Текст книги "Наездник (СИ)"

Автор книги: Анатолий Махавкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

– Дай сюда, – Вера забрала у Ивана телефон. – Как тут вернуть на начало? Понапридумывают всякое…Ага, понятно.

Сестра ещё пару раз внимательно пересмотрела видео, мимоходом попеняв на избыток нецензурной брани. Сказала, дескать, кто много матерится, большими не вырастут.

– Вот сейчас было обидно, – заметил Иван. Как и все свои соплеменники, большим ростом якут не отличался. – Тем более, что по большей части я вообще молчал.

Ну да, скажем так, я был очень сильно удивлён и недоволен пропажей своего жилища. А ведь только начал к нему привыкать.

Мы сидели в центральной комнате сеструхиных апартаментов и в данный момент здесь присутствовали все, более или менее важные персоны. Если перечислять, начиная с самых важных, то – Степлер, Вера с Муаррат и мелкая шелупонь: я с Иваном и Дина. Собака в разговоре участия не принимала, сосредоточенно выталкивая кашу из миски. Так она делала всегда, когда ей не нравилась еда. В смысле вываливала на пол и с довольным видом удалялась.

Животному приделали колёсики и теперь псина весело каталась, поскрёбывая когтями по деревянному полу. Надо будет на ночь спрятать собаковоз подальше. Иначе мне заснуть не дадут.

Степлер оскорблённый невниманием Веры (сестра оказалась так погружена в просмотр видео, что напрочь игнорировала наглую скотину) принялся нарезать круги вокруг Муаррат. Та следила за мохнатым чудовищем и на лице девушки страх боролся с каким-то другим чувством. Кажется, кто-то собирался дать странному монстру хорошего пенделя. Думаю, это пошло бы ему на пользу.

– Непонятно, – наконец согласилась Вера и вернула телефон владельцу. – И чем дальше – тем всё непонятнее. Сначала машина эта взорванная, потом люди странные, а теперь вот, кусок земли куда-то пропал.

– Не пропал, – сказала Муаррат и резко выбросила ногу в сторону Степлера. Удар получился так себе, но и этого хватило, чтобы оскорблённый в лучших чувствах кот удалился. При этом гадина держала хвост столбом, раздувалась и утробно урчала, злобно глядя по сторонам. Если у Муаррат имелись тапки, теперь их следовало на ночь оставлять в сейфе.

– Ты что-то про это знаешь? – по голосу Веры не чувствовалось, будто сестра особо удивлена. – Расскажи.

– Слишком много не знаю, – внезапно я обнаружил, что Муаррат рассматривает меня. Причём так, как это у нас делают лишь самозваные мачо, изучающие девиц в мини-юбках. – Кусок земли с одного места меняется на кусок – с другого.

– И зачем? – я не был девицей в мини, но ощущал себя не в своей тарелке. А с другой стороны, что вообще означало столь пристальное внимание?

– Не специально, – было заметно, что наш язык всё же даётся рассказчице с некоторым трудом. – Когда посылают отряд бойцов, не всегда выходит с первого раза. Иногда – вообще не получается. Очень часто происходит такое.

– Процесс не отлажен, – подал голос Иван. Якут развлекался: брал собаку за передние лапы и катал её на колёсах по кругу. По офигевшей морде Дины было видно: собака сама не понимает, нравится ей это или нет. – Новые технологии.

– Нет, не новые, – кажется, Муаррат сообразила, что её пристальное внимание меня несколько напрягает. Теперь девица ещё и улыбалась. – Очень старые машины. Забыли, как пользоваться.

– Вместо развития – деградация, – Дина укусила мучителя за палец и тот отпустил собаку. – Невесело…

– Зато у нас есть магия, – с гордостью сообщила Муаррат и наконец, оставила меня в покое. Странное дело, теперь мне казалось, будто всё это время в голове точно работало радио. Стоило девушке отвести взгляд и фоновое шуршание умолкло.

– Ты же раньше говорила, что у вас волшебников – раз, два и обчёлся? – заметила Вера. – Едва ли это можно назвать полноценным развитием. Ваша замена технологиям доступна единицам.

– Что нам до низших? – презрительно фыркнула Муаррат.

– А ничего, что эти самые низшие тебя приютили? – брови Веры поползли вверх. Да и мне последняя фраза совсем не понравилась.

– Вы с ним – кивок в мою сторону, – совсем не низшие.

– Ну, огненные шары у меня метать получается скверно, – ухмыльнулся я, несколько удивлённый последним замечанием. – И если Вера ничего от нас не скрывает…

– Нет, – Муаррат откинулась на спинку кресла и сложив руки в замок, принялась щёлкать по-своему. И вновь то же непонятное ощущение радио, работающего на пределе слышимости, – не волшебники – Наездники.

Иван принялся хохотать во всё горло, а Муаррат внезапно оскалилась и запустила в него какой-то книгой, которая лежала рядом с ней, на журнальном столике. Бросок оказался неожиданно сильным и если бы предмет попал якуту в голову, то получилась бы здоровенная шишка. Однако мужчина ловко пригнулся и несчастный том, ударившись о стену упал и остался лежать на полу.

Я изумлённо уставился на шелестящую страницами книжку, потом на скрипящую зубами Муаррат, а после – на сестру. Как ни странно, но по-настоящему инцидент удивил только меня. Похоже и Вера, и её сожитель уже сталкивались с подобными вспышками.

– Иван, прекрати, – ровным голосом сказала Вера и вздохнула. – Сам знаешь, как её легко вывести из себя. Особенно – тебе.

– Странно, что ты вообще позволяешь ему открывать рот, – отчеканила Муаррат. – Простолюды обязаны молчать в присутствии Повелителей.

– Ну, у нас тут несколько иные обычаи, – боюсь, в моём голосе не было особенной уверенности. При мне излишне болтливый водитель одного бизнесмена получил по физиономии от хозяина. Со сходной формулировкой, кстати. – Тем не менее, тут мы водной лодке.

– Всадники? – казалось, Ивану было плевать и на слова сестры, и на злость Муаррат. – Ну, положим, Вера ещё водит тачку, но Александр?

– Не всадники – Наездники, – огрызнулась Муаррат, но уже много спокойнее. – И не имеет значения, ездят они на ком-то или нет. Главное, что их так определили.

А до меня, кажется, начало что-то доходить. Была одна непонятная прежде штука – тот самый удивительный укус дракончика, которым он отметил лишь Веру да меня. Ещё тогда я отметил кучу странностей в ситуации: и яд, поразивший лишь пару человек, и то, что происшествие не повторилось, хоть у Кусаки имелась куча возможностей пожевать мои конечности.

– Определили? – Вера держала бровь приподнятой, хоть в её словах сам вопрос почти отсутствовал. – Кто?

Муаррат некоторое время трещала по-своему. Вот тоже непонятно, зачем она так делает, если знает: эту трескотню никто не понимает? И ещё, в эти моменты звук призрачного радио становился громче. Вера поморщилась и потёрла висок.

– Дракон, – В конце концов сказала Муаррат. – Мы, волшебники, не знакомы с подробностями инициации, однако способны определить тех, кого Дракон избрал. Ты – палец девушки указал на меня, – главный Наездник, а Вера – на тот случай, если ты погибнешь, а Дракон останется жив.

– Тебя же кусала эта лохматая сволочь? – Вера изумлённо уставилась на меня. Но удивление её скорее относилось к тому, кто именно задал вопрос. М-да, невысоко сестра оценивает мои умственные способности. – Ага, думаешь я только из автоматов шмалять могу? Я ещё и башкой иногда думаю.

– Ага, а я предполагала, что ты в неё только ешь, – съязвила Вера и поднявшись на ноги, принялась ходить по комнате. Руки она потирала, точно у неё начали мёрзнуть пальцы. – Но, чтобы проделывать такие фокусы твой Кусака должен обладать хотя бы зачатками разума. Я, конечно, кое-что замечала, но…

– Обладает, – смиренно откликнулся я, и вот тут сестра по-настоящему удивилась. – И совсем не зачатками. Кроме того, эта скотина ещё и на редкость обидчива.

– В смысле? – теперь Вера тёрла оба виска. – Что-то у меня от всего этого начинает болеть голова. Исчезнувшие лаборатории, колдуны и разумные драконы…

– Скорую вызвать? – в голосе Ивана звучало искренне участие. У него-то голова явно не болела. – Сам дурак, – Вера несколько раз глубоко вздохнула. – Что значит: обидчивая? Ты по выражению его морды это понял? Или он с тобой отказывается разговаривать?

– Именно, – сестра – это даже комментировать не пыталась, так что я решил сам пояснить. – Оказывается, это крылатое чучело способно не только принимать мысли, но транслировать их. А теперь он узнал, что я общаюсь с Муаррат и наотрез отказывается…ну, пусть, разговаривать.

– Ладно, понятно, – Вера подошла к столу, налила себе воды из глиняного кувшина и медленно выпила. Потом налила ещё. – Значит, Кусака – разумное существо, способное на полноценный диалог. Постараюсь принять эту мысль и буду подбирать темы, подходящие для беседы с драконами, – она повернулась к Муаррат – Тогда у меня вновь всплывает вопрос: почему он тебя так ненавидит?

– Ну да, – поддакнул Иван и улыбнулся, точно вспомнил нечто, очень весёлое. – Если бы я тогда не схватил его за хвост, но бы тебе ногу отгрыз. А как он махал своими обрубками!

Муаррат заговорила. В этот раз очень быстро, так что я едва успевал разбирать слова, которые норовили слиться одно единственное.

– Потому что у Драконов врождённая ненависть к нам, волшебникам. Наша вражда продолжается уже тысячу циклов и то, что Кусака – последний, лишь подстёгивает неприязнь.

– Голова сейчас лопнет, – пробормотала Вера. Я и сам ощущал ломящую боль в висках, от которой деревенели скулы.

– Ненависть, это мы уже поняли, – согласился я. – Тысяча циклов – надо же! Это вообще сколько, на наши годы? Впрочем, чёрт с ним. Почему они вас так ненавидят?

Тут я обратил внимание на одну странную штуку. На лице Муаррат появилась торжествующая улыбка. Ну, к4ау спортсмена, установившего новый рекорд или у ребёнка, выклянчившего деньги на новый смартфон («удочку» – шепнул голос из мрака в глубине души). А вот у Ивана глаза полезли на лоб и сделались почти нормальных размеров, что для якута – явная аномалия.

– Война, – так же быстро затараторила Муаррат. – Как только миновала великая угроза и не было нужды сохранять изначальный союз, пути Наездников и Колдунов разошлись. А потом кто-то, из Наездников решил, что лишь они достойны управлять миром и началась война. Чтобы никто из Волшебников не мог получить доступ к боевым Драконам, тем вложили инстинктивную ненависть к Колдунам.

– Просто замечательно, – сказал я, ощущая, как внутри всё рушится пропасть. Похоже, мои надежды на сближение с Муаррат не то, что накрылись медным тазом, но и вообще не имели никакого смысла. – Выходит, мы с тобой – враги?

– Ха! – девушка сверкнула глазами. – Ты что, думаешь каратели приходили сюда, как мои друзья? Союзники?

– Разве они хотели тебя убить? – Вера покачала головой. – Не было на то похоже. Только и того, что связали.

– Потому что мой отец – Наместе, – Муаррат вздёрнула нос. – Для меня это ничего не значит, а для тех, которые пришли – очень важно. Если бы они мне навредили, то отец бы с них шкуру спустил. И оставил жить.

– Сурово, – согласился я, ощущая, как голова в очередной раз идёт кругом. Однако же Ивану, как мне показалось, было много хуже: он тяжело хватал ртом воздух и пучил глаза. – Ну и что же ты не поделила с папашкой и его людьми? В этом был как-то замешан твой мужчина?

– Луарра, – подсказала Вера.

И тут то, что распирало Ивана, буквально вырвалось наружу. Якут вскочил на ноги и багровея перекошенной физиономией закричал, сжима-разжимая кулаки.

– Завязывайте с этим! Хотите, чтобы я рехнулся?

Вера даже в сторону шарахнулось, точно её отбросило взрывной волной. Степлер спрятался под кресло, а я вздрогнул от неожиданности. Муаррат…Она улыбалась, точно понимала, в чём причина этого внезапного взрыва.

– Ты сдурел? – прямо спросила Вера. – У меня чуть сердце не остановилось.

– А у меня чуть мозги набекрень не съехали, когда вы принялись тарахтеть на её тарабарском. – Иван помотал головой. – И как-то резко так: болтали по-нашему и вдруг, хлоп, и ни хрена не понимаю!

– Твоя работа? – спросил я у Муаррат, пытаясь сообразить, на каком языке говорю. Вроде, на русском. Так и тогда вроде тоже.

Девушка кивнула и рассмеялась. Степлер высунул голову из-под кресла и осмотрелся. Вера задумчиво постукивала указательным пальцем по виску.

– У Кусаки – телепатические способности, – сказала сестра. – У тебя, по ходу, тоже.

– Нет, – Муаррат покачала головой. – Это – мой дар. То, что было нужно Луарре. Я могу изменять жизнь.

Она вновь говорила медленно и с акцентом. Я приготовился поймать тот момент, когда сработает встроенный переводчик.

– Изменять жизнь? – Вера нахмурилась и сложила руки на груди. – Когда у меня болело колено, ты справилась на раз-два и я подумала, что ты – целитель. Но лечить – это не то же, что изменять жизнь. Что это вообще означает?

А я думал о другом. Прозвучала фраза, дескать способности девушки были нужны её погибшему любовнику. Только способности? Или он её любил? Хотелось бы, чтобы истинным оказался первый вариант. Я очень хотел, чтобы Муаррат была со мной.

Тем временем Муаррат принялась объяснять. Поскольку своего шаманства она больше не применяла, приходилось изъяснять по-нашему. И тут возникли трудности. Видимо очень много слов, необходимых для понимания, просто отсутствовала в нашем языке, поэтому периодически мы внимали непонятной трескотне. Тем не менее, общий смысл дошёл даже до меня.

Короче, Муаррат была не просто целителем с колдовскими способностями. Её возможности оказались много больше. Колдунья могла трансформировать организм, наделяя его новыми способностями или удаляя некоторые прежние. Могла воздействовать на зародыши, ток что на свет появлялось нечто, до этого невиданное. Могла проникать в разум человека и модифицировать его. Например, понимать языки, до этого неизвестные.

– Почему с ним не получилось? – казалось Веру не очень удивили или впечатлили возможности гостьи. Сестра только кивнула на Ивана, которые успел немного успокоиться, но до сих пор поглядывал на нас так, словно находился в обществе опасных психопатов.

– Нет потенциала, – Муаррат злорадно улыбнулась. – Разум бедный, закрытый.

– Ну, спасибо, – Иван покачал головой. – Не замечал за собой.

– Нет, действительно, я его проверяла, и он мог бы дать фору многим моим бывшим коллегам. Что-то ты крутишь, дорогуша.

– Это никак не связано с тем, что нас отметил Кусака? – подал голос и я. Муаррат досадливо цокнула языком. Девчонка-то не из самых правдивых. – Слушай, ну мы же – не враги тебе. К чему эти секреты?

– Храни тайну от врага, другу не показывай, – казалось, Муаррат кого-то цитирует, – а любимый не должен о ней знать вообще.

– Очаровательная мудрость, – Вера покачала головой. – Так всё же, если Саша прав, то как это связано? Что есть у нас и отсутствует у Ивана?

– Когда Дракон кусает, он не только отмечает, годится ли человек в Наездники, – Муаррат вновь тараторила, а якут только матюгнулся и махнул рукой, – он подгоняет избранника под определённые рамки. Тот должен читать мысли дракона и передавать ему свои. Опытный Наездник почти равен Колдуну и обладает возможностями, недоступными обычным людям. И это позволяет мне установить связь с его разумом. С вашими разумами. А когда связь установлена, я могу изменять жизнь. Изменять вас, чтобы вы могли понять меня.

– Круто, – сказала Вера, но по кислому выражению её лица читалось нечто, совсем противоположное. – А спросить у нас, как мы к такому отнесёмся, тебе воспитание не позволило? Впрочем, о чём это я? Дочь повелителя колдунов спрашивает разрешения у какой-то простолюдинки!

– Я же сказала: никакие вы не простолюды! – Муаррат вскочила на ноги и взвизгнула. Её красивое лицо покрывали багровые пятна. – Почему меня никто никогда не слушает? И дело совсем не в моём дурном воспитании! Если бы вы знали заранее, что происходит, у меня бы просто не получилось.

Степлер, окончательно напуганный непонятными событиями, бросился прочь и сделал попытку забодать дверь. Стукнуло, дверь приоткрылась и кот рванул наружу. Кажется, на это обратил внимание только я. Иван с открытым ртом смотрел на взбешённую Муаррат. Думаю, замешательство его было много сильнее моего, ибо якут вообще не понимал, что происходит.

Вера, напротив, успокоилась, как это с ней всегда бывало в критических обстоятельствах. Сестра неторопливо налила воды в стакан и протянула пыхтящей Муаррат. Думаю, температура взгляда у девушки была достаточной, чтобы взор мог вскипятить жидкость в стакане. Даже странно, что этого не произошло. Однако, Муаррат всё же взяла стакан и принялась жадно пить.

А я смотрел на Муаррат и думал, насколько же эта избалованная девица отличается от моей Маши. Маши, всегда готовой пойти на компромисс, ради сохранения мира в семье, всегда отыскивающей пути к примирению. Жена не позволяла унижать себя, но и никогда не пыталась унизить кого-то другого. К сожалению, я слишком поздно понял и оценил того, кто жил со мной рядом.

– Успокоилась? – осведомилась Вера. – С тобой вообще можно нормально о чём-то разговаривать?

– Я нормально разговариваю, – Муаррат недобро уставилась на сестру. – Кто виноват, что вокруг столько глупых, примитивных и недалёких людей?

– Кажется я начинаю понимать, – терпеть все эти закидоны я просто не собирался. Тем более не позволю обижать сестру, – почему твой Луарра тебя лупил.

И тогда Муаррат завизжала и запустила в меня стаканом.

5.

В этот раз грязь успела засохнуть, так что идти по дороге оказалось много проще. По крайней мере, сапоги уже не пытались утащить хозяина на дно вязких болотец разной степени протяжённости. Ну и смена спутника тоже играла немаловажную роль в скорости перемещения.

Это я к тому, что никто не собирался тянуть меня на обочину и пытаться обрызгать коричневой грязью. Впрочем, это было бы веселее, чем нынешнее напряжённое молчание и глухое обиженное пыхтение.

Я и сам, кстати, не совсем понял, зачем увязался в это путешествие. Однако очень подозреваю, что к этому приложила свою руку сестрица. Временами в Вере просыпался дар опытного манипулятора и в эти моменты она могла дать фору герою романа: «Сёгун». В смысле, чуть позже, анализируя свои поступки, я внезапно понимал, что собирался всё сделать несколько иначе. А иногда и вовсе, наоборот.

В данном конкретном случае я вообще не собирался куда-то идти.

Попадание гранёной дрянью, ещё советского производства, оказалось очень точным и весьма болезненным. Стакан с честью выдержал столкновение с башкой и даже не треснул. А вот голова у меня оказалась не такой крепкой. И это с учётом того, что совсем недавно я пережил нечто, похожее на контузию. А ведь говорят, что снаряд дважды в одну воронку не попадает. Но, как выяснилось, стаканы этого принципа не придерживаются.

Я услышал яростный женский визг, увидел блеск стекла и на несколько секунд отключился. Очнулся от того, что мне промакивали рассечённую бровь, откуда весело бежал кровавый ручеёк. Состояние весьма напоминало такое же, у боксёра, пропустившего мощный удар. Интересно, что сказал бы командир, узнав, что его бойца вырубили стаканом?

Девушка.

Сделав «хэдшот», Муаррат удрала в свою комнату и закрылась на замок. Вернувшийся из разведки Иван сообщил, дескать «террористка» плачет и ругается не по-нашему. Вера тут же съязвила, что рыдания – это от стыда за скверный бросок, а ругань – на себя, потому как не смогла прикончить придурка с первого раза.

Придурком, естественно, являлся я.

Пока останавливали кровь, заклеивали разбитую бровь и зачем-то давали нюхать нашатырь, сестра повторила часть вводного слова, где напомнила, что Муаррат – совсем не Маша. И вести себя с ней следует аккуратно. Потом у меня поинтересовались, как бы лично я отреагировал в первый месяц после смерти жены, если бы кто-то сморозил нечто похожее на мою реплику?

Вопросов больше не возникало: я был придурком. И вдвойне, если собирался устанавливать контакты с этой дикой кошкой

– Пойти извиниться? – угрюмо спросил я, рассматривая рожу в зеркале. Ну, блин, хоть на конкурс красоты!

– Саша, ты – совсем идиот или это у тебя от постоянных ударов по голове? – сестра вроде бы успокоилась и теперь мыла руки. – Попробуй всё же включит мозги. Хотя-бы чуть-чуть.

Так всегда говорила мама, когда я возвращался из школы и рассказывал про очередную совершённую глупость. Очевидно Вера тоже поняла, кого цитирует и на её губах появилась печальная улыбка. Да, вернуться бы в те времена, когда самой большой бедой была семиклассница, настойчиво игнорирующая красного шестиклашку…

Впрочем, а что существенно изменилось?

– И что делать? – растерянно спросил я.

Иван и Вера подмигнули друг другу, после чего якут удалился, пустив внутрь Степлера. Кот принюхивался и жадно облизывался. Всегда подозревал, что эта кровожадная тварь – людоед.

– А чего ты, собственно, хочешь? – спросила сестра и прищурилась. – Пока думаешь, я тебе могу объяснить, почему ты сегодня отведал стаканом. Понимаешь, всё то, о чём я говорила, прошло мимо твоих ушей. Ты увидел только свою Машу и напрочь забыл, что она давно умерла. Да, умерла, – Вера повысила голос и её лицо стало злым. – А мёртвые не возвращаются. Если ты желаешь вернуть Машу – топай к психиатру. А вот если решил добиться Муаррат, то четыре раза подумай своей башкой, прежде чем откроешь рот или что-то сделаешь. Запомни: это – другая женщина, совсем другая и у вас пока нет ничего общего. Продолжишь себя так вести – и не будет.

На следующее утро Иван сообщил, что Муаррат собирается навестить могилу своего Луарры и берёт его в качестве сопровождающего. Собственно, на этом настаивала Вера, которая считала, что молодые симпатичные девушки не должны ходить по лесу в одиночестве.

Пару раз за утро я встретил Муаррат, но она даже не покосилась в мою сторону. Лицо девушки казалось высеченным изо льда: такое же бело и безжизненное. Однако оба раза я ощущал на затылке давление, какое бывает при брошенном вслед пристальном взгляде.

Возможно просто казалось.

Потом разыгралась безобразная сцена.

Я пытался общаться с кусакой. Принёс дракону еды и поставил огромный чан перед дверью в сарай. Потом принялся транслировать самые что ни на есть дружелюбные мысли. Ну, по крайней мере пытался изобразить в голове то, что с моей точки зрения таковыми является.

Скотина охотно жрала, косилась на меня пуговками глаз и глухо чавкала. Внезапно я получил изображение себя с разбитой бровью, а после – себя же, но целующегося с демоном женского пола. Сначала до меня не дошло и лишь спустя полминуты я сообразил, что гад издевается.

«Иди и целуйся со своей Муаррат, – вот, что означало послание, – а она тебя за это – по мордасам!»

Я хрюкнул. Вот ещё только драконы надо мной не стебались! Одно радовало: в полученной мысли отсутствовала явная враждебность, как прошлый раз. Скорее – ирония.

Кусака до блеска вылизал миску и пихнул носом ко мне. Потом шумно испортил воздух и протиснувшись в дверь, трусцой направился в сторону реки. Кажется, где-то там дракон гадил.

От дома донёсся знакомый визг, и я даже вздрогнул, обронив пустой чан. Дракон остановился, наклонил голову и внезапно вновь прислал ту же картинку, где я целовался с демонессой. Будь я проклят, если теперь это не было чем-то, вроде совета.

Муаррат сцепилась с Верой. Иван стоял в стороне и хоть в его руках был карабин, кажется, якут не сильно надеялся на оружие. Лицо мужчины отражало желание оказаться где-нибудь подальше. На Марсе, например.

Я вздохнул, подобрал обронённую миску и направился выяснять, в чём причина очередного скандала. Одно становилось понятно: если мы когда-нибудь сойдёмся с Муаррат, то скучать однозначно не придётся.

Дело оказалось в том, что поход к могиле требовалось отложить. В посёлок приехал один из заказчиков лохматых свинок и желал лицезреть хрюшку. Следовательно, сестра и её личный ассистент уезжали до вечера, а одну Муаррат отпускать никто не собирался. Вплоть до закрытия под замок.

Намерившись непременно идти, Муаррат не собиралась ждать.

Дело шло к смертоубийству.

Потребовалось некоторое время, дабы уяснить причину, по которой приходиться выслушивать резкие неприятные звуки. А потом я, совершенно неожиданно для самого себя бросился в самый центр бушующего тайфуна.

– Давай, я её отведу.

Наступила тишина. Потом четыре мощных лазера испытали мою шкуру на прочность. Кожа дымилась, но удар держала. Меня слегка качнуло назад. Иван перекрестился, первый раз на моей памяти.

– Ты? – задумчиво осведомилась Вера и шмыгнула носом. – А ты дошкандыбаешь, на своих-то каличах? Идти-то пешком придётся, не забыл?

– Я с ним не пойду! – категорически заявила Муаррат и резко отвернулась. Тем не менее я успел поймать её быстрый изучающий взгляд.

– Останешься дома, – ответ у сестры вырвался так быстро, точно она заранее готовила именно эти слова. Да и выражение лица…Что-то тут было нечисто. – Так что выбирай: или – с ним, или – сидишь дома.

Муаррат зашипела, точно взбесившийся утюг, топнула ногой и сделала попытку ещё раз прожечь меня взглядом. Со стаканом у неё получалось намного лучше.

– Ну, я пошёл собираться, – с явным облегчением сказал Иван и пропал на такой скорости, словно включил форсаж.

В окне, около которого мы стояли, объявилась рожа Степлера. Кот наклонил голову. Послышалось досадливое: «Гав». Значит, моя четвероногая коллега по несчастью топталась под подоконником. Точнее – каталась.

– У меня нет времени, – торопливо сказала Вера, проглатывая окончания слов. – Ты согласна?

– Согласна, пусть вас всех изнасилуют и сожрут демоны Бездны! – пробормотала Муаррат, очевидно переходя на родную речь. Вот ещё интересно, почему девушка время от времени разговаривает с нами по-русски, если уж сумела поковыряться в наших головах и научила понимать свою трескотню?

Вот так и получилось, что я сопровождал угрюмую надувшуюся девушку. Муаррат шагала впереди, сунув руки в карманы старой Вериной куртки и вся её спина буквально изучала флюиды недовольства. Пару раз, когда я просил спутницу остановиться, чтобы дать отдохнуть несчастным коленям, возникало ощущение того, будто мне оказывают высочайшую милость.

А, впрочем, о чём это я? Со мной шагала дочь какого-то повелителя, а я тут пытаюсь сунуться со свиным рылом в калашный ряд.

Потом мы-таки добрались до места, где медленно зарастали травой остатки странной машины и остановились. Точнее, сначала застыла Муаррат, завороженно глядя в яму, где лежала голова механической змеи, а уж потом и я.

– Когда я вытащила его, он ещё дышал, – тихо сказала Муаррат. Честно, я даже не понял, на каком языке она говорит. Не до того было. – Думала ещё получится его спасти. Я не очень сильный колдун, но пару раз получалось во всю мощь. Да и с яйцами тоже…

Конец был известен нам обоим. У Муаррат не получилось. Думаю, это – хуже всего, если ты способен помочь умирающему любимому, но по каким-то причинам не получается.

Например, потому что тебя связали.

– Машу убили у меня на глазах, – тихо сказал я и Муаррат повернулась ко мне. – Мою жену и моего сына убили на моих глазах.

– Думаешь, мне стало легче? – почти простонала девушка. – Что мне до твоей жены? Все мы сами несём свою боль! Как ты можешь мне помочь?

Я взял девушку за руку. Муаррат напряглась, и я подумал, что она сейчас вырвет узкую ладошку из моих пальцев. Нет. А потом тонкие пальцы сжались.

– Может быть, – пробормотала Муаррат, и я ощутил, что она дрожит. – Может быть и так. Пошли.

Руку она таки не отпустила. Пару раз, когда мои уставшие ноги делали попытку съехать в яму, пальцы девушки крепко сжимались. Однако, спутница продолжала молчать, и я каким-то образом понимал, что мне тоже следует держать рот на замке.

Честно говоря, я уже успел позабыть дорогу к одинокой могиле, поэтому показалось, будто она находится дальше, чем на самом деле. Да и деревьев вроде прибавилось. Впрочем, большая часть моих мыслей была вовсе не о дороге.

Муаррат остановилась и внезапно я ощутил резкую боль в ладони: пальцы девушки сжимали мою ладонь сильнее металлических щипцов. И лицо…Никогда, ни у кого прежде я не видел такого лица. Чёрт возьми, кажется я напрасно затеял свои любовные эскапады. Права Вера: если бы в первые полгода, после Машиной гибели, кто-то начал со мной флиртовать, я мог бы и не сдержаться. Стакан что? Пустяк.

Девушка чуть ослабила хватку, но руку так и не отпустила. Возникло ощущение, будто она держит меня, как утопающий в бурю хватается за канат, брошенный со спасательного судна.

– Будь рядом, – почти прошептала спутница и направилась к странной деревянной фигурке над земляным холмиком. По пути Муаррат свободной рукой расстегнула сумку, висящую на боку и достала маленький букет. Цветов тут вообще-то не так уж много, но Иван где-то умудряется находить.

Муаррат стала на колени перед могилой и положила цветы у деревянного столбика, где висела эмблема с взлетающим драконом. Мать моя, откуда я понял, что это – не птица, а именно дракон? Или…я не сам это понял?

Коленопреклоненная девушка продолжала держать меня за руку, и я ощущал, как всё тело спутницы содрогается, точно его терзает жуткий озноб. Замёрзла, до слёз, ручьями, бегущими по щекам. Но хоть лицо теперь принадлежало живому, пусть и отчаявшемуся человеку, а не олицетворению вселенского несчастья.

– Прости, – пробормотала Муаррат. – Я клялась тебе, что останусь сильной, что бы не случилось, но у меня не получается. Мне не хватает тебя, твоих слов, прикосновений и поцелуев. Я просила всех духов, чтобы они позволили тебе вернуться. Хоть на немного…

Странное дело, вообще-то я должен был ощутить себя абсолютно чужим и ненужным, но не ощущал. Девушка даже ни разу не повернула голову, её взгляд был прикован к холму могилы и тем не менее, я ощущал это, как толчки, то ли через руку, то ли через воздух: «Будь со мной, останься, не уходи!»

Муаррат замолчала, а потом пальцы её свободной руки погрузились в рыхлую почву маленького холма и крепко сжались. Такое ощущение, будто девушка пыталась что-то отыскать в земле.

– Ты говорил. – голос звучал на пределе слышимости, – что прошлое нужно оставлять позади и уходить, не оглядываясь, хорошее оно или плохое. Но кем я стану, если забуду тебя? Тебя и нас? Кем я стану без своих воспоминаний?

Я и сам не понял, почему, но вдруг опустился на колени рядом с Муаррат. Я не знал её Луарры и мне не было до него никакого дела, даже учитывая наше внешнее сходство. Но эти слова…Я так долго пытался уйти от своих воспоминаний. От всех. Потому что, стоило вспомнить что-то хорошее и следом, как рыба на леске, тянулось тёмное мрачное болезненное. Казалось, легче откинуть всю прошлую жизнь и жить лишь настоящим.

Кто я без своих воспоминаний?

Кто я без своего прошлого?

Я почти никогда не приходил на могилу жены и сына. Несколько раз пытался и всякий раз ощущал такие болезненные судороги внутри, что казалось: ещё немного и сердце разорвётся. Пусть меня осуждали родственники и знакомые; я физически не мог смотреть на всё, что связано с погибшими близкими.