Текст книги "Лягушка-путешественница. Часть 2(СИ)"

Автор книги: Анастасия Анфимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

– Почему вы так решили? Нет. Я...Я на кухне взял. Пить захотелось.

Но для обострённого внимания девушки оказалось довольно и этой короткой заминки. Острая неприязнь, которую она стала испытывать к взбесившемуся мореходу плавно перешла на все его семейство. Не в силах удержаться, Ника продолжила, испытывая мстительное удовольствие:

– И няньку угостить, тоже она предложила?

– Ничего такого не было! – пискляво вскричал Уртекс, и гневно сверкнув глазами, выскочил из комнаты, едва не сорвав циновку.

Статуей стоявшая у стены Риата негромко, но выразительно вздохнула. "Не одобряет, – поняла девушка. – Ну и пусть! Не я его звала – сам пришёл! Надоело им угождать. Как бродячая собачонка перед каждым хвостиком виляла!"

Устроившись на постели, она с каким-то болезненным удовольствием стала баюкать свою обиду. На Картенов, на Наставника, на этот поганый мир, а главное – на себя за те глупости, что так бездумно творила там в родном доме.

Но внезапно Ника сообразила, что солнце уже довольно высоко, а вторая служанка так и не вернулась. И тут ещё эта непонятная тряпка и кровь на мостовой.

– Риата! – вскричала путешественница. – Паули всё нет. Я пойду в усадьбу и узнаю, в чём дело.

Рабыня, казалось, только что дремавшая с открытыми глазами, встрепенулась.

– Госпожа?

– Если даже она там переночевала, все равно уже должна прийти, – раздражённо буркнула девушка, слезая с кровати.

– Вам нельзя, госпожа!! – вскричала невольница.

– Что? – обернувшись, хозяйка вскинула брови.

Женщина привычно плюхнулась на колени, уткнувшись лицом в пол.

– Умоляю, выслушайте меня, госпожа Юлиса!

– Говори, – пробормотала девушка, ничего не понимая.

– Когда-то вы приказали мне.., – рабыня замялась, подбирая слова. – Предостерегать вас от необдуманных поступков.

– Я помню, – кивнула Ника.

– Тогда умоляю вас никуда не ходить!

– Вот как! – хмыкнула путешественница. – Надеюсь, ты объяснишь, почему я должна оставаться дома, когда пропала моя служанка?

– Потому, что дочь господ Картенов тоже исчезла, – Риата подняла голову. – Если вы вместо того, чтобы сочувствовать и переживать вместе с ними, отправитесь искать какую-то рабыню...

– Служанку, – машинально поправила хозяйка.

– Им все равно, госпожа, – невольница выпрямилась, всё ещё оставаясь на коленях. – Пока вы гостите в их доме, вы должны быть рядом, чтобы разделить с господами Картен радость или горе.

– Им нет до меня никакого дела! – фыркнула девушка. – Никто даже не заметит, если я уйду.

– Поверьте, госпожа, – принялась с мягкой настойчивостью уговаривать рабыня. – Даже в такие минуты люди всё замечают. Господин Картен и так... на вас обиделся.

– Да уж! – усмехнулась Ника, осторожно потрогав скулу и вытерев платком испачканные кончики пальцев.

– Представьте, как он разозлится, если вернётся без дочери, а вас нет, – продолжала увещевать женщина. – Вы, вместо того, чтобы ждать и утешать госпожу Картен, ушли искать какую-то рабыню!

– Наверное, ты лучше знаешь местных горожан, – вздохнула путешественница. – Но я не могу бросить своего человека. Мне необходимо знать, что случилось с Паули.

И добавила, стараясь говорить как можно убедительнее:

– Поверь, я бы и тебя пошла искать.

– Прикажите, и я пойду! – Риата встала на ноги. – Клянусь бессмертными богами, я узнаю, что случилось с Паули, и вернусь так быстро, как только смогу.

– Но ты не знаешь, где усадьба, – растерянно пробормотала девушка.

– Спрошу, госпожа, – пренебрежительно махнула рукой рабыня. – В Канакерне не так много консулов и всего один Картен.

– Ну, хорошо, – не удержалась от улыбки хозяйка. – Отправляйся.

– Только чтобы выйти за городские стены, мне нужно разрешительное письмо, госпожа, – сообщила невольница. – Я покажу его стражникам в воротах. Чтобы они не думали, будто я сбежала. Рабы не могут ходить, где вздумается.

Путешественница пристально посмотрела на неё. Женщина ответила бесхитростным выжидательным взглядом. Внезапно Нике пришла в голову совершенно дикая мысль. Что, если невольница просто решила удрать, воспользовавшись всеобщей суматохой и неопределённым положением госпожи, угодившей в немилость к Картенам? А это словоблудие с обиженными хозяевами – всего лишь лапша, которую хитрая невольница так ловко развесила ей на уши? Но Риата слишком умна, чтобы убегать без денег? Значит, надо проверить их наличие.

– Сходи за папирусом и чернилами, – распорядилась девушка. – Я напишу, что нужно, и поставлю печать.

Едва рабыня покинула комнату, её госпожа метнулась к корзинам. Беглый осмотр показал, что полотняные и кожаные мешочки с серебром никуда не делась. Усевшись за стол, Ника успела немного успокоиться, когда услышала приближение торопливых шагов.

– Госпожа Картен сидит в женской комнате, – шёпотом сообщила Риата последние новости, ставя перед хозяйкой чернильницу с воткнутым гусиным пером и свёрнутый лист. – Оба сына с ней. Из рабов никого видеть не хочет.

– Как хочет, – отмахнулась Ника. – Диктуй.

Её воротило от одного вида письменных принадлежностей. Из памяти ещё не изгладилась героическая эпопея с письмом Наставнику. И вот опять придётся выводить буквы совершенно не приспособленным для этой цели инструментом.

"Шариковую ручку изобрести, что ли? Или хотя бы карандаш? – с мечтательной ностальгией подумала путешественница, тут же одёрнув себя. – Знать бы ещё, как".

К счастью, текст оказался коротким. Госпожа Юлиса сообщала своё полное имя и адрес проживания в Канакерне. По словам невольницы, достаточно упомянуть дом консула Картена Мерка. Ну, и цель, с которой хозяйка посылает свою невольницу за город.

Пока госпожа корпела над папирусом, Риата с помощью трута, кремня и железного кресала разожгла масляный светильник, предварительно слегка выдвинув фитиль. От чего тот сразу начал коптить.

Естественно, девушка тут же поинтересовалась, зачем это нужно? Женщина объяснила, что оттиск намазанной чернилами печати может получиться слишком расплывчатым. Поставив жирную точку, больше напоминавшую кляксу, Ника сняла с шеи висевший на кожаном шнурке перстень. Подержав над огоньком, пока тот не покрылся слоем сажи, и с силой прижав папирус, с удовлетворением хмыкнула, увидев чёткое изображение причудливого герба из нескольких переплетённых букв.

Отдав рабыне свёрнутое разрешительное письмо, девушка добавила к нему серебряную монету.

– Вдруг понадобится за что-то заплатить, – пояснила она. – Или купить еду. Если задержишься.

– Спасибо, добрая госпожа, – низко поклонилась растроганная Риата.

Подумав, путешественница решила поставить в известность госпожу Картен о том, что посылает рабыню в усадьбу. Не стоит игнорировать хозяйку дома.

Как и предупреждала невольница, Тервию Ника нашла в комнате с ткацким станком. С заплаканным лицом женщина сидела у стены, наблюдая за сыновьями, расставившими по полу деревянных солдатиков. Успевший позабыть о свалившемся на семью горе Валрек что-то увлечённо говорил старшему брату, но тот, похоже, не имел никакого настроения играть.

Заметив гостью, супруга консула нахмурилась.

– Прошу прощения, что беспокою вас, госпожа Картен, – чуть склонилась девушка. – Я посылаю свою невольницу в вашу усадьбу. Мне необходимо кое-что выяснить у гантов.

– Это ваша рабыня, госпожа Юлиса, – равнодушно пожала плечами женщина, но всё же спросила. – Она хоть дорогу знает?

– Найдёт, – уверенно заявила Ника.

Восприняв молчание, как знак одобрения, она собралась выйти, но была остановлена тихим голосом Тервии.

– Что вы такое видели, госпожа Юлиса, если решили, что какой-то варвар приходил сватать мою дочь?

– Ваш супруг запретил мне говорить об этом, – напомнила гостья.

– Уртекс, – обратилась хозяйка дома к старшему сыну. – Поиграйте в саду.

– Ну, мама! – заканючил подросток, очевидно, не желая пропустить такой интересный разговор.

– И внимательно следи за своим братом, – в голосе матери прорезался металл. – Пока я не решу, кому из рабынь его можно доверить.

– Ладно! – проворчал парнишка, одним движением сбивая заботливо расставленные фигурки.

– Зачем?! – со слезами закричал Валрек, потрясая кулачками.

– Собирай своих воинов! – прикрикнул Уртекс. – И иди в сад!

– Вот ещё! – набычился мальчик, вытирая кулаками заплаканные глаза. – У меня горожане почти победили варваров...

– Слушайся своего старшего брата, Валрек! – строго сказала мать и улыбнулась. – Ты устроишь новую битву на садовой скамейке. Там гораздо удобнее.

Путешественница поняла, что Тервия желает поговорить с ней наедине. Вот только девушка уже не знала, стоит ли делиться с ней своими наблюдениями?

Когда мальчики, собрав игрушки, ушли, женщина окинула гостью надменным взглядом.

– Я, как мать Вестакии, должна знать, почему вы связали мою дочь с сыном вождя атавков?

– Но как же воля вашего супруга?

– Его здесь нет! – повысила голос хозяйка дома. – И я не буду ничего ему говорить, если вы сами мне всё расскажете.

В последних словах звучала уже неприкрытая угроза. Сообразив, что сама загнала себя в безвыходное положение, Ника со вздохом стала описывать поведение Вестакии во время нежданного визита Ноор Учага. Как она молясь, ходила по комнате, с каким нетерпением ожидала окончания разговора молодого варвара со своим отцом и как горько плакала после, даже от обеда отказалась.

По мере рассказа в глазах слушательницы всё явственнее проступала тревога, но губы словно сами собой растягивались в неестественную, как будто резиновую, улыбку.

– Я думала, вам и в самом деле что-то известно! – наигранно рассмеялась Тервия. – А вы распускаете сплетни о моей дочери из-за каких-то пустяков!

Путешественница, уже не имея никакого желания доказывать свою правоту тем, кто не хочет её видеть, вскинула подбородок.

– Ваши слова обидны и несправедливы, госпожа Картен. Я высказала свои подозрения только вам и вашему мужу. Поверьте, мне жаль, что он так... бурно отреагировал на мои слова. Теперь я понимаю всю глубину моих заблуждений, – голос девушки прямо-таки сочился ядом, чуть прикрытым слабым дымком елея. – И клянусь, никто здесь больше не услышит от меня ни слова о вашей дочери.

Поклонившись, она шагнула к выходу

– Вы всё не так поняли, госпожа Юлиса! – раздражённо вскричала Тервия. – Просто боги наградили Вестакию слишком впечатлительным сердцем и доброй душой...

– Убеждайте себя, госпожа Картен, – бросила Ника через плечо. – Мне ваш муж уже всё объяснил.

Оставив кипящую от негодования хозяйку, гостья торопливо поднялась в свою комнату, где вновь заняла место на кровати и принялась разглядывать потолок.

Почему-то вспомнился княжий суд в Скаальи. На нем ринс Келв и его приказчик Юнхи тоже врали в глаза, отрицая очевидное. И хотя у них это получалось гораздо правдоподобнее, чем у госпожи Картен, девушка была совершенно уверена, что такому бесстыдному лицемерию венсов научили именно купцы из цивилизованных городов, а никак не наоборот.

От грустных размышлений о низменности человеческой природы отвлёк громкий стук в ворота.

"Для Риаты вроде бы слишком рано?" – подумала путешественница, бросаясь к окну в отчаянной надежде увидеть обеих своих служанок.

Увы, чуда не произошло. В калитку колобком вкатилась госпожа Сасс Луила, тут же набросившаяся с вопросами на привратника. Но тот только молча качал головой. Ничего не добившись от глупого раба, женщина устремилась к дому, оглашая двор громкими криками:

– Тервия! Госпожа Картен! Какое горе!

– Луила? – отозвалась жена консула.

Девушка не могла видеть момент их встречи. Но, судя по всхлипам, нечленораздельным возгласам и рыданию, она получилась бурной и душевной.

Сама Ника увиделась с подругой хозяйки только за обедом. Попивая слабо разведённое вино, толстуха, как могла, утешала резко постаревшую хозяйку дома. Ругала власти за неспособность защитить горожан от воров. Приводила в пример прошлые времена, когда и люди были добрее, и стража проявляла похвальное усердие в борьбе с преступниками. Вот только, судя по всему, её слова находили весьма слабый отклик в душе оглушённой несчастьем Тервии.

Тогда, охваченная ораторским зудом, женщина обратилась к скромно жующей рыбу путешественнице. В отличие от хозяйки, та отсутствием аппетита не страдала.

– Видимо, вас хранят боги, госпожа Юлиса, – покачав головой, госпожа Сасс сделала солидный глоток.

– Почему? – удивилась девушка, а жена консула вздрогнула, словно очнувшись от охватившего её оцепенения.

– Ну как же! – фыркнула собеседница. – Грабители могли и вас похитить вместе с бедной Вестакией.

Губы Тервии сжались в тонкую нитку, брови сошлись к переносице, а пальцы, только что расслаблено державшие давно опустевший бокал, побелели.

– Вряд ли мне что угрожало, госпожа Сасса, – покачала головой Ника, упиваясь волнением госпожи Картен.

– От чего же? – толстуха поставила кубок на стол, а её подруга, затаив дыхание, сверлила гостью свирепым взглядом.

– Я не столь красива, как госпожа Вестакия, – с печальной полуулыбкой пояснила путешественница.

Тервия перевела дух, и чтобы скрыть волнение, приказала Мыши налить себе вина. Тем не менее, глаза её не предвещали девушке ничего хорошего.

Какое-то время Сасса молчала, переваривая столь нестандартное объяснение. Но, прежде чем она его хоть как-то прокомментировала, в зал ворвался Валрек.

– Мама, мама! – закричал мальчик. – Нянька! Там!

Вслед за ним в дверях появился старший брат.

– Мама, кажется, нянька умирает.

– Что? – женщина резко поднялась. – Её же только чуть-чуть побили!

– Она уже глаза закатила, – пробормотал бледный подросток. – И хрипит.

– О, бессмертные боги! – вскричала хозяйка дома, выбираясь из-за стола. – Только не это.

У Ники кусок в горле застрял.

"Как, почему?" – в замешательстве думала она, торопясь за Тервией, её подругой и мальчиками.

У ворот конюшни уже переминался с ноги на ногу Дербан, видимо, опасаясь гнева госпожи за излишнее кнутобойное усердие, приведшее к порче имущества.

Привратник, сидевший на корточках возле вздрагивавшего тела няньки, увидев хозяйку, кряхтя поднялся на ноги и, поклонившись, тихо сказал:

– Вилпа умирает, госпожа.

– Мерзавка! – прошипела та сквозь зубы. – Как не вовремя.

Стоявшая за её спиной Мышь тихо всхлипнула. Путешественница, невольно передёрнула плечами, заметив на руках няньки свежие раны от верёвок. Неужели женщину мучили такие боли, что пытаясь вырваться, она не замечала их? На ногах путы глубоко врезались в тело, успев напитаться кровью.

Лицо рабыни превратилось в устрашающую маску с вылезшими из орбит, красными от лопнувших сосудов, медленно стекленевшими глазами.

– Какая плохая смерть, – покачала головой Сасса. – Две беды в один день – очень дурная примета.

– Да хранят нас бессмертные боги, – озабоченно пробормотав, госпожа Картен обратилась к Терету. – Вытащи у неё тряпку изо рта.

Но как тот ни старался, так и не сумел разжать сведённых судорогой челюстей. А потом и вовсе бросил безнадёжные попытки, пятясь от наползавшей из-под мёртвого тела зловонной лужи.

– Ещё и обгадилась! – презрительно сплюнула Тервия.

– Поясница у неё болела, – прошептала сквозь слёзы Мышь, ни к кому не обращаясь. – Жаловалась она всё время. И в уборную...

– Молчи, дура! – оборвала её хозяйка, и вспомнив о своих обязанностях, принялась отдавать распоряжения.

– Дербан, Обглодыш, возьмите тележку, отвезите тело в порт. Отдадите любому лодочнику, пусть отвезёт подальше в море да не забудет камень к ногам привязать. А то ещё выбросит на берег в городе, узнают чья рабыня, и придётся платить штраф.

Она вышла из конюшни, продолжая инструктировать невольников.

– Я дам три обола. Два отдадите за похороны, один отнесёте в храм Дрина. Если узнаю, что взяли себе хоть один, прикажу пороть нещадно! Поняли?

– Да, госпожа, – поклонилась мужчины.

– Луила, дорогая, не знаешь, кто-нибудь продаёт хорошую рабыню для присмотра за детьми? – уже не глядя на них, спросила Тервия у подруги.

– Так вот сразу и не скажу, – задумчиво проговорила толстуха. – Вроде, как сын Привла Браки начал ходить на занятия к преподавателю. Нянька ему уже не нужна. Может, у госпожи Снерсы спросить?

– Это какой Привл? – заинтересовалась собеседница. – Хозяин рыбозасолочных сараев?

– Нет, – покачала головой Сасса. – Его брат. Он живёт...

Продолжение разговора путешественница слушать не стала. Оставив подруг на дворе, она быстро поднялась в свою комнату. Даже вспышка ярости морехода, едва не стоившая ей жизни, не произвела на девушку такого угнетающе-жуткого впечатления, как смерть несчастной няньки.

Помотавшись по больницам, Ника наслушалась великое множество рассказов о разных болячках и недугах. Судя по всему, Вилпа страдала болезнью почек. А тут её сначала опоили какой-то дрянью, потом облили холодной водой, а в довершение всего, ещё и выпороли.

"Но почему Уртекс так крепко не заснул?" – внезапно подумала девушка, и чтобы убить время, принялась искать ответ на этот вопрос. Единственным разумным объяснением она посчитала плохо растворённое снадобье. Возможно, часть порошка опустилась на дно, и именно в остатках вина, которое выпила нянька, концентрация наркотика оказалась максимальной.

Занятая своими мыслями, путешественница не заметила, как ушла Сасса Луила, пообещав Тервии непременно зайти завтра. Удлинялись тени, день пошёл на убыль. Ника стала высчитывать, когда может вернуться Риата?

Однако, первым пришёл Картен Мерк. Услышав недовольный голос купца, девушка бросилась к окну.

Тервия встретила его как раз на середине двора.

– Ничего, – глухо ответил он на невысказанный вопрос и быстро заговорил, словно оправдываясь то ли перед ней, то ли перед собой. – Стражники прошли облавой по домам у Нижних ворот. Я сам с ними ходил, расспрашивал всех, кто может хоть что-то знать: трактирщиков, содержателей борделей, даже меретт и воров!

Криво усмехнувшись, мореход обнял супругу.

– Если бы ты только видела, с какими отбросами нашего города мне приходилось разговаривать как с равными! И все без толку! Никто ничего не знает! Прирезать бы пяток этих крыс, небось остальные сразу бы всё вспомнили!

– А что сказал стратег? – с отчаянной надеждой в голосе спросила женщина.

– Ты же знаешь Реда Стаута? – возмущённо фыркнул Картен. – Успокаивал! Говорил, что нашу девочку похитили не для того, чтобы убить. Надо ждать требования выкупа.

Мореход направился к дому.

– А пока стражники с эфебами обыскали все корабли в порту...

Какие ещё мероприятия провели канакернские правоохранители для поисков похищенной дочки консула, девушка не расслышала. Хозяева скрылись в мужском зале. А идти и спрашивать – как-то не хотелось. Во избежание неприятностей, она предпочла остаться в своей комнате, затаившись, как мышь под веником.

Вскоре вернулись и рабы, отвозившие в порт тело несчастной няньки. Но Риата всё не появлялась. Неужели все же сбежала или вляпалась в какую-то историю? А вдруг она погибла? Путешественница начала опасаться, что может остаться и вовсе без служанок. Поэтому неудивительно, что очередной стук в ворота заставил её вновь броситься к окну и выругаться от разочарования.

На этот раз поддержать будущих родственников явились Тренц Фарк с сыном. Но хозяева дома оказались настолько поглощены свалившимся на них горем, что позабыв о вежливости, даже не встретили их во дворе.

Забегая вперёд и униженно кланяясь, Терет сам проводил их к галерее. Снизу донеслись плохо различимые восклицания. Несмотря на то, что девушка уже успела убедиться в хороших звукоизолирующих качествах местного пола, она всё же приникла к нему ухом, теша себя надеждой хоть что-нибудь расслышать.

Либо Фарки с Картенами расположились прямо под её комнатой, либо говорили очень громко, но сейчас до неё доносились отдельные обрывки фраз. Кажется, мореход поведал другу о неудачных поисках, а его супруга обвиняла рабыню-няньку в пособничестве похитителям.

"А ещё говорила, что она умерла не вовремя, – презрительно усмехнулась Ника. – На мёртвую – что угодно свалить можно".

Жаль, что ответных слов гостей она так и не разобрала. Вряд ли Тренц Фарк позволит обмануть себя таки сказками. Впрочем, путешественница достаточно изучила нравы канакернцев. Если консулу Фарку по-прежнему будет выгоден союз с Картеном, он поверит и не в такую чушь. А Румс тоже такой? Даже если ему ничего не известно о Нооре Учаге, неужели он не понимает, что Вестакию никто не крал? Или ему все равно, что она сама сбежала?

Девушка категорически не хотела в это верить. Слишком смелым, гордым и независимым показался ей десятник конной стражи. Но, возможно, она его слишком идеализирует? Поневоле вспомнилось жертвоприношение домашним богам-хранителям в первый день её пребывания в доме Картена. Как послушно вёл себя Румс с матерью.

"Они же его обманывают! – ахнула Ника. – Отец с Картеном! Запудрили парню мозги, вот он и верит, что Вестакию украли!"

Она даже вскочила на ноги, готовая немедленно бежать и раскрыть Румсу глаза на их подлости.

– Вот батман! – выругалась про себя путешественница, чувствуя, будто разрывается на части: "Ну куда ты опять лезешь? Мало огребла сегодня? Ещё хочешь? Если этот гусар не понимает, что невеста сбежала, он просто тупой! Такому помогать – только время терять! Да и если даже Румс и передумает жениться на Вестакии, с чего ты решила, что он полюбит тебя?"

Не переставая терзать себя и взывать к благоразумию, девушка подошла к окну, уже не имея никакого желания подслушивать чужие разговоры. Всё её мысли по прежнему занимал Румс Фарк. Хорошо хоть, усилием воли Нике удалось придать им новое, более безопасное направление. Сумев убедить себя в полной бесперспективности хоть каких-то отношений с бравым десятником конной стражи, она снова и снова вспоминала их последнюю встречу. Пустой, ни к чему не обязывающий разговор, весёлая пикировка случайных попутчиков. Лёгкая светлая грусть умиротворяющим покрывалом легла на душу, заставив путешественницу улыбнуться. Та прогулка по улицам Канакерна стала самым приятным воспоминанием за все время её пребывания в этом мире.

Углубившись в переживания, Ника едва не пропустила момент возвращения Риаты, не расслышав ни стука в ворота, ни ворчания привратника. Только громкий голос Картена вывел её из мира грёз.

– Эй ты там, рабыня! Зайди сюда!

Очевидно, консул заметил женщину через распахнутые настежь двери мужского зала, и она ему за чем-то срочно понадобилась. Не раздумывая ни секунды, путешественница бросилась вон из комнаты. Едва не грохнувшись на крутой лестнице, она успела оказаться у входа в зал как раз тогда, когда невольница докладывала о причинах своего отсутствия.

– ... узнать о своей служанке Паули, господин Картен.

– Что с ней? – оборвал её мореход.

– Паули покинула усадьбу вчера вечером, – потупив взор, отвечала Риата. – С ней пошёл Орри, тот молодой варвар. Больше их никто не видел.

– Ты говорила с господином Приском Гроком? – спросила Ника.

Обернувшись к хозяйке, рабыня поклонилась.

– Да, госпожа. Он думает, на них напали варвары.

– Так близко от города? – удивлённый Тренц Фарк посмотрел на сына.

– Я ничего не знаю об этом, – покачав головой, тот обратился к невольнице. – Когда они ушли?

– Вечером, господин, – поклонилась женщина. – Паули торопилась попасть в город до закрытия ворот.

– Быть может, ваша рабыня просто сбежала со своим приятелем, госпожа Юлиса? – ядовито усмехнулась заглянувшая в зал Тервия.

– Вряд ли у неё имелись на это причины, госпожа Картен, – столь же любезно отозвалась девушка. Она хотела добавить ещё что-нибудь едкое, но замолчала, увидев на лице Румса признаки нетерпения.

– Оружие варвар с собой взял?

– Да, господин, – кивнула Риата. – Господин Приск Грок сказал, что сам дал Орри меч.

– А обращаться он с ним умеет, – заметил мореход и пьяно икнул. – Уж я то знаю...

– Я со своими людьми проезжал той дорогой, – задумчиво проговорил десятник конной стражи. – И не заметил никаких следов драки.

"Значит, в город они успели", – решила путешественница, и преодолев смешанный с брезгливостью страх, спросила:

– Господин Картен, вы не знаете, в Канакерне убитых варваров не находили?

Консул засопел.

– Я сочувствую вашему горю, – поспешно добавила Ника. – Но, быть может, случайно услышали?

– Нет, – бросил хозяин дома. – Не находили.

– Ваша служанка и её дружок давно у Дрина в Тараре, – с насмешливым сочувствием хмыкнул старший гость.

– Если их не нашли в городе, значит, вынесли за стены, господин Фарк, – смело возразила девушка. – А они пришли перед самым закрытием ворот.

– Тела могли вывезти и утром, – тем же снисходительным тоном пояснил консул.

– По приказу стратега стражники осматривали все покидавшие город повозки, – неожиданно вступил в разговор Картен.

– Думаете, их тела спрятаны в Канакерне? – Ника обвела глазами мужчин, стараясь не задерживать взгляд на мужественном лице Румса.

– Возможно, – пожал плечами Фарк, знаком подзывая Мышь и протягивая пустой кубок.

"Кому и зачем понадобилось убивать гантов? – растерянно думала путешественница. – А потом ещё укрывать их мёртвые тела? Может, я чего-то не понимаю?"

– Простите мою назойливость, господа! – громко заявила она, ни к кому конкретно не обращаясь и уже не опасаясь казаться смешной. – Но вы уверены, что ночью никак нельзя вывезти мертвецов из города?

– Вы же сами только что говорили об этом, – рассмеялся Тренц Фарк.

– Сами себе уже не верите? – не удержалась от шпильки Тервия.

– Я слишком мало живу в Канакерне, – попыталась оправдаться девушка. – Могла что-то перепутать или не так понять.

– Всё вы правильно поняли, госпожа Юлиса, – с трудом ворочая заплетавшимся языком, проговорил Картен. – С заходом солнца все городские ворота закрываются.

– Не все, – возразил Румс Фарк, и путешественница посмотрела на него с надеждой. – Нижние ворота открыты почти до полуночи.

– Тогда ваших варваров, госпожа Юлиса, утопили в порту, – довольно рассмеялся Тренц Фарк, вытирая платком мокрые от вина губы.

– Слишком рискованно, – возразил ему сын. – Ночью там дежурит два десятка стражников, не считая эфебов, и матросы с кораблей могли углядеть. Они не откажутся заработать премию за поимку преступника.

Нику словно что-то толкнуло, какое-то необъяснимое чувство заставило ухватиться именно за эти слова. Повозка, порт, полночь. Теперь понятно, как вывез из города Вестакию её нетерпеливый возлюбленный. Через порт! А Орри с Паули? Что, если они просто подвернулись под руку и стали случайными жертвами? Но как это проверить?

– Риата, ты с гантками в усадьбе разговаривала?

– Да, госпожа, – не смогла скрыть удивления рабыня.

– Паули с собой в город ничего не взяла? – спросила девушка, в волнении подаваясь вперёд.

– Госпожа Алия Грок послала с ней немного свежих абрикосов, – подтвердила её догадку невольница.

"Значит, следы гантов надо искать в порту, – решила путешественница. – Но как? С собакой? Мухтаров здесь не водится. Если только свидетелей расспросить?"

– Скажите, господин Фарк, сегодня в порту дежурят те же самые стражники, что и вчера ночью?

– Да, госпожа Юлиса, – ответил десятник конной стражи. – Эфебы меняются, но эти два десятка будут охранять порт ещё два дня.

– Тогда я должна поговорить с ними! – решительно заявила Ника.

– Сейчас?! – вскричала Тервия. – На ночь глядя идти через весь город?! Вы с ума сошли, госпожа Юлиса?!

– Это не ваше дело! – строго сказал её супруг. – Идите к себе, скоро ужин, вас позовут.

– А чьё, господин Картен? – искренне удивилась девушка, с радостью чувствуя, как её охватывает знакомое состояние окрылённости, когда исчезают сомнения, а нужные слова сами срываются с языка. – Мой отец просил вас помочь мне добраться до Империи. Вы сделали для этого все возможное. С моей стороны будет чёрной неблагодарностью заставлять вас возиться ещё и с Паули. Вам нужен отдых, чтобы завтра с новыми силами заняться поисками. Поэтому я пойду в порт сама.

– Нет, – упрямо, но уже не столь категорично высказался мореход. – Ваш отец – мой друг. Из-за нашей дружбы я не позволю вам так рисковать жизнью. Если так хотите, пойдём завтра утром.

– Завтра может быть уже поздно, – попыталась урезонить его путешественница. – Люди быстро забывают о том, что их не касается. Необходимо идти сейчас же, пока стражники ещё помнят о событиях прошлой ночи.

– Я сказал – нет! – с пьяным упорством рявкнул хозяин дома, стукнув кулаком по столу. – Забирай рабыню и иди отсюда!

Нервный спазм перехватил горло Ники, а в душе вспыхнуло и стало стремительно разгораться пламя отчаянного безрассудства.

– Понимаю ваше беспокойство, господин Картен, – с трудом выдохнула она. – Только кричать на меня не надо. Отец учил ценить своих людей, и я намерена сделать всё, чтобы найти Паули!

Лицо морехода побурело, наливаясь пьяной, дурной кровью.

– Но это слишком опасно! – вскричала Тервия, с тревогой поглядывая то на мужа, то на гостей, с интересом наблюдавших за происходящим. – Даже днём молодой девушке не стоит ходить туда в одиночестве, а ночью тем более. Любой обидеть может.

– Дождитесь утра, – поддержал женщину Тренц Фарк.

Хозяин дома начал медленно подниматься со своего места, тяжело опираясь на столешницу обеими руками.

Путешественница безмятежно смотрела в кипящие злобой глазки, стараясь угадать – сам бить будет или рабов позовёт? Впрочем, это уже не важно. Если кто-нибудь её хоть пальцем тронет, о побеге Вестакии с варваром узнают не только Фарки, но и соседи вокруг. Орать девушка решила во всю глотку.

– Я готов проводить вас до порта, госпожа Юлиса.

Рухни потолок, или разверзнись пол, присутствующие удивились бы меньше. Ника вообще потеряла дар речи, почувствовав, как замерло сердце, пропустив удар.

– Румс? – вскинул брови Тренц Фарк.

– Да, отец, – кивнул молодой человек. – Я сумею уберечь госпожу Юлису от неприятностей. А стражники со мной будут гораздо откровеннее.

– Неприлично девушке столь знатного рода гулять по ночам с чужим мужчиной, – жеманно поджала губы Тервия.

– Я не могу разрешить такое, господин Румс, – покачал головой мореход, тяжело плюхнувшись задом на табурет. – Друг доверил мне свою дочь, и я должен заботиться о её чести.

"Вот батман! – думала путешественница, не в силах скрыть волнение. Она все же поговорит с Румсом на прощание! Если, конечно, этот лицемерный козёл не помешает. – Ну это мы ещё посмотрим!"

– Я хорошо помню о нашем сегодняшнем разговоре, господин Картен, – проговорила она скромным голоском. – Поэтому прошу послать со мной того, кому вы доверяете. Вашего старшего сына или кого-то из рабов.

Гостья ясно и недвусмысленно давала понять хозяевам, что не намерена просвещать их будущего зятя по поводу некоторых обстоятельств исчезновения Вестакии. Честно сказать, та была ей уже абсолютно безразлична. Девушку интересовала Паули и... Румс! Время, которое они проведут вместе, Ника не собиралась тратить на разговоры о другой девице. Ещё чего не хватало!