Текст книги "Поступь битвы"

Автор книги: Анатолий Нейтак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

И, не оборачиваясь, поспешила к выходу, точно так же расталкивая зевак и точно так же ссутулившись, как перед тем – Стручок.

Недолго думая, Пуля пошёл следом.

«Волшебство».

Леир развернулся – с лёгкостью, казавшейся невероятной. Попрыгал на месте, слыша, как похрустывают под тяжестью мелкие камешки, дробимые бронированными подошвами АБ… но сам не ощущая ни грамма этой тяжести. Потом прыгнул вверх по-настоящему – и неторопливо поднялся вверх на добрых пять метров, словно внезапно и необъяснимо исчезло семь восьмых веса, обычно, прижимающего его к планете.

«Как они этого добились?»

Недолго думая, Леир задал свой вопрос справочной системе брони.

– Активная броня «Серефис М12» оснащена гравитационным приводом третьего рода, – сообщила справка мягким, нарочито нейтральным голосом – ни мужским, ни женским. – Его эффекторы рассеяны по десяткам точек внутреннего слоя защиты и позволяют уменьшать в несколько раз вес пилота и брони. Включение гравитационного привода позволяет удлинять и менять траектории прыжков, управлять падением с большой высоты и использовать некоторые комбинированные боевые приёмы.

– Вот ни хрена себе! – выдохнул Леир.

– Команда не распознана. Что вы желаете узнать?

Но тут в общение вклинился уже знакомый и определённо мужской голос капитана Зилена:

– Помимо голосового общения для связи между пилотами можно использовать так называемые быстрые команды. В правом верхнем углу Главного экрана управления есть фигурка, схематически отражающая ваш личный статус. Следя за ней краем глаза, вы всегда будете знать, что творится с вами и вашей бронёй. Кроме того, там же, над головой фигурки, есть серый шарик. Этот шарик как раз и есть индикатор быстрых команд. Его цвет можно изменить, просто подумав об этом, и командир мгновенно узнает о том, что вы ему сообщаете. Три простейших традиционных сигнала: красный – нет, зелёный – да, жёлтый – неопределённость. Например, если вам приказано выйти на позицию, в движении вы будете сигналить жёлтым, а по достижении заданной точки – зелёным. Просто, не так ли? А теперь я задаю всем вам вопрос, рассчитывая получить ответ НЕ голосом: «Все надели свои комплекты?»

Леир уже нашёл схематическую фигурку (и даже заставил немного повисеть в центре Главного экрана увеличенного и детализированного двойника этой фигурки). Нашёл он и шарик индикатора быстрых команд. Внимательно слушавший капитана, он приготовился и заставил серый шарик вспыхнуть зелёным сразу после вопроса.

Но не все оказались такими же расторопными.

– Так я и думал! – загремел Зилен. – Какое ещё «да», олухи?! Какое такое «не меняет цвет»? В мобильную пехоту отбираются виирай с интеллектом не ниже 145 при среднем значении 128 и с обучаемостью не ниже 40 баллов при статистически среднем значении 32. Но я начинаю думать, что кое-кто попал сюда по недоразумению. Или за взятку. Если допустить, что вы здесь по заслугам, мне становится страшно за наши заводы, к персоналу которых предъявляются более мягкие требования! Если в ответ на мой вопрос вы изрыгнули слово «да», это означает, что вы страдаете врождённым невниманием к внешним раздражителям. Говоря проще и понятнее, вы – тупые и глухие засранцы! А те, кто промямлил, что индикатор никак не хочет менять цвет, попросту пропустили ту часть вводной, где я понятным любому языком объяснил: большинство систем брони управляется мысленно.У тех, кто действительно слушал меня и включил голосовой командой прямой нейроинтерфейс, индикатор изменил цвет как миленький! – Короткая пауза. – Большинство из тех, на кого я сейчас орал, уже мигают мне зелёным, – очень, прямо-таки сверхъестественно спокойно сказал капитан. – Они не безнадёжны. Но о некоторых, к сожалению, этого сказать нельзя. Не знаю, что тому причиной, и знать не хочу. Те, кто действительно слышит мои команды и реагирует на них! Вы получаете новое задание. Оглядитесь по сторонам.

Леир послушно огляделся. Вокруг него точно так же осматривались закованные в металл товарищи по роте.

– Вы видите комплекты АБ, застывшие на месте без движения? Они принадлежат тем, кого я сейчас обездвижил специальной командой. Подойдите к этим комплектам и отнесите их вместе с их… содержимым… к грузовикам. На базу эти виирай прибудут без дополнительных усилий. И ещё. Те, кого я обездвижил, получают штрафное очко. Два таких очка подряд – и виирай, получивший их, вылетает из моей учебной программы. Он или она останутся в мобильной пехоте, но, пока моё слово что-нибудь значит, «Серефис М12» такие… экземпляры… не наденут.

Леира от этих слов аж передёрнуло.

– Капитан, разрешите вопрос?

– Задать вопрос разрешаю. Но предупреждаю: тебя услышат все три роты. Даже обездвиженные, если они вообще способны что-либо слышать.

Преодолев мгновение неуверенности, Леир всё же спросил:

– Может ли получивший штрафное очко его стереть?

– Хороший вопрос, рядовой Леир. Ответ – да. Но поскольку заработать такое очко можно лишь особо выдающейся глупостью, то и стереть очко можно лишь чем-нибудь выдающимся. Например, очко будет стёрто, если с первой попытки и на отлично сдать один из зачётов по управлению бронёй. Но! Сразу предупреждаю: хотя получить штрафное очко не так-то просто, стереть его намного труднее. Есть ещё вопросы?

По желанию Леира шарик индикатора загорелся красным.

– Похоже, урок усваивается медленно, – сказал капитан Зилен. – Я только что задал простой вопрос, но про индикатор быстрых команд вспомнила только половина из вас. А теперь возьмите обездвиженных, забросьте их в грузовики и – внимание! – сообщите об исполнении приказа с помощью индикатора быстрых команд!Всем понятно?

Леир мигнул в ответ зелёным и подумал, что это действительно очень удобно. И ещё он подумал, что нисколько не хочет расставаться с новой бронёй. Ни капельки. Потому что, записываясь в армию, он смутно мечтал как раз о чём-то подобном.

«Этот шанс я не упущу. Ни за что!»

Сарина выплыла из быстро рассеявшейся мглы. Моргнула.

С по-прежнему непривычным усилием сев на кровати, она первым делом посмотрела на часы. Верхний из трёх круглых циферблатов её внимания не привлёк, поскольку показывал единое время Большого Узора. По этому времени она жила в Школе и на борту транспортника, но сейчас важнее прочих был левый нижний циферблат, показывающий локальное время. Мысленно ввела поправку (один мири базы «Каменный кулак» был равен мири-циклу, но локальный юл состоял не из 16 мири ровно, как юл-цикл единого времени, а был на один с четвертью мири короче). Кивнула сама себе.

Встала.

Подошла к оставленному на столе работающему компакту. Результаты, достигнутые за то время, пока она пребывала в пустоте вне нормального физиологического цикла, заставили её удовлетворённо кивнуть. Компакт, с которым она расставалась очень редко, был едва ли не единственным предметом роскоши, о котором она с гордостью могла сказать: «Моё!» Сам по себе являвшийся предпоследней моделью, он стоил раз в десять дороже из-за друзы пси-активных кристаллов, встроенных в схемы по особому заказу. А содержавшаяся в его накопителях информация и комплекс различных программ увеличивали его стоимость ещё на порядок.

И компакт, и кристаллы, и программы были подарком отца. Но вот информацию собирала в основном сама Сарина, чем немало гордилась. Да и оригинальные настройки тех же аналитических программ были результатом её собственных трудов.

Присев в удобное кресло (учитывая безжалостное тяготение, все кресла на базе обязаны были быть такими), она сосредоточилась, уплотняя связь с кристаллами. Телесные ощущения отдалились, вытесненные прохладной многогранной твёрдостью. Слуха коснулись десятки звенящих на разные голоса нот, в поле зрения всплыли мерцающие розовым, лиловым и алым плоскости.

«Война Обмана. Танириане. Это у них мы научились делать пси-активные кристаллы… Лишняя мысль. Надо заняться делом».

Отдав компакту серию заранее продуманных и подготовленных команд, Сарина пронизала пространство мысленным «взглядом» и нащупала затерянные в этом пространстве искры пяти сознаний, принадлежащих пятерым виирай. Миреска, Зилен, Ласкис, Посох – и всё ещё пребывающая на орбите Шинати, мастер-техник в чине сай-ордера.

Её ученики. Её команда.

«А это ещё что такое?!»

Гулкое мрачное пространство ангарного блока. Последний челнок с транспортника уже разгрузился и улетел, доставленные им грузы перевезли на склад, процедуры обслуживания завершились. Ангар погрузился в полумрак… и едва ли не самым мрачным уголком в нём был расположенный у самого потолка технический переход – квадратная в сечении кишка из крупной металлической сетки, неуютная для того, кто вынужден по ней передвигаться.

В этой-то кишке, во тьме и холоде, сидела безжалостно сгорбленная фигура. Лицо спрятано в ладонях, тихое дыхание то и дело прерывается. Плач?

– Стручок…

Никакой реакции. Совершенно никакой. Миреска подошла ближе и позвала снова, стараясь придать интонациям ровную уверенность:

– Стручок!

На этот раз он отреагировал. Ладони упали на колени, голова медленно повернулась. На плохо, но всё же как-то освещённой половине лица сухо и тускло блеснул глаз.

– Послушай, как тебя на самом деле зовут?

– Это неважно, – голос скрипел песком в шестернях. – Зачем ты здесь?

– Чтобы извиниться.

Стручок снова отвернулся.

– Уходи. Мне не нужно… сочувствия.

Миреска села лицом к нему и в полной мере ощутила, как врезается в тело решётка «пола». «А ведь он сидит вот так уже немалый срок…»

– Сочувствие нужно всем. Но я пришла не сочувствовать, а извиняться. Этот поединок изначально был нечестной затеей, Стручок. Я заигралась, поддерживая свою наставницу. Но теперь я жалею об этом. Пожалела ещё там, в зале, в последний раз бросая ножи в мишень.

Медленный поворот головы. Блеск глаза.

– Нечестно? Я не заметил, чтобы ты жульничала. И никто не заметил.

– Ты заметил. Только не распознал.

– Что?

– Я бросала ножи честно. Я поступила нечестно, когда разрушила твою сосредоточенность.

– Ты ни при чём. Это я сам не смог удержать нужный настрой.

– Нет, не сам. Это сделала я. И не словами. – Миреска сглотнула, опуская глаза. – Пока мы бросали ножи, всё было нормально. Я рассчитывала на лёгкий выигрыш, поскольку за время перелёта научилась тому, что не умеют обычные виирай – лишь Владеющие. Но я не ожидала, что ты тоже будешь использовать пси. Ну и…

– Я не понял этого во время состязания и не понимаю сейчас. О каком пси ты говоришь?

– Обыкновенном. Твоём. Моём. О пси, присущем любому виирай.

– Интересная тема.

Миреска встала и развернулась.

– Пуля? – несколько оживился Стручок (впрочем, не настолько, чтобы последовать примеру Мирески). – Что ты здесь делаешь?

– Слежу за доблестной победительницей состязания. Объясни-ка ещё раз, красотка, как именно ты смошенничала? А то я не всё понял, да и Стручок тоже.

– Хорошо. Я не знаю, где и как этот приём освоил Стручок, но для попадания в цель он пользовался мгновенным предвидением. Это как интуиция, только интуиция, не дающая сбоев. Но Стручок не освоил этот приём в полном объёме, как я. Ведь он не промахивался, только когда брал в руки нож, верно?

Пуля кивнул.

– Мгновенное предвидение даёт гораздо больше. А вершина доступного мне искусства – использовать пси, чтобы затуманить поле предвидения другого виирай. Именно так я сделала в финале последнего круга поединка. Моё собственное предвидение при этом тоже утратило ясность, потому я попала в мишень не с такой точностью, как в самом начале.

– Я так и не понял, – сказал Стручок, – что здесь нечестного.

– А я, кажется, понял, – пробормотал Пуля.

Миреска кивнула.

– Конечно, тебе это понятнее. Ты ведь почти Владеющий. Третий ранг пси, я права?

– Пуля? – спросил Стручок удивлённо. – Владеющий?

– Нет! – ответил тот раздражённо. – Я просто родился с третьим рангом, вот и всё. Никто и никогда не учил меня, что с этим надо делать.

– Это упущение легко исправить.

– Лети ты в ад!

Развернувшись, Пуля пошёл прочь. Стремительно и гораздо громче, чем подходил. Миреска обернулась, разрываясь между двумя стремлениями. И Стручок понял.

– Идём, – сказал он, поднимаясь. – Теперь мой черёд присматривать, чтобы с ним всё было в порядке.

– Да ты даже на ногах толком не стоишь! Отсидел всё, что можно и нельзя!

– Поэтому я сказал «идём», а не «иду». Ты мне поможешь догнать этого угрюмца.

Миреска вздохнула, покоряясь. Подставила плечо.

И как раз в этот момент взвыла сирена.

Находясь в своеобразном симбиозе с компактом, Сарина нашла ответ на свой вопрос почти мгновенно. Сирена именно такого тона (крайне противного, между прочим: и не захочешь, а заметишь… и в лисар вылетишь) означает приближение очередного плотного роя метеоритов. Запросив дополнительную информацию, Сарина тут же получила её. Компакт вытянул из коммуникационной сети базы срочный прогноз по метеоритной опасности, сделанный службой контроля пространства, обработал и передал хозяйке через один из кристаллов. Мгновенно соотнеся прогноз с планом окрестностей и с собственными расчётами, Сарина зашипела. Звук получился крайне злобный… и испуганный.

Наибольшая вероятность выпадения дождя из огня пополам с камнем приходилась на ту зону, где сейчас паслись, медленным пешедралом двигаясь к базе, три учебные роты под присмотром Зилена. А если учесть, что предупреждение было сделано службой контроля пространства (раззявы!!!) лишь за считаные арум-циклы…

Установить телесвязь с бронёй Зилена!

Устанавливается… есть контакт.

– Капитан, вы слышали о метеоритной угрозе? Немедленно возвращайтесь на базу!

– Спокойнее… Сарина. В данный момент я решаю именно этот вопрос.

«Вот поганец!» – подумала она. Но когда услышала, какЗилен инструктирует своих подопечных, попросту потеряла дар речи.

– Всем внимание! Новая вводная. Сюда движется рой метеоритов. Чтобы успеть к базе за минимальный срок, повторяйте за мной. Ввод голосовых команд: инструкция девять. Инструкция девять. Подтверждаю.

Чувствуя холодок в районе желудка (метеоритный дождь на открытой местности! страшно!), Леир послушно оттарабанил два раза подряд про «инструкцию девять». А когда броня спросила его своим нейтральным голосом, уверен ли он, что хочет задействовать инструкцию девять, выпалил:

– Подтверждаю!

– Плазменные пушки в состоянии готовности, – уведомила броня. – Режим максимального рассеивания. Инерционная компенсация: ноль. Лимит мощности импульса – 20 киловатт. Ввожу ограничение подвижности сочленений.

На последней фразе Леир почувствовал, как его руки сами собой вытянулись вниз и чуть в стороны, застыв в этом положении намертво.

– Гравитационный привод активен. Взлёт после отсчёта.

– Взлёт? – повторил ошарашенный Леир.

Тем временем броня отсчитала:

– Два. Один. Ноль.

И Леир понял, что летит.

Довольно быстро он понял и то, почемулетит. Плазменные пушки в указанном режиме и без инерционной компенсации работали как импульсные ракетные двигатели. Гравитационный привод делал меньше вес брони вместе с пилотом, позволяя доводить эффективное ускорение до значений, немыслимых даже для многих настоящих летательных аппаратов (например, челноков). Хотя аэродинамические качества у любого челнока были, разумеется, намного выше.

– Не поднимайтесь выше пятисот метров, – говорил меж тем Зилен. – Летите к базе, но не слишком быстро: помните, что это ваш первый самостоятельный полёт. И не забывайте о метеоритном рое!

«Наплевать! – подумал Леир. – Бездна и звёзды, светила во мраке! Я ЛЕЧУ!»

И вдогонку: «Теперь понятно, почему виирай, надевшего эту броню, называют пилотом…»

Вопль сирены пронзил пелену дурмана. Правда, не сразу. Мич заворочалась на кровати, поводя вокруг неосмысленным взором.

«Сирена, – явилась мысль. Потом более развёрнуто: – Тревожная сирена. Дождь».

Накатила необоримая волна тошноты. Едва успев перекатиться к краю, где был загодя припасён таз, Мич нагнулась над ним. На некоторое время любые мысли покинули генерала: все силы без остатка уходили на попытки удерживать голову более-менее ровно. Удавалось это плохо: немалая часть рвотных масс попала-таки в нос, добавляя к сумме неприятных ощущений ещё одну пронзительную – немногим хуже сирены – ноту.

Приступ кончился сравнительно быстро. Под конец Мич несколько раз вывернуло всухую. Слизистая носа ныла и зудела невыносимо, так что генералу поневоле пришлось вставать и идти в туалетную комнату, чтобы смыть остатки едкой дряни.

«Бездна! Зачем я это делаю?»

Заданный самой себе вопрос, не требующий никакого ответа, даже мысленного, канул в пустоты затёртой памяти.

Завершив гигиенические процедуры, вернувшись и осторожно рухнув на кровать, Мич обнаружила, что забытьё отдалилось необратимо. Болели желудок, голова, пострадавшие от рвоты горло и нос. Ныли мышцы. Болели суставы. Душа и совесть тоже болели, на пару. И упорно не желали заглохнуть, поддавшись анестезии бессознательности.

«Будь оно проклято!»

А сирена всё выла, как призрак неупокоенного. Выла без устали, как злобный ветер ледяных пустошей Синнагари, где более шестидесяти хин-циклов назад родилась девочка с коротким именем Мич. Вой сирены ввинчивался в уши, взрывался мучительным многократным эхом внутри черепа, и на некоторое время женщина на кровати, совершенно одурев от этого звука, перестала понимать, кто там воет и почему. Забывшая в океане боли обо всём и вся, она была готова всерьёз допустить, что воет бесприютный покойник.

«Откуда на базе взяться покойнику?»

«Покойник? Какой ещё покойник?»

«Воет».

«Это же сирена!»

Застонав (и не слыша собственного стона), Мич с натугой села. Переждала серию рвотных позывов, успешно подавив их и переждав вспышки головной боли при каждом судорожном спазме. Потом встала, покачиваясь. Распрямилась.

Пошла к двери.

На полпути она вспомнила, что на ней нет ничего, и машинально развернулась к встроенному шкафу с одеждой.

Сарина следила за двумя группами точек. Одна группа стремительно пожирала расстояние, приближаясь к планете. Другая группа точек, двигаясь далеко не так быстро, летела к базе беспорядочным роем. Расстояние, которое должны были преодолеть эти точки, было меньше в десятки и сотни раз, но…

– Зилен, – сказала Сарина, – вы не успеваете. Первые камни упадут, когда отстающие будут только-только подлетать к шлюзам.

– Знаю, – не сразу откликнулся капитан. Слова он не столько выговаривал, сколько цедил. – Проклятая планета! Раз ты отслеживаешь ситуацию, как там с защитой?

– Плохо. Пока последние рядовые не войдут в шлюз, купол ставить нельзя. А активной защиты у базы нет.

Зилен выругался.

– Не всё так гадко, – вклинился в эфир новый голос. – Тут завалялось несколько рельсовых пушек. Мы с Ласкисом выкатили пару и постараемся изобразить активную защиту.

– Посох, ты умница! – обрадовался Зилен. – Недолго тебе ходить в лейтенантах – клянусь обеими руками, недолго! Не найдётся ли там пушки и для меня?

– А то как же, кэп. Присоединяйся!

Сарина подала запрос насчёт рельсовых пушек, немедленно получила ответ и прикинула получающийся расклад. Что ж, может получиться, решила она. Снаряды из пушек плюс метеориты, да на встречных курсах… знатное будет зрелище. Главное, чтобы никто не вмешался, ломая весь сценарий. Если, скажем, кому-нибудь стукнет в пустую трусливую голову поставить купол над шлюзами прежде, чем пройдут отстающие…

Но уж об этом она позаботится.

Заходя на посадку, Леир заметил около шлюзов необычный элемент пейзажа и сперва не поверил своим глазам. Но когда воздух потряс короткий вой, а над базой вспыхнули две раскалённые иглы, теряющиеся в высоте чуть восточнее зенита, сомнения исчезли. Стоило Леиру опуститься на поверхность, третья рельсовая пушка – этакая раскоряка на прочно упёршихся в землю металлических лапах – тоже взвыла, выпуская в небо пробную очередь. Посмотрев на закованную в металл АБ фигуру, сидящую за пультом пушки, Леир скорее угадал, чем узнал капитана Зилена.

– Марш все в шлюз! – рявкнуло в наушниках.

Ещё пара вздохов, и три пушки взвыли одновременно на строенной высокой ноте.

А небо, похоже, решило не давать спуску за такое оскорбление. И ответило быстро накатывающим грохотом.

– Все в шлюз! Быстро!

Сквозь мутные дымы блеснуло. Потом ещё и ещё раз. У горизонта замелькали частые сливающиеся зарницы. Грохот стремительно приближался…

Ухнуло у самого зенита, да так, что Леир аж присел. Высь изрыгнула яркий свет и мощный до твёрдости гром. Почва под ногами судорожно затряслась и «поплыла», ближние окрестности заволокло густыми клубами пыли, сквозь которые всё сильнее сверкало и ухало. Грохот усиливался. Выли рельсовые пушки, без видимой системы полосуя небо раскалёнными трассами, оставленными тысячами миниатюрных снарядов.

– В ШЛЮЗ, тупые ваши задницы накрест и пополам!!!

Леир опомнился и, оступаясь, побежал ко входу. Вокруг, точно так же оступаясь, бежали другие фигуры в броне. Везде, куда ни глянь, вспыхивало, гремело и грохотало. Но в ближайших окрестностях шлюза было, в общем, тихо… хотя оценить эту очень и очень относительную тишину без подготовки было непросто.

«Наверно, – подумалось Леиру, – именно так выглядит отступление под огнём превосходящих сил противника».

Тут совсем близко раздался настоящий грохот. Этот грохот пожрал без остатка все иные звуки и разбух от сожранного сверх всяких пределов. Вспышка ослепила даже сквозь забрало (автоматически почерневшее). Из головы вымело остатки всяких мыслей, и Леир сначала обнаружил, что летит, а потом – что падает.

«Гадство!»

Сарина резко ослабила контакт с компактом. Настолько резко, что тупо запульсировала и закружилась ноющая голова, а носом пошла кровь. Однако в такой момент подобные мелкие неудобства не имели значения. Происходящее заставило Сарину вспомнить о том, что она, помимо всего прочего, целитель. А место целителей сейчас было там, у шлюзов.

– Докладывайте.

Полковник Давирра едва не подскочил. Помещение координационного центра базы «Каменный кулак» затопила бормочущая шелестящая тишина.

– Г-генерал? – выговорил он с запинкой, оглянувшись. – Имеет место метеоритный дождь пятой степени опасности. Ситуация нештатная…

– Почему?

– Виирай на поверхности.

Мгновение Мич изучала полковника мутным, ничего доброго не обещающим взглядом.

– Я иду к шлюзам, – сообщила она и приказала, полуобернувшись. – Ты – за мной.

Хаос.

Однако хаос, как становилось ясно взглянувшему пристальнее, упорядоченный. Вдоль всей левой стены рядами стояли комплекты покинутой пилотами брони. Многие – со следами механических повреждений, но, как с радостью убедилась Сарина, с полным комплектом шлемов, рук и ног. В середине помещения толклись рядовые, способные стоять на своих двоих. Четверо медтехников, стоящих у выхода, пропускали их в расположенные дальше помещения базы, но лишь после того, как обмахивание жезлом переносного диагноста подтвердит, что им не нужна помощь. Ну а справа…

– Привет! – махнул ей недавний знакомый, старлей из группы Зилена по прозвищу Посох. Из-за скопления чужих спин, плеч и голов его было видно отлично, так как рост делал Посоха фигурой в прямом смысле слова выдающейся. – Давай сюда!

Проскользнув между медтехниками, Сарина принялась лавировать в толпе, пробираясь к намеченной цели. Многие провожали её недоумевающими взглядами, но большинство вообще словно не замечало.

– Ещё раз привет, – сказал Посох, положив руку на её плечо успокаивающим жестом.

Сарина не приняла тона.

– Много пострадавших?

– Это смотря как считать. Вон они, у стеночки.

Обведя взглядом лежащих и сидящих виирай, Сарина на миг замерла, но быстро опомнилась и устремилась вперёд быстрым шагом.

– Ласкис! Зилен!

Ласкис поднялся, лелея зафиксированную перевязью руку. Зилен просто повернул голову, не пытаясь встать с надувного матраса. Окинув Ласкиса беглым рассредоточенным взглядом, Сарина пробормотала: «Вовремя вправленный вывих и гематомы, несерьёзно», – после чего присела рядом с Зиленом.

– Представьтесь, будьте добры, – раздался из-за спины незнакомый голос.

За мгновение до того, как прозондировать капитана, Сарина «срисовала» обладателя голоса и получила такой результат: Владеющий, четвёртый ранг, степень – то ли шестая, то ли, что вероятнее, седьмая, физиологический возраст заметно превышает сто хин-циклов. После чего полностью сосредоточилась на зондировании.

– Её зовут Сарина Келл Морайя, – сказал Посох. – А вы, кажется, Хезрас Нрейт?

От зондирования Сарина плавно перешла к лечению. Вернее, исцелению. Для традиционной медицины отягчённое контузией сотрясение мозга вроде того, которое заработал Зилен, было проблемой и лечилось в основном полным покоем. Микротравмы, разрывы сосудов и всё прочее, делавшее контузии столь опасными, устраняли, насколько могли, созданные методами генной инженерии бактерии-симбионты, внедряемые в организм каждого виирай при рождении. Серьёзное медикаментозное и тем более хирургическое вмешательство было при лечении контузий излишним. Но целительство – совсем другое дело. Опытный целитель мог без особого труда и затраты сил поставить на ноги контуженного за считаные арумы… разумеется, если контузия была «свежей».

– Вы правы. Я – Хезрас Нрейт, Владеющий и главный врач базы. А эта молчаливая девушка, насколько я понимаю, также Владеющая, причём очень могущественная… и к тому же целительница. Очень славно. Я хотел попросить её помочь с ранеными, но, похоже, просьба запоздала.

Сознание Сарины «плыло». Сейчас она выполняла заученную процедуру, суть которой была ей не очень-то ясна. Её она усвоила как гибкую схему, почти в готовом виде, и сейчас просто с большой точностью воспроизводила действия другого, гораздо более опытного целителя. Такое обезьянничанье не одобрялось кодексом, прямо указывавшим, что Владеющему с целью развития собственных навыков и личного роста следует применять пси полностью сознательно. Но это – в идеале, на практике от этого правила периодически отступали почти все Владеющие. И если Сарине предстояло выбирать, нарушить ей кодекс или поставить на ноги Зилена…

Право, разве тут есть, о чём думать?

Она и не задумалась. Ни на мгновение. А закончив с Зиленом, собиралась продолжать попрание кодекса.

В конце концов, помимо общего кодекса Владеющих был ещё отдельный кодекс целителей, в последнем же – строка, прямо указывающая: «Используй свою силу и навыки, чтобы приносить пользу другим, пусть даже вопреки иным законам, уложениям и правилам».

– Так. Кратко, чётко, по существу. Кто виноват в том, что во время метеоритной тревоги не все виирай находились под защитой силовых куполов базы?

«Какой неприятный голос», – подумал Давирра.

– На последнем из транспортных кораблей, – начал полковник, – на базу прибыла группа новых инструкторов во главе с Владеющей шестого ранга Сариной Келл Морайя. Она должна была занять новую должность в штатном расписании базы, став инструктором по пси-подготовке…

– И перехватив неформальное лидерство у нашего Хезраса, – проворчала Мич. – Шестой ранг? Точно шестой?

– Да. Остальные инструкторы во главе с капитаном Зиленом должны были сопровождать новые АБ, «Серефис М12», а здесь, на месте, обучать новобранцев, как пользоваться бронёй нового типа. Но в полёте они и Сарина… э-э… объединились.

– То есть, – скрипучим, ещё более неприятным голосом заметила Мич, – эта Сарина подмяла группу виирай, формально не имея права командовать ими, а здесь, на базе, решила повторить фокус в больших масштабах?

– Не совсем так.

– А как,полковник?

– Мне кажется, власть для неё – не цель, а средство. Она никого не подминает в прямом смысле. Она скорее… вдохновляет. Да, вдохновляет.

После паузы, наткнувшись на изучающий взгляд генерала, Давирра добавил:

– Я согласился с планом учений, который предложил капитан Зилен. И который привёл к этой нештатной ситуации.

Мич отвернулась и молча продолжила путь.

«Я же не хотел разделять ответственность! – панически подумал полковник. – Я просто хотел, как обычно, переложить вину на… Бездна! Да ведь генерал должна была решить, что Сарина и меня обработала методами Владеющих! Всё выглядит именно так! И что бы я теперь ни говорил в защиту Сарины, это лишь убедит Мич в том, что мной управляет чужая недобрая воля… А ведь я действительно веду себя необычно. Может, меня в самом деле обработали, да так, что я и не заметил?»

Запутавшись, Давирра нахмурился, лихорадочно пытаясь сообразить, откуда взялись мысли и мотивы, которыми он руководствовался последние мири-циклы, начиная с прибытия челнока и знакомства с компанией Сарины. Но, конечно, ничего не сообразил, потому что понятия не имел, как отделить свои собственные мысли от внушённых извне. Единственное здравое заключение, к которому он пришёл, состояло в том, что генерал Мич тоже ведёт себя необычно. Слишком рано она встала, слишком быстро выползла наружу и слишком осмысленно себя ведёт. Ей сейчас положено валяться пластом и ничего не соображать…

«Так. В Бездну Мич и всё с ней связанное. Надо решить иной вопрос: управляет мной Сарина или нет. Мои мысли действительно мои или… не совсем? Чем вообще одни мысли отличаются от других? Весом? Цветом? Формой, наконец?»

Вот был бы он Владеющим, он бы знал…

«Если ты не Владеющий, что тебе мешает стать им?» – сказал внутренний голос. Этот голос очень живо напомнил полковнику тембр и интонации Сарины. Но Давирра не успел начать спор со своим внутренним голосом, спрашивающим странное, потому что как раз в этот момент они с Мич пришли.

…Хаос. Однако хаос упорядоченный. Генерал и плетущийся за ней полковник насквозь пронизали ряды виирай и добрались до стены, у которой лежали пострадавшие.

– А, Хезрас, – поприветствовала обернувшегося главного врача Мич. И тут же, не откладывая, спросила. – Как дела?

– Вы на ногах, генерал? – с лёгкой долей изумления констатировал Хезрас. – Вообще-то дела идут не так плохо. Идея с использованием рельсовых пушек…

Мич настолько обалдела, что позволила себе перебить, уставясь ему в глаза:

– Рельсовых пушек?

– Видите ли, генерал, – шагнул вперёд необычно высокий виирай со знаками отличия старшего лейтенанта, – мы не успевали провести всех через шлюз и включить силовой купол, поэтому решили создать что-то вроде активной защиты, использовав рельсовые пушки для разрушения наиболее крупных обломков. Это была моя идея, и капитан Зилен поддержал меня.

– И это сработало, – сказал, поднимаясь с матраса, незнакомый офицер. – Посох просто молодец. Я бы его наградил.

– Капитан, – встревоженно обернулся Посох, – ты же контужен! Ты…

– Я уже в порядке, спасибо Сарине.

– И в самом деле, – сказал Хезрас, переводя взгляд с Зилена на невзрачную девушку в полевой форме без знаков различия. – Прекрасная работа, коллега.