Текст книги "Нити судьбы (СИ)"

Автор книги: Анастасия Трусс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 53 страниц)

– Нет у твоего Винсента души. Нет и никогда не было.

– Я не понимаю, что ты этим хочешь сказать! Почему у Винсента нет души?!

– Если тебе это так интересно, то спроси у самого Винсента, – ответил Анхель. – А теперь, извини, но мне пора.

– Спасибо за то, что руку вылечил, – не стала дальше допытываться я (каким-то шестым чувством ощущала, что, всё равно, не ответит).

Анхель в ответ только кивнул и исчез.

Глава 44.

Глава 44.

«Я уже начинаю привыкать к тому, что мои знакомые просто берут и растворяются в воздухе, – подумала я после исчезновения Анхеля. – Но, насчёт Винсента… Чем больше я о нём узнаю, тем меньше понимаю, что происходит. У Винсента нет души? Но, это же невозможно! А если предположить, что и нет, то почему тогда Анхель подчиняется ему?».

За всеми этими размышлениями я и не заметила, как забрела в такие дебри, где никогда раньше не была. В результате моих попыток вернуться назад, я вышла к небольшому озерцу, на берегу которого играла девочка с мячом, лет девяти. Худенькая и изящная, с чёрными волнистыми волосами, она была похожа скорее на ожившую фарфоровую куклу.

«Откуда здесь ребёнок? – удивилась я. – В «Шисуну» принимают с пятнадцати лет, не раньше».

– Эй, девочка! – окликнула я её. – Ты что здесь делаешь? Детям здесь быть нельзя.

– У меня в этой школе старший брат учится, – ответила девочка. – Поэтому мне разрешили играть здесь. Меня зовут Альма. А тебя?

– Милена. А тебе не скучно играть здесь совсем одной?

– Нет, не скучно. Но, если ты поиграешь со мной, то я буду очень рада.

Я никогда особо не любила детей, но эта девочка мне понравилась. Было в ней что-то такое, что располагало к себе. Может, всё дело в её детской доверчивости, с которой она незнакомой девушке назвала своё имя и предложила поиграть. А может дело в том, что я устала от того, что мне лгут, недоговаривают… А дети… они, обычно, по своей сути, честны.

– Ладно, давай поиграем, – согласилась я. – Только не долго.

Альма радостно улыбнулась и кинула мне мяч.

Я никогда не думала, что с таким увлечением буду играть с ребёнком. Всё напряжение, что я испытывала в последнее время, куда-то ушло. Мне просто было весело носиться по всему парку, ловить этот мяч… В общем, я окончательно впала в детство. Я и не заметила, как стемнело.

– А ведь темно уже, – сказала я. – Тебе не пора?

– Пора, – вздохнула Альма. – Хоть, и не хочется. Как-нибудь ещё поиграем?

– Конечно. Ты часто бываешь у своего брата?

– Когда в школу хожу, то только в выходные. Но, сейчас каникулы и я бываю здесь чаще.

– А как зовут твоего брата? Может, я его знаю.

– Найджел, – назвала Альма. – Он учится на втором курсе. Он эмпат – чувствует эмоции окружающих людей.

– Мм… нет, не знаю никого с таким именем. Я тут, вообще, ещё мало, кого знаю. Поступила совсем недавно и в учебное время не попала.

– Я могла бы познакомить тебя с братом, но ему сейчас совершенно некогда. Мама сказала, что он не сдал экзамены и каникул у него теперь не будет, – объяснила девочка.

– Значит, твой братик грызёт гранит науки, – усмехнулась я. – Ну, как-нибудь в другой раз познакомимся. Пошли, провожу тебя до общежития. Сама туда же иду.

Честно говоря, кто кого провожал – это ещё вопрос, так как Альма знала дорогу куда лучше меня и быстро вывела нас из парка. Мы с ней расстались в здании. Я обещала её найти как-нибудь в парке и снова с ней поиграть. На этом мы и разошлись.

Подходя к комнате, я начала чувствовать раздражение Кая.

«Блин, я же ему сказала, что только к Лексу и Лави схожу, а сама ушла на целый день! Неудивительно, что он раздражён».

– Кай, я вернулась, – аккуратно, как нашкодившая кошка, заглянула я в комнату.

– И полгода не прошло, – ехидно ответил Кай. – Рассказывай, где ты была?!

– В парке в мяч играла, – призналась я.

– Что ты делала?

– В мяч играла с маленькой девочкой. Она сестра кого-то из учеников. Я сама не знала, что меня это так увлечёт – игра с ребёнком.

– Ты у меня сама, как ребёнок, – вздохнул парень. – Нашла, чем заняться. Ты, хоть, с Лексом своим разговаривала или сразу умотала в мячик играть?

– Разговаривала. И что такого в том, что я играла с ребёнком? – обиженно насупилась я.

– Ладно, извини. Но, в следующий раз предупреждай, если куда-то надолго уходишь.

– Да я и сама не знала, что так выйдет. Зато, я от Николь узнала много интересного.

– От Николь? Ты же к Мейснеру и Лейк ходила.

– Николь к Лави заходила. Она нам рассказала, где она была.

– И где же была твоя подружка? – поинтересовался Кай.

– Не поверишь. У Винсента она была.

– У Ванхама?!

– Ага. И вот, что она мне рассказала…

Через двадцать минут я всё рассказала. О том, где была Николь, что с ней было и что она слышала. А также о том, кто её спас. Пришлось рассказать и о разговоре с Анхелем и визите Рейфа. О том, как я сглупила, намереваясь отвязаться от гипнотизёра, а в результате сделала только хуже.

– Знаешь, какие у него глаза были, когда он требовал моей крови? – произнесла я. – У нас в интернате было несколько подростков-наркоманов. Так вот, когда у них не было денег на новую дозу, а уколоться очень хотелось, у них были такие глаза, как были сегодня у Рейфа. Мне кажется, что если бы я, в конце концов, не согласилась, то он, всё равно, не отстал бы. А наркоман, ради дозы, способен практически на всё.

– Значит, теперь ты можешь приказывать этому убийце всё, что угодно?

– Наверное, – неохотно ответила я. – Но, расплачиваться за это тоже надо. Может, для демонов это и нормально – делиться своей кровью, но не для меня. Ещё и мой отец… Если он был в школе, то почему он не пришёл ко мне? Он не хочет меня видеть или что?

– Не думаю, что причина в том, что он не хочет тебя видеть, – покачал головой Кай. – К тому же, какие слова Саварис Кавэлли сказал Николь? Что он не хочет, чтобы дорогой ему человек грустил. Мне кажется, что он имел в виду тебя.

– Думаешь?

– А кто, кроме тебя, в «Шисуне», может иметь отношение к демону?

– Да, ты прав, – усмехнулась я. – Но, всё же… мне, в какой-то степени, жаль, что он не зашёл. Хотя, я его и не знаю, но, как ни как, а он мой родной отец.

– Не думай об этом. Когда захочет – тогда и явится. Сейчас важнее другое. Когда у тебя день рожденья?

– Послезавтра, – затихшим голосом произнесла я. – Знаешь… До тех пор, пока ты об этом не заговорил, я как-то и не задумывалась над этим. Точнее, старалась не думать. Не верится, всё-таки, что в этот день я могу просто взять и умереть. И всё только из-за того, что мой отец не был человеком.

– Ты не умрёшь, котёнок.

– Ты в этом абсолютно уверен? Если – да, то мне бы твою уверенность. А вот мне страшно. Очень. Если бы у меня было чуть меньше гордости, то я бы заперлась в какой-нибудь маленькой комнатушке и сидела бы там, дрожа от страха. Знаю, что это ни черта бы не помогло от того, что меня ждёт, но…

– Всё будет хорошо. А сейчас, иди-ка ко мне, котёнок.

Кай взял меня за руку. От его прикосновения по всему телу словно прошел разряд электрического тока. Я чувствовала, как контроль медленно от меня ускользает. Сердце билось через раз. Его взгляд так близко, что мои и без того спутанные мысли путались еще сильнее. Во рту пересохло. Трудно было дышать. С замиранием сердца я наблюдала, как он медленно наклоняется ко мне, сокращая расстояние между нашими губами. Еще никогда я не отвечала на поцелуй так яростно. Я отчаянно впивалась в эти мягкие губы, которые, казалось, единственные могли подарить такое наслаждение. Он заставлял меня забыть обо всем. Обжигающий жар его кожи сжигал меня. Я ощущала себя вздыхающей от облегчения в его объятьях. Я чувствовала, как страх уходит… Я верила, что всё будет хорошо.

Смотря на спящего Кая, я думала: «И, всё-таки, он тиран! Столько раз он давил на меня, приказывал, но… Я уже не могу без него. Трудно поверить, что совсем недавно я его, буквально, ненавидела».

– Почему Милена не спит? – спросил Блэк, как всегда, игнорируя двери и появляясь сквозь стену (хоть, и в человеческом облике).

– Да вот, думаю, как я дошла до жизни такой, – вздохнула я. – А ты что-то слишком часто стал принимать человеческий облик. Ты же его не любишь.

– Не люблю, – согласно кивнул салер. – Но в таком виде я сильнее, а Милену надо защищать.

– Спасибо, конечно, за заботу, Блэк, – улыбнулась я. – Но у меня и так, в последнее время, желающих меня защищать стало слишком много.

– Неважно. У меня в жизни только одна цель и я буду ей следовать, во что бы то ни стало.

– Говорят, что салеры похожи на кошек, но мне кажется, что в тебе больше собачьей преданности.

– Я, всего лишь, хочу, чтобы с Миленой всё было в порядке.

Через пятнадцать минут Блэк мирно спал со мной на подушке. А я продолжала размышлять: «Всё-таки, в том, что я попала в «Шисуну» есть и хорошие стороны. До того, как я сюда попала, я привыкла считать, что мне никто не нужен. Я привыкла считать, что могу быть совсем одна. Но… мне некого было позвать, когда мне снились кошмары; когда мне было страшно. Я никогда бы не хотела бы вернуться в ту реальность, в интернате. Сейчас я даже рада, что стала марионеткой Кая, как бы странно это не звучало. Я и не подозревала, что человек, вроде него, может настолько свести меня с ума. Но, дело не только в Кае. Блэк, Николь, Лави, Дэм… даже Лекс и Загир… Все они – это те люди, которые дали мне понять, что одиночество – это вовсе не признак крутизны, а просто пустота. И тишина….».

– На тебя перед сном какие-то философские мысли нашли? – с любопытством спросила Адалисса.

Я снова сидела в кресле, в гостиной в чёрно-красных тонах. Только в этот раз я оказалась здесь сразу – ни по какому коридору я не шла. И одета была не в вечернее платье, а, как Адалисса и обещала в прошлый раз, в джинсы, футболку и кроссовки.

– Знаешь, смотря на тебя, мне так неуютно. Странно смотреть на саму себя, но не в зеркале. А мои мысли… Это – не философские мысли. Это – правда моей жизни, – ответила я. – Я опять сплю, да?

– Разумеется.

– И зачем я здесь? Опять будешь втирать мне по поводу того, что мне пора бы расстаться с девственностью?

– Нет, сегодня речь не об этом. Я хочу устроить тебе выходной на один день.

– Не поняла. Ты о чём?

– Тело у нас одно, а контролируешь его, обычно, ты. Было бы неплохо устранить эту несправедливость, согласись. По крайней мере, ненадолго. Я хочу весь завтрашний день погулять, так сказать, на свободе, – объяснила Адалисса.

– Ты хочешь весь завтрашний день управлять нашим телом? Я не согласна! – возмущённо воскликнула я. – Во-первых, как ты будешь общаться с моими знакомыми, если мы совершенно разные? И во-вторых, если я, всё-таки, не смогу ужиться с этой кровью демонов во мне и умру, то завтрашний день – последний, когда я смогу пожить!

– Это не обсуждается, Милена. Твоё согласие на это не требуется. Так что, будь хорошей девочкой и посиди здесь спокойно.

– Ты что, смеёшься надо мной?! Ты неожиданно врываешься в мою жизнь, хочешь переспать с тем, кого я ненавижу, затаскиваешь меня в какие-то странные сны… А теперь ещё и это?! А что потом?! Может, ты захочешь, вообще, навсегда меня здесь запереть, а сама будешь жить полной жизнью?!

– Ты слишком эмоциональна, Милена, – поморщилась Адалисса. – Не стоит принимать всё так близко к сердцу. Один день тебя не убьёт. А то, что ты прекрасно приспособишься к крови Кавэлли – я больше, чем уверена. Полный контроль над телом я брать не собираюсь, да и не могу – на этот счёт можешь не беспокоиться. А сейчас, извини, я пойду, – Адалисса встала и направилась к двери.

– Подожди! – я вскочила с кресла и бросилась за своим «зеркальным отражением», но не успела – дверь закрылась прямо перед моим носом.

А потом случилось, вообще, непредвиденное. Сначала дверь слабо засветилась, а затем… просто исчезла. Двери не было! Была только стена – чистая, гладкая, без изъянов! Я оглянулась, ещё на что-то надеясь, но… Я была заперта в помещении из четырёх стен, без окон и без дверей. Осознав всю безнадёжность своего положения, я стала колотить в то место, где мгновение назад была дверь:

– Выпусти меня немедленно, Адалисса! Выпусти меня, мать твою! Я не собираюсь тут тихо сидеть!

Тут, мне пришло в голову, что это, всё-таки, сон. Я ущипнула себя за руку, что есть силы. Но, кроме боли, ничего не произошло.

– Это бессмысленно, – раздался откуда-то голос моего второго «я». – Это – необычный сон и такие способы не помогут тебе проснуться. Можешь общипать хоть каждый миллиметр кожи – это не поможет. Пока я не вернусь, ты не сможешь отсюда выбраться. Но, зато, ты можешь много другое. Так как это – сон – здесь возможно всё. Просто представь то, что ты хочешь и всё. Разумеется, за исключением окон и дверей. Можешь даже своего Кая представить. Тогда в комнате появится его иллюзия. Предупреждаю – иллюзия будет вести себя точно так же, как настоящий Кай. Так что, скучать тебе не придётся. Счастливого времяпровождения.

«И что мне теперь делать? – мрачно подумала я. – А главное, что будет делать Адалисса? А если она что-нибудь натворит, а все будут думать, что это сделала я? Чёрт, я даже наблюдать за происходящим не могу! Я никогда не думала, что такое может случиться! Что моё собственное второе «я» может запереть меня, хрен знает где, а само уйти развлекаться! Надо как-то выбраться отсюда, но как? Как выбраться из сна, если обычные способы не помогают?».

Бесцельно побродив по комнате минут пятнадцать и так ничего и не придумав, я села обратно в кресло.

«Адалисса сказала, что я могу представить, что угодно? Попробовать, что ли?».

Я представила первое, что пришло в голову – медальон-дракон, который дал мне Лекс, но которого во сне на мне не было. Через секунду, как только я его представила, он был в моей руке.

«Действительно, работает. Может, как предложила Адалисса, Кая представить? Хотя, нет. Я его люблю, но мне и в реальной жизни его хватает, чтобы ещё и во сне он мне приказывал. Но, сколько же времени мне здесь торчать?!».

«Неплохое пробуждение» – усмехнувшись, подумала Адалисса, проснувшись в объятьях Кая.

Кай, будто почувствовав, что на него смотрят, открыл глаза.

– С добрым утром, – улыбнулась Адалисса, потянувшись к Каю, обхватив его за шею и целуя в губы.

Парень отстранился, несколько секунд внимательно смотрел на неё, а потом спросил:

– Ты Адалисса?

– Как ты узнал? – с лёгким удивлением поинтересовалась девушка.

– Ты, ведь, должна знать Милену лучше меня. Она не настолько ещё ко мне привыкла, чтобы первой целовать. В этом вопросе она полностью отдаёт инициативу мне.

– И у тебя не было мысли это исправить?

– Пока нет. Меня, вполне, устраивает нынешнее положение вещей. А теперь ответь – почему здесь ты, а не Милена?

– Просто мне захотелось немного погулять. Ты против?

– Скажем так – мне это не очень нравится, – сказал Кай.

– Да? Очень жаль. Жаль потому, что я пока уходить не собираюсь. А сейчас, позволь мне… – Адалисса вновь потянулась к губам Кая, но… он отстранился от неё. – Почему? Я и Милена – одно целое. Это не будет считаться изменой.

– Ты – не Милена. Чтобы ты там не говорила, ею ты не являешься.

– Хм, а я слышала, что ты, до знакомства с Миленой, очень любил женское внимание. Неужели, Милена настолько сильно умудрилась тебя изменить?

– Не твоё дело! – резко ответил Макфей.

– Фу, как грубо! – поморщилась Адалисса. – С Миленой ты себя никогда так не ведёшь.

– Я уже сказал, что ты – не она и я могу вести себя с тобой так, как хочу.

– Знаешь, плохие парни всегда были моей слабостью. А вот у Милены был противоположный вкус. И как её угораздило связаться с тобой?

Девушка встала с кровати, очень медленно сняла с себя ночную сорочку…

– Пытаешься меня соблазнить? – поинтересовался Кай, пока остававшийся в постели.

– А почему бы и нет? – спросила Адалисса, не спеша одеваться. – Разве, ты не хочешь Милену?

– Мне в третий раз повторить то, что я уже говорил?

– Но я, ведь, права? Почему ты не хочешь воспользоваться случаем? Я не могу сказать, что ты тот человек, который не возьмёт то, чего он хочет.

– Ты не та, кому я обязан разъяснять свои причины! – в голосе Кая уже была неприкрытая ярость.

– Похоже, я тебе совсем не нравлюсь, – сказала девушка, нисколько не расстроенная этим фактом.

– А как я ещё могу к тебе относиться, если ты хочешь того, к чему Милена ещё не готова?!

– Надо же, какая забота! – насмешливо фыркнула Адалисса. – И ты, действительно, намерен ждать, пока она сама этого не захочет? Даже тогда, когда её обнажённое тело так близко? – Адалисса нисколько не стеснялась своего вида, а, наоборот, демонстрировала всё, что у неё есть.

– Достаточно! – Кай рывком поднялся на ноги, взял с кровати покрывало и накинул его на девушку. – Не смей делать ничего, что потом может как-то расстроить Милену или навредить ей! – злобно прошипел он. – Иначе, я использую на тебе силу кукловода!

– Используешь силу кукловода? Если хочешь, то можешь попробовать. Но, только на мне она не сработает.

– То есть?

– Твоя марионетка – Милена, а не я. Ты, ведь, и сам чувствуешь, что это так. Ты не можешь ощутить мои эмоции, разве нет?

Злость на лице Макфея ясно дала понять, что Адалисса права.

– И насколько же ты… здесь задержишься? – спросил он. – Я надеюсь, что ненадолго?

– До вечера, – ответила она. – А потом я верну тело Милене. А сейчас мне нужно одеться, – и девушка пошла в ванну.

«А парень не поддался на провокацию, – подумала Адалисса, весьма довольная результатом. – Значит, его привлекла не внешность Милены и не её тело. Может, он, действительно, тот, с кем Милена может провести свою жизнь? Что ж, будущее покажет. А сегодня надо кое-кого навестить. Может, ещё к этому Ванхаму зайти? Не нравится он мне. Он с такой легкостью смог загипнотизировать Милену, на которую это, вообще, не должно работать... И когда я видела его через глаза Милены, мне показалось, что я его знаю. Но, откуда? Он, явно, не из прошлого Милены. Его лицо мне не знакомо, но… такое знакомое ощущение…».

– Я собираюсь погулять по школе, – заявила Адалисса Каю, выйдя из ванной. – И, признаюсь честно, твоя компания мне в этом не нужна.

– И когда ты намереваешься вернуться?

– Вечером. Тогда же я верну тебе Милену.

– Я надеюсь, ты не будешь делать ничего из того, что собиралась делать со мной, если бы я согласился?

– Об этом можешь не беспокоиться, – заверила его девушка и вышла из комнаты.

«Итак, с кем мне увидеться в начале? – размышляла Адалисса, идя по коридору. – С Лексом? Саварисом? Или с этим Винсентом?».

В этот момент желудок сообщил, что ему неважно с кем из них Адалисса встретиться в начале, но он хочет есть. Помянув избалованный человеческий организм недобрым словом, девушке, всё же, пришлось идти в столовую. Перехватив там перекусить (ровно столько, чтобы желудок перестал возмущаться), Адалисса, выбрав – к кому же она пойдёт – благодаря памяти Милены, быстро нашла его комнату.

– Здравствуй, Лекс. Рада видеть тебя в добром здравии, – сказала Адалисса, без стука, заходя к киллеру.

Лекс ещё лежал в постели. Причём, похоже, что до появления Адалиссы он, вообще, спал. Сонные глаза смотрели на девушку, не понимая, что она забыла здесь рано утром.

– Какой безобидный вид, – усмехнулась Адалисса. – Кто же может подумать, что, в случае чего, всё поменяется за долю секунды и возможная опасность будет лежать со сломанной шеей, а «безобидный» парень будет преспокойно спать дальше.

Мейснер моргнул один раз и в следующее мгновение сна у парня не было ни в одном глазу.

– Чем я обязан такой чести? – поинтересовался он. – Чтобы ты и сама пришла ко мне? Если, конечно, тебе что-то не нужно, Милена.

– Вообще-то, я просто хотела тебя увидеть. И я – не Милена. Я – Адалисса.

– В первый раз вижу человека, у которого с утра есть настроение шутить.

– Я не шучу, Лекс. Я, действительно, та Адалисса, которую ты знал. Сколько же мы не виделись? Кажется, уже больше двухсот лет.

– Милена, прекращай. У тебя сегодня не очень хорошо с чувством юмора, – Лексу не нравился этот разговор и он всем своим видом это показывал.

– Хоть, у тебя и недовольное выражение лица, но… глаза холодные. Впрочем, как и всегда. Чтобы не происходило, твои глаза всегда были такими – равнодушными, без эмоциональными. Они, ведь, стали такими после смерти твоего младшего брата, не так ли? Твой дорогой младший братик… Единственный любимый тобой человек на земле… Ты так и не смог полностью оправиться после его смерти, хотя, сам же его и убил.

– Откуда ты…

– Я уже сказала, что я – Адалисса. Ты помнишь нашу последнюю встречу? Помнишь, что ты мне тогда пообещал? Ты пообещал, что если мы ещё когда-нибудь встретимся и если я снова начну сходить с ума, ты, обязательно, остановишь меня.

– Адалисса… Это, правда, ты?! Но… это же невозможно! Я думал, что Милена просто похожа на тебя!

– Нет, не просто похожа. Хотя, мы с ней и два разных человека, но вынуждены делить одно тело.

– Реинкарнация? – предположил Лекс.

– Что-то вроде того. Скажи мне, Лекс, ты не рад меня видеть?

– Даже не знаю. Я не думал, что увижу тебя ещё когда-нибудь. Я… даже тогда, двести лет назад, так и не смог узнать – кто же ты такая на самом деле, Адалисса. Через такое длительное время увидеть тебя снова… Это даже в голове не укладывается.

– А ты бы хотел знать, кто я на самом деле? – поинтересовалась Адалисса.

– Честно говоря, не очень. Если вспомнить то, что ты сотворила в прошлый раз… Лучше я останусь в благом неведении. Но если ты, действительно, возродилась (или что там произошло), то почему оказалось так, что две души заключены в одно тело? И что тогда тебе нужно?

– То, что я и Милена неотделимы друг от друга – это было одно из условий того, что я снова жива, – ответила девушка. – А насчёт того, что я собираюсь делать… Я сама ещё не решила. Кстати, к тебе я зашла не просто, чтобы повидаться. У меня будет к тебе одна просьба. Я не могу часто появляться, а моё второе «я» очень беззащитное, к тому же, постоянно попадающее в неприятности. Я бы хотела, чтобы ты присмотрел за ней, Лекс.

– Если ты не знаешь, то я уже этим занимаюсь, по поручению её отца.

– Я это знаю, но мне нужно другое. Мне нужно, чтобы ты, в случае чего, был готов отдать за Милену свою жизнь.

– С чего это вдруг я должен это делать? – удивлённо посмотрел на неё Лекс. – Я защищаю Бэлоу, но… в случае выбора – моя жизнь или жизнь Милены – я выберу свою.

– А если бы это была я, а не Милена?

– Если бы это была ты, Адалисса, то ни в чьей защите ты бы не нуждалась. Даже в моей.

– А вот Милена нуждается, Лекс. И мне нужна полная уверенность, что ты для неё сделаешь всё возможное. Неужели, ради меня и наших отношений в прошлом, ты этого не сделаешь?

– Наших отношений? У нас никогда не было никаких отношений, Адалисса. По крайней мере, для тебя я никогда ничего не значил. Был только секс и всё.

– Злой ты, – вздохнула Адалисса. – Помню, тогда ты был вовсе не против этого самого секса. Но, речь сейчас не об этом. Речь сейчас о Милене, а не обо мне. Ты, ведь, очень ею интересуешься, не так ли? И что-то мне кажется, что она нравится тебе даже больше, чем я. К тому же, я, всё равно, от тебя не отстану, пока ты не согласишься.

– Ты, хоть, сама знаешь, сколько у твоей Милены защитников?! – огрызнулся Лекс. – Один Макфей чего стоит! Один криминальный авторитет к ней неровно дышит. С гипнотизёром-садистом она теперь до конца жизни связана. Так зачем ей ещё и я?!

– Может потому, что ты можешь больше, чем все, кого ты перечислил, вместе взятые? И ещё… Ты пил кровь Милены. Понравилось? Хочешь ещё?

Адалисса не успела даже договорить последнюю фразу, как Лекс оказался рядом с ней, сжимая её горло.

– Не смей торговать тем, что тебе не принадлежит! – сквозь зубы проговорил Мейснер.

– Ошибаешься. Эта кровь также и моя. А теперь, отпусти меня, – холодно сказала Адалисса. – С каких пор тебя стало так легко вывести из себя? – спросила она, когда мужчина её отпустил.

– С таких, когда ты вновь появляешься в моей жизни через столько лет!

– Ха, не думала, что так сильно на тебя повлияю. Ну, раз ты так «рад» меня видеть, то давай договоримся. Ты мне обещаешь, что сделаешь всё, чтобы защитить Милену, а я отстаю от тебя и ухожу.

– Хорошо, – сдался, наконец, Лекс. – Я сделаю всё, чтобы защитить Милену. Довольна?

– Знаешь, я заметила одну деталь, – задумчиво протянула девушка. – Что ты, что Макфей, грубого слова никогда Милене не сказали. Правда, Макфея заносит иногда на приказы, но это другое. Может, сама Милена этого и не замечает, но вы двое относитесь к ней, как к дорогой хрустальной вазе.

– Хрустальные вазы не спасают подруг от бандитов, не мстят этим самым бандитам, не попадают в тюрьму после пьянки с криминальными авторитетами… Дальше продолжать?

– Не стоит. Я тебя поняла. Тогда вы относитесь к ней, как к ребёнку, которого надо оберегать. Кстати, это, ведь, ты дал Милене медальон? Зачем? Чувство собственности? Чтобы больше никто не мог пить её кровь?

– Ты мне сказала, что уйдёшь, когда я пообещаю тебе защищать Милену, – напомнил Лекс.

– Не хочешь – не отвечай, – пожала плечами девушка. – Когда-нибудь я, всё равно, узнаю. Раз делать мне у тебя больше нечего, я пошла. Увидимся.

И Адалисса ушла, оставив мрачного Лекса размышлять: «Откуда она взялась?» и «Как так получилось?».

А Адалисса, тем временем, направилась ко второму персонажу этой истории. Она нашла его на крыше здания. Необычное место, правда? Но, необычное оно только для того, кто не имеет крыльев.

– Милена?! – поражённо смотрел на Адалиссу Саварис Кавэлли, но, посмотрев в её в глаза, он, в отличие от Лекса, сразу понял – кто перед ним. – Не думал, что так скоро увижу тебя… Адалисса.

– Ты не так уж и удивлён, – сказала Адалисса.

– Я знал, что, рано или поздно, это случится, – ответил Саварис. – Я так мечтал об этом дне.

– Я знаю. Но, я хочу тебя спросить. Почему ты избегаешь встреч с Миленой? Ты же знаешь, что она очень хочет поговорить со своим настоящим отцом?

– Я не могу... Я просто не могу. Я не знаю, как мне смотреть ей в глаза. Она… Я вижу в неё, лишь, тебя, Адалисса! Когда я смотрю на Милену… Адалисса… Ты знаешь, как мне тяжело видеть в собственной дочери тебя?! К тому же, ты сама должна представлять, чем обернётся для моей дочери наше близкое общение. Сейчас, кроме моей семьи, никто не знает о существовании Милены. Ну, не считая одного падшего ангела и того, кто живёт под именем Винсента Ванхама. Если о ней узнает кто-то ещё… Это обернётся очень большими проблемами.

– По поводу Ванхама… Ты знаешь, кто он такой на самом деле?

– Знаю. И ты тоже его знаешь, Адалисса. Он…

– Какое интересное место для разговоров – крыша! – появилось ещё одно действующее лицо – Анхель. – Как я успел понять, ты – не Милена, верно? – обратился он к Адалиссе.

– Верно. Слышал о таком, как раздвоение личности? Вот что-то вроде этого у Милены и есть. Меня зовут Адалисса.

– Адалисса? – переспросил Анхель. – А, ведь, он упоминал это имя.

– Кто? Винсент? – спросила девушка.

– Да. Он говорил, что обожает Милену, но Адалиссу он ненавидит, – ответил падший. – Значит, он имел в виду тебя?

– Не знаю. Я даже не знала, что ему известно о моём существовании.

– Мне нужно идти, – вмешался в разговор Саварис. – Так что, общайтесь тут вдвоём.

– И что он здесь делал? – поинтересовался Анхель, когда бывший глава семьи Кавэлли ушёл.

– За своей дочерью присматривал. А ты Анхель, да? Падший ангел, из-за которого и появились все эти связи кукловодов и марионеток?

– Да. Ненавидишь меня за это?

– За что именно?

– За Макфея, конечно.

– Нет, не ненавижу. Я тебе даже благодарна. По крайней мере, у Милены есть человек, который следит за ней, практически, двадцать четыре часа в сутки. Кроме того, сама я марионеткой Кая не являюсь. Так, за что мне тебя ненавидеть?

– Да, ты, действительно, не Милена. Слишком спокойная, – усмехнулся Анхель. – Милена мне бы сейчас высказала всё, что обо мне думает.

– Начнём с того, что Милена тут бы даже и не стояла. Она высоты боится, – сказала Адалисса.

– Неужели? – удивился мужчина. – А мне казалось, что она, вообще, ничего не боится.

– Милена много чего боится, только удачно это скрывает. Уж я-то знаю.

– Из-за чего ты появилась? Как я знаю, раздвоение личности, чаще всего, появляется из-за сильного стресса, шока, психоза… Это из-за того, что происходило в особняке Деланье пять лет назад?

– Ты много выяснил о тех событиях. Только ты не узнал самого главного. Хотя, в чём-то ты и прав. Те события сильно повлияли. Но, я не понимаю, почему тебя так интересует Милена? Не только же из-за того, что по приказу Ванхама ты охраняешь её.

– Я обязан отвечать на этот вопрос?

– Если хочешь – можешь не отвечать, – не стала настаивать девушка. – Хм… Саварис сказал, что я сама знаю, кто такой Винсент Ванхам. Только, кое из-за кого, он договорить не успел. Может, тогда ты мне подскажешь?

– Не могу, – покачал головой падший ангел. – Он (Винсент) ясно дал понять, что не хочет, чтобы Милена узнала, кто он такой, раньше времени. Ты, конечно, не Милена, но… мне кажется, что если будешь знать ты, то будет знать и Милена.

– Но, если ты знал, что я – не Милена, то зачем ты решил со мной заговорить?

– Мне стало любопытно. Никогда не встречал людей с раздвоением личности.

– Да? И как впечатление?

– Необычное ощущение. Внешность-то одна, но люди совершенно разные.

– И кто же тебя больше интересует из этих двух совершенно разных людей?

– Милена, – ответил Анхель.

– Почему-то я так и думала, – усмехнулась Адалисса. – Как я заметила, она, вообще, очень популярна у противоположного пола. Только… всё бы хорошо, если бы этот противоположный пол не составляли, сплошь, бандиты, убийцы, психи и падшие ангелы. Аура у Милены, что ли, такая, что она только таких неординарных (мягко говоря) личностей и привлекает.

– Это плохо?

– Не знаю. Я сама, по жизни, только таких и привлекала. Но, я-то понятно – почему. Ведь, я… Впрочем, не важно.

– Ты говоришь так, как будто у тебя была ещё какая-то жизнь до рождения Милены.

– Ты мне не сказал про Винсента, значит, я не обязана отвечать на твоё высказывание. У тебя есть еще, что мне сказать? Честно говоря, долгое общение с тобой в мои планы не входит.

– Если так, то нам больше не о чем разговаривать, – ответил Анхель.

– Отлично. Кстати, я думаю, что ты встретишься с Винсентом сегодня? Передавай ему от меня пламенный привет, – и Адалисса покинула крышу.

«Ванхам меня ненавидит? Но, откуда он меня знает? А самое главное – откуда я его знаю? Чёртов Анхель! Как же он не вовремя явился! Может, Винсент из тех, кого я когда-то знала? Врагов у меня когда-то было великое множество. Друзей… друзей было раз в сто меньше, но, раз Винсент меня ненавидит, значит, к друзьям он, точно, не относится. Хм… Меня всегда ненавидели, практически, все дети моей сестры. Но, вряд ли, Винсент имеет к ним отношение. Он хотел изнасиловать Милену, а отпрыски моей дорогой сестрёнки никогда бы не позволили себе такого. Моя сестра… Дайона… Интересно, где она сейчас? Вряд ли, нас раскидало по разным мирам. Скорее всего, она тоже где-то в Дуалоне. После восемнадцатилетия Милены я, обязательно, займусь поисками сестры».