Текст книги "Называй меня Богом (СИ)"
Автор книги: Анастасия Руссет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)
Вот тут я почти впадаю в ступор. Лэйдер готов и на такое? Что же значит для него новообретенная дочь? На моих губах сама собой расплывается ухмылка.
– Соблазнительно. Но – нет.
– Ну и дурак, если отказываешься! – я буквально слышу, как брат сопит от ярости. Наверное, именно такой звук издает бык, прежде чем напасть на раздразнившего его тореадора. – А отказываешься ты от возможности научить и разделить страсть с одной из прекраснейших женщин, что я видел в своей жизни. Научить невинную девушку загораться огнем. Она не похожа на меня, она, в самом деле, прекрасна. Она воспитывалась в Храме, и страсть у нее уже в крови! Осталось только пробудить ее. А ты… Тьма, какой же ты дурень, если отказываешься от этого из-за желания досадить мне!
– Из тебя вышел бы отличный сутенер, брат. Такая пламенная речь, чтобы пристроить свою дочь к кому-нибудь в постель.
Пожалуй, во мне говорила обида и ярость за девочку. Она-то точно не виновата ни в чем. Ну, или, пока не виновата...
Брат пыхтит как мини-трактор и поворачивает к выходу. Клянусь, если бы рядом росли цветы, то они бы все завяли, так сильна аура темного от осязаемой злости.
– Постой! – ссорится с Богом Времени мне не хочется. Мало ли когда мне понадобится его... хм... услуга.
– Ну? – он даже не изволит обернуться. Какие мы обидчивые.
– Покажи мне… ее.
Покров невидимости медленно оседает вниз, открывая... Кару?
Её запястье в мощной ладони моего брата кажется совершенно тонким и хрупким, как кусочек розового хрусталя. Даже не верится, что она – темная, пусть даже и будущая. Рыжие волосы превратились в густые темные кудри, а большие глаза, казалось, стали еще больше. Она будто светится изнутри, воплощая собой живое чудо. Её взгляд горит не только обидой, но и предвкушением... Мне кажется, или я не прав изначально, и это именно её желание, прийти сюда?!
Шагаю вперед, не в силах отвести взгляд от огромных притягательных омутов... И, наверное, в это мгновение, какой-то своей частью, еще неосознанно, я понимаю, что пропал. Вот уж...
– Останьтесь... Обсудим детали, – уточняю я, – с Карой.
Лэйдер не скрывает довольной ухмылки. Чертов победитель.
– Брат, ты не подождешь в Малой Зале? Там энергетический фон более подстроен для тебя, – я уже не смотрю на него, не в силах оторвать взгляд от девушки. Она отворачивается в сторону, обняв себя руками.
– Не могу я, от энергетики твоей просто корежит. – Брат морщится, я пожимаю плечами. Обвались сейчас потолок, было бы так же неважно. – Лучше к мелкой на фазенду. Хоть какое-то разнообразие.
– Мне казалось, ей будет спокойнее, если ты останешься. Пусть даже далеко, но в замке, – говорю я, но это не для Кары. Я боюсь за себя, хотя и не понимаю, почему.
– Ей пора взрослеть. Боги всегда одни, даже в толпе. Пусть привыкает, – твердо заявляет брат.
Эта фраза будто щелкает во мне каким-то переключателем. Киваю. Лэйдер в очередной раз прав. Это реальность, к сожалению.
– Я покажу ей потом, – ерошу свои волосы, – как к вам присоединиться.
– Значит, решил помочь. – Бог Времени смотрит на меня в упор, – если ты обидишь мою дочь, я это не забуду.
– Понимаю, – я вру и отчетливо знаю это. Понимание верно лишь отчасти. У меня нет своих детей и чувствовать то, что Лэйдер, я не могу.
– Я буду на Шезгарте, у Зариланны. Направишь Кару туда.
Киваю в ответ. Что бы я не делал, у меня нет совершенно никакого желания обижать Кару, которая стоит в отдалении. Такая маленькая и потерянная. Лэйдер исчезает во вспышке света, будто мигает свет. То ли хочет дать дочери знать, что удалился, то ли просто выделывается – не это сейчас важно.
– Кара... ты изменилась.
Её тонкие плечики дергаются, словно мой голос проходит сквозь тело, достигнув тонкой струнки внутри. Руки с тонкими и нежными пальцами ныряют вверх, зацепившись за темный локон, и тянут его вниз.
– Теперь я больше на него похожа, да?
Её явно волнует этот пустячок. Знает ли она, что сможет принять любой облик после получения силы?
– Да, похожа... – я всего лишь констатирую факт, – а тебе это важно?
– Он мой отец, – она пожимает плечами, будто не зная, что сказать. Наверняка, так оно и есть.
– Это не аргумент, – подхожу чуть ближе. Она отступает. Мы играем в кошки-мышки…
– Все сейчас ново для меня. И он новый. И ты...
– Почему именно я? – пожалуй, этот вопрос волнует меня больше всего, ибо ответа я не знаю. Хотя, конечно, подозреваю.
– О, это отец решил. Он заботится таким образом, видимо, – пожимает она плечами.
– Решил за тебя? – это, почему-то, мне наиболее важно. Не просто так – толика страха или неуверенности в своих действиях, и все будет напрасно.
– Я бы вряд ли смогла найти кандидатуру. Возможно, проще было бы выбрать энергию. И Лана, и папа... хотели этого. Советовали...
В этом все Темные... Лишь бы помучиться и/или помучить других. Стоит ли говорить, что большинство Светлых обретали божественность через здоровый секс? Лишь только мы, Высший Пантеон, получали инициацию при рождении, от самой Великой Пустоты.
– Но ты выбрала другое? – спрашиваю я.
Это не попытка заставить её признаться в своих желаниях. Чем четче она осознает, что хочет – тем лучше.
Она глядит на меня своими огромными глазами, таящими новую Вселенную, и к горлу подкатывает ком. Нет, дыхание не прерывается, скорее наоборот – становится легче дышать. Будто воздух вокруг перенасыщен кислородом, и я вот-вот вспыхну.
– Просто я знаю, что так должно быть... Как все же сложно полагаться на ощущения и чувства, а не на знания о будущем... – кажется, она расстроена.
А я… Я рассмеялся бы, если бы смог. Впрочем, смех был бы горьким. Никому из богов не дано знать собственного будущего. Даже наша мать, Таллара, не могла ответить на мои вопросы...
– Его мало кто знает. Особенно, будущее Бога, – я пояснил бы, но тема слишком всеобъемлюща.
– Но свое я знаю... я вижу его во снах, иногда. До перерождения в новом теле, довольно часто. Сейчас – нет. Было одно, но всего лишь миг, и каким образом я к нему приду?.. – Она объясняет все это с такой страстью в голосе, что мне хочется провести пальцами по тонкой скуле с идеальной, точно фарфоровой, кожей. Знала бы она, как часто мы все хотели бы знать, что будет...
Будто застеснявшись собственных слов, Кара отворачивается к балконной арке. Её руки ныряют в шифоновую занавесь, и ткань доверчиво льнет к нежной коже.
– Твой мир удивителен.
Нет, маленькая, у тебя не получится отвести меня от столь волнительной темы... не сейчас, когда я так сильно желаю что-то знать.
– Так почему же ты все-таки выбрала ложе с Богом?
– А оно должно быть именно с Богом? Я не знала… – В её глазах искреннее удивление. Мой чертов брат не объяснил девочке азов?
– Что вообще ты знаешь о том, как стать Богиней?
Она смотрит в пол, не поднимая на меня своего чудесного взгляда. Но я хочу, чтобы эти омуты были обращены ко мне и тут же обещаю себе это. В ближайшем будущем она будет смотреть на меня. Я так хочу.
– Что будет больно… в любом случае. Но боль – понятие относительное. Я выбрала наименьшее из зол. – Отводит глаза.
– Врушка… – констатирую я.
Она боится и нервничает, безумно нервничает. Отводит глаза, украдкой вытирает об одежду потные ладошки, не знает, куда деть руки... А я не могу скрыть улыбки. Из нее получится отличная Богиня. Просто чудо. Кара Небесная– само всплывает в голове. Я не знаю, откуда этот титул, но раз он появился – значит все идет верно, правильно, так – как угодно Великой Пустоте, Эллинае. Судьба...
– Всё это неизведанно, а потому, отчасти, страшно. Но у тебя были другие причины сделать такой выбор, правда?
– И они только мои, – отрезает она.
Судьба...
Смотрю на нее в упор. Такую красивую, нежную и совершенно неуверенную в себе.
Тот, кто выбирает инициацию через секс, будет адептом страсти весь век своего существования, но это не самый плохой путь для бога. Однако она не должна бояться или противиться, иначе ничего не выйдет. Выдыхаю.
– Волнуешься?
– Еще бы, не волноваться, – бурчит она, недовольная тем, что я заметил.
– Почему?
– Рядом с тобой у меня всегда возникает ощущения... странные.
Сердце ёкает и падает вниз. Я склоняюсь ближе, чтобы ощутить ее запах. В нос ударяет волшебный аромат, преследующий меня уже достаточно долгое время. Свежий, нежный, легкий. Будоражащий, кружащий голову. И хочется застонать в голос, произнося её имя. Но я сдерживаюсь, хотя и ощущаю в ней то же возбуждение. Желать чего-то и уметь это осуществить – разные вещи. Мне не хочется пугать её заранее.
– Я рад, что это твой собственный выбор, – она отшатывается в сторону, но аромат лишь усиливается, вызывая улыбку на моем лице. – Пойдем, я кое-что тебе покажу.
Кара кивает, немного недоверчиво протягивая мне руку. Её кожа чуть влажная, не помогло даже предварительное трение ладоней об одежду. Аккуратно приподнимаю тонкое запястье на уровень лица и целую алебастровую кожу. Её огромные глаза становятся еще больше, хотя, казалось бы, это невозможно.
– Прошу вас быть сегодня моей гостьей, прекрасная леди…
Мои губы снова касаются её руки. Секундная заминка, чтобы посмотреть реакцию и уже язык дотрагивается до тонкой жилки пульса ласкающим томным движением. Она шумно выдыхает, но даже и не думает вырываться. У нас выйдет замечательная игра. Улыбаюсь.
– Вот только маленькая незадача, – чуть отстраняясь, я смотрю на нее внимательнее, – прекрасные леди не ходят в таком виде.
Кара краснеет ярким, пунцовым цветом. Это так мило.
– Я...
– Ш-ш-ш... – снова склоняюсь ближе, – я все исправлю.
Честно, не люблю работать с материей. Но это не значит, что у меня не получается, если я за это берусь. Её одежда – простенькие штаны и маечка – расползаются тонкой дымкой, собираясь в легкое платье и открывая аппетитную фигурку. Подвожу Кару к зеркалу, скрытому за широкой плотной занавесью и становлюсь на шаг позади, чтобы тоже насладиться эффектом.
– Великолепно, – констатирую, – но добавим еще деталей.
Беру ее лицо в ладони, приближая к своему. В огромных сине-серых глазах напротив страх и искорки желания. Море волнения и любопытства. Легонько чмокаю ее в нос и шепчу:
– Красота – в глазах смотрящего.
Она снова краснеет, но это уже не стыд, а, скорее, удовольствие. И тогда я целую её по-настоящему, в губы. Полные и мягкие, как цветочные лепестки. Движения Кары, сначала робкие, становятся более осмысленными, будто она, наконец, перестает сдерживать себя. Вот так. Главное – не торопиться. Я хочу, чтобы она сама захотела соблазнить меня, хотя бы немного.
Язык бархатисто движется внутрь, не встречая никакого препятствия. Ласкается и влажно обжигает. Мои руки скользят по женскому телу, поглаживая, исследуя. Хочу знать все её чувствительные местечки, но запах… он просто сводит меня с ума, заставляя терять любые намерения в лабиринтах желания. Теперь мне не ясно, кто из нас соблазнитель, а кто жертва. Мне вообще ничего не ясно, и любая мысль сгорает в ощущении её, находящейся в моих руках, еще не успев оформиться. С трудом отстраняюсь. Дыхание плохо возвращается к обычному ритму, но это то, что нужно. Напоминание – нельзя терять голову.
– А теперь, мы идем смотреть библиотеку, сады и бассейн, – я очень надеюсь, что голос мой не звучит хрипло.
Глава 2
Часть первая.
Соблазн.
Ты огонь,
Я таю от взгляда, словно свеча,
И стон
Слететь с губ готов томный.
Как взмах
По шелкам острия ледяного меча,
Во снах
Ты имел власть над телом, над волей.
Я вновь
Учусь ощущать и давать взамен
Любовную
Негу, что стелется жаром по телу,
Мой вдох…
Ты забрал мою душу в плен,
Мой бог,
Я тону в этой лаве так смело.
Огонь,
Пожирай меня. Это нас ждет теперь.
То не сон,
Чувствую это, знаю.
Отныне
Во мне ты, а я в тебе, вечно верю.
Люби меня,
В страсти огня я летаю.
Дыши, только вздох, лишь вздох – и всё. А дальше? Дальше пламя.
Унять сердечную гонку, не дрожать как осиновый лист, преодолеть желание вырваться...
Господи, когда же это пройдет?
Одергиваю себя, чтобы перестать прокручивать в своей голове все эти наставления. Вновь отираю ладони о брюки, и только тут осознаю, что Господь то, по большому счету, сейчас передо мной.
И его ответ на мой вопрос вряд ли поможет мне успокоиться. Скорее всколыхнет еще больше чувств.
А он как раз это и делает...
Возможно, это немного по детски, протянуть руку, когда тебе предлагают куда-то идти, даже возможно, это одна из моих старых привычек, копившихся тысячелетия.
Но я понимаю свою глупость, когда дело уже сделано. Моя рука в его большой ладони, и он касается своими губами моей кожи.
– Прошу вас быть сегодня моей гостьей, прекрасная леди…
Так и хочется переспросить: "Что?"
Мозг упорно отказывается воспринимать слова, он желает лишь знать эти новые чувства.
Будь у меня завязаны глаза, я бы уверенно заявила, что это губы Бога Огня. Почему? Огонь жидким золотом пылает на коже, нет, не сжигает, а именно... целует своим жаром.
Воздух выходит из легких, шумно, желая немного остудить, охладить, только бы не сгореть.
Бог отстраняется и говорит медленно и вкрадчиво, словно пытаясь достучаться.
– Вот только маленькая незадача, прекрасные леди не ходят в таком виде.
Я вообще не имею понятия, как они ходят, в каком виде... Так и застываю с открытым ртом, выдавливая из себя нечленораздельные звуки.
– Ш-ш-ш... я все исправлю.
Голос окутывает, забираясь под ткань одежды, заставляя дрожать, и только тут замечаю, что одежда меняется. Прямо на глазах. Я вижу себя в зеркале, другую, взрослую, гордую.
И его взгляд, словно рисующий меня такую. Тьма… я чувствую это.
Приговор заставляет краснеть: я прекрасна? Нерушимая связь глаза в глаза.
И его присутствие теперь не только вокруг меня, но и во мне. Он смотрит, проникая так глубоко, что это становится невыносимо... непостижимо... неудержимо... и тогда...
– Красота – в глазах смотрящего.
...увожу взгляд, потому что это слишком... приятно, волнительно и страшно...
Не успеваю уловить момент – все так смешалось, – но только огонь вновь касается, теперь уже губ.
И это не как проснуться, нет. Сон обычно тяжел, и выход из него – как со дна на долгожданную, но такую далекую поверхность.
А тут – как прыжок с закрытыми глазами, в самое сердце вулкана... и никак не долетишь до него, но воздух уже жжет, не сжигает, но пожирает, нестерпимо, желаемо...
Обнимает, ласкает, проникает в кожу, делая ее такой же яркой и жаркой, как сама лава.
И я уже не я, а часть этого горячего воздуха, забытая и вновь обретенная частица потерянной когда-то капельки раскаленной крови мира, стремящейся к сердцу.
Пекло – это я теперь, невозможно надышаться, начувствоваться им.
В желании поддаться, расправляю крылья, подхватываемые потоком. Они еще очень малы, но готовы гореть сильнее.
Руки сами собой поднимаются, захватывая плечи Бога. Губы двигаются в неведанном стремлении вдохнуть сильнее, а воздух в нем...
И я просыпаюсь. Выплываю на поверхность, такую далекую, осознания новых чувств, затянувших меня в неизведанные глубины. Пелена медленно спадает с глаз, но легкие все хватают и тянут тугой томный воздух – теперь тяжело дышать по совсем другим причинам.
– А теперь, мы идем смотреть библиотеку, сады и бассейн.
И это все? – хочется крикнуть. Конечно не все, но правила игры мне явно не известны.
Вспыхивает черта характера, как когда я еще была ребенком. При неполучении того, что я хотела, я мстила... Но, в такой ситуации, мстить Богу? Опасно... и крайне соблазнительно.
Не специально ли он затеял эту игру? Распаляя меня, как сухие дрова, добиваясь самого сильного пламени в ответ на очаг возгорания. В ответ на него...
Он ведет меня по коридорам, почти тащит, потому что мои конечности снова не хотят слушаться.
Стараюсь следовать, воспринимая, что он говорит. Не много, но быть может очень важно.
Сперва – библиотека.
"...Там собраны не только книги из различных уголков всех пяти миров, но и написанные самими Богами, и даже Талларой." – Улавливаю слова, кидая взгляд на большие фолианты, полки в несколько этажей, огромный купол потолка и удивительно родной запах старого пергамента. – "Я приглашаю тебя сюда, когда-нибудь тебе может понадобиться их прочесть."
И лишь киваю в ответ. Чтение – не то, что интересует меня теперь. Всё еще ярки воспоминания, и так тоскливо внутри.
Далее сады. Они красочные и сочные, от цвета тициана, меди и охры, до лимонно-золотого. И все равно, в мыслях не всевозможные яства и цветущие красоты, а совсем другое.
Бассейн. Блеск водной глади, отражение различной палитры и силуэтов. Блики, такие яркие, удивительные, которые могут исходить только из глаз, жаждущих и вопрошающих.
От воздуха огонь горит сильнее,
Но только если воздух сам гореть умеет.
Помню, как я рассматривала всех тех избранных, попавших в Храм на ритуалы омовения, и откровенно любовалась ими.
Это не то же самое, что лицезреть Бога.
Бурлящая вокруг тебя вода, напоминающая, как опасно играть с огнем, завораживает не меньше.
Но Бог... возможно ли подобрать слова? Я стараюсь моргать как можно реже, глаза щиплет, но все же упорно не желаю разрывать связь.
А ты манишь. И противостоять, кажется, так глупо. Но растерянность влечет за собой бездействие. И лишь только потому, что ноги не могут больше удержать вес тела, я опускаюсь на край бассейна, проверяя, насколько опасен огонь – окуная в нагретую воду ноги.
Вода не горячая, нет. Но ты горячее всего возможного. Слежу за твоими действиями, только чтобы ничего не пропустить, напоминая себе, что такое не повторится.
Приближаешься, нависаешь, и страх отступает с каждым новым теплым омовением потоками вод моих икр.
Глаза бегают по твоему лицу, стараясь впитать каждую эмоцию, запомнить все. А ты вдруг склоняешься и глубоко вдыхаешь, все ближе и ближе.
Трепет в сердце, обрывочное дыхание. Ты словно желаешь быть ближе? Поэтому ты касаешься меня с такой осторожностью, но настойчиво, непреклонно?
Я хватаюсь, ища опору, потому что ты затягиваешь лишь одним своим присутствием. Этой паровой завесой, бурлящей водой...
Мне хочется сдвинуть руки, только чтобы ощутить всю гладкость твоей кожи, но состояние не то, ведь ты сам ласкаешь мои бедра, совсем новые для меня бедра, увлекая потоки воздуха под платье.
И оно уже мешает. Убери его, пожалуйста, убери.
Не могу двигаться, и видеть уже не могу. Знойный пар в моих глазах, и ему нет конца. Я бы хотела его убрать, но по-прежнему не моргаю, боясь пропустить важное.
И все что могу, это увлажнить пересохшие губы. Неосознанно, нерешительно, но действенно. Ведь в следующий миг моё тело вдыхает свободу, платье испаряется, неважно каким образом.
И, хотя я чувствую прохладную кладку бортика под ягодицами, она совсем не охлаждает.
Твои руки тянут меня к тебе, и я скольжу, раздвигая ноги под божественным напором...
Как сдержать себя, если Бог сплетает вокруг паутину, словно er'inte [1], из зноя, вожделения, желания? И вода завесой, усиливая жажду, насыщает воздух новыми оттенками жара?
И как понять, откуда вдруг всплывают незнакомые знания, если я и думать уже не могу?
Ведь теперь я тебя обнимаю ногами, касаясь так, как никого и никогда. Хотя, что уж говорить, сейчас все ново для меня. Но огонь моей плоти горит только для тебя, ведь я права?
Твои руки ласкают тело, и нервные окончания тянутся за пальцами, готовые вырваться из кожи, но только не нарушать единства с твоей.
Я все думала, понравится ли тебе мое тело настолько, чтобы наслаждаться им. Но сейчас вовсе забываю об этом.
Ведь твои губы на моей груди не просто умелые, они жаждущие, проникающие до неведомых глубин, вырывающие звуки голоса так же, как я неосознанно пытаюсь вырвать пряди твоих волос, перебирая их пальцами.
И чем ниже твои губы оставляют божественные следы, тем сильнее я впиваюсь зубами в свои. Знаю, что сейчас будет что-то, что и рождает жизнь. Знаю, потому что ты позволяешь мне знать. Знаю, потому что все вокруг насыщает меня этим знанием.
Давишь мне на бедра, заставляя лечь. Спину царапает кладка. Чувствую твои пальцы на лобке, вдруг остро ощущая жжение там же. И, словно в насмешку, твое дыхание на совершенно голой коже таким контрастом, что не удерживаюсь, резко сводя ноги, хотя и не желаю этого вовсе.
Конечно, безрезультатно. Ведь ты это не хочешь. Я могу лишь дивиться, как легко мое тело подчиняется твоим посылам.
Будто зов, становящийся звоном в моих ушах, когда твои губы касаются моих, но там, между ног.
Губы – горячими объятьями поцелуев, зубы – жалящими пикантными тенями боли, язык – влажными утягивающими мои мысли ласками.
Или это не зов? Что же это? Песня? Крик? Стон?..
Нет, все же зов, выстреливающий пороховыми всполохами во всем теле, заставляющий его стремиться на самое дно по своему желанию, и резко взлетать к зареву восходящего светила...
И вновь падать, ударяясь настолько сильно, что ломит все тело, но боль еще желаннее, нежели обжигающий Флеймонд...
– Это... – шепчу, удивляясь сухости во рту.
– ... Оргазм. Первый из нужных нам пяти. Надеюсь, ты не жалеешь.
Вот, оказывается, ради чего. Вот она жизнь... Или еще не вся? Только ее частица? Если их пять... Но я без сил, совсем...
– Теперь я понимаю Жриц из Храма, – почти смеюсь, из последних сил хватая воздух. Он упорно не хочет задерживаться в легких, и с шумом вырывается обратно. – За такое вполне можно убить.
Или умереть...
Слышу твой смех. Хриплый, но в то же время сочный, как весь твой мир.
– Типично Темные мысли. У тебя когда-нибудь было мужское тело? В полной твоей власти?
Я разлепляю веки, пытаясь опереться на локти и поднять такое бренное сейчас тело. Отрицательно качаю головой, встречая твой вопрошающий взгляд.
Что-то новое, все еще новое... И у меня нет сил? Да я убью себя, но найду их! Ради такой улыбки...
– Тогда я весь твой на какое-то время, только нежнее...
... пойду на все!
Еле сползаю с края в бассейн, не сводя глаз с тебя, Бога. Вода удивительно холодит кожу.
Пусть это эгоистично, пусть влечет за собой руины...
Но сейчас ты мой, и будешь мой... словно я вновь вижу свое будущее. Так отчетливо, как никогда. Ненадолго, но время, место, действо – все принадлежит только нам двоим.
Вот почему я выбрала страсть. Должна была именно по этому. И должна всему миру только за это.
Ловлю потоки жизни, исходящие из тебя, такого обнаженного, окутанного паром, лицезря твое совершенство.
Я умею наслаждаться мужской красотой. Но раньше никогда еще не упивалась ею.
Медлю, растягивая и свое, и твое томление, уверенная, что так будет приятней.
И когда рука, наконец, касается мужской груди, твой выдох смешивается с моим. Ты не такой громкий как я, – а теперь я знаю, что это мой оглушительный зов. Надеюсь, что и для тебя он такой – но твоя реакция все равно выдает нетерпение.
И все же, ты позволяешь мне изучать. Почему? Разве от этого я лучше стану Богиней?
Мне хочется верить, что не по этой причине ты так смотришь в мои глаза, прежде чем я опускаю взгляд на руки. Увы, за всем уследить нет возможности.
Как бы ни утягивал твой огненный взгляд, боюсь его, он поглотит меня, я чувствую это.
Скольжу пальцами по коже, рисуя на ней как в детстве впервые знакомясь с красками. Сейчас это краски чувств. Моих и твоих.
Склоняюсь, касаясь кончиком языка бусину соска. Прости, я такая неумеха.
Отстраняюсь, чтобы подуть, и прочертить рядом медленную полосу ноготком. Другой рукой ощупываю спину, водя по позвоночнику, словно вытягивая его в струну.
Меняю расположение руки, спускаясь ниже, медленно, захватывая прекрасные изгибы.
Их не описать, но можно почувствовать. Эмоции, которыми обмениваются нервные окончания в местах прикосновений. Сейчас я ощущаю это четче.
Боюсь смотреть тебе в глаза, вдруг заметишь сомнения, потому сосредотачиваю все внимание на твоих чреслах.
Мелким рыжим завиткам не скрыть силу и гордость божественного органа. Упиваюсь зрелищем, чуть ли не щурясь от удовольствия и желания еще четче видеть его.
– Ты великолепен, – хриплю я, даже не пытаясь прокашляться – не услышишь, значит так и должно быть. – Ты Бог.
Констатация факта, знаю, но по-другому никак.
Я провожу пальцем по длине, осторожно, как ты и просил. Дышу через рот, ведь иначе воздух отказывается служить. И постоянно облизываю пересохшие губы.
Обхватываю ладонью, впиваясь другой в плечо – прости, снова прости, все время прости, но мне не устоять на своих ногах.
Ты пальцем тянешь мой подбородок выше. Не можешь больше ощущать мои руки на себе, или не можешь дольше не видеть глаз?
И снова связь: глаза в глаза. И снова я с тобой, горю тобой.
Испей меня, вдыхай меня. Твоя. Теперь твоя.
__________________
[1] паук, старотемный.
Часть вторая.
Обладание.
Бегу по замысловатым коридорам держа её за руку, попутно говорю что-то, но слова свои осознаю лишь частично. Она разбудила самые древние чувства, которые, как я считал, уснули... Воздух. Её стихия – воздух, а я, дурак, понял это только сейчас. И запах, и эта легкость, и… о, Боги! Это все она!
Земля чуть дымится под моими ногами, охваченная жаром и предчувствием, благо, моя спутница занята другим и не сильно смотрит в пол.
Мимо пролетают стеллажи с книгами, цветной сон садов, песчаные дорожки... Мне хочется показать ей все, рассказать, но не сейчас, позже, если будет время и возможность. Хотя, конечно, если подумать, это слишком фантастично. Свет и Тьма не могут быть рядом. Никогда. Это невозможно.
Я останавливаюсь у края синей глади. Вода бассейна манит прохладой, обещая если не покой разгоряченному телу, то, как минимум, некоторый комфорт. Отпустив влажную ладошку, я щелкаю пальцами. Одежда на мне вспыхивает ярким пламенем и истлевает за несколько секунд, будто сделанная из тонкой бумаги. Тело изгибается в полете, а вода плотной завесой смыкается сверху, покрывая кожу влажными поцелуями. Я спокоен, спокоен... Выныриваю. А вот нихрена я не спокоен!
Стоит на краю, там, где я ее оставил, и жадно смотрит своими огромными глазами.
Провожу руками по лицу, ощущая, как испаряется влага. Я никогда такого не планировал, все происходит само собой, будто она зовет мою силу из той тщательно охраняемой части сознания, не дающей энергии свободно расплескаться вокруг.
– Присоединишься?
Протягиваю руку в зовущем жесте. Маню кончиками пальцев. Вокруг, испаряясь, дымится вода.
– Давай же, ты не обожжешься.
Отрицательно качает головой. Просто садится на краю, снимает обувь и опускает ноги вниз, будто пробуя влагу на ощупь.
Подбираюсь ближе. Медленно, плавно. Её бездонные глаза, не отрываясь, смотрят на меня. Даже не понять – кто кого гипнотизирует.
Кладу руки по обеим сторонам от Кары. Она не отстраняется, только внимательно глядит вперед глазами Богини. Той, которую мне предстоит разбудить.
Склоняюсь ближе, вдыхая её аромат. Нежный, сладковатый и невообразимо свежий. Погружаюсь в него, как до этого в воду. Окунаюсь лицом в мягкость ткани и шелковый бархат кожи, ощущая, как её руки цепляются за мои плечи. Кара не притягивает меня к себе, но это и не попытка оттолкнуть, отнюдь. Она просто держится за меня, дотрагиваясь прохладными пальчиками.
Провожу руками вверх, цепляю кромку платья и ныряю за край ткани. Она не двигается, выжидая. Смотрю на лицо будущей богини и встречаю туманный взгляд. Кара облизывает губы маленьким розовым язычком, и в моем мозгу будто взрывается атомная бомба.
Руки скользят вверх, но платье мешает моим желаниям. Эта мысль возникает на поверхности сознания, пока глубинные процессы заняты картинами куда более занятными. К бесам! Платье рассыпается в прах, разлетаясь на частицы в легком ветерке, оставляя Кару полностью обнаженной. Мои руки скользят дальше, обхватывая упругую попку и притягивая девушку ближе, прижимая к себе, раздвигая её длинные ноги... Мои губы ласкаются о ее шею, нежную и гибкую, спускаясь по ключице к груди, устремляясь к ярко-розовой ягодке соска.
Милая, у нас выходит именно так, как тебе нравится?
Похоже, ответ – да, ибо ее руки не отпускают меня, перекочевав в волосы – тонкие пальчики так и путаются в жестких рыжих прядях. Она выдыхает со стоном, когда мои губы накрывают вершину женской груди, а язык очерчивает твердую горошинку соска. Руки тоже заняты делом – одна крепко поддерживает Кару под спину, а другая накрывает свободную грудь, и пальцы играют с нежной вершинкой...
Вода вокруг нас испаряется сплошным туманом, почти закрывая обзор, но мне не нужно видеть. Её стоны звучат как музыка. Они сопровождают каждое мое движение, оплетают, как невидимая глазу вуаль восточной принцессы.
Прокладываю вниз влажную дорожку из поцелуев, постепенно укладывая её на кромку бассейна. Скольжу вниз ладонями, лаская тонкую кожу. Исследую широко разведенные бедра и плоский животик. И шелковистый треугольник, скрытый нежным пушком... Теряю голову, уходя в лабиринты страсти. Лишь одно касание пальцев, и от нескольких темных прядок остается только пепел.
Дую. Она ахает и рефлекторно пытается свести ноги. Ну, уж нет, я только начал...
Нежное касание губами. Втягиваю солоноватую на вкус кожу. Прикусываю. Погружаюсь языком. Её ноготки оставляют следы на моих плечах, пальцы путаются в волосах пытаясь притянуть еще ближе. Песня из стонов переходит в симфонию.
Покусываю, облизываю и посасываю, пока её тело не начинает биться в судорожном оргазме.
Один – считаю я про себя. Это первый из наших общих. А нужно четыре почти подряд экстаза для Кары, чтобы тело покинула обычная энергия, освободив место для божественной. И чем ближе будет обожествление, тем явственнее будут ощущаться её новые силы. А ведь на заключительном этапе нужно будет добавить еще мою энергетику, воплотив ее в оргазм...
– Это... – её глаза закрыты, а тело бессильно раскинулось в моих объятиях.
– ... Оргазм, – заканчиваю фразу. – Первый из нужных нам пяти. Надеюсь, ты не жалеешь.
– Теперь я понимаю Жриц из Храма.
Она блаженно выдыхает.
– За такое вполне можно убить.
– Типично Темные мысли, – смеюсь в ответ. – У тебя когда-нибудь было мужское тело? В полной твоей власти?
Отрицательно качает головой, томно облизывая губы. Отступаю на шаг.
– Тогда я весь твой на какое-то время, – улыбка не сходит с моих уст, – только нежнее...
Юное гибкое тело скользит в воду, погружаясь почти до пояса. Она высокая, но рядом со мной кажется миниатюрной, как кукла. Фарфоровый кукленок с идеальным лицом и... Нет. Полная жизни и желания, со сверкающими глазами и длинной сетью кудрявых волос, распущенных по плечам. Чудо, которым я упиваюсь. Когда получилось так, что она стала именно той, кого я жаждал? Куда делись все те границы, которые я воздвиг, и щиты, удерживающие меня от единения с другим существом?
Мое тело пылает энергией, чистой и незамутненной. Светлой, но ей сейчас все равно, поэтому я успешно игнорирую сей факт. Вода продолжает испаряться, достигая ее бедер и открывая мне изумительные виды, однако я не могу отвести взгляда от ее глаз.
