Текст книги "Сто и одна ночь (СИ)"
Автор книги: Анастасия Славина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
ГЛАВА 15
Я лежу в спальне Графа, на его постели. Свет выключен. На стене – косые полосы лунного света. В доме прохладно, но я не рискую завернуться в одеяло – чтобы потом чем-нибудь не вызвать подозрений у Графа.
Чувствую себя, словно в невесомости. Будто это не кровать, а воздушный шар. Или, может быть, шлюпка. Я во власти стихии – и больше ничего не решаю. Состояние, когда проще всего совершить ошибку.
– Почему ты молчишь, Крис? – раздается по громкой связи из телефона, лежащего на тумбочке, и у меня возникает ощущение, что Граф рядом, присел на кровати. Если он чуть наклонится, то попадет в полосу лунного света, – и станет настоящим. – Ты настолько ошарашена моим поцелуем? Или уснула?
– Нет, я не сплю. Я просто лежу на кровати… И думаю…
– О чем же?
– Что «не всякий огонь есть свет».
– Это из Гюго? Кажется, там дальше что-то о вероломстве… Снова избегаешь прямого ответа? И это после того, что я рассказал тебе. Да ты просто трусишка!
Пожимаю плечами. «Да, похоже на то».
– Ладно, Шахерезада. Бери меня под руку и рассказывай, что там происходит на вечеринке с Ксенией и Глебом.
Граф даже не представляет, каким бесценным даром он обладает: вовремя останавливаться.
Приподнимаюсь на кровати и намечаю в комнате пункты для обыска: полки, шуфлядки, тумбочка, карманы пиджаков…
– Пока что ничего не происходит. Лимузин только высадил нашу пару у широкого крыльца загородного дома…
– Где твоя маска?! – Ксения схватила Глеба за локоть.
– Да вот же она!
Глеб надел черную поливиниловую маску в виде летучей мыши и поправил на затылке резинки.
– Ты похож на мафиози, – Ксения ласково улыбнулась. – Отличная была идея уложить твои волосы гелем.
Она медленно провела ладонью по его щеке – такой долгий, несвойственный ей жест – да еще и на людях. Глеб едва не отпрянул, почувствовав подвох, но вовремя остановился.
– Не привык я к твоей щедрости, – ответил он на ее вопросительный взгляд из-под длинных и густых – словно кукольных – ресниц.
– Ты смутился?! – Ксения кокетливо тряхнула волосами.
– С чего ты взяла? – и Глеб звонко шлепнул ее по ягодицам.
Губы Ксения застыли соблазнительной буквой «о».
– Ты быстро учишься, Стрелок!
– А то!
Ксения взяла его под руку, и они поднялись по ступеням к высоким деревянным дверям.
– Ты готова? – шепотом спросил Глеб.
Вместо ответа Ксения сжала его локоть.
Глеб кивнул дворецкому – и тот распахнул дверь.
Нет, Ксения не была готова – она остановилась так внезапно, словно обо что-то споткнулась.
Они оказались в холле, который вовсе не выглядел просторным, как можно было предположить, судя по фасаду здания. При зашторенных окнах и погашенных лампах свет – то мерцающий, то режущий случайными вспышками – неоновыми, белыми, синими – превращал холл в подвал. Людей набилось столько, что, казалось, их тела выжали из помещения воздух. А музыка звучала так громко, что невозможно было разобрать приветственных слов хозяйки дома. Возможно, она нарядилась какой-то заморской принцессой, но Глебу эта женщина в радужном платье, пестрой маске и с перьями, торчащими из прически, напоминала павлина. Она улыбалась и кивала, при этом перья совершали колебания такой частоты, что приводи в движение воздух.
Глеб кивнул хозяйке дома, затем приобнял Ксению и повел ее к шведскому столу – через толпу. Ксения жалась к нему, затравленно улыбалась – улыбка тоже казалась маской.
Невыносимо!
Глеб остановился посреди зала и обнял Ксению так, словно хотел заслонить ее от всего и всех. Наверняка, со стороны они выглядели не клиентом и женщиной из эскорта, а теми, кем и были на самом деле: любящим мужчиной и испуганной женщиной.
– Никто из этих людей не причинит тебе вреда, – произнес Глеб ей на ухо. – Ты слышишь меня?
Ксения кивнула, упираясь лбом в его грудь.
– На этой чертовой вечеринке полно народа, но я никому не позволю тебя обидеть. Слышишь?
Она снова кивнула.
– Эта ночь пройдет по нашему плану. Так, как мы задумали. А потом мы начнем новую жизнь. С чистого листа.
…Информацию о том, что будет происходить на этой вечеринке, Глеб собирал по крупицам. Сначала Ксения лишь спросила его, может ли он угнать машину – теоретически. Когда узнала, что может, выдала следующую порцию сведений. После угона машину нужно бросить в тайном месте – и пересесть в другую. Потом выяснилось, что в машине будет лежать дипломат. Затем – что машину с дипломатом нужно будет увести из-под носа водителя.
– Нужно, чтобы ты спрятался в машине, подождал, пока посредник положит дипломат в багажник – и тогда уже умчался как можно дальше, – говорила Ксения, пропуская сквозь свои пальцы его отросшие волосы. Глебу от этого ощущения разве что не мурлыкал.
Вкусный ужин, соблазнительная одежда, которую после бокала шампанского не менее соблазнительно сняла с себя Ксения… Ее умелая и чувственная игра руками, губами, языком… Тогда, положив голову ей на колени, прикрыв глаза, расслабленный и счастливый, он понимал, ради чего затевался этот идеальный вечер, но Глебу было все равно. Если в качестве платы ему придется угнать машину – черт с ним.
– Я слишком высокий, Ксения. На освещенной парковке спрятаться в салоне не получится. Стоит кому-нибудь подойти ближе – и меня заметят. А что, если я того мужчину просто… вырублю? – лениво спросил он, подставляя то затылок, то макушку под ласковые пальцы Ксении.
– За это тебя будет искать еще и полиция. С законом мы связываться не будем.
– А если просто выхватить дипломат?
– У посредника будет при себе пистолет.
– И что в том дипломате? Деньги? – спросил Глеб безразличным тоном – словно грабить людей с пистолетом – его будни. – Это все из-за денег?
– Деньги – просто инструмент. Если бы посреднику был дорог портрет бабушки, – украла бы его. Но деньги лучше. Выплачу все долги, в которые влезла для подготовки к этому делу, а остальное отдам тому, кому деньги действительно нужны.
– Значит, это месть?
– Неважно, Стрелок.
Конечно, это была месть – тому уроду «с постелью». Как же Глеб хотел его встретить!.. Только он до сих не знал, будет ли с дипломатом именно этот хрыщ или сама по себе кража станет достаточной платой. Даже сейчас, обнимая Ксению, Глеб смотрел по сторонам – сканировал мужчин, пытаясь угадать, кто из них тот самый, но темнота и маски сводили его усилия к нулю.
Грохот музыки, вспышки, толпа – все это угнетало даже Глеба, – что тут говорить о Ксении. Эта атмосфера не давала сосредоточиться, мешала думать. Он схватил с подноса официанта бокал шампанского и поднес его к губам Ксении.
– Мы с тобой впервые на вечеринке. Думаю, за это стоит выпить.
Ксения, наконец, подняла голову и с сомнением посмотрела на его улыбку. Не верила. Глеб приподнял уголки губ еще выше и широким жестом погладил ее по спине. Тогда Ксения положила ладонь на его пальцы, сжимающие ножку бокала, и отхлебнула.
– А ты? – виновато спросила она.
– Я же за рулем, помнишь?
– Точно, – теперь улыбнулась и она.
– Все? Ты вернулась? Продолжим веселье?
Ксения оглянулась – но Глеб за подбородок повернул ее лицом к себе.
– Не смотри по сторонам. Смотри на меня. В конце концов, по легенде я на вечер купил твое внимание, так что – отрабатывай. Начнем с поцелуя. Покажи мне, как целуют богатых клиентов. Возможно, сегодня у меня единственный шанс в жизни это испытать.
Ксения отпила еще шампанского. Не отпуская взгляда Глеба, медленно облизала губы, затем обвила рукой его шею – и припала к его губам.
Это был долгий, страстный, тягучий поцелуй, во время которого, казалось, музыка стихла, а вспышки света потускнели – и рассеялись. Глеб словно снова оказался в своей квартире на матрасе. А впереди его ждала долгая ночь, и Ксения, уступающая ему во всем…
Последние две недели перед такими ночами они сидели на кухне, разрабатывая план действий. Сначала все складывалось удачно. Машина посредника была удобна для угона – старое «Пежо». Снять ее с сигнализации Глеб решил с помощью сканера, который перехватывает сигнал. Сканер фиксировал частоту, затем – нажатие кнопки – и центральный замок открывался. Завести машину Глеб мог и без ключа. Но за неделю до мероприятия посредник поменял «Пежо» на бумер x6. Кроме того, сканер все еще не был готов.
Глеб помнил тот вечер. Он сидел на кухне за столом, обхватив голову руками. С мыслями было не справиться – они давили, давили… Слишком мало времени… Не хватает опыта… Что-то пойдет не так… Глеб засовывал голову под кран с ледяной водой, затем садился на край ванны – и заставлял себя думать.
В бумере – новой машине посредника – использовалась система двойной блокировки замков. Открыть такой замок можно было только снаружи, и никакие обычные инструменты или проволока не помогли бы. Возможно, подошли бы отмычки – инструмент тонкий и точный. Работать с ними сложно, но Глеб обладал для этого всеми необходимыми данными – неиссякаемым терпением, отличным слухом и чувствительными пальцами – музыкант, а не автослесарь. К тому же, бумеры к нему в автомастерскую попадали часто, было на чем тренироваться… Но что делать потом, когда он попадет вовнутрь… Завести бумер без ключа у него не получится. Привлекать кого-то к такому делу – слишком опасно.
Вот бы заполучить дубликат ключа… Но в этом случае нужно было договариваться с механиком автосалона – а это чересчур большой риск. Все шло к тому, что на парковке ему придется применить силу.
– Почему он положит дипломат в багажник, а не возьмет в салон? – спрашивал Глеб, нависая над кухонным столом, упираясь ладонями в нарисованную на ватмане схему парковки.
Он уже столько раз продумывал нюансы этой встречи, что теперь чувствовал, будто и у него притупилось чувство опасности – а этого допускать было нельзя. Думать-думать-думать-думать!
– Возможно, потому, что в городе, в условленном месте, на красном сигнале светофора, за бумером остановится джип, и водителю этого джипа удобнее забирать дипломат из багажника… Это уже давно отработанная схема. Все происходит по минутам. К тому же они там, – Ксения ткнула пальцем в потолок, – не пуганые.
– Не знаю… Не знаю… – Глеб машинально провел ладонью по своему затылку. – А если это не дипломат? Если это автомобильный сейф? Я видел такие, у них крепления в багажнике… Мне нужно осмотреть машину.
– Как ты это сделаешь?
– Этого я тоже не знаю…
Но Ксения подошла сзади, легко надавила ладонями на его плечи – и Глеб рухнут на стул. Уперся затылком в ее грудь, прикрыл глаза… Он уже давно отдал свою жизнь на растерзание судьбы. Будь что будет…
Глеб безрезультатно следил за машиной каждый день – и, в конце концов, ему повезло. Посредник оставил бумер у торгового центра, – всего в паре кварталов от мастерской, где работал Глеб. Ловкое движение ножом – и прокол шины заметил только водитель – да и то не сразу. Он оказался не из тех людей, кто пачкает руки, так что погнал машину в ближайшую автомастерскую. А там уже знакомый автомеханик по просьбе Глеба придержал бумер на несколько часов – время, достаточное для того, чтобы изготовить дубликат ключа. Кроме того, в багажнике, и в самом деле, оказалось крепление для сейфа.
Если Глебу так повезло с бумером, то со всем остальным он просто обязан справиться.
План был таков. В десять часов в одной из комнат на втором этаже дома состоится встреча. После нее посредник получит дипломат. Он отнесет дипломат в машину, положит его в багажник… Вообще-то, такой чемодан ему бы стоило приковать к руке, – как это делают в фильмах, но, похоже, за годы отработанных действий у посредника притупилось чувство опасности.
А дальше ситуация выйдет из-под его контроля. Возле дома взорвется фейерверк, – посредник отвлечется. Нескольких секунд будет достаточно, чтобы Глеб успел проскользнуть в машину. Он подберет Ксению в конце парковки – там, где, в тени деревьев ее не будет видно. Потом они поменяют бумер на неприметный Фольксваген, принадлежащий клиенту Глеба. Фолькваген вернут в автомастерскую. Все.
– Я согласен каждый день угонять машины, если ты будешь так меня целовать, – Глеб усилием воли оторвался от губ Ксении.
– Из нас получится отличная команда, Стрелок! – она улыбнулась – но улыбка мгновенно померкла.
Глеб почувствовал, как сильно Ксения сжала его локоть, – и обернулся. Да, посредник поднимался по лестнице в сопровождении трех мужчин. Один из них нес дипломат, который, как выяснил Глеб, на самом деле, оказался сейфом.
– Ты готова? – Глеб провел большим пальцем над уголком ее губ – стер размазанную поцелуем помаду.
– Конечно, – теперь улыбка Ксении оказалась отлично сыгранной, как у профессиональной гейши.
– Слушай меня очень внимательно… Ты выйдешь первой. Пересечешь парковку – и затаишься в тени, за рекламным стендом. Когда посредник подойдет к машине, ты сделаешь свой единственный звонок. Один звонок – и все.
– Это несложно.
– Когда фейерверк закончится, мы уже будет далеко отсюда. Поняла?
– А если что-то пойдет не так? Если он будет не один или…
– Никаких «или». Все получится, – и Глеб легонько подтолкнул ее в спину.
– Вчера у меня под окнами был фейерверк. Может, тоже кто-то кого-то отвлекал.
Я замираю. Машинально прислушиваюсь к звукам в телефоне, потом – за окном. Все спокойно. Разминаю шею, перекладываю телефон под другое ухо и неслышно задвигаю шуфлядку. Обыск спальни завершен, но кольцо я так и не нашла.
– Фейерверки случаются.
– Только не в моем квартале.
– Да бросьте, Граф!
Перехожу в коридор и отодвигаю дверь встроенного шкафа. Сколько же у него курток и пальто!..
– Ну да, теперь уже и в моем тоже, – Граф усмехается. – Но до вчерашнего дня за все полтора года, что я здесь живу, никто не запускал фейерверков. Клянусь! Я даже руку на сердце положил.
– Значит, вчера у вас был особенный вечер…
– Ночь – это произошло после двенадцати, – Граф задумался. – Выходит, теперь увидеть в моем районе фейерверк больше вероятности, чем тебя.
Снова эта сверлящая душу пауза…
– Граф, неужели я растратила талант рассказчицы, и вам совершенно неинтересно знать, что будет дальше?
– Конечно, интересно, – тотчас же подхватывает он.
– Тогда приготовьтесь услышать о самом важном преступлении в вашей жизни…
Глеб проследил, как Ксения прошла через толпу, – черт знает, чего это ей стоило. Но она справилась. Шампанское ли на это повлияло или его дар убеждения… – главное, Ксения покинула дом. Дальше ей будет проще. Он же остался следить за лестницей и залом, стараясь как можно реже смотреть на часы. Никогда еще в его жизни время не текло так медленно.
– Вы со стороны жениха или невесты? – девушка модельного телосложения едва не упала к нему в объятья, но все-таки удержалась на ногах.
Глеб метнул взгляд на лестницу – по-прежнему, ни одного мужчины с дипломатом.
Его собеседница в коротеньком черном платье, украшенном перьями («Тоже перья? Дочка хозяйки?», – подзадорил себя Глеб) была похожа на ощипанного цыпленка. Он собирался возразить, что это не свадьба, но вовремя спохватился: его собеседница была слишком пьяна для серьезного ответа.
– Я и есть жених.
– О! – девушка приподняла кошачью маску таким движением, словно это были очки. Ее милое личико выражало крайнюю степень удивления. – Я пошутила, это не свадьба! Но ты такой милый… – и потянулась к нему губами – и вдруг с совершенно неожиданной для ее состояния ловкостью одним движением сорвала с Глеба маску.
– Какого?!. – он попытался схватить ее за руку, но девушка увернулась. – Отдай!
– А ты красивенький! – не унималась девица.
После борьбы, больше похожей на страстные объятья, Глеб снова надел маску – и уже сквозь ее прорези увидел, как с лестницы спускается посредник с дипломатом.
– Пока, красотка! – он юркнул в толпу, но девушка повисла у него на локте.
Мужчина уже миновал лестницу и двинулся к двери. Высокий, поджарый, седой мужчина с округлым лицом добряка – он совсем не напоминал человека, способного оскорбить женщину.
Глеб одним движением поставил незнакомку на ноги.
– Хочешь страстное свидание? Жди меня через полчаса… в ванной, – и метнулся к выходу.
Глеб не успел выйти раньше посредника, и потому пришлось подождать еще немного, чтобы преследование не выглядело явным. «Это мелочь, – уверял Глеб сам себя. – Просто обойду его по кругу. Вместо меня мог быть и обычный гость с вечеринки…»
Вышел на крыльцо. Волнение пульсом стучалось в виске. Машинально засунул руку в карман в поисках каштана – но там был только ключ от машины.
Посредник уже перешел дорогу, до бумера ему оставалось пара десятков метров. Глеб в спокойном темпе двинулся следом, но как только попал в тень – резко ускорил шаг. Он шел стороной, через четыре машины, и уже обогнал его. Сердце болезненно сжалось в преддверии самого важного момента: когда до машины останется несколько метров, Ксения должна позвонить нужному человеку, и тот запустит фейерверк. Все должно сработать как часы: пара метров – звонок – дипломат в багажнике – фейерверк. Ничего сложного. Просто точность действий. И немного везения.
Глеб на месте. Вот тот самый момент, когда Ксения должна набирать номер… Вот сейчас должны загораться фитили фейерверков… Посредник подходит к машине… Вынимает ключи… И вдруг останавливается!
Наклоняется, заметив развязанный шнурок, – кобура пистолета мелькает под пиджаком.
А за его спиной начинают взрываться фейерверки.
Глеб прикрывает глаза.
Все кончено.
Даже сквозь закрытые веки он чувствует яркие вспышки. Грохот отдает в барабанные перепонки, у нескольких машин срабатывает сигнализация.
Если бы не пистолет, можно было бы вырвать у посредника дипломат. Но если он носит оружие при себе, то и реакция у него отличная. К тому же эти взрывы, вой сигнализаций – наверняка, его нервы на пределе.
План был верным. Не хватило везения.
Жизнь с чистого листа откладывается. Значит, нужно будет подождать до следующей встречи. Или просто увезти Ксению на другой конец света, подальше отсюда.
Ксения… Глеб оборачивается, ищет глазами то место, где в тени должна стоять она – и застывает: Ксения вышла на свет. Зачем?! Глеб медленно качает головой. Уйди!
Посредник открывает багажник, кладет туда дипломат.
Вместо того, чтобы послушаться Глеба, Ксения подносит к уху мобильный телефон. Кому она собирается звонить?!
И только, когда одновременно с фейерверком стихает вой сирен, в тишине громко, как в пустом зале, раздается классическая мелодия.
Звонит телефон посредника.
Мысли Глеба словно становятся осязаемыми – густой мутный кисель. Шок не позволяет ему осознать, что происходит. Требуется несколько секунд, чтобы понять: раз фейерверк не сработал, Ксения хочет отвлечь посредника звонком. Но добряк смотрит на номер – и не принимает вызов.
Глеб только успевает облегченно выдохнуть, как Ксения делает шаг вперед – прямо в центр круга фонарного света. Не смотря на расстояние в добрые полторы сотни метров, Глебу кажется, он слышал стук ее каблучков.
– Вениамин Львович!.. – громко окликает она посредника. Тот закрывает крышку багажника – и оглядывается. – Вы помните меня?
– А должен? – с гаденьким любопытством спрашивает он.
Голос – низкий, шипящий – настолько не подходит его внешности, что в первое мгновение кажется, будто на парковке есть кто-то еще. Такой голос вполне может принадлежать насильнику. Глеб сжимает кулаки и подается вперед.
– Меня вы вряд ли помните, а вот мое тело – наверняка. Вы сказали, у меня родинки на лопатках, как созвездие Ориона, – прежде чем заломили мне руки.
Теперь стук ее каблучков кажется Глебу таким громким, что хочется зажать ладонями уши. Видно, как вздрагивает лацкан его смокинга, – так сильно бьется сердце. Глеб пытается сфокусировать взгляд на Ксении, но перед глазами – красные пятна. Он опирается ладонью о капот ближайшей машины, крепко жмурится – и открывает глаза.
Ксения отвлекла посредника, но она выдала себя. Неужели думает, что этот дипломат – эта месть – станет для него важнее самой Ксении? Да у него никогда в жизни не было ничего важнее ее – и не будет!
Он забыл об опасности – просто рванул вперед. Быстрее, чем посредник успел достать пистолет, Глеб схватил его за шею, дважды с размаху ударил лицом о капот машины – и бросил обмякшее тело на асфальт. Еще несколько секунд потребовалось, чтобы осознать, что произошло.
Где-то на самом краю сознания, как вспышка, прозвенел вскрик Ксении.
Глеб машинально провел рукой по волосам, отступил, оглянулся невидящими глазами. Затем заскочил в машину – и ударил по педали газа. Через несколько минут они уже выезжали из города…
– …Прямо навстречу аду, – заканчивает фразу Граф.
– Зачем вы все время нагнетаете, не зная концовки?!
– А зачем вы все время даете надежду, эту концовку зная?
Я выползаю из-под рабочего стола Графа. Выпрямляюсь, отряхиваюсь. Выключаю фонарик на телефоне – батарейка почти села.
И вправду – зачем?
А, может, я верю, что история все еще не закончилась?
– Посредник узнал Ксению, Глеб запачкал руки кровью – во всех смыслах. И это вдобавок к тому, что их тандем неустойчив, как юла. Держится только на упрямстве Глеба.
– На любви Глеба, – поправляю я и оглядываюсь. Не знаю, где еще искать. Что я упустила?
– Нет, на упрямстве, моя Шахерезада. Он вбил себе в голову, что ему нужна эта женщина, – и пусть теперь весь мир подстроится под его желание.
– Вы совсем не верите в высокие чувства, Граф, – говорю я – и спохватываюсь – прозвучало печально.
– Я слишком хорошо знаю людей, чтобы в это верить.
– Пожалуй, мне пора, Граф.
Я почти готова сбросить вызов, держу палец над кнопкой с красной трубкой. Но останавливаю себя.
– Я расстроил тебя?
Молчу. А в груди – между ребер – словно давит раскаленный шар.
– Прости, Крис. Неверие – как и вера – понятия изменчивые. Возможно, именно ваша история заставит меня передумать. По крайней мере, думать она меня точно заставила… К тому же ты не можешь просто развернуться и уйти… Подожди! – выкрикивает Граф. От неожиданности я дергаюсь – и пребольно ударяюсь локтем о кирпичную стенку электрического камина. – Ты вообще пошла не в том направлении! Ночной город опасен. Я проведу тебя. А ты бери меня под руку и рассказывай, что было дальше.
«Я не могу взять вас под руку, Граф, потому что растираю локоть, который жутко болит!»
– Пожалуй, я соглашусь на ваше предложение. Только больше не перебивайте меня. Итак…
– Они поменяли машины, выломали крепление вместе с сейфом и спрятали «чемодан» с деньгами спрятали в лесу, а Фольксваген вернули в автомастерскую.
Глеб мыл машину из шланга, и ловил себя на том, что совершал все действия автоматически. Он не мог вспомнить, когда откручивал вентиль. С трудом припоминал, как открывал двери мастерской, как снимал рубашку и смокинг. Он стоял в одних брюках, но не чувствовал воды, которая брызгала ему на обнаженный торс, не чувствовал тяжесть шланга и силу напора струи – словно все происходило во сне. Но руки Ксении он почувствовал – она обняла его со спины. Ее прикосновение обожгло, хотя ладошки были холодными. И плотина, которая сдерживала эмоции Глеба, прорвалась.
Глеб отбросил шлаг, схватил Ксению за плечи и прижал ее к машине. Впился в нее поцелуем и, не прерывая его, задрал ей платье. Приспустил брюки, приподнял Ксению за бедра так, чтобы она обвила его ногами. Одним движением сорвал с нее трусики – тонкие, узенькие полоски ткани – и вошел в нее. Подождал немного, пока закипевшие мозг и тело позволят ему снова собой управлять – и начал медленно и глубоко двигаться в ней, все быстрее ускоряя темп.
Ему хватило меньше минуты. Да и он ли это был?.. Сгусток энергии и нервов – не человек.
Глеб уснул на заднем сидении Фольквагена, положив голову на колени Ксении, – с голым торсом, в расстегнутых брюках, залитых водой.
Когда утром его разбудили сотрудники автомастерской, Ксении рядом не было.
– На сегодня это все, Граф. Я слишком устала.
Обыск завершен.
Кольца у я так и не нашла.
– Как раз вовремя… А теперь выгляни в окно.
Я резко оглядываюсь. Зачем мне выглядывать? Граф здесь, возле своего дома? Он заметил меня?! Трясу головой – нет, не может быть.
– Зачем?.. – позевывая, спрашиваю я.
– Просто я стою под окнами твоей квартиры, и хотел бы видеть тебя, раз уж оказался здесь.
Я прикрываю глаза.
– Не могу.
– Почему?
– Слишком поздно.
– Я же прошу всего-то выглянуть в окно.
Я могла бы сказать, что нахожусь в другом месте, но это меня уже не спасет. Граф поймает попутку – и поедет по тому адресу, который я назову. К тому же, я столько времени ему врала…
– Слишком поздно, Граф, – я заставляю себя повторить эту фразу таким тоном, чтобы мой собеседник уловил в ней и другой смысл.
И Граф понимает, что я имею в виду.
– Я просто хочу тебя увидеть, – настаивает он.
– Уходите, Граф.
– Это же такая малость… – мне показалось, или его голос дрогнул?
– Прекратите!
Не представляю, как сейчас выглядит его лицо, пока он переживает мой выпад.
– Я устал играть в твою игру Шахерезада, – в его голосе слышится лязг металла. – Я хочу увидеть тебя. Прямо сейчас. Или моя дверь для тебя будет закрыта.
Молчу. Ну что я могу ему сказать?!
– Прощайте, Шахерезада, – и Граф сбрасывает вызов.
