Текст книги "То, что останется после тебя (СИ)"

Автор книги: Анатолий Половинкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

– Да, мои родители принадлежат к разным верам.

– Ну и?

Он вздохнул.

– Чтобы занять какую-то позицию, необходимо твердо знать, что занимаешь правильную сторону. А на чьей стороне истина? И существует ли вообще она? Какая вера правильная, православие или буддизм? Или вообще не существует правильной веры?

Отец Максим пожал плечами.

– Я считаю правильной нашу святую православную веру.

– Стоп, стоп, стоп, отец Максим, – остановил его Игорь. – Я не спрашиваю, какую веру считаете правильной вы. Я спрашиваю, какая вера является истинной. Не с вашей позиции, а с позиции Бога, если можно так выразиться.

Лебедев воззрился на священника.

– Как было на самом деле? Что творилось во времена сотворения мира?

Отец Максим помедлил, затем задумчиво хмыкнул.

– Понимаете, Игорь, я православный священник, и должен блюсти веру православную. Я считаю себя приверженцем христианства, и по мне так пусть хоть появятся стопроцентные доказательства обратному моей вере. Меня это не интересует, моя вера – это моя вера. Она меня устраивает во всех отношениях. А как было на самом деле, я не знаю.

– Как это вы не знаете? – немного опешил тот.

– А вот так. Не знаю, и все тут, говорю вам честно и откровенно.

– И вас совсем не интересует истина?

– Человеку не дано знать о путях Господних, и о его промысле.

27

Возвращаясь домой, Игорь чувствовал себя слегка шокировано. Вроде бы все шло хорошо, но последние слова отца Максима оказались для него весьма неожиданными, оставив неприятный осадок в его душе. Отец Максим сам невольно засвидетельствовал против Евангелия. «Меня устраивает моя вера», – говорил он. Тем самым он как бы заявил, что в Евангелии истины нет. Это лишь один из вариантов истории, которого придерживается он сам. Тогда при чем здесь Бог? Как же он хочет, чтобы Игорь обратился к православию, если в этой вере нет истины? Получалось, что и во Христе нет истины. Это всего лишь желание во что-нибудь верить.

В голове Лебедева возникли сумбур и путаница. А ведь он до сих пор не мог поспорить против христианства. Он верил в него. Или же отец Максим имел в виду не христианство, как таковое, а именно православие, как один из вариантов христианства. Как же все-таки расценить его слова? Если бы тот попытался привести неопровержимые доказательства в пользу своей веры, заставляющие его быть убежденным ее сторонником, тогда другое дело. Но он сказал, что его устраивает его вера. А это очень опасный аргумент. Человек всегда выбирает такую веру, которая соответствует его внутреннему миру. Иначе говоря, ту веру, которая оправдывает его поступки, и одобряет его образ жизни. А это ни в коем случае не является истиной.

Всю обратную дорогу Игорь ехал молча, погруженный в свои мысли, и совершенно не замечал присутствия Виктора и Маргариты, которые, напротив, испытывали значительное облегчение на душе. Конечно же, их можно было понять, все-таки они получили то, что хотели; их сын был отпет.

И все же отец Максим оставил положительный след в душе Игоря. Этим следом была идея создания компьютерной игры, весьма непохожей на все, что выпускалось раньше. Идея была превосходной, но Лебедев даже не знал, как взяться за это дело. Он никогда не занимался производством игр, но знал, что для этого необходимо несколько десятков человек. Нужна была целая студия, и нечего было и думать о том, чтобы осуществить такой проект в одиночку. Единственное, что можно сделать в одиночку, это написать сценарий игры.

Но, может ли он сделать хотя бы это?

В тот же день Игорь скачал из Интернета все, что смог найти об играх; то, как создаются игры, как пишется для них сценарий, и многое другое. Начав изучать все это, он понял, что поставил перед собой очень трудную, возможно даже что и вовсе невыполнимую для него задачу. Даже если ему и удастся написать сценарий для такой игры, то это будет еще меньше чем полдела. Самым трудным будет найти разработчиков, которые согласятся создать игру по такому сценарию.

Игорь погрузился в изучение компьютерных игр. Он изучал их содержание, принцип работы, правила и все такое прочее. Аннотации ко всем играм, которые он просмотрел, не имели ничего общего с тем, что ему хотелось создать. Он еще даже не знал, в каком жанре должна быть такая игра. Этот вопрос еще предстояло решить. Лебедев принялся перебирать в уме различные жанры и направления. "Стрелялки", гонки и драки отпадали сразу, в этом не было никакого сомнения. Отпадали также авиасимуляторы и различные "квесты". На некоторое время он задержался на ролевых играх. Этот жанр особенно его заинтересовал. В нем перед игроком открывались широчайшие возможности. Игрок мог фактически не ограничиваться в своих действиях. Это давало большие преимущества для реализации любых фантазий. Можно было создать такой мир, в котором бы герои могли бы самосовершенствоваться практически безгранично, и совсем необязательно в сторону физического могущества. Герой вовсе не обязательно должен был бы быть сильным физически, непобедимым или обладать колдовскими навыками. Герой мог бы расти в духовном и нравственном плане. То есть, его уровень совершенства мог повышаться в соответствии с его поступками и делами. Сделал герой добрый поступок, к нему улучшилось отношение окружающих, а у самого героя повысился, например, уровень здоровья. Вместо магических и колдовских способностей его можно было бы наделить духовной силой. По мере роста духовного совершенства он получал бы дар исцеления других людей. Чем выше рос бы его уровень совершенства, тем больше открывалось бы в герое его духовных способностей. Он мог бы получить дар прозорливости, способность видеть будущее или еще что-либо в этом роде. Ему могли бы являться ангелы, которые наставляли бы его на праведный путь. Во время сна ему могли бы являться откровения. Совершенствуясь сам, герой мог бы наставлять других людей, со временем приобретая себе учеников и становясь учителем.

Как известно, нет пределов человеческого совершенства, и такая игра могла бы быть бесконечной, как и многие другие ролевые игры. Или же напротив, можно было бы сделать концовку, согласно которой герой, достигнувший пика совершенства, живым возносился бы на небо. И параллельно с совершенствованием героя, совершенствовался бы и окружающий его мир, так как жители этого мира стремились бы к добру.

Игорь задумчиво потер рукой подбородок, не отрывая взгляда от экрана монитора. А ведь это действительно заманчивая идея. В такой игре можно сделать и сюжет вполне интригующий. Многие полагают, что такая игра будет чрезвычайно скучной и неинтересной. Но это так только кажется на первый взгляд, из-за сложившихся стереотипов. Например, сюжет можно сделать таким; Герой игры случайно находит некую таинственную старинную книгу, в которой описываются способы духовного совершенства. Он принимается за ее изучение, обращаясь при этом за помощью к различным знающим людям. Этими людьми могут быть священники и монахи, а сама таинственная книга основывалась бы на учении Христовом, открывая при этом людям путь к спасению. Герой находил бы себе единомышленников, объединялся с ними в общины, в которые бы тянулось все больше и больше людей. Он бы совершал путешествия по карте, отыскивая при этом другие старинные книги, при помощи которых обрывки преданий складывались в одно целое, образуя при этом единую картину учения Христова. Такой сюжет, по мнению Игоря, был бы не менее таинственным и завлекательным, чем любые другие игры, основанные на придуманном волшебстве, а также мистике и колдовстве.

Игорь был доволен. Сюжет хорошо вырисовывался, и если над ним тщательно поработать, можно написать вполне неплохой сценарий ролевой игры.

Это был один из вариантов.

Был еще и второй, тоже пришедший ему в голову. Собственно, это была идея священника. Можно было бы попробовать создать экономическую стратегию. Что-то подобное играм "Цивилизация" или "Сим Сити". В этой игре строился бы город, экономика которого развивалась бы не по пути варварского капитализма, а по принципу "Все для блага человека". Как бы это банально не звучало.

Игра, она тем и хороша, что отличается от реального мира. В ней можно реализовать любую мечту, любую фантазию. Так почему же не реализовать мечту о справедливом государстве, государстве с человеческим лицом. Создать именно такую вот утопию. Насколько Игорь знал, таких игр пока еще не существовало. Неужели же никому не интересен такой мир. Виртуальные миры, также как и в реальной жизни, всегда строились на обмане, коварстве, лжи и лицемерии. Почему так? Неужели же в человеке всегда и неизбежно преобладают низменные инстинкты? А если так, то почему человечество вместо того, чтобы подавлять их, старается идти на поводу этих инстинктов, выплескивает их наружу? Если не получается этого сделать в реальной жизни, то добивается этого в искусственной реальности.

Но для чего это нужно? Разве человек не понимает что, давая свободу своим низменным инстинктам, он делает себя рабом темной стороны своей сущности, а это ведет к деградации человека как личности. Видимо не понимает. Или же ему это просто нравится.

Как же должна выглядеть такая стратегия? Это просто сказать, но не просто себе даже и представить.

Игорь снова глубоко задумался. И чем больше он думал, тем сложнее ему казался этот вопрос. Лебедев попытался представить себя на месте правительства – чтобы он предпринял для того, чтобы сделать жизнь общества идеальной, а человечество совершенным в моральном и нравственном плане? И понял, что даже не может себе представить, как это сделать.

А, может быть, сделать главным героем такой игры бизнесмена. Иными словами, сделать все так, как предлагал отец Максим. В этом бизнесе нельзя было бы делать деньги на криминале, мошенничестве и обмане. Вернее, можно, но если игрок пойдет по этому пути, то рано или поздно придет к краху, зайдет в тупик. Проще говоря, создать такой мир, где игрок понимал бы, что обманом и преступлением разбогатеть нельзя.

В общем, возможностей в игровой индустрии было великое множество. Это было совершенно ясно. И вполне возможно создать религиозно-нравственную игру, которая была бы вполне интригующей и захватывающей. Для этого необходимо всего лишь приложить фантазию.

Вот только плохо то, что разработчики тщательно избегают подобных тем в играх. Складывалось такое впечатление, что существует какой-то заговор, целью которого является не допустить всеми силами христианские основы в игровую индустрию. Хотя, возможно, разработчикам просто не приходило ничего подобного в голову, что в их сознании заложены стереотипы о том, что подобная игра не будет никому интересна.

И все же, почему он все время думает именно о христианстве, а не о буддизме? Игорь потер лоб, словно прислушиваясь к самому себе. Христианство – странная вера. Она существует уже две тысячи лет, но человечество по-прежнему не желает принимать ее. Конечно, формально, едва ли не половина населения земного шара называет себя христианами. Но само учение Христа никто не принимает. Последователи Христовой веры разбились на множество церквей, и каждая ведет непримиримую войну с остальными. Само учение уже давно заменено правилами и обрядами. В каждой церкви существуют свои собственные "святые", которых не признают все остальные церкви. И такими "святыми" зачастую назначаются сильные мира сего, покровители той или иной церкви. Хотя даже в самом Евангелии запрещено создавать себе кумиров и придумывать учителей. Сказано, Богу одному поклоняйся и ему и служи.

А ведь даже и литературы христианской не существует, как таковой. Есть множество духовных книг, но все они сводятся лишь к агитации в пользу какого-то конкретного направления. Например, православные книги превозносят свою веру, и обличают католиков, баптистов и все остальные разновидности последователей христианства. То же самое делают католические книги, протестантские и все прочие. Существует четкое разделение – либо ты католик, либо православный, либо еще какой. Но если появляется какая-то книга, которая не прославляет никакую конкретно церковь, а просто призывающая жить по учению Христа, то от такой книги отрекаются все существующие направления. В этом они проявляют удивительную солидарность. Подобную книгу порой и вовсе не допускают до печати.

28

Работа в офисе не была обременительной для Лебедева. Он легко и быстро справлялся со всеми возложенными на него обязанностями, в результате чего у него выпадало множество свободного времени.

Впрочем, все остальные сотрудники тоже не были перегружены работой. Поэтому, едва лишь их непосредственный начальник Юрий Золотарев покидал офис, многие тут же погружались в компьютерные игры. Было похоже, что игровая индустрия проникала во все отрасли.

Игорь не раз внимательно наблюдал за сотрудниками, пытаясь выяснить их вкусы, определить какие игры им больше нравились. Суть большинства этих игр сводилось к одной цели; убей своего врага.

Стоя за спиной Галины, Лебедев произнес:

– По-моему слишком много жестокости.

– Разве? – удивилась та, бросая на Игоря взгляд через плечо. Она играла в какую-то ролевую игру, главный герой которой, облаченный в рыцарские доспехи, огромным мечом рубил разную нечисть.

– И потом, по-моему, подобные игры слишком длинны, чтобы играть в них в рабочее время.

– Верно, – согласилась Галина.

– А что, начальство разрешает устанавливать на рабочих компьютерах подобные игры?

– Нам повезло с начальством, в этом плане, – отозвалась женщина. – Он не слишком строг в этом отношении. Ему главное, чтобы мы выполняли свою работу. Я свою выполняю хорошо. По-крайней мере, я так думаю.

Игорь улыбнулся, качая головой, и наблюдая за событиями на экране монитора.

– Не ты ли говорила, что не любишь игр, в которых присутствует насилие?

– Разве же здесь насилие? – искренне удивилась Галя.

– А что же? Герой размахивает мечом, рубит всех направо и налево.

Она хмыкнула.

– Это же просто необходимый элемент. А вообще-то, это просто приключения.

– Это я понял. Но, почему ты говоришь, что это необходимый элемент? Разве нельзя сделать игру, в которой никто никого не будет убивать?

– Вы уже говорили об этом. И все же я не понимаю, как такая игра будет выглядеть.

– Очень просто. Взять хотя бы ту же ролевую игру. Можно было бы развивать в персонаже навыки добродетельности и нравственности. За добрые дела повышать ему уровень, а за злые понижать.

– Гм, – сказала Галина. – Но, во многих играх так оно и делается. За преступления – кражи, убийства или еще за что-либо подобное, штрафуют и даже сажают в тюрьму.

– Не всегда. В играх есть множество обходных путей. Почему бы не устранить их.

– Тогда что останется делать персонажу?

Игорь поколебался, и рассказал Галине сюжет придуманной им игры. Выслушав его, женщина ненадолго задумалась.

– Не знаю, – честно призналась она. – Ничего подобного никогда не приходило мне в голову. Подобных игр я никогда не видела. Их просто нет.

– А если бы были?

– Полагаю, что они обладали бы определенным интересом. В них был бы свой шарм.

– К тому же, вполне возможно заменить в таких играх и колдовство. Например, религиозным таинством.

– Что еще за религиозные таинства? – не поняла Галина. – Честно говоря, я слабо разбираюсь в таких вопросах.

– Ты читала когда-нибудь Евангелие?

– Нет, – покачала головой та. – Меня это никогда не интересовало.

– Ну, а если бы появилась такая игра, какую я сейчас обрисовал, ты, как игрок, стала бы в нее играть?

– Не знаю. Вообще-то любопытно, наверное, я бы попробовала. Хотя, многое будет зависеть от сюжета.

– Все верно.

Галина снова углубилась в события на экране.

– А к чему вы, собственно, такой разговор странный ведете? Такой игры ведь все равно нет.

– Нет, – согласился Игорь.

– Тогда к чему все это?

Она бросила на Лебедева непонимающий взгляд.

– Может быть, вы хотите сами создать такую игру?

Он посмотрел на нее с изумлением и, одновременно, с уважением.

– Гм, гм.

Галина улыбнулась.

– Ничего у вас не получится. Один вы этого сделать никогда не сможете. Даже не надейтесь.

– Один, конечно.

– Вам понадобится целая студия для этого.

– Ты словно читаешь мои мысли, – признался Игорь.

Галя засмеялась.

– Что ж, ищите разработчиков. Хотя я сильно сомневаюсь, что их заинтересует такая тема.

– Почему?

– Не знаю. Просто это слишком не похоже на все существующее. Разработчики просто побоятся рисковать. А тем более те богатые дядя, которые вкладывают деньги в производство игр.

Игорь вздохнул.

– Именно этого я и боюсь.

Галина смотрела на него, машинально водя пальцами по клавишам клавиатуры.

– А зачем вам-то это надо? – спросила она, после недолгого раздумья. – Это же не ваша область.

– Не моя, – согласился он, и задумался. Что он мог сказать Галине, как объяснить свои стремления? Поймет ли она его? Сможет ли? Да и захочет ли понять?

– Каждый человек должен сделать в своей жизни что-то нужное и полезное.

– А разве сейчас вы не делаете ничего нужного и полезного? – удивилась женщина. – Разве ваша работа никому не нужна?

– Это не совсем то, – сказал Игорь. – Это работа, которую я выполняю ради денег.

– А что же вам нужно еще?

– Я хочу сделать что-то, что позволило бы мне в момент моей смерти сказать: "Я прожил свою жизнь не напрасно, и оставил своим потомкам наследие, за которое мне не стыдно". Это и будет моим следом, который я оставлю в жизни. Это будем тем, за что не стыдно будет умирать. И я буду знать, что ухожу в иной мир с чистой совестью и со спокойной душой. Буду знать, что наследие, которое я оставлю потомкам, пойдет им на пользу.

Галина поежилась.

– Не рано ли вы толкуете о смерти? Ведь вы еще довольно молоды.

– О смерти надо думать всегда, – возразил Лебедев. – Никто не знает, когда она придет, и сколько кому отведено времени на земле. Поэтому надо торопиться.

– Какие-то фатальные мысли у вас, – заметила Галя. – Даже страшно становится.

– А что делать? Человек рождается, чтобы умереть. И не в его власти победить смерть.

Ее передернуло.

– От таких мыслей можно и с ума сойти.

– Можно. Просто не нужно на них слишком уж заостряться. Необходимо всего лишь стараться оставить после себя то, за что не будет стыдно.

Немного позже, в тот же день, когда Игорь сидел, погруженный в свою работу, возле его стола остановился Золотарев, и некоторое время наблюдал за своим подчиненным. Лебедев делал вид, что не замечает своего начальника но, наконец, не выдержав, повернул к нему голову.

– Что-нибудь не так? – спросил он.

– Да нет, все так, – поколебавшись, ответил Золотарев. – Все так.

Но Игорь уже не мог продолжать дальше работать. Он видел, что начальник неспроста подошел к нему. У босса есть какое-то дело к своему сотруднику, и это начинало тревожить Лебедева.

– Ты что-то хочешь сказать? – Они уже давно перешли на "ты".

Чуть помедлив, Золотарев придвинул к себе свободный стул, и сел рядом с Игорем. Теперь тот окончательно насторожился. Его терзали тревожные предчувствия.

– Я хотел бы с тобой поговорить кое о чем, – сказал Золотарев.

– Я слушаю. – Игорь повернулся вместе со стулом к начальнику.

– Ты ведь был когда-то хакером, взламывал разные коды и программы. Так ведь?

– Да, верно. – Лебедев пока еще не мог понять, куда клонит его шеф, но чувство тревоги нарастало.

Золотарев бросил задумчивый взгляд на экран монитора, за которым работал Игорь. Он положил руку на стол, и пробарабанил пальцами.

– У меня к тебе есть просьба. Не мог бы ты взломать для меня кое-какой пароль к одному компьютеру?

Игорь почувствовал, как у него пересохло во рту. Началось. Ну, конечно, что может быть нужно начальнику от бывшего хакера? Рано или поздно, а это должно было произойти.

Золотарев заметил, что по лицу Лебедева пробежала тень, но продолжал ждать ответа.

– Извини, но я завязал с этой профессией.

– Да ладно тебе, ведь это же такая мелочь.

Лицо начальника выражало невинность, но в глазах мелькали настороженные огоньки.

– Мелочь? – переспросил Игорь. – Как я понимаю, ты хочешь влезть в компьютер конкурентов?

Золотарев быстро огляделся по сторонам.

– Даже если так, то что?

– А ничего. – На лице Лебедева появилась отчужденность. – Это будет противозаконно. Это будет преступление.

– Да перестань. Все в этой жизни противозаконно. Все преступление. Продавать порнофильмы тоже противозаконно. Однако людям нравится их смотреть. Тебе самому нравится их смотреть?

– Я их не смотрю.

– Но тебя они возбуждают? Твоему мужскому достоинству они нравятся?

Подобная прямота немного смутила Игоря.

– Даже если моим гормонам это и нравится, то это еще ни о чем не говорит. Я не хочу, чтобы соблазн исходил от меня. И, к тому же, то, что ты мне предлагаешь, не торговля порнофильмами.

– Да ты даже не знаешь, что я тебе предлагаю, – возразил Золотарев.

– Догадываюсь. Если ты хочешь, чтобы я вломился в компьютер к твоим конкурентам, то это значит, что я должен буду либо украсть у них деньги, либо выведать их документы и операции. Я прав?

Золотарев поджал губы, и Игорь понял, что угадал.

– Но ведь это же фактически не будет для тебя ничего значить, – в сердцах воскликнул шеф.

– Ты так думаешь? Меня могут вычислить.

– А ты сделай так, чтобы не вычислили. Но даже если и вычислят, то что за беда? Выйдут-то все равно на меня. О тебе ведь никто знать не будет.

– И тебя устроит такой вариант?

Лицо Золотарева нахмурилось. Взгляд стал жестче. Было видно, что ему не нравится упрямство Игоря, не этого он от него ждал. А тот выжидающе смотрел на своего начальника. Золотарев раздумывал, прежде чем ответить.

– Нет, – наконец сказал он. – Мне необходимо, чтобы был успех.

– А я устраивался системным администратором, – сказал Лебедев. – И взламывать компьютеры не входит в мою обязанность.

– Знаю, знаю, – раздраженно сказал Золотарев, отстраняясь от Игоря. – В общем, ты отказываешься?

– Да, я отказываюсь, – твердо сказал системный администратор.

– Очень жаль, – Шеф поднялся со стула. – Будем считать, что разговора не было.

Игорь некоторое время смотрел в спину удаляющемуся начальнику, затем вернулся к своей работе.

29

Отказ выполнить просьбу Золотарева не мог пройти для Лебедева безнаказанно. И он это знал. Золотарев не сможет ему этого простить, а значит, нужно было ждать от него либо мести, либо увольнения, что тоже является одним из видов мести. Время показало, что Игорь был прав. Золотарев его невзлюбил, это было видно по лицу начальника, по тем взглядам, которые он время от времени бросал на своего подчиненного. И, в конце концов, последовало увольнение. Золотарев сослался на то, что в штатах происходит сокращение, и Лебедев увольняется как новичок.

Игорь этого ждал. Что ж, это был не самый худший из вариантов. Золотарев мог запросто подставить его, чтобы отомстить за этот отказ.

Итак, в последний день июля месяца Игорь Лебедев был уволен. Покидая свое рабочее место, он с горечью подумал о том, что честные принципиальные люди абсолютно никому не нужны. Честность не котируется, даже более того, она считается пороком в обществе. И вообще, насколько же Игорю жилось проще раньше, когда он и вовсе не забивал себе голову такими вопросами. Вопросами о нравственности, совести, чести и морали. Гораздо проще жить и зарабатывать деньги, когда не думаешь ни о чем из этого, не думая о том, что оставляешь после себя.

Но теперь перед ним снова вставал вопрос о том, как быть дальше. Куда идти, и где приложить свои таланты? То, что он способен еще на многое, Игорь не сомневался. Но нужно ли это вообще кому-то? Неужели же был прав Александр Антонов, когда говорил, что он рано или поздно вернется обратно на рынок, готовый торговать порнофильмами? Неужели же настолько деградировал мир, настолько пали его устои, что в нем уже нет места программисту, пытающемуся применить свой талант в благих целях? И что вообще хочет общество? Неужели же только удовлетворять свои страсти, развлекаться, и делать деньги любым путем? Если это так, то человечество неизбежно придет к своей гибели. История уже не раз показала, что все империи, население которых жило исключительно ради удовлетворения своей плоти, неизбежно разрушались и переставали существовать.

Вернувшись к себе домой, Игорь снова погрузился в свои религиозные книги, пытаясь в них найти ответы на мучившие его вопросы. И чем больше он занимался их изучением, тем больше удалялся от буддизма, становясь при этом все большим сторонником христианства. Эта религия казалась ему ближе, и давала ответы, которые не давал буддизм.

В воскресенье к Игорю пришла его мать. Узнав о том, что ее сына уволили с работы, она сильно расстроилась.

– Как же так, – сокрушалась она. – Ведь ты проработал у них всего две недели.

Лебедев поведал о разговоре, который состоялся между ним и его начальником. Мать выслушала, и горько покачала головой.

– И как же ты думаешь дальше быть? – спросила она.

– Не знаю, что-нибудь придумаю. – Игорь старался говорить как можно более безмятежно, чтобы не расстраивать мать еще больше.

– Может быть, тебе следовало бы согласиться, – робко предположила Валентина Ивановна.

Он с удивлением посмотрел на мать.

– Нет, я не могу пойти на это. Ты хотя бы представляешь, к чему это может привести? Это же чистой воды криминал. И если бы меня вычислили, то я автоматически стал бы крайним. Понимаешь, Золотарев пытался меня просто-напросто подставить. И все. За это не только посадить, за это вполне и убить могут. Я принял единственное правильное решение в данной ситуации.

– В таком случае, наверное, даже лучше, что ты ушел оттуда, – после некоторого размышления согласилась Валентина Ивановна.

Они помолчали.

– А Любу ты больше не видел? – переменила тему мать.

– Нет, а зачем мне с нею видеться?

– Вдруг вы снова с нею сойдетесь.

Игорь покачал головой.

– Нет, это невозможно. Она приняла твердое решение. Да и не связывает нас с ней больше ничего.

Он прошелся по комнате и, прислонившись спиной к стене, сложил на груди руки.

– У вас с ней даже детей не было, – сказала Валентина Ивановна. – Мне кажется, что если бы у вас были дети, то все могло сложиться по-иному.

Лебедев неопределенно пожал плечами.

– Не знаю. Может быть, и так. Но у нас их не было, так о чем тут говорить.

Мать немного подумала.

– Все равно, мне кажется, что вы могли бы завести детей как-нибудь иначе.

Игорь с недоумением посмотрел на мать.

– Как? Усыновить кого-нибудь?

– Не обязательно. Вроде бы, говорят, сейчас можно вырастить ребенка в пробирке.

– В пробирке?

– Ну, или как это там называется. Я слышала, что бывают случаи, когда ребенка выращивает суррогатная мать, совершенно чужая женщина. А все гены, клетки, или уж не знаю как выразиться, будут принадлежать вам. Это был бы полностью ваш ребенок.

– Партеногенез, – сказал Игорь. – Имплантация.

– Что это такое?

– Это когда эмбрион внедряется в тело носителя, и развивается там. Еще бывает ксеногенез, вроде бы я где-то слышал этот термин, это когда зародыш не имеет ничего общего с матерью, которая его вынашивает. В сущности, вынашивание ребенка суррогатной матерью и есть этот самый ксеногенез.

– Слова-то какие мудреные, – покачала головой Валентина Ивановна. – Неужели же нельзя проще выразиться?

Игорь развел руками, показывая свою беспомощность.

– Что поделаешь, эти слова пришли к нам из-за границы.

– А разве вы с Любой не могли завести ребенка подобным образом? – настаивала Валентина Ивановна.

Лебедев поморщился.

– Мне неприемлема сама мысль о том, что моего ребенка будет вынашивать совершенно чужая женщина. К тому же, это стоит очень дорого.

Мать понимающе кивнула.

– Все равно, – продолжал он. – Даже если любой эксперт докажет, что это будет мой ребенок, все равно, мне кажется, я буду относиться к нему, как к чужому. Я не Господь Бог, и принять этого не могу.

– При чем здесь Господь Бог? – не поняла Валентина Ивановна.

Игорь посмотрел на книжную полку, где он держал книги по различным религиям.

– Как это ни странно, но первый случай ксеногенеза описан в Новом Завете.

Мать недоуменно изогнула брови.

– Иисус Христос был воплощен в тело Марии тоже извне. Если разобраться и посмотреть на это событие с научной точки зрения, то становится ясным, что Иисус Христос, будучи еще в зародышевом состоянии, являлся имплантатом. По сути, Мария и была как раз суррогатной матерью. Ведь она никогда не знала мужчины, и была девственницей. Так что забеременеть обычным способом она просто не могла. В Евангелии говорится, что Марии был послан голос свыше, который сообщал, что она родит Христа-спасителя. Она была избрана Богом для того, чтобы воплотить в человеческое тело Божественную сущность. Следовательно, зародыш был в нее имплантирован.

– Жуть какая-то, – невольно передернулась Валентина Ивановна, пытаясь наглядно представить все это себе.

– Вовсе не жуть, – возразил Игорь. – Просто научное обоснование беременности Марии, подходя к этому вопросу с религиозной позиции. Божественная энергия воплотилась в человеческое тело, так возник зародыш Иисуса Христа. Из всего этого следует вывод, что сама Мария не имела никакого отношения к зачатию этого ребенка. Вернее, в нем, в Иисусе Христе не было ни одного гена, ни одной клетки, принадлежащей Марии. Она лишь его выносила. Весь он, целиком и полностью принадлежал к совершенно иной сущности, нежели человек. В Евангелии описана одна сцена; когда к Иисусу Христу подошли люди, и сказали, что мать его и братья стоят снаружи за дверью, и не могут пройти к нему, Иисус ответил, что мать его тот, кто выполняет волю отца его Бога. Этими словами он засвидетельствовал, что Мария не приходится ему матерью в полном смысле этого слова. Она лишь его выносила, и он это прекрасно знал и понимал. Да иначе и быть не могло. Если простая и смертная женщина родила Бога, то получалось, что ранее Бога и вовсе не существовало. Его родила Мария. А если она родила простого ребенка, то он не мог быть Богом. Но все дело в том, что Иисус Христос был никем иным, как самим Богом, лишь воплотившимся, при помощи Марии, в тело человека, оставшись при этом Богом. Этим и объясняются его слова, быть может, довольно жестокие но, тем не менее, совершенно необходимые для того, чтобы люди никогда не забывали, кем он является на самом деле.

– А почему же тогда для рождения Христа была выбрана именно Мария? – спросила Валентина Ивановна. – А не любая другая женщина?

– Очевидно потому, что Бог посчитал Марию самой чистой и праведной женщиной во всем мире. Он решил, что лишь она одна достойна того, чтобы воплотить в тело человеческое его божественную сущность. Но она вовсе не равна Богу, и уж тем более, никак не является "Царицей Небесной", как ее провозгласила Церковь, забыв слова Иисуса Христа, забыв его предупреждения. Это уже явный перебор, согласно которому получается, что Бог является чуть ли не рабом Марии. Подобное утверждение уже является настоящим язычеством. Вполне возможно, что как посредница и заступница за род человеческий, Мария действительно и есть такая сильная защитница. И уж, конечно же, ее просьбу услышит Иисус Христос, который и является тем самым Богом, который явился евреям еще во времена Моисея. Но это вовсе не значит, что Мария является "Царицей небесной". Это уже подмена. Но факт остается фактом, в том смысле, что она выносила и родила Иисуса Христа, потому что была этого достойна, была чиста и непорочна, и была избрана из числа всех женщин, живущих в то время на земле. И она, без сомнения, является могучим посредником между человеком и Богом.