Текст книги "Синтетик-3 (СИ)"

Автор книги: Анатолий Половинкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Половинкин Анатолий Евгеньевич
Нф-100: Синтетик-3

АНАТОЛИЙ ПОЛОВИНКИН

«СИНТЕТИК – 3»

ФАНТАСТИЧЕСКИЙ РОМАН

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ЗЕМЛЯ – ВЕНЕРА

ГЛАВА ПЕРВАЯ

СТРАННЫЕ ЛЮДИ

ХЬЮСТОН, ЦЕНТР ПО ПОДГОТОВКИ КОСМОНАВТОВ NASA, 8 АПРЕЛЯ 2037-ГО ГОДА.

Посреди обширного зала, огороженного прочными стеклянными стенами, вращалась центрифуга. Ничего особенного, стандартный механизм, переживший почти без изменения уже несколько поколений космонавтов. Устаревшая конструкция, почти такой же формы, какой и была во времена пионеров космоса. Но, тем не менее, весьма эффективная, она продолжала служить и по сей день. Немного в стороне от аппарата, за пультом управления, сидела молодая женщина лет тридцати двух. Она внимательно следила за показаниями приборов, и плавно наращивала ускорение. На ее лице застыла улыбка.

Снаружи, за стеклом, сидело больше десятка человек, одетых в комбинезоны – стандартную форму космонавтов. Все они внимательно наблюдали за вращением центрифуги, переговариваясь между собой, и смеясь.

В стороне ото всех, на отдельной скамейке, сидело еще четыре человека, на лицах которых застыло безразличное выражение. Рядом с ними, прислонившись спиной к стене, и сложив на груди руки, стоял мужчина лет сорока, в темных солнцезащитных очках.

– Три "Же", – произнесла женщина за пультом управления, и ее голос, усиленный динамиками, разнесся по залу.

Кто-то из космонавтов засмеялся – три "же" мог выдержать любой человек.

Женщина за пультом продолжала плавно увеличивать ускорение.

– Пять "же", – объявила она.

Но и это не вызвало никакого удивления – обычно космонавтов тренировали с гораздо большим ускорением.

Аппарат вращался все быстрее и быстрее. Но космонавты были к этому зрелищу абсолютно равнодушны, все они уже много раз проходили через такие тренировки. Их гораздо больше интересовала странная четверка, сидевшая отдельно от всех, во главе с мужчиной в темных очках, который, без сомнения, был главным над ними. Прежде всего, бросался в глаза тот факт, что все четверо имели разный цвет кожи. Словно кто-то специально подобрал людей разных рас. Сидевший справа на скамейке был явно европейцем, второй был чернокожим, третий азиатом, а четвертый, вне сомнения, был индейских кровей. Весьма странная команда, если, конечно, она была командой в общепринятом слове.

– Восемь "же", – сказала женщина за пультом.

Это уже было стандартным ускорением. Обычно во время тренировок довольствовались этой нагрузкой. Хотя, очень часто, ее превышали.

Посчитав, видимо, что с испытуемого вполне достаточно, оператор отключила аппарат. Тотчас гудение смолкло, и центрифуга стала быстро сбрасывать скорость. Когда она совсем остановилась, женщина поспешила к кабине, и открыла дверцу. Из нее выбрался человек. Он слегка пошатывался, но довольно быстро восстановил свое равновесие.

– Как самочувствие? – спросила женщина, и мужчина в ответ поднял большой палец. Жест был ясен и без слов.

Он направился к стеклянной двери, но у выхода его уже поджидали двое; мужчина, и невысокая светловолосая женщина.

– Ты как? – смеясь, спросила светловолосая женщина. – Дэвид, ты решил, что с тебя восьми "же" вполне хватит? На большее уже не способен?

Мужчина скосил глаза на свою собеседницу. Ему было примерно сорок с небольшим лет, возраст уже вполне почетный для космонавта, и он носил длинные черные волнистые волосы. Лицо, после полученных перегрузок, было красным от прилившей к нему крови.

– Ты так полагаешь, Кристина? – отозвался он. – Что ж, в таком случае, я готов посмотреть, как ты примешь на себя шестнадцать "же". Мне бы доставило изрядное удовольствие такое зрелище.

Кристина замахнулась на него рукой, но не ударила.

– Кто следующий? – спросила оператор.

Вперед выступил Чак Фрэдериксон, блондин лет тридцати пяти.

– Я буду следующим.

– Ну-ка, побей рекорд Тайлера, – напутствовали его.

Фрэдериксон забрался в кабину. Заработал двигатель, и аппарат начал набирать скорость. Достигнув восьми "Же" ускорение прекратилось. Похоже, что Чак не собирался побивать рекорд своего предшественника. Впрочем, в данном случае, одного желания космонавта было недостаточно. Существовал стандарт, который оператор не имела права превышать без указания свыше.

Когда тренировка закончилась, Чак Фрэдериксон выбрался из аппарата. Он выглядел таким же потрепанным, как незадолго до него Дэвид Тайлер. Его возвращение тоже было встречено шутками и остротами.

– Следующий, – сказала женщина-оператор.

Мужчина в темных очках, до этого неподвижно стоявший на месте, и с усмешкой наблюдавший за происходящим, вдруг отлепился от стены, и сделал шаг вперед.

– Если вы не возражаете, я бы хотел попробовать одного из моих ребят, – сказал он.

Оператор повернула голову, и с подозрением посмотрела на мужчину. Он и его команда были приведены сюда одним из вышестоящих начальников, но она не знала даже его имени. И вообще вся эта пятерка выглядела весьма странной. Всех их она видела впервые, да и все остальные двенадцать космонавтов, видимо тоже не были с ними знакомы. Однако ей было приказано содействовать этому человеку, и она поняла, что он, несомненно, должен занимать определенную должность, и обладать довольно большим влиянием.

– Как скажете, мистер...

Она запнулась, и вопросительно посмотрела на мужчину.

– Трелони, – отозвался он. Затем обернулся, и сделал знак одному из своей четверки.

Чернокожий мужчина поднялся с места, и направился к тренажеру. Трелони неотлучно шествовал за ним.

– Садись, – сказал он, распахивая перед испытуемым дверцу.

Тот сел внутрь, и пристегнул ремень безопасности. Трелони уже стал закрывать дверь, когда к кабине подошла оператор.

– Погодите-погодите, – сказала она. – Я должна присоединить к нему датчики, чтобы следить за его показателями.

Трелони заколебался, и на его лице промелькнула озадаченность.

– Хорошо, но я думаю, что это только внесет путаницу.

Оператор нахмурилась, и непонимающе посмотрела на мужчину в очках.

– Что это значит, я вас не понимаю?

Трелони поднял руку и, словно собираясь с мыслями, произнес:

– Регина, я правильно вас называю?

– Да, меня зовут Регина.

– Так вот, в данном случае, я думаю, что показания датчиков вас только собьют с толку.

– Как это, что вы хотите этим сказать?

Регина действительно не понимала, а на лице Трелони было такое выражение, словно он никак не мог подобрать подходящих слов.

– Впрочем, делайте, как полагается.

Регина присоединила датчики к телу испытуемого. Ее удивило, что он при этом даже не пошевелился, и продолжал смотреть прямо перед собой. Вернувшись за пульт, она уже собралась было запустить систему, как вдруг взгляд ее остановился на показаниях датчика.

– Что это? – спросила она, и в голосе ее послышалась тревога, смешанная с недоумением. – Что у него с сердцем?

– Ничего, – ответил Треллони.

– Как это ничего? Оно же бьется всего один раз в две секунды. Вы что же, хотите сказать мне, что у него нормальный пульс – тридцать ударов в минуту.

– Да, именно.

– Как это так? – Регина отодвинулась от пульта. – Что здесь происходит?

Трелони улыбнулся.

– Я же предупреждал, что это вас только обеспокоит. Запускайте систему.

– Но...

– Запускайте. Под мою ответственность.

Поколебавшись несколько секунд, Регина выполнила приказ. В конце концов, ей было велено содействовать этому человеку во всем. Пусть будет, что будет.

Система заработала, и ускорение плавно поднялось к трем "Же". Регина посмотрела на показания монитора.

– Ничего не понимаю, у него совершенно не меняется пульс. Один удар в две секунды.

Трелони кивнул.

– Все правильно, продолжайте ускорение.

Регина медленно увеличила ускорение до восьми "Же". Показания приборов показывали, что пульс испытуемого не меняется. Первой мыслью Регины было то, что этот парень принял какие-то наркотики или еще что-то в этом роде. Но космонавтам строжайше запрещено принимать какие-либо допинги.

– Мистер Трелони, это что, какая-то шутка?

– Нет, это не шутка. – Тот, по-прежнему, улыбался. – Продолжайте увеличивать ускорение.

Регине ничего не оставалось, как плавно поворачивать регулятор ускорения. Под давлением Трелони, она увеличила ускорение до пятнадцати "Же". И тогда она взбунтовалась.

– Мистер Трелони, я прекращаю тренировку! – решительным тоном сказала она. – Я не могу понять, что у него с сердцем.

Она протянула руку, чтобы остановить аппарат.

– Не сметь! – резко сказал Трелони.

Регина вскочила с места. Она не понимала, что здесь творится.

– В таком случае, сэр, я снимаю с себя всякую ответственность.

– Хорошо, – согласился тот. – Я принимаю командование на себя.

– Вы рискуете жизнью этого человека!

Вместо ответа Трелони сел на место оператора, и стал вращать регулятор.

Ускорение поднялось до двадцати "Же".

Сидевшие на скамейке космонавты вскочили с места, и прижались к стеклу.

– Вы же убьете его! – закричала Кристина. Она прекрасно понимала, что у испытуемого человека нелады с сердцем.

Трелони увеличил ускорение до тридцати "Же".

– Что вы делаете? – это уже кричали космонавты. – Немедленно выключайте! Вы же убьете его!

Фрэдериксон повернул голову, и бросил взгляд на остальных трех человек из команды Трелони. Они по-прежнему сидели неподвижно, и даже не смотрели в сторону тренажера. Как будто все происходящее их совсем не касалось.

Регина не могла больше оставаться спокойной. Она сорвалась с места, и бросилась к пульту, чтобы отключить аппарат. Трелони взмахом руки оттолкнул ее обратно.

– Прекратите панику, с ним все будет в порядке.

И он снова принялся увеличивать ускорение. Когда оно достигло сорока "Же", космонавты ворвались внутрь, и бросились на помощь Регине.

– Я не могу позволить вам этого делать! – кричала Кристина, вцепляясь в Трелони. – Вы его убьете!

– Успокойтесь вы! – выкрикнул он. – Лучше посмотрите на показания работы сердца.

Кристина бросила взгляд на монитор, и замерла. Он по-прежнему показывал тридцать ударов в минуту. Следовательно, человек был жив, и ничто в его организме не менялось.

Трелони увеличил ускорение до пятидесяти "Же". Регина отшатнулась, и закрыла лицо руками.

– Вы убили его! – прошептала она.

Трелони обвел взглядом окружающие лица, и на лице его появилось победоносное выражение. Очевидно, именно такой реакции он и ожидал.

– Хорошо, прекращаю испытание, – сказал он, и выключил установку.

Гудение, уже давно перешедшее в сплошной вой, вдруг стихло, и кабина с испытуемым стала замедлять вращение. Трелони поднялся с места и, подождав, когда аппарат совсем остановиться, подошел к кабине. Открыв дверцу, он выпустил из нее испытуемого. Тот легким движением выбрался наружу, и явно был абсолютно цел и невредим. И он даже не шатался. Не было никаких намеков на то, что испытуемый только что подвергалась смертельной нагрузке. У него даже кровь не прилила к лицу. А ведь установка работала практически на пределе своих возможностей.

– Что все это значит? – медленно произнесла Регина, во все глаза глядя на чернокожего мужчину, который только что должен был быть раздавлен огромной тяжестью. – Как это может быть?

– Все очень просто. Этот человек – робот.

ГЛАВА ВТОРАЯ

КРАТКИЙ УРОК ИСТОРИИ

То, что сказал Трелони, была настолько неожиданным, что все присутствующие на мгновение потеряли дар речи. Они ожидали услышать все, что угодно, вплоть до того, что испытуемого напичкали новейшими допингами, которые позволяют ему переносить чудовищные перегрузки, но только не того, что сказал этот человек в темных очках. А тот просто стоял, и наслаждался произведенным эффектом.

– Что вы хотите этим сказать? – выдавила из себя Кристина.

– Только то, что стоящий перед вами человек – робот. Или, если говорить точнее, синтетик.

Тот, кого Трелони назвал этим странным и непонятным словом, продолжал неподвижно стоять на месте, и на его лице не было даже пота.

Регина проглотила комок в горле.

– Но как... Как такое возможно?

– Разве вы не слышали о человекоподобных роботах? Их уже выпускают более десяти лет.

– Слышали, конечно, – отозвался Дэвид Тайлер. – Но я не думал, что они могут быть настолько похожими на людей.

Он взглянул в сторону остальных трех человек, по-прежнему сидевших, словно статуи, на скамейке за стеклом.

– Это тоже роботы?

– Конечно. Все четверо являются синтетиками последней модели.

Трелони произнес это совершенно спокойно, так, словно говорил о совершенно обыденных вещах. Но, в то же время, в его голосе промелькнула легкая гордость.

– А можно до него дотронуться? – спросил мужчина, по имени Бад Рихтер.

Трелони коротко рассмеялся.

– Конечно, он не кусается.

Рихтер шагнул к синтетику, и осторожно протянул к нему руку. Честно говоря, он уже был готов к тому, что тот сейчас схватит ее и оторвет. Он коснулся синтетика. На ощупь его тело было такое же, как и тело человека.

– Он же совсем как человек, – удивленно произнес Рихтер.

– Совершенно верно. Его тело даже при помощи микроскопа будет невозможно отличить от человеческого.

Никто больше ничего не говорил, и было непонятно, верят ли они Трелони или же нет. Только Регина подумала про себя о том, что если это действительно так, тогда становится понятным его ненормальное сердцебиение.

– Я вижу, что вы в затруднении и, похоже, не слишком-то мне верите.

– Но как возможно создать робота, совершенно не отличимого от человека? – спросил Тайлер.

– Хитрый вопрос, – отозвался Трелони, и медленно прошелся взад и вперед, словно профессор, читающий лекцию студентам. – Разрешите напомнить вам краткий урок истории?

– Валяйте, – улыбнулся Тайлер.

– Так вот, полагаю, всем вам известно, что роботов впервые научились делать еще в середине двадцатого века. Но, разумеется, роботов тех времен нельзя было назвать человекоподобными. А вот история синтетиков начинается с тысяча девятьсот девяносто второго года. Первый из них, как это не парадоксально звучит, был создан по заказу наркоторговцев, чтобы использовать его в качестве своего телохранителя, и исполнителя для грязных дел.

Кто-то из космонавтов присвистнул.

– Он был совершенно не отличим от человека. Но самым удивительным было то, что он действовал совсем не как машина. Он был самообучающимся, и научился во всем подражать человеку. Но однажды в его программе произошел сбой, и он вышел из подчинения. Его пришлось уничтожить. Не думайте, что это было легко сделать.

Второй раз подобный робот был создан в тысяча девятьсот девяносто девятом году. Вернее, он был воссоздан по тому же принципу. Группе разработчиков удалось создать металлический скелет, внутри которого были встроены электронные детали. Поверх этого скелета была наращена человеческая плоть, в которой, на генетическом уровне, был многократно ускорен обмен веществ. Это позволяло любым ранам зарастать очень быстро. Само существование этого синтетика было тщательно засекречено, а его создатели использовали его в качестве... Как вы думаете, в качестве кого?

Трелони снял свои темные очки, и обвел взглядом присутствующих.

– Ну, у кого какие предположения?

Космонавты переглянулись между собой. Было видно, что они не имеют об этом ни малейшего понятия.

– Мы не знаем, – ответил за всех Тайлер.

– Его использовали в качестве бойца на ринге.

– В качестве бойца? – изумился Фрэдериксон. – Но зачем?

– Чтобы заработать на этом большие деньги. Никто не знал, что это робот, и его очень ловко выдавали за человека.

Фрэдериксон хмыкнул.

– Здорово. Но, по-моему, это нечестно.

Трелони кивнул.

– Конечно, не честно. Он был в пять раз сильнее любого человека, и его было невозможно победить. В общем, эти люди заработали на нем хорошие деньги. Все шло не плохо, пока однажды этот синтетик не вышел из-под контроля. Он осознал себя самостоятельной личностью, и решил взять инициативу в свои руки.

Где-то, все они, такое уже слышали. Или видели.

– Он захотел захватить власть над всем миром? – спросил кто-то.

Этот вопрос почему-то смутил Трелони. Он опустил взгляд, словно раздумывая.

– Нет, не совсем так. Он хотел изменить свою внешность и, с помощью людей, создать себе помощников. Конечно, это звучит банально, но все было примерно так, как я вам рассказываю.

– Судя по тому, что мы все еще живы, ему этого не удалось, – сказал Бад Рихтер. Фраза была произнесена саркастическим тоном, но Трелони не обиделся. Он прекрасно понимал, как все это звучит.

– Да, его уничтожили, а все произошедшее снова засекретили.

– Ну, как всегда, уничтожили. И все стали жить весело и счастливо.

Это уже звучало, как откровенная насмешка. Похоже, что все то, о чем говорил Трелони, в самом деле, звучало слишком уж нелепо.

– Эта история не могла пройти незаметно. Поднялось слишком много шума. В дело вмешались ФБР, военные. А все главные действующие лица исчезли. Некоторых убил сам синтетик, один из тех, кто остался в живых, чтобы избежать тюремного срока, добровольно позволил погрузить себя в анабиоз.

– Несчастный, – с искренним сочувствием произнесла Кристина. – Ведь из анабиоза до сих пор не умеют выводить.

Трелони кивнул, но было видно, что его абсолютно не беспокоит судьба того смертника.

– В начале века, в связи с обострением обстановки на Востоке, правительству стало просто не до каких-то там роботов, киборгов, андроидов, и прочего. Основное финансирование теперь уделялось армии, и разработке различных видов вооружения. Конечно, из синтетиков получились бы неплохие солдаты. Более того, они могли бы быть совершенными, но об этом как-то никто всерьез не думал. Слишком уж фантастическим все это выглядело. И я полагаю, что это к счастью для людей.

Никто не возражал. Это действительно звучало так невероятно, что можно было смело крикнуть в лицо Трелони, чтобы он перестал нести эту чушь, если бы один из таких синтетиков не стоял прямо перед ними. Но, может быть, он вовсе не синтетик, не андроид, не робот, а обычный человек, просто с ним сотворили что-то на генетическом уровне. А вот это уже было гораздо реальнее, чем все эти байки про роботов-бойцов, и роботов-убийц.

– В начале двадцатых годов началось изменение климата, – продолжал Трелони. – Глобальное потепление, которым пугали уже на протяжении нескольких десятков лет, дало, наконец-то свои результаты. На севере, и в Антарктиде, растаяло большое количество льдов, что привело к повышению уровня океана. Следствием чего явилось затопление половины городов Японии. Сан-Франциско и Нью-Йорк превратились в новые Венеции. Полностью затонули некоторые острова, а Крым, на территории бывшего советского союза, превратился в остров. В России Санкт-Петербург тоже уподобился Венеции. Средняя температура воздуха поднялась почти на десять градусов. Все могло бы закончиться весьма трагично для всего человечества, если бы правительства передовых стран не одумались, и не объединились для спасения окружающей среды. Это возымело определенные результаты.

– Мы отвлеклись от роботов, – сказала Регина, которой такие разговоры наскучили еще в школе. Трелони говорит общеизвестные факты, но какое все это имеет отношение к ним?

Он, словно бы очнувшись, кивнул головой.

– Робототехники вернулись к синтетикам в конце двадцатых годов. Началось серийное их производство. Очень быстро стало понятно, что они способны выполнять любую тяжелую и вредную работу, и постепенно ими стали заменять людей опасных профессий. А в связи с тем, что компьютеризация уже давно охватила все отрасли, синтетиков соединили с компьютерами в одно целое. Теперь компьютеры управляют синтетиками, а люди компьютерами. Это стало основой всей человеческой цивилизации.

– Кроме России, – насмешливо произнес кто-то.

Трелони посмотрел на говорящего.

– Да, пожалуй, кроме России, – признал он. – Но Россия – это вообще отдельный разговор.

На его лице появилось задумчивое выражение.

– Мы вообще не знаем, что в этой стране сейчас происходит. Надо признать, что мы никогда не были с ней в хороших отношениях, так как Россия всегда шла каким-то своим путем, не похожим на путь любой другой страны. Двадцать первый век не стал исключением. Начать хотя бы с того, что в конце десятых годов в России вновь возродилась монархия. В школах стали вводить церковные предметы, то ли "Закон Божий", то ли "Основы Православной Культуры". Одним словом, там происходит откровенный откат назад в развитии, регресс.

Он снова призадумался, словно бы сомневаясь в собственных словах.

– Я точно не могу сказать, но эта страна все больше отгораживается от нас железным занавесом. Только этот занавес совсем не такой, каким был полвека назад. Там теперь поднимает голову Церковь. Вернее, она приобретает все больший и больший авторитет в глазах жителей России. В ней попираются все демократические ценности, такие как свободные взаимоотношения полов, и так далее.

Фрэдериксон нехотя кивнул.

– Да, я слышал об этом. Население все больше и больше ударяется в религию. Происходит деградация в обществе, понижаются материальные запросы, у людей пропадает желание жить. А Церковь пугает их Божьей карой. Одним словом – мракобесие.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

СИНТЕТИКИ

Рассуждения прервал Бад Рихтер. Раздраженно махнув рукой, он произнес:

– Оставим этих русских. Пускай живут, как хотят, лишь бы они нас не трогали. Расскажите лучше о ваших андроидах, или как они там называются.

– Синтетики, – поправил Трелони. – Этот термин так и закрепился за ними, несмотря на то, что технически современные модели основаны уже на совершенно ином принципе.

– Ну, это не важно, – нетерпеливо перебил Рихтер. – Каким образом удалось добиться такого идеального сходства с человеком?

Трелони улыбнулся, и направился к стеклянной двери, за которыми были видны остальные трое синтетиков, сидевших на скамейке.

– Идемте за мной, я вам кое-что покажу.

Все вышли наружу, и Трелони, подойдя к троице, приказал им встать. Те послушно поднялись, и теперь стояли, выстроившись в ряд.

– Вы когда-нибудь слышали о таком термине как "нанокомпьютеры"?

Кристина недоуменно покачала головой.

– Это что-то из научной фантастики, – предположил Рихтер.

– Уже нет. И это открытие сделали совсем недавно.

– Если это то, что я думаю, то тогда произойдет катастрофа, – заключил Бад.

– Совсем необязательно.

– Может быть, вы перестанете говорить загадками, и все-таки расскажете нам, что это такое, – нетерпеливо произнесла Кристина.

– Нанокомпьютеры – это микроскопические процессоры, построенные на молекулярном уровне. Они способны видоизменять себя, и размножаться, создавая свои копии. Раньше фантасты называли их репликаторами.

– Бред какой-то, – сказал Тайлер. – Компьютеры не могут размножаться. Они же механические, а размножение – это удел исключительно биологических организмов.

Трелони снисходительно посмотрел на Тайлера.

– Вы ошибаетесь. Если поместить нанокомпьютеры в особую питательную среду, то они буквально из воздуха смогут создавать свои копии.

– Чудеса!

Но в этом возгласе прозвучало куда больше ужаса, чем восхищения.

– Да, это действительно больше похоже на чудо. Однако и это еще не все. Они способны изменять сами себя. Это означает, что если в них заложить соответствующую программу, то они смогут превратить себя, ну, скажем, в автомобиль. И это будет самый настоящий автомобиль, не подделка, не бутафория, а машина со всеми необходимыми деталями, и вытекающими из нее свойствами. Их можно будет снова перепрограммировать, и они превратятся, допустим, в дом. Представляете, какие это открывает перспективы?

– Катастрофические, – мрачно заметил Рихтер.

– Почему же это?

– Да потому что эти нанокомпьютеры вытеснят с земли все человечество.

Трелони хмыкнул.

– Чисто теоретически такой поворот развития вполне возможен.

– А что помешает этому произойти в реальности?

– Только тотальный контроль.

Рихтер издал короткий смешок.

– Вы что, в самом деле верите, что такие штуки можно будет контролировать?

Трелони вздохнул, этот космонавт затрагивал больную мозоль. Дэвид Тайлер с затаенным ужасом воззрился на трех синтетиков, стоящих перед ним.

– Вы хотите сказать, что они состоят из таких вот нанокомпьютеров?

– Совершенно верно. Им не страшны никакие физические повреждения, так как любые раны на их теле будут зарастать практически мгновенно.

– Надо полагать, – произнес кто-то.

– Хотите в этом убедиться? – спросил Трелони, и поскольку ему никто не ответил, он воспринял это как знак согласия. – У кого-нибудь есть нож?

Ему подали инструмент. Трелони подошел к синтетику с европейской внешностью, и взял его за руку. Закатав рукав его комбинезона, он сделал глубокий разрез от локтя до кисти.

На лице Регины появилось смешанное выражение ужаса и отвращения. Трелони раздвинул края раны, и все увидели внутри руки металлические кости серебристого цвета.

Это зрелище продолжалось всего одну секунду. В следующее мгновение края раны сомкнулись и разрез сросся. Не осталось ни малейшего шрама, и могло даже показаться, что все увиденное просто померещилось.

– У него даже кровь не потекла! – воскликнула Кристина.

– А зачем ему нужна кровь? Это у первой модели синтетиков была кровеносная система, которая служила им своего рода двигателем и источником энергии. Эти же модели, как я уже и говорил, изготовлены совсем по другому принципу. Хотите, я еще раз повторю опыт?

– Нет, не нужно! – решительно воскликнула Регина.

– У него можно спокойно отрезать часть тела, и она снова прирастет на место. Не хотите посмотреть на это?

Лицо Регины исказилось. Казалось, ее вот-вот стошнит.

– Пожалуйста, не надо! Мне сейчас будет плохо.

Трелони посмотрел на оператора, и усмехнулся.

– Хорошо, не смею настаивать.

Теперь на него самого смотрели как на монстра, и это ему совершенно не нравилось. В глубине души нарастало возмущение. Он демонстрирует им чудо робототехники и нанотехнологии, а они смотрят на него так, словно он какой-нибудь маньяк или просто сумасшедший.

– А почему нельзя применить такую технологию на людях? – спросила Кристина. – Ведь это же позволило бы залечивать любые раны, и человек стал бы практически бессмертным.

– Да потому, моя милая, что нанокомпьютеры нельзя применять на живом организме. Если их ввести в организм человека, то он фактически превратится сам в робота. Это уже будет машина, а не человек.

Фраза прозвучали жутко. Кристина представила себе, как в ее кровь вводят нанокомпьютеры, и они постепенно поглощают ее тело, превращая органику в материал. Картина была малоприятная.

– Одно из самых интересных свойств этих синтетиков, – продолжал Трелони. – Это их способность менять облик. Они могут превратиться в кого угодно всего за несколько секунд.

– Вы это серьезно? – спросил Фрэдериксон. Похоже, что, несмотря на все заверения, он не мог поверить в такую возможность.

– Хотите, я вам продемонстрирую?

– На это стоило бы посмотреть.

Трелони подозвал к себе синтетика, копирующего афроамериканца.

– Чей облик вы хотели бы, чтобы он принял?

Космонавты переглянулись между собой.

– Ну, любой.

– Гм, а как насчет вас, прелестная леди? – обратился Трелони к Кристине.

– Меня?

– Согласны ли вы, чтобы синтетик принял ваш облик?

Кристина замялась.

– Я даже не знаю.

– Соглашайся, – толкнул ее в бок Тайлер.

– Соглашайся, соглашайся, – подхватили все.

Трелони, улыбаясь, смотрел на Кристину.

– Ну, так что?

Та почувствовала себя крайне неловко; предложение было настолько необычным, а ситуация такой нелепой, что она испытывала смущение.

– Хорошо, пусть превращается, – сказала она, после минутного раздумья и колебания.

– Прекрасно. – Трелони, казалось, испытывал удовлетворение. Он повернулся к синтетику, и приказал:

– Прими ее облик.

Синтетик внимательно посмотрел на Кристину, и все увидели, что с ним начинают происходить удивительные перемены. Его кожа начала светлеть, пока не превратилась из черной в белую. Одновременно с этим синтетик стал уменьшаться в росте. Вот он уже вместо ста восьмидесяти сантиметров стал ростом в сто пятьдесят сантиметров, уменьшившись, таким образом, на целый фут. Его короткие темные волосы стали удлиняться и менять цвет. Они превратились в мягкие, почти белые волосы, точную копию волос Кристины. Затем начали менять цвет глаза. Из карих, свойственным всем афроамериканцам, они стали голубыми. Начались метаморфозы лица; его черты стали мягче и нежнее. Менялась форма носа, губ, менялся овал лица, приобретая явно женские черты. Несколько мгновений спустя перед космонавтами стояло существо, как две капли воды похожее на Кристину.

Все невольно подались назад, такое зрелище было слишком.

– Фантастика! – высказала общую мысль Регина.

Сама Кристина в изумлении смотрела на своего двойника, не находя слов для того, чтобы передать свои чувства.

– Посмотри, – сказал Дэвид Тайлер. – Он же полная твоя копия.

– Совершенно верно, – согласился Трелони. – Но это еще не все. Если сравнить ваши голоса, то обнаружится, что они абсолютно идентичны. – Он обратился к синтетику. – Поздоровайся с Кристиной.

Тот улыбнулся обворожительной улыбкой.

– Привет, Кристина!

Присутствующие дружно ахнули. Голос был неотличим от голоса настоящей Кристины. Это почему-то изрядно развеселило всех.

– Теперь у тебя появилась сестра-близнец, – произнес кто-то. – Познакомь нас с ней.

– А обратно сам в себя он может превратиться? – спросил Фрэдериксон.

– Разумеется. – Трелони сделал знак рукой синтетику. – Прими свою первоначальную форму.

Снова началась трансформация, но теперь уже в обратном порядке. Синтетик снова увеличился в росте, изменился цвет его кожи и волос. Через некоторое время перед людьми снова стоял прежний андроид, при этом на его лице было такое выражение, будто бы ничего и не происходило вовсе.

Тайлер посмотрел на Трелони.

– А зачем вы нам все это демонстрируете? И какое вообще отношение имеют эти синтетики к нам?

– Самое прямое. Они полетят вместе с вами на Венеру, и будут, так сказать, частью вашего экипажа.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВНЫЙ КОМПЬЮТЕР

Слова Трелони оказались совершенно неожиданными для всех. Никто не говорил им ни о каких синтетиках, роботах или андроидах. А Дэвид Тайлер подумал: "Ну вот, теперь становится понятным, почему нас так долго держали в неведении. Пока шла вся эта подготовка к полету, их предупредили, что с их дюжиной полетят еще четверо, таким образом, весь экипаж будет состоять из шестнадцати человек. Тайлер, как капитан экипажа, посчитал, что он имеет право знать подробности. Но ему вежливо объяснили, что это держится под секретом, и что он, как и все остальные, узнает о том, кто будут эти четверо, в свое время.

Было довольно странным готовиться к полету, зная, что экипаж не укомплектован полностью. Все двенадцать успели за это время довольно неплохо сдружиться, но вот вольются ли в коллектив остальные четверо, было неизвестно. Корабль был рассчитан на шестнадцать человек, но их было только двенадцать, чего-то не хватало. Смущало так же и то, что продукты питания тоже рассчитывались только на двенадцать человек. А как же остальные четверо. Теперь, кажется, все расставлялось по своим местам. Но, одновременно, и внушало ужас. Лететь в космос, на одном корабле с этими штуками, о которых ничего не знаешь, было бы слишком большим испытанием для всех. История не знала еще таких полетов, где вместе с экипажем были бы и роботы.