Текст книги "Наездник (СИ)"

Автор книги: Анатолий Махавкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

– Колгейтом пользуешься? – спросил я. Дракончик, продолжая удерживать рот открытым, издал непонятный звук. Блестящий фиолетовый язык подпрыгнул и в лицо мне полетели клочья слюны. – Эй, слюнтяй, прекращая плеваться!

Так, теперь собственно то, что меня интересовало: нарост на нёбе, который я заметил уже давным-давно, но не придавал особого значения. Вот, честно скажу, не силён в физиологии лохматых драконов, поэтому красный нарост во рту мог оказаться чем угодно: от дополнительной ноздри, до экзотической драконьей болячки.

А с другой стороны, что мы имеем – дракона? А что должны делать драконы? Изрыгать пламя или хотя бы энергетические лучи, как вот этот мычащий кадр.

Нужно заметить, что с последнего раза, как я её видел, штуковина во рту здорово изменилась. Во-первых, часть нёба вокруг жёлтой (теперь) трубки за твердела и больше всего напоминала кость. Во-вторых, сама трубка размещалась так, что пущенный из неё луч никак не мог задеть даже крайне, самые длинные, зубы. И ещё, отверстие в этом излучателе (а как, блин, его ещё обозвать?) пульсировало красной плёнкой – чем-то вроде мембраны.

Я было собирался ткнуть в неё пальцем, но вовремя включил мозги и не стал заниматься глупостями. Не хватало, чтобы мне снесло голову из-за дурацкого любопытства. Дракон ещё раз замычал, хлестнул языком и прислал картинку себя, но с закрытой пастью. Я убрал руки и немного подумал. Потом согласился. Кусака захлопнул пасть, плямкнул и наклонил голову на бок. Наивный думал, будто наши сегодняшние развлечения подошли к концу. Ха! Доктор зло вошёл во вкус.

– В начале осени, – сказал я, из всех сил пытаясь копировать голос Дроздова, – драконы сбиваются в небольшие стаи и странствуют по бескрайним просторам тундры в поисках приключений на свои лохматые задницы. В этот момент некоторые, особо нахальные особи отращивают крылья и пытаются летать. Показывай свои обрубки.

Если со стрельбой все казалось более-менее понятным, и я просто проверял подозрения, то с крыльями могло и показаться. Тем более в тот момент, когда мне было совсем не до наблюдений и призрачные крылья могли просто привидеться.

На морде Кусаки явственно читалось: а может не нужно?

– Надо, Федя, надо! – дракон вздохнул и лёг на пол, встопорщив свои обрубки. М-да. У кур летательные приспособления и то выглядели много солиднее. При такой-то туше иметь подобное непотребство! Я забрался дракону на спину, чтобы оказаться ближе к наростам. Хм, успел забыть, как удобно сидится на этом куске шерсти. Как ни странно, но Кусака не пытался брыкаться или присылать негодующие послания. Напротив, дракон излучал удовлетворение, чисто тебе Степлер у которого чешешь между ушами.

Вот ещё бы перебраться и сесть немного дальше – ближе к шее. Я даже сам не понял, откуда в голове появилась эта мысль. Вроде, как и курсы вольтижировки на драконах не проходил.

– Это ты прислал? – подозрительно осведомился я. Кусака повернул ко мне морду и отрицательно качнул головой. – Ладно, разберёмся, по ходу пьесы.

Ну что же, обрубки при ближайшем рассмотрении оказались твёрдыми трубками, длиной сантиметров эдак двадцать. Сверху их обтягивала жёсткая безволосая шкура, а на концах пульсировали мембраны, типа тех, что во рту. В каждом наросте я насчитал ровно тринадцать трубчатых фиговин. Кажется, они могли раздвигаться, вроде пальцев. Пока я щупал, Кусака стоял неподвижно и только косился на меня.

Если подумать, то трубки на спине дракона должны иметь нечто общее со стрелялкой в пасти. Вот только, какого чёрта создание, питающееся вполне себе материальной пищей, способно извергать чистую энергию? Впрочем, что мне известно о том, что находится в пузе здоровенной лохматой пакости? А вдруг у него там – ядерный реактор? Нет, можно конечно вскрыть и поглядеть…

Кусака встревоженно загудел и прислал протестующую мысль.

– Шутю, я, шутю, – я перебрался ближе к голове дракона и погладил лохматую голову. Хм, а тут оказалось весьма удобно и даже комфортно. Такое ощущение, будто сидишь в кресле. За спиной – какая-то жировая складка, а ноги тоже упираются в торчащую шкуру. В голову пришла неожиданная мысль. – А ну, поехали, покатаемся.

Честно говоря, после того, как этот гад упрямо не желал показывать пастью, я решил, что сейчас он устроит демонстрацию протеста, с требованиями оставить угнетённых драконов в покое. Вместо этого Кусака тихо хрюкнул и потопал к выходу из сарая. Степлер наблюдал за нами с явным неодобрением. Кошак первым научился кататься верхом на драконе и видимо, до сих пор считал Кусаку своим скакуном. А тут какой-то жалкий двуногий сунул своё наглое рыло!

Мы выехали во двор. Я точно знал, что нас никто не увидит и не станет с хохотом тыкать пальцами. Девочки чистили вольеры, а Иван уехал в посёлок за продуктами. Дина попыталась устроить развесёлое гавканье и рассекретить наше мероприятие, и я показал псине кулак. Она тут же сообразила, что молчание – золото, а собачье молчание – платина.

Короче, мы проехались вокруг сарая, и я подумал, как бы охренели все в посёлке, если бы я заявился к ним на таком чуде-юде. Ну типа припарковал у магазина и пошёл взять минералочки. Интересно, а за вождение дракона в нетрезвом виде, какие предусмотрены наказания? Лишение прав? Кусака недовольно заворчал. Пьянство вообще и моё, в частности он, как и прежде, категорически не одобрял.

– Чего бурчишь? Я что, уже на тебе за бутылкой поехал? Начинаешь тут, – мы пошли на второй круг. М-да, если я собирался испытать дракона в полевых условиях, то следует сменить маршрут – тут мы явно не разгонимся. Я мысленно показал берег реки. – Валяй туда.

Степлер сел у входа в сарай и начал умываться. В дурацких авантюрах он не участвовал. А вот Дина увязалась следом. И следовала вплоть до того момента, пока я не приказал Кусаке показать всё, на что он способен. Помнится, в тот раз, когда мы удирали от непонятных светлячков, дракон драпал с весьма солидной скоростью.

Ну вот, приблизительно так, как сейчас!

Даже странно, с какой огромной скоростью неслась по берегу реки эта здоровенная лохматая туша. Когда, для операции прикрытия нас учили кататься на лошадях. Так вот, хрюкающий дракон мог запросто заткнуть за пояс или что там у него, всех тех иноходцев. Не удержавшись, я послал Кусаке образ скачущих на ипподроме скакунов. В ответ получил картинку, где дракон непринуждённо оставлял позади этих гривастых неудачников. Ну у кого-то тут и самомнение!

Лес по левую руку превратился в сплошную зелёную полосу, а река, по правую – в синюю. Ветер неустанно бил в лицо, а внутри всё сжималось, как в детстве, когда катался на всяких качелях-каруселях. Последний раз, как ни странно, такое чувство испытывал даже не во время прыжков с парашютом, а в аквапарке с…Нет, не надо, не сейчас. И встречный ветер послушно выдул из головы ненужные в этот момент воспоминания.

И вдруг что-то изменилось. Я даже не сразу понял, что именно. Так же дуло в лицо, так же мелькали по сторонам деревья и река. Вот только внутри появилось ощущение падения, а трясти стало куда меньше. Чёрт побери, мы вообще перестали подпрыгивать! Как если бы плыли или…

Летели, ёлки моталки! Верхушки деревьев уходили вниз, а реку я вообще не видел, до тех пор, пока не повернул голову и не посмотрел вниз. Синяя лента осталась под ногами и с каждым мгновением уменьшалась в размерах.

Пребывая в некотором оторопении, я обернулся. Кусака растопырил свои костяные трубки на обрубках, и сейчас каждая испускала синие полупрозрачные полотнища. Вместе они соединялись в большущие синие крылья. Если не ошибаюсь, размахом эдак метров пятьдесят. Продолжая удивляться, я осторожно коснулся пальцем синего полотна и ощутил нечто скользкое и упругое. Возможно это и было какой-то энергией, но сейчас оно ощущалось, как самая настоящая материя.

Кусака прислал мысль. Что-то вроде: «Ну, как оно тебе?» Я даже не знал, что ответить. До конца принять, что я сижу верхом на летящем драконе, как-то не получалось. Подумать только, ещё несколько месяцев назад я вообще не верил в существование драконов. И вот, лечу на одном!

Кусака вытянул голову вперёд и скорость полёта внезапно увеличилась так, что меня вжало в складку, на которую я опирался. Руками приходилось держаться за шерсть, но в общем-то никакого дискомфорта я не ощущал. Однако же в животе что-то продолжало сжиматься и разжиматься. Да и то, летели мы на высоте пары сотен метров – а ну, ляпнуться вниз!

Кусака прислал предупреждение, чтобы я держался крепче. Я поёрзал в своём «пилотском кресле» и вроде как приготовился. Не успел отчитаться, как скотинка завалилась на бок и круто повернула к реке. Во время резкого поворота ноги удобно упёрлись в шкуру, и я вновь подумал, что место, где сижу, просто-таки создано для ездока.

Дракон начал снижаться к реке. Стоило порадоваться, что живём мы в весьма безлюдных местах и даже охотники сюда забредают по очень большим праздникам. Не, я себе реально представил, что кто-то мог увидеть наш полёт и… А чёрт его знает, как могут отреагировать люди, заметившие в небе эдакую штуковину.

Теперь мы мчались у самой поверхности реки. Внезапно я услышал громкое шипение и начал крутить головой. Чёрт побери, позади нас река исчезала в белом тумане! Что происходит? Я наклонился и поглядел на морду дракона, опущенную к воде. Кусака летел с открытой пастью и бил по реке ослепительно жёлтым лучом. Я получил образ пылающего леса и понял: дракон не желал поджигать деревья и решил опробовать оружие в безопасном месте. Разумно, чёрт возьми.

Кусака захлопнул пасть и вновь взмыл вверх. В этот раз дракон взлетал почти вертикально и некоторое время я реально опасался, что меня выбросит из «седла».

Но всё обошлось, и мы спокойно поднялись на высоту, откуда лес казался травяным газоном, а река – синей змейкой. Тут было холодно, а ветер вцепился в волосы и пытался выдернуть за них наружу. К счастью, здесь мы оставались недолго. Кусака издал протяжный гортанный крик, в котором звучало торжество и начал пикировать.

Вот сейчас я по-настоящему забеспокоился. Мы летели вниз с такой скоростью, что внутри всё замерло. Чёрт побери, как первый раз с парашютом!

Вскоре выяснилось, что Кусака снижался не просто так, а прямиком в наш двор. Я едва успел заметить, как навстречу выпрыгнули домики, обгоревший остов машины и пара крохотных фигурок, глядящих в небо, а мы уже плюхнулись на землю. Дракон пробежался, клюнул носом, но тут же выпрямился и несколько раз фыркнул. Видать, заглушал движок.

Вера и Муаррат стояли у входа в дом. Сестра прижимала к себе ведро. Рты у обеих женщин оказались открыты, но никаких звуков никто не издавал. Потом сестра выпустила ведро и оно, весело громыхая, покатилось по земле.

Я медленно отпустил шерсть, за которую держался и спустился на планету. Ага, а ноги-то дрожат, чёрт их дери! Я стал перед женщинами по стойке смирно и отрапортовал:

– Испытания дракона в полевых условиях провёл. Считаю его пригодным к эксплуатации в качестве транспортного средства.

Муаррат закрыла рот. Вера покачала головой. За спиной хрюкнул Кусака.

3.

Вера громко чихнула и попыталась потереть плечом нос. Руки у сестры оказались заняты, ибо в них она держала толстенные пыльные папки. Стопка точно таких же уже лежала передо мной на столе и судя по всему, где-то притаилась целая стая подобных созданий. Со слов Веры, в своё время она сомневалась, хранить эту груду макулатуры или же отправить на растопку. Однако, уж больно интересным оказалось содержание забытых документов. Да и, как сказала сестра, она ощущала внутренний протест касательно уничтожения столь долгой и плодотворной работы своих коллег.

– Странный ты, – Вера сдула пыль с верхней папки и опять начала фыркать. Степлер сделал попытку сунуть свой нос в двери, но увидел, какая тут антисанитария и пропал с неодобрительным «мяу», – Сколько было свободного времени и сколько раз я предлагала ознакомиться? Так нет, без надобности оно ему! А теперь – зачем? Один чёрт, от того комплекса и следов не осталось.

– Любопытство не порок, – я рассматривал расплывчатое изображение на старой фотографии. Непонятная фиговина. Может держу вверх ногами? Но нет, сзади было указано время – четырнадцать ноль-ноль по Москве. Третье апреля семьдесят четвёртого.

– Ага, но – большое свинство, – тут же откликнулась сестра, которая никогда за словом в карман не лезла. Вера поставила стопку папок рядом с первой и отряхнула руки. – Всё или ещё тащить?

– Смеёшься? Да я и эти то все за сегодня просмотреть не успею! Вторую могла и не тащить.

– Ах ты, засранец! – Вера отпустила мне щелбан. – А раньше, значит, сказать никак не мог? Знаешь, какая это тяжесть? И вообще, как я погляжу, ты тут совсем булки расслабил! Пока мы с Муа надрывались, чистили авгиевы вольеры, он на драконе раскатывал, цаца такая.

– Наездник на драконе, попрошу, – я сделал важное лицо и тут же получил ещё один щелбан. – А будешь себя плохо вести, не покатаю на лохматом чудище, ясно?

– Ага, значится сестру родненькую шантажируем, угрожаем, а как с Муа своей, так я тебя обязательно прокачу, да? – я отвлёкся от фотки с плоской серебристой хренью, похожей на тарелку и встретился взглядом с сестрой. Вера щурилась. – Что там у вас, подвижки намечаются? Ну. кроме этих ваших детских поцелуйчиков да зажиманий на заднем дворе?

– Не терпится свечку подержать? – я вздохнул.

– Дурак ты, братец Иванушка, прямо-таки хрестоматийный дурак, – Вера покачала головой. – Впрочем, как и все мужики. Думаешь, если бабу в койку забросил, шибко далеко от своих поцелуев ушёл? Другая, бывает, из койки в койку прыгает. Это, видать, от серьёзных чувств, да?

– Тогда, это ты о чём?

Сестра вытащила из кармана джинсов салфетку и начала тщательно вытирать пальцы. Вытирала и странно так улыбалась.

– Сколько прожил, а ума не нажил, – Вера присела на край стола. – В отношениях секс и бурная страсть – совсем не главное. Когда оно есть – хорошо, но главное, чтобы люди уважали друг друга. Понимали, что рядом – такая же личность, которая тоже имеет право на свои мысли и желания. Сумеешь их разделить – большой молодец, а нет – хотя бы не мешай.

– Это же – совсем для каких-то стариков, – неуверенно протянул я, вспоминая свою жизнь с Машей.

– Говорю же – дурень, – Вера коротко рассмеялась. – А у вас, с Муа – до сих пор хождение по кругу и попытки определиться, что за зверь попался. Хорошо, хоть больше не пытаетесь принимать друг друга за своих бывших.

– И что же делать? – слова Веры сбили с толку, заставили мысли разбежаться по тёмным норам. Теперь они сверкали оттуда бусинами глаз и не торопились вылезать обратно.

– Откуда мне знать? Рецепта отношений, одинакового для всех, просто не существует, – Вера отбросила прядь волос, упавшую на глаза, поглядела в сторону и тихо сказала. – Мы с Иваном расписаться собираемся. Ближе к зиме.

Я откинулся на спинку кресла и ошарашенно уставился на сестру. А она с внезапным вызовом посмотрела мне в глаза. Всё, мои мысли забились в глубины нор и не видно даже блеска глаз. Я открыл рот, подержал его открытым и закрыл. Гланды, видимо, проветривал. Почесал в затылке. Наверное, в поиске вдохновения. Очевидно, моё лицо получилось больно тупым, потому что Вера рассмеялась.

– Так ты про уважения всякие рассказывала, чтобы вот к этому подвести? – сподобился я, в конце концов. – Ну, чтобы не стал спрашивать, что ты в Иване своём нашла?

– Возможно, – согласилась сестра и побарабанила пальцами по пыльной папке. – Уважение и кое-что ещё. Ощущение себя реальной половинкой, когда только вместе вы – одно целое. Вот знаешь, с бывшим такого не было. С ним как раз страсти кипели, – она с грустной улыбкой покачала головой. – Кипели, кипели, да все выкипели. Чтоб ему, гаду, там ректальную дисфункцию устроили!

Мы оба злорадно посмеялись, после чего Вера встала со стола и потрепала меня по волосам.

– Ладно, развлекайся, книжный червь. А твоя работящая сестра пойдёт вакцинировать хомячков и прочих кузнечиков. Муа со мной, если что. Знаешь, какая-то она, молчаливая, что ли, после вчерашнего.

– Впечатлена, – проворчал я. И точно, Мауррат после моих вчерашних полётов стала непривычно тихой и почти не общалась. Всё время о чём-то думала, причём плотно закрывшись, так чтобы и кончика мыслей не поймать. Понятное дело, это тревожило, но насильно дознаваться, что конкретно волнует девушку я не хотел.

– И ещё, – Вера остановилась в дверях, – Иван, балбес эдакий, привёз совсем не то, что я ему заказывала, так что завтра поедешь с ним и проследишь, что в этот раз никаких ошибок.

– Странно. И никаких условий? – я прищурился, а Вера внезапно широко улыбнулась. – Что?

– Муа просилась съездить вместе с вами, посёлок поглядеть, – так, уже второй раз за разговор я испытывал лёгкую оторопь, – Выгуляешь девушку, покажешь ей местные, гм, достопримечательности и проследишь, чтобы ни один гад не вздумал обидеть. Ну а уж пить при этом или нет – дело твоё.

– Змеюки, – тихо сказал я и улыбка сестры стала ещё шире. – Подколодные. Две. Пригрели на груди…

– Ага, – злорадно хихикнула «змеюка» и погрзила мне пальцем. – Только ты не вздумай эдакое при Муа ляпнуть – укусит, да так, что и Кусака отдыхает.

И вышла.

Я опять принялся чесать в затылке. Так, похоже в этот раз – трезвость норма жизни. Хм, так недолго и до ЗОЖа докатиться! Как и Кусака, Муаррат категорически отрицательно относилась к употреблению спиртного. С её слов это нарушало концентрацию и вызывало у девушки сильнейшую головную боль. Чего, чего, а заставлять её страдать, я точно не хотел.

Представляю, как огорчатся Иван и Николай, к которому я собирался заглянуть. Ладно, переживут. Коля и сам способен нагрузиться, а с Иваном мы и после погуляем, когда девочки и дракон лягут спать. Если подумать, то весь мир против нас. И только производители спиртного – за.

С этим – всё. Я отбросил посторонние мысли, в том числе и про замужество Веры (а ведь ещё нужно какой-никакой свадебный подарок приготовить). Так, всё.

Комплекс, в котором я прежде имел честь обитать, как выяснилось, именовался несколько сложнее, чем просто – лаборатория. Он назывался: ЛИАНГО – Лаборатория по Исследованию Аномальных Геофизических Объектов. Единственное, что я никак не мог понять – эти самые объекты здесь находились изначально, или их сотворили учёные?

А вот в том, что есть эти самые объекты, сомнений не имелось ни капли. И если ещё год назад информацию о параллельных мирах и проходах к ним, я бы воспринял, как ненаучную фантастику, то сейчас…

Судя по некоторым, непрерывно присылаемым образам, одно доказательство сидело на берегу реки и пыталось ловить рыбу. Второе в этот момент помогало Вере. А уж если переплыть реку, там этих доказательств, хоть жри известным местом.

Впрочем, у советских учёных с этим было не так уж и богато. Проколы в иные миры, хоть и находились в определённых местах, но цикличность их появления так и осталась загадкой. Те купола, в которых я ощущал нечто странное, именно там реальность иногда рвалась, позволяя исследователям заглядывать за грань нашего мира.

Забавно, что все прорывы, хоть и находились совсем рядом, но вели в совершенно разные миры. Настолько разные, что в некоторых даже отсутствовала пригодная к дыханию атмосфера. Именно по этой причине купола построили герметичными, ибо несколько учёных едва не погибли, отравившись метаном и хлором. Но самое удивительное заключалось в том, что во всех мирах имелась какая-никакая, но жизнь. Иногда даже разумная.

Я перелопатил кучу снимков, пока не наткнулся на несколько, которые меня реально заинтересовали. На фотографиях люди в серебристых защитных костюмах пожимали руки незнакомцам в пышных одеяниях, смахивающих на средневековые наряды. Судя по всему, наши учёные повстречали каких-то важных шишек. Советских учёных охраняли рослые парни в серебристом, с калашами наизготовку, а инопланетных шишек…Видно не очень хорошо, но шеренга парней в чёрном заставляла меня вспоминать кое-что.

Если предположить, что капюшоны за спиной могут становится чёрными колпаками с камешками на месте глаз, так отличие считай, что и нет. И руки эти, в чёрном, держат так, словно собираются метнуть огненный или электрический шарик. Ощущая ток возбуждённых мурашей по загривку, я принялся искать описание фотографий.

Искать пришлось достаточно долго. Видимо снимки переложили из другого места. Я листал ломкие страницы, фыркал от пыли и думал, не страдаю ли паранойей. Может фотки вообще не имеют никакого отношения к другим мирам и учёные просто приветствуют делегацию из какой-нибудь африканской Тумбы Юмбы? Да нет, люди в пышных костюмах вполне себе европеоидные. Как…Муаррат.

Ага, вот оно, нашёл! Ну что же, в описании не без приколов. Оказывается. Проход в мир АЗ-18 открывался один-единственный раз и образовался там, где прежде находилось нечто совсем другое. И ещё, хоть прокол вёл в место абсолютно дикое и пустынное, там почему-то находились представители местной власти с мощной охраной.

Хозяева при встрече повели себя достаточно странно. Со слов учёных местные совсем не удивились появлению непонятных гостей, словно ожидали их. Общение получилось недолгим; местные жестами заверили в своей дружелюбности, а исследователи передали аборигенам пакет с информацией о нашем мире. После этого портал начал закрываться и учёные вернулись. Однако все они жаловались на жуткую головную боль, которая моментально прошла сразу после возвращения.

Изучив изложенные факты, куратор проекта сделал весьма осторожное предположение о том, что пробой мог быть активирован со стороны АЗ-18. А все болезненные ощущения учёных вызваны попытками аборигенов установить мысленный контакт. Куратор предписал взять место странного инцидента под круглосуточный пристальный контроль. На случай, если намерения обитателей АЗ-18 окажутся враждебными.

Пока всё сходилось. Очень тревожно и неприятно, но сходилось. Итак, судя по всему, соплеменники Муаррат знали о нашем мире и уже общались с нашими. Та давняя встреча показалась подозрительной не только неведомому куратору, но и мне. Вот объясните, на кой чёрт тащить прорву боевых колдунов на первый контакт? И что случилось, если бы учёных не охраняли мордовороты с автоматами? Понятно, можно и не знать принципа работы калаша, но в том, что крепкие парни держат именно оружие, ни у кого сомнений возникнуть не должно.

Итак, если и имелись какие-то агрессивные намерения, их решили отложить до лучших времён. Но про существование нашего мира забыть невозможно. Так что, когда Луарра или кто там, пилотировал ползуна, он знал, куда именно направляется? Мог знать. Отсюда ещё один вопрос: если беглец вёл машину к нам, то просто выбрал первый попавшийся мир или же тащил дракона именно сюда?

М-да, а вопросиков-то стало ещё больше. Каждый новый факт казался ножом, которым я тыкал в мешок, набитый загадками. Очередной прокол и вопросы сыплются через прорехи. Эдак они скоро завалят меня с головой. А ведь ещё имелись огненные шары в лесу и пропавший лабораторный комплекс. Ну а про загадочные происшествия с жителями посёлка я вообще стараюсь не думать – голова может взорваться.

Ясно одно – в покое нас точно не оставят и судя по масштабам второй атаки, третью мы вряд ли сумеем отразить. Даже невзирая на выросшую огневую мощь. Я реально задумался о том, чтобы связаться с Кожемякиным. Интересно, тот номер, который хранился в памяти, ещё активен?. Если нет, то найти Леонида Борисовича станет задачей весьма нетривиальной. И кроме того, как объяснить Кожемякину, почему я нуждаюсь в его помощи? Ну так, чтобы вместо подмоги Борисович не прислал сюда бригаду санитаров?

Видимо я так погрузился в размышления. Что не заметил, как в комнату проник шпион. Точнее – два. Но если первый скользнул между ног, потёрся ухом и запрыгнул в кресло, то второй закрыл мне глаза холодными ладошками и потребовал:

– Угадай: кто?

– Баба Яга? – предположил я и удивился. – У вас там тоже играют в такие игры?

– Нет, Вера научила, – Муа ущипнула меня за нос. – Кто такая – Баба Яга?

– Коллега твоя, – я не стал уточнять, насчёт костяной ноги и прочих атрибутов. – Кот у неё тоже имеется. Вы там уже управились?

Муа молчала, опираясь ладонями мне о плечи. В молчании девушки ощущалось некое напряжение. Я повернул голову и обнаружил, что Муаррат пристально рассматривает фотографию, в моих пальцах. Потом девушка протянула руку и потянула снимок к себе. Я не стал сопротивляться. На лице Муа появилось ошарашенное выражение.

– Что такое? – спросил я. – Ты словно призрака увидела?

– Вроде того, – буркнула она и положила фото на стол. Потом полезла ко мне на колени. Пришлось отодвинуться от стола. – Смотри, видишь вот этого, с короткой чёрной бородой?

Я кивнул, всматриваясь в рослого широкоплечего мужчину в блестящем плаще с меховой оторочкой. Под плащом – что-то, вроде военной формы с какими-то блестящими цацками. Может – награды. Именно бородач пожимал руку нашему учёному.

– Это – мой отец. А вот это, – палец Муа упёрся в парня, который стоял позади папаши Муаррат. Лица почти не видно. – Луарра. Но тут он совсем молодой. Что это за картинка?

Я, как мог, вкратце рассказал про научный комплекс и проходы в иные миры. Муа молча кивала, будто мои слова подтверждали какие-то её мысли.

– Значит, он уже был здесь, – пробормотала девушка. Своего бывшего возлюбленного она по имени не назвала. Странно.

– Думаешь, это что-то значит? – Муа пожала плечами, но с некоторой задержкой. А у меня в этот момент зверски чесался язык. Хотелось рассказать о нашей находке в могиле. – Ладно, разберёмся. Там Вера говорила, будто ты хотела съездить с нами в посёлок?

– Да? Ну значит хотела, – я мысленно отругал хитроумную сестрицу. – Интересно всё-таки поглядеть, как живут дикари.

– Дикари – это мы? – уточнил я. Муа кивнула и хитро прищурившись повернула голову ко мне. – М-да…А повелительница не желает осчастливить дикаря поцелуем?

Повелительница желала, так что на некоторое время мы забыли обо всех загадках и тайнах.

Чисто малые дети.

4.

Чудо буржуйского автопрома, в исцарапанном лице Мицубиси Аутлендера, Муа совсем не впечатлило. С её слов автомобиль больше всего напоминал уродливый череп гигантской твари, из тех, что некогда водились на родине девушки. Иван не стал обижаться на столь нелестную характеристику своего нового приобретения, а лишь заметил, что предыдущий механический конь ему нравился куда больше.

Как вскоре выяснилось внешний вид автомобиля оказался для Муаррат не самым большим разочарованием. Во время поездки в посёлок нам пришлось трижды останавливаться и ждать, пока цвет лица пассажирки не вернётся к своему привычному, отличающемуся от окраса листьев на деревьях. Хуже всего, что меня тоже начало сильно тошнить. Видимо из-за нашей постоянной мысленной связи. Ивану наши мучения были абсолютно пофигу. Якут никуда не торопился и просто курил свои термоядерные сигареты, меланхолично пуская дым за окно.

Кстати. Муа оказалась не единственной, кто изъявил желание исследовать неизведанные области нашего мира. Когда мы последний раз сверяли с сестрой список необходимых покупок, к автомобилю подошёл Кусака. Дракончик обошёл Аутлендер, сунул башку внутрь и понюхал дым выхлопной трубы. Недовольно фыркнул и прислал вопрос; типа, куда это мы смазываем лыжи?

Я отвлёкся от разговора, немного подумал и послал дракону набор картинок: лес, дорога и целая куча домиков, различной степени обветшалости. Казалось бы, что в этом может заинтересовать здоровенного лохматого балбеса? Ан нет, Кусака тут же выразил желание прогуляться вместе с нами. Если надо – лететь следом за машиной.

Я немедленно вспомнил свои дурацкие идеи, по поводу паркинга дракона перед магазином и едва не поперхнулся смешком. Вера, которая тоже принимала почти все мысли дракона едва не обронила список. Глаза сестры полезли на лоб.

– Не вздумай! – сказала она и её глаза сделали попытку строго посмотреть одновременно на меня и Кусаку. Как ни странно, но у Веры это получилось. – С ума сошли?

– Я тут при чём? – Иван вопросительно посмотрел сначала на меня, а после – на Веру. – Да вот, это чучело хочет вместе с нами.

– Понятно, – якут тяжело вздохнул, – С вами ощущаешь себя то ли глухим, то ли тупым.

И полез за руль. Муаррат, которая всё это время подпрыгивала на подушках автомобильного сидения, хихикнула. Дракон поинтересовался, почему Муаррат можно, а ему нельзя?

– Ты своё отражение видел? – Вера взяла дракона за ухо и посмотрела в глаза. – Разницу улавливаешь? Должна тебе сказать, что по нашим улицам драконы ходят только после очень больших совместных возлияний. И то, до первого опохмеления.

Из всего этого Кусака понял одно: путь в посёлок ему заказан. Я погладил лохматую голову, а дракон посетовал на дискриминацию по антропоморфному признаку. Понятно, не в таких определениях, но смысл – точно такой.

– Организуй общество по защите прав драконов, – сумрачно посоветовала Вера и сунула мне в руки список. – Всё, удачи.

Итак, с грехом пополам, но мы всё же добрались до посёлка. Тут дорога стала походить на нечто рукотворное и автомобиль перестал подпрыгивать до небес. В связи с этим Муа стало немного легче и она принялась костерить наши средства передвижения и расписывать прелести перемещения на ползунах, бегунах и плавунах. Уж не знаю, что означает половина этих слов, но в перечисленном бестиарии присутствовало не меньше полусотни названий. Со слов Муа все они легко затыкали за пояс злосчастный Аутлендер.

– В жигуль её надо, – заметил Иван, выслушав ругань пассажирки, ибо всё недовольство оказалось озвучено вслух. – Ну, для сравнения.

– Жигули здесь не выживают, сам знаешь, – сказал я. – А их пассажиры – тем более. Кстати, а ты чего сама себя не лечишь, колдунья всё-таки?

Мне посоветовали не лезть в те вещи, где я ни бельмеса не соображаю. Я подумал о том, чем чревато продолжение и согласился. Не лечит – значит не может.

Тут мы въехали в посёлок и Муа стало не до возмущения. Девушка с огромным интересом рассматривала бревенчатые постройки с торчащими на крышах тарелками спутниковой связи.

– Странно, – задумчиво сказала Муа. – Дома и приспособления кажутся пришедшими из разных эпох.

– Это ты ещё не видела, как достают последний айфон из кармана ватника, – хихикнул якут и осторожно объехал местную достопримечательность – лужу полуметровой глубины. В эту яму регулярно попадали автомобили подпитых ездоков. Чуть дальше стоял грязный петушок, специально, чтобы извлекать из западни машины неудачников. – А я вот, когда у Костика Ролексы увидел, думал что вообще крыша поехала.