Текст книги "Команда"

Автор книги: Анатолий Бурак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

Глава 20
Александр. Вор

Пятая точка, натруженная, намозоленная седлом, давала о себе знать. Держась из последних сил, я угрюмо молчал. Скорей бы уж.

Наконец, на горизонте показались городские стены. Не изобиловавшая в вечерний час путниками дорога почти пустынна. Двое стражников, позёвывавших за воротами, не проявляя особого интереса, получили пошлину и проводили скучающими взглядами. – Откуда вы узнали, сколько надо заплатить? – Полюбопытствовала Ирина. – Телепатия?

– А то. – Довольный, я гордо расправил плечи.

– Всегда хотела выяснить, как это происходит.

– Только в обмен на ваши впечатления. – Не растерялся я. – Да, и вообще, зачем вам это?

– Ну-у, не знаю. – Растерянно протянула девушка. – Мы ведь в какой-то мере команда. Во всяком случае, временно.

– Да ладно. Теперь, когда знаем друг о друге главное, глупо, по-моему, делать из этого тайну.

– Вот и не стройте из себя невесть что.

Девчёнка начинала злиться и я, сам не зная почему, вдруг пришёл в хорошее расположение духа.

«Вот тебе, амазонка чёртова». – Мелькнула злорадная мыслишка. Но, тут же осадив вредное настроение, поспешил улыбнуться.

– Это выглядит так… словно включаешь приёмник со сбитой настройкой. Разноголосый гул, бессвязные обрывки чьих-то приглушённых эмоций. Назойливый фон, зачастую воспринимаемый как помехи. В общем, чтение мыслей – довольно неблагодарное занятие.

Ещё при въезде разобрал в головах стражников, где находится более-менее приличный постоялый двор. В котором нет клопов, и можно спокойно спать, не рискуя быть ограбленным. Неторопливым шагом, тем не менее, отдававшимся во всём теле чудовищной болью, приблизились к заведению, и я с облегчением спешился. Ирина, не дожидаясь проявления галантности, спрыгнула сама и, сняв плащ, любезно предоставленный похитителем, шагнула внутрь.

Могучий мужик, приоткрывший двери скользнул оценивающим взглядом, а я невольно засмеялся. Ибо, как и дома, в швейцаре без обиняков можно было угадать бывшего военного, гвардейца, янычара, или, как они ещё здесь называются. «Как люди похожи». – Невесело подумалось мне.

Для не сумевшего скопить на старость ветерана, получить место при дверях – не самая худшая из перспектив. Занять подобную должность не легко. По крайней мере, у нас не помогали даже протекции генералов. Среди моих знакомых водилась парочка подполковников, зарабатывающих подобным образом на хлеб насущный. И все искали какие-то особенные, свои ходы. Родню, товарищей по оружию.

Легонько коснувшись сознания седоусого человека, сразу понял, что угадал. Бывший сотник, всю жизнь проведший в военных лагерях. Как всякий, много повидавший человек, умеет с ходу «классифицировать» постояльца. И, как и у нас, здешние привратники, конечно же, тайно работали на «власть предержащих». Регулярно передавая сведения «кому следует».

– Как вам будущее? – Рассеянно придержал я Ирину.

Та, на миг прикрыв глаза, покачала головой.

– Ничего особенного. Во всяком случае, до утра доживём.

– И, всё же, не хотелось бы упускать вас из виду.

Она снова зажмурилась, и усмехнулась.

– Провести ночь с мужчиной… В отеле, в незнакомом городе… Ах, это так романтично.

– Вам никто не говорил, что вы змея? – Живо поинтересовался я, подавая даме руку.

– Вы первый. – Она легонько погладила меня по щеке. – И, хочу сказать… вы так милы… А ваша забота так тронула трепетное девичье сердце что я, пожалуй, соглашусь.

При «караван сарае» имелась харчевня. Подкрепившись и сдобрив ужин кувшином молодого вина, поднялись наверх.

Я улёгся не раздеваясь и, продолжая начатый разговор, спросил.

– А у вас? Как вам представляется перспектива? Это что-то незыблемое и нерушимое в своей предопределённости? Или, возможны варианты?

– Конечно, возможны. – Засмеялась Ирина со своей кровати. – Иначе, грош бы мне была цена, как телохранителю.

– Кстати. – Сменив тему, полюбопытствовал я. – Почему такой странный выбор профессии? Или вы из этих?..

– Из каких это? – Опёршись на руку, девушка приподнялась, возникнув в поле зрения.

– Ну, ратующих за равноправие…

– Мужчина! – Презрительно бросила Ирина, с негромким шлепком откинувшись на подушку.

Ну вот. Что называется, поговорили. И, желая сгладить неловкость, принялся оправдываться.

– Поймите, я вовсе не хотел вас обидеть. Что же касается места женщины в современном обществе, то я придерживаюсь мнения одного не слишком известного английского писателя. Его звали Эдмон Купер, и по поводу «равноправия» он высказывался примерно так: «Дадим женщинам свободно конкурировать с мужчинами – и они вскоре поймут – им это просто не по силам»!..

– Мужской шовинизм. – Пренебрежительно фыркнула Ирина.

– Отнюдь. – Усмехнулся я. – Столь яростно критикуя подобную позицию, вы полностью упускаете из виду весьма немаловажный нюанс. Я вовсе не считаю слабый пол существами «второго сорта». И, уж подавно далёк от того, чтобы презирать женщин. Просто, иногда поражаюсь непоследовательности заявлений. Как ваших, так и других «борющихся», и исповедующих феминизм. Ведь, ежели, согласно утверждениям «отдельных представительниц» мир, сотворенный мужчинами и для мужчин столь плох, то за каким, извините меня бесом леди из кожи вон лезут, стремясь превзойти мужиков в их отвратительных делишках? Какого чёрта сбрендившие дамочки так упорно стремятся достигнуть успеха в исконно мальчишеских забавах: бизнесе, войне, политике?

– Вы… – Задохнулась от возмущения Ирина. Вы… самец!

Очевидно, это было самое страшное ругательство, которое пришло на ум малышке в этот «важный» момент.

– Ага. – Съязвил я. – Правда глаза колет?

– Вовсе нет. – Нагло заявила упрямая девчёнка. – Просто, сказала то, что думаю!

– В том то и дело. – Вздохнул я. – Суть, как мне кажется не в «равенстве» или «неравенстве». Вопрос в другом. Неважно, по-прежнему ли будет мир разграничен на два равных в правах, но по законам природы, как физиологическим, так и психологическим отличающихся, однако при этом, взаимодополняющих друг друга пола. Или, подняв «знамя свободы», кто-то, ощущающий себя ущемлённым и подвергающимся дискриминации, «догонит и перегонит» ненавистных «угнетателей»? Надеюсь, вам не надо напоминать, до какой дурости можно дойти, и сколь огромное количество дров при этом наломать, в безумной попытке?

– И? – Ноздри Ирины трепетали, бровки грозно хмурились, а очи сверкали, готовясь вот-вот приступить к метанию молний. – Что вы предлагаете?

Сейчас её глазами на меня смотрела вся прекрасная половина человечества. Сурово, обличающе и… вопросительно.

– Да ничего я не предлагаю. – Пожал плечами я. – Более мудрый Восток вполне закономерно выработал органичный и сбалансированный принцип «Инь-Янь». В известном символе двух противоположностей, светлой и тёмной, изображённых в виде запятых, вписанных в окружность нет доминирования. Плавно переливаясь одна в другую, они являются своего рода компромиссом, полностью дополняя друг друга. Причём, заметьте, этим взглядам не одна тысяча лет.

Как сказал кто-то из классиков: «Мужчина должен быть воспитан для войны. Женщина – для отдохновения воина. Всё остальное – лукавство».

В то время, как взлелеянный американскими феминистками в несколько последних десятилетий идеал – совсем не взаимосближение двух начал. А лишь продолжение всё того же, по их словам изрядно надоевшего «мира мужчин». Со всеми вытекающими: агрессией, конкуренцией и подлой манерой ведения дел.

– Даже не знаю, что и сказать. – Сонно пробормотала Ирина. – Надеюсь, мудрые мысли за ночь не покинут вашу философски настроенную голову? По-видимому, своей немного занудливой речью я изрядно утомил девушку. И, не успел ответить, как по успокоившемуся дыханию понял, что крошка спит.

Что ж, утро вечера мудренее. Но для того, чтобы побыстрей выбраться из этого, не внушающего оптимизма средневековья, нужно найти кое-кого. И, взяв за шкирку, приволочь к Интауру. Который, по его словам, спит и видит, как наша не очень дружная троица покидает это затерявшееся во тьме веков измерение.

«Варвары». – Чертыхнулся я. – «Даже электричества придумать не смогли».

Пока же предстояла беседа с тем, кто сторожил вход. Одновременно выполняя функции вышибалы, сутенёра и осведомителя. Невидимая неискушённом глазу система работает чётко и отлажено. И этот источающий благодушие, мирный на первый взгляд старик, является настоящим кладезем тайн. Как обитателей «теневого» мира, как и в любом человеческом обществе имеющегося здесь, так и власть предержащих.

Собственно, удивило то, что главной силой здесь был монашеский орден. Нет, конечно, территории поделены на какие-то административные единицы. И имелись короли, падишахи и прочая шушера помельче. Но общее направление осуществляли представители духовенства. Люди в неказистой одежде, присутствующие в каждом селении. Не оставляющие без пристального внимания ни одно мало-мальски значимое событие. И, как я понял, довольно жёстко держащиеся одной, лишь им ведомой линии.

Неугодные же, бунтари и прочие новаторы бесследно исчезали. Так, что даже память о них вскоре переставала существовать. Как всплыло из памяти убитого Марата, есть несколько степеней «заметания следов». Пропажа без вести неугодного системе – всего лишь самая незначительная мера воздействия. Следующим шагом считается убийство родных и знакомых. А, в исключительных случаях, уничтожались все, когда-либо хоть что-то знавшие о человеке. Стирались с лица земли могилы, сжигались, зачастую вместе с домами, фотографии, а из гражданских архивов изымались соответствующие документы. Причём, подобные манипуляции с лёгкостью проделывались в нашем, насквозь пронизанном информационными технологиями мире. Что уж говорить об этом забытом Богом месте?

Старик сидел на некоем подобии табурета, оббитом мехом. И, мерно жуя, смотрел в пространство.

– Не уделит ли уважаемый мне толику своего драгоценного времени? – С ужасным акцентом выговорил я. Конечно, телепатия, штука хорошая, но не универсальная. Чужие мысли не нуждались в переводе. А вот донести до собеседника свои – та ещё задача. И что из того, что нужные звуки сами возникали в голове? Не приученные голосовые связки ни в какую не хотели повиноваться. Горло, схваченное железной ладонью судороги, норовило издать какой-то нечленораздельный хрип. И только долготерпение и выработанный годами философский взгляд на утекающую между пальцами жизнь помогли швейцару понять.

Величественно кивнул, он перестал двигать челюстями и уставился на меня. Как получилось, обрисовал ему ситуацию. Упирая на то, что тот, кого ищу, имеет более светлую, чем местные жители цвет кожи. Такой, как у меня. И горазд вляпываться во всякие неприятности.

Вряд ли цербер проникся сочувствием к чужому горю. Но, пяток блестящих желтых кружочков явно смягчил его нрав. Вообще-то, можно было и сэкономить, так как всё, что имелось у него в мозгу, узнал и так. По крайней мере, на данный момент. Но, свято веря, что умение платить по счетам – одно из главных достоинств мужчины, решил не шкурничать.

Возможно, кто-то будет удивлён, услышав подобное заявление от человека занимающимся моим ремеслом. Но успехи на профессиональном поприще – это одно. А чистота перед своей совестью – нечто совершенно другое. К тому же, в тех кругах, в которых привык общаться, за просроченные платежи могли наказать. Причём очень и очень сурово. А, так как следование принципам ещё ни разу не подводило, предпочёл не менять привычек.

Выслушав ответ, кое-как пробормотал слова благодарности. И, протянув ещё одну золотую монетку, выразил надежду, что с женщиной в моё отсутствие ничего не случится. Конечно, ясновидение – ясновидением. Но перестраховаться не мешает. А, возможно, её уверенность как раз и была основана на моей щедрости?

Невольно пришли на ум то и дело возникающие в прессе нашего мира дебаты на тему: почему астрологи, способные, по их словам, предсказывать будущее, не богатеют? Ведь, казалось бы, так просто и естественно, вместо того, чтобы зарабатывать скромные гонорары, предрекая судьбу другим, позаботится о собственном благосостоянии. Но, увы… Некоторые представители достойного племени отвечают, что могут уловить лишь общие тенденции, но не конкретные события. Другие отбояриваются тем, что, мол, получается прогнозировать только глобальные события, не менее чем мирового масштаба. А мелочь, вроде выигрыша в лотерею, ускользают от внимания. Но и при подобном раскладе шарлатаны могли бы быстро накопить миллиарды, предугадав поведение акций на бирже, цен нанедвижимость или нефть. Хотя бы в общих чертах…

Так что, на Бога надейся, но и «подмазать» не мешает.

Город встретил удивительно ясным небом. К счастью, ни бельмеса не понимаю в не только в астрологии, но и в «науке небесных тел». А то бы наверняка свернул шею, пытаясь разглядеть знакомые созвездия. И, медленно съехал бы с катушек, независимо от результата. Ибо в любом случае, приемлемого объяснения найти бы не сумел.

Единственный, кто мог оказаться полезным, это оставшийся в живых свидетель тройного убийства. Тому чудом удалось спастись от «бледного дьявола». К счастью, исхитрился убежать и, наткнувшись на стражников Ордена, успел привести их к месту трагедии. Преступника, как водится, арестовали. А во всех отношениях благонадёжный обыватель на радостях пропивал полученные за донос тридцать серебряников.

До корчмы, находящейся в отнюдь не благополучной части города, пришлось добираться какими-то переулками. Сопровождаемый лаем спущенных на ночь собак, шёл не торопясь, машинально прощупывая пространство. Один раз, уловив мысли четвёрки грабителей, предусмотрительно свернул на другую, не менее грязную, зато совершенно безлюдную улицу. Да ещё счастливо избежал столкновения со стражниками. Которые, хоть и были «при исполнении», мало чем отличались от рыцарей большой дороги.

Окна питейного заведения светились и, толкнув дверь, оказался внутри. На две трети заполненный зал никак не реагировал на появление нового человека. Скромно устроившись в углу, заказал вина и принялся мысленно прощупывать публику.

В общем-то, ничего особенного завсегдатаи не представляли. Нормальные, коротающие досуг мещане. В основном, барыги с местного рынка. Да пара тройка собратьев по ремеслу. В мозгах у этих я покопался особо, запоминая координаты наиболее соблазнительных с их точки зрения объектов. Не то, чтобы собирался вернуться к старому. Но, ведь деньги имеют свойство кончаться. А путешествовать, не имея за душой ни гроша, занятие малопривлекательное.

Того, кто мне нужен, нащупал минут через десять. Почти в невменяемом состоянии, он сидел в углу, уставившись мутными глазами в стену. Не особо церемонясь, приблизился и опустился рядом.

– Расскажи про ту ночь. – Отрывисто попросил, почти приказал я.

Наверное, подвёл акцент, так как потенциальный информатор, замычав, помотал головой.

Стараясь как можно медленнее и внятнее выговаривать слова, повторил вопрос. К счастью, со второго раза дошло, и возникла отчётливая картина. Подобно куколке укутанный в сеть человек. И спины стражников, облачённых в одинаковую форму. С головой выдававшая принадлежность к Ордену.

Не поблагодарив, встал и вышел на улицу.

Мысленно пересчитав финансы, тяжко вздохнул и, сетуя на судьбу, отправился переходить дорогу ещё только лелеющим планы местным коллегам. Конечно, не за тем меня сюда притащил Интаур. Но жить-то на что-то надо?

Хоромы богатея, на который положили глаз местные домушники, находился в более приличной части города. Планировку те разведали заранее. Так же как и расположение тайников. Сторож, любивший покурить кальян с тутошним вариантом анаши, к этому времени должен видеть десятые сны.

Так что, никаких трудностей не предвиделось.

Глава 21
Ирина. Пифия

Неверное, инстинкты всегда будут преобладать над разумом. По крайней мере, вероятности я стала просматривать, ещё толком не проснувшись. Хотя, существуют же «вещие сны». Может быть, умением предугадывать будущее обладают многие. Просто, у большинства эти возможности находятся в латентном состоянии.

Я лежала, не открывая глаз, и с ужасом понимала, что впереди не ждёт ничего хорошего. Чёртов Александр недосягаем для сверх восприятия. А, поскольку в номере осталась одна, а перед глазами отчётливо вырисовывалась картина множества неприятных встреч, без труда пришла к выводу, что напарник во что-то вляпался. И это «что-то» было достаточно серьёзным.

Так как удобства в этом недоцивилизованном мире находились на улице, а о такой роскоши, как водопровод могли мечтать только местные царьки, кряхтя, поднялась. На звон бронзового колокольчика явилась заспанная чумазая девчёнка с медным тазиком и кувшином воды. Кое-как умывшись, вытерлась и поспешила убедиться в том, что видения не обманывают.

По-видимому, здесь жили конкретные люди. Обладающие, устоявшимися и практичными взглядами на природу вещей. А так же понимающие пользу и воспитательное значение весьма, я бы сказала, специфических мероприятий. Я мчалась со всех ног и, к счастью, успела вовремя. На одной из площадей, как впоследствии узнала, прозванной «местом скорби» находилось нечто, вроде сцены. Судя по качеству постройки, сооружение было стационарным и носило никак не временный характер. И акции, проводимые в назидание другим, совершались на достаточно регулярной основе. Что, в свою очередь, давало повод задуматься, о реальной отдаче от творимых безобразий. Но это уже вопрос не ко мне.

Запыхавшись, выбежала к пьедесталу, на котором красовалась плаха. Рядом стояла кованая клетка, в которой с обречённым видом сидели двое бедолаг. Одним из которых оказался злосчастный Александр. Несколько зевак, не поленившихся встать в столь ранний час, вяло обсуждали перспективы претендентов на счастливый исход сегодняшнего утра. Не удержавшись, выругалась. Вот уж, действительно: безвыходных положений не бывает. Есть лишь неприятные решения. В голове отчётливо пульсировали возможные варианты. И оба не сулили ничего хорошего.

Вообще-то, всем своим естеством предпочитала промолчать. И, отойдя в сторонку, сделать вид, что меня это не касается. Да, так оно и есть, в какой-то мере. Но, хотя и не вижу будущего «дальше собственного носа», смогла догадаться, что ничего хорошего сей «модус операнди»* *(образ действий. лат.) не сулит. Альтернатива же… бр-р…

Тем временем стражники вытащили из клетки щуплого парнишку, укутанного в лохмотья. Глашатай что-то несколько раз прокричал. И, поскольку желающих откликнуться на воззвание, как впоследствии узнала, приглашающее всех присутствующим купить в «пожизненное пользование» этого несчастного, визжащего и отчаянно сопротивляющегося парня втащили на помост.

Дальше я сделала глупость, самонадеянно рискнув взглянуть на ближайшие события. И вынуждена была лицезреть картину дважды. Гиганты с могучими голыми торсами и устрашающими красными колпаками на головах, деловито пристроили мальчишку рядом с колодой. Рука, заключённая в специальный лубок судорожно сжалась. Мелькнул огромный мясницкий топор, и отрубленная кисть полетела к ногам палачей. А серым от кровотечения и потерявшим сознание от болевого шока огольцом занялся местный эскулап. Впрочем, спасательные, а так же санитарные мероприятия свелись к минимуму. Культю прижгли чадящим факелом, обмотали чистыми на вид тряпками, и после этого к жертве потеряли всякий интерес.

Содрогаясь от страха и отвращения, быстро шагнула к клетке.

– Как вы меня нашли? – Слабо улыбнулся Александр.

– Интуиция. – Зло бросила я, в свою очередь поинтересовавшись. – А вас каким ветром сюда занесло?

– Увы. – Грустно молвил напарник. – Всё случилось так неожиданно.

– Вы же парапсих! – В сердцах крикнула я. – Неужели не смогли заранее просчитать ситуацию?

– Выходит, не смог. – К тому же, главным действующим лицом в этой драме был не человек.

– Кто же вас посадил сюда? – Съязвила я. – Святой дух? Или, может, один из мифологических джинов?

– Только не смейтесь.

Никогда бы не подумала, что мужчины его склада способны краснеть.

– Вам не кажется, что сейчас не до веселья?

– Видать, и впрямь, пора завязывать. – С печальной интонацией прошептал Александр. – До появления дара, жил себе, как все люди. Спокойно работал. И, при этом, ухитрялся никуда не вляпываться.

Заявление довольно таки спорное. Тоже мне, честный труженик выискался. Но, поскольку времени оставалось в обрез, предпочла не вступать в дискуссию, а перешла к делу.

– Вы владеете местным языком?

– Весьма относительно. – Ответил он и удивился. – А что?

– Тогда вопите во всю Ивановскую, что тот, кто решит купить вас как раба, получит меня в качестве бесплатного приложения.

У него отвисла челюсть.

– Я тронут. Но, право же, думаю, не стоит этого делать.

– Мне лучше знать. – Отрезала я. – К тому же, невольник всегда может бежать. А отрубленная рука не вырастет никогда.

«Распорядитель аукциона» тем временем начал визгливо голосить. Обнародовав сообщение два раза, остановился передохнуть. Собственно, по традиции, объявление должно прозвучать трижды. Хотя, всё понятно и так. Ни один здравомыслящий человек не захочет тратиться, приобретая для работы в хозяйстве вора. Никудышный исполнитель, содержание которого обойдётся в копеечку, не окупит затрат. В общем, по всему выходило, что экзекуции не миновать.

– Ну, что же вы? – В сердцах я ударила по толстым прутьям, отозвавшимся неприятным раздражающим гулом.

Добры молодцы с закрытыми лицами уже спускались с помоста, чтобы принять будущую жертву.

И, неуверенно взглянув на меня, Александр принялся горланить.

Заплечных дел мастера, опешив, уставились на мою скромную персону. Тут уж пришёл мой черёд краснеть. Ибо чёрные глаза, сверкавшие в прорезях масок, недвусмысленно давали понять, в какую сторону простираются их фантазии.

К счастью, у сексуально озабоченных мясников не имелось при себе денег. А, может, им просто запрещено использовать «служебное положение» в личных целях. Во всяком случае, смежив веки и изучая однобокое будущее, в котором по-прежнему не находилось места сидящему в клетке уроду, видела несколько иную картину. Полностью подтвердившуюся.

К нам приблизился среднего роста человек с блёклыми серыми глазами. Ничего не выражающим голосом он выразил намерение приобрести двух человек по цене одного. Вернее, «эту падаль и женщину». Так что, растерявшись от подобной классификации, я несколько приуныла. В самом деле, довольно трудно ощущать себя вещью. Но никаких постельных сцен с этим субъектом не предвиделось. Равно, как не предстояло разгуливать в полуголом виде и репетировать танец живота. Достав из складок одежды полоску бумаги, он вручил её официальному представителю, уполномоченному проводить торги, и на нас надели наручники.

– Даже не знаю, как вас благодарить. – Серьёзно глядя мне в глаза, выговорил Александр.

– Не беспокойтесь. – Обнадёживающе пообещала я. – Я постараюсь что нибудь придумать.

Уже прикованные к специальному крюку на задках открытой кареты, мы продолжили разговор.

– Вы так и не ответили на мой вопрос.

– Это был удав. – Лаконично пояснил Александр.

– Кто-о? – От удивления я чуть не свалилась под колёса. Если бы не кандалы, возможно, так бы и случилось.

– Сторож, как и положено, обкурившись гашиша, спал. – Не вдаваясь в подробности, принялся повествовать незадачливый вор. – Уже вскрыв два из четырёх тайников и, не чувствуя ничего подозрительного, я спокойно продолжал начатое. Вдруг сзади послышался шорох, и я увидел, как в комнату вползает трёхметровая змеюка. Не знаю уж, специально его тренировали, или это моё личное счастье. Во всяком случае, попытки вырваться ни к чему не привели. Чёртов червяк скрутил меня в смертельных объятиях. Я сопротивлялся изо всех сил, при этом учинив порядочный разгром и изрядно поломав мебель. И, всё же, если бы не стража, в благополучных кварталах не сильно манкирующая своими обязанностями, наверное, он бы меня задушил. Вломившись в дом и, растолкав сторожа, который знал, как управляться с этим ужом-переростком, те спасли мою жизнь.

– Кому нужна такая жизнь. – Невесело усмехнулась я. – Откуда вы вообще взялись на мою голову? Неудачник хренов.

Он лишь пожал плечами, неуверенно погладив меня по руке.

– Простите, Ира. – Я хотел как лучше. Ведь у нас скоро должны были закончиться деньги. А случай представлялся довольно лёгким.

– Вот-вот. Желание сорвать халяву никого ещё не доводило до добра.

– Чего уж теперь. – Вздохнул он. – Лучше, просветите, что нас ждёт.

– Откуда я знаю, что случиться с вами? Вы же, как чёртик из табакерки. Не видно вас, не слышно. А мне, судя по всему, предстоит увлекательнейшее путешествие «из огня да в полымя».

В конце концов, после нескольких часов изматывающей дороги нас привезли в унылого вида крепость. Ничем с виду не примечательная цитадель поневоле навевала грустные думы. А перспектива встречи с населяющими её «серыми кардиналами», ввергала в отчаяние. К тому же, чётко прослеживающаяся «однобокость видений», недвусмысленно давала понять, что вскоре стану игрушкой в руках чьей-то недоброй воли. Подобно нам с Александром, обладающей сверхъестественными способностями.

Едва въехали во двор, как повозку окружили люди с копьями в одинаковых кафтанах. Отрешённое выражение лиц говорило о многом. В частности о суровой дисциплине подавляющей многие человеческие качества. Милосердие, умение сострадать, а так же любовь к ближнему. Хотя, судя по нравам, царившим в этом позднем средневековье, сдобренном такими прелестями как рабство, о принципах гуманизма местные жители слыхом не слыхивали.

– Когда мы встретимся? – С надеждой в голосе спросил Александр, едва с нас сняли кандалы.

– Да не знаю я. – В сердцах я закусила губу. – Вы же, словно невидимка.

И, в неожиданном для себя порыве, обхватила его голову и поцеловала. В груди разлилось приятное тепло, быстро начавшее распространяться к низу живота. И, не желая выказывать слабость перед стражниками, быстро отвернулась.

Нас разлучили почти сразу же. Александра увели куда-то в подвал. Меня же, втолкнули в уютно обставленную комнату. Я улеглась на некое подобие тахты, застланной пёстрым ковром, и в отчаянии разревелась.

Бред какой-то. Меня, современную молодую девушку, изучающую психологию в одном из вузов Москвы, как какую-то Анжелику продали в рабство. И, хотя главной героине одноимённого сериала, благодаря своим женским прелестям, в конце концов, удавалось выпутываться из любых передряг, оптимизма это не прибавляло. С ней-то, по крайней мере, было всё ясно. За ней ухаживали, её соблазняли, похищали и продавали в неволю ради естественных утилитарных целей. В моём же случае – полная беспросветность.

Притащили в эту безумную и грозившуюся затянуться на неопределённый срок «Тысячу и одну ночь» Бог знает зачем. Да и то, похоже, «за компанию» с чертовым недоумком, томящимся сейчас в подземелье. Пытались как дурочку использовать в тёмную. И – чтоб им всем лопнуть – никаких сексуальных домогательств. Как со стороны евнухов с каменными мордами, так и с боку презренного воришки, на которого только сегодня, проникшись сочувствием, вдруг взглянула как женщина. Кстати, поцелуй был довольно неплох. А некоторое равнодушие, которое самонадеянно списывала не растерянность и выверты подавленной психики пережившего шок Александра, даже придавало пикантности. Погоди, мачо! Я ещё заставлю за собой побегать. И, даже облачённому в ментальный кокон и невидимому внутренним взором, тебе придётся трансформировать мысли в слова и поступки. Я же, упиваясь властью, данной природой, заставлю поплатиться за все несчастья, что пришлось пережить по твоей милости.

Улыбаясь, подобно Джоконде, что означает Играющая, вынужу испытать все чувства, что выпали на долю Стендаля, впервые столкнувшимся с её феноменом. На которого ускользающая улыбка произвели неизгладимое впечатление. Пусть тебе не доведётся побывать в Париже, посетить Лувр и остаться наедине с творением великого мастера, надеюсь, тебе станет не по себе. Ты внезапно ощутишь необъяснимую тоску и даже страх. И, как некоторые, пришедшие на свидание с картиной знаменитого флорентийца перед закрытием музея, возможно, грохнешься в обморок.

А потом ты поступишь, как другой шедевр Леонардо. Я говорю о механическом льве, продемонстрированном на встрече короля Франциска I с папой римским Львом Х.

Духовное лицо в знак примирения и вечной дружбы передало первому дворянину Франции удивительное подношение. Лев, созданный гениальным мастером, ступая и рыча, как живой подошёл к трону. Грудь раскрылась и оттуда выпали белые лилии – символ верховной власти. А представление вызвало безмерное восхищение всех присутствующих…

Лелея мысли о мести, незаметно заснула. Поскольку, несмотря на невероятные события, видимое внутренним взором не внушало опасения, кошмары не мучили. И, когда среди ночи за мной пришли, спокойно поднялась и направилась вслед за провожатыми. Коридоры, освещаемые чадящими факелами, не вселяли оптимизма. Тем не менее, твёрдо зная, что завтрашнее утро проведу в седле, ничуть не горевала. Да, личности будущих собеседников скрыты за непроницаемой завесой. И тёмные делишки, что меня вынудят совершить с помощью шантажа, вряд ли доставят огромное удовольствие. Но, тем не менее, жизнерадостность – не худшая черта характера. И уж подавно, я не чувствовала горечи и сожаления. Способность прорицать, конечно, прекрасно. Но от судьбы не удавалось уйти еще не одному живому существу во Вселенной. И то, что я оказалась немного более прозорливее миллиардов людей, населяющих оба мира, как выяснилось, абсолютно ничего не значило для злых и не очень Богов. С интересом а, зачастую, равнодушием взирающих на мелкую возню странных существ, озабоченных разными глупостями.

Их было трое. Кивком отпустив сражу, неопределённого возраста мужчины с холодным равнодушием стали разглядывать меня. То, что в хитросплетении вероятностей их просто не существовало, отчётливо давало понять: они, так же, как и мы с Александром, обладают каким-то неведомым сверх восприятием. И я вдруг, не в первый раз за сегодня, испытала злость. На то, что не могу, пусть даже косвенно выяснить, что они задумали. За их отрешённую холодность. И, конечно, за индифферентную уверенность в том, что всё будет так, как они хотят. А внушающие брезгливость средства, по их мнению оправдывавшие неведомую цель, не вызывали ничего, кроме ненависти.

Впрочем, догадаться нетрудно. Оставив в заложниках моего случайно спутника, скорее всего, предложат принять участие в какой нибудь гадости. Соблазнить. Или убить. Я невольно поёжилась. Противно-то как, а? И, вот ведь сволочи. Даже выяснив, что мы знакомы всего несколько дней, безошибочно вычислили, что не смогу бросить на растерзание сидящего внизу дуралея. И это обидней всего.