Текст книги "Военно-морское соперничество и конфликты 1919 — 1939"

Автор книги: Анатолий Тарас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 31 страниц)

Греки пытались мешать, они даже задержали два транспорта (один французский, один итальянский) с оружием для кемалистов, но это им не помогло. Греки форсировали Сакарию 23 августа, после чего до 13 сентября происходила ожесточенная битва на плацдарме за рекой. В ходе его греческое наступление захлебнулось. Силы обеих сторон были настолько истощены, что в течение почти целого года после сражения они не предпринимали активных действий.

Успешное сопротивление турецких националистов привело к тому, что из лагеря интервентов вышли Италия и Франция. Их войска были эвакуированы из Анталии и Киликии, а 20 октября 1921 года в Анкаре был подписан франко-турецкий договор, аннулировавший Севрский договор. В обмен на выгодные для себя экономические привилегии, французы оказали кемалистам значительную финансовую и военную помощь. Войска, высвободившиеся в Киликии, правительство Анкары могло теперь направить на греческий фронт. Кроме того, открылась возможность использования в военных целях порта в Мерсине и значительной части багдадской железной дороги.

Перерыв в боях Мустафа Кемаль использовал для усиления армии. К 1 августа 1922 года она насчитывала уже около 110 тысяч бойцов, 323 орудия и 20 самолетов. Моральный дух солдат был очень высок, а их борьба пользовалась поддержкой мусульманского населения на всем Ближнем Востоке.

Греческая армия генерала Хаджи-Анестиса (130 тысяч бойцов, 348 орудий, 30 самолетов) занимала 600-километровый фронт от Кандиры (берег Черного моря) через Ильгин и Эгридир до устья реки Мендерес (берег Эгейского моря). Моральный дух в греческих войсках находился на низком уровне, война им надоела, имели место многочисленные бунты и факты дезертирства. Ограничившись исключительно обороной своих позиций, греческое командование отдало стратегическую инициативу противнику.

На рассвете 26 августа 1922 года, после артподготовки, турецкие войска перешли в наступление в районе Думлупинар. За неделю боев они разбили центральную и южную группы греков, взяв при этом в плен 12,5 тысяч солдат и захватив около 200 орудий. Попытка остановить турецкое наступление на линии Алашехир – Салихли закончилась новым поражением греков. Еще 14 тысяч их солдат оказались в плену.

Остатки греческой армии, бросая оружие и снаряжение, в панике устремились к портам Мраморного моря (Пандермие и Мудание) и Эгейского моря (Смирна и Дикили). Греческий флот получил приказ об эвакуации всех уцелевших солдат.

Схема эвакуации греческих войск из Смирны и с полуострова Чесме

Эвакуация началась 6 сентября в Смирне. Здесь находились около 10 тысяч военнослужащих, а также свыше 60 тысяч греческих и армянских беженцев. Сюда же направлялся ряд частей из состава центральной и южной групп греческой армии.

В порт вошли 3 линкора союзников (Iron Duke, King George V, Jean Bart), 2 французских крейсера (Edgar Quinet, Latouche-Treville) и 8 эсминцев. Греки не стали защищать город. Вместо этого они создали оборонительную позицию на перешейке полуострова Чесме. В связи с этим 20 греческих пароходов взяли на борт 15 тысяч солдат и добровольцев (из числа гражданских лиц) и доставили их в залив Бурла, прямо к перешейку.

В это же время турецкие отряды самообороны пытались защитить турецкое население Смирны от грабежей и погромов. В ответ греки подожгли много зданий. Греческая подводная лодка потопила на внешнем рейде Смирны старый пароход, в трюмах которого находились турецкие военнопленные.

Когда 9 сентября в город вошли турецкие войска, греческое население в страхе перед возмездием за убийства и грабежи начало на лодках и плавсредствах буквально штурмовать корабли союзников (к которым на следующий день прибавились итальянский линкор «Vittorio Emanuele» и британский крейсер «Cardiff»).

Турецкое командование, чтобы избежать столкновений с интервентами, пыталось остановить расправы над греками и армянами, но безуспешно. Греческие и армянские кварталы охватили пожары. Взяв на борт всех беженцев, которые смогли добраться до их кораблей, союзники 14 сентября вышли в море.

Тем временем погрузка греческих войск на транспорты в районе полуострова Чесме происходила без всяких помех до 16 сентября. Лишь в этот день турки атаковали оборонительный рубеж греков, но вскоре отступили под огнем орудий линкора «Kilkis» и крейсера «Неllе», стоявших в заливе Бурла. Последние греческие солдаты покинули Чесме 17 сентября.

***

Северная группа греческих войск отступала на Бурсу. Этот город они оставили 9 сентября, причем главные силы ушли в Панлермие, а одна дивизия (11-я) в Мудание. Однако турки не дали ей прорваться в этот порт и 10 сентября она сдалась туркам (6,5 тысяч солдат). Две другие дивизии (3-я и 10-я), при поддержке артиллерии линкора «Lemnos», крейсера «Averoff» и эсминцев попытались оборонять Пандермие на укрепленных позициях в окрестностях города. Но после четырех дней ожесточенных боев (10―13 сентября) турки прорвали оборону и к исходу дня 17 сентября полностью взяли Пандермие.

Остатки греческих войск отступили на полуостров Артаки, откуда 18 сентября они погрузились на свои корабли. Самыми последними эвакуировались два полка 15-й дивизии из порта Дикили.

Итак, к полудню 19 сентября вся Анатолия была свободна от интервентов. За три недели боев греки потеряли 35 тысяч солдат убитыми и 40 тысяч пленными, 284 орудия, 15 самолетов и большую часть снаряжения. Потери турок составили 12 тысяч убитыми и ранеными. Военное поражение вызвало государственный переворот в Греции: там был свергнут король Константин и провозглашена республика.

Победоносная армия националистов устремилась к Стамбулу. Но тут вмешались англичане. Желая сохранить свой престиж, они пригрозили Кемалю, что их флот начнет боевые действия в проливах и в Мраморном море. Правительству Анкары пришлось вступить в переговоры с союзниками.

Лишь 11 октября 1922 года, после долгих споров и предъявления множества взаимных претензий, в Мудание было подписано греко-турецкое соглашение о прекращении огня. Согласно ему, греки в течение 15 дней эвакуировали восточную Тракию, тогда как войска Антанты (без греческих частей) оставались в зоне проливов (до 15 км вглубь азиатского берега), а также в Стамбуле и на полуострове Галлиполи.

Условия мирного договора между Антантой и Турцией были выработаны на конференции, проходившей в Лозанне с 20 ноября 1922 года по 24 июля 1923 года. Между тем, еще 1 ноября султан Мехмет VI отрекся от трона и вся полнота власти перешла в руки правительства Анкары.

Поначалу представители Антанты пытались навязать кемалистам несколько измененный вариант Севрского договора, но те в ответ просто покинули конференцию. Пришлось союзникам пойти на серьезное смягчение своих позиций.

По новому договору, за Турцией остались восточная Тракия (до реки Марица), острова Имброс и Тенедос и вся Анатолия. Она утратила Додеканезские острова, остров Кипр, острова у западных берегов Анатолии (Лесбос, Хиос, Самос, Никария), а также все права на Ирак, Сирию, Ливан, Палестину, Трансиорданию, все привилегии в Египте, Судане и Ливии. Принадлежность района Мосула должна была решить Лига Наций (естественно, она решила ее в пользу Англии). Порт Александретта (Искендерун) перешел под контроль Франции, туркам удалось его вернуть только в апреле 1939 года.

Финансовые долги османской империи были разделены между всеми странами, входившими в нее.

***

Что касается проливов, то их режим регулировала специальная конвенция. Ее параграф 2 гласил, что коммерческие суда, военные корабли и самолеты всех стран, не находящихся в состоянии войны, могут свободно двигаться через Босфор и Дарданеллы в обе стороны.

В случае военных действий между какими-либо государствами, Турция имеет право закрыть проливы для военных кораблей и коммерческих судов этих стран, а также контролировать движение кораблей и судов государств, не участвующих в военном конфликте.

Ни одна страна не имеет права вводить в Черное море эскадру, численный состав которой превышает наиболее крупные военно-морские силы на этом ТВД (реально – турецкий флот, либо Черноморский флот CCCP). За один раз через проливы могут проходить не более 3-х иностранных военных кораблей водоизмещением до 10 тысяч тонн каждый. Подводные лодки должны идти через проливы только в надводном положении.

Оба берега проливов и Мраморного моря должны представлять собой демилитаризованную зону на 15 километров от кромки воды. На островах в Мраморном море, а также в Эгейском (Имброс, Лимнос, Самотракия, Тавшан Адалари, Тенедос) не должно быть никаких укреплений или береговых батарей. В Стамбуле могут находиться турецкий гарнизон численностью не более 12 тысяч человек, а также военно-морская база.

Общий контроль за ситуаций в проливах должна осуществлять Международная комиссия, состоящая из делегатов девяти стран: Болгарии, Великобритании, Италии, Румынии, СССР, Турции, Франции, Югославии, Японии.

***

Вывод войск союзников с турецкой территории завершился 2 октября 1923 года. А 29 октября была официально провозглашена республика Турция, которую вскоре признали все бывшие ее противники.

За 5 лет интервенции флот Антанты потерял в турецких водах 9 кораблей, но почти все они погибли по навигационным причинам. Это были британские эсминцы «Speedy», «Stonehenge», «Tobago», «Typhon» и тральщик «Kinross», французский эсминец «Carabinier» и канонерка «Bar-le-Duc», итальянские эсминцы «Centauro» и «Saffo», а также несколько вспомогательных судов.

Победоносное завершение борьбы с интервентами способствовало возрождению не только турецкого государства, но и его флота – как военного, так и коммерческого. Договор, подписанный в Лозанне, в отличие от Севрского договора, не содержал никаких количественных либо качественных ограничений для турецких ВМС. Западные союзники даже не потребовали от турок передачи им самого мощного и современного корабля – линейного крейсера «Явуз Селим», стоявшего на приколе в порту Стамбула.

Видимо, главной причиной отсутствия ограничений по флоту стало неверие представителей Антанты в то, что турецкая экономика, полностью разрушенная за 12 лет непрерывной войны, способна в обозримом будущем придти в более или менее нормальное состояние [32]32
  С учетом трех небольших перерывов (длительностью несколько месяцев каждый), Турция с 1911 по 1923 годы пережила войну с Италией, две Балканские войны, две войны с Арменией, а также войну с греческими и прочими интервентами.


[Закрыть].

Однако союзники сильно ошиблись. Во-первых, турки сумели в период 1923―30 гг. капитально отремонтировать линейный крейсер «Yawus Selim», легкий крейсер «Medjidieh» и 3 миноносца, а также переоборудовали в тральщики 4 канонерки.

Во-вторых, Морской комитет (так новое правительство назвало военно-морское министерство), который возглавил Ишан-бей, уже в 1925 году разработал программу возрождения флота. В соответствии с ней, в Италии и в Голландии до 1930 года были заказаны 4 эсминца, 4 подводные лодки, 4 торпедных и 8 сторожевых катеров.

Началось также создание морской авиации. Для нее комитет покупал самолеты за границей, в основном, итальянские, фирмы «Savoia». Кроме того, был построен авиационный завод в районе Анкары.

В конечном итоге, к 1933 году Турция обладала небольшим, но вполне боеспособным флотом. Что касается торгового судоходства, то в 1927 году под турецким флагом плавали 154 судна общим водоизмещением 146.352 брт.

Глава 13. ПРОДОЛЖЕНИЕ «ПОЛИТИКИ КАНОНЕРОК» В 1923―1926 гг

В начале 20-х годов только три больших государства можно было бесспорно считать великими державами – Великобританию, Францию и Соединенные Штаты. Вместе со своими колониями, они располагали, с одной стороны, весьма значительной территорией и населением, а с другой – огромным экономическим и военным потенциалом.

Италии и Японии было далеко до них. Италия претендовала на роль великой державы, однако являлась слабой в экономическом и военном отношении. Япония имела мощные вооруженные силы, а также хорошо развитую промышленность, но была лишена собственного сырья. К тому же уровень жизни большинства ее населения оставался ужасающе низким СССР был очень сильно ослаблен гражданской войной, интервенцией и бойкотом со стороны большинства стран Европы. Германия, ослабленная в экономическом и военном отношении в связи с военными расходами, а главное – ограбленная по условиям Версальского договора, скатилась до положения второразрядной страны.

Упрощая, можно сказать, что в те годы понятие «великой державы» означало колониальную империю, обладавшую военным и коммерческим флотом, обеспечивавшим надежную связь метрополии с колониями. Только пять среди упомянутых государств более или менее подходили под такое условие. Это Великобритания, Франция, Япония, США и Италия. Именно они вплоть до начала Второй мировой войны считались великими морскими державами. Эскадры этих стран бесцеремонно вмешивались во внутренние дела и внешние дела третьих стран, не выказывая ни малейшего уважения к столь актуальному для всех времен принципу самоопределения наций.

Тем самым была продолжена пресловутая «политика канонерок», берущая начало в середине XIX века. Спектр подобных вмешательств был широким: от прямой вооруженной интервенции до демонстрации силы. Но в любом случае цель заключалась в том, чтобы заставить «непослушное» правительство более слабого государства пойти на «уступки».

Интервенция французского флота в Мемеле (1923 г.)

Мемель (ныне Клайпеда), это город и порт в устье реки Данге, впадающей в Куршский залив, для Литвы являлся тем же, что Данциг (Гданьск) для Польши [33]33
  Мемельский край представлял собой полосу земли вдоль побережья Балтийского моря длиной 140 км и шириной 15―20 км. Его площадь составляла 2.657 кв. км, а население – 141 тысячу человек, из них 37 тысяч в Мемеле. Согласно статье 90 Версальского договора, он был отрезан от Германии и перешел под юрисдикцию великих держав, а затем был передан Литве.


[Закрыть].

Иными словами, для Литвы порт Мемель означал доступ к морю. Правда, при территориальном размене в 1921 году Литва получила от Латвии прибрежную полосу с рыбацким поселком Паланга, но в Паланге даже сейчас нет порта, способного принимать крупные морские суда.

Кроме того, Мемельский край имел для Литвы важное хозяйственное значение. Составляя всего лишь 3 % от всей территории Литвы и 6 % населения, он давал 30 % промышленной продукции страны. Через порт Мемель вывозилось до 80 % всех литовских экспортных товаров. Поэтому без преувеличения можно сказать, что именно здесь находилось сердце литовской экономики.

В тогдашней Литве 50 % населения страны составляли литовцы (остальные, это поляки, русские, евреи, латыши и немцы). Однако в самом Мемеле 83 % ее 37-тысячного населения были немцами. Тогдашний правовой статус Мемеля определялся тем фактом, что Литва еще не была де-юре признана великими державами, поэтому этот край нельзя еще было передать ей. Правда, Каунасский сейм объявил в 1921 году о присоединении Клайпедского края к Литве на правах автономного округа, но в силу того, что Литва отвергла план Хайменса (Hymens) о создании польско-литовской федерации, Совет Послов Антанты начал рассмотрение вопроса о превращении Мемеля в вольный город – по типу Данцига.

В ответ на это 8 января 1923 года в Мемеле произошло восстание, инспирированное литовским правительством, которое, однако, опасаясь реакции великих держав, официально от повстанцев открестилось. Восстанием руководил Революционный комитет помощи Малой Литве (так литовцы называли Мемельский край). Ревком располагал вооруженными силами общей численностью 6 тысяч человек, состоявшими из частей регулярной литовской армии и добровольцев. Ими командовал офицер литовского главного штаба полковник Половиньский (Polowinski).

15 января повстанцы заняли город и порт, заблокировав в казармах в северо-восточной части города слабый французский гарнизон. В ответ на протест управлявшего Мемелем французского комиссара, литовское правительство заявило, что не может вмешиваться в дела Ревкома на том основании, что Мемельский край не является составной частью Литвы.

Комиссару оставалось лишь вести переговоры с повстанцами, либо обратиться за помощью к своему правительству. Однако французская армия к тому времени была уже сокращена до штатов мирного времени, а наиболее боеспособная ее часть находилась в Германии, где оккупировала Рур и Саар.

Для решения проблемы командование французского флота решило направить в Мемель наспех собранную эскадру. Уже 11 января из Бреста туда ушли эсминцы «Algerie» и «Senegalais», а 15 января вслед за ними отправился линкор «Voltaire» с командующим эскадрой, адмиралом Лекером (Lequerre). В тот же день из Шербура вышли канонерки «Ailette» и «Oise».

Уже в пути командующий эскадрой получил известие, что верховный комиссар 15 января подписал с повстанцами соглашение, по которому власть в городе переходила к ним. 17 января оба эсминца пришли в Мемель, где их командиры могли сориентироваться в ситуации и сообщить о ней по радио Лекеру.

Линкор «Voltaire» пришел в Мемель только 22 января. Его размеры (146×25,7 м) и осадка (9 метров в полном грузу) не позволяли ему войти в порт, а состояние моря не дало возможности стать на якорь на внешнем рейде. Лекеру пришлось уйти в Данцигский залив, на рейд Готенхафена (ныне Гдыня), чтобы здесь дождаться улучшения погоды, и заодно взять уголь с транспорта «Saverne». Туда же прибыл танкер «Durance» с мазутом для эсминцев.

Два дня спустя «Voltaire» снова попытался встать на рейде Мемеля, но штормовая погода опять не позволила ему сделать это. Лекер вновь вернулся на рейд Готенхафена, перенес свой штаб на канонерку «Ailette» и 25 января наконец прибыл в Мемель, где вступил в переговоры с ревкомом.

Переговоры, однако, не дали никаких результатов. Комитет отказался передать власть французам, а сошедшие на берег патрули моряков подверглись обстрелу и вынуждены были вернуться назад.

Тогда французское командование решило силой добиться повиновения. План операции предусматривал захват города десантом с кораблей, при содействии 21-го пехотного батальона, находившегося в казармах, и все это при поддержке корабельной артиллерии. В связи с этим Лекер начал подтягивать к Мемелю все имевшиеся у него корабли. С 18 января в его распоряжение перешел и британский легкий крейсер «Caledon», находившийся в порту.

В ночь с 1 на 2 февраля корабли эскадры Лекера заняли исходные позиции для проведения операции. Канонерка «Ailette» вошла в реку Данге, где должна была охранять мост, соединяющий две части города; эсминцы «Algerie» и «Senegalais» стали у входа в порт, получив приказ в случае необходимости обстреливать железную дорогу, вокзал и подходы к казармам.

Линкор «Voltaire» должен был обстреливать с моря расположенные к северу от города деревни Альтхофф и Крюгенгёрге, где были расквартированы части повстанцев и находилась их артиллерия.

Десантный отряд (около 500 человек) состоял из матросов и офицеров линкора «Voltaire» и крейсера «Caledon». Канонерка «Oise» взяла на борт половину десантников с «Voltaire» и высадила их в порту. Этот отряд усилил подразделения пехотинцев в казармах. Вторую часть десанта с «Voltaire» принял танкер «Durance», который вошел в торговый порт и пришвартовался рядом с крейсером «Caledon». В целом, десант могли поддержать огнем 57 орудий калибра от 75 до 305 мм.

После этой демонстрации силы правительству Литвы был направлен ультиматум. Он содержал следующие требования: а) вывод повстанцев из города; б) введение вместо них смешанных полицейских сил (1500 французских солдат и матросов, 1500 литовских солдат); в) возвращение всей полноты власти над Мемельским краем в руки верховного комиссара Антанты, с тем условием, что Совет Послов в самое ближайшее время примет окончательное решение о государственной принадлежности края.

Демонстрация французского флота в Мемеле

Одновременно литовское правительство в неофициальном порядке было заверено в том, что если оно примет данный ультиматум – что позволит союзникам сохранить лицо» – то Мемельский край будет передан Литве.

Последний аргумент оказался самым убедительным. Уже 9 февраля ультиматум был принят, а 15 февраля Совет Послов Антанты передал Мемельский край Литве на условии предоставления ему автономии и гарантии полякам свободного транзита грузов через Мемельский порт.

Поскольку все решилось миром, дальнейшее присутствие эскадры Лекера стало излишним. 19 февраля 1923 года она ушла из порта, так и не сделав ни одного выстрела из своих орудий.

Итальянская интервенция на острове Корфу (1923 г.)

Корфу, самый большой среди островов Ионического архипелага (586 кв. км., около 100 тысяч жителей), является важным стратегическим пунктом у входа в пролив Отранто.

После того, как в 1922 году вождь итальянских фашистов Бенито Муссолини (1883―1945) захватил власть в стране и стал диктатором, он решил присоединить к Италии этот остров, с 1864 года принадлежащий Греции.

Политическая ситуация в Европе, казалось бы, благоприятствовала его плану. Обострение франко-германских отношений и разногласия Франции с Британией по вопросу оккупации Рурского бассейна ослабили внимание обеих держав к Средиземному морю. Требовался лишь предлог, чтобы заставить Грецию, ослабленную поражением в войне с Турцией, пойти на новые уступки [34]34
  Так, по Лозаннскому договору 1923 года Италия сохранила за собой оккупированные ею турецкие острова Додеканез и Родос, несмотря на то, что еще в 1915 году Антанта обещала их Греции.


[Закрыть].

Таким поводом стало убийство неизвестными преступниками 27 августа 1923 года, на дороге между Яниной и Санти Кваранти, пяти итальянцев, членов международной комиссии, уточнявшей албанско-греческую границу.

Реакция Муссолини последовала мгновенно. Вместо обсуждения этого инцидента в Лиге Наций, итальянское правительство направило 29 августа греческому правительству ультиматум, состоявший из 7 пунктов.

Итальянцы потребовали: 1) официального извинения от правительства Греции; 2) проведения заупокойной мессы по погибшим в католическом храме в Афинах, с присутствием всех греческих министров; 3) проведения в Пирее официальной церемонии «уважения» итальянского военного флага; 4) проведения срочного расследования, с участием в нем итальянского военного атташе; 5) смертной казни для всех соучастников преступления; 6) выплаты в пятидневный срок компенсации семьям погибших общей суммой 50 миллионов лир; 7) оказание воинских почестей останкам погибших на всем пути их транспортировки по территории Греции.

Большинство этих требований означало нарушение государственного суверенитета Греции. Расчет Муссолини заключался в том, что Греция отвергнет ультиматум, а это даст Италии повод для вооруженного выступления. Как он и предполагал, греческое правительство согласилось удовлетворить лишь некоторые требования итальянцев, категорически отвергнув те из них, которые затрагивали национальное достоинство.

Тогда Муссолини, под предлогом наказания Греции и якобы для того, чтобы заставить ее «уважать международное право», отдал приказ о захвате Корфу. Эта операция, главную роль в которой сыграл флот, происходила следующим образом.

***

30 августа были прерваны летние маневры итальянского флота в Средиземном море. На рейде главной базы Таранто собралась эскадра в составе 4-х линкоров, 4-х крейсеров, 22 эсминцев, 5 подводных лодок и 6―8 транспортных судов [35]35
  Весь итальянский флот в середине 1923 года имел следующий численный состав: 5 линкоров-дредноутов, 4 линкора-броненосца, 17 броненосных и легких крейсеров, 102 эсминца и миноносца, 48 подводных лодок, 73 торпедных катера, 7 мониторов, 8 канонерских лодок, более 170 кораблей специального назначения и вспомогательных судов. Их суммарное водоизмещение превышало 394 тысячи тонн.


[Закрыть].

Главнокомандующий ВМФ, вице-адмирал Эмилио Соляри (Е. Solari) разделил эскадру на два отряда: главный, предназначенный для высадки десанта на Корфу, и блокадный, для осуществления блокады греческих военно-морских баз. Авиационное прикрытие операции осуществляла эскадрилья истребителей (около 15 машин).

В ночь с 30 на 31 августа на линкоры и транспорты погрузился десант, состоявший из пехоты и горных стрелков, всего 10 тысяч солдат. Утром 31 августа итальянские корабли вошли в греческие воды. Одновременно было прекращено морское сообщение с Грецией, а все греческие суда, находившиеся в итальянских портах, интернированы.

Около 15.00 днем 31 августа десантный отряд в составе 4-х линкоров («Andrea Doria», «Caio Duilio», «Conte di Cavour», «Gulio Cesare»), 13 эсминцев («Alpino», «Ardente», «Cantore», «Cascino», «Chinotto», «Insidioso», «Missori», «Montanari», «Рара», «Pilo», «Premuda», «Prestinari», «San Martino») и 6 транспортов, под командованием самого Соляри (флагман «Conte di Cavour»), подошел к рейду порта Керкира (Корфу).

Высадившийся на берег итальянский парламентер объявил местным властям, что по причине отклонения властями Греции итальянского ультиматума, итальянский флот устанавливает блокаду острова и в 16.00 занимает, как было сказано, «мирным путем» город и порт. Вскоре после этого итальянская эскадра вошла в порт. Здесь вице-адмирал Соляри потребовал от начальника греческого гарнизона (100 солдат и 150 жандармов), чтобы в течение одного часа, в знак того, что не будет оказано никакого сопротивления, на стенах старой крепости был вывешен белый флаг. Греческий комендант хотел сначала сообщить обо всем этом по телеграфу в Афины и получить инструкции от правительства, но итальянцы не разрешили ему сделать это. Тогда он отверг требование Соляри.

Желая сделать греков более сговорчивыми, адмирал приказал произвести несколько холостых выстрелов, а когда это не помогло, корабельные орудия калибра 120 и 150 мм открыли по крепости огонь на поражение. Одновременно прилетели истребители и стали обстреливать из пулеметов городские кварталы, примыкавшие к крепости. Во время бомбардировки погибли 20 человек (из них 16 детей), более 50 были ранены. Большинство из них были беженцами из Малой Азии.

Не имея никаких средств защиты от кораблей и авиации, греческий комендант после нескольких минут бомбардировки вывесил белый флаг. Это послужило сигналом для высадки итальянского десанта, который и высадился около 18.00 в поселках Мандукион (севернее города) и Кастрадес (южнее его), где когда-то располагались батареи береговой артиллерии. Оттуда итальянцы двинулись в город. Над крепостью был поднят итальянский флаг, а в порт вошли корабли итальянцев.

Греческий гарнизон был разоружен, но итальянское командование позволило жандармам и дальше нести службу по обеспечению порядка. Консулы и торговые представители иностранных государств, аккредитованные в Керкире, коллективно прибыли на «Conte di Cavour» с официальным протестом против бомбардировки острова и нарушения статуса его «вечного нейтралитета». Но Соляри заявил им, что занятие Корфу – это не акт войны, а «манифестация ради получения сатисфакции». Кроме того, он призвал жителей острова сохранять спокойствие и заниматься повседневными делами.

Итальянская интервенция на острове Корфу

1 сентября итальянские подразделения заняли островки, лежащие у берегов Корфу и все главные пункты на самом острове, в том числе радиостанцию. При этом за попытки сопротивления были арестованы 80 греков. Губернатором острова был назначен вице-адмирал Симонетти, в распоряжение которого прибыли 8 эсминцев, а Соляри с большей частью кораблей отправился к материковой Греции, чтобы усилить блокаду тамошних портов (прежде всего Пирея и Превезы).

Утром 2 сентября итальянские эсминцы высадили десанты на островах Паксос и Антипаксос (в 7―15 милях к югу от Корфу). Днем позже итальянские подводные лодки «Н-1», «Н-4», «Н-7», «Barbarigo» и «Provana» начали патрулирование на подходах к Корфу. Греческий флот, чтобы не дать итальянцам возможности спровоцировать вооруженные столкновения, ушел в Эгейское море.

В связи с итальянской агрессией греческое правительство направило жалобу в Лигу Наций. Его поддержало британское правительство, которое решило беспощадно пресекать любые попытки Италии нарушить «status quo» в бассейне Средиземного моря. Оно отправило к Корфу крейсер и приказало привести в боевую готовность эскадру на Мальте. Лига Наций тоже осудила итальянскую агрессию.

Встретив столь жесткий отпор, Муссолини был готов отступить, при том условии, что ему дадут «сохранить лицо». А пока что он прибег к шантажу, угрожая, что Италия выйдет из Лиги Наций. Такой путь разрешения конфликта отвечал интересам Великобритании, которая, ревниво оберегая свои позиции в данном регионе, в то же время хотела иметь возможности для сотрудничества с итальянским диктатором. Под давлением англичан Лига Наций передала греческую жалобу на рассмотрение послов великих держав.

Они 8 сентября приняли следующее решение: а) греки, в обмен на эвакуацию итальянцев с Корфу, выразят официальное соболезнование комиссии по делимитации; б) отслужат заупокойную службу в афинском кафедральном соборе; в) в порту Превеза, во время переноски останков погибших на корабль, окажут им воинские почести и такие же почести должны быть оказаны в Фалероне прибывшей туда на торжественную церемонию погребения эскадре кораблей союзников под командованием вице-адмирала Соляри. Кроме того, Греция должна заплатить компенсацию семьям погибших, сумму которой установит Международный трибунал справедливости в Гааге. В счет компенсации в швейцарском Народном банке греческое правительство должно депонировать 50 миллионов лир.

Одновременно была создана международная следственная комиссия, которая совместно с греческими властями должна была провести полное расследование инцидента до 27 сентября. Оба государства приняли эти условия, в связи с чем конфликт оказался исчерпанным. 13 сентября было восстановлено судоходство между греческими и итальянскими портами, освобождены греческие суда, интернированные в итальянских портах.

20 сентября в Фалерон прибыла союзная эскадра в составе итальянских линкоров «Conte di Cavour» и «Gulio Cesare», французского и английского крейсеров, 8 итальянских эсминцев. Проходя мимо находившихся там греческих линкоров «Kilkis» и «Lemnos» и миноносца, они отсалютовали им флагами и 21 выстрелом. Такие же почести воздал итальянской стороне греческий эсминец в Превезе, во время переноса останков погибших на два итальянских эсминца.

Международная следственная комиссия возложила вину за убийство на греческие власти, в связи с чем итальянцы получили денежную компенсацию в размере 50 миллионов лир. Кроме того, Совет Послов великих держав разрешил итальянцам добиваться от греческого правительства через суд в Гааге возмещения их расходов на операцию по захвату Корфу (1 миллион лир за каждый день). Греческая делегация в Лиге Наций выразила протест против такого решения, но греческое правительство, желая как можно скорее избавиться от итальянцев, ответило согласием на все условия.

Вывод войск с Корфу (а также с Паксоса и Антипаксоса) начался 23 сентября, официальный возврат грекам всей полноты власти произошел 27 сентября. Однако итальянские корабли продолжали оставаться в греческих водах вплоть до 29 сентября – для гарантии выплаты компенсации.

Таким образом, несмотря на формальную сатисфакцию, итальянская авантюра закончилась фиаско. Муссолини напрасно не придал значения Лиге Наций как органу, способному разрешать споры между странами мирным путем, а главное – неправильно рассчитал силу сопротивления агрессии.

Французский флот в борьбе с рифами (1925―1926 гг.)

В июне 1921 года в стране Риф (горная и прибрежная часть Марокко, принадлежавшая Испании) началось восстание берберских племен, которых возглавил Мохаммед ибн Абд эль-Керим.