Текст книги "Господин Изобретатель. Книги 1-6 (СИ)"

Автор книги: Анатолий Подшивалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 87 (всего у книги 89 страниц) [доступный отрывок для чтения: 32 страниц]

– Самое интересное для вас, Александр Павлович, что китайцы тоже хотят огромное количество ручных бомб вашей конструкции! Государь велел разместить заказы сразу на Обуховском и на Путиловском заводах, всего они заказали шестьдесят тысяч ручных бомб и готовы платить за них золотом. Как на грех, на складах ни одной ручной бомбы, лишь сотня запалов к ним!

– Откровенно говоря, меня сейчас не так радуют китайские закупки, как беспокоит интерес японцев к нашим новым технологиям. Мой бывший партнер Норденфельт без моего согласия продал оплаченные мной гусеничные машины и ружья-пулеметы японцам, которые тоже заплатили за них золотом двойную цену, а у нас, если помните, строили из себя бедных родственников – дайте что-нибудь взаймы… Кроме того, меня заинтересовал Иси-сан, молодой контр-адмирал с Орденом Восходящего солнца 2 степени. У вас есть какая-либо информация о нем?

– Князь, меня тоже поразил этот молодой японец и знаете что, он напомнил мне вас при нашей первой встрече: та же независимость поведения и суждений вместе с необычным взглядом на устоявшиеся и привычные вещи. Я уже дал разведочному отделу задание собрать материал на этого японца.

Вечером приехал Витте и привез мне бумаги от брокера и мои акции на золотые прииски Трансвааля. Витте сказал, что после высадки десанта в Дурбане и Капштадте продвижение буров остановилось, хотя они все еще удерживают в осаде пограничные города на севере, начиная от Ледисмита и далее на запад, хотя блокада неполная, благодаря расхлябанности буров, к осажденным регулярно прибывает продовольствие и боеприпасы. Бурские отряды могут просто сняться с позиции и, никого не предупреждая, отправиться домой – воевать надоело, пора повидаться с женами, а потом опять едут в окопы, везя клетки с курами, вот и нет сплошной блокады.

Англичане, тем временем, накапливают войска: со дня на день ожидается прибытие очередного каравана с транспортами, на сей раз из метрополии прибывает целая бригада пехоты, четыре батареи полевых орудий и полк кавалерии. На этом фоне акции стали расти в цене, но до первоначального уровня еще далеко, поэтому есть смысл подождать развития событий и пока не продавать бумаги. Британия могла бы перебросить и больше войск, но существенную их часть приходится держать в боевой готовности в Египте и Индии. Тем не менее, ввязываться в конфликт между Китаем и Японией она не будет до тех пор, пока японцы не угрожают Шанхаю и вообще пока они не вторгнуться в Южный Китай (а таких намерений у Японии, похоже, нет).

По словам Сергея Юльевича, из Сеула бежала королева Мин (в нашей действительности она погибла – была зарублена японцами). В отличие от своего супруга, трусливого и нерешительного Коджона, Мин сплотила вокруг себя силы, противодействующие японцам, от правительственных войск, до крестьян-тонхаков. Войска королевы Мин контролируют юг Кореи, включая территории 300 мильной зоны вокруг Мозампо и она официально обратилась к Российскому Императору за защитой. Уже принято решение о назначении Александра Ивановича Павлова, статского советника и камергера, служащего сейчас в посольстве в Пекине, Генеральным консулом в Корею[1]. Русское посольство, возглавляемое графом Кассини[2], имело телеграфную связь с Петербургом, поэтому донесения из Мозампо шли сначала в Шанхай, а затем в Пекин. Сейчас решается вопрос о посылке для усиления Тихоокеанской эскадры одного из черноморских броненосцев с кем-то из Великих князей, с грузом оружия для Мин.

– Не исключено, что этим Великим князем, Александр Павлович, будет ваш знакомый Сандро. Хотя император выразил озабоченность тем, что в Тихоокеанской эскадре плавает одно старье и приказал Алексею Александровичу исправить это положение. Представляете, так и сказал брату и другим Романовым: "Пора перестать благотворительствовать театрам и балеринам, пусть лучше каждый из Великих князей благотворительствует строительству броненосца или крейсера! В Париже ходит анекдот, что каждый год Алексей тратит на тамошних проституток стоимость броненосца. Где эта эскадра?". Царь рассвирепел и на Алексея было страшно смотреть, все же знают его траты на женщин, а Его величество пообещал, что лишит его звания генерал-адмирала, если через три года не будет нового флота на Тихом океане и Балтике.

Вот как, – подумал я, – зашевелится теперь "семь пудов", почувствовал, видать, угрозу опалы, царь ведь слов на ветер не бросает, раз – и ты в отставке.

– Сергей Юльевич, за три года японцы не только китайцев разгромят, но, боюсь, и нас на Тихом океане подвинут!

– Вот для этого и велено послать в Мозампо "Чесму" и еще один черноморский броненосец – "Двенадцать апостолов" и срочно достраивать три броненосца: "Три святителя", "Сисой Великий" и "Наварин". Но, самое главное, где взять деньги?

Обсудили финансовые проблемы: кому как не министру финансов знать об этом.

– Князь, благодаря вашим предложениям привлечь капиталы миллионщиков-старообрядцев, уже сейчас максимально ускорили прокладку Транссиба, томские купцы тоже не остались в стороне, вложились хорошо, каждый норовит показать, какой он щедрый и ему ничего для царя-батюшки не жалко – прямо соревнование какое-то устроили, как бы только сами не разорились. Но все равно мало! Бюджет убыточный и на следующий год дефицит его станет еще больше. Поэтому никаких займов никому не даем, самим бы в долги не влезть.

– Сергей Юльевич, а что если выпустить акции Транссиба и разрекламировать это на всю страну, ведь каждый может вложиться и помочь великому делу хоть десяткой. И подписку на строительство Тихоокеанского флота открыть, пусть не только Великие князья вкладываются, но и весь народ. Это не налог, который выколачивают из населения, надо сделать так, чтобы люди добровольно несли деньги в казну, иначе, мол, профукаем Дальний Восток!

22 октября 1893 г. Крым, Ливадия.

Наконец-то я с Машей, очень соскучился по ней с этими разъездами и хлопотами. А их было много: по дороге заехал в Москву, дом в порядке, маменька отъелась и гоняет дедова дворецкого, который уже не знает куда от нее деться.

В Купавне все нормально – цех действует, лекарства идут, спрос есть. Производство "непрерывных перьев" пока остановлено, надо хотя бы складские запасы распродать, писчебумажные лавки берут их неохотно даже практически по себестоимости. В Александровке встретился с Парамоновым, рассказал, что продал половину завода казне, но в управление заводом и социальную политику – размер жалованья, величина рабочего дня и прочее, чиновники обещали не вмешиваться: им главное – гарантированные поставки в армию и на флот. Уезжаю в Швейцарию и писать надо будет на базельский адрес Елизаветы, вернусь не раньше конца февраля. Парамонов с пониманием отнесся к моему отъезду и сказал, что все будет хорошо, главное – чтобы с женой и ребеночком было все нормально.

В Крыму было еще тепло, но по вечерам прохладно и уже чувствовалось приближение осени, иногда задувал холодный ветер и шел дождь, тогда становилось совсем неуютно. Сказал Маше, что мы перебираемся в Петербург, а там уже и в Швейцарию ехать пора. Написал Лизе и теперь жду ответа, получим ответ, тогда и поедем. Обрадовал Малашу, сказав, что Хаким уже плывет в Санкт-Петербург вместе со спасенным им посольством. Теперь его наградят и, возможно, дадут дворянство, подтвердив абиссинскую грамоту (которую я сам ему выписал), графский титул, конечно, не подтвердят, а вот потомственное дворянство могут пожаловать, все же спас посла, десяток офицеров и чиновников и сотню русских нижних чинов.

Зашел к Георгию и встретил у него Сандро. Сандро щеголял в погонах капитана второго ранга, чем вызывал зависть Георгия, остававшегося всего лишь мичманом. У Георгия все нормально – неделю назад был профессор Иванов и не нашел в мазках "палочек Коха". Теперь надо еще раз сделать мазки в ноябре и декабре, и, если ничего не обнаружат, то Рождество можно будет встретить в Петербурге и поехать зимовать в Ниццу или на Капри.

Поговорили о флотских делах, всех интересовал развивающийся конфликт между Китаем и Японией. Сандро показал глубокое знание вопроса, оказывается, еще во время плавания он решил выпускать сборник, посвященный иностранным флотам[3] и во время торжеств посвященных 400-летию открытия Америки посещал не рестораны, а книжные магазины и библиотеки. Он-то нас и просветил относительно наиболее сильного Бэйянского флота Китая, базировавшегося в Вэйхайвее, а теперь заблокированного японцами в устье корейской реки Ялу. В составе флота два относительно старых и слабых башенных броненосца германской постройки – "Динюань" и "Чжэнюань" (будущий "Чин-Иен"), спущенных на воду в 1881-82 гг.

На броненосце "Динюань" держит свой флаг адмирал Дин Жучан, один из создателей китайского флота, грамотный и храбрый флотоводец. Броненосные силы были представлены канонерская бронированной лодкой Пинюань (некоторые относили ее к броненосцам береговой обороны, но все же это была большая бронированная канонерка), отличавшейся всего лишь десятиузловым ходом. Бронированная лодка вместе с другой канонеркой китайской постройки "Цзиньоу" поддерживала огнем высадку китайского десанта на реке Ялу, а теперь сдерживает наступающие японские войска, не давая им переправится через реку и соединится с Даляньской группировкой генерала Ояма. Кроме того, в Бэйянском флоте было два неплохих бронепалубных крейсера германской постройки "Цзиньюань" и "Лайюань", по скорости они превосходили флагманский бронепалубный японский крейсер "Мацусима", два элсвикских бронепалубника, построенных на вервях Армстронга и сравнимый с ними крейсер китайской постройки. Флот дополняли три мелких миноносца, с одним эскадренным миноносцем 1 класса, авизо и вспомогательные суда. То есть, под флагом адмирала Дин Жучана было 14 боевых кораблей и 4 миноносца

Японский флот состоял из двух недавно купленных в Англии устаревших броненосца "Монарх" и "Девастейшн"[4], барбетного броненосца по типу нашей "Чесмы", двух больших бронепалубных (в некоторых источниках – бронееносных) крейсеров "Мацусима" и "Ицукусима" и срочно достраивавшимся на верфи в Йокосуке их систершипа[5] "Хасидате", уже готовящимся со дня на день войти в состав флота, броненосного крейсера 2 класса "Чиода". Большие бронепалубники были задуманы для борьбы с японскими броненосцами, так как несли по 12-дюймовому баковому орудию и обладали ходом в 16 узлов, что позволяло, маневрируя, расстреливать тихоходных китайцев. Под флагом адмирала Ито собралось 2 броненосца, 8 крейсеров (из них один броненосный и три бронепалубных), старый бронированный фрегат "Фусо" и старый полубронированный корвет "Хиэй" и канонерская лодка "Асаги" – всего 13 кораблей.

По мнению Сандро, силы приблизительно равные, так как вместо потопленных у Вайхайвэя трех китайских безбронных крейсеров сейчас вступят в строй два русские броненосных крейсера[6]. Эти крейсера несут с виду грозное вооружение из восьми восьмидюймовых и восьми шестидюймовых орудий, но с длиной ствола всего-то в 22 калибра. Кроме того, они и в лучшие годы давали менее 12 узлов хода, а сейчас, хорошо, если десяток дадут.

Но, самое важное, по мнению Сандро, что он узнал во время визита к Императору и в Адмиралтействе, это сведения от нашего военно-морского агента в Токио о том, что Микадо распорядился строить в Японии новый броненосный флот по лучшим английским и германским образцам. Для этого были учреждены новые верфи в Сасебо, Нагасаки, Йокосуке, где сейчас уже заложены два броненосца и три больших эскадренных бронированных крейсера с двенадцатидюймовой артиллерией и ходом в 18 узлов. Работы идут полным ходом, японцы получили кредит в САСШ в размере 250 миллионов долларов (полмиллиарда рублей).[7]

Все это мне Сандро поведал по дороге на мою дачу, так как захотел засвидетельствовать своё почтение Маше и пригласить на свадьбу, так как официально попросил руки Ксении.

– Александр, я видел, какой царский подарок Маша сделала Ксении и хочу лично поблагодарить ее и пригласить вас на свадьбу. Сейчас я опять буду августейшей особой перегоняющей броненосец на Дальний Восток, но, на этот раз у меня будут весьма хлопотные обязанности вахтенного начальника, надеюсь, что справлюсь. "Двенадцать апостолов" сейчас готовится к походу и я буду готовить корабль вместе со всеми, где-то через месяц мы выйдем в море, а вернусь я с другим кораблем, но не ранее, чем через полгода.

У меня на даче мы пили чай, был подан к столу сыр моего брата, действительно, очень неплохой. Сандро выразил мнение, что мне его прислала сестра из Швейцарии, однако я разочаровал его и сказал, что сыр изготовлен на сыродельне моего брата Ивана, екатеринбургского первой гильдии купца, владельца ферм и сыроделен. Малаша собрала лукошко, в который положила по полголовки привезенных мной сыров, завернутых в пергаментную бумагу, а лукошко обвязала узорчатым ситцевым платком. Этот подарок был вручен Сандро и предназначался для августейшего семейства (кроме государя, но я еще найду способ угостить его Ивановым сыром) в Ливадии, потом Ахмет отвез Великого князя в ливадийский дворец.

[1] В реальной истории это случилось в!896 г, после событий в Сеуле, закончившихся убийством королевы Мин и бегством Коджона во вновь образованную Русскую миссию, где он с двором провел целый год.

[2] Кассини имел титул итальянского графа, но в 1892 г Александр III разрешил ему пользоваться этим титулом в Российской Империи.

[3] Существовал реально и пользовался большой популярностью среди морских офицеров – своего рода журнал «Зарубежное военное обозрение».

[4] Это допущение автора, в реальности в это время Япония вообще не имела броненосцев, флагманом был броненосный крейсер «Мацусима».

[5] Систершип – однотипный корабль той же серии.

[6] Напоминаю, это также допущение автора, Россия не продавала Китаю никаких кораблей.

[7] Это кредит был в реальности, Япония его потом полностью погасила за счет контрибуции с Китая и еще осталось… Но в нашей реальности японцы предпочли закупать современные броненосцы у англичан, тоже выделивших кредит.

Глава 13. Мы обиделись, но пока воевать не будем

25 октября 1893 г Крым – Петербург.

Едем домой, как и по дороге в Крым, обратно возвращаемся целым составом: после паровоза первой прицеплена платформа с ландо, потом теплушка с лошадьми, следом классный вагон с Аглаей и Малашей, а также с грудой вещей в виде картонок, шляпных коробок, платьев и только потом мой вагон, где располагаемся мы с Машей. Сначала хотел взять в Питер еще и Ахмета, чтобы по дороге ухаживал за лошадьми, да потом татарчонок испугался, как он будет жить в северной столице, где там мечеть и никого-то он там не знает. Наверно, его все же родные отговорили, может оно и к лучшему, растерялся бы Ахмет править лошадьми на Невском и попали бы мы в ДТП. Так что, пришлось мне дать телеграмму Ефремычу, чтобы встречал нас с двумя бричками и кучера для ландо с собой прихватил. Доехали без приключений, дал пятерку помощнику машиниста, чтобы за лошадками ухаживал, поил-кормил и дерьмо на остановках выгребал – парень счастлив был от такого допзаработка. Домой добрались тоже без приключений, кухарка напекла моих любимых пирогов с капустой – Маша их тоже уважает.

После обеда все разошлись по своим комнатам отдыхать, а я стал просматривать почту и газеты. Оказывается, когда мы обсуждали перспективы китайско-японской морской кампании, в море уже вовсю гремели выстрелы – именно в тот день состоялось морское сражение между Бэйянским флотом под командованием адмирала Дин Жучана и Объединенным японским флотом под флагом адмирала Ито. В целом, сражение, как и в моей реальности, закончилось победой японцев, однако, были и существенные отличия. Как и в моей действительности, китайцы вышли гурьбой из устья реки, строясь в кильватерную колонну "по ходу дела" и мешая друг другу стрелять, но затем как-то справились и довольно бойко стали отвечать японской эскадре. Обе эскадры ползли со скоростью десять узлов из за худших, но более бронированных, ходоков.

Бой начался на дистанции всего 20 кабельтовых[1], временами корабли сближались до 6 кабельтовых[2]. Несмотря на наличие в голове японской кильватерной колонны двух английских броненосцев (эти старые корабли и тормозили движение, для японской стороны лучше бы вообще их не было), китайские броненосцы первыми стали засыпать 12-дюймовыми снарядами старые калоши британской постройки, вызвав пожар на одном из них, а на втором попали в мостик, убив капитана и рулевого, из-за чего неуправляемый броненосец начал описывать циркуляцию. Строй японцев смешался и тут у китайцев открылся шанс разделаться с хвостовыми слабыми крейсерами, чем они не преминули воспользоваться. В результате после попадания двух крупнокалиберных снарядов с броненосца "Динюань" один из эльсвикских бронепалубников пошел на дно, досталось и старику "Фусо". А вот бронекорвет "Хиэй" как и в реальности, отличился, пройдя между сильными китайскими бронепалубниками (ну просто как бриг "Меркурий"), совершил удачный маневр и вышел из-под огня.

В этот момент адмирал Ито перехватил инициативу и двенадцатидюймовки его больших бронепалубников "Мацусима" и "Ицукусима" принялись громить китайские броненосцы, сами оставаясь вне досягаемости их выстрелов. Японцы попытались совершить маневр "палочка над "Т", который у них, хотя и получился нечетко, но позволил ввести в бой артиллерию нестрелявших бортов и поставить китайцев под невыгодный для них продольный огонь: один за другим пошли ко дну два небронированных китайских крейсера, а затем удалось сильно повредить бронепалубники "Цзиньюань" и "Лайюань". На броненосце "Цженьюань" начался пожар, который удалось предотвратить только самопожертвованием старшего офицера, бросившегося в пламя и подавшему воду в погреба боезапаса, иначе неминуемо произошел бы взрыв, уничтоживший броненосец. Стоит сказать, что и на японской эскадре было много случаев самопожертвования личного состава для спасения кораблей.

В результате боя броненосцы "Чжэньюань" и "Динюань" стали отходить к югу, надеясь укрыться в одной из бухт, отход прикрывал бронепалубный "Цзиньюань", второй бронепалубник "Лайюань" получил две пробоины ниже ватерлинии и был вынужден выбросится на прибрежную отмель. Чудеса храбрости показала бронированная китайская канлодка "Пинюань", которая из-за слабого хода отстала от своих сил и отстреливалась от японских бронепалубников, пока не кончились боеприпасы, после чего, открыв кингстоны, затонула со всем экипажем, спаслось около десятка матросов, все офицеры предпочли погибнуть вместе с кораблем. Китайские броненосцы и сопровождавший их бронепалубник добрались до Мозампо, где интернировались.

Японцам сдались все остальные корабли, за исключением двух потопленных и одного выбросившегося на мель крейсера, причем почти все командиры китайских кораблей покончили жизнь самоубийством, приняв яд. Японские потери составили один бронепалубный крейсер, кроме того "Фусо" оказался настолько сильно поврежден, что адмирал Ито принял решение затопить его, сняв команду, так как старый корабль грозил перевернуться. Существенные повреждения были нанесены китайскими крупнокалиберными снарядами обоим британским "подаркам", причем один их них имел пробоину в броне чуть-чуть выше ватерлинии – на фут-два ниже и он был бы сейчас на дне, на другом была повреждена артиллерия из-за взрыва китайских "гостинцев" в казематной батарее, где сдетонировали снаряды. Адмирал Ито рассчитывал на более легкую победу (в реальности японцы не потеряли ни одного корабля), поэтому особенно надеяться на награды не приходилось: его эскадра была существенно потрепана и половина кораблей нуждалась в ремонте. Тем не менее, задачу он выполнял: Бэйянский флот уничтожен и теперь ничто не могло помешать проводке транспортов с войсками.

Про бурскую войну газеты писали, что британские войска подошли к Кимберли и со дня на день должны деблокировать город. Интересно, какой курс акций южноафриканских золотодобывающих компаний, надо бы раздобыть "Файнэншл Таймс" или "Ньюс" и посмотреть. Газеты публикуют обращение Пауля Крюгера к правительствам с просьбой поддержать борьбу свободолюбивых буров против британских захватчиков (хотя на данный момент буры захватили территорию капской колонии), а также призыв к иностранным гражданам записываться волонтерами под знамена армии объединенных республик – Оранжевой и Трансвааля. В газете "Неделя" было сообщение об убытии на театр военных действий (естественно, на стороне буров) "военного корреспондента Павлова", практически все русские газеты публикуют стишки и обращения в поддержку буров и призыв записываться волонтерами. Вот только многих из добровольцев постигнет жестокое разочарование, когда они прибудут на позиции: выяснится, что там их особенно никто не ждет, буры даже делиться припасами с волонтерами не собираются, а интенданты у "дядюшки Пауля" уж очень неповоротливые. Сами-то буры будут трескать окорока и прочую домашнюю снедь и им даже в голову не придет поделиться с кем-то рядом, кто не в их коммандо[3], да и в самих коммандо иностранцев – считанные единицы. Так и будут волонтеры воевать в "иностранных легионах", питаясь и вооружаясь по остаточному принципу. Я даже подумал, может написать статью про буров и остудить восторженные головы, но потом представил, сколько помоев и обвинений в поддержке англичан выльется на мою голову. А ведь я вовсе не за лаймиз: англичане там тоже будут хороши – одни их концлагеря за колючей проволокой чего стоят и кормить там женщин и детей вовсе не куриным супчиком будут… Ну не было там "белых и пушистых" ни с той ни с другой стороны! Жаль Степу Петрова "военного корреспондента", служившего у меня в Абиссинии – не дай бог сложит голову где-нибудь под Ледисмитом и останется только его матушке с молодой вдовой плакать об отставном поручике артиллерии.

Так, вот письмо попалось среди газет, распечатал – батюшки святы! Сам герр Рудольф Дизель изволили написать, я ему месяца три назад письмо отправил, но ответа не получил, потом Норденфельт с тем же успехом писал. Так, и что же там наш Рудик пишет?

"Рудик" написал, что, работая у Круппа, узнал о моей гусеничной машине и готов принять мое предложение, так как решил поменять не только компанию, но и место жительства (ага, не иначе, опять Иси-сан подсуетился и агитировал немца уехать). Поэтому он не против переехать в Россию и заключить пятилетний контракт для работы над адаптацией своего двигателя к моей машине. Его устроит 250 марок ежемесячно (это около 100 рублей).

Так, 1200 рублей – генеральский оклад без столовых[4], но у нас железнодорожные инженеры и больше получают. Ну что же, Правление общества дало мне права приглашать специалистов, назначив ответственным за научно-техническое сопровождение, поэтому напишу, что гарантирую этот оклад как руководителю моторного отдела Конструкторского бюро плюс 50 марок на наем жилья, до того как для него будет построен вблизи Конструкторского бюро отдельный коттедж. Видимо, серия неудач с двигателями не способствовала росту его авторитета у Круппа, а Даймлер с Бенцем видели в нем конкурента их собственному ДВС. Тут еще Иси-сан стал звать в далекую Японию, и Рудольф решился: все же Петербург ближе, чем Токио и в России не как в Японии – люди добровольно в случае неудачи животы себе не режут (а вдруг в его контракте будет такое условие, а он не поймет иероглифы или "кривой" перевод, страшно все-таки). Отправил телеграмму Дизелю и Второву, последнему в том, что мною принят на работу начальником моторного отдела Конструкторского бюро с жалованьем 100 + 20 рублей в месяц немецкий инженер Дизель, сконструировавший уникальный двигатель, за который я ручаюсь.

Пришел Ефремыч, а с ним фельдегерь, который вручил мне под роспись запечатанный конверт – на завтра приглашают на совещание в Зимний по ситуации на Дальнем Востоке. Странно, с китайцами на переговоры не пригласили, как я подумал, из-за Великого князя Алексея Александровича, а тут, нате вам – пожалуйте совещаться, ваше превосходительство.

26 октября 1893 г, четверг, Зимний дворец.

Кроме меня, были приглашены: Министр иностранных дел Гирс, Военный министр Ванновский, Начальник Главного Штаба Обручев, Морской министр адмирал Чихачев, генерал-адмирал Великий князь Алексей Александрович, Министр финансов Витте.

Оказывается, посланный вчера за назначенным генеральным консулом Российской Империи в Корею статским советником и камергером Павловым, броненосный крейсер "Адмирал Нахимов" был обстрелян японским крейсерским отрядом с расстояния около 15 кабельтовых. На стеньге был консульский вымпел, а на корме – большой флаг с Андреевским крестом, который можно было хорошо разглядеть в бинокль. Корабль фатальных повреждений практически не получил, так как японские шестидюймовые снаряды не пробивали бронированный борт русского крейсера, однако снаряды сбили мачту, разбили палубные надстройки. На сигналы фонарем Ратьера японцы не реагировали, и отрезвели лишь тогда, когда один из их крейсеров получил третьим выстрелом с "Нахимова" попадание в бак, сбросившее в море баковое орудие. На нашем крейсере трое убитых и более дюжины раненых, двое – тяжело. "Нахимов" дошел до Мозампо, раненым оказана помощь, они прооперированы, среди легкораненых – вахтенный офицер крейсера.

Потери японцев неизвестны, но они есть, хотя на одно наше попадание "Нахимов получил" полтора десятка японских. МИД еще вчера, получив телеграмму из Мозампо через Шанхай, вызвал японского посла и вручил ему ноту с решительным протестом. Сегодня утром японский посол принес ответ японского МИД, полученный им по телеграфу. В ответе говорилось, что правительство его величества Микадо просит принять извинения в связи со случившимся инцидентом и заверяет, что он произошел по ошибке – японцы приняли русский крейсер за китайский, спасшийся бегством после разгрома эскадры Дин Жучана и занимающийся рейдерством[5] на коммуникациях. То, что "Адмирал Нахимов" был довольно далеко от места боя и от транспортных коммуникаций японцев и шел, наоборот, к корейским берегам, а не от них, японцев как-то не напрягло. Налицо типичный casus belli, как говорится, можно бы и по морде дать.

Именно в этом ключе и высказался адмирал Чихачев, но его перебил Алексей Александрович, напомнивший адмиралу, что у нас на Дальнем Востоке три старых броненосных крейсера: "Донской", "Нахимов" и "Корнилов" и лишь один – новый "Рюрик", да и тот во Владивостоке. Кроме трех старых крейсеров, в Мозампо сейчас целых семь старых канонерок Сибирской флотилии, крейсер 2 ранга (бывший клипер) "Наездник" и четыре номерных миноносца. Во Владивостоке еще стоят два военных вооруженных транспорта "Алеут" и "Тунгуз". То есть, эскадра вроде как в 14 вымпелов, но она предназначена гонять дикарей, а не вести эскадренный бой. Из Практической Средиземноморской эскадры сюда идет достаточно сильный броненосный крейсер "Память Азова", конвоирующий два проданных китайцам старых броненосных фрегата-крейсера "Пожарский" и "Минин", но они плетутся со скоростью 10 узлов и когда еще доползут до места.

Кроме того, выяснилось, что газеты ошиблись – китайские броненосцы и крейсер не добрались до русской базы в Мозампо, то есть, не интернировались. Вместо этого, адмирал Дин Жучан приказал идти в бухту Чемульпо, занятую японцами, так как он заметил по ходу боя, что все японские боевые корабли были в эскадренном строю, то есть, в Чемульпо никакая неприятная неожиданная встреча в сильным противником не грозила – японская эскадра осталась сзади. Китайские капитаны часто бывали в Чемульпо и обошлись без лоцмана в этом извилистом и сложном проходе. Зато когда они вошли в бухту, то увидели стоявший под разгрузкой японский транспорт, который подожгли двумя выстрелами. Японцы в панике стали прыгать за борт, а по кораблям с запозданием открыл огонь форт, занятый японцами. Впрочем, несколько снарядов заставили замолчать орудия этой не самой сильной крепости с земляными стенами. После этого японцы, видя, что сила не на их стороне, послали парламентеров. Китайцы запросили уголь, так как его уже было в обрез после шестичасового боя и предшествующих маневров у Ялу (угольной станции там не было), а также похоронить убитых и оставить раненых в госпитале Красного Креста.

Сегодня с момента эскадренного боя у Ялу уже неделя, но сообщений о бое в Чемульпо нет, хотя среди корейцев в порту есть наши осведомители, вернее осведомители королевы Мин, а уж от нее информация идет в Мозампо и по телеграфу – в Петербург. То есть, по крайней мере, три дня назад корабли адмирала Дин Жучана были все еще в Чемульпо. Корейские осведомители сообщили, что адмирал выстроил свои корабли так, что два броненосца держат под перекрестным огнем проход в бухту, а крейсер встал перед английским консульством так, что все перелеты попадали бы в здание. Видимо, у японцев действительно не было угля в Чемульпо и Дин Жучан не мог покинуть бухту, полевая артиллерия вряд ли причинила хоть какой вред его бронированным кораблям, а вот ответный огонь снес бы всю бухту, вместе с частными японскими лавочками и складами, коих в этом корейском порту было более всего.

Что же, сказал государь, когда флотские начальники и Гирс высказались, начнем обсуждение как положено на флоте – с младшего. Итак, что нам скажет господин тайный советник?

Вообще-то это по возрасту я – младший, а Витте младше меня по чину (пока), но что же, надо – скажу, потом не жалейте.

– Ваше Императорское Величество, господа (вообще то надо было и Императорское Высочество поименовать, но ничего, обойдется "семь пудов")! Рано или поздно, нам придется воевать с Японией. Будь я японским микадо, я как раз сейчас напал бы на нас, а не на Китай, пока не достроена Великая Транссибирская магистраль и мы не можем перебросить войска из Центральной России, а Забайкальское казачье войско во много раз уступает японской армии. Флот, как метко сказал Его Императорское Высочество (вот здесь надо слегка "прогнуться"), на Тихоокеанском театре годится только гонять дикарей, но никак не вести эскадренный бой. То есть, если мы выставим эту эскадру из 14 "боевых" вымпелов, то можно "раскатать" наши канонерки и допотопные крейсера с той дистанции, на которую они стрелять просто не способны. Адмирал Ито сделал ошибку, потащив в бой хлам, купленный у англичан с его дульнозарядными орудиями и скоростью в 10 узлов, тем самым сковав свои крейсера. Вот когда так называемые "броненосцы" вышли из боя, тогда у японского адмирала оказались развязаны руки и он кильватерной колонной крейсеров даже попытался модную "палочку над Т" выполнить и вот тогда то китайцам и пришлось плохо.