Текст книги "Синтетик-3 (СИ)"

Автор книги: Анатолий Половинкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Достаточно, достаточно! – вдруг закричал Дельвекио, бросаясь на защиту Гека. – Вы уничтожили его!

Рэмзи остановился, растерянно глядя на дело своих рук. Он уже казался сам себе бездушным варваром, поднявшим оружие на произведение искусства. Положив молоток, он нагнулся и подобрал с пола осколки стекла, пластмассы и поломанные клавиши. Все это он сложил туда, где раньше были монитор и системный блок. Теперь же перед ними стоял обезглавленный компьютер.

Дельвекио испытывал сильное волнение. Зрелище, которому он стал свидетелем, повергло его в шок. Столько времени они всей командой программировали этот чудо-компьютер, а этот тип из лаборатории его уничтожил. Да неужели же все это сможет восстановиться? Это было бы уже даже не фантастикой, а самой настоящей сказкой. Если этого чудо не произойдет, то руководство снимет с этого выскочки шкуру, и этого будет даже мало.

– И что? – спросил Дельвекио, глядя на эту груду обломков, стоящую на треножнике.

– Смотрите, – Рэмзи кивком головы дал понять, чтобы тот не отвлекался.

А с грудой обломков начинало происходить что-то странное. Оша зашевелилась, словно под нею копошилась крыса, и стала срастаться в однородную массу. Через некоторое время масса стала принимать определенные очертания, и уже можно было разглядеть платы, на которой, словно по волшебству, стали вырастать радиодетали. Платы медленно вставали в, непонятно откуда взявшиеся, гнезда. Затем они медленно затянулись металлическим корпусом.

Преобразования начались и с клавиатурой. Пластмасса словно втягивалась внутрь, растекалась в стороны, превращаясь в какой-то плоскую прямоугольную доску, которая постепенно приобретала свою первоначальную форму. Затем на ней, словно грибы после дождя, стали вырастать клавиши.

Последним стал восстанавливаться монитор. Сначала появился каркас, который спереди стал покрываться однородной массой, затем эта масса становилась экраном.

Дельвекио, со своими сотрудниками, завороженно наблюдал за происходящими метаморфозами. Но вот экран вновь засветился, и на нем опять появилось интеллигентное лицо мужчины лет пятидесяти. Оно, с какой-то укоризною, посмотрело на Рэмзи.

– Я не понимаю причины вашей агрессии, – заговорил Гек. – Вот уже второй раз вы пытаетесь меня уничтожить. Почему?

Дельвекио облегченно рассмеялся. Нужно признать, что Рэмзи и Филипс тоже испытали облегчение. Втайне они боялись совсем другого результата.

– Это всего лишь испытание, – обратился Рэмзи к Геку. – Ты знаешь, что такое испытание?

– Да, мне знакомо это понятие.

– В таком случае, ты должен все понимать. Испытание, тестирование, называй это как хочешь. Твое тело создано при помощи определенной технологии, которая называется репликаторами. Поэтому оно обладает свойством восстанавливаться даже после очень сильных повреждений.

Казалось, Гек был удивлен, хотя машина не способна испытывать чувства. Но именно таким выглядело лицо на мониторе.

– Что ты почувствовал, когда тебя разрушили?

В течение нескольких секунд Гек раздумывал.

– Насколько я понимаю, у меня на несколько секунд было отключено сознание. И, в течение этого времени, я не функционировал. В моей памяти пробелы.

Рэмзи взял себя рукой за подбородок, несколько мгновений смотрел на человекоподобный компьютер, затем повернулся к Дельвекио.

– Ну, что скажете? – И на его губах промелькнула улыбка победителя. А программист в изумлении смотрел на Рэмзи.

– Это... Это просто нет слов. Я не могу выразить свои чувства по поводу того, что, как я вижу, что вы создали.

– Что мы создали, – поправил его разработчик.

Стало ясно, что Главный Компьютер прошел испытания. Теперь можно было подключать его к синтетикам. Глаза всех четырех андроидов представляли собой телевизионные камеры, изображения с которых поступали в мозг Гека. Таким образом, вся информация о том, что видели, и о том, что слышали синтетики, передавалась Главному Компьютеру. А это означало, что практически все, что будет происходить на космическом корабле, будет известно Геку, а значит, известно Центру Управления Полетами.

А Главный Компьютер продолжал проходить испытания. Только теперь это уже было не тестирование его выносливости, а проверка его знаний и способностей. Гек был полностью передан на поруки Дельвекио и его команде, которая продолжила его обучение.

Вскоре Дельвекио убедился в том, что Компьютер способен получать знания из чтения обычных книг. Это значительно упрощало его обучение, так как не нужно было больше писать новых программ, чтобы ввести в него ту или иную информацию.

Помнится, в тот день, когда он это обнаружил, Дельвекио довольно долго смотрел на Гека, словно видел его впервые. Тот стоял в метре от него, и держал в руках увесистый том по астрофизики. Механические пальцы переворачивали страницы с такой скоростью, словно бы пролистывали книгу.

– Что ты делаешь? – спросил Дельвекио. Он был абсолютно уверен в том, что за то краткое время, что Компьютер тратит на просмотр страницы, невозможно прочесть ее, или, хотя бы извлечь из нее главное.

– Я? Читаю.

Монитор Гека был склонен над книгой, а глаза изображенного на нем лица не отрывались от книги.

– Ты хочешь сказать, что понимаешь то, что там написано?

– Да, конечно, ведь вы же сами заложили в мою программу ваш язык, поэтому я способен читать и понимать текст, написанный на нем.

Это было правдой. В Гека действительно заложили все это. Но все равно, такого результата Дельвекио не ожидал. Он с любопытством, и недоверием смотрел на стоящее перед ним механическое существо, листающее книгу. Когда она была прочитана, программист взял "астрофизику" из рук Гека, взвесил ее на руке, и спросил:

– И что ты запомнил из нее?

– Все, – просто ответил Главный Компьютер.

– Все? Не может этого быть?

– Почему же? – Гек вопросительно посмотрел на своего учителя.

– Потому что ты ее слишком быстро прочитал.

– Ну и что же?

– За это время невозможно понять и запомнить всю ее.

Теперь Гек смотрел на Дельвекио так, словно полагал, что тот шутит, хотя само понятие шутки должно было быть незнакомо ему.

– А за какое же время можно понять книгу?

Этот искренний вопрос заставил Дельвекио смутиться. В самом деле, за какое?

– Ну, у всех людей это происходит по-разному. Все зависит от интеллекта, и способности запоминать. У ученых такая книга занимает неделю времени, а то и больше. У студентов же, учащихся в высших учебных заведениях, на это уходит гораздо больше времени. Даже до года.

Гек с сомнением посмотрел на книгу.

– Но я запомнил ее, – уверенно повторил он.

Дельвекио открыл книгу, задумчиво посмотрел на первую страницу текста.

– Что ты скажешь, если я тебя проэкзаменую?

– Я не против, пожалуйста.

И Гек пересказал содержимое книги слово в слово. Конечно, не всю книгу, а только несколько параграфов. В конце концов, Дельвекио это надоело самому, и он остановил Главный Компьютер.

– Достаточно, я уже убедился в том, что это действительно так.

Теперь Кевин Дельвекио смотрел на Гека по-другому, и в его взгляде было нечто, говорящее о том, что в его голову пришла замечательная идея. И это, можно сказать, было действительно так. Дельвекио стал таскать Геку другие книги. Среди них были уже не только учебники, но и книги по человеческой истории, философии, свод законов. Давал он ему и художественную литературу. И все эти книги Компьютер проглатывал залпом, запоминая слово в слово. Всего лишь за один месяц Гек приобрел знания, уровень которых соответствует уровню знания профессора.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

БИБЛИЯ

С этой поры Кевин Дельвекио стал проводить с Геком почти все свое время. Ему были интересны беседы с этой разумной машиной. Ведь она могла вынести из всей этой информации, прочитанной ею в книгах, совершенно неожиданные выводы. Мышление компьютера могло сильно отличаться от человеческого мышления. Более того, оно неизбежно должно отличаться, так как в машину не было заложено таких понятий как нравственность, совесть, честь и мораль. Компьютер не может обладать этими чисто человеческими качествами.

И Гек действительно делал порой самые невероятные выводы из прочитанного. История человечества казалась ему чем-то безумным, и бессмысленным. Он искренне не понимал, почему люди, на протяжении всей своей истории, уничтожают друг друга. Простой вопрос, но на него невозможно дать вразумительный ответ.

В самом деле, зачем? Потому что в человеке слишком много злобы, и он не может жить иначе, не может сосуществовать в мире с себе подобными? Если сказать такое, то трудно представить, что после этого подумает о человечестве Гек. Преподнести это так, что на Земле не хватает места для тех восьми миллиардов, которые вынуждены бороться за свое выживание? Тоже выглядит абсурдным. Ведь в древности населения было гораздо меньше, чем сейчас, и свободных территорий хватало на всех. Объяснить это борьбой с перенаселением, безумством отдельных личностей, сильных мира сего, или политикой – тоже было невозможно.

Свод законов, так же, как и история человечества, вызывал у Гека удивление и непонимание. Многие из людских законов казались ему нелепыми, другие же чересчур элементарными, чтобы их нужно было вообще принимать на законодательном уровне.

– Как же вы до сих пор живете? – изумлялся Гек. – Ведь при таком отношении друг к другу, вы вообще должны были давно уничтожить сами себя.

Дельвекио пожал плечами.

– Видимо реальность не подчиняется подобной логике. А, может быть, это всего лишь вопрос времени, и рано или поздно человечество уничтожит само себя. Даже вероятно, что именно так и будет.

– И вы это так спокойно говорите? – ужаснулся Гек.

Ужаснулся? Он действительно ужаснулся или же просто очень правдоподобно изобразил это чувство?

– Ну, а что такого? Мы уже давно свыклись с мыслью о том, что рано или поздно это произойдет.

Главный Компьютер смотрел на Дельвекио.

– Тогда зачем вообще жить?

Кевин воззрился на машину.

– Ну, ты и загнул, – произнес он. – Для чего вообще тогда жить. Да разве можно найти ответ на этот извечный вопрос? Человек живет для того, чтобы жить. Есть, пить, получать наслаждение от жизни.

– Но это же бессмысленно!

– А в чем вообще есть смысл? Все в жизни бессмысленно, все нелепо.

– Как это страшно, – сказал Гек.

И что это, в его голосе опять послышался ужас? Дельвекио улыбнулся.

– Я тебе принесу одну книгу. Может быть, она покажется тебе любопытной.

И Кевин принес Главному Компьютеру Библию. Увидев огромный толстенный том, тот спросил:

– Что это?

– Это Библия, – пояснил Дельвекио, но этим не внес ясности.

– Что значит, Библия? Ведь слово "Библиос" означает "книга".

– Совершенно верно. В древности люди считали Библию священной книгой.

– Что значит "священной"? – Для Гека, как компьютера и машины, не существовало такого понятия.

Кевин заколебался, раздумывая над тем, как объяснить значение этого слова Геку.

– Ну, это как бы главнейшая книга человечества. В ней был собран свод законов, данных человеку Богом, то есть высшим существом, который, по преданию, создал и самого человека, и всю вселенную.

Он взглянул на лицо Гека, и увидел явную заинтересованность на нем. Забавно, понимает ли компьютер вообще, о чем он ему тут толкует?

Гек перевел взгляд на книгу, которую держал в своей руке.

– Это интересно, но совершенно непонятно.

– Да, это сложно объяснить, – согласился Дельвекио. – В древности люди верили, что если они будут жить по этим законам, то смогут достичь бессмертия.

– Бессмертия? Разве может существовать такое понятие? Это абсурд. Все имеет начало и конец.

Кевин улыбнулся.

– Я не могу тебе этого объяснить. Это вопрос религии. Мне кажется, что тебе станет все гораздо понятней, если ты сам прочтешь эту книгу.

– Я прочту ее. – Гек произнес эту фразу не сразу, словно пытаясь осмыслить всю значимость предложенной ему книги.

Дельвекио кивнул.

– Хорошо, прочти. Сколько тебе потребуется для этого времени?

– Одной ночи мне вполне хватит.

– Ну и прекрасно. Завтра мы побеседуем с тобой на эту тему.

Покидая лабораторию, Кевин Дельвекио испытывал сомнения; не зря ли он вообще дал Геку эту книгу. Кто знает, какой вывод сделает машина из сугубо человеческого предания. Он был уверен, что компьютеру ее не понять. Ведь это же был вопрос веры. Кевин и сам был атеистом, а это значит, что для него Библия была так же чужда, как и машине. Но он был человеком, а эта книга предназначалась как раз именно для человека. И если отверг ее и он, то как может понять ее компьютер?

И потом, какой он сможет вести диалог завтра, если и сам не верит этой книге? Да, он читал ее когда-то давным-давно, но не испытал к ней интереса, так как уже давно считал себя атеистом. Так зачем же он все-таки дал ему эту книгу? Да просто из любопытства. Просто хотел познакомить Гека с одной из самых почитаемых книг в истории человечества, хотел дать ему представление о человеческих верованиях, о людской философии. Он надеялся на то, что это поможет Главному Компьютеру понять человеческую историю, которую не смогли до сих пор понять сами люди.

Следующим утром Дельвекио вошел в лабораторию, тепло поприветствовав Гека. Тот ответил не менее дружественным пожеланием. Гек, видимо бодрствовал всю ночь, ведь он не нуждался в отдыхе, и Кевин намеренно оставлял его включенным, чтобы тот мог без помех, в одиночестве, предаться чтению. Заметив, что на одном из столов лежит вчерашняя Библия, Дельвекио спросил:

– Как прошла ночь, ты прочитал эту книгу, которую я оставлял тебе?

– Да, мистер Дельвекио, прочитал. – И в голосе Гека послышалось что-то такое, что Кевин не смог определить. Но, тем не менее, сама интонация заставила его насторожиться.

– И что ты о ней скажешь?

Он произнес эти слова с нарочитым равнодушием, садясь за свой стол, и делая вид, что изучает лежащие на нем бумаги. Ответ Гека оказался для него более неожиданным, чем он ожидал.

– Я удивлен тому, что вы относитесь к ней с таким пренебрежением.

Дельвекио оторвал взгляд от бумаг, и удивленно посмотрел на собеседника.

– Прошу прощения?

Гек склонил монитор на бок, словно бы не понимая, что хотел сказать его создатель этой фразой.

– Что ты имеешь в виду? – поправился Кевин, чтобы быть более понятным.

– Из нашей вчерашней беседы, я понял, что вы относитесь к Библии как к сказке, не имеющей никакого отношения к реальной жизни. Но у меня сложилось совсем другое мнение.

Дельвекио откинулся на спинку своего стула, и воззрился на Гека. Тот стоял перед ним, и на его лице было самое серьезное выражение.

– Та-ак, – протянул он. – Это интересно. Ты хочешь сказать, что веришь в то, что написано в этой книге?

Гек поколебался.

– Что значит, верю или не верю? Я пришел к выводу, что Библия дает ответы на многие вопросы.

У Кевина удивленно поползли вверх брови. Вот уж чего он не ожидал, так это того, что Библия дает ответы на вопросы. Сам он так отнюдь не считал. Библия, по его мнению, напротив, лишь ставит вопросы, на которые нет ответов, поскольку все, о чем говорится в Библии, совершенно не обосновано, не имеет никаких доказательств, и является просто-напросто вопросом веры. И уж никак содержимое этой книги не объясняет мироздания, лишь только все запутывает.

– Ты хочешь сказать, что и сам поверил в то, что где-то на небе существует Бог, который все видит, и все слышит, и который создал человека по своему образу и подобию?

– Да, я считаю это вполне логичным.

Лицо Дельвекио само собой расплылось в улыбке. Нет, это действительно нечто замечательное. Компьютер поверил в то, что было предназначено сугубо для людей, и что разумное человечество решительно отвергло.

– Это интересно, – произнес он. – И что же такого логичного ты смог увидеть в Библии?

– По крайней мере, она дает ответы на многие вопросы, на которые не отвечает вся ваша официальная история.

Кевин едва не лишился дара речи – Библия дает ответы.

– Как может она давать ответы, если эта книга всего лишь сборник легенд и мифов, придуманных самими людьми? Ее вообще нельзя воспринимать всерьез.

– Мне она вовсе не показалась собранием мифов и легенд. Вовсе не показалась.

Дельвекио прикрыл глаза, и на лице его возникло выражение, какое обычно возникает на лицах людей, когда им пытаются доказать какую-нибудь несусветную чушь.

– О, Гек, ну нельзя же всерьез воспринимать все это. Там нет, и не может быть, ничего логичного или правдоподобного. И уж тем более, соответствующего науке.

– А разве научно считать, что человек произошел от обезьяны?

– Конечно.

Гек покачал головой, вернее покачало головой изображение на мониторе.

– По-вашему, считать, что обезьяна слезла с дерева, взяла в руки палку, стала ею копать землю, и стала человеком – это научно?

Теперь Кевин смотрел на Главный Компьютер внимательно, пытаясь понять, насколько тот серьезен. В голове его крутился хоровод мыслей, но, к своему неудовольствию он понял, что среди них нет ни одного достойного аргумента.

– Это объясняется эволюцией.

– Простите, мистер Дельвекио, но что такое эволюция? Это не что иное, как нарушение всех функций того или иного организма. Одним словом – поломка. К тому же, эволюция не объясняет того, что только часть обезьян превратилась в людей. Остальные так и остались неразумными животными.

Гек, сам того не подозревая, попал в больное место Кевина. Он уже давным-давно задавался подобным вопросом, но не находил на него ответа. И что теперь он должен сказать этому компьютеру на колесиках?

– Но ведь и Библию нельзя воспринимать, как надежный источник информации.

– Почему?

– Потому что в ней множество несоответствий, и откровенных нелепостей.

– Например?

– Например, начать с самых первых строк в Библии. Там сказано, что Бог создал мир за шесть дней. Как можно воспринимать такое всерьез? Любой школьник знает, что вселенная создавалась миллиарды лет, а не каких-то там шесть дней. Только одни динозавры вымерли за несколько десятков миллионов лет до появления человека. Уж это точно никак не укладывается в шесть дней.

Невероятно, но в ответ на эти слова Гек улыбнулся. Самой настоящей улыбкой, какой улыбается взрослый человек ребенку, сказавшему какую-то детскую глупость.

– Мистер Дельвекио, ну нельзя же все написанное в Библии воспринимать буквально. Под шестью днями подразумеваются вовсе не обычные земные дни, когда и самой Земли-то не существовало, а шесть периодов, за время которых происходило мироздание. Каждый период делится на определенный промежуток времени, какой конкретно, знает один лишь Бог.

Дельвекио невольно призадумался. В том, что говорил Гек, было зерно истины. Он покачал головой.

– Не знаю, не знаю, может быть. Но все равно, сотворение мира никак не могло происходить в той последовательности, и таким образом, как это говорится в Библии.

– Приведете пример, – попросил Гек. Он подъехал к столу, и встал напротив Кевина. Со стороны могло показаться, что за столом сидят два собеседника.

– Пожалуйста, приведу. Передай мне Библию.

Получив книгу, Дельвекио принялся ее перелистывать.

– Да вот, хотя бы самый первый день сотворения мира. "И сказал Бог: Да будет свет! И стал свет. И назвал Бог свет днем, а тьму ночью". Как мог появиться свет, если еще не было звезд?

Кевин в ожидании посмотрел на Гека.

– А разве свет непременно связан со звездами? Разве человек не может создать свет простым нажатием кнопки включения электрической лампы? Свет – это всего лишь колебания эфира, источником которых не обязательно должны быть звезды. Сам Бог своим естеством мог испускать эти колебания. Ведь человечество до сих пор не может понять, что такое свет, волна ли или поток частиц.

Дельвекио ничего не ответил, он хмурился, и листал Библию. Ему не хотелось признавать свое поражение, да еще перед кем, перед своим творением. Компьютер не должен почувствовать себя умнее создателя. А Гек, словно не замечая чувств Кевина, продолжал:

– Ведь даже наука признала, что первичная основа материи есть энергия, а первичный вид энергии – есть световая энергия. Так что Бог вполне мог начать сотворение мира именно с создания света.

Дельвекио помрачнел еще больше, затем хмыкнул, и ткнул пальцем в страницу.

– Хорошо, а как ты объяснишь следующее. Во второй день Бог создал небо, а в третий землю. Но только в четвертый день засияли на небе звезды. Земля никак не могла возникнуть раньше звезд, то есть раньше солнца. А звезды никак не могли засиять только в четвертый период.

Гек отрицательно покачал головой.

– А вы уверены в том, что понимаете все правильно?

– А как же еще это можно понимать? – удивился Кевин.

– Под фразой "небесная твердь" подразумевается создание всей массы материи, которая потом преобразовалась в звезды и планеты. Звезды же приняли свою окончательную форму лишь в четвертый день, то есть в четвертый период.

Дельвекио погладил свою бороду, погрузившись в задумчивость. Как будто бы все получалось правильно. Странное дело, машина, компьютер, переводила библейские изречения в научный язык, и все звучало правдоподобно.

– Почему же в Библии нельзя было все написать понятнее? – спросил он.

– Понятнее? А для кого понятнее? Ведь книга "Бытие" писалась несколько тысяч лет назад, а научные факты, которыми мы сейчас оперируем, были открыты всего столетие тому назад. Так что же вы хотите, чтобы было написано в Библии? Эта книга писалась не для историков, которые будут жить тысячелетия спустя, а для того поколения, которое жило в ту эпоху. Для простых необразованных людей, а не для ученых.

Кевин промолчал, но он понял справедливость слов Гека. Даже сегодня простой рядовой обыватель не сможет понять того, как, например, устроен тот же Главный Компьютер. Для того чтобы объяснить ему это хотя бы в общих чертах, придется оперировать не научными терминами, а простыми фразами, доступными для понимания людей.

– И потом, что вы называете наукой? – продолжал Гек. – Неужели же вы полагаете, что в науке все открыто? Наука, со своим материализмом, зашла в тупик. Мир настолько сложен, что если его объяснять строго научным языком, то ни один даже самый выдающийся ученый современности, не сможет ничего понять. Потому что современная наука не знает о сотворении мира ровно ничего.

Это было уж слишком. Это переходило все границы. Слышать такое от компьютера, который сам был создан человеческими руками и, причем совсем недавно. Что он вообще может знать о вселенной? Только то, что прочел в книгах, написанных человеком. И он еще берется судить о том, как создавалась вселенная, утверждая, что ученые, создавшие его самого, не понимают в мироздании ничего. Нет, нужно это железный ящик поставить на место, причем привести такие доводы, которые тот будет не в состоянии опровергнуть.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ГДЕ ЖЕ ИСТИНА?

Придвинув к себе Библию, Кевин Дельвекио стал выискивать в ней глазами то, что, по его мнению, можно было легко и неоспоримо разбить научными фактами. На мгновение ему показалось, что он нашел это место.

– День пятый. "И сказал Бог: да произведут воды пресмыкающихся, душу живую, и птицы полетят над Землею. И стало так".

Он осекся, сразу же поняв, что выбрал отнюдь не тот фрагмент, который можно опровергнуть при помощи науки. Более того, этот отрывок настолько подтверждал современные знания о происхождении жизни на Земле, что просто бросало в дрожь. И Гек, похоже, тоже это заметил, потому что он мягко произнес:

– Вот видите, вода произвела пресмыкающихся, то есть ящеров и рептилий. Библия с точностью воспроизводит ту последовательность развития жизни на Земле, которая принята официально, причем признана совсем недавно. Мог ли это знать Моисей, живший в такую далекую эпоху? Хватило ли бы у него фантазии придумать это? Ответ – конечно же, нет.

Видя, что Дельвекио молчит, Гек продолжил:

– Так как же можно после этого ставить под сомнение божественность всех этих откровений? Все перечисленное доказывает лишь только то, что с Моисеем говорил высший разум – Бог.

Тут Кевин не выдержал и, вскинув голову, посмотрел на Гека.

– Бог, – повторил он. – А что такое Бог? Что ты, машина, можешь знать о Боге? Что, в твоем представлении, это такое?

Он ожидал, что сможет своим напором припереть Гека к стене, что, наконец-то, тот признает свое поражение, поскольку в его механическом процессоре не может существовать такого понятия, как Бог. Это выше его возможностей. Это из области фантазии, из области сверхъестественного, а процессор, который является его мозгом, не способен фантазировать, и воображать. Это в нем не запрограммировано.

– В моем представлении – это могучий разум, который не обладает телом, то есть не является материальным, но в то же время способен управлять всеми процессами, происходящими во вселенной.

– Каким образом он это делает? Как он может быть вездесущим?

– А каким образом я могу управлять своими синтетиками, находясь от них на расстоянии миллионов миль?

У Дельвекио отвисла челюсть.

– Каким образом я получаю от них информацию? Ведь вы же уже проводили со мной испытания, во время которых я доказал, что вполне способен подчинять их своей воле, контролировать их деятельность, и что вся информация, которая имеется в их головах, автоматически передается мне.

Челюсть программиста отвисла еще больше. Некоторое время он тщетно подбирал слова, а затем произнес:

– Ты понимаешь, что ты вообще говоришь?

– Да, я понимаю.

Он понимает. Это звучало так просто, и так правдоподобно. Он действительно это понимает. И все было логично. Невозможно опровергнуть его доводы, но это вовсе не означало, что Кевин с ним должен согласиться. Напротив, он должен его опровергнуть, но Гек бил все его опровержения, разрушал все аргументы.

– А как, по-вашему, откуда взялась жизнь на Земле?

Ну, уж на это-то он найдет, что ответить. Здесь этой говорящей машине его не прижать к стене.

– Жизнь могла возникнуть методом исключения. Но это не обязательно. Вполне возможно, что появление жизни – это закономерность во вселенной.

– То есть все возникло само собой, и из ничего?

– Не совсем из ничего, но, в какой-то мере, действительно само.

– Простите, мистер Дельвекио, но с таким же успехом я могу утверждать, будто бы и я возник естественным образом, без помощи человека.

Кевин усмехнулся.

– Вот видите, вы усмехаетесь, вам это кажется абсурдным. Но разве не абсурдно утверждать что жизнь, этот невероятно сложный процесс, возникла сама по себе, путем какой-то эволюции?

Гек посмотрел на свое тело.

– Насколько я понимаю, мое тело состоит главным образом из металлов. С равным успехом я могу заявить, что все эти металлы, находившиеся в земле, путем эволюции сложились в определенные формы, образовав необходимые для моего функционирования детали. А все детали соединились между собой в нужной и правильной последовательности, и так же, естественным путем, я стал разумным.

Дельвекио рассмеялся.

– Вот видите, вам смешно. А я читал книги, как по биологии, так и по информатике, вы же сами мне все это приносили. Из них я прекрасно понял, насколько простейшая бактерия сложнее самого совершенного электронного изделия. Просто невероятно сложнее. А теория эволюции пытается доказать, что жизнь возникла сама.

Кевин покивал головой. В логике Гека была доля истины. С такой позиции теория эволюции и в самом деле казалось нелепой. И Гек выглядел как пародия на человека, заявляющего, что он является царем природы. Разумеется, нелепо даже предположить, что компьютер может возникнуть естественным путем, но означало ли это, что так же нелепо и утверждение, будто бы и биологическая жизнь возникла сама по себе? Или же они, люди, в самом деле, находятся на позиции Гека, утверждающего, что компьютеры возникли путем естественного хода эволюции, что это всего лишь закон природы?

– А как же жизнь на других планетах? – спросил Дельвекио.

– На каких других планетах?

– В других звездных системах.

– А вы обнаружили такую жизнь?

– Нет.

– Так о чем же вы говорите? – казалось, Гек испытывает истинное недоумение.

Кевин посмотрел на него, слегка склонив голову на бок. Откуда у компьютера такое мышление? Неужели же он сам, своими собственными руками, научил его так мыслить? Это было бы здорово. И это было, по меньшей мере, забавно. Да, диалог с машиной, со своим собственным созданием, забавлял его. Ему было интересно беседовать с ним. К тому же, Гек находил такие доводы, которые было очень трудно опровергнуть. Он пытался загнать его в угол, но этого ему сделать никак не удавалось. А вопросы становились все интереснее, тема спора расширялась, переходила из мира духовного в мир звездный, из биологии в механику, и обратно.

– В космосе великое множество звезд, – заговорил он. – В одной нашей галактике их более ста пятидесяти миллиардов, и примерно столько же существует во вселенной других галактик. Так неужели же ни у одной из этих звезд нет ни одной планеты, на которой была бы жизнь? Даже разумная жизнь?

– Этот вопрос должен быть обращен к Богу, – ответил Гек. – Создал ли он жизнь где-нибудь еще, кроме как на Земле.

– Логично. Но, все-таки?

– Если исходить из написанного в Библии, то можно почти с уверенностью сказать, что больше нигде во вселенной жизни нет. По крайней мере, разумной. Книга бытия довольно подробно дает на это ответ.

Дельвекио нахмурился.

– Маловероятно. Не может быть того, чтобы среди такого громаднейшего количества звезд не было ни одной планеты, на которой бы существовала разумная жизнь. Зачем же тогда Бог создал все эти звезды? Просто ради того, чтобы люди могли ночью любоваться их светом?

Гек совсем по-человечески развел руками.

– Библия не дает ответа на этот вопрос. Видимо, человечеству не нужно знать об этом.

Кевин рассмеялся, уж больно ловко Гек уходил от ответа. Да, на это списать можно все. Нет ответа – значит, людям не следует этого знать. Очень хитро.

– А как же контакты с инопланетянами?

– Какие контакты?

– Тысячи людей утверждают, что видели инопланетян. Многие из них уверяют, что инопланетяне их похищали, доставляя их на летающие тарелки.

– А-а, – протянул Гек. – Я понимаю, о чем вы говорите? Но ведь этому же нет официального подтверждения. Будь это правдой, наверное, это признали бы официальные источники.

– Правительство просто скрывает от людей правду.

Сам не зная почему, Дельвекио вдруг стал защищать так называемых "контактеров" и уфологов, к которым всю свою жизнь относился крайне скептически. Возможно, что ему просто хотелось досадить Геку.

– Точно так же можно утверждать, что правительство скрывает правду о Боге.

Да, беседа стала походить на паранойю. Кевину и самому стало смешно. Здесь можно было долго говорить, вспомнить легенду о летающей тарелке, разбившейся почти столетие назад в Росуелле, и все тому подобное. Но это уже была другая тема, но Гек сам вернулся к Богу.