Текст книги "История миров: Блуждающие огни (СИ)"

Автор книги: Анастасия Кашен-Баженова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

  – Возможно, его ранили в предыдущем мире, за какое-то мгновение до перехода. Нас могло раскидать в разные места? – не знаю, стоило ли все рассказывать о случившемся...

  – Вряд ли. Однозначно, вы перешли с помощью амулета. Наше оборудование не засекало других попыток вторгнуться в мир, – теперь в светлых глазах Августа появилась тревога.

  – Во сколько снова откроется выход в мир?

  – О, для Дракона он открыт всегда.

  – Так эта Ветка принадлежит ему? – Август кивнул. Появилась надежда, что теперь, в самом ужасном исходе этой ситуации – в том, что раненного Локариса схватили, есть шанс на его спасение. – Тогда нужно собрать людей и перейти, как только будет открыт выход!

  – Нет, к сожалению. Все, что вы можете – это три дня прождать своего Проводника на базе.

  – Но это же Дракон, он не просто Странник! – меня несло: надежда вспыхивала и надежда умирала, встречаясь со светлыми глазами Августа. Самое забавное то, что, если Локарис погиб – то мне автоматически засчитается задание покровителя. Возможно, меня даже будут ждать золотые горы.

  – Не просто. Он тот Странник, который и дал распоряжение, как действовать в такой ситуации, – мужчина пожал плечами: мол, он тоже переживает за Локариса, но приказ есть приказ.

  – И распоряжение было – сидеть и ждать?

  – Странников не ждут. Разве вы не знаете?

  – Так эта Ветка принадлежит ему? – Август кивнул. Появилась надежда, что теперь, в самом ужасном исходе этой ситуации – в том, что раненного Локариса схватили, есть шанс на его спасение. – Тогда нужно собрать людей и перейти, как только будет открыт выход!

  – Нет, к сожалению. Все, что вы можете – это три дня прождать своего Проводника на базе.

  – Но это же Дракон, он не просто Странник! – меня несло: надежда вспыхивала и надежда умирала, встречаясь со светлыми глазами Августа. Самое забавное то, что, если Локарис погиб – то мне автоматически засчитается задание покровителя. Возможно, меня даже будут ждать золотые горы.

  – Не просто. Он тот Странник, который и дал распоряжение, как действовать в такой ситуации, – мужчина пожал плечами: мол, он тоже переживает за Локариса, но приказ есть приказ.

  – И распоряжение было – сидеть и ждать?

  – Странников не ждут. Разве вы не знаете?

  Знаю, как же. Я убила еще минут пятнадцать на требования отвести меня к главному на Пути, показать это чертово распоряжение, но позиция Августа осталось прежней:

  – Леди, честно, за Дракона я бы пошел в бой, пусть один, пусть вопреки правилам, но, во-первых, это бесполезно, во-вторых, до одиннадцати часов выход из мира все равно закрыт.

  – Тогда, я могу остаться тут – в холле?

  – Это тоже против правил, но оставайтесь. Вот ключ от номера, если решите отдохнуть и переодеться, – Август смерил меня взглядом. – Попрошу что-нибудь принести вам из одежды, и будем надеяться, что Дракон потом оплатит это.

  Будем надеяться. Я села на лавку в холле, свет Август выключать не стал, а вот коридор, из которого я вышла, был темен. До одиннадцати утра оставалось десять с половиной часов...

  Можно пойти в номер, принять горячий душ, мне принесут одежду. Потом найти способ связаться с покровителем. А что еще делать? Вроде бы, ничего себе план – можно жить дальше.

  Я сняла с плеча лямку ящика с аппаратом. Десять с половиной часов дум о том, что могут сделать люди, без зазрения совести палящие по пассажирскому поезду, или действии неизвестного мне яда, или о мучительной смерти в Хаосе. Воображение, словно назло, подкидывало самые красочные картины. Они сами собой вырисовывались на прозрачном стекле дверей, за которыми тянулся темный коридор. Не было ничего более зловещего во всех мирах, чем эта темнота! И не было ничего более щедрого на надежду, чем густой мрак в конце. Ведь будь там свет, все было бы видно так, как есть. Но я могла без конца представлять, как из этих теней, словно соткавшись, выходит Дракон.

  Зачем? Почему? Не мое ли дело побыстрее отделаться от всего? Получить оплату и забыть о мирах, как о страшном сне? Закончится ли все со смертью главы CBS? Смогу ли жить спокойно и не бояться того, что в дверь снова постучат те или другие люди с Путей и скажут: 'есть работа для тебя'?

  В медленном течении минут... часов... я различала каждый шум по отдельности. А звуков в тишине оказалось не так много: тихий шелест воздуха в вентиляции, какой-то тихий гул за стенкой – тихие, тихие, и ничего похожего на шаги или чье-то дыхание.

  Усталость и слабость взяли свое.

  – Айн? – он коснулся моей головы.

  Я уснула сидя, и сейчас смотрела на колени, не решаясь поднять голову.

  – Поднимайся, еще предстоит расшифровать координаты, – Локарис стоял рядом, уже не касаясь меня. Я чувствовала его присутствие кожей и, кажется, узнала бы, даже не слыша его истинного голоса.

  ***

  Айн. Мир из новой ветки Кестра.

  Клуб в столичном городе.

  Назвать музыку приятной язык не поворачивался. Непонятные звуки наперебой колебали воздух, сливаясь в одно монотонное «бум-бум-бум», но танец, исполняемый посередине клуба, меня заворожил. Четыре человека, одетые в обтягивающие светящиеся костюмы, выделывали разнообразные трюки в аэродинамической трубе. Двигались они красиво и слаженно, похожие на юрких рыбок в аквариуме.

  – Идем, наша очередь, – Локарис махнул рукой в направлении выхода и затерялся в шумной толпе танцующего люда.

  Бледная зеленоватая табличка над дверью тускло мерцала в прокуренном пространстве, я вклинилась в извивающиеся тела танцующих, перемазанных светящейся краской людей.

  – Все удалось? – как только я протолкнулась к мужчине, тут же ухватила его за руку.

  – Последний этап.

  Мы вырвались на улицу. Здесь было тише, но ненамного: из динамиков наперебой выкрикивали зазывные приглашения клубы, заманивая заглянуть именно в их дверь, звучал хрипловатый из-за помех мужской голос, поздравляя с местным праздником. Ходила гуляющая разношерстная и разновозрастная толпа, кто группами, кто поодиночке.

  Нас ждал худой парень в драной, забрызганной мерцающей краской футболке и бесформенных штанах. Он неторопливо докурил сигарету, вдавил грязным кедом бычок в асфальт, и кивнул, приглашая следовать за ним.

  По узким, освещенным мигающими лампочками коридорам, он провел нас до небольшой комнатки, разделенной несколькими перегородками. За одной такой перегородкой Дракона и меня сфотографировали, за другой заполнили поддельные паспорта и удостоверения на имя научного сотрудника Лорена Гейнса и его дочери Александры. Оставалось приклеить фото на все документы и подделать печати.

  Этим занимался совсем молодой парень, бритый, так же как и наш проводник. Руки паренька ловко летали над страницами удостоверений, наборами печатей, над нашими с Локарисом угрюмыми лицами, которые почему-то никогда не получаются иными на фото для документов. Его красные, то ли от прокуренного воздуха, то ли от работы, глаза смотрели на нас с опаской поверх дыхательной маски.

  – Недавно работает, но клеит – не подкопаешься! – кивнул на напарника парень, который нас привел. – Как его взяли, ни одного прокола.

  – Значит, частенько приходится работать с группой риска? – Локарис рассматривал одно из уже готовых удостоверений. Погладил большим пальцем уголок фото, проверяя, как оно приклеено, посмотрел под настольной лампой – в общем, делал вид человека, видавшего немало настоящих документов этого мира.

  – В последнее время меньше. "Чистую бумагу" все сложнее подделать. Опять вернули микросхемы, да и тех, кто готов работать с группой риска после третьей вспышки немного. Вот и этот, – парень кивнул на молодого подельщика, прикуривая вторую сигарету, – боится каждого чиха. Но мы делаем на совесть, брат. Дальше дело только вашей осторожности.

  – Почему чистый лист датирован тремя неделями ранее?

  – Приехавших в две предпраздничные недели проверяют придирчивее. Эйк поставит вам гостиничных штампов, отметок с клубов и пару штампов о проверке. Все будет – не подкопаешься.

  Закончив с документами, мы снова вышли на шумящую расстроенными динамиками улицу. Где-то вдалеке, прерывая гул музыки и выкриков, гремел и вспыхивал салют, разлетаясь под темно-серым отсутствием неба. Еще один город под бетонным колпаком, еще одна мировая катастрофа.

  – Ну, теперь рассказывайте, с какими непреодолимыми препятствиями мы встретились? – я взяла Локариса под руку, чтобы было проще до него во всей этой какофонии докричаться.

  – Вирус, – ответил Локарис.

  В предыдущем промирке мы всю ночь просидели за расшифровкой данных с аппарата, после того, как в медотсеке подлатали и Дракона. Я не особо понимала процесс расшифровки и под конец уснула, так что подробностей не знала. Но стоит отдать должное Дракону, на следующее утро, перед переходом последний мир новой ветки Кестра, он спросил, хочу ли я остаться в промирке и не продолжать с ним путешествие. Я чувствовала себя виновато после истории с ядом, и мы сошлись на том, что по возвращению в мой мир у меня будет квартира, ничем не уступающая хоромам Пеома. Локарис сказал, что год-два мне придется пожить в CBS, что-то вроде карантина, чтобы никто не попытался через меня подобраться к нему. Специфика работы. Все это, конечно, зависело от непреодолимых обстоятельств мира, в который мы перешли вчера ночью.

  – Сейчас мы немного погуляем, нужно получить несколько отметок в лист, – сказал Дракон. – Сидеть в праздник Завтрашнего дня на квартире подозрительно.

  – Праздник Завтрашнего дня?

  – Местные празднуют перспективу изобретения лекарства, которое убьет вирус. Каждый год они приближаются к цели на два процента, каждые пятнадцать вирус дает новый виток, и они начинают заново.

  – Странный праздник. Значит, Кестр отозвал всех Странников из-за вируса? Слишком сложно для того, чтобы сделать бизнес на амулетах?

  – По данным, что я смог раздобыть, погибло девять Странников. Это непростительно много. Восемь из них даже не смогли покинуть мир.

  Дракон стал рассказывать о вирусе, а я погрузилась в удивительное звучание его истинного голоса.

  Когда-то был другой город, и стоял он в другом месте. Город процветал благодаря добыче полезных пород, залегающих на большой глубине. Однажды земные чертоги, что дарили людям богатство и топливо, принесли смерть.

  Жившие под землей бактерии, где представить живой организм, казалось бы, невозможно, прижились и на поверхности. Это не могло не нарушить жизнь людей. Вспышки эпидемии, словно в наказание за особо глубокую рану в земной коре, косили десятки городов, пока не загнали людей в выстроенные убежища у редких источников, где сквозь гейзеры в воздух поступал газ, смертельный для вируса. Но газа было мало.

  Так серыми монолитными громадами выросло пять городов под колпаками. Другие же, обезлюдившие города, становились высушенными жарким солнцем или изъеденными плесенью и влажностью развалинами.

  Чистый лист, означал то, что последние пятнадцать лет мы не выходили за пределы убежищ, не считая переезда в специально оборудованных подземных поездах. Это, конечно, не было правдой: переходя из предыдущего мира, мы оказались в точке за пределами города, но Локарис утверждал, что за несколько минут к нам ничего не привяжется – согласно отчетам, которые он украл.

  Мы добрались до съемной квартиры под утро. Временное жилище встретило стерильной белизной и минимализмом. По сравнению с уличным неоном на черно-сером фоне, эта отчасти больничная обстановка показалась мне приятным контрастом.

  Во время прогулки я здорово продрогла от влажного холодного воздуха и решила согреться каким-то цветастым коктейльчиком в клубе. Пережила короткое отравление, которое и привело к тому, что я, сгорая от стыда, сидела на полу возле белоснежного унитаза, а Дракон намывался в душевой кабинке.

  Шум воды за матовым пластиком прекратился, силуэт мужчины развернулся в мою сторону:

  – Я приготовлю тебе чай, – сказал Локарис. Загородка отъехала в сторону, выпуская теплую влагу. Я отвела взгляд.

  – Мне уже лучше, – буркнула я. – Я не совсем понимаю, что вы задумали. Если месторождения руды с нужным металлом – в зараженной местности, то что мы можем сделать, чтобы его добыть?

  – У меня есть некоторые идеи, – Локарис, завернув бедра полотенцем, встал у раковины, неторопливо отделяя защитный пластырь с раненой ладони. Рана от пули в предыдущем мире еще была влажной, но Дракон, обмыв руку, только смазал ладонь мазью из своих запасов, и обмотал несколько раз бинтом.

  – Ну да, я так и подумала, – после букета впечатлений от коктейля мне не хотелось лишний раз думать. Спрашивала я только для того, чтобы хоть как-то реабилитироваться в глазах Дракона. Мол, я в порядке и серьезна, а не готова уснуть от слабости в обнимку с толчком.

  – Здесь есть приборы, которые решат проблему с моим голосом, так что ты сможешь отдохнуть пару недель, пока я не проведу несколько экспериментов, – Дракон собрал пятерней мокрые волосы к затылку, и вода с них заструилась по коже, вплетаясь в рисунок на спине. Теперь я видела всю татуировку. Неправильная семиконечная звезда с лучами разной длины, заполненная внутри знаками, похожими на руны. Из центра звезды отходило три тонких луча: один вдоль шеи в переплетение мокрых волос, два других – к плечам.

  – Что у вас за татуировка?

  – Знак не моего рода. Иди в кровать, я принесу чай.

  Я, покачиваясь, поднялась на ноги:

  – Мне действительно жаль, что все так произошло в мире Пеома, что не смогла предупредить.

  – Не будем больше об этом. Ты сделала то, что должна была, – донеслось из кухни.

  Локарис ушел через пару часов после того, как я уснула, согретая горячим дорожным чаем. Дракону чтобы восстановиться требовалось меньше времени, и его подхлестывал азарт. Ему была интересна природа вируса – новая сложная задача.

  Я же, проспав от силы часа четыре, проснулась, снова чувствуя слабость и озноб. Откуда-то тянулся интересный запах, похожий на аромат тмина. Сначала он был приятен, но потом стал навязчивым. Я поискала в квартире его источник, но не нашла: консервы и прочие запечатанные продукты быстрого приготовления, иных похоже просто не существовало в этом мире, не могли пахнуть. Никаких освежителей замечено не было, и с улицы тоже не тянуло тмином. Оставалось грешить на систему вентиляции.

  День проходил в вялом шатании по квартире. Телевидение оказалось скучным – я могла понимать чужой язык, только когда говорящий хотел что-то сказать мне, но относительно телевидения, радио и газет мой дар оказывался бесполезен. Голова сделалась тяжелой и отупелой, глаза слезились, стоило сфокусировать взгляд хоть на чем-то. Какая я все же неудачница – отравиться, а потом и простудиться в первый же день в новом мире. Это мне воздается за Дракона!

  Кое-как я домучилась до вечера. До обещанного возвращения Локариса оставалось полчаса, и я приступила к изучению пестрых упаковок с продуктами. Впрочем, картинки не давали особого понимания, а инструкцию я прочитать не могла. Молоко в порошке, картошка в порошке, еще что-то неизвестное в гранулах – ужас.

  С картошкой получилось легко, правда, масла не было, а вот молоко удалось только со второй попытки. На небольшой кухоньке имелась и специальная печка, но кнопок было на ней такое множество, что я решила обойтись плиткой, чтобы согреть разведенное для пюре молоко. В это мгновение и вернулся Локарис.

  – Привет. У нас будет пюре из клея и молоко из побелки, – доложила я, пока мужчина разувался. Он в какой-то задумчивости снял левый ботинок, потом, так и оставшись в правом, в решительности прошагал на кухню и выплеснул ковшик молока на раскаленную комфорку.

  – Быстро в ванную! – скомандовал он.

  – Что такое?

  Вонь от горевшего на раскрасневшемся блине плитки молока поднялась неимоверная, на некоторое время перекрывая запах тмина. Дракон, не ответив, подхватил меня под локоть и затолкал в ванную.

  – Включи воду посильнее! – уже через закрытую дверь добавил Локарис.

  Я понимала, что странная выходка Дракона не связанна с оглашенным меню, он способен есть практически что угодно и не выражать своего неудовольствия – несколько очков в его пользу. Я прижалась ухом к двери, пытаясь расслышать, что происходит в коридоре, хотя шум воды сильно мешал. Раздался звонок в дверь.

  – Александра, ты скоро? – через несколько минут я услышала короткий деликатный стук в дверь и вопрошающий голос Локариса.

  Потеряв всякую надежду что-либо услышать за дверью, я села на край ванны, все еще ощущая отвратительный запах горелого химического молока и навязчивый – тмина.

  – Пааап, отвали, а? – я не знала, что ему ответить, но раз уж он меня запихал в ванную, значит, для чего-то это необходимо.

  Судя по звукам, входная дверь открылась и закрылась, гул голосов, снова хлопки дверью. Через минут пять Локарис, наконец, открыл меня. Гарью уже не пахло, только тмином, видно дело было все же в вентиляции.

  – Что случилось? Кто приходил? – я поднялась с борта ванны, собираясь выйти, но Дракон загородил своей огромной фигурой дверной проем. На его лице мелькнуло выражение озадаченности, и он ответил:

  – Это была проверка. Нам сделали качественные документы, они даже не стали настаивать на том, чтобы ты вышла, для подтверждения личности, хотя это нарушение. Впрочем, не важно... – Локарис прошел дальше в ванную, остановился передо мной, и его спокойные глаза заглянули в мои. – Ты заболела.

  – Да, простудилась вчера немного. Или вы... – я осеклась, не договорив.

  За вчерашнюю ночь, когда город не спал, празднуя перспективу избавления от смерти, витающей в воздухе за пределами убежищ, Локарис в общих чертах рассказал о вирусе.

  Сначала не все случаи заражения были смертельными, и некоторые люди, переболев, получали иммунитет. Но потом – это называлось 'второй вспышкой' – теперь болезнь приводила только к летальному исходу. До третьей вспышки те, кто получил иммунитет, был в безопасности, но после третьей и эти люди имели все шансы заразиться снова.

  Мне не были известны симптомы. Я знала только, что зараженные теряли обоняние, осязая лишь один специфический запах, они и сами им пахли, за счет чего их легко выделяли из толпы здоровых.

  Я отвернулась от Дракона и схватила один из пузырьков, стоящих у зеркала, поспешно открутила крышечку, вылила немного геля на ладонь – он пах чертовым тмином! Бросив бутылочку в раковину, я обогнула Локариса и кинулась на кухню: пряный перец, джем, апельсиновый сок – все пахло тмином!

  – У них же есть свой запах! – пачка сока полетела на пол, разбрызгав по белоснежным плиткам оранжевое содержимое.

  – Успокойся, – Локарис ходивший за мной, пока я металась по кухне, протянул руку.

  – Вы сказали, что я не заболею! – в мужчину полетел пакетик с прессованными макаронами и, миновав его плечо, приземлился где-то в коридоре.

  – Так и было. То, что ты из другого мира и пробыла в зоне заражения всего несколько минут, должно было уберечь тебя. Если, конечно, мы не стали свидетелями четвертой вспышки, – Дракон поймал меня за руку, заставил посмотреть ему в глаза. Меня окутало успокоение, близкое к апатии. Я медленно опустилась на диванчик, но где-то внутри все еще хотела метаться по квартирке и крушить от досады все, что попадется под руку.

  – Мы пробыли на открытом воздухе не более трех минут, это даже для местных не особо опасно, – оправдания Локариса тонули в глухих ударах сердца, постепенно возвращавшихся к нормальному ритму.

  – Теперь я умру? – покой все больше захватывал меня, я сидела, смотря на свои еще дрожащие руки.

  – Нет, я тебя вылечу, – Локарис сел рядом, притянул к себе мое одеревеневшее тело. Я так и завалилась головой к нему на колени. – Моя кровь должна убить вирус. Правда, теперь придется быть осторожней, если узнают, что ты больна, тебя арестуют.

  – Арестуют за то, что я больна?

  – Ты переносчик вируса, с этим строго. Заболев, ты можешь согласиться на то, что с тобой будут работать в лаборатории в качестве научного материала, либо умертвят. До следующей проверки у нас есть два дня, будешь сидеть в квартире и никому не открывать. Потом я что-нибудь придумаю.

  Повисло молчание. Дракон, должно быть, обдумывал план действий, а я лежала, смотря куда-то в темнеющую белизну коридора, несмотря на его чары, ощущая страх. Боялась не только болезни и возможной смерти, боялась остаться одна. Ведь Локарис уже думал отказаться от моего сопровождения, да и я никак не справлялась с ролью спутника, которому можно доверять. Если стану обузой, он бросит меня?

  ***

  Майкл. CBS, личный кабинет.

  Нетерпеливое затишье. Заместитель главы CBS откинулся в кресле. Он надеялся, что разгром второй центральной базы Кестра заставит конкурента Дракона действовать. Но Кестр, этот трусливый торгаш, молчал.

  Экран ноутбука мерцал заставкой – черно-серебряной эмблемой Базы. Пора бы уже ее сменить, раздраженно подумал Майкл. Он ненавидел скрытые войны, ненавидел молчаливые интриги и хитрую политику. Он дотянулся до клавиатуры, заставка моргнула и пропала, Майкл увидел оповещение в электронной почте.

  Засекреченный адрес отправителя. Он открыл письмо, и сразу же стала загружаться полоса изображений. Прогрузилась целая вереница лиц, тел и частей тела. Кое-где встречались подписи к фото, описание стадий заболевания.

  На первом фото была бледная девушка с покрасневшими глазами. Ее ресницы слиплись, а в уголках глаз желтой коркой засох гной. Светлые волосы прилипли к высокому мокрому лбу. Взгляд больной казался потерянным и равнодушным.

  Далее следовало несколько снимков разных глаз с прогрессирующими симптомами. Сухая корка, вспухшие веки, бледные мутные зрачки.

  Раздался звонок телефона. Номер не отразился. Майкл взял трубку:

  – Какая пошлость, – сказал он, – слать мне фото. Смотри, Кестр, скоро докатишься до отрезанных пальцев в конверте.

  – Ты не менее банален, – отозвался хрипловатый голос, – добраться до мозга через ухо с помощью отвертки.

  – Возможно, я старею, как и Дракон, – Майкл ухмыльнулся, продолжая прокручивать фото.

  Несколько кадров со вскрытия, труп мужчины, те же раздутые веки, почерневшие узловатые вены. Короткие медицинские ремарки.

  – Это даже не насилие. Болезни не в моем вкусе. К чему ты это прислал? – впрочем, Майкл отлично все понимал по коротким подписям к фото, знаний ему хватало, чтобы представить последствия вируса и его симптомы. – Это, я так понимаю, ваши 'непреодолимые трудности'?

  – Совершенно верно, – согласился Кестр. – Как жаль, что я не успел объявить на все Пути, что этот мир смертелен. Конечно же, я сегодня это сделаю, но боюсь, кто-то из Странников мог туда добраться.

  – Ох, неплохая партия! – Майкл присвистнул. – Какая ловушка! Ты растешь в моих глазах, Кестр. Но что если Дракон догадается раньше и свернет с пути?

  – Я думаю, что ты отлично знаешь своего хозяина и понимаешь, что он не сможет отступиться от нового испытания.

  – Сколько ты погубил Странников в этом мире, чтобы подготовить Дракону ловушку?

  – Восемь, даже девять, Перемота в итоге погиб от оттока. И еще ученые, но не много, мы следили, чтобы не выпустить вирус на Пути.

  – Дороговато...

  – Бесценно. Убрать Дракона бесценно, – самодовольство Кестра лилось через трубку Майклу в ухо, он не стал включать громкую связь. – В любом случае, на его руках куда больше крови, чем на моих или твоих.

  – А если наш монстр выкарабкается? Он же особенный. С него станется даже найти панацею от твоей заразы.

  – Тогда я заплачу тебе за нее сполна, – Кестр засмеялся. – Я бы хотел такого человека, как ты.

  – А если я планирую встать во главе CBS вместо Дракона?

  – Тогда тебе придется сидеть в кабинете и ворочать бумаги. А ты человек боя, действия. Именно поэтому ты сейчас разговариваешь со мной, именно поэтому ты не предупредил Дракона об опасности, когда разрушил мою базу. Ты хочешь куражиться, а я дам тебе такую возможность. Я дам тебе еще больше, если ты откроешь мне координаты родного мира Дракона.

  – Дракон, конечно, стал зануден с возрастом... – Майкл вернулся на самое первое фото с девушкой, в чьих глазах застыла печальная смиренность. У самого порога смерти, это будоражило куда больше, чем фото со вскрытий. – Но я же не предатель. Я его давний товарищ, знаю его несколько веков.

  – Так ты имеешь планы не на CBS, а на мир Дракона? У него и там есть, чем поживиться? – Кестр сопел в трубку, это раздражало. Тупой толстяк, неожиданно разыгравший хорошую партию. Дуракам везет, ничего не скажешь. – Я посылал пару агентов за Драконом в мир, но никто не вернулся.

  – Думаешь, сможет добраться девчонка?

  – Сейчас это уже не важно. Знаешь, я пытался подкупить его полуслепого помощника. Как его?

  – Норман, – напомнил Майкл, хотя знал, что Кестр отлично помнил не только фамилию бывшего пилота, но и всю его историю.

  – Дракон разрушил его карьеру и жизнь, но Норман отказался продать информацию. Теперь отказываешься и ты.

  – Моего бездействия недостаточно?

  – Вполне. Просто я удивляюсь, что кто-то предан ему.

  – Он в каком-то смысле харизматичен, – Майкл дотянулся до стакана с недопитым виски, кивнул им в сторону больной девушки на мониторе. Подмигнул ей. – Но я хочу тебе сказать одно: Пути Дракона тебе не взять, пока на каждой базе не будет достоверных сведений о его смерти. Несмотря на все, на Путях достаточно людей, которые обязаны ему.

  – Я умею ждать, у меня есть пара веков в запасе. Но уверен, что весьма скоро мы станем с тобой партнерами.

  ***

  Айн. Мир из новой ветки Кестра.

  Съемная квартира.

  На следующее утро я проснулась одна. И это была последняя ночь нормального сна. Потом, если и удавалось заснуть, то не больше, чем на три мучительных, удушающих тмином часа. Наша маленькая белая квартирка окончательно приобрела схожесть с больничной палатой, только запаха лекарств не хватало. Хотя, может, и лекарствами пахло – я не чувствовала.

  Локарис раздобыл несколько препаратов, снимающих жар, здесь помогло знакомство с теми ребятами, что подделывали документы. Еще один препарат я сама нашла в аптечке. Его иногда показывали по телевидению, да и на обложке была реклама и инструкция – я уже могла кое-что прочитать. Пестрая обложка призывала запереть вирус в себе, тем самым на шестьдесят процентов снизив возможность кого-то заразить, а потом сдаться на волю ученых. Но Локарис сразу забрал у меня шприц, сказав, что это лишь ускорит смерть.

  Перед проверкой, он, придя поздно вечером, быстро собрал наши рюкзаки, отдельно упаковал купленные заранее остатки одноразовых шприцов, с помощью которых он делился своей, как он сказал, 'уникальной кровью'. Сначала мне было от нее только хуже, но сейчас привыкла, правда, сама болезнь давала о себе знать все больше и больше.

  Так мы покинули квартиру. До нового места пришлось идти далеко, мы не решились воспользоваться транспортом, в котором бывали случайные проверки. Только через три часа дошли до подземной стоянки под одним из больших заброшенных торговых центров.

  – Пальцы немеют, – призналась я, оглядывая холодное помещение, – То немеют, то болят.

  Локарис взял мои руки в свои, и режущая неприятная боль истончилась, сбегая с кончиков пальцев, уступая место теплу драконовых рук. Закусила губу, стараясь не дать воли слезам. Я расклеивалась и теряла надежду.

  – Когда ты уйдешь, снова заболит.

  Локарис кивнул. Он тоже окинул взглядом темную стоянку. Моего зрения не хватало, чтобы видеть что-то дальше нескольких метров, но он видел в темноте лучше. Дракон отпустил мои руки.

  – Не уходи, не надо бросать меня, – я сказала тихо, иной бы, с менее чутким слухом, не услышал.

  – Я вернусь завтра. Пройду проверку, скажу, что моя дочь осталась где-то у друзей, пусть сами ищут, – Локарис опустил рюкзак поменьше у стенки, подвинул ближе ободранное кресло. – Старайся держать вещи собранными, не раздевайся и не снимай обувь, на случай, если придется бежать.

  Я закрыла ладонями лицо, нырнув в еще более густой запах тмина. Под пальцами были горячие веки и влажные дорожки на щеках, потому, что глаза постоянно слезились. Горячая боль в голове словно выжимала вязкие слезы, как смолу из дерева. Я не могла даже представить, что останусь одна в этом сыром и темном подземелье.

  – Я вернусь завтра, – повторил мужчина. – Жди.

  Я кивнула. Что еще делать? Некоторое время со мной оставался звук его шагов, но через пару минут стих и он. Подземелье заброшенной стоянки погрузилось в тишину, а я – в тревожное ожидание.

  ***

  Дракон. Мир из новой ветки Кестра.

  Центральная лаборатория.

  Не сказать, что обстоятельства, вынудившие съехать с квартиры, особо нарушили его планы. Так было на первый взгляд, но на самом деле все шло, как он и запланировал.

  Он взял в четырех разных аптеках по пачке одноразовых шприцов, чтобы не возникло вопросов. Выслеживание всех, кто мог стать переносчиком вируса, доходило до паранойи – ограничься он одной аптекой, попал бы под подозрение.

  После закупил еду. В этом мире любая еда могла десятилетиями не менять своего вкуса, так что проблем с провизией не было. Еще взял одеяло, с трудом нашел железную кастрюлю на полках, забитых пластиком. В завершении – последний визит в лабораторию. Два вчерашних эксперимента еще не дали результатов, и пришлось все смыть, уж за своей кровью Дракон следил. Он успел мало, но не огорчался. Знал, что сможет поработать над панацеей и в другом месте, а потом вернуться и все проверить. Но сначала стоило завершить самый главный эксперимент.

  К шестой сотне лет осталось не так много того, что задевало за живое. Того, что 'давило на нерв'. Чем больше веков оставалось у Локариса за плечами, тем яростнее он проверял себя и множество миров на прочность. Иногда в проверках не было видимого смысла, но неизменно с каждым разом они становились опаснее.

  Игрушки Дракона, как и у любого представителя его рода, имели масштаб городов, народов, а порой и целых миров. Но хуже оказывалось тем, кто находился в непосредственной близости. Реальность представала в глазах Локариса шахматной доской, и напротив часто не находилось достойного противника. Поэтому он играл против себя же, переставляя пешки, снося ферзей, придумывая новые партии.

  В этот раз битва разыгрывалась между вирусом и уникальной, совершенно чужой этому миру кровью Дракона. Кровью, тайну которой он берег от всего Множества.

  Он мог рискнуть и заразиться сам. Только удалось бы? Такая вероятность близилась к нулю. А даже если бы вирус взялся за него, партия оказалась бы слишком короткой, и он не смог бы проверить – есть ли возможность изобрести лекарство для его Странников, которые займутся добычей руды.