Текст книги "Текст ухватил себя за хвост (СИ)"

Автор книги: Анатолий Сухих

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 35 страниц)

Глава 6, в которой у людских достоинств, как и у плодов, есть своя пора

Вижу, ты всё такой же – нейтральны воды,

даже, пожалуй, слишком… всё ждёшь погоды

для разговора с небом? Пора… на землю -

к тем кораблям, добравшимся до причала -

в странствиях по морям корабли стареют

счастливо… но мечты, что висят на реях,

были когда-то парусом… Слишком мало

жизни на суше, чтобы в неё – поверить.

NoЛада Пузыревская

***

Ох, как не люблю я трёп в тиви про всякие необъяснимые или объяснимые тайны и загадки. Это такая профессия – делать шоу из ничего. Вроде, я-то ребята знаю, а сейчас и вы, может быть, узнаете. И ходит вокруг да около, и переливает из пустого в порожнее.

Реальной информации, рассчитанной не на полных идиотов – шиш да кумыш, зато, сколько многозначительности, недоговорённости.

Мол, у нас есть такие приборы, но мы вам о них не расскажем. Это всех передач касается, которые про науку или про технику или еще про что-нибудь.

Когда долго и бестолково. Я даже представляю себе публику, которая всё это смотрит. Я тоже иногда, в смысле изредка смотрю, но при этом раздражаюсь.

Полагаю, что все именно так же раздражаются, но от этого растёт рейтинг передачи – ведь как приятно ощутить себя умнее академика. Может быть, именно поэтому у меня и телевизора нет. И я его не включаю и не смотрю.

***

Света сегодня бегает с утра из комнаты в комнату и орёт нечеловеческим голосом: – Кто спёр мой ништяк? – я-то точно не в теме, но помочь человеку надо. Ни я, ни Ирина никогда ништяков не спираем, нам они совершенно ни к чему, мы другим заняты, у нас, можно сказать, миссия.

– Свет, погоди, а какой ништяк-то? Как он выглядит?

– Ну, зелёненький такой, кругленький. Я только-только зарядила, мне бы его в микроволновку сразу с вечера засунуть, так нет, спёрли. Ну, отдайте, люди вы или где?

– Свет, зелёненький, а сбоку две полоски?

– Ага, а ты откуда знаешь? Ты и спёр? Отдавай!

Ну вот, приехали. Я, оказывается, и спёр. Меня же вчера весь день не было. Я, можно сказать, на дело ходил, вопросы решал.

– Свет, этот что ли?

– ААААА!!! – Светка изобразила из себя хищную птицу, выпустила когти и разинула клюв. – Отдавай!!!!!

– Свет, это вазелин, просто вазелин, только этикетка отвалилась. Но вот тут сбоку на крышке русским по зелёному написано – вазелин.

– Ты гад! Зачем ты мой ништяк спёр? Я и без тебя знаю, что вазелин, мне именно вазелин и нужен. Не работает эта фигня без вазелина, я её в вазелин и засунула, иду, смотрю, о, какой ништяк, и с вазелином. Всё как надо зарядила, настроила, а ты взял и спёр.

– Светочка, я не нарочно. Я вазелином локоть мажу, у меня тут кожа чуть потрескалась, иду сегодня, смотрю – мой вазелин. А я его точно никуда со стола не брал, думаю, всё, глюки, началось.

– Сегодня еще не мазал? – голос у Светки предательски дрогнул.

– Нет, Светочка, да и не собирался уже, у меня всё заросло, как на собаке.

– Сам ты собака. Живи. И ништяк отдавай, и не трогай больше никогда! – сменив гнев на милость, счастливая Светка убежала, крепко сжав свой ништяк в кулачке.

***

Тут ведь вот оно как получается, ничто из ничего не возникает. Потому что не может. Это только функция Хевисайда такое описывает – не было ничего, и вдруг бац, и есть. Сразу всё. Или не всё, но сразу и много. И из ничего. Потому что ничего и не было. И никаких предпосылок, никаких флуктуаций, никакого постепенного нарастания, вызревания, а сразу – бац, и всё есть. Я этого не понимаю.

Потому что так не бывает. А если и бывает, то совсем не так. Нет, я, конечно, знаю, вернее, догадываюсь, что бывает по-разному. Копится, копится, а потом бац, и скачок. Переход количества в качество. В другое качество.

Но ведь до того что-то было. Что-то нарастало, изменялось, копилось, а потом бац. И это не просто представить, но можно. Это-то у меня в голове еще укладывается, пусть не вдоль, но хоть поперек с трудом. А вот когда ничего, ничего, и вдруг бац. Этого просто не может быть, потому что не может быть никогда.

А если не может быть никогда, то зачем тогда, спрашивается, было такую функцию придумывать? Это вы у меня спрашиваете? Это вы у Хевисайда спросите, а я вам не Хэвисайд никакой, и вообще, я эту функцию не понимаю, хоть я и физик по образованию.

***

А трупа и не было. По всем законам жанра примерно в этом вот месте нашего повествования должен труп появиться. И все предпосылки к этому вполне сложились – есть конфликт интересов, притом весьма не хилый, есть звериный оскал хищнического капитализма, желающего всё сразу и немедленно.

Есть антагонисты, наконец, с разных этажей социальной лестницы, которые мирно сосуществовать в социуме ну никак не могут. На одном гектаре.

Ну, вы опять всё поняли. В общем, предпосылки налицо, а трупа нет. И не будет – еще только трупа нам тут не хватает. Потому что если будет труп, будет трупова жена, труповы сослуживцы, милиционеры, откуда ни возьмись понавылазят – надо нам милиционеров?

Раз не было трупа, тогда, значит, был полутруп. Этим полутрупом сегодня был Шнырь. Проснуться полутрупом – малопривлекательное состояние. Это значит, что вчера вечер удался.

Но в данном случае как раз наоборот. С вечера всё не заладилось. Вроде всё так хорошо началось – приехали ребята, подкараулили этого, Антона, что-то начали перетирать прямо на стоянке. Самое время за жабры взять. Не ребят, конечно, Антона взять за жабры. Дедушка он уже, божий одуванчик, а потому риска никакого – сделаешь ему козу, дедушка и поплывёт.

Не на стоянке, конечно, его брать надо, всего-то и делов в машину к нему забраться, пока они там свои тёрки ведут. Но вот тут-то провал в памяти. Никто же не подходил, никто по голове не стукал. Раз – и провал.

Как дома то оказался – вообще ничего не понятно. И приняли то всего по одному бурбону, ни в одном глазу. И к стоянке вышел аккуратно – прямо с тропинки по снежку, наследил, конечно, но кто в следах будет разбираться – не на мокруху же пошел. Просто поговорить, чуть припугнуть.

И вдруг полный отруб. Как дома то оказался – непонятно. И не болит ничего. Башка не трещит. Руки-ноги целые, значит не били. Не мутит, не тошнит – всё на месте. И в карманах полный порядок, и вещички так аккуратненько сложены, как всегда. Типа пришел, разделся, и спать лёг. И свет везде за собой выключил.

Когда, во сколько? У соседей, что ли поспрашивать – так ведь и не спросишь – нечего спрашивать. И не у кого. Странно всё как то. Непонятки.

***

Летают строем журавли, но лебедь не умеет строем – почему всплыло в голове, когда мне встретились гуси-лебеди.

Я ничегошеньки не понимаю в орнитологии, поэтому гуси-лебеди представились исходя из детской фантазии, безусловно, добрым и благожелательным персонажем, ну как же, гуси Рим спасли, Нильса мелкого вроде покатали, и от бабы Яги какую-то Машеньку вызволили.

Или это совсем не Машенька была, но это совершенно неважно, главное, что это заведомо силы добра, и никакого подвоха или злодеяния от них ждать не приходится.

Правда и благодеяния мне от них по ходу миссии вроде не требуется, поэтому, зачем они тут появились – сие для меня есть тайна великая, и бестолковая.

Как-нибудь управлюсь. Может и ништяк новенький обрету, хотя они как раз никаких ништяков не переносят, как мне помнится.

– Гуси, гуси!

– Га-га-га!

– Есть хотите?

– Нет-нет-нет! С осени закормлены.

***

Лакомый кусочек эта наша воинская часть, которая как бы уже и расформирована, а вроде как и действует – охраняют ребята не пойми чего. То, что осталось. А по сути ничего и не осталось – пара тридцатьчетверок без пушек, да пяток пожарных машин. МЧС не МЧС, охрана не охрана. Ангары серьёзные, но пустые.

На паре из них дозволено было, наверное, очень высоким армейским начальством, что-то типа перевалочной базы устроить какой-то коммерческой структуре, ну и ездят тут к нам изредка фуры груженые и пустые.

Но шлагбаумы и досмотры, которым их подвергают – мама не горюй, ни одна таможня себе такого не позволяет, так что всё чисто у ребятишек в смысле бизнеса, и охотников присоседиться к ним не много наблюдается, непростое это, видимо, дело – прописаться сюда, ой непростое.

Но фуры идут и идут, шофера иногда в забегаловке нашей перекусывают, иногда попутчиков и попутчиц своих высаживают – этих то, которые по документам экспедиторами не числятся, на территорию не пропускают. Не положено.

Поэтому они прогуливаются, пока фуры там свои дела обделывают, и перекусывают в нашей забегаловке. Потому что пойти больше некуда, кроме как по дорожкам прогуляться, но этого долго не выдержать, особенно если погода не располагает.

По количеству и тщательности охраны можно предположить, что у нас тут как минимум объект стратегического назначения. Возможно, когда-то оно так и было, даже и наверняка было, я в части этой пару раз прогуливался – поле там огромное, непаханое, остатков конструкций не видно, но они, похоже были – те самые антенны, как… ну не буду я вам военную тайну выдавать, тем более что это и не тайна никакая, а домыслы досужие.

Казармы у солдатиков добротные, просторные, на дивизию, похоже рассчитанные, ну или бригаду какую, а служат тут два неполных взвода, судя по тому, сколько на плацу выстраивается. Да, вот еще что любопытно – никаких увольнительных у солдатиков, похоже, нет, да и у офицеров, если и есть, то не здесь.

Одних увозят, других привозят, и тут они за забором за колючкой безвылазно. На КПП ни родителей, ни невест сроду никто не видывал, посетители в часть не ходят к солдатикам нашим.

***

Для каждого писателя роман – это месседж. Или мессидж. Не знаю как правильно. Потому что слово это нерусское. Я вообще, как вы заметили, люблю не к месту вставлять всякие нерусские слова, особенно когда не знаю как правильно.

Но в данном конкретном случае, думаю, что знаю. Потому что месседж это послание. Каждый писатель думает, что вот он таким образом с Богом общается.

Или с человечеством. Или там с ноосферой какой или мирозданием – это, конечно, если он продвинутый атеист. В смысле что ни к какой конфессии не принадлежит, но сомневается. Я очень люблю, когда сомневаются.

Потому что сам во всём сомневаюсь. Это я так про писателей рассуждаю, потому что вроде как сам решил писателем заделаться. Не тем, конечно, который для халтуры пишет, чтобы бабок по-быстрому срубить. Потому что бабок по-быстрому срубить – это бабушка надвое сказала.

А вот нетленку, в смысле месседж – это да. Потому что писатель пишет, а читатель читает. Иногда же хочется прочитать чего умного, интересного, нетривиального. Но чтобы чего умного прочитать, надо сначала чего умного написать. По крайней мере, мне так кажется. Об этом стоит задуматься. Прогресс не стоит на месте там, где он несёт под собой большую выгоду.

***

Не по зубам груздевские местной братве. Хотя район давно поделен, тут, в сфере Санькиного влияния, криминал ведёт себя тихо. Бывают иногда, конечно, появления, проявления, но знающие люди быстро и понятливо объясняют, что к чему, поэтому ни наркотиков, ни перестрелок тут давно уже не появляется, даже школьники, а школ на территории района три, ведут себя вполне адекватно, разве что 'за Клинским' иногда бегают, а так фокусов совсем не много, и инцидентов серьёзных практически не бывает.

Даже с бытовухой и то в районе как-то тихо, спокойнее с бытовухой, чем в целом по стране и на отдельно взятой любой территории. И это потому, что Санька достаточно адекватно контролирует, и те несколько стычек, которые в самом начале намечались, разрешились тихо и аккуратно, те, кто пытались наехать, как-то по-тихому получили кучу головных болей и в большинстве своём вынырнули где-то в другом месте или не вынырнули вовсе.

Но Санька тут совсем ни причем, без дураков, на смертоубийство он ни разу не подписался, тут он чисто безгрешен, да и разборки всегда заканчивались как-то мирно и полюбовно.

***

Ну не понимаю я, кто есть ху. Не воспринимаю. Вот когда активно телепают, тогда да, тогда ощущаю. Нет, не фигню эту телепательную, реакцию свою, противудейственную ощущаю.

Вернее даже не её, а то усилие, которое приходится делать над собой, чтобы не противудействовать. В смысле активно. Вот её то, реакцию эту, знаю давно, с детства еще, с пионерских времён – именно по ней то я и понял, догадался тогда, что свой я среди чужих, ну или чужой среди своих.

А вот телепать не люблю. Хотя, вроде, могу… иногда. Когда человек не на передачу настроен, а только на приём – вот тогда сложнее. Его же не видно. В смысле он же не гонит пургу. Он ей обтекается, и пурги от этого ни больше, ни меньше не стаёт. Когда больше или меньше стаёт – это просто. Это и ёжик видит.

Это человек в активном взаимодействии. А вот когда нет. Вот когда он напрочь завладел ситуацией и не гонит. Когда держит, но не пускает. Когда он главный, он кукловод – тогда нет. Найти его ой как непросто. Он редко, очень редко, иногда и никогда вовсе, посылает короткий, направленный импульс, типа меандр, направленный меандр, адресный.

Короткий, мощный и эффективный. И засечь его в это время ну никак невозможно. И догадаться – никак. И в несознанке глухой он всегда находится, на контакт не идёт, и ходить не собирается. Разве что глазами с ним встретишься, и мышца какая-то лицевая дёрнется чуть заметно, вернее незаметно совсем, но дёрнется, вот тогда и поймешь – 'ах вот ты какой, северный олень'.

***

У Ассистента кончились патроны. Последняя очередь весёленькой трассой ушла в сторону мишени и автомат в руках, последний раз дёрнувшись, застыл с открытым затвором. Гриша полежал еще несколько секунд на огневом рубеже, чуть оглохнув и медленно приходя в себя. Слева, над темнеющим вдали лесом, посреди чистого неба, появилось что-то белесое, похожее на небольшое облачко.

Облачко стало набирать густоту, терять прозрачность, оформляться в виде креста, висящего вертикально. Секунды тянутся мучительно медленно, белесое облачко становится всё белее, всё плавне, вот уже четко оформленный, слегка клубящийся крест явственно виден, крест, скорее православный, закругленный, нет в нем строгих углов, рубленых форм, но что это крест, а не что иное, видно невооруженным глазом, хотя глаз как раз вооружить нечем, это Гриша вооружен до зубов, в смысле в руках у него автомат, но уже без патронов, оптического прицела нет, фотоаппарата какого тоже в наличии не присутствует, даже мобилка у Гриши в кармане самая простая, без камеры, да и для проформы мобилка, не берёт она тут, на территории.

Облачко в виде креста неподвижно повисело секунд или даже минут несколько, и так же как появилось, беззвучно стало растворяться, теряя плотность. Ветерок, дующий на поверхности, ровный такой ветерок, на высоте облака, видимо отсутствует, крест становится призрачным, прозрачным, и вот уже лёгкая дымка, вот и она исчезла.

За всё это время Гриша ни звука не издал, и когда небо снова стало ослепительной чистоты и голубизны, обернулся на стоящих сзади коллег, которые сзади, сбоку от огневой позиции возятся с пустой уже цинкой и автоматами.

Похоже, никто ничего не заметил. Да и было ли что? Сейчас сказать уже невозможно, может это была галлюцинация, хотя ни в чем подобном себя, Ассистент заподозрить ну никак не мог, не было повода. Теперь вот есть.

***

Гипнотизёр, покачивающий у вас перед носом блестящей побрякушкой, знает, что он делает. Еще до того, как он приступил к покачиванию, он уже определился, что именно с вами, именно этот метод окажется эффективным. А главное, он знает, зачем он это делает. Я, вообще-то тоже знаю, зачем он это делает.

А вот зачем я делаю, то, что делаю, я не знаю. Но мне это нравится. Сомнамбулическое состояние, в которое иногда впадаешь, а особенно, если это состояние резонирует с точно таким же состоянием, возникающим, вернее наведенным, особенно если есть обратная связь – это великая сила. Причем в обе стороны.

Я таким косноязычным образом пытаюсь сформулировать, что дающий получает немного больше, чем берущий. Это когда речь идёт об информации. Причем не о двоичной, или другой какой конкретизированной информации, а именно информации, смыслах, которые возникают, вспыхивают в процессе некоего священнодействия.

Истина не рождается в споре. Истина возникает в процессе камлания, в процессе ритуала, хотя не ритуал тут вовсе главенствует, ритуал тут только вспомогательную функцию выполняет, он только убирает помехи, освобождает пространство и время для вхождения, возникновения истины. Хотя на самом деле никакой истины и нет.

Есть иллюзия. Иллюзия или соответствует истине, или не соответствует. Почему это так происходит, и зачем вообще происходит, я не знаю. А может быть мне и не положено знать. Может быть, это знает тот, кому это положено. Вот только кому оно положено? И кем?

***

Не спи, вставай, кудрявая. Вот привяжется же такая дурная строчка, и вертится, и вертится. Наверное, именно это мимом и называется. Или мемом, что тоже правильно. Выскочит из глубин подсознания и что с ней делать – совершенно непонятно.

Главное, откуда она там, в подсознании-то появилась? Из каких-нибудь 'старых песен о главном'? Больше, в общем-то, неоткуда в Ольгином подсознании такой ерунде завестись, не жила она тут, когда 'кудрявую' по радиоточкам крутили с утра до вечера, да и понятия она вообще не имеет, что такое радиоточка.

А настроение с утра просто изумительное, прямо как в этой дурацкой песенке, из которой она только эту фразу и помнит. Еще там что-то вроде про страну было, что-то типа, что вся страна уже встала и пашет и сеет, а ты кудрявая, спишь долго, самое главное проспишь.

Солнце уже высоко, на плантацию, негры, – жуткая, по сути, песенка-то.

Но вставать всё равно надо, и 'на плантацию, негры', сегодня много интересного предстоит, хотя за окном темень жуткая, зима, однако.

***

Мировоззрение – это слишком громко. Даже глобально. Я попробую по-другому это сформулировать – мировидение. То есть как я это дело видю. В смысле вижу, конечно. И слышу и осязаю и обоняю, конечно, и еще ощупываю иногда.

Хотя это и глупо – ощупывать мир. И пробовать на вкус – тоже глупо. Такого иногда напробуешься. Или так напробуешься. В смысле утром голова никакая. И никаким мировоззрением и не пахнет.

Это, конечно, тоже фигурально – мировоззрение, оно же ничем не пахнет, в основном, разумеется. Потому что иногда так развоняется. Но это к слову. Для красного словца, так сказать. И словцо это красным таймсом, двадцать восьмой кеглей как напечатаю. В смысле красное словцо. Из трёх букв, конечно. Мир, разумеется, а вы что подумали?

***

Я не знаю, в чью дурную голову пришла эта безумная идея, но не в мою, это точно. Какая-то транснациональная корпорация, а возможно и правительственная спецслужба одним им ведомыми методами определили локализацию очередной точки бифуркации и решили попробовать вмешаться и повлиять.

Похоже, что определили не одни они, иначе, зачем бы сюда еще и зелёненькие-то прилетели, но эти ни во что не вмешиваются, только наблюдают. Или не только. Только со своей точкой бифуркации справиться можем мы сами и больше никто. Любое вмешательство из вне не только не облегчит ситуацию, но и усугубит её, так мне кажется.

Кажется, правда, не только мне, женщины наши, Света с Ириной это прямо печёнкой чуют, но не говорят. И даже не показывают, но по-своему пытаются предпринять что-то такое, никому не ведомое, женское.

В конце концов, ведьмы они или не ведьмы, патриотки или нет? Скорее да, чем нет. А вот что нам-то делать, я не знаю. И Босс не знает, потому и нервничает, а в других инстанциях ни о чем не догадываются, и не ощущают.

Потому что наряду с созданием внешних физических полей защиты от энергоинформационных воздействий на живые организмы, наибольшее внимание должно быть направлено на укрепление внутренней информационной защиты организма, обусловленного совокупной информационной деятельностью составляющих его многочисленных функциональных систем.

Иначе организм начинает болеть. Недаром утверждают, что все болезни от нервов. В смысле нарушения именно в информационной системе.

У больного организма, у которого нарушена гармония межсистемных связей или отдельных элементов в какой-либо ведущей функциональной системе, адекватно подобранное слабое энергоинформационное воздействие может быть эффективным средством его восстановления.

То же и в социуме. Когда нарушена гармония межсистемных связей, происходит сбой функционирования институтов социума. В обществе возникают, впрочем, вы сами знаете, что бывает, когда в социуме происходит сбой.

Вот они, в инстанциях-то и куролесят. Может быть и испытывают смутное беспокойство, а может и не смутное, но что делать понятия не имеют, а поэтому ничего и не делают. И это правильно. Потому что, если бы начали делать, такого бы понаделали, это еще хуже, чем вмешательство из вне. В разы хуже.

***

Все почему-то очень боятся манипуляций с сознанием. Кажется, что кто-то злой и нехороший залазит к нам в черепушку и заставляет делать что-то такое не нужное и вредное нам, чтобы отнять наши деньги, здоровье, а нас превратить в бессловесных тупых и покорных рабов.

Или просто сделать так, чтобы мы делали то, что ему, злому и нехорошему нужно. Например, покупали совершенно ненужный нам стиральный порошок, причем именно тот порошок, который нам втюхивает этот злой и нехороший.

Даже если нам стиральный порошок как раз и нужен, а тот самый стиральный порошок, который втюхивает этот самый злой и нехороший – это именно то, что нам наилучшим образом подходит. Но мы всё равно боимся манипуляций.

Я вот, наоборот, манипуляций не боюсь нисколько. Потому что я технологиями владею.

В принципе, технологиями владеет каждый из нас с самого раннего младенчества. Вспомните себя, или своего ребёнка. Как мы все получали именно то, что нам больше всего хотелось? Именно манипуляциями.

Босс у нас тот еще манипулятор. Вроде положение позволяет ему просто прийти и сказать – надо. И все, любой из нас, тут же бы всё бросили и сделали ему это самое надо. Нет, он так никогда не делает. Он всегда ходит вокруг да около. Ему непременно надо сделать так, чтобы нам, каждому из нас, стало надо то, что надо ему, и что это надо, как раз то самое надо и есть, которое надо.

И чтобы мы думали, что это надо именно нам. Наверное, он очень хороший руководитель. Меня, если вспомнить, к этому натаскивали, вернее, пытались натаскивать в высшей комсомольской школе, на курсах повышения квалификации.

Похоже, всё таки, чуть-чуть натаскали, потому что я тоже этими технологиями владею, я могу 'взять' любую аудиторию, даже 'тысячник'. На раз. А Босс, как мне кажется, 'тысячник' не возьмёт.

И Света не возьмёт, и Ассистент не возьмёт. 'Тысячник' из нас способны 'взять' только Ирина и я. И еще, наверное, Ларошфуко. Только вот взять то он бы взял, да кто ж ему даст. Он же дерево.

***

Известно несколько случаев, когда кошка, увезенная хозяевами в кошачьей корзине на пару тысяч километров и там потерянная, каким-то неведомым образом находила дорогу домой. Скажете, по запаху? По какому такому запаху, если везли на машине, пропахшей бензином, или вообще на самолёте. По слуху?

Какие-то умники выдвинули версию, что она как бы звуковую картину пути как бы запоминает, и слышит чуть ли не за пару километров – бред, однако, потому что, что можно услышать за рёвом моторов и прочими дурными посторонними шумами.

GPS-навигатора у неё, естественно, нет, да и не нужен он ей. И магнитиков в голове явно не водится, у птичек перелетных и рыбок там каких-то что-то подобное водится, а вот у кошки это какую-то другую природу, я думаю, имеет. Типа телепатическую.

Словами информационная или еще более ругательным энергоинформационная, я пока пользоваться не буду, да и вам не посоветую, а то еще сочтут за какого-нибудь шарлатана, лжеученого, свихнувшегося на фракталах там разных, а официальная наука этих понятий еще не признала, потому что никто пока опыты на кошках или собачках пока не поставил.

Потому что кошка заранее знает, когда хозяин придёт, и к двери направляется, а он еще и в пределах ближайшего квартала не появился, никакими шумами, скрипами, звуками шагов тут не отделаешься, всё не то и не так.

А как, этого никто пока не знает. Кроме нас. Мы тоже пока не знаем, но пристально изучаем. Потому что мы как бы ученые, а ученые всегда сначала опыты на кошках ставят, или на собачках.

***

Ну надо же, спа-салон у нас открылся, вот уж какого заведения нам тут точно не хватало, так это спа-салона. Интересно посмотреть ассортимент предлагаемых услуг. Впрочем, всё равно, я думаю, дамы первыми оценят, а мы сперва порадуемся на них и за них, а потом и сами потихоньку приобщимся.

Завтра же всё будем знать, потому что любопытство не порок, а дамское любопытство – это вообще страшная сила. Хотя, надо полагать, это не так уж и глупо, учитывая жизненный уровень сотрудниц, удалённость от центра цивилизации, а также их энтузиазм, мужики будут строем в спа строиться, по списку и по расписанию, никуда не денутся, эти ведьмы на всех такого дурмана напустят, не хочешь, да побежишь и соляриться и педикюриться, и что там у них еще есть, кто бы сомневался.

А тут у них еще и тренажеры вроде на картинке нарисованы, так что точно уже не отвертеться. Но это чем позже, тем лучше, дня два-три спокойной жизни у меня еще есть.

***

Игра в бисер. Это книжка такая была, если кто не знал да забыл. И там игра описана. Не квест, естественно, а именно игра в бисер. Надо прочитать, надо осознать, надо проникнуться. Потому что у меня же тоже как бы игра в бисер.

И я, то есть Маэстро, то есть Антон Владимирович и есть магистр, а сущности разные зловредные и другие персонажи, в том числе и самые эпизодические, тоже такие же игроки и магистры, потому что на том и стоим и других тут не держим.

А зачем нам другие? И вы тоже, я надеюсь на это очень, в игре. Это не игра под названием как украсть миллион, а квест, бродилка, у каждого своя партия, и есть тема игры, и никто ни у кого не выигрывает, а все остаются в выигрыше.

С кем мы играем?

С судьбой, с энтропией, с хаосом, при том, естественно, на деньги и играем, потому что играть не на деньги, а на шалабаны, как-то немножко инфантильно. Хотя и не по-детски.

Потому что, получить шалабан от энтропии, мало никому не покажется.

Поэтому лучше уж на деньги сыграть. Которых много не бывает.

Или на удовольствие.

***

– Ну что, допрыгался? Ты ведь не сам шустришь, тебя явно подослали. – Ваня хотел было вмазать Рюрику не сильно, но чувствительно, но передумал. Интеллигентные же люди.

– Ребята, вы кто? Вы хоть поняли, с кем связались? – Рюрик попытался взять на понт, но тоже, сразу понял, что номер не пройдет. Инициатива упущена, тут они всё контролируют, и могут с ним, что хочешь, сделать. Ничего, выкручусь, а там посмотрим, кто в доме хозяин.

Ситуация получается смешная. Интересы 'Аргентума' где-то пересеклись с интересами местной братвы, и как разруливать ситуацию, ни тем, ни другим не понятно. Слишком разные у них подходы, да и времена изменились, просто так, силовым решением уже ничего не сделаешь, на откровенную уголовку, причем на уголовку серьёзную, идти не хочется ни тем, ни другим, и это всем понятно.

Надо договариваться, только вот о чем? И какая польза может быть от этого сотрудничества, если методы работы настолько радикально отличаются? Раскрывать карты ни тем, ни другим, естественно, не хочется, да и карт-то по сути никаких. Информации – ноль. Инициатива вообще непонятно где. Тут еще эти французы понаехали.

Хотя французы – это как раз самое интересное в ситуации. У французов же деньги франки. Ну, пускай не франки, пускай еврики, разницы нет, лишь бы много. А у этих, похоже, их куры не клюют. Только с какого конца подступиться к французам – совершенно непонятно. Хотя может быть тут как раз и есть сфера взаимных интересов?

Эта интересная мысль пришла в голову одновременно и Ивану и Рюрику. Но оба только исполнители, не только, конечно, но, тем не менее, сами-то они полностью проработать комбинацию просто так не смогут, а значит, надо ситуацию как-то аккуратно разруливать, обозначив именно этот интерес, и попробовать объединить усилия, направленные на реализацию именно этого интереса. Не лопухнуться бы только и с французами так же, как с ботаниками.

Впрочем, ботаники и французы явно повязаны. Причем, кто из них в данной ситуации главнее, пока не понятно, а вопросы надо решать с теми, кто решает. Как определиться, кто же из них решает? Разная же совершенно игра получается, хотя перспективка вырисовывается – голова кружится. Выход на международный уровень, причем хороший такой уровень.

– Ладно, хорош тёрки тереть. – Ваня решил заканчивать миром, – Ты вот мой телефончик возьми. Завтра часика в три подваливайте, по-взрослому поговорим. Я думаю, завтра поговорить будет о чем.

– Ну, я пошел? – Рюрик заметно повеселел, поняв, что ситуация мало того, что разрешилась, разрешилась оптимально, вернее даже наилучшим образом. Хотя, неплохо бы понять, что у этого Вани на уме, ведь так даже и не обозначили тему-то. Ладно, у лошади голова большая, пусть думает. Потому что у лошади всегда так – много мало, а что есть, то есть.

NoНепреклонная строгость поведения противна женской натуре.