поддержали его:

– Пойдем!

– Знаем мы их – замять дело хотят!

– Не выйдет!

Полицейские начали о чем-то перешептываться, а потом один из них буркнул:

– Ладно, составим протокол.

Он пошел в дом Сато за бумагой и чернилами.

Подписав протокол, все стали расходиться.

Тронулись по домам и «карпы». Они шли тесно сгрудившейся кучкой по обочине дороги. Сигеру был в центре внимания. Он чувствовал на себе восторженные взгляды приятелей, которые, затаив дыхание, слушали его рассказ.

На этот раз никто не перебивал его. Никто не мог отрицать того, что Сигеру действительно проследил злоумышленников с ящиком и поднял тревогу. А что касается подробностей, то Сигеру излагал их по своему усмотрению.

– И вот когда я побежал в гору, – говорил он, – один из них бросился за мной. Он выхватил револьвер, но кто-то из тех, что остались внизу, крикнул: «Возьми его живым!» – Сигеру сделал паузу, перед тем как эффектно завершить свое повествование. – Ив эту минуту я поскользнулся и упал. Злодей схватил меня за ногу... – Сигеру бросил взгляд на прижавшегося к нему Котаро и перешел на свистящий шопот: – Ну, думаю... все пропало, погиб. Но в эту минуту я нащупал под рукой камень, зажал его в кулак, вскочил и со всей силой ударил злодея по голове. Он вскрикнул и покатился вниз. – Сигеру показал, как он ударил злодея. – Поднявшись наверх, я оглянулся и увидел, что все побежали к упавшему и понесли его к лодке. С его головы капала кровь на песок...

– Как же ты увидел? – спросил Масато. – Ведь было темно.

Дзиро вдруг прыснул в кулак.

– Увидел, – сказал Сигеру. – Они подбежали с электрическими фонариками... А я побежал прямо домой. Вот и всё!

Глава пятая СОБИРАЮТСЯ ТУЧИ

Дедушка Симура, очищая газоны от осыпавшихся желтых листьев, нечаянно задел плечом ветвь плюща, обвивавшего стену школы. Гвоздь, на котором висел ее тяжелый гибкий стебель, выскочил из своего гнезда, и плющ свалился старику на голову. Пришлось ему подтащить к стене легкую бамбуковую лесенку и, кряхтя, лезть наверх с упавшей лозой. Симура набросил ветвь на крюк от водосточной трубы, торчавший почти на уровне окна кабинета классного воспитателя. Он собирался слезать, когда услышал голос Гото-сана, донесшийся из его кабинета.

– Я знаю тебя, Синдзо, – вкрадчиво говорил Сова, – как вполне благовоспитанного мальчика, сына всеми уважаемых родителей...

«Ну, начинается! – подумал Симура. – Сейчас начнет распекать за какую-нибудь провинность».

Но последующие слова Гото заставили старика насторожиться.

– То, что ты мне сообщил сегодня о твоих товарищах, заслуживает внимания. Если за ними последить, то можно будет обнаружить застрельщика.

– Мой отец говорит, – услышал Симура льстивый голос Синдзо, – что учитель Сато наверняка послан коммунистами, которые хотят продать за деньги Японию русским варварам.

– Правильно, – сказал Гото. – Твой почтенный отец прекрасно разбирается в людях... Так прислушивайся, о чем говорят мальчики. Присматривайся, кто ими верховодит. .. Змея не ползет без головы...

– Я постараюсь, Гото-сенсей... Котаро говорил, что они сегодня собираются к ручью.

– И Котаро в этой компании? – удивился Гото. —

Лучший ученик... и с виду такой благовоспитанный... Мать у него врач. – Сова громко вздохнул. – Видно, не зря говорит пословица: «Ворона не может родить сокола». В роду у них ведь кто-то был прачкой..

– Только Тада Хитоси порядочный мальчик, а остальные грубияны...

– Не грубияны, а настоящие бунтовщики! – поправил его Гото.

– Поверьте мне, Гото-сенсей, – поспешил сказать Синдзо, – что я тогда вовсе не топал ногами, как все. Мне пришлось только вместе с другими кричать... Если бы я молчал, мне после попало бы от всех.

– Я знаю, что ты вынужден был тогда кричать.. Значит, договорились. Ты находись всегда вместе со всеми и прислушивайся. Только смотри не попадайся... чтоб тебя никто не видел, когда будешь идти ко мне.

Вероятно, Синдзо собрался выйти из кабинета, так как Симура услышал предостерегающий голос Совы:

– Одну минутку... Дай-ка я погляжу, нет ли кого в коридоре.

Симура тихо спустился с лестницы, положил ее в траву и уселся у ворот на скамье. Уже закуривая свою маленькую бамбуковую трубку, он увидел, как из дверей школы выскочил маленький, толстый Синдзо. Лицо его, залитое краской, было возбуждено, а маленькие глазки, вороватые, как у его отца, бегали во все стороны. Он осторожно оглянулся и, увидев, что перед домом никого нет, спокойно направился на школьный двор, откуда доносился мальчишеский гомон.

– Порази меня небо, если этот маленький негодяй вскоре не заткнет за пояс своего папашу! – пробормотал Симура и, кряхтя, медленно поплелся с метлой вслед за Синдзо.

На дворе было шумно. В одном углу на песчаной арене, обложенной зарытыми в землю соломенными кульками, Хитоси показывал своим друзьям приемы борьбы. А в другом Дзиро, Масато и другие перебрасывались мячом. Сторож долго бродил вокруг шумной мальчишеской ватаги. Увидев, что Синдзо пошел в сторону арены, старик подошел к Дзиро, схватил его за руку и оттащил в сторону. Нарочно громким голосом, чтобы все слышали, он крикнул.

– Негодный мальчишка, сколько раз я говорил, чтоб вы не бросали мячей здесь! Можете попасть в цветы под окнами учительской...

– Что вы, дедушка Симура? – удивился Дзиро. – Никогда не попадали в цветы...

– Слушай, Дзиро, – понизил голос старик. – Мне нужно сказать тебе что-то. Через некоторое время незаметно уйди. Я буду за воротами... Смотри у меня в следующий раз, а то пожалуюсь Гото-сану! – громко закончил старик и медленно поплелся со двора.

Дзиро недоуменно взглянул в сторону старика и, улыбнувшись, крикнул ему вдогонку:

– Дедушка Симура, не сердитесь, будем осторожны!

Как только Дзиро вернулся к своим друзьям, к нему

подбежал Синдзо.

– Придирается все время этот старикашка, – сказал он вкрадчивым голосом. – Страшно злой1

– Не злой, а строгий, – поправил его Дзиро. – Ведь ему жаль своих цветов, а я, видишь, чуть-чуть не попал.

– Подумаешь, цветы... Все равно они скоро все завянут. Слушай, Дзиро... – Синдзо взял его за пуговицу куртки. – Можно мне с вами сегодня пойти к реке?.

– Конечно, можно. – Дзиро кивнул головой. – Сегодня туда пойдут все. Иди и ты.

– Значит, я приду. .. – Синдзо хихикнул и потер руки. – Я покажу место, где угри прячутся.

Дзиро вспомнил, что сторож ждет его, и быстро побежал к школьным воротам. Симура сидел на скамье за воротами. Он оглянулся, показал рукой, чтобы Дзиро подошел поближе, и шепнул:

– Ты хорошо знаешь этого Синдзо?

– Ну, будто бы знаю...

– Ну, а то, что он негодяй, ты знаешь?

– Что вы, дедушка! Ну, жадный... врет часто, но...

– Вот что, Дзиро... – Старик вынул изо рта трубку и стал набивать ее табаком. – Ты, конечно, можешь со своими товарищами думать, что старый хрыч Симура ничего уже не понимает, что вокруг него делается... но знай, что Сато-сенсей для меня все равно что сын...

– Я не понимаю, дедушка Симура... – недоуменно произнес Дзиро. – Но при чем тут Синдзо?

– Я не знаю, кто и что делает, чтоб Сато-сан снова был на свободе, – тихо сказал старик, – не знаю, кто вожак среди вас, но запомни, что этим делом очень интересуется Сова.

И Симура рассказал Дзиро о подслушанном разговоре.

– Ну и задам же я этому толстяку! – Дзиро топнул ногой. – Настоящий шпион!

– Не надо. . . не показывай ему, что знаешь. Только предупреди всех. И меня не выдавать! Я ничего не слышал и ничего не говорил.

– Не беспокойтесь, дедушка. Все будет хорошо. Большое спасибо!

Дшро поклонился, но, отойдя на несколько шагов, обернулся, скорчив лукавую физиономию:

– А если.. . подстроить так, чтобы он сам признался?

– Ну, это ваше дело. Я ничего не слышал и не говорил. Иди.

Симура улыбнулся в усы и закурил свою бамбуковую трубочку.

* * *

Вода с шумом бурлила в своем каменистом русле. Сильные струи вымывали со дна ил и песок, и разводы пены над волнами отсвечивали бледной желтизной.

– Мальчики, смотрите: карпы! – взвизгнул Синдзо, глядя в воду. Он лежал на большом валуне, опустив руки в воду.

– Правда, карпы! – Котаро всплеснул руками. – Идут против течения!

Подбежавшие к валуну мальчики увидели, как стайка молодых черных карпов, вслед за вожаком обходя подводные камни, упрямо взбирается вверх по течению.

Несколько поодаль от засмотревшихся на рыб школьников стояли Дзиро, Масато и Сигеру.

– Давай я, – шепнул Масато. – Я с ним спокойно поговорю, бить не буду.

Дзиро недоверчиво покачал головой.

–г– Говорить с ним не нужно. И бить тоже, – сказал Сигеру сощурившись. – Просто в воду окунуть...

Дзиро махнул рукой и, подойдя к Синдзо, позвал его. Отойдя в сторону с ним, он спросил, глядя на него в упор:

– Зачем ты пришел сюда с нами? Говори честно.

Толстяк удивленно вскинул глаза, но, не выдержав

взгляда Дзиро, стал рассматривать свои руки.

– Как зачем? Вместе с вами... чтобы поиграть... – пробормотал он запинаясь.

– Ты пришел, чтобы шпионить, – медленно сказал Дзиро. – Вот зачем ты пришел сюда!

Синдзо замотал головой:

– Нет... это неправда. С чего это ты взял?

– Если не хочешь признаться, я тебе напомню. – Дзиро подошел к нему ближе. – У кого ты был в кабинете во время большой перемены?

Синдзо еще ниже опустил голову и стал теребить поясок.

– Мы могли бы тебя проучить сейчас, – сказал Дзиро, – но не делаем этого. Запомни хорошенько: если возьмешься шпионить, то придется поплакать тебе! Иди!

Он отвернулся от Синдзо и пошел к ручью. Ни на кого не глядя, Синдзо медленно поплелся по тропе, которая вела к поселку.

Все молча провожали его взглядом.

– Весь в папашу! – крикнул вдогонку Такао, подражая походке отца Синдзо.

Масато шумно вздохнул:

– Эх, жалко!.. Надо было немножко причесать его. Отучился бы шпионить на всю жизнь!

– Ну, пора приниматься за дело! – Дзиро хлопнул в ладоши.

Такао и Котаро притащили к самому ручью по вязанке хвороста и развели костер. Мальчики торопливо уселись вокруг. Тучи комаров, носившихся над берегом, сразу же отхлынули от поднявшегося дыма.

Дзиро оглядел всех собравшихся:

– Так вот, давайте решим, как будем участвовать в сборе подписей. Хейтаро говорит, что лучше всего нам ходить вместе со взрослыми.

– Правильно! – крикнул Масато, подняв руку. – Я пойду с матерью Сато-сенсея.

– Нет, я пойду! – замахал руками Сигеру. – Я ближе всех живу.

– А почему не я? – возразил Котаро. – Может быть, и я хочу и другие!

– Бросим жребий! – предложил Такао.

– Правильно, жребий! – поддержали его.

Котаро набрал в шапку горсть прибрежной гальки.

– Вот глядите! – Он показал мальчикам серый овальный голыш. – Кто вытащит его, тому и идти с матерью Сато-сенсея. Только брать с закрытыми глазами. По-честному.

Все стали по очереди брать камешки из шапки. Голыш достался Такао.

– Ну вот, никому не обидно! А теперь давайте решать, с кем пойдут другие, – предложил Дзиро, вытаскивая из кармана карандаш и листочек.

Над вершиной Одзиямы зажглись звезды. От воды потянуло прохладой. В ивовых кустах, густо разросшихся на противоположном берегу, замелькали светлячки. А «карпы» всё еще сидели у костра.

Задумчиво вглядываясь в багрово-желтые языки пламени, Дзиро говорил: