Текст книги "Королевская Десница. Страж (СИ)"

Автор книги: Анастасия Татар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Королевская Десница. Страж
Анастасия Татар

1

Я в отчаянии бросаю в сторону телефон, устав читать наивно детскую фэнтези книжку, где главной героини так везет во всех делах и сразу, что появляется жгучее желание взвыть и подохнуть. Это она такая в своем роде уникальная или я? Почему я до сих пор ни разу не встречала крутых парней в кожанках с самодовольной ухмылочкой и колким языком, еще и со всеми вытекающими в виде драмы, экшена, драк? Так же не встречались мне подозрительные личности с сияющей кожей, меняющими цвет глазами, не будили огромные волки, не преследовали лисицы и «типчики» из кофейни... хотя последнего, признаюсь, больше всего хотелось. Чем ближе к реальности – тем лучше.

Думая в таком унылом русле, я на своей небольшой кухоньке заваривала кофе и, наступив на горло жадности, открывала коробочку рафаэлок, оставшихся в память о дне, когда моя рука не дрогнула купить себе это счастье.

Когда-то мы с лучшей подругой Ленкой дали друг другу обещание, да не какое-то там, а клятву на крови. Это, конечно, было давно и не правда, чего подростки понимают в магии и ритуалах, но мы постарались сделать все как можно солиднее. Мы поклялись, что никогда не вырастем занудными бабами, переживающими, что в соседки круче шторы и картошка на даче крупнее выросла, а станем успешными, богатыми, независимыми, сильными и счастливыми. Если Ленка уехала в Америку сразу после колледжа, чтобы покорять местное телевиденье, то я осталась на произвол судьбы одна-одинешенькая, по уши в долгах и домашней рутине. Вообще-то, в последние пункты я влипла уже в универе, вернее, после моего позорного выгона оттуда.

Насыпав себе полкружки крепкого кофе, так, чтобы если не быть бодрячком, так хоть бы помереть, я принялась уминать конфеты и тоскливо поглядывать на ночной город из старого деревянного окна. По спине пробежала дрожь, на глаза накатили слезы. Поплакать хоть раз в году хотелось, слить все накопившееся, но стоило мне осознать их, как замысловатая водичка тут же шустренько «всосалась» обратно в глаза. Да ну вас! Ну что за жизнь! Единственное, в чем с моей стороны исполнилась клятва, так это в силе. Даже не поплачешь...

На улице – почти полночь. Работы после ссоры с начальством «Ашана» нет, мужика нет, друзей, которые бы приехали посреди ночи и согласились «бухнуть», нет. Даже кота нет! Смысла жизни, кстати говоря, тоже нет. Если бы была возможность продать душу за то, что я хочу, я бы даже не знала, что просить.

А это, вообще, мысль! Вот сейчас кофе допью и за дело... авось к полуночи успею. Терять мне аккурат нечего, а хочется, чтобы было.

Мой старенький ноутбук-доходяга включается несколько минут. За это время я успеваю съесть еще несколько конфет, удобнее устроившись на злополучном диване. Место-то особенное! Всю нечисть притягивает... то-то все мужское население, когда-либо бывавшее в этом доме, на нем ошивалось.

Начинаю вбивать в поисковик: «Как призвать демона», но стоит загрузиться страничке, как тут же меняю свою тактику. «Демона» шустро меняю на «ангела». Почему никто никогда не призывает ангелов? Если есть выбор, в Ад или в Рай после смерти, как-то долго думать не приходится. Тем более, как там говориться? Что-то о... хм... «проси и дано тебе будет»?

Пробыв в гугле всего несколько минут, уныло переключилась на зарубежный яхо. Что-то особого доверия не вселяли наши русские «призывы». На корявом английском минут десять спустя я нашла, что искала, перепрыгнув как можно дальше от первой страницы результатов. Что писало в статье на мрачненьком сайте года, эдак, 2007 – я толком не поняла, но ничего, подумала я, будем действовать по ситуации!

Начертила на входной двери знак красным маркером, вроде каких-то рун, огражденных одним большим крестом внутри круга. Банальненько. А что? Кровь пускать как-то не хочется... раз ангела призываю, значит, молитвы и этих каракулей, которые, я надеюсь, ототрутся, должно хватить. Кровопролитие – грех!

Ну вот, едва двадцать, а я уже страдаю от явного старческого маразма.

К ритуалу прилагался какой-то текст призыва, который, сломя язык, принялась читать, держа, как и положено, ладонь на символе. Прочла, пытаясь въехать, целых три раза, на всякий случай, пока на фоне в телевизоре шли ночные новости. Ха-ха, вдруг скоро там будут крутить сюжет об убитой в собственной квартире начинающей сатанистке?

Закончив эти нехитрые действия, я потрясла головой, понимая, что отчего-то не могу унять панику и дрожь в теле. Утешить себя мыслю, что пыталась призвать я ангела, как-то не особо получалось. Но в квартире ничего не изменялось. Вопреки всем ожиданиям, не мигал свет, не скрипели двери, не ощущала я леденящего дыхания у себя на шее. Было немного жутко, но это терпимо.

Я поплелась в гостиную и включила музыкальный канал. Затем схватила телефон, почитала еще немного злополучную книгу, и разочарованно вздохнула, ощутив, что хочется спать, а проснувшись, оказаться в каком-нибудь другом мирке. Опять стало тоскливо от пустоты своего существования. Жениться, тьфу ты, выйти замуж, иметь хорошую роботу, родить детей? Нет, это не по мне. А чего я хочу на самом деле? Понятия не имею.

Зато точно не хотелось спать. Просто по той причине, что утром пришлось бы увидеть ту же картинку, что и обычно, и осознать, что ничего не изменилось. Взяв с собой телефон и включив музыку, чтобы окружающий меня шум лучше глушил мысли, я поплелась в ванную. Воды горячей, естественно, не было. Ну и плевать. Хоть раз в жизни попробую холодный душ.

Через десять минут я вылезла оттуда с полотенцем на голове и в халате, довольная, как слон.

 – Итить!

...и подпрыгнула, сначала не поняв, откуда звук. Кто-то позвонил в дверь, и я, посмотрев на часы, вытаращила глаза. Два. Часа. Ночи.

Меня забило в конвульсиях. Неужели сработало?!

Я осторожно приоткрыла дверь, оставив её на щеколде. В глазок, дура, не посмотрела. Уже мысленно коря себя за такой идиотизм и нелогичность действий, аккуратно выглянула в щель.

 – Чего надо? – с подозрением буркнула я.

Вопреки моим ожиданиям, под дверью стоял вовсе не импровизированный Синистер или Слендер, а то и еще какой-нибудь черт. Даже не Анабель и не ведьма из «Астрала». Спешу подметить, что и не пресловутый мужик с длинными волосами, нимбом и крыльями. Тем более не Иисус.

 – Силу вызывали?

 – Кого?

Из лестничной площадки на меня смотрела девушка, вроде бы, самая обычная. Блондинка, роскошно одетая по новой моде, с прической и при всем параде. Она смотрела на меня таким взглядом, будто хотела не то, что расцеловать, а прямо таки СОЖРАТЬ.

Худая бледная рука просунулась сквозь щель, и я отпрянула, инстинктивно пытаясь захлопнуть дверцу.

– Ай! Ты чего творишь?! – зашипела девушка. Я вытаращила на неё глаза. Сумасшедшая! Точно сумасшедшая! – Я все равно не смогу попасть в квартиру без приглашения!

– Тем более! Кыш отсюда, нечисть несчастная! – я отчаянно попыталась закрыть дверь, но из-за конечности её не смогла этого сделать. – Да я сейчас милицию вызову!

 – Несчастная я буду, если ты меня не впустишь! У нас и так призывы – редчайшая вещь, а я еще и клиента потеряю! Ну-ка впусти меня, д...!

Как она собралась выругаться, истошно тыкая пальчиком в символы на двери, я так и не услышала. Стоило ей только начать, как в воздухе, будто навязчивый блик перед глазами, засверкала звездочка. С каждым разом она становилась все больше, пока не прекратила ярко светиться и, погаснув, не стала каким-то странным синим шариком с крылышками летучей мыши.

 – Гризельда! Вычту из зарплаты! – пробасил мужским голосом он, оскалив острые зубы. Кроме них на лице больше ничего не было.

Ух ты ж! Я что, мозг себе отморозила в ванной? Или упала и стукнулась головой?

Ну уж нет! Пока есть возможность, не буду я осторожничать. Спасибо уж, всю жизнь ошибки совершать боюсь, достаточно с меня. Тем временем на возмущения блондинки с подробностями «козел» и «маразматик старый» маленький монстрик отреагировал довольно неожиданно: он тут же вцепился своими зубками ей... в язык. Блондинка вскрикнула, вместе с ней я, и тут же попыталась прихлопнуть его.

 – Впусти! Впусти меня, ради Бога!

 – Да господи, что с тобой делать, входи...

Смотря на её крокодильи слезы, я тут же открыла дверь, и девушка ввалилась внутрь, со счастливым и злорадным смехом тыкая пальцем в монстрика, который никак не мог пройти невидимую стену, вдруг возникшую по линии моего порога. Вот те да! А я ещё не верила в суеверия!

Хочется сказать, что я не из скептиков. По правде говоря, я, скорее, мечтатель – постоянно живу в ожидании чуда. И, естественно, шанс упускать желанием не горю. Не любовь делает из людей идиотов, а скука!

 – Фух! Ну ты, мать, даешь... сама призвала, еще и в дом впускать не хотела...

Полотенце сползло с моей головы и упало на пол, но мне было уже совсем не до этого. Словно маленький ребенок, увидевший «чудо», я блестела глазами, смотря на... как её назвали? Гризельда, да?.. и радовалась хоть каким-то переменам, что бы на самом деле это ни было. Еще день этого скучного дерьма, и я бы рехнулась!

 – Да ну! Неужели ты... ты... ты ангел?! У меня правда получилось?!

На телефоне все еще играла музыка. В гостиной шел повтор всех возможных концертов Поплавского, от которого уши сворачивались в трубочку. Ну, ничего... если все получится, это терпеть мне больше не придется.

 – Ага. Хотя ты и нарисовала знак маркером, а не кровью... и ритуал не совсем правильно провела... и без пожертвований... – тут она несколько погрустела, снимая свое белое шерстяное пальто и вешая его в шкаф-купе при входе. Мне стало даже завидно. Всегда мечтала быть такой же стильной красавицей, как она... – Но что поделать. У нас так давно не было вызовов! Люди совсем разуверились в чудеса.

 – Чудеса? – что-то внутри меня затрепетало. – И никаких «продай душу, получи в подарок кучу бед»?

Гризельда как-то подозрительно отвела взгляд. Ага... значит, на рай райский рассчитывать не придется. Надо будет контракт потребовать, и весь тщательно изучить, с уговором не вносить в него изменения, а то не особо хочется испытывать муки адские. Хотите гамбургер? Получите гамбургер! И отравление кишечной палочкой в подарок!

 – Тебя как зовут, а?

Я удивленно на неё уставилась.

 – А ты разве не знаешь?

 – Извини, не было времени разбираться. Боялась упустить тебя... я Гризельда, – она протянула мне ладонь.

 – Надя, – пожав её в ответ, я удивилась, насколько холодные у неё руки. Она, кажется, почувствовала это, тут же её отдернув. Это у них особенность такая – у ангелов?

 – Ты это, разувайся, проходи в гостиную. Может, тебе чаю сделать? Или кофе?

 – Кофе, – тут же ответила Гризельда, скидывая элегантные туфли с ног и шустренько, как будто наверняка зная, прошла в первую дверь налево – в гостиную.

Не удивительно, она же сказочное существо, или как там ангелов называют. Ну что, Надь, дожили... на дворе второй час, а ты впустила в дом какую-то импульсивную блондинку, и, возможно, схватила глюки в лице всяких шариков из Гарри Поттера. Только не золотых и не таких безобидных. Я с сочувствием глянула на дверь.

Пока на кухне заваривала кофе, периодически нервно вздрагивала и щипала себя как можно сильнее. Жуткое чувство беспокойства все нарастало, как будто я натворила очень, очень, очень плохую дрянь. К тому времени, как кофе был разлит по чашкам, я несла их едва подрагивающими руками, пытаясь перекрыть воздух ожившему внутри скептику. А вот блондинка, видимо, чувствовала себя очень даже уверено: она уже вовсю поглощала остатки моих рафаэлок, смотря по телику какой-то ужастик. Чудесная атмосфера, так и располагает к спокойному общению. Сейчас еще в пижамы переоденемся и будем говорить о мальчиках.

 – Фу, Надя! – брезгливо зажав нос рукой, отозвалась девушка. Положив дрожащими руками кофе на стол, я села рядом на диван и удивленно на неё покосилась, давя внутри обиду за съеденные лакомства. Да ладно, чего это я? Если все пойдет как по маслу, у меня их будет о-го-го как много!

 – Что такое?

 – Плеклати беспокоитса и исбавса уде от скептисисма своего! Фу, как воняет!

 – Воняет? – ошарашенно пискнула я, вмиг залившись краской. Это я, что ли, воняю?

– Я – леалная! – все еще зажимая нос рукой, зло добавила Гризельда. – Что ты теряешь, в конце концов?!

 – Извини, – я виновато вжала голову в плечи, – я не специально. Это инстинкт самосохранения.

Успокоиться... да, конечно, успокоишься тут! Я, конечно, очень отчаялась так жить, но ведь не настолько, чтобы верить кому попало!

Ну что за дурость, а? Еще несколько минут назад я готова была наброситься на неё от счастья. Так чего ж я сейчас так испугалась?

 – Ой! – воскликнула я, резко вздрогнув. В дверь – во второй раз за ночь, прошу заметить! – вдруг позвонили.

 – Наверное, соседи, жаловаться пришли... – оповестила я гостью, поднимаясь и уходя в коридор. В глазок – снова! – не посмотрела, а сразу открыла дверь, на этот раз еще и забыв поставить ту на щеколду.

 – Гражданка Надежда Михайлова? – пробасил участковый, едва приподняв свой мундир в знак приветствия.

Я растерянно опустила руки и отошла на два шага назад. Ну вот, как знала! А сейчас окажется, что я у себя в доме какую-то змею-мошенницу из цирка сбежавшую пригрела! «Из солидного такого цирка, – подумала я, не без зависти вспоминая одежду Гризельды, – богатого...»

 – Да, – совсем тихо ответила я.

 – Войти можно?

 – Ну, входите, – пробормотала я, кутаясь в халат поплотнее, когда из подъезда повеяло ночным холодом. Закрыв за мужиком дверь, я с удивлением отметила, что этого высокого, широкоплечего и на диво бледного брюнета я среди нашей милиции в жизни не видела. Новенький, что ли?

 – Надь, что там? – позвала, не высовывая нос, моя гостья.

 Сама толком не понимая, что к чему, не сводя глаз с парня, я ответила:

 – Участковый меня спрашивает, сама пока еще не знаю, что такое, – и вопросительно глянула на него.

 – Что же вы, гражданка, порядок нарушаете? – спросил он, укоризненно покачав в стороны головой.

Здрасте, приехали. С каких пор моих соседей волнует, до скольких работает мой телевизор или как поздно я пью кофе, да душ принимаю?

 – Какой такой порядок? – с подозрением спросила я.

Неизвестно-известный вновь покачал головой. Меня пробила дрожь, когда скользкая мысль о самозванце пробежалась внутри. Дура! Надо было документы попросить! Стало страшно за свою душеньку. Причем, заметив, как тот, морщась, смотрит на каракули на двери, и вместе с моим нарастающим беспокойством зеленеет, за душеньку страшно стало и в прямом, и в переносном смысле.

 – Фу, Надь! Ну я же просила! – вновь крикнула из гостиной Гризельда.

Я автоматически сделала шаг назад.

 – Вы чего молчите? Пришли посреди ночи, в чем-то обвиняете, еще и отвечать не хотите! Какой такой порядок? Говорите! – потребовала я.

Тот скрестил руки на груди и совершенно серьезно ответил:

 – Зачем вы ангелов для исполнения желания вызываете?! Демонов нужно! Де-мо-нов! У нас лучший сервис!

Я охнула, в ужасе отшатнувшись назад, когда тот блеснул красными глазами. Ну, это, господа, треш! Спасибо, что не с рогами и без хвоста!

«А я говорил!» – завопил полудохленький инстинкт самосохранения.

 – А ну пошел прочь из моего дома, нечистый! – я попыталась открыть дверь и вытолкнуть того, но мужик перехватил мою руку и спешно спохватился:

 – У меня рога есть! И хвост тоже! Хотите покажу? Только вы не выгоняйте! Меня ж начальство убьет!

Вид у него сделался действительно несчастным. Даже жалко стало, всего чуть-чуть, капельку.

 – Ишь, чего захотел! – зашипела я. – Уйди из дома, говорю!

 – А вот и не уйду! Ты меня впустила, вот теперь и загадывай свое желание!

Я от такой наглости слегка прифигела, когда меня с напором прижали к дверям. Умничка, Надя, молодец, так держать! Теперь у тебя в доме две неизвестные, на всю голову больные личности! Если бы Свидетели чего-то там с таким же рвением выполняли свою работу, их веру приняло бы уже полмира!

Неожиданно, мне даже вырываться не пришлось, блондинистый вихрь втиснулся между нами, впиваясь своими острыми коготками в озверевшего, я так понимаю, конкурента.

 – Аурон! А ну проваливай отсюда! ОНА – МОЯ! – не своим голосом завопила девушка.

Вот тут-то участковый был бы весьма кстати.

 – Ничего она не твоя! – пытаясь вырываться из цепких девичьих рук, орал в ответ парень. – У нас сервис лучше, чем у этого курятника! Денег отвалю, сколько хочешь, на Мальдивы отправлю, кабриолет подарю, милицию вызову! Да что хочешь проси, всего-то за душу!

«Даа! Всего-то за душу и вечные муки в Аду!» – подумалось мне. Он что, правда считает меня такой идиоткой? После всех книг, после тонны фильмов... плавали, знаем!

 – Не слушай его! Он главного дать не сможет! А вот я – любовь, счастье, радость в жизнь тебе вложу! И все наладится! – перекрикивала его Гризельда.

О как! Любовь, счастье, радость... тут я вдруг осознала, что и просить-то понятия не имею что.

 – А смысл жизни? Его дать сможете? – осведомилась я, с надеждой поглядывая то на одного, то на другого.

Блондинка на миг прекратила истошно царапать соперника, а тот – дергать её за волосы. Видимо, поняли, что вот он – момент, когда пальма первенства определится. У обоих сделался очень озадаченный вид, и я с замирением сердца прекратила попытки выгнать гостей.

– Нет, – хором ответили оба, после чего разочарованно разошлись на несколько шагов друг от друга.

Ну конечно! А ты что думала, Надя? Все тебе так просто на голову упадет? Конечно они не могут дать тебе смысл жизни! Это же такое растяжимое понятие! Для кого-то смысл жизни воплощается в семье, для кого-то в помощи людям, а кто и за бутылку водки убьет. Натянутые благодаря сознательному недостатку сна, любви и приключений нервы начинали рваться. Хотелось просто сползти вниз по стеночке и дико зарыдать. Ха! Стоило только подумать, как все слезы мигом попрятались от грозной Надежды Михайловой в самые темные уголки души. Пока я молча осматривала свои босые ноги, запоздало поняла, что нахожусь в присутствии других (не)людей в одном халате. Понять то поняла, но большой погоды это не делало. Я с удовольствием осознала, что мне абсолютно плевать, в каком виде я перед ними, как и плевать, чем вся эта потасовка закончится.

Гризельда и товарищ на «А» (уж простите, имя не запомнила), тем временем, кажется, достигли в каком-то вопросе согласия. А что это они попрятали за листики-сувои? Не поняла...

– А ты чего, собственно, хочешь? – переглянувшись со своей конкуренткой, спросил лже-участковый.

Поддавшись неизвестной меланхолии, я подумала, что просто хочу, чтобы меня поняли. Хочу почувствовать себя живой, понять вкус жизни. Избавиться, в конце концов, от этого мерзкого чувства тоски и бесполезности своего существования. Хоть бы поступить во всякие там магические академии, мир спасти, не важно, лишь бы прекратить так бояться своего темного и серого будущего, где мне ничего лучше пыли городской библиотеки и старых записей не светит.

Нет. Не прекратить бояться. А возненавидеть. Понять наконец-то, что это – не моя судьба, что ожидать меня должно совсем не это. Нахмурив лицо и виновато помотав в стороны головой, я только и смогла, что ответить:

 – Не знаю. Как будто хочу неизведанного...

Едва я успела подумать, что вдруг исчезнувшая из-под ног земля сопровождается еще и ударом чем-то тяжелым по голове, перед глазами мигнули полные ужаса лица моих «добродетелей». Что ж, сотрясения мозга у меня еще точно не было... но не за душу же!

2

Мне снилась какая-то совершенно дикая реальность, где старый маразматик в лице моего ректора Алексея Петровича, который время от времени преподавал у нас муниципальное право, с ненависти таки решил меня убить. Помнится, когда приходилось слушать его нудную речь, я особо не мелочилась: брала наушники, прикрывая уши волосами и, лениво развалившись на парте, старательно вырисовывала сердечки, цветочки, звездочки и прочие излюбленные студенческие художества на листочке в клеточку. Петрович, как за глаза мы его называли, великим ценителем искусства не был, и чаще всего мои великие картины, которые я планировала впарить кому-нибудь за миллион долларов, рвались на кусочки и с криком «Ну что за непотребство!», выбрасывались в урну. Похоже, с исторической неудачей Гитлера-художника он знаком не был, как, собственно, и с тем, к чему это привело.

И вот, снится мне до ужаса реальный сон, как Петрович истошно пытается меня задушить, прежде воплотив в жизнь какие-то садо-мазо мечты молодости. Я брыкаюсь, вырываюсь, угрожаю, что с того света вернусь и удавлю его своими испорченными рисунками, да еще и потребую обратно доллары, потраченные на дипломную работу, которую тот ни в какую не желал принимать без взятки. Только что-то Петрович заметно помолодел... и волосы у него стали темными-темными, даже щетина появилась. И с каких это пор у нас на кафедре так холодно?

Стоило посмотреть вниз, как вместо привычного деревянного пола меня встретила темная лестная дорога. Весь сон из головы мигом выветрился и я, кроме как брыкаться, принялась кричать. Сразу же вспомнился и скучный вечер, и Гризельда, и эдакий участковый, имя которому так и осталось для меня загадкой.

Ай! Это что же меня, связывают?! И как я оказалась посреди леса?!

 – А ну отп...!

Рот мне тут же чем-то заклеили. Теперь я видела, что связать меня пытается какой-то парень, лицо которому различить из-за темной ночи не получалось, причем еще и сил особо не жалеет. Только я собиралась воспользоваться старым добрым приемом  "дай по яйцам и беги", как тут же почувствовала резкий рывок назад. Кто-то второй схватил меня за ноги и поднял.

 – В багажник её, быстро!

 – Ишь, бойкая какая! И не скажешь, что серафина.

Перед глазами мелькнуло неправильное, будто зависший вверх тормашками город, небо и высокие рощи деревьев вокруг. Что за довольный голос? Прежде чем крышка захлопнулась, я заметила еще и вторую фигуру, только крупнее. Ни один, ни другой особо на моих ночных гостей не смахивал.

Это сон, да? Я все еще сплю? Что-то вроде того, когда можно управлять своими снами, как вздумается? Но тогда подождите секундочку, я в кавказские пленницы не записывалась! Хотя на сон это, будем реалистами, не смахивает. Здесь мне проще поверить, что план с осуществлением желаний сработал, чем в то, что я сплю. Или сошла с ума. Может, уснула на диване у себя в гостиной, проснулась утром, и от тоски бессмысленности своего существования таки рехнулась?

В любом случае, что бы это ни было, надо было срочно решать, что делать, и не разводить лишнюю панику. Вполне возможно, что те двое, которых я по глупости впустила в квартиру, все же были мошенниками, и теперь переписывают на себя мою двушку, полученную в наследство от покойных родителей...

Ну что, Надь, выучилась на юриста? Больно сильно тебе это в жизни помогло? Пусть и с незаконченным высшим? Надо было в армию идти! Грудь перемотала бинтами, волосы подстригла... авось и сошла бы за «своего», за мужика...

Было холодно, очень и очень холодно. Я настороженно притихла, оставив любые попытки выбраться. Только сейчас, когда удалось услышать отрывок разговора, я вспомнила,  каким странным словом назвал меня один из похитителей. «Серафина»? Какая, к чертям, «серафина»? Может, они спутали меня с кем-то? Я затаила дыхание и прислушалась, пользуясь тем, что мы пока не сдвинулись с места.

– ...что за противная десница!

 – У нас нет выбора!

 – А если план не сработает? Девушку не жаль?

 – Будем надеяться, что сработает. Не убьет же он её за несколько часов.

Это что же, я – приманка, что ли?

 – Она же в одном халате! Как вообще оказалась в этом месте? Вдруг уже была у него и едва смогла сбежать? А мы её обратно возвращаем?

Отличные новости, Ватсон (нет). Нас ни с кем не спутали и квартиру переписывать не будут.

 – Надеюсь, что нет. Давно надо было убить его. Королевство прогнило слишком глубоко.

Королевство... десница... господи! «Игра престолов» прям какая-то! Только вот там, насколько знаю, никаких внедорожников не было. Заковыристых «серафин» – тоже.

Машина сдвинулась с места, и меня резко качнуло вперед. Ох, бедный мой нос! Ох, бедная моя пятая точка! Ох, бедные мои почки!

Одну секундочку. А как же вариант, что это таким образом сбывается мое желание? Помнится мне, те двое между собой подписывали какие-то листочки. Вот твари, а! Небось, поделили мою душу между собой и решили без особых разбирательств выполнить первое попавшееся желание. Вот и верь после этого Библии с её-то добрыми и прекрасными ангелочками. Это я еще думала, что скука людей доводит до идиотизма. Нет, товарищи. Не любовь и не скука. Кризис! Или все на кучу...

Мы проехали уже довольно большое расстояние. По крайне мере, мне так казалось, поскольку ничего, кроме кромешной тьмы я видеть не могла, но ужасно ноющий и затекший бок активно об этом свидетельствовал. Каждый камень, каждую ямочку, каждую, мать его, горбиночку мне приходилось опробовать на себе. Примерно час спустя я уже больше злилась на водителей за такую «уютную» поездку, чем переживала за её цель. Хотелось геройски высвободиться и выскочить, как черт из табакерки, когда придет время тащить меня к этой их «деснице». Ага, щас. Ну, допустим, освободилась. Допустим, выскочила и как-то смогла уложить первого. Допустим, даже второй моего воображаемого черного пояса по карате не вынес. Ну а дальше-то что?! Где я, мать вашу?!

Ответ на последний вопрос крутился на языке, но особо уверовать я в него не могла. Пока что. План на ближайшее время – выжить. И не так уж и важно, где и зачем. Что я там попросила? «Неизведанного»? Увы, дорогие мои «благодетели», мое желание вы не исполнили. Потому что вся моя жизнь всегда базировалась именно на выживании. Причем не «выжить, чтобы жить», а «выжить, чтобы выжить». И никак иначе.

Мысленные крики и угрозы в сторону Гризельды и её сообщника, как и всевозможные всплывшие в памяти молитвы, так и не дали никаких результатов. Ни тебе голоса в голове, ни тебе неожиданного сна.. . Я уже лелеяла мечты получить в помощники хоть того монстрика, но все впустую.

Машина плавно затормозила, и я почувствовала, как тошнота подкатила к горлу. Послышался щелчок, а следом открылся и багажник. Свет для моих слишком привыкших к темноте глаз оказался сущей пыткой, хоть и был совсем слабеньким.

Так, Надя, тихо... Сделай испуганное выражение лица и дай им понять, что бежать не будешь. А как только тебя отпустят...

Бежать – плохая идея. Слишком плохая, я бы даже сказала. Потому что тело после этой поездочки нереально ныло, а два амбала, как я уже успела понять, догнали бы меня уже в первых трех шагах. Сейчас, в свете фонарей, я хоть могла различить, что одеты они по манере Рембо (ну или террористов), в черной одежде и неизвестными мне навороченными пушками наперевес. Одному на вид двадцать с лишним, другой – до ужаса похож на Слэйда из сериала «Стрела».

 – Мы привезли дары от его высочества йорденлина Бэатрута. Передайте деснице Паултому, что население готовит восстание против него в ближайшее время. Забирайте!

Ммм, еще и голос с хрипотцой!

А вот место, куда меня привезли, совсем не вязалось с этими современными типами. Особняк больше походил на дом Синей Бороды из пресловутой сказки. Как бы и его хозяин не оказался такой же тварью. А он, чует мое сердечко, претендует.

Парень, который помладше, толкнул меня в спину, и я глянула на него волком, стараясь вложить в этот жест не просто все известные мне проклятия, а и дать понять ему, что в нашем мультике он – заяц. Ну, заяц, ну погоди! Вот освобожусь... попадись только мне на глаза. Придушу!

В ответ тот посмотрел на меня с удивлением, как будто я – вдруг заговорившая табуретка. Что, неужели мое мнение в этой ситуации таки могли бы принять во внимание?

Ага, конечно. Как бы ни так. Когда меня передали слугам и дверь захлопнулась, я услышала шум отъезжающей машины и заметно запаниковала. Внутри было холодно и мрачно, на стенах висели канделябры, двое сопровождающих меня девушек постоянно переговаривались между собой, только вот на языке жестов. В свете догорающих одиноких свечей, в полумраке, их лица казались просто черепами, обтянутыми кожей, с болезненно впалыми скулами. Девушки переглянулись, а затем одна из них с пугающей улыбкой указала пальцем на мой заклеенный рот. Инстинктивно захотелось её оттолкнуть, но руки все еще оставались связанными позади.

Она открыла рот, глянула на меня сумасшедшими глазами, но ничего не сказала. До ушей донесся лишь хрип, и я, против воли, но заглянула вглубь. Тело пробила дрожь: у неё полностью отсутствовал язык. Только сейчас мою голову посетила мысль сбежать, но стоило дернуться, как меня с ужасающей силой остановили. Все «человеческое» тут же исчезло. Казалось, будто в кожу мне вцепились два трупа.

«Это не шутки», – кричало все внутри меня.

«Это не сон», – вопило окружение.

Паника нарастала все сильнее. Куда-то испарились и задор, и жажда приключений, и желание испытать себя. Вот так живешь себе, считая, что ничего не боишься, а когда нос к носу сталкиваешься со своим страхом, цепенеешь. Когда меня втолкнули в одну из комнат, оказавшуюся совсем не жилыми покоями, одна из них сорвала с меня халат, другая – схватила и втолкнула в ванную, полную воды. А я, как будто беспомощная дичь, ничего не могла сделать, и как бы не вырывалась, не могла избавиться от цепкой хватки ледяных рук. Со рта резко сорвали скотч, и я вскрикнула.

Не теряться. Главное – не теряться. И что, что меня до синяков пытаются удержать под водой ходячие мертвецы?

В руке одной из них блеснул ножик, бедро обожгло болью. Пришлось давиться собственными криками и молчать – жест, когда обе девушки, как на заказ блондинки с загорелой кожей и карими глазами, прижали к своим безгласным ртам указательные пальцы, дал мне ясно понять: каждый неосторожный звук с моей стороны чреват порезом. Можно было побрыкаться, но смысл?

Вода была жутко горячая и уже заметно побагровела от крови, сочащейся из раны на бедре. Девушки старательно натирали меня какими-то мылами, маслами, а я, ощущая все происходящее, никак не могла понять: почему я бездействую? Почему послушно позволяю им делать все это? Страх получить новый порез тут точно не при чем.

Они велели надеть мне черное нижнее белье, затем натянули чулки на подвязках, повесили на шею кожаный ошейник, расчесали волосы. Костюмчик походил на мечту мазохиста и больно впивался в кожу железными пряжками и ремнями. О том, что мысленно я сгорала со стыда, и говорить нечего.

В очередной раз я словила себя на мысли, что не могу вырваться или убежать. Тело в странном оцепенении будто ждало приказов от кого угодно, но совсем не от меня. Ну ничего... я с ними еще поквитаюсь. Совсем скоро. Как только представится такая возможность, никого жалеть не буду. В мире нет места наивным добрякам, либо я – либо они. А умирать мне совсем не хочется.