Текст книги "Мийол-ученик 2 (СИ)"

Автор книги: Анатолий Нейтак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

– Каково? – фыркнул Луцес.

– Фигово, – отреагировал Мийол, разглядывая разом и собеседника, и представшую перед ним, так сказать, кулинарную инсталляцию. – Это вот и есть… «одно из проявлений»?

– Оно самое. Поганки даже тебя не постеснялись.

– А ты не…

– Нет! – резким воспрещающим жестом эн-Слиррен оборвал тему. – Не хочу слышать про всякие правильности, налаживание отношений и прочее такое. Родичи меня уже этим грузили. Много, много раз. И слишком упорно. Хватит. Я. Разберусь. Сам. Оставим это!

– Как скажешь. Но если что – мой мезонет тут рядом, заходи в любое время. Хоть совета попросить – а Ригар в этом хорош! – хоть просто пожаловаться на жизнь непростую. Тотчас же отложу любые дела, кроме неоткладываемых. Слово.

– М-м… запомню.

Поскольку призыватель не транслировал ничего, кроме мягкого сочувствия с искренностью, Луцес смягчился. Хотя к неприятной лично ему теме возвращаться не стал. И следующие часы они провели за необязательным лёгким диалогом – разом ни о чём и обо всём. А поскольку того, что принесли девушки для Мийола, действительно хватило бы двоим, недостатка в угощении они совершенно не ощущали… да и вовсе без него вполне обошлись.

…после визита к эн-Слиррену призыватель мог бы вернуться к обычным занятиям. И так он и сделал: магоклоны требовали внимания. Но… ненадолго. После чего сразу, не откладывая, направился в «Словесность сорока веков», рассчитывая пообщаться там с Орлёнком.

Ну да: Амаллето ян-Кордрен изрядно его разочаровал и потому ожидать былой приятности общения уже не приходилось. Разумеется, прошло уже немало времени, ощущения поостыли, к тому же сам Мийол отлично сознавал, что это отнюдь не кланнер повёл себя «неправильно» – тут уж скорее он сам навоображал лишнего и неверно оценил чужой нрав, так что расставание с иллюзиями собственного разума вышло болезненным для самомнения – а такие раны люди менее всего готовы прощать другим… да и снова да. Но…

…но жизнь не всегда одарит свободой выбора, придётся общаться как с неприятными тебе персонами, так и (что вернее и чаще всего) с описываемыми отцовой формулой «и не друг, и не враг, а так». Уметь разговаривать с последними, создавая ощущение дружелюбия и не выказывая своих истинных чувств, – более чем просто необходимо; такой навык, пожалуй, выйдет поважнее почти любых магических умений. Или даже без «почти».

А ещё то умение многослойного и многосмысленного общения, столь нужное любому политику – или хотя бы претендующему на способность в политике разбираться. Мийол не знал никого, кроме Орлёнка, кто дал бы ему уроки подобного общения бесплатно, а вернее, не слишком дорогой ценой. Тут опять же главное – не показать, что чужое остроумие служит к твоей пользе, а то с Амаллето станется начать брать плату за разговоры. А так… ну, поиздевается завуалировано снова. И снова, и снова, и опять. Так и что с того? Это лишь очередной момент обучения, к тому же полезный для самомотивации. В общем, посмотрим ещё, кто над кем посмеётся в итоге.

Так что в клуб призыватель пошёл. Но искомую персону там не нашёл. Что совершенно не помешало ему принять участие в тамошних своеобычных развлечениях: пользы поменьше, чем от общения с ян-Кордрен, зато задорно, интересно и всё равно есть о чём подумать.

А дома его ждало сообщение от Никасси с назначенными датой и временем визита. Хотя последнее и не радовало – наставница выделила на разговор всего лишь двадцать минут – Мийол собирался уложиться в этот срок. В конце концов, если не мямлить и не размазывать кашу тонким слоем, в двадцать минут (и даже в десять, если не в пять) можно уложить любой рассказ… если правильно выделять наиболее существенное, конечно. К тому же не далее как при последнем визите в «Словесность сорока веков» он слышал лекцию о недосказанности как выразительном средстве, способствующем возбуждению любопытства читателя и будящем воображение. Очень интересно получилось и поучительно.

Так что да. В двадцать минут он уложится. Но с таким расчётом, чтобы показалось мало.

…с воплощением плана поначалу проблем не возникло. Если не считать за проблему очень и очень холодное молчание Морозной, смотревшей в сторону и вообще не подававшей знака, что слушает, а не медитирует, например. Однако призыватель что-то такое предполагал, подготовился и рассказ вёл гладко. Он успел поведать о том, какая обстановка сложилась в Жабьем Доле ко времени его детства, рассказал про вынужденный одиночный вояж по диколесью, включая сцену с дракой зверодемонов и свои от неё ощущения; о том, как его – с подачи Старшего – встретили в Хуране и каким образом вышло так, что «воришка» так и не доехал до родных мест.

– …Ну а про то, как мы со вторым учителем выцарапывали моих родных из лап Гворома, про суд и казнь – в следующий раз уже. Двадцать минут на исходе, так что пора мне прощаться.

– В следующий раз? – отмерла Никасси… правда, так и не взглянув на него прямо.

– Ну да. Я же не закончил.

– …

– До свидания, учитель.

– Стой.

– Да?

– Насчёт этого… ил-Стахора. Он вернул вам конфискованный подарок?

– Я… не знаю. Не спрашивал.

– Закончи эту историю, ученик.

– По слову вашему, – низко поклонился Мийол.

А потом настало время вылета на дежурство. И отведённая на него неделя прошла весьма продуктивно, с выполнением всех заранее намеченных дел. (Кстати, Тоша с Рен он всё же взял с собой – и всю неделю курасы являли собой забавный, если взглянуть со стороны, сплав люто ненасытного любопытства с несколько даже излишней старательностью и самодисциплиной: не иначе, хотели оставить наилучшее впечатление, чтобы в следующий раз их снова взяли за стены).

В прошлый-то раз, когда призыватель прибыл в лагерь в сопровождении Пастыря, да при явно нерядовых обстоятельствах, всё прошло как-то скомканно; Мийол ощущал себя не столько таким же гильдейцем, сколько гостем. А вот теперь опробовал подготовленную, дежурную роль сменного алхимика: перезнакомился с десятками коллег, следил за работой сепарационных установок, лично разбирал навалы сырья (до чего новичков обычно не допускали, но когда новичок обладает специфической сенсорикой…) – в общем, полностью оправдал свою отправку за стены Лагора и снискал одобрение старожилов, пусть изрядно снисходительное.

Что же касается личных целей…

Мийол наконец-то смог отказаться от амулета с Сетью Лобруга в пользу решения, при его специализации более уместного. Вариантов перед ним стояло несколько, но в итоге он предпочёл взять «сторожевым зверем» Оливкового Полоза. Потому что таскать на себе змей ему было не привыкать; потому что самец выбранного им вида отличался неприхотливостью и мог питаться почти чем угодно – от насекомых и мышей до ящериц и просто полосок мяса, включая вяленое (а при выборе живого компаньона это фактор не последний); потому что – пусть думать об этом и не хотелось – зверей того же вида с однотипным Атрибутом на Сухом Плато хватало и в случае чего потерянного нового питомца можно быстро заменить на почти такого же; наконец, потому, что тот тип сенсорики, которым пользовалось его новое приобретение, Мийол уже знал.

Конечно, сравнивать Амфисбену Урагана и Оливкового Полоза вот так в лоб – излишне смело. Но всё же атрибутник второго уровня, специализирующийся на воздушной сенсорике и несущий, помимо стихийной компоненты, свойство вроде вибраций или колебаний, именно по части своей чувствительности Амфисбену Урагана напоминал сильно. А уж когда он пройдёт направленную эволюцию до третьего уровня – затягивать с которой призыватель не собирался, хотя с направлением ещё не определился – то станет более чувствителен, чем Амфисбена.

Преимущество специализации, да.

И что с того, что Оливковый Полоз даже после эволюции останется бесполезен в бою? У него даже яда-то нет, про какие-то живучесть со стойкостью у маломерного атрибутника говорить смешно… но кого отправить в бой, Мийол найдёт.

Особенно теперь, получив ещё пару призывов «для серьёзных переговоров».

Первый незамысловато заменил Ревущего Тигра. Громовой Лев Оцепенения обладал не одним лишь звучным именем – атрибутник четвёртого уровня и сам по себе имел внушительный размер, и вдобавок отлично управлялся с магией довольно подлого свойства. Его атаки били прямо по нервной системе цели, обычно заглушая управляющие импульсы. Результат разнился: от простого расслабления мускулатуры (включая сфинктеры) до паралича. Одним из свойств львиного Атрибута было ограничение, так что под командованием Мийола он мог сфокусировать магию достаточно хорошо, чтобы остановить сердцебиение – даже у зверодемона. Ну, или свалить наземь небольшую толпу, временно отняв у жертв власть над конечностями.

Незамысловато лишить сознания – тоже. Головной мозг из таких же нервов состоит, на него влияние свойств сигнал, движение и остановка вполне распространяется.

Ну а второй, точнее, вторая… о, она стала звездой коллекции наряду с Молниеносной Демонической Крысой. Уже из самого названия – Направляющая Демоническая Ласка – ясно, что речь о пятом уровне магической эволюции. Что же до свойства направления, то при жизни эта хищница отменно контролировала кинетику. В основном свою собственную, поскольку это просто выходило экономней. Однако с помощью проникновения и разделения она также могла выдавать весьма опасные атаки, пронимающие даже зверей-подавителей защитного типа – и оставшиеся свойства усиления с накоплением ей в этом помогали.

Одним словом, Направляющая Демоническая Ласка являлась хищником скоростного типа. Легко уклоняющимся (или отклоняющим направленные против неё атаки), невероятно прыгучим (и к тому же прямо в прыжке меняющим траекторию), наносящим в ближнем бою кинжальные, глубоко проникающие и больно ранящие удары. Настоящий зверь-убийца. При жизни она имела уязвимость к стихийному урону и слабость на рану, общую для всех атрибутников без каких-либо защитных способностей – но в виде призыва… о, в качестве плотной иллюзии, для которой даже отрубание головы не фатально, Направляющая Демоническая Ласка должна была стать кратно опаснее, чем раньше.

А ведь она и в чернолесье, среди прочих магических зверей, не терялась. Сама способность дорасти до уровня младшего зверодемона – уже довод в пользу успешности такого сочетания физических и магических качеств, как у неё.

…ну а после дежурства, вернув в мезонет обоих курасов и немного отдохнув, Мийол отправился исполнять пожелание Никасси. Зачем дополнительно откладывать дело, которое и так откладывалось даже слишком долго?

Разлом 1: тихая провинция

В свой первый визит он – спасибо известным обстоятельствам – толком посмотреть на Хуран не смог. Хотя собственные впечатления от Стены призыватель помнил отлично. После жизни в Жабьем Доле и плутания по диколесью она действительно внушала почтение.

Сейчас? Когда вполне свежи в памяти панорамы Сорок Пятого Гранита и Лагора, включая также Стену последнего – призванную, на минуточку, отгораживать людей от чернолесья, а вовсе не от сравнительно безопасного среднего диколесья? И когда можешь посмотреть на стотысячный провинциальный городок в буквальном смысле свысока – с борта собственной яхты?

Если откровенно и в двух словах – …не впечатляет.

Окольцовывающая немаленькую, надо признать, территорию Хурана Стена с её тридцатью с чем-то шагами в высоту и десятью шагами в толщину, возведённая ещё во времена ранней Империи, после лагорской не смотрелась и не котировалась. Вообще никак. Но при этом защитный периметр оказался самым солидным, что вообще имелось в городке: выстроенное внутри него жильё более походило на те дома, что в Жабьем Доле, чем на постройки Лагора из литого камня с их многоэтажными, тесно сгрудившимися корпусами.

А Хуран состоял преимущественно из полей, огородов и теплиц, окружавших одно– и двухэтажные в основном дома самого что ни на есть деревенского вида. Притом без зелени на крышах: разнообразных культурных насаждений с избытком хватало и вокруг них.

Не город, нет. Городок.

Лишь местами довольно-таки однотонную буро-зелёную пастораль нарушали шпили башен магов, собранные в тесные группы высокие серые цилиндры зернохранилищ, цеха переработки пищевого сырья, какие-то общественные постройки солидных габаритов (причём не деревянные, как основная масса домов, а капитальные, каменные) и прочие объекты, для совсем уж глухих деревень всё-таки не свойственные.

– Где сядем? Может, всё-таки в воздушном порту?

– Нет уж. Мы тут ненадолго, так что правь прямо к воротам.

– Которым?

– Третьи Лесные – это вроде вон те. Хм… точно, они самые.

Да, Мийол взял с собой в полёт Шак и заодно Санхан, которая сейчас и управляла полётом «Хитолору». Она, кстати, недавно прорвалась, догнав по уровню Элойн (что должно было самым положительным образом сказаться на её будущем ребёнке и ради чего она в основном и старалась) – но вот приводить свой формальный статус в соответствие фактическому, не в пример подруге, сдавшей на базилара, не спешила.

Смуглянка вообще оказалась по характеру…

Именно. Домашней, если одним словом.

Амбиции-то у неё имелись: лишённые их начисто не становятся подмастерьями; однако эти самые амбиции Санхан имели чёткий верхний предел, и на данный момент она своего достигла.

Оно, конечно, «аппетит приходит во время еды» и, как метко заметила Аллани Морская, подразумевая сожаления о былом и те самые нереализованные амбиции:

Никто не утолит желаний в полной мере –

Ни маг, ни Воин, ни владыка дум;

Пленяет всех досада о потере

И ненасытный ум.

Так что да: человеку – как, пожалуй, вообще любому разумному существу – свойственно обзаводиться новыми стремлениями на замену тем, что получили удовлетворение… но временное насыщение тоже вполне достижимо. Любимая смуглянка тому живым примером. Нечто подобное не миновало и самого Мийола – но для него-то тактическая пауза на собственном Пути, приведение в соответствие выросшей силе ощутимо не дотягивающих до неё же знаний и навыков служило лишь подготовкой для дальнейшего рывка.

Его настрою и уровню притязаний соответствовала скорее иная поговорка: любой хороший маг мечтает стать архимагом. Нечто меньшее его бы оставило «голодным».

Как и Васаре. У взаимно любимой сестрицы планы тоже пронзали облака, о да!

И вместе с тем призыватель не мог не признать, что присутствие рядом куда менее жадной по части достижений Санхан, вполне довольной ролью ведомой, а также не строящей планов по переустройству мира на свой вкус, в некотором роде целительно. Может, высокая конфликтность близких развеивает скуку и держит в тонусе, а состязательность помогает, подталкивая к новым свершениям, не давая упокоиться на достигнутом – но для длительных стабильных отношений в семье гармония всё же лучше.

Удобнее.

…расспросы дежурных воротных Стражей любезно сошедшим на землю залётным магом с самого начала как-то не задались.

– Да у нас тут чуть не каждый третий – ил-Стахор, почтенный гость!

– Не понял, – Мийол слегка нахмурился.

Дежурный старшина развёл руками:

– Прошу великодушно прощения вашего, почтенный гость, – сразу за жестом последовал неглубокий, но вполне пристойный поклон, – а я не лукавлю. Стахор – это наша местная Боевая Школа, одна из двух; и любой Воин, получавший в ней полноценные длительные наставления, зовётся ил-Стахор. Восьмой старшина Стражей – тоже не личное имя, а статус, и нынче он занят почтенным Гаримаском… который как раз не ил-Стахор, а вовсе даже ил-Вадур. Из другой он Боевой Школы-то, значится. Из второй. Не из первой.

– Замечательно, – не затаил сарказма призыватель. – Очень рад узнать эти, несомненно, важные и ценные сведения. Но меня интересует не нынешний восьмой старшина, а тот, который занимал эту позицию примерно три года назад. Или вы сделаете вид, что не понимаете вопроса, ничего не помните и не можете ничем помочь?

– Почему же не понимаю? Всё я понимаю, – более низкий поклон. – А только лучше будет, ежели почтенный гость поспрашивает про нужного человека прямо в Боевой Школе. Оно вернее выйдет, там точно не случится никакой ошибки.

В течение вдоха или полутора посверлив собеседника недовольным взглядом, Мийол чуть сощурился и сказал:

– Я поспрашиваю. Непременно. Но сперва хотелось бы точно узнать, кто именно даёт мне такие добротные советы и тем заставляет занятых людей отрываться от их дел. Ведь дежурный старшина – это тоже не личное имя, а статус… временный. Итак, ваше имя, малоуважаемый!

Ответ последовал без промедления и возмущений. Да и лёгкая пренебрежительность в обращении не вызвала неприятия – даже внутреннего. Отнюдь не Воину, едва тянущему на грань четвёртого и пятого рангов, возмущаться низким статусом в разговоре с подмастерьем магии. По местным-то меркам это немалое достижение, в том же Жабьем Доле лишь сам Старший Гвором с его пиком пятого ранга стоял бы неоспоримо выше…

Но средний достигший – это третий юридический класс, а у Мийола – пятый. Любой намёк на возмущение призыватель мог подавить силой, и никто ему полслова бы не сказал.

«Не для того ли Никасси отправила меня по, так сказать, следам былого? Не для осознания ли глубины произошедших перемен? Вполне возможно…

Ладно. Не ко времени все эти рефлексии, усвоением уроков вплотную займусь позже».

Вернувшись на борт яхты, призыватель вновь указал направление, и «Хитолору» двинулась к цели. Но не быстро и невысоко: даже вдали от Лагора Санхан соблюдала действующие внутри него нормы по управлению летающим транспортом.

Комплекс зданий Боевой Школы Стахор впечатлял размерами. Нарочито невысокая, где-то по шею взрослому человеку, ограда, к которой снаружи липли наблюдатели обоих полов (хотя в основном всё же мальчишки и в основном – к той её части, за которой находился плац для подвижных медитаций), отсекала чуть ли не двадцатую часть той земли, которую очерчивала внешняя Стена Хурана. И отсечённая территория не оставалась пустой, просто «чтобы было»: её достаточно плотно усеивали полосы препятствий, кольцевая беговая дорожка, участки для проживания старших Воинов с личными домами разных размеров и статуса, полуоткрытый стадион, несколько подсобных строений без окон неведомого значения – может, складов, а может, закрытых полигонов и бойцовских арен…

Раньше, сразу после вояжа через диколесье, Мийол мог бы всем этим впечатлиться.

Но после массива Ла в Средних Кварталах, где располагалась секция гимнастики и танца мэтра Кемвата? Снова без шансов. То есть так-то место хорошее, обустроенное, но вот локальная плотность потока Природной Силы… нет. Не впечатляет.

Хотя для провинции, конечно, неплохо.

Чтобы добраться до парадных ворот Боевой Школы, Санхан провела яхту по небольшой дуге, впритирку к территории Стахор; и во время этого манёвра их несколько раз «обмело» особым, уже хорошо знакомым Мийолу ощущением, что возникает в аурном восприятии при оценке Чуткостью Краткой. Более чем предсказуемый ход: Воины тоже не чужды любопытству и предпочитают оценить, с кем им вскоре придётся столкнуться. А призыватель не прятался сам и свои призывы не таил, так что любой из ил-Стахор мог засвидетельствовать: приближаются три сгустка силы, соотносимые по своему объёму-плотности с магом-подмастерьем (Мийол, Санхан, Направляющая Демоническая Ласка), и столько же сгустков не столь внушительных, но всё равно опасных (Шак, магоклон, Беркут Урагана).

Как писал Толойн Оссименский, «дипломатия, не подкреплённая силой, подобна удару, не подкреплённому ни воинским приёмом, ни магией, ни оружием». Вот Мийол и озаботился «более существенными аргументами». Не потому, что жаждал открытого конфликта – ровно наоборот.

…однако, как постулировал тот же Толойн, «для мирного разрешения спора необходима воля всех вовлечённых». А вот со стороны Стахор по какой-то странной, ускользающей от понимания причине…

Но по порядку.

Санхан опустила яхту неподалёку от парадного входа на территорию Боевой Школы, при этом сманеврировав так, чтобы Мийол мог нормально, на виду у привратного караула спуститься по кормовому слипу. Этот момент, кстати, тоже вписывался в старые этикетные нормы: когда сходни опустившегося летающего судна остаются сокрыты от взгляда, такое положение трактуется как предельно агрессивное или, в лучшем случае, пренебрежительное; когда судно садится, развернувшись на семнадцать румбов, позволяя сходить и подниматься на него полностью открыто – как максимально дружественное; ну а Санхан села с разворотом на девять румбов: бортом к воротам, но с небольшим, почти незаметным отклонением в условный плюс.

Мийол сошёл наземь. Один. Подошёл к воротам Боевой Школы, отвесил короткий поклон (самим воротам как олицетворению Школы, а не четвёрке довольно сильных – третьеранговых – но всего лишь растущих). Получил ответные двойные поклоны – отчётливо неохотные и даже, в случае одного лохматого типа, откровенно небрежные, но сделал вид, что не заметил неуважения. Коротко изложил своё дело: мол, так и так, я – базилар Сарекси, подмастерье магии; ищу для короткого, не очень важного разговора некоего Воина ил-Стахор, что года примерно три тому назад служил восьмым старшиной Стражей Стены; дежурный старшина Третьих Лесных ворот Хурана, назвавшийся таким-то именем, прямо сейчас направил меня сюда; не разрешите ли моё затруднение и не поможете ли встретиться с искомой персоной, доблестные?

Устами того самого нахала повышенной лохматости доблестные заявили, что их дело и долг – охранять вверенный пост, а не бегать по поручениям залётных магов.

Сохраняя привычную вежливость, правда, весьма заметно подморозившуюся, призыватель поинтересовался: знают ли вообще доблестные искомую им персону?

Лохматый и компания дружно промолчали.

Призыватель поинтересовался именами привратников.

Снова молчание в ответ. И взгляды, живо напомнившие ему компашку Килиша.

«Не любят магов вообще или им конкретно я чем-то не нравлюсь?»

Призыватель (всё ещё вежливо, хотя истинные чувства его побуждали свернуть шёлковый прапор этикета и обнажить зачарованное дерево угрозы) спросил: действительно ли четвёрка малоуважаемых готова своим поведением спровоцировать конфликт между его гильдией и их Боевой Школой?

– Так это ж вопрос не очень важный, – выдал лохматый. – При чём тут гильдия и Школа?

Мийол вздохнул. Покачал головой, искренне сокрушаясь чужой тупости. Сказал, отвечая на слышимое лишь ему:

– Разрешаю проучить. В меру.

Караульные напряглись, но применить Чуткость Краткую никто из них не додумался. Так что спустя пару вдохов, когда лохматый подскочил и заорал, хватаясь за ягодицу, это стало для них крайне неприятным сюрпризом. А Шак, чувствительно уколовшая жертву ножом, смазанным зельем Средней Боли, снова исчезла из поля зрения, не оставив и смазанной тени. И не позволив себя подловить, разумеется.

Тут уж караульные не просто напряглись, а подхватились и сбились в один малый, ощетинившийся оружием круг около лохматого, уязвлённого в стыдное.

– Да ты кто вообще такой? Ты же сейчас…

– Я, – призыватель впервые надавил аурой, – уже представлялся, но особо непонятливым и бестолковым могу повторить. Имя – Мийол. Уровень – пятый. Ранг в Сарекси – базилар.

Караульные быстро и дружно, включая уколотого в стыдное, побросали оружие и встали в шамис. Что вновь моментально и эффективно прервало не задавшийся с самого начала диалог: в позе покорности болтать не положено.

«Вот ведь цирк с конями! Похоже, сперва меня из-за недостатка надменности и простецкого вида – а также слишком юного, да – приняли за надувателя щёк, преувеличивающего свой статус. Видать, в их понимании ажно базилары самолично по мелким делам не летают, посылая слуг; а коли кто летает – тот ну никак не может быть базиларом. Когда же выяснилось, что этот вежливый юноша вовсе не враль – решили, похоже, что я какой-нибудь эксцентричный клановый гений. В сопровождении незримого убийцы-телохранителя, ага. Встреченный ими так, что просто ой…

Хоть смейся, хоть плачь.

…до чего противно-то».

В понимании Мийола всё это действо и впрямь вызывало преимущественно смесь стыда с отвращением, примерно в равных долях. Что безосновательная спесь в начале, что сменившее её безосновательное раскаяние. Он ведь уже показал, чего в его понимании (и понимании Шак, что вполне резонирует с его собственным) стоит совершённый проступок: небольшого унижения плюс острой, но совершенно не опасной – и даже не особо долгой! – боли.

А теперь получилось, что залётный маг в считанные секунды так запугал караульных, что те разоружились и полностью ему покорились. Унизившись сверх меры. Словно перед каким-то агрессором-завоевателем! Уронив притом репутацию своей Школы вдобавок.

Неловко, стыдно и противно.

Да ещё, по сути, на пустом месте. Не то что без внятной причины, но даже без серьёзного повода для вот этого всего.

Фрасс.

– Покорнейше прошу достопочтенного мага укрыть алоцветы ночной тишиной!

Звонкий голос, подумал Мийол. Да, голос звонкий, женский, сильный, а метафора древняя. Архаичная даже. Поверье гласит, что алоцветы (на самом деле – не то пионы необычайные, не то маки нагие, не то вовсе один из подвидов кровоцветных орхидей; какие именно реальные цветы послужили прототипом для легендарных алоцветов, что спустя сезон украсили поле не менее легендарного Стайирского побоища, мнения знатоков расходятся) раскрывают свои ядовитые бутоны лишь при дневном освещении. Ну и да: растут они сугубо на почве, что перед тем впитала пролитую кровь и «прану, окрашенную смертью».

Отсюда пошёл целый ряд устойчивых выражений, связанных с агрессией…

– Не собирался ни выращивать алоцветы, ни озарять их ярым сиянием, – отозвался в тон призыватель, не сходя с места и не стараясь повысить голос, покуда вывернувшее из-за ближайшего павильона трио шагало к воротам. Причём успешно совмещая малосовместимое: не самый медленный темп ходьбы и впечатление, что никто никуда не спешит. – Как по мне, всё недавно здесь произошедшее – это сплошное, хм… недоразумение. Малозначительное притом.

– Уверяю достопочтенного: любые вопросы можно разрешить за трапезой близнецов.

«И снова апелляция к древности. Жили-были в клане Сутомор братья-близнецы, но так уж случилось, что разошлись Пути их; и стал один из них Воином, второй магом сделался, и многие годы не виделись они… очень старая история.

Но главное – с хорошим концом.

Да, эта особа любит непрямую речь…

Продолжить подыгрывать? Что ж, почему бы и нет?»

– Когда подобная иве въяве и подобная осоке втайне предлагает гостю соль, клубни и воду из чистого истока – лишь со скверной породнившийся отвергнет сие. Представлюсь в третий раз: я – Мийол… маг-подмастерье, базилар гильдии Сарекси.

На лёгкий, но вполне приязненный малый поклон «подобная иве», замерев шагах в двадцати, ответила пятисекундным одинарным поклоном харьятт. Пара её спутников, что характерно, не поленились на тот же срок присесть в чокха.

Учитывая различия в статусе – вполне объяснимо и правильно.

– Зрелому мёду подобны речи почтенного мага. – «Ага. От избытка почтительности ушла, но ловко: цитированием поэзии. Проверяет границы доступного?» – Я Ллаэнэ ил-Стахор, шуйца Старшего Школы – почтенного Семь Сосен. Знакомство с вами – честь для скромной близящейся.

Надо заметить, что Ллаэнэ, судя по ощущениям, обладала шестым рангом, притом отнюдь не вчера достигнутым. На вид-то ей мало кто дал бы больше тридцати, да и то в основном из-за манеры речи; а больше тридцати пяти – пожалуй, не дал никто. Однако призыватель предполагал, что на деле шуйца Старшего (способная, кстати, того же Гворома скрутить в аккуратный тюк и не запыхаться) куда старше. Вероятно, раза этак в два от того, как выглядит.

Меж тем помимо отточенной пластики движений, свойственной всем Воинам, третью сверху персону в официальной иерархии Стахор украшали дорогой шёлковый халат с вышитыми белым по синему драконами, сверкающий натуральным серебром медальон на серебряной же цепочке… и упрятанная под халатом зачарованная кираса. Свита – пара зверовидных, выше неё на голову и чуть не вдвое шире здоровяков – добавляла внешней внушительности; но поскольку оба ощущались средними достигшими, аккурат между пиковым четвёртым и начальным пятым рангами, на расклад сил они влияли мало.

Воистину «подобная иве въяве и осоке втайне». Древние метафоры не только поэтичны, они обычно ещё и весьма точны.

Меж тем диалог молодого залётного мага с архаично-дипломатичной красавицей («однако мэтру Никасси она всё равно уступает, – мимолётный, но уверенный вердикт, – во всём») успешно скользнул мимо традиционных этикетных расшаркиваний…

И уткнулся в тупик.

Искомый Воин во время краткого и малоприятного для Мийола знакомства имел четвёртый ранг. Так себе шишка, если с нынешних высот посмотреть – но всё-таки достигший; да и среди Стражей Стены пост занимал довольно значимый. Ллаэнэ не могла не знать этого ил-Стахор, тут и без эмпатии всё яснее ясного… но при этом она упорно отказывалась говорить о нём что-либо конкретное.

– Почему нельзя просто позвать его для беседы? – не выдержал призыватель. – Или вы тут все скопом считаете, будто я – зверодемон и на месте, без разговоров его задеру?

Шуйца сделала шокированный вид, рассыпав веером очередные метафоры, всячески стараясь подчеркнуть, что миролюбие и благорасположение гостя не вызывает сомнений…

Тщетно.

«Да, считают. Очень уж ситуация шаблонная: обиженный юнец набрался силушки и резво принялся сводить счёты… не особо сообразуясь с тем, сколь велик старый счёт и сообразно ли ему задуманное наказание.

В самом деле обидеться, что ли?»

Ллаэнэ ил-Стахор тем временем гнула свою линию перед хмуро молчащим Мийолом – и плавно привела эту линию к приглашению на территорию Боевой Школы. Для той самой трапезы близнецов. Мол, она обязана встретить почтенного мага честь по чести, никак не может упустить выпавший шанс для более близкого общения…

– Нет.

– Почтенный? – ахнула шуйца.

– Я не собирался задерживаться в Хуране, – объяснил призыватель. – Коль скоро то единственное дело, ради которого я направил сюда яхту, не может быть завершено, у меня более нет причин тратить ещё больше времени… впустую. Так что – всех благ и прощайте.

Коротко кивнув, он развернулся прочь.

– Но неужели наша Школа вообще никаким образом не может быть полезной для вас?

Мийол приостановился.

– Я уже объяснял, что – вернее, кто – мне нужен. И я понимаю, что значит… отказ. Нет нужды в более долгих и подробных объяснениях. Прощайте.

– Достопочтенный!

«Вернулась к исходной преувеличенной почтительности. Ха! Поздновато…»

– Я… могу провести вас к Эриму ил-Стахор! Бывшему восьмому старшине Стражей Стены Хурана! Уложу в котомку и флаг, и послание. – «Иначе говоря: приму полную ответственность». – Но… сперва я бы хотела узнать суть ваших к нему претензий. Простите!