Текст книги "Королевская Десница. Страж (СИ)"

Автор книги: Анастасия Татар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

 – Что она говорит? – тихо шепнул мне на ухо Ранзес, пока я сгорала со стыда за то, что ударила его по больному мужскому месту.

 – Я тоже не понимаю, – ответила, разглядывая женщину, чем-то похожую на цыганку или румынку. Мужик из той же оперы. Костюм парадный, музыка лупит какая-то народная, рот, полный золотых зубов и усы с проседью. А золота! На двоих их было столько, будто они на себя половину ювелирного магазина повесили.

 – Говорит, что он дебил и она предупреждала, что не надо черный вход в кладовке делать, – встрял Дамир, так же разглядывая застукавших нас хозяев.

Как единый организм, мы посмотрели на именинника так, будто он был не от мир сего. А потом точно так же на женщину и таинственного Валеру. И в итоге куратор отклеился, теперь уже сам решая, кого сверлить взглядом. Выбор пал на меня.

Тут Валер посмотрел на нас и с диким ржачем что-то спросил. Дамир перевел. Оказывается, интересуется, кто мы.

 – Я в шоке! – потянула я, делая возмущенное и до глубины души обиженное лицо. Навряд ли это родители молодой. – Говорили, зайдете сзади, поздороваетесь, а завтра на свадьбу! Так мы и приехали... э... в гости... э... без вещей... а тут, оказывается, все гуляют давно... еще и не главный вход... это мой муж... Ваня, – стараясь не ржать, указала я на куратора. Тот, кажется, выпал из реальности. Вот те на. Что я несу? Какой муж? Какой Ваня? Но что еще страннее – нам верят. Реально верят!

 – Надя... – предупреждающе зашипел Ранзес, обнимая меня за талию как-то слишком крепко. – Сама напросилась...

 – А это мой брат, – киваю на Дамира. – Димка. Я ж говорю, мы только в гости, все дома оставили. Не, ну реально, в шоке! Приехали на такси, только вылезли, как гопота какая-то пристала! Сумку у меня украли, представляете? Нет, ну капец! Ну в шоке просто! Приехали на свадьбу, называется!

 – Вы русские, что ли? – офигел Валера. – По нашему не понимаете совсем? Что стоите там?

Затем последовал тот же непонятный язык. Кого-то позвали. Собрался, казалось, целый семейный совет. Мы с Дамиром продолжали вешать лапшу на уши, рассчитывая на то, что в случае чего свалим легко, Ранзес молчал. Он русский не знает, а эти люди, кажется, еще как. Стояли мы посреди кухни, и даже мельком удалось подслушать, что невеста – Регина, а жених Е... Е... Ен... идиотское имя... повторили рабочие на кухне бабы еще раз. Я разумно подслушала и запомнила. Енци. Регина и Енци. Тьфу ты! Точно к цыганам занесло! Или нет? А то тут все такое богатое... свадьба прямо дома. Лептина, детали всякие, картины. Я такой красоты в жизни не видела. Живут, что говорится, на широкую ногу. В итоге нас троих поручили в руки молодой девочке, кажется, Свете. Выглядела она, вообще-то, лет на двадцать, но оказалось при знакомстве семнадцать. Черноволосая, пышногрудая, фигуристая, что моя талия с её ни в какое сравнение не идет, все так же обвешана золотом. И чертовски пьяная. Света повела нас на третий (третий!) этаж огромного дома с мраморной лестницей и чисто царским дизайном, сразу сунула в руки полотенца и отправила по комнатам. Меня отдельно, а парней в одну. Это были ванные.

 – Бери, что нужно, я тебе пока платье принесу. У меня есть одно красивое, жаль только, не влезаю в него. Надь, какой размер обуви носишь? – как на родном, по-русски обратилась ко мне Света. Я была в прострации и пыталась осознать то, что происходит. Них... ж... это... п... цензурно не получается... мы на свадьбе у цыганского барона, не меньше! Это не ванная, а... а... да я сравнить ни с чем не могу!

 – Тридцать седьмой, – чуть растерянно ответила я, стараясь не испачкать ничего тортом, овощами и майонезом. Это было сложно с учетом того, что я с ног до головы была в еде. – А свою одежду куда?

 – Да в машинку пихай сразу! Я вернусь и включу. Есть у меня один крутой порошок, не боись, отстираем. Все, пошла я. Давай скорее, мы гулянку только начали, все интересное пропустишь. Ну Регина... и как так напутала с гостями? И это ж маленькая свадьба, всего четыреста человек! А как бы шестьсот, как сначала хотели? Ой, прости, прости... ушла я...

Сначала я просто стояла все так же посреди ванной комнаты с выражением лица «шозанах». А спонсор последних месяцев моей жизни – «шозанах». «Шозанах» – и ты поймешь, нужен тебе психиатр или нет. Нужен. Сто процентов, инфа сотка, за базар отвечаю, ну, что тут еще скажешь? Во первых, где мы, черт его дери? Что это за свадьба такая «маленькая» на четыреста человек? Матерь божья, даже звукоизоляция есть! Мраморный пол! Ванная в полу! Куда я попала, о Иисус? Даже в другой мир поверить легче, чем в существование такого... э... народа? Может, я головой ударилась? Брежу?

 – Ну ты, мать, даешь, пять минут прошло, а ты еще даже не разделась! – влетела в комнату Света. У неё в руках был пакет с платьем и розовые босоножки на чудовищном каблуке. Мне совсем поплохело. – Или не поняла, как что включать? Давай я тебе сама ванну наберу. Красное – горячая вода, синее – холодная, на кнопочки не нажимай, я в них сама не разбираюсь, в последний раз поломала...

Света шаталась, кружилась, но передвигалась так быстро, словно это вовсе и не от неё так перегаром несет, как от обычного мужика в пять часов утра после корпоратива. Она со скоростью света, периодически переходя на странный язык, без конца лопотала что к чему, пока я в том же ступоре стояла у двери. Сейчас грохнусь в обморок. Мне уже страшно. Не может такого быть. А если начнут спрашивать, кто мы? Еще две минуты, и меня уже пытаются раздеть, вытаскивают из волос кусочки еды. Тут внутрь заглянул еще какой-то парень, заулюлюкал, сказал что-то, затем получил ударную волну ругани и собранной с меня едой по роже. Она выперла его вон и сама исчезла, а я, пользуясь моментом, заперла дверь. Я В РАЮ‼! Нет. Я в... э... короче, схожу с ума я, вот.

Всю одежду, как и велели, пихнула в стиралку, себе оставив только белье и кеды. Пока набиралась вода, промыла в раковине кросы и оставила их рядом с корзиной с бельем. От неё подозрительно воняло последствиями пьянки. Мылась я быстро, офигевая от количества гелей для душа, шампуней и бальзамов, потому что мозг уже панически рисовал картинки, как нас раскрыли и я, нагая, но девственно чистая, под руку со своими соучастниками лечу с третьего этажа на первый и в кладовку. Мне натурально страшно. Когда дверь открылась, повергая в шок окончательно и бесповоротно, потому что я думала, что замкнула, пришла Света. На этот раз я была уже готова, за исключением мокрых волос. Это оказалось не платье, а комплект. Топик, обшитый камнями и бисером, закрытый и без рукавов, налез только без лифчика. Слава богу, в нем имелись свои удобные чашечки. Нежно-розовая шелковая юбка-разлетайка сидела аккурат на талии и была настолько длинной, что без босоножек я просто наступала на подол. Офигеть... офигеть... оф... как прийти в себя? Я все еще не верю в происходящее!

Света сказала что-то, непонятное мне, хлопнула в ладоши и подлетала ко мне, поправляя вещи со всех сторон. Хорошая мина при плохой игре, ну же, Надя, солнышко, включайся уже... чего ты совести так легко поддаешься? Я никого не заставляла себя наряжать и в гостях оставлять. От жизни вообще, я считаю, надо брать все.

Ага, щаз. Так я сразу и обнаглела. Все равно стремно.

 – Че ты молчишь? Че грустная такая? Нельзя на свадьбе грустнеть! Я нам смотри что принесла! – из-за двери она вытащила поднос с шампанским и бокалами. Разлила его, сунула мне один и велела пить, залпом осушая целый бокал.

Я поступила так же, просто растерявшись. И через пять минут, когда мне делали укладку (а Светка то, оказывается, парикмахер! Курсы закончила сразу после школы), язык потихоньку развязался. Платье я нахвалила, хозяев нахвалила, шампанское нахвалила, пришло время жаловаться...

 – Муж у меня плохой! Спать со мной не хочет, кусается постоянно! – допивая второй бокал, я пыталась подавить улыбку, вспоминая куратора. Слышал бы он... ой, что бы было... но я же правду говорю? Правду. И не страшно уже так. Мы на свадьбе? На свадьбе. Гости? А кто еще! Не муж и жена, правда, но зато Дамир мне скоро станет как брат... я в это верю... а если не станет, по мордасам получит.

 – Да ты что?! Гулящий, что ли? А такой мужик красивый! – присвистнула Света.

Я не понимаю, как так может быть вообще, чтобы такая бухая баба могла делать кому-то прическу, да еще и говорить адекватно... вот прям вообще. Вот уже полбутылки распили, а она как танк все прет и прет разговорами.

 – Красивый! – согласилась я, для пущего эффекта шмыгая носом. Вспомнила орехово-шоколадный запах куратора, а потом его мышцы и невероятные глаза. Да-а-а, красивый... – Но не любит меня совсем, понимаешь? Чую пропасть между нами...

 – Вот козел! – подтвердила Света, надевая на меня еще и обруч с розовыми и белыми цветочками. Ну слушайте – красота! Интересно, как там мои мужики? – Ой, дай я накрашу тебя хоть немного... и тогда твой точно поймет, что теряет! Слушай, а может, парня тебе найти? Ну, любовника типа? Чтобы муж приревновал.

 – А давай! – заулыбавшись, как обожравшийся сметаной кот, заявила я. – Все давай! И мейк, и любовника! Почему бы и да?

 – Нет, ну я в упор не пойму. Ты ж баба такая, что... – тут я не поняла. – Спортивная, с формами, красивая... ну класс же! Ты на фитнес ходишь? Долго худела? Или всегда такая была? У меня вот гены, гены... даже не спрашивай, сколько вешу...

И не спрашиваю. Оно мне надо? Пока Светка вытаскивала на свет божий все добро из косметички, я допивала третий бокал, чувствуя, как мир кружится.

 – Три месяца на строгой диете тренер держал! Представь, сушку мне такую устроил, что мама не горюй... я удержаться не могла, пошла к ворожке, – меня совсем понесло. – Ну, она мне заговор какой-то и сделала, что я больше не срывалась. Так каждый день бегала, фитнесом занималась, на борьбу ходила, еще и стресс из-за мужа добавь... я ж до шестьдесят четыре кило весила, а сейчас пятьдесят два! Представляешь?

 – Мать родная, ну даешь! Все! Решено! Буду себе мужика гулящего искать. Три месяца, и как ты стану.

Сидели мы трое в ряд за столом в огромном зале, не хуже дорогого ресторана. Ваня («муж») слева, Димка («брат») справа, а я посерединке. Сначала молчали, потом надоело, схватила со стола бутылку вина, уже открытую, и разлила по бокалам, непробиваемо игнорируя осуждающий взгляд куратора. В конце концов, он меня заколебал, и я весьма красноречиво заявила Дамиру:

 – Ну что, Димка, на брудершафт, раз кое-кто не хочет с нами? – мы чокнулись бокалами с красным каким-то там. – Поздравляю тебя с днем рождения! Желаю тебе счастья, здоровья, веселья, бабла много, что там еще... э... выпуститься! Да, это важно. Выпуститься, выжить, стать десницей, найти себе крутую бабу и дать на свету еще одного такого пиздюка, как ты...

 – Кого? – не понял Дамир.

 – Не важно! Так вот, но главное – здоровье. Как говорила моя бабушка, было бы здоровье – остальное найдется!

Гостей колбасило дико и жестоко. Час, второй... Дамир съел все, что видел, выпил и двинулся танцевать. Я все так же в одиночестве, но не одинокая сидела с Ранзесом, заливая чисто женскую обиду выпивкой. Местную еду я есть не могла – слишком острая... Мозг плыл, а вот обида в плаванье отправляться не желала. Ну, разве я не красивая? Красивая. Что ему еще надо? Даже не смотрит на меня, противный! Хмуриться, не пьет ничего, молчи. Ну и я хмурюсь, молчу. Правда, пью. Заливаю стресс после всего за три месяца произошедшего...

По мои подсчетам было где-то три часа ночи. После перерыва на часок, пока я тоскливо колупалась в тарелке с едой, тупо ленясь воевать с куратором за бутылку, я успела насчитать три драки. В какой-то момент прекратилась музыка, и все обратили внимание на центр, где с микрофоном драл горло тамада. Невесту украли, но и бог с ней, страшненькая была. Стали требовать выкуп, но понимала я лишь одно слово из десяти. Молодой дал ключи, потом еще одни, деньги дал, золото дал. Понял, что тесть не поддается – пошел пудрить мозг теще. Снова какие-то ключи дал... завязались почти драка между родителями молодой. Регину вернули, Енци счастлив, все счастливы, а я сижу и не понимаю, откуда столько бабла, домов, машин, золота и как можно танцевать под такую дичь.  Полчаса спустя музыка снова стихла. На этот раз никого не украли, просто побили тамаду и напоили музыкантов. Тамада психанул и включил «Тамаду». К несчастью куратора, я вслушалась в слова, отобрала от гостей рядом бутылку, бахнула на этот раз уже водки прямо из горла. О! «Патитематика»! Народ от такого представления был в диком восторге, а я, нашарив Дамира рядом со Светкой, вспомнила её идею кого-нибудь подцепить. Чудесно! Волосы назад, я полетела танцевать!

Включите громкую музыку в зале с приглушенным освещением и крутой светомузыкой, дайте Наде выпить, и ей снесет крышу. Плюнув на все и радуясь, что Светка закрепила обруч прочно, а нас не узнали, я двинулась в толпу, где танцевала в основном молодежь. Никого, естественно, не знала, но фиг с ним, отрываться так открываться! Нас не догонят, хе-хе! Нашла взглядом несчастного игнорщика, смотрящего куда-то совсем не в мою сторону, психанула и ушла в отрыв. Началось «папито», заставляя в ритм двигать бедрами, в тот же миг понемножку принялись стекаться в одно целое огни и яркие блики, и вот ко мне уже подключился какой-то парень. Раз здесь, так чего не танцевать? Меня приобняли за талию, крутанули, потянули за волосы. Уже не столько слушала музыку, сколько просто чувствовала ритм и атмосферу. Как же я люблю танцевать!

Он что-то спросил, а я не поняла.

 – Прости, что ты сказал? – извинилась я, глупо улыбаясь. Симпатичный и вполне в моем вкусе.

По телу приятный ток, как будто океан энергии, и всю её срочно куда-то хочется деть. Подвеска горит, будто вцепляясь в кожу, а поступок кажется далеко не таким глупым, как несколько часов назад. Было бы круто встретить того парня еще раз... красивый...

 – Как тебя зовут? – уже на русском уточнил незнакомец.

 – Надя, – не прекращая танцевать и смеяться, говорю свое имя.

 – Андрей, – снова притягивает за талию. Какой-то странный, но мне все равно... я свободная девушка! Свободная и одинокая... а еще ооочень пьяная...

 – Вот и познакомились...

Сама не замечаю, как мы оказываемся во дворе. Андрей что-то говорит, а я смеюсь, вешаясь на мраморные перила. Кажется, я в каком-то королевстве... дома круче рублёвки... вау! Оставьте меня тут жить! И нафиг нужны все эти десницы, мятежи, инквизиция и чертова тюрьма-академия! Затем очередная почти вспышка, и понимаю, что меня тупо в наглую лапают и, кажется, хотят поцеловать. А вот я целоваться не хочу! Иди в пень! Моя крутая физическая подготовка дала сбой, сойдя на «нет» из-за нехилой дозы полученного горючего. Что-то жжет грудь... господи, как сильно, как будто ко мне проклятый ректор прикасается... но там ничего нет. В голове всплывает образ подвески с рубином и я, одновременно вытаскивая её, пытаюсь оттолкнуть охамевшего парня, но ни черта не получается.

Тут между нами мелькает что-то темное. Снова вспышка. Ранзес, потряхивающий кистью. Андрей с окровавленным лицом. Ну надо же! Сработало! Только почему мне так смешно? Может, потому что драка на свадьбе – обычная вещь? Не осознавая до конца, что делаю, лезу обнимать куратора. И не просто обнимать, а...

Вспышка. Меня сворачивает в трубочку. Его сворачивает в трубочку. Кается, что к губам приложили оголенные провода, и я абсолютно не понимаю, где я и что происходит. Ночь. Вижу ошарашенное лицо Ранзеса и как по его губам бегают красные змейки, как будто крошечные искры. Что он (трезвый), что я (в стельку) -оба валяемся на полу, схваченные судорогой, и мне очень дурно. Я просто прикоснулась к его губам! Что за черт?

Почему-то начинаю трезветь, как будто мир становится четче и звуки не так сливаются воедино. Вдруг просыпается совесть.

Снова вспышка. Мы стоим позади двора, почти что в кустах, меня прижали к стенке.

 – Откуда это у тебя? – оттягивая подвеску, спрашивает куратор. Зол. Я пытаюсь сосредоточиться и поддаться вперед, чтобы цепочка так не впивалась в кожу, но ближе уже просто не куда. Ноги ватные.

 – Парень подарил... – бормочу в ответ, чувствуя, что почти падаю. Меня поддерживают за талию. Чужие холодные руки и моя оголенная спина... как будто только на этом свет клином сошелся.

 – Какой парень? – будто тщась заглянуть мне прямо в душу, пытливо интересуется Ранзес. Я смеюсь. Как все чудно обернулось...

 – Не знаю. В раздевалке... сероглазый... с о-о-очень длинными белыми волосами...

Мир начинает потухать, и я только чувствую, как он застыл, практически не дышит, а в глазах – откровенный страх. Чего он боится? Этого подарка? Самого парня? Или... за меня?

Да никогда. Если бы все было так просто, я б не напивалась на свадьбе у совершенно незнакомых мне людей.

 – Ты пробовала её снять? – пытаясь найти замочек на цепочке, спустя целую вечность говорит куратор. Я отчего-то заостряю свое внимание на его запахе, настолько близко от меня.

Снова вспышка. Снова мы на земле, скрутившись в трубочки. Снова ощущение, словно поцеловала оголенные провода и красные искорки. Замечаю очень злое выражение лица Ранзеса, замечаю, как мир опять становится четче и трезвее, а потом вспышка. Мы в кладовке. Не помню, как здесь оказались, но на этот раз включили свет. Я на плече куратора, смеюсь и смотрю на Дамира с огромным пакетом, в котором что-то громко звенит. Неужели?..

 – Ты натырил выпивки? – пытаясь устроиться удобнее, чтобы не стошнило случайно, спрашиваю я у очень веселого именинник. – А как же моя форма?

 – Фарданир, она уже совсем невменяемая... может, в лазарет её сразу? Сама насобирала горючего и не помнит, что было пять минут назад.

 Я? Не помню? Не было такого! Ой, а мы уже домой? Ой, а мы уже дома? Ой, а почему так холодно?

 – Форма твоя в сумке... и кроссовки тоже... отнесем в комнату.

 Меня сгрузили на больничную койку, и тогда пришлось крепко зажмуриться. Каждый раз, когда открывала глаза, кружился потолок. Отлично, просто отлично... стыдно то как... зато Дамир доволен! Праздник, конечно, не совсем такой, как хотелось бы, но вроде хоть немного развеялись. А я, дай бог, завтра и не вспомню ничего...

Если подумать, пятикурсник какой-то уж слишком умный и всюду кстати. Он, кажется, говорил, что только десницы получают языковые программы. А еще я знаю, что пользоваться порталами могут далеко не все: десницы, йорденлин, его приближенные... за нарушения правил карают очень жестко. Но ему хоть бы хны... и форму не носит... и комната у него как крутая квартира... и телефон есть...

 – Дамирий, – протяжно позвала я именинника, пытаясь сфокусировать на нем взгляд. – Ты какой-то странный... необычный... откуда у тебя такие возможности? В смысле, языки, порталы, телефон... да и вообще...

Его брови в удивлении поползли вверх, заморгал и вовсе так, словно только что поинтересовалась у него «почему трава зеленая». Такие лица обычно бывают у людей, которые думают, что...

 – А ты разве не знаешь? Я из королевской семьи.

 – Проще говоря, сын йорденлина Валислава, – вмешался Ранзес.

Здорово! Я с ним неделю общаюсь, и вот те на, только узнаю, что мой закадычный друг –  принц... не наследный, но таки! А моя попаданская задница все больше вписывается в шаблон. Господи, спасибо, что он хотя бы адекватный...

Либо это глюки, либо я точно слышала простодушное «не за что». Ха-ха. Кажется, я все-таки сошла с ума.

11

Дело обстояло дрянь. Такой вывод я сделала за минуту в одном месте целых два раза: первый – любимый куратор меня в упор игнорировал, двигаясь в центр закрытого полигона, и второй  – Цэрлина скалилась, как голодная собака, глядя на меня. Повторюсь, дело дрянь. Что я там наделала вчера, что не помню, как добрались до дома? Видимо, на свадьбе, где нас вчера приняли троих, как родных, водки было очень много. Я забываю все лишь после волшебства этого коварного напитка. С утра колбасило, как после последней ночи в лазарете, и хорошо, что меня вчера туда, видимо, предусмотрительно отнесли. На уроки опоздала, но умудрилась успеть на комбат.

Лучше бы я вообще в этот день из комнаты не высовывалась. Что совесть, что нервы были бы целее. А сейчас я зла, раздражена, в отчаянии и приступе обиды. Если еще и Дамиру праздник испортила, так вообще прощенья нет. Останется только зарыться в темный уголок  с табличкой «унылого говна дома нет, но оно просит прощения за свое существование».

 – По традиции, в начале года проводим турнир. Выбирайте себе противника и становитесь в два ряда. Проигравшие получают неуд и ползут к Вауру залечивать раны. Победители дожидаются следующего боя, – монотонно выдал Ранзес, разглядывая нашу добротную толпу из тридцати человек. Он выглядел отчасти злым и уставшим. Да что вчера произошло?

Я машинально потянулась к подвеске с насыщенным красным камнем. Этот подарок Алесса ни в какую не снимался. Я была в замешательстве, когда цепочка от резких рывков не лопнула и оружием не перерезалась. На кой черт говорить, что ты можешь выбросить подарок за ненадобности, если его невозможно снять?! Вот тебе еще одна беда на мою голову! Вдруг это какой-то амулет для слежки? Или способ выкачать из меня энергию? Да, дело точно дрянь. Целых три дряни. Одна висит у меня на шее, другая старательно делает вид, будто меня не замечает, а третья фурией движется на меня. Супер! Рефлекторно напряглась, готовясь в любой момент врезать Змее. Пусть только попробует опять меня оцарапать. Вижу, нос у неё уже зажил. Ну, ничего. Я пусть временем управлять не умею, но могу ей устроить привет из прошлого.

 – Ну что, заюшка, поборемся? – усмехнулась она, пытаясь пригвоздить меня своим ртутными серыми глазами.

 Как несправедливо, что такая красота ей досталась так незаслуженно! Даже не верится!

 – Повоюем, – взъелась я, хватая Цэрлину за руку и нагло впихивая нас в две команды вместо прошлых участников. Та вперила в меня возмущенный взгляд.

 – Куда пошла? Я твой соперник! – взбунтовалась Змея, пытаясь достать меня из раздвоившейся очереди. Я даже не успела посмотреть, кто мой соперник. Меня трясло от обиды на все живое и очень хотелось эту злость на кого-нибудь выплеснуть.

Показала неприличный жест, называемым неприличным словом, злобно ухмыльнувшись. Кто-то от меня шарахнулся.

 – Ты что думала, так просто до меня доберешься? Нет, заюшка, – подчеркнула я, – не получится по-твоему. Вот сейчас и посмотрим, чего твои слова на деле стоят.

 Самоуверенно с моей стороны? Конечно. Вот только... в том и вся соль: сам в себя не поверишь – никто не поверит.

 Кто-то держал пост «царя горы» две минуты, кто-то – почти десять. Точно так же один бой заканчивался первым же ударом и внезапным нокаутом, другой заставлял приглядываться к одаренным, особенно тем, которые сквозь кровь изо рта с улыбкой поднимались и ломали соперникам кости. Мне очень не хватало музыки, чтобы как-нибудь разбавить это накаленное железо тишины, свиста наблюдателей, которые ждали своей очереди, криков боли и редкого хруста. Становилось совершенно ясно, что чем  ближе к концу ты стоишь, тем больше вероятность позже вцепиться в глотку самого сильного эсперита. Меня очень подначивало встать в конце очереди, но то, что Цэрлина оставалась на месте, заставляло отказаться от легкого пути. Да, последний будет самым сильным. Но если этот человек до боя со мной проведет кучу сражений, он будет далеко не сильнее меня – бодрой, без гематом, выбитых зубов и покрошенных капустой мозгов.

Это были две девушки. Вообще-то, на третьем курсе они составляли чуть меньше половины, хотя когда-то мне говорил Ризер, что они – основная составляющая моего потока. Я не понимала, в чем дело, пока не посмотрела этот бой. Раньше сражались в основном парни, видимо, надеясь выделиться в толпе и хорошо о себе заявить: все-таки, комбаты вводят только с третьего курса. Я оглянулась – позади меня стоял Саймон. Чудесно. Если все пойдет, как по маслу, я и ему сегодня врежу, и Змее.

Тем временем начался бой. Его начало вызвало у меня усмешку – рыжая девушка крупной наружности, победительница прошлого боя, с криком набросилась на шаткую, худую и больно бледную брюнетку с короткой стрижкой. Если подумать, почему я так обращаю внимание на чужие волосы? Хотя... пусть только попробует кто-то дернуть меня – и дергать больше будет нечем. Послышался страшный крик и хруст костей, пробравший меня до болезненных мурашек. Рыжая просто что есть мочи заехала девушке коленом в лицо. На полу после всего было столько крови, что меня мутило от одного её вида. Вдох, выдох... спокойно. Это не имеет значения. Никакого страха, тем более крови, которая есть и в тебе, циркулирует по твоим венам, поддерживает жизнь...  предположим, курс все еще отсеивается и со второго на третий перешла, скажем, половина. Но это совсем не значит, что я тоже в опасности. Брюнетка сама виновата. Она явно не парилась физической формой и оказалась весьма медлительной. Понятия не имею, что у неё за дар, ведь та даже не успела им воспользоваться.

 – Неуд. Обеим, – прозвучал стальной голос куратора. Я машинально посмотрела в его сторону, столкнувшись с гримасой отвращения.

 – За что?! Я же победила! – возмутилась рыжая. Почему-то она меня пугала гораздо больше, чем психованная Цэрлина. Навряд ли та бы меня съела. Кишка тонка – не переварит.

 – Думаю, все вы знаете о существовании правил, только вот вспоминаете о них только в выгодных для вас ситуациях. Так вот. Я вспомнил правила.

 – Но...

 – К Деснице попрошу обращаться соответственно, – потребовал Ранзес, указав пальцем на девушек. Видимо, раз они сами не уходили, он решил им помочь. Если брюнетку просто перетащили к лавочкам, откуда бы её смогли отнести в лазарет, то рыжая десять метров пропахала носом и под конец довольно опасно столкнулась со стеной. Она выглядела по-настоящему жалко: волосы перепачканы в крови, лицо красное от бешенства и грязное, и наконец – взгляд побитой собаки. Собаки, которая в любой момент была готова наброситься на Ранзеса. О, нет, девочка! Только попробуй, и я сверну тебе шею. Ручаюсь.

Очередь продвигалась быстро, но почему-то раньше меня на поле вышла Цэрлина. Её соперницей оказалась Амария, что в разы усилило мой интерес к бою. Насколько помню, они лучшие подружки, если в этом гадюшнике вообще возможна нормальная дружба. Выглядели они по моим меркам крайне неадекватно, и если бы я хоть раз посмотрела так на Ленку, после рек благого мата та вызывала бы санитаров. Хоть вживую мы общались раз в полгода, в основном разговаривая раз в пару дней по скайпу, мне её не хватает... интересно, что там на Земле? За три месяца мне уже должны были отрубить электричество и газ. В том числе выбить дверь и осмотреть квартиру. Что с моим телом? Оно где-то там разлагается или перенеслось вместе с душой?

Сначала мы услышали крик. Я попыталась прикрыть уши руками, но это было как горохом об стенку. Казалось, голос звучал в моей голове. Народ был возмущен не меньше моего, даже Ранзес, мучительно схватившийся за голову. Похмелье о себе напоминает, я так понимаю? Не смотря на чудо-зелье от лекаря? Цэрлина скривилась, проворной кошкой подбираясь к Амарии, и та вдруг прекратила кричать, переходя в оборону. Видимо, ей необходимо реально кричать, чтобы вызвать в окружающих лопанье черепной коробочки. Зато Змея была активна постоянно. Подруга, видимо, зная о её особенностях, старалась уворачиваться, но совсем скоро её бледную кожу на лице вспороли острые коготки Цэрлины. Вот тебе и женская дружба! Прежде чем яд вывел сестру Дамира из строя, та успела заехать сопернице в челюсть. Я мысленно порадовалась, а потом ступила шаг вперед. Меня поджидал высокий и на вид довольно укачанный парень, снова бледный, как смерть, конопатый и рыжий. Становиться героиней известной фразы я не хотела, поэтому еще до объявления боя нагло двинула тому кулаком в нос. Когда тело само потянулось в сторону лавочек, я покосилась на Ранзеса. Спасибо, конечно, дорогой куратор, но если бы меня не игнорировал, я была бы благодарнее. А так...

Передо мной стоял Саймон. Размяв шею, он с самодовольной улыбкой снял форменную кофту, тряхнул ею, как фокусник платком, и та мигом исчезла в огне. Потянуло дымом, чуть-чуть паленой резиной и отдаленно газом. Я приготовилась слушать остроумные шуточки, но вместо этого оказавшийся совсем не дрыщом азиат только шире улыбнулся и поманил руками.

 – Дамы вперед, – хмыкнул он, играя мышцами. Из толпы послышался свист. Так, да? Я скинула кофту, банально целясь в куратора с ошалелым выражением лица, осталась в одном спортивном топике и собрала волосы в хвостик. Отличная привычка – носить резинку на руке.

 – Ну я и жду, – отозвалась я, гордо выпрямившись.

Вообще-то, была куча нюансов, из-за которых я не могла начать действовать первой. Начиная незнанием природы его дара и заканчивая банальной непривычкой. Драться с Ризером было легко: я знала его обычные приемы, знала, как и на что он ответил, каждое его движение было знакомым и близким, как будто двигался не он, а я. Но что о Саймоне, смахивающем на крутого главу Якудзы из фильмов про ниндзя, шпионов и спецназ? Как он начнет? Какой прием использует и владеет ли вообще каким-либо стилем?

Когда он дернулся вперед, что-то в моей голове щелкнуло, пока мир воспринимался в замедленной съемке. На самом деле, думать головой в драке не очень получается, основную работу делают рефлексы. Одновременно слежу: его руки, мои руки, его ноги, мои руки, голова... Пригнулся, замахнулся, чтобы сделать подсечку, а я уже в воздухе, назначаю его грудь центром, а себя притягаемым, рывок! Отставить, чувствую, как кровь прильнула к щекам, когда Саймон отлетает назад, не ожидая такой подлянки. Странная вибрация в голенях, как будто в них море силы, и её срочно нужно куда-нибудь деть. Желательно способом столкновением с чужим телом. Саймон резко нагнулся вперед, набрав полную грудь воздуха, в кадре мелькнул кусочек татуировки, тянущийся по спине вверх и к плечу, а затем возникла вспышка. Я ушла вниз, успев подумать только о лимбо, пока аккурат над моим лицом пронеслась мощная струя огня. Черт! Понятия не имею, как влиять на огонь притяжением! Надо срочно учить физику!

Он демонстративно водил им со стороны в сторону, однажды даже додумавшись опустить её ниже, чтобы зацепить меня. Ха! Главное, что он не температурой управляет, а, кажется, распространяет газ и поджигает его силой мысли. Если б мог, давно бы уже заставил гореть если не меня, так хоть мою одежду по причине озабоченного ума. Я не могу управлять огнем, но мне подвластен его хозяин, так что...