Текст книги "Строптивая для бандита (СИ)"
Автор книги: Анастасия Сова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
Глава 27
МАРИНА
13 августа 2020 года (наши дни)
Глеб не появлялся дома уже два дня. От него нет никаких вестей, так же как и от Пули, внезапно пропавшего вместе с ним. Вероятно, другие обитатели поместья и располагают какой-то информацией о том, что вообще происходит, но мы с Максимом находимся в полном недоумении.
Зато, на территории Глеба царит анархия. Единственное, чего придерживаются, оставшиеся без лидера мужчины, это дежурство на постах как днём, так и ночью. Но в остальном – полные разброд и шатание.
Такое положение дел, если честно, мне на руку. Никто не следит за тем, что я делаю, никто не раздает поручения, и я, так же, как все, только лишь выхожу на пост в соответствии с графиком.
Мне удалось узнать месторасположение оружейного склада, высчитать примерное количество оружия и боеприпасов, а также другую полезную для дела информацию. Я радуюсь тому, что лёд, наконец, тронулся, а я вовсе не являюсь бесполезным элементом системы, которой служу.
При этом, во мне нарастает тревога. Я переживаю за Глеба, сама того не понимая. Он исчез сразу же после того, как поимел меня в ванной комнате. Уехал в неизвестном направлении на личном автомобиле. Я все пыталась вспомнить, что он сказал тогда. Что-то про то, что убьёт меня, но что конкретно – никак не получалось восстановить в памяти, ведь в тот момент мой разум был занят совсем другими вещами.
Вообще, происходящее не было похоже на Кайданова. В здравом уме он бы никогда не оставил свой дом без присмотра, а мужчин, живущих под его началом – без надзора. Значит, мне не показалось, и он действительно был неадекватен тогда. Как бы то ни было, это второе утро, которое проходит в отсутствие Глеба.
Я не изменяю собственным привычкам и в этом: расстилаю коврик, занимаюсь, принимаю контрастный душ. Сегодня отличная погода, и я планирую провести день на улице, ещё раз изучив территорию объекта, за которым веду наблюдение. Свежая и довольная выхожу из душа, обернувшись полотенцем. В общем помещении ванной комнаты есть ещё мужчина, который тоже только что освежался в душевой. Я не придаю ему значения до тех пор, пока он не сокращает расстояние между нами, обхватив меня сзади. Довольно крупный мужик хватается за мою грудь, крепко прижимая к себе.
– Ну что, малышка, не желаешь утолить жажду изнывающего без женской ласки путника? – заискивающе обращается ко мне Кайдановский головорез, сильнее стискивая грудь, обёрнутую полотенцем.
– Губу обратно закатай! – отвечаю я. – И руки убери, пока я их тебе в задницу не засунула!
– Праведницу, сука, строишь?! Думаешь, не знаю, как тебя на днях в этой самой ванной драли? Я трахаюсь не хуже, поверь! – усмехается нахал.
– Я предупреждаю в последний раз, – спокойно говорю я. – Убери лапы!
На самом деле, наглый тип ужасно злит меня, до крови бурлящей. Но я гораздо слабее, поэтому мне необходимо тщательно продумать план действий.
– Строптивая блядь! Люблю таких! – он наклоняется к моей шее, не ожидая отпора, а я удачно использую представившуюся возможность.
Выкидываю ноги вперёд и с силой отталкиваюсь от стены напротив, той, по которой располагаются раковины. Бугай, естественно, не ожидает такого поворота событий, и мы отлетаем к противоположной стенке с душевыми. Мужик охает от удара. Бью затылком назад. Попадаю в нос. Хруст. Его крик.
Сейчас я благодарна Владу за все, чему он научил меня. И это не только рукопашные приемы. Иногда мы проводили время в зале дополнительно, он учил меня анализировать противников, подмечать слабые места, показывал кучу других вариантов нападения и обороны, а это многое дало мне. Так и сблизились.
Боль огненной волной растекается от затылка к позвоночнику. Терплю. Мне хочется зарычать от того, как сильно я ненавижу этого придурка и таких, как он, таких, как наш детдомовский охранник, имевший наглость забрать мою девичью честь. Ярость разливается по венам и придаёт мне сил. Контролирует меня и мои движения, заставляет проявлять чрезмерную жестокость.
***
Пока насильник дезориентирован, пятку со всей силы вбиваю ему в ступню, плюща мелкие кости, даря увечья. От недельной хромоты до месяца в гипсе. Так тебе и надо, урод!
– Ааа! СУКА! – дикий мужской крик разносится по ванной комнате. Хватка ослабевает, и он расцепляет руки, которыми удерживал меня, отпускает.
Значит, гипс обеспечен. Плюс, реабилитация после снятия. Месяц, не меньше. Головорез пытается оттолкнуться от стены, но оступается покалеченной ступней. Захватываю с раковины тяжелую керамическую мыльницу, впечатываю ребром в солнечное сплетение. Никакой пресс не поможет! Его скрючивает.
Хватаю обидчика за волосы, раз за разом прикладываю об раковину. Останавливаюсь, лишь когда замечаю, что все вокруг в крови, как и мое обнаженное тело. Нехитро обвязанное вокруг полотенце, слетело ещё в самом начале, и сейчас валялось на полу. Разворачиваю наглеца лицом к себе , пробиваю по шарам. Сдавленный стон, и мужчина с грохотом падает на кафель.
Разбиваю стеклянную бутылочку с жидким мылом о край умывальника. Присаживаюсь рядом с распластанным на полу телом, сжимая в руке острый осколок. Пару секунд смотрю в глаза противника, а затем оттягиваю резинку его трусов, подставляя к главному мужскому органу своё оружие. Его затуманенный взор мгновенно заполняется страхом.
– Ооо...! Какой малыш! – ехидно тяну я. – Скорее всего, тебе будет совсем не жалко его лишиться.
Мужчина нервно мотает головой, что-то мычит. По глазам понимаю, что все осознал.
– Каю нужны здоровые бойцы, – продолжаю свой монолог, – но если ты мне дашь хоть какой-то повод... Даже просто косо посмотришь в мою сторону, я проберусь ночью в твою спальню, оттяпаю твой стручок и запихну его тебе в рот, в то время, пока ты будешь орать от боли. Ты меня понял? – надавливаю склянкой и делаю лёгкий надрез. Мужчина дрожит, кивает головой, как может.
– Понял. Не надо, – сипит он.
– Это оставлю себе, вдруг пригодится, – показываю стекляшку.
Встаю, подхватываю с пола полотенце, оборачиваюсь им и выхожу из ванной с гордо поднятой головой. Напускная бесстрашность быстро сменяется истерическими порывами. Боль в затылке снова напоминает о себе, вновь ворвавшись в сознание. Облокачиваюсь о стену, чтобы дать организму возможность совладать с внутренней трясучкой. Чувствую себя отвратительно. И морально, и физически. Понимаю, что долго торчать в коридоре не стоит, тем более рядом с дверью в ванную, откуда в любой момент может появиться мой обидчик.
Делаю несколько шагов в сторону своей комнаты и только сейчас понимаю, что пятка болит не меньше головы. Прихрамывая на одну ногу, добираюсь до места, а, закрыв за собой дверь, просто сползаю по ней вниз. «Все могло повториться!» – крутится в моей голове, как заевшая пластинка. «Все могло повториться». Меня снова отбрасывает к тем ужасным воспоминаниям, а на глаза наворачивался слёзы. Я уже давно не плакала. Так давно, что и не вспомнить, когда это было. Но сейчас меня прорывает. Буквально через минуту я начинаю сотрясаться от рыданий, таких сильных, точно выворачиваю наружу всю себя. Точно за один раз решила наплакаться за все то время, что держала эту горечь в себе. За детские страхи, за издевательства, которые терпела, за пропущенные таблетки, за увечья, которые пришлось принести незнакомому мне человеку.
Я подрываюсь с места в один миг, будто что-то неожиданно осознаю. Достаю влажные салфетки и рваными движениями начинаю стирать чужую кровь со своего тела, но больше лишь размазываю ее. Я так боюсь себя. Своего внутреннего мира. Личности, которую постоянно прячу. И вот я тру, тру следы, а они не смываются, остаются уродливыми пятнами, словно в наказание.
Максим входит в комнату, и его глаза округляются. Он бросает вещи у входа и подбегает ко мне. Трясёт. Пытается понять в чем дело. Убедившись, что со мной все в порядке в физическом смысле, прижимает к себе, защищая своими объятиями от внешнего мира, ставшего вдруг таким ненавистным мне.
Глава 28
МАРИНА
15 августа 2020 года (наши дни)
Проходит ещё два дня. Глеб появляется так же неожиданно, как и исчез. Но мужчина возвращается домой не один. Вслед за ним во двор въезжает автомобиль с братками, которые вытаскивают из салона двух женщин с мешками на голове.
Глеб выглядит отвратительно. Лицо осунулось, под глазами темными тенями легли синяки, волосы небрежно взъерошены. Хищный взгляд, игнорирующий все вокруг, горящий недобрыми огнями. На подходящих к нему людей, он лишь рычит и скалится, даёт понять, что настроение у него ещё хуже, чем внешний вид.
Гримаса на лице Кайданова исказила его черты, окончательно лишив мягкости и даже человечности в некотором смысле. Сейчас оно реально устрашало. Было достаточно лишь коротко взглянуть на мужчину, чтобы понять, кто именно стоит перед тобой. Бандит. Безжалостный и жестокий главарь банды.
Я наблюдаю за происходящим со стороны, не вмешиваюсь. Интересно, что это за женщины, и зачем Глеб привёз их. Мужчины заталкивают пленниц в дом. Те на удивление молчаливы. Скорее всего, их рты заткнуты кляпами или же заклеены.
Мне безумно интересно узнать, что происходит. Мало того, это реально может помочь завершению задания, которое я пока с треском проваливаю.
Когда все вновь прибывшие скрываются в доме, я не спеша подхожу ближе и тоже проскальзываю внутрь, оставшись незамеченной.
Как обычно принято в доме Кайданова, все происходит в гостиной. Я остаюсь в коридоре, напротив зеркала, в которое отлично видно происходящее в здоровенной комнате. Женщины сидят на стульях посередине помещения уже без мешков, но их рты до сих пор заклеены скотчем, а руки связаны позади спины.
– Я достаточно понятно изъясняюсь? – рычит Глеб в их сторону, а дамочки начинают быстро кивать головами. – Гора, – обращается Кай к одному из мужчин, а тот рывком сдирает с обоих скотч.
Пленницы похожи между собой. Скорее всего, это мать и дочь. Старшей около пятидесяти пяти лет, короткие завитые волосы, некогда идеально уложенные, строгая одежда: белая блузка и брюки. Могу предположить, что она работает в какой-нибудь конторе или в офисе, правда, во втором случае, не совсем понятно, зачем женщина понадобилась Глебу.
Ее дочь – длинноволосая блондинка с наращенными ресницами, такими длинными, что невооруженным глазом видно, как ей тяжело моргать. Она в свободных рваных джинсах и короткой футболке, являющей миру блестящую серьгу в пупке. Девчонка примерно моего возраста. Она поскуливает, в отличие от матери, которая держится достаточно сносно. Наверное, это очень страшно! Думаю, у любого нормального человека кровь в жилах стынуть должна.
***
Глеб подходит к женщине и встаёт напротив. Он напряжен. Я даже на расстоянии чувствую, как Кай зол, что может вспыхнуть от одного неверного движения или слова. Кайданов наклоняется к ней, опираясь руками о колени, так, чтобы смотреть пленнице в глаза.
– Я спрашиваю тебя в сотый раз! Где Марина, мать ее, Васнецова?
– А я в сотый раз отвечаю, что понятия не имею, – женщина завуалировано дерзит Глебу, но и этого достаточно для того, чтобы взбесить его.
– Гора, – мужчина выпрямляется и отходит в сторону.
Бугай прописывает высокомерной дамочке кулаком в живот. Она корчится от боли, складываясь практически пополам. Я даже не дышу. Обнаружить себя сейчас сравни смерти. Блондинка начинает истошно визжать, получая за это пощечину от Кайданова, стоящего недалеко от неё.
– А, ну, заткнулась! – поясняет свои действия Кай. – Как же вы бесите меня, тупые суки! – с презрением добавляет, явно обращаясь ко всем особям женского пола. – Надеюсь, теперь ты станешь сговорчивее, Татьяна? – снова подходит к даме в возрасте. – Куда определили Марину Васнецову?
Услышав своё настоящее имя уже второй раз за пару минут, да ещё и из уст Кайданова, я начинаю напрягаться. Странное совпадение. Слишком подозрительное. С другой стороны, если бы речь шла обо мне, Глебу не пришлось бы сейчас истязать этих женщин, ведь я стою практически перед его носом.
– За четырнадцать лет через мои руки прошло множество детей, я правда не помню! – теперь женщина говорит с надрывом, болезненный удар, определённо сыграл свою роль.
– А надо вспомнить! – гаркает Кай, метая из глаз искры. – Напрячь свои куриные мозги и вспомнить!
– Мама, пожалуйста, постарайся вспомнить! – вопит молодая, сквозь слёзы. – Расскажи им, мама, расскажи! – она всхлипывает и, кажется, балансирует на грани истерики.
– Пожалуйста, отпустите дочь, она не причём здесь, – торгуется женщина, хотя явно сейчас находится совсем не в том положении.
– Я вижу, мотивации тебе недостаточно... – подытоживает Глеб. – По-хорошему не понимаешь...
«По-хорошему»... – прокручиваю в голове слова Кайданова. Если избивать связанных по рукам женщин для него по-хорошему, то я боюсь даже представить, что он будет делать, когда решит договариваться по-плохому.
Глеб хватает молодую девушку за плечо и рывком поднимает ее со стула. Она пытается высвободиться, скулит и, совершенно очевидно, находится под контролем съедающего ее страха.
– Мама, расскажи им все, прошу, – снова вопит в сторону матери, удерживаясь за последнюю возможность закончить свои страдания.
– Отпустите! – мамаша вскакивает с места, но Гора реагирует на ее действие молниеносно, швыряя обратно на стул. – У меня нет доступа к этим данным, я уже говорила! – женщина тоже переходит на крик, но все еще не понимает, что подобный ответ бандитов в корне не устраивает.
Тем временем, Глеб подводит плачущую девушку к столу, давит на спину, вынуждая ее лечь на столешницу грудью. Даже я на секунду замираю. От страха. А внизу живота, наоборот, начинает разливаться предательское тепло, потому что совсем недавно Кай точно также нагибал меня в душевой, чтобы трахнуть. «Нет!» – говорю сама себе и, в подтверждение своего убеждения, мотаю головой. Он этого не сделает. Наверняка придумал что-то другое, просто я пока не смогла понять, что именно.
***
Но самые страшные опасения, к сожалению, материализуются прямо на моих глазах. Свободной рукой Глеб расстегивает пуговицу на рваных джинсах блондинки, тянет вниз молнию на ширинке, а затем оголяет женскую задницу, стаскивая штаны и трусики практически до самых колен. Он крепко прижимает девчонку к столу, а ее руки так и остаются связанными за спиной.
– Пожалуйста, отпустите! Она не причём! – железная леди тоже ломается, пуская слезу от того, что происходит сейчас с ее дочерью.
Кайданов не слушает материнские мольбы, так же как и не обращает внимания на истерические всхлипы девушки, придавленной к столешнице. Он укладывает ладонь на белоснежную ягодицу, от чего блондинка начинает плакать сильнее. Гладит. Проводит по ней рукой, а потом слегка сжимает. Неужели, действительно примеряется к ее заднице? Я снова перестаю дышать. Глеб будто намеренно перекрывает мне кислород тем, что делает. Точно вновь хватает за горло и сжимает, забирая из тела жизнь.
Мужчина и не думает останавливаться. Отрывает руку от женской задницы лишь на секунду, для того, чтобы запустить ладонь между ягодиц, спуская ее вниз к тому самому месту. Мать снова дёргается, но Гора четко знает своё дело, хватает беглянку ещё до того, как женщина успевает сделать шаг, а потом и вовсе зажимает ей рот, не желая больше слушать отчаянные вопли. Чувствую, как в груди начинает болеть, навязчиво ныть и сжиматься.
Я не хочу на это смотреть и, в то же время, корю себя за то, что у меня в принципе возникают подобные чувства. Глеб вовсе не тот человек, которого можно любить, а лучше вообще не испытывать ничего подобного! Ни к кому и никогда не привязываться. Я вытравлю ублюдка из своей головы, если надо будет, на живую вырежу, но слабой не стану. Только не с ним.
– Хороша! – Кай выносит вердикт в отношении девушки и убирает ладонь, явно побывавшую пальцами внутри девчонки. – По-моему, твоя шлюха-дочь уже готова для нас, – он поворачивается к женщине, скорее всего, довольно скалится, но мне не видно. Я сейчас вообще нахожусь в том состоянии, что хочу сбежать. Спрятаться и рыдать в подушку. Мне противно от происходящего и от самой себя, от того, что мне не все равно, от того, что внутри меня полыхают ревность и досада, обида за предательство, которого, если подумать, даже не существует. Ну трахнул он меня пару раз, и что? Это ничего не значит. Обычная забава. Терпкая, и до сих пор желанная.
– Ребята, вы как? – Глеб поворачивается в сторону троих подельников, разворачиваясь к зеркалу. Я не успеваю среагировать, чтобы скрыться из виду, поэтому просто замираю на месте, дабы не мелькать в зеркальном полотне и, на мое счастье, остаюсь незамеченной.
– Давно готовы, – довольно хмыкают мужчины.
– Видишь, – Кай наклоняется к девушке, убирая с лица прилипшие волосы, и вкрадчиво произносит в самое ухо, – давно готовы! Только отмашку дай, нашпигуют тебя по самые яйца.
Блондинка снова хнычет. Я не хочу даже думать о том, что Глеб сейчас прижимается пахом к оттопыренной голой заднице неизвестной девчонки. Просто закрываю глаза.
– Наверное, пришло время ещё раз задать твоей матери наболевший вопрос... Дадим ей последний шанс определить твою судьбу, – мужчина жестом показывает Горе разжать руки.
Женщина окончательно сломалась. От силы духа, жившей в ней несколькими минутами ранее, не осталось и следа. Она рыдает. Так сильно, что не может и двух слов связать, не в состоянии ответить и, поддавшись истерике, скорее всего, вообще не отдаёт отчёт своим действиям.
– Блядь! – выдаёт Глеб, явно разозленный таким поворотом событий. – Заприте их пока, пусть в себя придут. Не могу больше смотреть на эти сопли!
Он удаляется в сторону лестницы, а я поспешно выхожу из коттеджа на улицу.
Глава 29
МАРИНА
15 августа 2020 года (наши дни)
Я уже смирилась с тем, что видела. Заставила себя вспомнить, зачем я здесь. Для чего приехала и почему живу на территории опасного преступника, имя которому Глеб Кайданов. Это самое главное. Мое задание. Работа, которой я добровольно решила посвятить жизнь.
Шальные мыслишки, до сих пор пробегающие в моей голове, и тянущие за собой изображения Глеба, хватающего блондинку за зад – моментально давятся, как тараканы.
Я решаю выяснить, зачем Каю моя тезка, кто она вообще такая, а, главное, помочь женщинам избежать очередной пытки со стороны бандитов. Окружающие меня мужчины, стали более собранными, но все равно, их ещё не до конца отпустило раздолбайство, которым они страдали прошедшие четыре дня. Они так же привыкли к моему свободному шатанию по территории, в связи с чем, почти не обращали внимания на то, что я делаю. Я практически без проблем вхожу в дом и поднимаюсь по лестнице. Именно туда повели пленниц, и я видела это.
На втором этаже сидит ещё один охранник. Он лениво копается в телефоне, но, услышав шум приближающихся шагов, принимает важный вид, вытягивая шею. Заметив меня, расслабляется, снова поднося гаджет под нос.
– Я ищу Кая, – на всякий случай вру я, но в ответ получаю лишь безразличное «угу».
На втором этаже несколько дверей, и все они, на мое счастье, находятся вне поля зрения охраны. Естественно, ломиться в каждую не мой вариант, ведь я понятия не имею, что скрывается за ними. А, если, комната Глеба?! Не хочу попадаться ему на глаза. Останавливаюсь у каждой и прислушиваюсь. За одной из них, действительно, слышится приглушенное женское бормотание. Я понимаю, что дверь вряд ли открыта, но на всякий случай, дергаю ручку. Не поддаётся. Зато болтовая прекращается, сменяясь мертвецкой тишиной. Достаю из кармана отмычку, которую захватила специально, ковыряюсь в замочной скважине, и мои усилия в конечном итоге венчаются успехом.
Это обычная комната, типа гостевой спальни, со здоровенной кроватью тумбочками и прочей атрибутикой, что даже немного успокаивает. Женщины напрягаются и враждебно смотрят в мою сторону.
– Я уже все сказала! – воинственно выплевывает мне старшая.
– Я просто хочу помочь, – выставляю вперёд ладонь, доказывая, что не несу опасности.
– Помочь?! – она вскидывает бровь. – Чем вы мне поможете? Ваши подельники вытащили меня за шкирку прямо с рабочего места, а дочь уволокли за волосы из дома! Нам некуда деваться!
– Послушайте... – начинаю я, но меня перебивают.
– Я уже все сказала, ну, нет у меня информации! Вы зря тратите время!
– Мама, пожалуйста, давай выслушаем! Я хочу выбраться! – верещит блондинка, причитая. – Вспомни то, что они просят! – она так противно скулит, что меня передергивает от того, что я слышу.
– Боже! До чего же ты жалкая! – я переключаю внимание. Сейчас даже забываю, зачем я здесь. Ревность вновь возвращается, а разум перещелкивает от одной к другой довольно яркие картинки, на которых Глеб лапает эту истеричку и погружает в неё свои пальцы. А, может, просто ненависть к таким, как она – тепличным растениям, до сих пор не вылетевшим из-под родительского крыла, бесхребетным и слабым. – Может, отъявленным отморозкам все же стоило натянуть тебя по самые уши?! Если память меня не подводит, Кай сказал, что ты готова! Потекла от него? Хотела, чтобы трахнул?
***
Девчонка слетает с катушек. Наверное, не стоило задевать эту тему, явно потрепавшую ее и, похоже, ранившую до глубины души. Она издаёт какой-то животный рык и мчит в мою сторону, пытается схватить за волосы, навредить всеми доступными ей способами. Мне удаётся увернуться и захватить горло блондинки локтевым углом, прижимая спиной к себе. Я хочу сказать ей, чтоб не рыпалась, успокоилась и перестала истерить, но не успеваю. Дверь в комнату распахивается, и меня опаляет жаром слов, несущихся в спину:
– Какого хрена, Марина?!
Глеб явно раздражён тем, что увидел, а я меньше всего на свете хотела попасться ему на глаза. Разжимаю захват, и девушка практически сползает на пол, становясь послушной и смирной.
– Я хотела помочь, – выдаю безобидную версию происходящего, но Кая она явно не устраивает.
– За мной! – кивком указывает мне на выход. – Артём! – теперь уже кричит парню, дежурившему на этаже. – Я тебя, падла, на куски порежу, если подобное повторится! – гневно рычит на него, готовый задушить прямо сейчас. Тот пытается что-то ответить, но Глеб не слушает, он уже тащит меня за собой, крепко ухватив за руку.
Заталкивает в одну из комнат. Думаю, это его спальня. Хорошо. Буду иметь в виду. Кайданов до боли впивается пальцами в мои плечи и с силой трясёт:
– Чего вынюхивала, сука?
– Хотела помочь, я же сказала, – нелепо оправдываюсь, в надежде, что смогу убедить его в этом.
При близком контакте Глеб выглядит ещё хуже. Глаза красные, кожа бледная, волосы взъерошены так, словно он пытался повырывать их клоками. Во взгляде ярость, но она не чистая, точно перемешана с какими-то другими чувствами, болью и печалью, вызванными чем-то очень для него важным. Эта девочка, она что-то значила для него?
– Как ты узнала про женщин? – Кай не унимается, он трясёт меня со всей силы, ненавидит.
– Я подсматривала, – решаю сознаться, ведь выхода у меня особо нет. – Видела, как ты лапал ее!
Не знаю, почему произношу именно это, ведь прилюдное домогательство было не единственным, что я разглядела. Глеб отпускает меня. Как обычно, просто отшвыривает. Молчит.
– Потекла? – неожиданно нарушает молчание Кай.
– Что? – переспрашиваю.
– Потекла, когда я нагнул белобрысую шлюху? –уточняет мужчина.
– По-моему, ты слишком высокого мнения о себе! – я смелею, потому что Глеб будто оттаивает. А я, чего уж греха таить, уже давно возбудилась. Сама не знаю почему, но его агрессия действует на меня каким-то магическим образом, распаляя в сто раз быстрее и жарче, чем нежная ласка.
– Ты ревнуешь, мелкая врушка! – ловит меня на лжи босс. – Хотела, чтобы трахал лишь тебя? Чтобы лишь ты кончала от моего члена?
– Я не... – пытаюсь отвертеться от подобного заявления, но тут же оказываюсь прижатой животом к столешнице комода, стоявшего позади меня. Совсем как блондинка двумя часами ранее.
***
Глеб хватает рукой мои запястья и удерживает их в таком положении за спиной. Тянется к поясу лосин. Внизу живота все сводит от желания. Промежность пульсирует, и ожидание прикосновений кажется пыткой. Глаза горят в стремлении заплакать. Я не хочу препятствовать тому, что он собирается сделать, и поэтому мне гадко.
Эта слабость не укладывается в мою картину мира, делает уязвимой и противной самой себе. Но я душу Дьяволу сейчас продать готова, лишь бы Кайданов коснулся меня там. Он оголяет мои ягодицы.
– Ты же этого хотела? – вкрадчиво спрашивает. – Быть на ее месте? Ощущать мои ладони на своей тощей заднице?
Глеб поглаживает рукой попочку, заставляя меня изнывать от желания. Я горячая и влажная там, между складочек, набухших и нестерпимо трущихся друг об друга, когда я ерзаю на месте, подаваясь навстречу такой желанной ласке. Он ныряет рукой между ягодиц, подбираясь к узкой дырочке, и обводит ее по кругу. Распаляет. Дразнит. Вынуждает желать его внутри ещё сильнее.
– Тебе нравится то, что я делаю? Хочешь почувствовать мои пальцы внутри? – мужской голос слышен у самого уха, но Глеб касается меня лишь руками, и я не имею возможности оценить уровень его возбуждения. Да это и не важно! Главное сейчас – разрядиться. Это все, чего я хочу.
– Пожалуйста, – шепчу, больше не в силах строить из себя приличную женщину.
Кай нежно целует меня в шею, но ощущения слишком острые, я дергаюсь и подаюсь назад, оказавшись насаженной на его пальцы. Издаю громкий блаженный стон. Это нереально! Можно забыть обо всем на свете!
Глеб ловко орудует пальцами внутри меня. Методично и быстро двигает ими туда-сюда, ласкает изнутри мои стенки. Безошибочно находит точку максимального удовольствия и толкается прямо туда. Я стону и закусываю губы. Мои действия практически не поддаются контролю, а запредельные ощущения готовятся разлиться по телу финальными вспышками яркого оргазма. Но все прекращается. В один миг сильные пальцы внутри меня перестают двигаться, замирают. Я против воли издаю разочарованный стон. Это несправедливо. Завести меня, и не дать избавиться от напряжения – просто свинство с его стороны!
– Если хочешь кончить, тебе придётся самой трахнуть себя моими пальцами, – Глеб разжимает ладонь, удерживающую мои запястья, и, одновременно придавливающую меня к крышке комода. – Сделай это.
Я и не собираюсь сопротивляться. Мне все равно, что он подумает, и как я буду выглядеть в его глазах. У меня сейчас лишь одна цель, та, что заставляет немного приподняться и сдвинуть бёдра вперёд, слегка выпуская мужские пальцы, а затем вновь податься обратно, насаживаясь на них снова. И снова. И снова. Я делаю это до тех пор, пока меня не накрывает волной спасительного удовольствия, закинувшего меня на вершину блаженства.
Глеб вытаскивает обильно перепачканные в женских соках пальцы и небрежно вытирает их о мои ягодицы. Это отвратительно. Он отходит в сторону и, как ни в чем не бывало, начинает разговор со мной:
– Я предупреждаю в последний раз – будешь совать нос в мои дела, и это кончится для тебя плохо! Все виновные в том, что тебе удалось оказаться там, где нельзя, сегодня же будут наказаны. А ты убирайся в свою комнату и постарайся не попадаться мне на глаза, иначе наказание коснётся и тебя тоже.
