Текст книги "Королевская Десница. Страж (СИ)"

Автор книги: Анастасия Татар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

 Счастье навалилось  неожиданно. А я-то думала, меня током станут бить, пока я не отвалюсь, как пиявка. Но нет! Радует. Очень радует. Довольно сидя на коленях куратора, я залпом выпила чай, скушала йогурт, кусочек штруделя, а когда дело дошло до яблок, он предпринял попытку встать, понял, что руки  непроизвольно сами тянуться меня на себе поддерживать, мучительно взвыл и велел Дамиру убираться к себе. Сначала отобрали яблоко, затем с отчаянным видом отодвинули одело, ложась со мой под руку. Щелкнул выключатель, затем дверной замок, а я удовлетворенно умостила свою голову на руке Ранзеса. Сытая, отогретая и в удобном положении я быстро почувствовала, как засыпаю, но из-за кое-кого не могла утихомирить совесть. Куратор все не мог пристроить другую руку, поэтому вскоре я сама пристроила её у себя на талии. «Кое-кто» притих, а я наконец-то отключилась.

9

Он переворачивал тумбочки, срывал с кровати белье, даже матрац поднимал, – несколько раз! – опрокинул корзину с бельем, проверил стиральную машинку, но вывод напрашивался неутешительный.

 Они пропали.

 Вот так вот просто взяли и пропали. Исчезли. Испарились. Провалились сквозь землю и... аккурат на первый этаж. Конечно! Как он раньше-то не догадался, что любимые домашние штаны падут жертвой загребущих рук одной крайне наглой девушки. Ну же, давайте буде вместе угадывать, какой именно.. первая буква – Н. Последняя – Я. Ну не арсит Нади же залезла к нему в комнату, присвоила чужую одежу и тихо сбежала, пока тот занимался с малышней?

 Мучительно взвыв, Ранзес стукнулся головой об натертое до блеска зеркало. То-то она все так убрала внепланово! Надя как лисица. Или енот... глазки темные-темные, брови густые-густые, волосы непослушные-непослушные, волнистые и такие шелко... куда? Куда это поплыли мысли?

 Пока он угрюмо спускался вниз по лестнице, закатывая рукава любимой черной рубашки, в голове одна другую сменяли варианты, чем маленькая лисичка, не смотря на её совсем не рыжий окрас, занимается после ужина. А вдруг она в душе и в комнате никого нет? Тогда ждать? Или прийти позже? А может... ночью? Чтобы застать врасплох? Тьфу ты! Ничего страшного. В конце концов, это его штаны, и он имеет полное право зайти и забрать их. Как мужик и как куратор. Вот придет и заберет свое, в чем проблема? Но ведь... что ему эти штаны? Новые не достанет? Может, ну их, пусть радуется на здоровье?..

 Из-за двери его подопечной доносилась музыка и смех. Надя неудержимо звонко смеялась, пытаясь что-то кому-то сказать. Среди шума различалось возмущение Дамира. Опять этот в её комнате. Может, врезать разок, чтобы не нарушал правила общежития?

 Да нет. Он ведь то же самое делает. Да и Надя совершенно не знает границ со своими странными принципами...

 Ранзес постучал чуть сильнее, чем собирался, но даже так пришлось еще несколько раз повторить. Наверное, она просто не слышит, раз так шумит. И откуда только музыка? Ах... Дамирий. И тут он. Зато Надя недовольство явно не разделяла. Резко распахнув дверь, она уставилась на него с улыбкой, моргая так, будто намереваясь взлететь. У неё был такой вид, словно лисица что-то задумала, бессовестно кусая губу и переминаясь с ноги на ногу. В его болтающихся на бедрах штанах. Но почему-то в топике. До сих пор не переоделась, что ли?

 – М... привет! – озираясь на скулящего и держащегося за нос Дамира, пропела проблемная манипуляторша. Неприятности ходили за ней по пятам. Более того, она, кажется, их намеренно подкармливала. – А ты чего это... в гости... зашел?

 – Психованная дура! – возмущался пятикурсник, ощупывая свое лицо на наличие переломов. Он никак не мог проморгаться, закатывал глаза и держался за голову.

 Надя фыркнула, развернувшись к куратору спиной и скрестив руки на груди. Судя по всему, штаны на ней сидели намного лучше, чем на нем... особенно за счет прокачанной смуглой спины и округлых ягодиц. Любопытно, она вообще догадывается, сколько у неё прерогатив в этом бабском гадюшнике? «Племянница» Ризера почти как Василиса, но совсем ребенок. А еще у Нади волосы длинные. Навряд ли девушка согласилась бы состричь их, если постоянно ходит с распущенными и так старательно за ними ухаживает. Инквизитор как-то говорил, что больше всего она выносила ему мозг, когда дело касалось ухода за волосами. Одного шампуня этому чудовищу было катастрофически мало: а как же бальзамы, масла, спреи всякие? Зато вопрос одежды её, кажется, совсем не заботил. Конечно! Зачем ей шапка, если есть волосы?

 – Сам дурак! Ты что думал, если у тебя день рождения, мои рефлексы уйдут в отпуск? Я сто раз просила меня не пугать. Твои проблемы.

 Так она его ударила? И не извиняется? Молодец! Это многое меняет. Раньше ему казалось, что Надя водится с ним из-за положения того в Йордане, но ей на это, кажется, совсем чихать. Стала бы она иначе его бить? И ломать замки? А тем более называть дураком и так уверенно отчитывать?

 – Я тебя не пугал! Просто прибавил звука в наушниках!

 – Я не тупой! – пародировала его лисица. – Я просто не умный!

 Крутанувшись на месте так резко, что еще и зарядила куратору волосами по лицу, она дежурно улыбнулась, будто тот и не видел всю эту перепалку.

 – Так... чем могу быть полезна? – явно зная ответ, Надя старательно делала вид, что совсем ничего не понимает. Штаны она ему точно не отдаст. Даже с боем.

 – Забей, – вздохнул он, уже смирившись с потерей.

 Пусть радуется. Тем более, что они ей так идут и нравятся. В глаза бросился бардак на фоне и сумка, наспех набитая вещами. Почему его комнату она постоянно обдувает, как священный грааль, а свою держит в творческом беспорядке? Заметив, куда Ранзес смотрит, она шустренько поменяла место дислокации, прикрывая собой вид на сумку. Не на всю комнату, а только на сумку. Вот если бы она это не сделала, он бы, может, ничего и не понял, но так только посеяла некоторые подозрения. А ведь рядом еще одна сумка... только пустая.

 – Почему не уходишь? – нетерпеливо уточнила лисица. – Я забила. Так что все... иди, иди. Время позднее, скоро отбой, завтра рано вставать...

 – Завтра суббота, и комбаты только в час начнутся – фыркнул куратор. Они оба пытались что-то сделать: Надя – выпроводить его из комнаты, Ранзес – заглянуть хитрой манипуляторше в бессовестные глаза.

 – И шо? Кто рано встает – тому бог подает. Или как там... а для нас это очень важно. Поддержка со стороны никогда не лишняя! Так что ты иди спать, а я позабочусь о нашем благополучии...

 – Куда это ты собралась, а? – он рукой притормозил дверь, которую Надя попыталась захлопнуть прямо перед его носом, еще пытливее вглядываясь в её лицо. Она была при всем боевом раскрасе, хотя еще днем куратор точно видел её почти не накрашенной.

Дамирий, музыка и разукрашенная Надя. Вечер пятницы. Все ясно... кое-кто собрался праздновать день рождения. И явно не в Йордане. И такой расклад его совсем не устраивал. Что, если они натворят дел? Ладно, Дамирий, который отчетливо знает правила, но эта бестия? Вдруг они попадутся на глаза какой-нибудь деснице, отвечающей за порядок посещения порталов?

 – Бухать текилу и танцевать стриптиз! – гордо выдала девушка, явно над ним издеваясь. – А еще я думаю купить себе шлюх и выиграть миллион в Вегасе. Потом выйду замуж на одну ночь и буду надеяться, что никогда этого не вспомню... а когда мой суженный-ряженый о себе заявит, я потребую у него элементы на десятерых детей, нагулянных сегодня же.

 – Надя, а меня спросить не хочешь? Может, это я собираюсь выйти замуж... тьфу ты, жениться в Вегасе, бухать текилу и покупать шлюх? – из глубины комнаты отозвался Дамир. Он игрался со своим телефоном, шустро переключая песни.

 – Одно другому не мешает! – заключила лисица, усмехнувшись. – Поможем друг другу, брат! Ты женишься на мне, а я выйду за тебя замуж. Все равно никто потом ничего не вспомнит. О, песню оставь!

 – Я в упор не пойму, о чем она, – заметил парень. – И вообще... я на тебе никогда не женюсь, я лучше съем перед ЗАГСом свой паспорт!

 – Не говори ты с ней, не говори, забери её с собою, забери... – пропела Надя. – Привези её домой, люби, люби... вылюби, вылюби, влыюби её и влюби!

 – Я уже говорил, что тебя растили явно не в монастыре?

От того, как легко из её губ слетали подобные слова, офонарели все. Почему-то то, что на своем родном языке она имела в виду совсем другое, пришло только в конце. Да и верилось в это с трудом – нет дыма без огня, как говорят. А огонь был! Еще и какой! Вот как горит в этих бесстыжих глазах, пока лисица кусает губы, глядя на их лица. Она явно на что-то намекает! Либо хочет, чтобы оно так выглядело в силу «забавности». Именно таким образом Надя объясняла большинство своих действий, несмотря на всю нелогичность. Наверное, потому что женская логика порой совсем и не логика. Нет-нет, не спешите его бить! Просто иногда это чистые чувства. Не констатирование факта, а догадки. Ведь кто его знает, что в голове у этой манипуляторши кружится-вертится?

 – Офигеть! Откуда ты это знаешь? Ты же не десница... Так, подожди... а в этой? – послышался звук затяжного «чмок», а потом запел какой-то парень. Бестия активизировалась, подпевая чудное «на-на-на» и слегка подтанцовывая.

 – Он поет о том, что собирается целовать незнакомок, пока не найдет ту, которую будет любить и которой станет доверять, – хмыкнула девушка. – А ты что думал? Что это гимн носкам и крутым одиноким парням?

 – Одно другому не мешает, – передразнил её Ранзес, внепланово напоминая о своем присутствии. Его очень заинтересовал вопрос, знает ли Дамирий о настоящем происхождении девушки. Если таки знает – придется кое-с кем поговорить с глазу на глаз на серьезную тему серьезных последствий. – А теперь вспоминай, что я с тобой разговариваю, и выкладывай, куда вы собрались и кто еще в танке.

 – Да мы сами, – ответил за Надю пятикурсник, вызывая волну раздражения у мужчины. Сами? То есть, вдвоем? И больше никого?

Черта с два они пойдут сами!

 – Только со мной, – осекнувшись от «через мой труп», категорично выдал он.

 – Нет!

 – Вау, пошли!

Два голоса совершенно разных интонаций столкнулись в одном помещении. На секунду воцарилась тишина, а потом Надя с криками возмущения набросилась на именинника, агрессивно пытаясь объяснить тому, что она исключительно «за». Потом в ход пошли угрозы в стиле «без меня ты там фиг все прелести отдыха узнаешь» и «а одному тебе что там делать?». Ранзес растерянно наблюдал за перепалкой, в упор не понимая, где так просчитался. Ему казалось, что придется заставлять обоих, и весь вечер они угрюмо будут сидеть в километре друг от друга, решая, кто виноват. Дамир, потому что родился или Надя, потом что чуть не залетела по причине кражи имущества? М-да, «залетела», конечно, совсем не то слово... но вдруг?

 – Мы согласны! – щедро хлопнув по рту пятикурсника, заключила Надя. Тот пытался убрать её руку, но судя по всему, кое-кто облегчил себе задачу даром.

 – Через полчаса в пятом кампусе.

***

Обычно портал – какая-то странная хрень, разрывающая пространство, зеркало, шкаф, костер или, на крайний случай, унитаз. Но просто дверь? Дверь, сквозь которую проходишь и сразу оказываешься в специальном помещении нужного места? Сложно, но возможно. И никакой яркости! Эпатажа! Красок!

 – Ты ожидала большее?

От шепота на ухо я вздрогнула и чуть не заехала куратору головой по лицу, шустренько перекрестившись. Это было близко! Особенно в тесной коморке. Стадо мурашек пробежалось по спине, пока я старательно фильтровала базар и держала себя в руках, лишь бы не полезть давать сдачу за моральное потрясение. Да как так можно вообще?

 – А вот не смотри на меня так, – он пытался подавить улыбку. Разговаривали мы шепотом, дабы кое-кто не услышал, что ему не нужно. Хотя... он ведь меня тогда кормил. И наверняка что видел, как я повисла на кураторе. – Вспомни, как укусила меня за шею.

 – Тихо! Не пали картон, ой... то есть не пали картон... да не картон... кантору... не пали кантору, блин!... – я резко отстранилась, понимая, что кого-то ситуация явно веселит. – Все правильно сделал? Мы в России?

 Куратор, пользуясь тем, что развернулась, приобнял меня за плечи. Зуб даю, издевается! Я сердито засопела, Есть подозрение, что надо было солгать и приписать к нам еще троих тунеядцев, чтобы этот не пошел.

 – Ну да... в каком-то Мухосранске в три часа ночи... – снова на ухо прошептали мне.

 – Где?! Тебя давно не били?!

 – Меня давно не кусали, – засмеялся Ранзес, резко от меня отстраняясь, чтобы не получить локтем в печень.

Ну точно издевается! Я ведь просила нормальный часовой пояс! И чтобы не какая-нибудь далекая деревенька, а развитый город! Где есть магазины и, желательно, баня. Не смотря на то, что портал мог забросить меня в любую точку мира, где даже и не мечтала побывать, как и возможность заглянуть к себе домой, я решила в культурной программе ориентироваться на Дамира. Тот в России в жизни не был – ему все Америку, Италию, Париж... в следующий раз откроем дверь в Токио. Я куплю себе кучу костюмов для косплея и буду соблазнять мир крайне нелогичной броней. Но сегодня мы должны были очутиться именно в адекватном городе России. Сначала пройтись по магазинам, если разрешат, а потом в баню. Хотя для баньки нас маловато... но если со всеми СПА процедурами... купить ящик водки и врубить шансон... ой! Шансон не надо. Но мне все равно дико интересно, как на «Владимирский Централ» отреагируют ни черта по-русски непонимающие. Вообще-то, это как-то нелогично. Меня чаще всего понимаю, да и вопрос напрашивается... а местные меня как воспримут?

 – Возвращаемся, – категорично заявила я, идя на таран. – Никакого «типа Мухосранска».

 – Надя, Надя... шучу я. Название города выговорить не способен, но подбирал портал его по численности населения и уровню развития. Наши десницы в нем есть. А значит, он явно не последнее место в пирамиде важности занимает.

 Дамир уже давно вышел из этой «коморки», заваленной всяким хозяйственным хламом, чтобы осмотреться. На самом деле, что мы в России, он не знает и, возможно, даже не узнает. Но мне так не хватало родной страны, родного языка и этого чудовищного колорита общества! Сразу на душе потеплело и на лице расплылась улыбка, пока в ушах стучало слово «дом». Конечно, эгоистично в чужой праздник все подстраивать под себя... так что надо постараться максимально сгладить свою вину. Дамир и примерно не догадывается, что я к ним именно из этого мира и пришла. Вот так сразу, в девятнадцать лет. И поэтому знаю значение многих песен и надписей на другом языке.

 – Как вы понимаете людей, если не учите их язык? – осведомилась я. Рискованное дело!

 – Внедрение языковой магии. У меня, Ризера и тебя такой штуки нет и не будет, потому что она стирает барьеры в мозге и облегчает кое-кому жизнь. Тебе будут совать неправильный перевод и заставлять слышать то, что ты хочешь. В коем-то веке ты, Надя, наш козырь, – он довольно усмехнулся. – Потому что знаешь некоторые земные языки и без этого.

Из темного и мрачного помещения мы вышли в коридор явно подземного этажа. Тут было холодно и влажно. У стенки, недовольно отзываясь о нас, стоял Дамир, попутно сетуя и на отсутствие связи под землей. Интересно, а GPS он умеет пользоваться?

Это был просто огромный торговый центр с кучей ярких магазинов, посреди которого мы, пусть и выглядели, как фрики, но чертовски вписывались в атмосферу. Раскрыв рот, я застревала чуть не у каждой витрины с одеждой, прикидывая, что и сколько стоит, а потом отчаянно хныкая. Денег у меня не то, что не было, их НЕ БЫЛО. Вообще! Мы гулять собирались за счет Дамира, но не буду же я просить у того деньги на вещи?

 – О Господи... – взвыл Ранзес, устало потерев глаза, пока я кусала губу, лишь бы не разреветься от досады прямо на месте. Что у меня есть в Чистилище? Ну что? Да ничего! Форма, кросы, белье, чужие, но чертовски уютные штаны и вал средств для ухода за собой. Ничего не забыла? Забыла. Рюкзак. Что еще есть чисто мое, ну почти? Ни-че-го.

 – Дамирий, тормози, – он просто схватил того за шиворот, пока пятикурсник по привычке чуть не пошел дальше. Они были уже в паре метров от меня: не заметили, как я в очередной раз «потерялась».

Не понимают они меня! Совсем не понимают! Женская душа требует размаха! Ей нужно цвести и благоухать. Причем каждый день по-новому. Пока Ранзес доставал кошелек, я рассматривала его лицо, пытаясь понять, что он собрался сделать. Мне уже очень и очень неуютно! Кажется, кое-кто собрался дать мне денег, но зачем он что-то пишет на листочке? И откуда вообще взялась ручка? Точно. Магазин канцелярии рядом в паре с телекинезом – и вот. Каюсь, в этот момент у меня в голове проскользнула мысль вернуться сюда после закрытия и укрась понравившееся.

Он смотрел на меня своими льдистыми серыми глазами снисходительно и по-доброму, пока я таращилась на него с недоверием и отвисшей челюстью. Так, подождите, я сейчас, сейчас... только глаза протру, к окулисту сбегаю, психиатру выговорюсь и вернусь...

 – Что ты смотришь на меня так? Бери. Пароль на листочке. Потеряешь – шею сверну, – меня взяли за руку и самостоятельно вложили туда ключ к счастью.

 – Откуда... как... но это же... как ты... – невнятно бормотала я, не веря рассматривая золотую карточку. – Я не могу... ты что?

 – От верблюда! – фыркнул куратор. – У тебя есть два часа. Ищи нас в кафе на третьем этаже.

 – Ты что? – снова тупо повторила вопрос. – Если так, то идешь со мной! Не могу же я транжирить чужие деньги!

 – Да ну? – натурально удивился он. – Надя, где твоя наглость, когда она так нужна? Я с тобой сидеть не буду. Ни в прямом, ни в переносном значении. Так что лучше купи себе все, что душа пожелает, дабы мы потом не возвращались сюда посреди ночи заниматься мародерством. По улыбке и ежу понятно, что ты задумала.

Я покраснела до кончиков ушей, мельком глядя на Дамира. Его лицо было мрачным, словно ему только что подписали смертный приговор. Он смотрел на Ранзеса, разинув рот, и тут до меня дошло, что кое-кто очень не хочет оставаться в компании моего куратор. Ну ничего... я потом все исправлю... понятия не имею, как, но исправлю.

 – Покупай то, что хочешь, ты меня поняла? – Ранзес постарался заглянуть мне в глаза, наставляя на меня указательный палец. Странно. Я чувствую себя ребенком.

 – М... я... э... ладно... – несвязно бормотала, все не расставаясь с мыслей, что поступаю нехорошо по отношению к Дамиру.

 – Вот и хорошо. Пошли.

И меня просто оставили. Отлично! Да здравствует самая жестокая во всей моей жизни борьба между совестью и наглостью. Ха! Принцип пользования я не совсем понимаю, но раз мне сказали покупать что хочу, денег там должно быть дофига и больше. А валюта? Надеюсь, рубли? А то я в этом полный профан. Но и тратить их так просто... это... это... сложно!

Но недолго я грызла локти. До первых зимних ботинок. До первого модного пуховика. Черный, длинный, что закрывал ягодицы, очень теплый и прекрасно на мне сидящий. Со всех сил лупя совесть дубинкой, я расплачивалась. Потом чисто случайно заметила шапочку и... о! А что это за шарфик такой мягонький? Что за перчатки? Вижу теплые носочки – не вижу преград! Пижама! Теплая, махровая, серая и с совенком. Прекрас... ух ты! Какое белье!

Я молча заметила место обитания двух мрачных мужиков, молча оставила им шесть пакетов, и молча ушла под ошарашенные взгляды, подавляя улыбку. Сами подписались, я не виновата! И вообще, едва час прошел. И они сидят до сих пор, пьют чай и недоверчиво косят на меню? Они что, боятся есть местную еду?

Сжалившись, я вернулась обратно в кафе, заказала им на пробу пиво, нарезку из разного вида мяса и колбасок, картошку фри и по шаурме. Я не верю, что они это не съедят, даже мало будет... немного подумав, я попросила еще по две порции пельменей и салат «Цезарь». Так-с... надо сладкого. Пусть в конце принесут мокко и эклеры. Вот. И сколько все это счастье сто... ух ты ж бл.! Ну ничего. Еда – это святое. Особенно для мужчин.

В одном магазине с вечерними платьями мне бросилось красное чудо. Оно было свободного кроя, легкой струящейся ткани, с разрезом, оголяющим полностью одну ногу, глубоким вырезом и красивым широким пояском на тали. Смесь белых и золотистых камней приворожила меня, но шнуровка сзади заставила мучительно взвыть. Я уже стояла в примерочной, собираясь звать на помощь консультанта, но неожиданно сработал инстинкт из-за резкого движения рядом со мной. Выставив руку на манер ведьмы, я заставила неожиданного гостя прилипнуть к стенке, совсем не задумываясь о возможности наличия камеры и о том, что это мог быть и обычный человек.

Но он ни был.

Я с удивлением застыла, придерживая одной рукой платье на груди. Передо мной стоял, затаившись, словно хищник перед охотой, парень с длинными белыми волосами. Странно! Мне казалось, никто среди парней в Йордане не носит такую прическу. А судя по его черной форме, нашпигованной оружием, он точно «наш». Я вздрогнула. Глаза  незнакомца показались мне черными, как уголь, с красной радужкой, но едва моргнув, я встретилась с пронзительным взглядом серых глаз.

 – Кто ты такой? – не отпуская его, напряженно задала я вопрос. Все звуки вокруг стихли, словно мы оказались в совершенно пустом торговом центре. Только где-то далеко играла музыка.

Это его дар? Что он хочет от меня?

 – Сначала ты, – усмехнулся парень.

Он был красивым. По-настоящему красивым, словно сошел откуда-то с неба или из-под земли, уж не знаю, где обычно создают таких парней. Длинные белые волосы и темные брови. Странно... он не альбинос, это точно. Неожиданно поседел? Фрик? Понятия не имею.

 – Имя, род, академию. Быстро, – потребовала, стараясь силу притяжения сделать максимально сильной, чтобы из-за давления ему даже дышать было тяжело.

 – Алисс. Ледяная тюрьма, – отрапортовал он.

 – Ложь. Я ни разу тебя там не видела.

 – Значит, ты оттуда? Может, отпустишь уже? Я тебе ничего плохого не сделаю. Просто вышел по делам в город.

Да, конечно! Просто вышел. Просто воспользовался порталом, на что есть право только у десниц и приближенных йорденлина, и вышел. Серьезно? Я не верю в совпадения.

 – Тогда на кой черт ты залез ко мне в раздевалку? – возмутилась я, пытаясь придумать, как мне позвать Ранзеса в случае чего.

 – Понравилась, – лилейно выдал Алисс, явно пытаясь отклеиться от стены. – А оказалась нашей и манипулятором. Вау! Какой курс? Я из Кранка. Пятикурсник.

Кранк... теплые края, там курирует какая-то знакомая Ризера и Ранзеса. Все, что я знаю. Но парень и в самом деле улыбкой к себе очень располагал, к тому же – сероглазый. И симпатичный... я понимаю, что такая логика совсем не претендует на звание «здравой», но потому я его и отпустила. Вообще-то, была просто уверена, что смогу за себя постоять. Тем более что совсем недалеко мой куратор.

 – Эспер Ризер. Третий курс, – подтягивая платье, чтобы не сверкать перед кое-кем грудью, представилась я. Как не крути, а сама я его не застегну.

 – Может, помочь? – предложил Алисс, заглядывая в зеркало через мое плече.  Я подумала, погрызла губу, затем повернулась к нему спиной.

 – Давай, – убрала волосы.

 Он застыл, увидев мою спину. На миг мне показалось, что снова не вижу нормально его глаза, но потом это ощущение резко пропало. Он взглотнул. Странный парень... что его так напрягает?

 – Ну? – не выдержала я минуту спустя, надеясь вырывать парня из этого дикого состояния отстраненности. – У меня что-то со спиной?

 – Нет...прости, не понял, что к чему, – одернулся он, улыбнувшись. Эта улыбка действует странно. Наверное, ему в детстве прощали все на свете, стоило парню показать ямочки на щеках и посмотреть такими чистыми серыми глазами.

Меня зашнуровали, попросили распустить волосы и покрутиться. Я послушно сделала, чувствуя себя немного неуютно. Какой-то он слишком идеальный и как-то я ему слишком доверяю. Слишком.

 – Тебе нереально идет красный, – сунув руки в карманы, подметил он. Я улыбнулась, прикидывая, как это будет с туфлями. – Но мне кажется, тут кое-чего не хватает...

Pезко дернулась в сторону, насторожившись, когда в воздухе появилась черная дыра. Он сунул туда руку, а затем вытащил оттуда коробочку, как будто только что из ювелирного магазина, пока я в растерянных чувствах за этим наблюдала. Как только коробочка открылась и была опустошена, она тут же отправилась обратно в черное пространство. Мне на шею надели подвеску в виде самопожирающей себя золотой змейки вокруг рубинового шарика, и только после этого я вернулась в реальность. Да что ж такое, Надя? Что ты творишь?

 – Я не могу это принять! – возмутилась я, ошарашенно глядя на Алисса. – Ни за что!

 – Он твой. Если не нужен – можешь выбросить. Но обратно я его не возьму.

В один миг за ним расступилось пространство, открывая вид на безграничную черноту, и тогда он бесследно исчез. А я стояла в раздевалке одна, пытаясь безрезультатно понять, что только что произошло.

10

 – Я отнесу вещи и сразу обратно. Ни шагу с места, – причитал куратор. – Я все равно вас из-под земли достану.

В этот момент у меня тихонечко происходил сильнейший внутренний конфликт. Приходилось всеми силами в то же время следить за телом, чтобы не выдать назревающий в голове план. Бессовестная... что ж ты такая бессовестная, а, Надя? Ты же у нас адекватная! Ага, щаз-з-з... Да ни разу! Когда это я была адекватной? Что-то вспомнить не получается... я стараюсь, честно... но все перекрывает детский наглеж и стремление искать приключения на пятую точку. Зато будет что вспомнить, причем исходя из планов, делать это будет сложно...

«Если долго мучиться, что-то да получится!» – подумала я, и огрела совесть лопатой.

 – Да ты что? – возмущенно глянула я на Ранзеса. – Куда мы тут сами? Без денег, без еды, без хлеба, без таксиста, без...

 – Все, хватит! Я понял. Две минуты и вернусь. Вы меня поняли? Оставаться здесь. В неприятности не влезать.

Я старалась выглядеть самым честным ребенком в мире, короче, сохранять хорошую мину при плохой игре. Прости, дорогой куратор, я тебе очень благодарна, но у меня тут один злой именинник, одна одинокая баба и двое желающих погулять молодых людей. Совесть в списке есть? Совести нет. Потом будем выкручиваться. Не пропадем же где-нибудь в тайге, случайно занесенные порталом? Тут как раз на куратора и расчет.

 – Это я тебе, Ризер, – донеслось до меня напоследок, прежде чем Ранзес прямиком через дверь двинулся в академию.

Наивный... ну честное слово! Хотя есть у меня все-таки чувство вины. Совсем слабое, но есть. Он ведь ко мне по-человечески, а я... стоп! Хватит! У меня тут недовольный праздником именинник с явно обостренным чувством, будто его нагло кинули. Ладно, была не была!

 – Так, времени мало! Если мы пройдем через эту дверь с намерением куда-то попасть, у нас получится или отправит опять в Ледяную тюрьму? – схватив Дамира за руку, с блестящими глазами спросила я.

Дамир проморгался, втянул с удивлением голову и даже подозрительно прищурился.  У меня на губах заиграла усмешка. В тихом омуте черти водятся, хотя я под описание «тихого» совсем не подхожу, как кажется. Это первое впечатление всегда такое, будто я непробиваемо адекватный здравомыслящий человек. Оно, как говорится, обманчивое... Что, не ожидал? А у меня есть хитрый план. Лишь бы его было возможно в жизнь воплотить.

 – Да хоть куда он отправит, главное коснуться ручки и четко продумать, куда тебе надо.

Просто коснуться ручки и подумать? Да раз плюнуть!

 – Тогда держись за меня крепче. Скоро будем праздновать!

 Дамир фактически повис у меня на шее, крепко обнимая за плечи и поглядывая с интересом за тем, как я нерешительно застыла с приподнятой рукой. Считаю до трех, а потом пути назад уже не будет. С куратором как-нибудь разберусь, в конце концов, из меня такая ученица, как из него балерина, да и можно считать, что он мне должен. За то, что отвез к Паултому, за то, что сбил и за то, что... э... ладно, больше Ранзес не косячил. Каюсь, наглею. Но перспектива нагуляться улыбается всеми зубками. А где веселее всего проходят пьянки? Правильно! На свадьбе. Ухватившись за ручку, я четко представила себе свадьбу, вал гостей, но главный критерий был в их невменяемости. Никто даже не заметит, что мы не свои, а коль что – прикинемся далекими родственниками со стороны молодой. Одежда, правда, не очень... ну да ладно. Будем действовать по ситуации. Лишь бы свадьба и порядком пьяные гости.

 – Ну, поехали! – дернув дверь на себя, я шустро шагнула в темноту, потянув за собой именинника.

Раз! Послышался дикий грохот. Два! Ругань Дамира и проклятия в мою сторону. Три! Кажется, я ступила в ведро с водой, снова грохот, чуть не упала, автоматически, как истинный криворукий неудачник, попыталась ухватиться за что-то в кладовке. Пальцы на миг оказались в чем-то мягком, а потом это же мягкое и сладкое повалилось мне на лицо.

 – Надя, мать твою! – возмущался пятикурсник. – Ты куда нас закинула?!

 – Да подожди ты! Нам бы из кладовки вылезти! Музыку не слышишь?

 – Нафиг мне твоя музыка, когда я весь в салате и тортах?!

 – Зато день рождения у тебя идет как раз так, как нужно!

Пока мы, все так же спотыкаясь, падая, переворачивая все в темноте пытались найти дверь или хотя бы включатель, разошлись в разные стороны. Я, как обладатель острой стадии топографического кретинизма, сделала круг и вернулась к первоначальному железному ведру, вероятно, совсем уже его погнув. Тем временем перепачканными в торте руками автоматически искала стену, тупо хватая воздух перед собой и двигаясь просто улиточной скоростью. Наткнулась на что-то мягкое, теплое и большое, да еще и... живое?

Позади ругался Дамир. Он был в метрах двух от меня.

Тут что-то вцепилось мне в пальцы и я, автоматически двинув неприятной неожиданности ногой, что есть мочи заверещала. Нечто отступило, зашипело и заматерилось уже знакомым голосом. Нам конец. Амено. Амба и крышка. Можно заказывать себе местечко для гроба или покупать урну. Или... я буду ходить по академии, как кентервильское приведение, искренне мстя всему свету за все хорошее. А, нет... у меня же теперь запас жизней появился. Хоть не буду помнить страшную и ужасную смерть.

Открылась еще одна дверь, где-то со стороны Дамира, впуская свет в обставленную железными полками, ломящимися от еды, коморку. Большую такую коморку. Я сначала посмотрела на согнувшегося пополам куратора, потом обернулась на источник света.

 – Ой... – пробормотала, начиная облизывать пальцы и пытаясь вытереть руки, просто не зная, что делать.

В дверном проеме стояла женщина, опасно сжимающая скалку в руках. Она осмотрела нас, включила свет в кладовке, начала громко ругаться на непонятном мне языке, где изредка только мелькали знакомые русские маты, а потом обернулась и громко позвала какого-то Валеру. Нарисовался мужик с бутылкой и получил от женщины в фартуке скалкой. Мы, уже при нормальном освещении, стеклись в одну кучку. Где? Скажите мне, где я была, когда раздавали мозги?