Текст книги "Искатели странного"

Автор книги: Анатолий Андреев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

– Ты запомнила Виктора и Майка? Может случиться, что подойдут к тебе именно они, так что не удивляйся, делай то, что они скажут. И.выше голову – скоро все кончится!

Горошина коммуникатора запищала что-то голосом Эла. Грег выслушал и сказал:

– Быстро уходим. Майк, слышишь? Ладно, Дженни, я не прощаюсь. Все будет хорошо!

До позднего вечера все было спокойно. Они собрались все вместе в палате Грега. Часов в десять вечера это сборище обнаружила сестра. Произошел маленький скандал. Его потушил Элмер, мягко обнявший сестру за талию и, несмотря на ее попытки освободиться, осторожно увлекший ее в коридор. Он вернулся минуты через три, красный как рак, и мрачно буркнул:

– Только в коридор не высовывайтесь… Собрались, понимаешь, все асептические, а тут все-таки хирургия…

– А ты, значит, септический? – ехидно спросил Майк, и Эл еще больше надулся.

Сигнал прозвучал в первом часу, когда Вик, самый нетерпеливый, решил было, что сегодня уже ничего не произойдет. Вначале по всем каналам пошел разговор – видимо, в бокс Дженни зашел дежурный врач, – затем выключился микрофон в кольце, работающий от тепла руки. Все вскочили на ноги, но не трогались с места и выскочили из палаты, лишь когда разговор, передаваемый «булавками», затих – разговаривающие вышли из бокса.

Плотной группой они быстро прошли по хирургическому отделению, сестра запоздало крикнула им вслед: «Больные! Для вас отбой что, не указ?» Плотной группой они вошли в блок изолятора. Грег бросил Майку:

– Проверьте бокс, быстро!

Остальные направились прямиком к процедурному отсеку. Они еще не дошли, когда в ушах пропищал голос Майка: «Ее здесь нет!» – скрытые микрофоны продолжали работать. Дверь процедурного отсека оказалась закрыта. Грег еще по прошлому разу, когда «ремонтировал климатизаторы», обратил внимание, что эту дверь можно вскрыть только лазерной пушкой – если удастся ее сюда подтащить.

– Вентиляция, быстро! Из бокса! – скомандовал Вик. Грег уже рванулся к дверям ближайшего бокса. Залетая в дверь, краем глаза заметил выбежавшего из-за поворота коридора, пробуксовывающего башмаками по винипласту Майка. Бокс оказался занят, пожилой мужчина оторвался от видео и уставился на них, открыв рот.

– Авария! Срочный ремонт! – на ходу крикнул ему Грег, пробегая в душевую. На нем была одета больничная пижама – с этим в хирургии было строго. Остальные следовали вплотную за ним. Грег упал на колени перед решеткой климатизера, рвал и дергал ее на себя. Решетка не поддавалась.

– Дай-ка я, – опустился рядом с ним Виктор. Через несколько секунд что-то звонко щелкнуло, и решетка неожиданно отскочила. Грег, оттеснив Виктора, первым полез в вентиляционный короб. Дно вентиляционного хода покрывала похожая на мех пыль, руки утопали в ней, колени сгребали и гнали перед собой два валика пыли. Сзади кто-то чихнул, похоже, Майк.

– Теперь налево, – сдавленным голосом подсказал сзади Виктор, когда Грег на мгновение задержался на развилке двух ходов. Через решетку в конце хода пробивался свет. Что за ней, видно не было, да и рассматривать было некогда. Грег навалился на решетку, она выдержала. Тогда он чуть подался назад и, сворачиваясь клубочком, попытался развернуться, подтягивая и пронося под собой ноги. В какой-то момент он со страхом понял, что застрял, и рванулся изо всех сил. Неудобно подвернутую ногу пронзила острая боль. Сквозь собственное дыхание он расслышал обеспокоенный голос сзади и бешено прохрипел:

– Подтолкни. Ноги.

Чьи-то руки ухватили его за щиколотки и принялись толкать их, причиняя совсем уж невообразимую боль. Затем как-то враз вдруг стало просторно, Грег спиной придавил кого-то сзади и понял, что полулежит, упираясь ногами в решетку. Он еще откинулся назад, не обращая внимания на полузадушенный выкрик, и изо всех сил ударил сомкнутыми ногами по решетке. Со второго удара она отскочила и косо повисла, удерживаясь за один угол. Ногами вперед он вывалился из отверстия, задрав пижаму почти до подмышек и больно процарапав спиной по железу. Он оказался в каком-то подсобном помещении, заставленном стеллажами. Не дожидаясь, пока выберутся остальные, он метнулся к неплотно прикрытой двери, из которой на пол ложилась косая полоска света. Ударив дверь плечом, он, истерзанный и грязный, облепленный клочьями пыли, вылетел в стерильную чистоту процедурной и замер, оценивая происходящее в ней.

По-видимому, спешили они не зря – Дженни, вся какая-то расслабленная, с бессмысленным выражением лица, но в сознании, если судить по открытым, уставившимся в потолок глазам, лежала на кушетке. Очень медленно глаза ее начали поворачиваться в сторону Грега. Над ней склонился, обернувшись на шум, невысокий мужчина в халате врача и с лицом доброго гнома. Рядом стояло наготове какое-то устройство, в котором потом, когда все кончилось, Грег узнал кибераппарат для нейрохирургических операций. Сейчас ему некогда было его разглядывать, но он всеми внутренностями чувствовал исходящую от этого агрегата угрозу. У человека в халате врача оказалась неплохая для его возраста и физической подготовки реакция. Он быстро метнулся в сторону. Элмер, расценив это, как попытку скрыться, одним прыжком оказался у двери, и ошибся – человечек просто отбежал в сторону, чтобы можно было охватить взглядом всех их разом и чтобы между ним и всеми ими оказалось стационарное оборудование. Майк не спеша прошел к Элу, окончательно отрезая человечку путь к бегству. Тот метнулся было в одну, затем в другую сторону, нервы его не выдержали, и он фальцетом выкрикнул:

– Взять их! Всех!

Лицо его исказилось гримасой злобного торжества. На пороге ведущей в соседнее помещение двери выросла квадратная фигура универсального робота. Это не был безмозглый кибер, таких роботов применяли в Госпитале в качестве санитаров, специализировавшихся на переноске тяжелых больных, на перемещении крупногабаритного оборудования и на прочих, требующих физической силы и точной координации движений работах. Робот двинулся прямо на стоящих у двери Майка и Элмера. Они отпрянули, но недостаточно быстро – робот схватил их и бросил в Виктора с Грегом. Грег успел среагировать, а

Виктор оказался сбит с ног. Моментально вскочив, он схватил стойку для капельниц и с криком: «Это что же, гады, с роботом сделали!» – попытался ударить неуклонно приближавшегося робота. Это было все равно что голыми руками пытаться остановить бульдозер, упершись в него плечом. Робот перехватил стойку на взмахе, она со звоном сокрушила какой-то прибор за спиной Виктора, а сам Виктор, почти теряя сознание от боли в вывихнутой руке, врезался боком еще в какое-то медицинское устройство и вместе с ним грохнулся на пол.

Грег почувствовал заливающую его волну холодной ярости. Он медленно отступал, чуть согнувшись и выставив перед собой руки. Не поворачивая головы, он видел разом все поле сражения: и Дженни, до затуманенного сознания которой начала доходить неожиданность ситуации, и она с трудом заставила приподняться непослушное тело, и Майка, лежащего без движения в неестественной позе, и Эла, поднявшегося было На ноги и вновь со стоном опустившегося на пол, и безостановочно движущегося вперед робота. Грег негромко, но с металлом в голосе сказал:

– Остановись! Я приказываю Тебе стоять! Ты не можешь наносить вред людям!

Робот замедлил движение, но тут истерически завизжал, запрыгал человечек у стены:

– Возьми его! Возьми!

Робот снова пошел на Грега. Грег медленно отступал, ловя малейшие движения робота. Робот поднял руки, намереваясь схватить его. Грег моментально уклонился и нанес правой рукой сильнейший удар по корпусу робота. Удар не причинил тому заметного вреда, но массивный корпус робота заметно покачнулся. Громко ахнул Эл, в неестественном напряжении воли уселась и пыталась подняться на ноги Дженни. Вновь робот пошел вперед, и снова Грегу удалось избежать захвата, нанеся удар. И этот удар, гулко отозвавшийся в безмолвии притихшего помешения, не только не остановил чудовище, но даже не замедлил его продвижение.

Все присутствовавшие затаили дыхание. Слышались только мерная поступь робота, тяжелое дыхание Грега да тяжкие удары человеческих кулаков в силиконовую плоть монстра. Уже выявился рисунок противоборства – человек, значительно уступая в весе и в силе, изо всех сил стремился избежать захвата, понимая, что этим схватка и закончится. Робот же, не обращая внимания на удары, шел вперед, не оставляя механических упорных попыток добраться до человека, поймать его. Казалось, положение безнадежно для Грега, и он не оставляет сопротивления только из тупого упрямства.

Вот из уст маленького человечка в белом халате, напряженно следящего за поединком, вырвался восторженный вопль – медленно отступающий Грег коснулся спиной стены. Справа от него стояла двухметровая стойка с реанимационной аппаратурой, а спереди, широко расставив руки, надвигался робот. С невообразимой, невероятной быстротой Грег метнулся вперед, поднырнув под руку чудовища. Робот успел ухватить его за плечо – кончиками пальцев – и теперь подтягивал его к себе, без усилий погасив инерцию его броска. Внезапно Грег, оттолкнувшись от пола, резко выбросил тело вверх. Робот погасил и это движение, продолжая удерживать противника за плечо. Но этот маневр Грега приблизил его к роботу вплотную, и в следующее мгновение его напряженное тело распрямилось, как соскочившая со стопора пружина. Обеими ногами он с такой силой ударил в грудь робота, что казавшийся железным захват не выдержал. Раздался треск рвущейся ткани, клочья пижамы остались в руке робота, а Грег мягко приземлился на пол в двух метрах от врага, тут же повернувшегося и вновь возобновившего движение. Грег одним резким рывком оборвал и бросил на пол стеснявшие его остатки рукава пижамы. На обнаженном плече медленно наливались красным четыре полосы – следы пальцев робота. Все вернулось в первоначальное положение.

Противников уравнивало то, что при всей силе своих кремнийорганических псевдомышц, при всей своей электронной скорости реакции, робот чуть-чуть запаздывал в движениях. Здесь на Грега работали законы механики: пусть робот принимает решения мгновенно, пусть электрические сигналы на мышцы приходят без запоздания, но инерция массивного тела была все-таки слишком велика! Для того чтобы сменить направление движения руки, требовалось время, какие-то доли секунды, которых хватало Грегу, превратившемуся в превосходную боевую машину. Он не тратил эти доли секунды на расчеты, он словно предугадывал все действия противника, поэтому он безнаказанно успевал сделать обманное движение, уклониться от страшного объятия врага и нанести удар. Любого живого соперника удары такой силы отправили бы на тот свет, на этого же не оказывали заметного воздействия. Конечно, они заставляли содрогаться его корпус, заставляли откачнуться или даже отступить на шаг, но повредить ему они, по-видимому, не могли. Грег все-таки не оставлял своих бесполезных попыток, его удары не стали слабее, они следовали один за другим с убийственной размеренностью. В самой их методичности было что-то нечеловеческое. Руки Грега были сбиты и оставляли на корпусе робота кровавые пятна, но на силу ударов это не повлияло. Уже в самом факте, что безнадежная вроде бы борьба затянулась и идет без малейшего перевеса, было что-то вселяющее трепетное упование на иной исход событий, чем предначертанный самой судьбой, заставившей меряться силами хрупкого человека и могучего, злобного нечеловека. Злобного не по природе своей, злобного в силу ожесточенности другого человеческого существа, его больной психики, его искаженного восприятия окружающего мира, сумевшего навязать свой уродливый взгляд на мир роботу, оказавшемуся беззащитным перед человеческими жестокостью и хитростью.

Тем временем ход боя неожиданно изменился. Бойцы кружили по комнате, в какой-то момент сзади робота оказался опрокинутый и разбитый реанимационный агрегат. Грег тут же словно взорвался. Взлетев в воздух, он с разворота ударил ногой в голову робота. Удар оказался такой силы, что робот попятился, споткнулся и с грохотом упал. Без промедления он начал подниматься, но Грег уже вновь взлетел вверх и, совершив сальто в воздухе, всей массой припечатал голову робота к пластику пола. Как резиновый мячик, он тут же отскочил в сторону, и вовремя: ручищи робота взметнулись и сомкнулись в воздухе, на долю мгновения опоздав схватить Грега. Грег приземлился прямо в лежащий на боку прибор и, пока он из него со звоном выбирался, робот уже оказался на ногах. Голова у него оказалась повернута под неестественным углом, он шел на Грега, слегка покачиваясь. Со зрением, видимо, у него тоже было не в порядке – он то и дело натыкался на обломки предметов на полу. Но и Грег оказался на пределе сил. Движения его замедлились, и если бы не нарушенная координация робота, ему бы уже несколько раз не поздоровилось.

Виктор, поднявшийся на ноги и бережно поддерживающий вывихнутую руку, сдавленно выдохнул:

– Добей его! Добей его, пока он на один глаз слепой!

А у Грега сил хватало только на то, чтобы удерживать робота на расстоянии – пусть поврежденный, он оставался тем не менее смертельно опасным. Развязка наступила совершенно неожиданно. Майк, лежавший до сих пор ничком на полу, зашевелился, подтянул под себя ноги и встал на четвереньки. Секунды две-три он внимательно изучал обстановку, затем с явным усилием встал на ноги, сделав два коротких шага, подобрал с пола злополучный штатив для капельниц – когда он наклонялся, его здорово мотнуло в сторону, – затем деловито приблизился сзади к роботу и с ходу нанес удар тяжелым основанием штатива. Робот прекратил преследование Грега и медленно – что-то там у него все-таки оказалось повреждено – начал поворачиваться к новому противнику. Как раз когда он завершил поворот и оказался лицом к лицу с Майком, тот уже размахнулся и следующий удар своей импровизированной палицей нанес прямо по окулярам фотоприемников робота. Сергей и очнувшийся, но сидящий пока на полу, Элмер, в один голос сочувственно ахнули. Несмотря на всю напряженность ситуации, робота было жалко.

Искалеченный робот замер, постоял немного неподвижно, затем медленно стал продвигаться вперед, совершая руками ищущие движения. Что-то он все же видел, поскольку рухнувшую на пол реанимационную стойку сумел обойти, лишь слегка зацепившись ногой.

Воздух прорезал напряженный крик сумевшей наконец сбросить с себя сонную одурь Дженни:

– Да сделайте же что-нибудь! Хоть что-то сделайте!

Грег невероятным усилием воли подчинил себе измученное тело и нанес стоящему вполоборота к нему роботу несколько ударов такой силы, что силиконовые шейные сочленения не выдержали. Голова робота беспомощно повисла на неестественно вывернутой шее. Очевидно, поврежденными оказались и размещенные в голове датчики, потому что он замер, затем неуверенно сделал полшага вперед и медленно, заваливаясь набок, опустился на пол.

У Грега еще хватило сил на лету поймать опять метнувшегося к двери человечка и швырнуть его на кушетку. Он подошел поближе; человечек заверещал было, пополз задом по кушетке, стараясь отодвинуться подальше от Грега, но Грег подвинул ногой чудом уцелевшее во всеобщем разгроме кресло и сел, стараясь не показать, как дрожат руки.

– Ну что, – устало сказал он. – Поразвлекались, и будет. Рассказывай…

* * *

Только что бившийся в истерике пожилой человечек неожиданно успокоился и требовательно спросил:

– Что вы себе позволяете? Что за нападение? Я врач!

– Конечно, врач, – успокаивающе проговорил Грег. – Врач Сванидзе Борис Николаевич. Семьдесят два года, окончил Томский медицинский институт сорок шесть лет назад. Работал в Можгинском центре нейрохирургии, в Самаркандском НИИ микробиологии, затем на Канском металлургическом комбинате. Четыре года в сельскохозяйственной общине на планете Протазан…

– Одна-ако, – с недоброй ухмылкой протянул Сванидзе. – Вы, значит, не случайно штурмовали приемное отделение!

– Да уж какие тут случайности, Борис Николаевич! – укоризненно покачал головой Грег. Он чувствовал себя очень плохо и изо всех сил старался не показать этого.

– Действительно, – согласился Сванидзе, – я обязан был учесть такую возможность…

Все присутствовавшие обратились в статистов, наблюдая разыгрываемую Грегом и старым врачом драму. Впрочем, каким старым врачом? Перед ними сидел совсем другой человек. Куда только девался испуганный человечек. Или добрый пожилой доктор?.. Это был умный, спокойный и очень злой человек. Он даже не особенно пытался это скрывать. У Эла, Вика, Майка и даже у не совсем пришедшей в себя, тщетно борющейся с наркотиком Дженни, кровь стыла в жилах – что-то темное, жестокое скрывалось за этим разговором, о чем знали Грег со Сванидзе и могли только подозревать, ужасаясь, остальные.

– Да уж, – саркастически согласился Грег, – лучше уж ты бы учитывал такую возможность.

Он вел беседу на интерлингве – здесь обращение было более обезличенным, не приходилось выбирать между «ты» и «вы». Сванидзе, напротив, норовил говорить по-русски – не то чувствовал, что Грег этого не хочет, не то действительно привык. А может, несмотря на попытку держать себя в руках, настолько выбит был из колеи событиями, что просто плыл по течению, даже не пытаясь управлять происходящим…

– А впрочем, – продолжал Грег, – ничегошеньки это бы не изменило. Все равно конец один. Неужели ты думаешь, что человечество позволило бы тебе и дальше уродовать людей?

– Человечество! – фыркнул Сванидзе. – Слишком это абстрактно. Ведь и я – человечество, и мои… э-э-э… единомышленники – тоже человечество. Даже в большей степени, чем остальное быдло!

– Так-так, – поощрил его Грег, – продолжай. Только почему ты говоришь «единомышленников»? Наверное, правильнее было бы сказать – монстров, уродов, нелюдей.

– Что значит – «монстров»? – вскинул голову Сванидзе. – Я из этой плесени, из этой слизи, что вы зовете «человечеством», делал действительно людей: жестких, уверенных в себе, не боящихся принять решение и довести его до конца!

– Два маленьких вопроса: какой ценой и во имя чего?

– Молодой человек, – уже чуть ли не с жалостью посмотрел Сванидзе на Грега, – что за мягкотелые разговоры о «цене»? Любой ценой! И почему все должно делаться «во имя» чего-то? Вот как раз об этом-то я и говорил, когда сказал, что человечество выродилось в слюнтяев, плесень, слизь на теле планеты!

– А ты, значит, делал сверхчеловеков. На поток это поставил.

– Да, сверхчеловеков! По сравнению с остальным сбродом! Вот этими самыми руками – свыше десяти тысяч человек за двадцать лет! И уверяю тебя, ни одному из них и в голову не придет – «ах, какой ценой», «ах, во имя чего». Но ничего – осталось ждать совсем недолго. Каких-нибудь полтора года. И тогда никто не будет стоять на пути. Все эти человечки и человечишки будут знать свое место – место простых винтиков, человеческого материала, топлива истории!

– Ну и для чего тебе это все?

– Наконец-то история пойдет по своему естественному пути! Будет каста правителей – и все остальные. Нет, мы этому быдлу оставим достаточно и хлеба, и зрелищ! Но решать все-таки будут не они!

– Но это. же не ново! История знает достаточно чингизидов, франко, Пиночетов…

– А я и не говорю, что это ново. Как раз это – хорошо забытое старое. Править должны сильные люди, а не мягкотелые добрячки, которые сами не знают, чего хотят.

– А что дальше? Через десять, пятьдесят, сто лет?

– Хороший вопрос! Конечно, к тому времени необходимость в хирургическом вмешательстве отпадет. Появится новая генерация, люди, умеющие работать локтями и зубами. У власти не место мягкотелым!

– Это мы тоже слышали. Ты бы лучше рассказал, как ты из этих… слизней… суперменов делал. Они же ничем от обычных людей не отличаются – ни рентгеном, ни ментоскопом отличий Не выявить.

Сванидзе торжествующе расхохотался:

– И не выявишь! Силиконовые биочипы никакой рентген не возьмет! И стандартный ментоскоп не поможет, я в работу мозга практически не вмешиваюсь! Так, чуть-чуть мотивацию поведения корректирую. Все идет своим чередом!

– Так куда же ты биочип засаживаешь? Ведь это ж надо– десять тысяч человек обработать!

Сванидзе гордо осмотрел присутствующих:

– То-то и оно! Вы искали изменения в базальных отделах лобных долей, изменения в гипоталамусе, а их нет и не было! Я подключался к ретикуляционной системе, к гипокампу. Вам этого никогда бы не обнаружить! А микрочип вмешивается в обработку сигналов в нервных пучках, не нарушая работы остальных систем мозга. Так что и ментоскопы ваши оказались слепы. И глухи!

Грег устало поднялся на ноги и с отвращением сказал:

– Ну что за человек! Ведь и тут насвинячил, покойника обокрал! Теперь ясно, куда девались все материалы Такиро Янаки по биокомпьютерам! Все правильно – он в последние годы в Канске жил и работал. Как раз, когда ты на металлургическом комбинате подвизался! Ну все, пошли. Пора точку ставить.

У Сванидзе злобно блеснули глаза:

– Вот тут ты ошибаешься… Рано ставить точку. Вернее, ее поставлю я! Ты что, думаешь – я дурак, разболтался тут, все тебе выложил? Нет, тебе ничего не изменить. Через полтора года мы придем к власти, и для таких, как ты, это будет концом. А тебя конец ждет гораздо раньше!

Он выхватил из кармана какую-то коробочку и нажал кнопку на ее боковой поверхности. Раздалось шипение газа где-то поблизости. Сванидзе возбужденно выкрикнул: «Тебе конец! Всем пришел конец!», закрыл глаза и откинулся на кушетку.

Грег с видимым усилием наклонился и потряс его за плечо:

– Кончай валять дурака! Героя из тебя не получилось и никогда уже не получится. Поздно на амбразуру кидаться. Баллончик в системе кондиционирования я давно сменил. Теперь там просто азот, так что и самопожертвования у тебя не вышло…

Сванидзе открыл глаза, ошалело огляделся и тупо подчинился Майклу с Виктором, угрожающе подступившим вплотную. Так между ними он и плелся до самого кабинета Пушкарева. Замыкала процессию Дженни, у которой подкашивались ноги и кружилась голова. Грег временами оглядывался на нее, но помочь ей у него уже не было сил.