Текст книги "Называй меня Богом (СИ)"
Автор книги: Анастасия Руссет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)
– Прошлое в прошлом, котенок. Не стоит о нем жалеть. Только твоему отцу дано изменить былое. Но даже он не рискнет, это очень опасно. Главное, что мы вместе сейчас.
– Сейчас – это мало.
– Наше сейчас будет длиться долго. Обещаю тебе.
В его голосе звучит уверенность, придающая мне сил. Не понимаю, чего боюсь, ведь я уже знаю, что его потребность во мне не меньшая, чем моя в нем. Но, все же, как-то не по себе.
Мои конечности протестующе ноют, пытаюсь незаметно сменить позу, но несколько мгновений спустя мне вновь становится неудобно.
– Что ты все ёрзаешь, непоседа? – наконец не выдерживает Эйд.
И я отвечаю первое, что приходит мне в голову.
– Хочу гулять, – приподнимаюсь и гляжу ему в глаза, и тут же начинаю оправдываться. – У меня странное чувство, словно что-то гложет. И еще, только не смейся, мне хочется посмотреть, что стало с бассейном.
– Ты не помнишь, что с ним стало? – удивляется.
– Лишь урывками. Не могу сложить в полную картину.
На что Бог ухмыляется, но резонно замечает:
– Ты была занята.
Шлепаю его по груди, вызывая еще больше смеха.
– Как будто ты не был.
– Был, но все же заметил все разрушения.
Не обижаюсь, пусть издевается. Но наказываю его, вскакивая и отдаляясь, стремясь к окну и виду, что открывается там внизу.
Его движения не отвлекают меня, пока на мои плечи не опускается легкая ткань, обволакивая тело без усилий с моей стороны. Оказывается, что Эйдан уже оделся сам, и теперь одевает меня.
Удобно.
– Хорошо, мы пойдем гулять, – торжественно заявляет он и тянет меня из комнаты.
А я лишь на прощание удостаиваю грустным взглядом ложе нашей долгой и нескончаемой любви.
Часть вторая.
Мир, где небо цвета глаз.
– Так странно...
Её голос гармонично вплетается в негу нашей общей тишины, разбавляя окружающее красками.
– Что? – мой голос будто принадлежит кому-то другому. Не мне раннему, такому, каким я был еще пару часов до этого – целую вечность тому назад – а тому, кем я стал сегодня.
– Я меньше недели взрослая. Эти волосы, глаза, видеть их в зеркале... Я еще даже не успела привыкнуть к этому телу, приспособиться. А уже нашла свое счастье.
Не могу сдержать довольного смеха. Счастье... это ты мое счастье, моя радость, моё всё...
– Тебе повезло. Мне пришлось ждать много, много больше – замечаю.
– Но все эти годы ты же не был одинок.
Она отвечает почти сразу, не задумываясь, не понимая самого важного... Её нельзя сравнить ни с кем. Сейчас я, как вечно плутавший в пустыне, вышедший к пресному океану...
– Ревнуешь? – осторожно.
– Нет, скорее сожалею, – она пожимает плечами, – я три тысячи лет пряталась в белоснежных стенах Храма по собственному желанию, хотя могла быть с тобой. И ты бы ждал на три тысячи лет меньше.
Что такое три тысячи лет для бога? Краткий миг, единый вздох вечности, но... жалею ли я о том же? Безусловно. Каждая секунда, проведенная с ней, подобна мельканию цветных кадров в черно-белом кино...
– Прошлое в прошлом, котенок. Не стоит о нем жалеть. Только твоему отцу дано изменить былое. Но даже он не рискнет, это очень опасно. Главное, что мы вместе сейчас.
– Сейчас – это мало, – недовольно тянет моя богиня.
Она еще не понимает. Наше сейчас бесконечно. Все зависит только от желаний Кары...
– Наше сейчас будет длиться долго, – смотрю на нее пристально, – обещаю тебе.
Быть может, я обещаю больше себе самому, потому что одна мысль о том, что она может покинуть меня, приводит в отчаяние, гасящее любой огонь. Ведь пламя не существует без воздуха, правда?
Внезапно, вспоминаются слова моего старого друга: "Узнав, каким бывает идеал, трудно смириться с чем-то меньшим..." Теперь я готов согласиться со многими словами Вассаго и его, на первый взгляд, абсурдным решением – забыть. Если бы теперь я твердо знал, что лишусь Кары, то предпочел бы полное забытье такому существованию.
Да, я знаю ее лишь неполные сутки.
Да, по сути, она еще ребенок.
Да, её характер относится к Темной Божественной Сущности (что потенциально значит, что она склонна ко лжи, разрушениям, эгоизму, взбалмошности, постоянному влипанию в неприятности и многим другим сюрпризам).
Но я знаю и то, что Кара для меня дороже всех, и всего сущего.
И все то, что я могу назвать – всего лишь её грани, те, которые мне предстоит узнать, и которыми предстоит насладиться. И если вдруг не станет её в моей жизни, то умрет какая-то часть меня, самая важная… Та, что люди однажды назвали душой, так и не придумав другого имени. От этого безумно страшно, странно и, где-то там, глубоко внутри, сладко до дрожи... Что она все-таки есть. Такая. Тут, рядом со мной.
Секс фееричен, но мне хочется познать в ней всё: увидеть улыбку, услышать счастливый смех, полюбоваться на раскованные движения... Она ведь стеснялась меня до всего... этого. Да и я был немного скован... Теперь же, мне хочется подарить ей весь Мир. Этот или любой другой, который она желает. Однако, есть кое-что, что я не могу ей дать, как не хотел бы. Знание об управлении Темными Искусствами.
А тем временем мое беспокойное сокровище то и дело крутится рядом.
– Что ты все ёрзаешь, непоседа? – в голосе моем улыбка. Так трудно сдержать её, когда счастье явно…
– Хочу гулять.
Небесный взгляд Кары задерживается на мне, порождая новый приступ желания и обожания. Это так ново, что почти сразу вызывает настороженность, которая бессильно тонет в серо-голубых озерах её глаз.
– У меня странное чувство, словно что-то гложет. И еще, только не смейся, мне хочется посмотреть, что стало с бассейном.
– Ты не помнишь, что с ним стало? – притворно удивляюсь я. Меньше всего мне хочется, чтобы её сейчас что-то волновало – хватит одного меня – поэтому, цепляюсь за вторую, более любопытную и для меня самого, тему.
– Лишь урывками. Не могу сложить в полную картину, – честно, и с искоркой любопытства в глазах.
– Ты была занята, – довольно смеюсь я. А в ушах её волшебные песни страсти, ощущение её губ на мне, и вновь напряжение во всем теле…
Возмущенное выражение лица Кары вызывает у меня еще больше смеха. Прекрасные глаза мечут молнии, её ладошка с силой опускается мне на грудь, но в голосе слышны медовые нотки.
– Как будто ты не был, – ворчит.
– Был, но все же заметил все разрушения, – дразню. На деле же, сам не помню почти ничего, ведь был так поглощен своей Богиней…
Она вскакивает и устремляется к окну, почти по пояс выныривая из оконного проема. С восхищением гляжу, как покачиваются бедра, пока Кара болтает ногами, неосознанно держась за раму, чтобы не упасть. Тут не высоко, всего пару сотен земных метров, но сердце предательски ёкает – богиня не может умереть, но сращивать поломанные кости – это не совсем приятное времяпрепровождение. Встаю и иду к моему сокровищу, пока она не решила проверить данную теорию на практике. Одежда появляется на моем теле уже в дороге – уж очень любопытно, а что в действительности стало с садом и бассейном?
За окном серо-голубое небо и цветущая бесконечность. Удивительно… Обнимаю Кару за плечи, ощущая, как под пальцами появляется легкий шелк. Да, именно так она ощущается. Шелк. Нежного телесного оттенка, подчеркивающего неземные глаза моей Кары.
– Хорошо, мы пойдем гулять, – беру нежные пальчики в свою ладонь и тяну к выходу, останавливаясь на середине. – А давай попробуем кое-что?
– Что? – в её взгляде мгновенно просыпается любопытство.
– Светлая и Темная энергетики полярны, соответственно принцип действия у них разный. Но некоторые вещи мы делаем одинаково, – на этих словах Кара краснеет. Я улыбаюсь и продолжаю, – например, перемещение в пространстве. Стоит только представить себе место, где ты хочешь быть, или того, с кем рядом желаешь оказаться, энергетику, или просто примерные координаты на карте, и захотеть перенестись туда.
– А если я представлю место, которого нет? – недоумение в глазах.
– Тогда оно появится, – пожимаю плечами, – без сложных живых организмов, потому что их нужно продумывать особенно тщательно, но именно такое, как ты себе вообразишь.
– Почему тогда Боги не теряются в собственных иллюзиях? – любопытство.
– Потому что это скучно, – моя улыбка становится шире. – Разве мог бы я придумать тебя лучше, чем ты есть?
Нежное пожатие тонких пальцев, как позволение к молитве.
– Поиграем в догонялки сейчас? – предлагаю. – Я перемещусь к бассейну, оставив энергетический след, а ты тянись за мной, представляй, что появляешься рядом, хорошо?
Конечно, на первый раз нужно было бы выбрать расстояние меньше, чтобы Кара могла меня видеть, но я верю, что у моей любимой все получится. Настолько принадлежу ей, что не найти меня она не сможет. Вспышка. Переношусь к бассейну, оставляя чистый открытый канал и… столбенею.
Все вокруг цветет. Буйно, ярко, многоцветно. Воздух напоен озоном, кислородом и ароматами трав, добавляя к вчерашнему, густому и пряному запаху, свежие нотки. Небо над головой цвета глаз Кары – серо-синее, клубящееся облаками и залитое лучами солнца. Мой мир явно превратился в Рай… На месте бассейна глубокая выемка, заполненная голубоватой водой. Дно её залито стеклом, фигуры из которого гармонично вздымаются из воды, сияя и устремляя свои оплавленные конечности к небесам.
Ловлю свою богиню прямо из потоков бытия, которые по нитям энергии привели ее ко мне, и прижимаю близко-близко. Кара обхватывает меня руками за шею, будто испугавшись того, что увидела в темноте.
Умничка, она смогла. Оглядывается вокруг и, не удержавшись, тихонько ахает мне на ухо.
– Твой мир был другим.
Конечно. В нем не было Тебя.
– Он… прекрасен… – в голосе моем благоговение. И страх.
Обычно на изменение мира уходит не один год, а тут все произошло за считанные часы. Даже при условии, что все это сотворили мы вместе, в ней огромная сила, почти на уровне старых богов. Я не смогу научить Кару пользоваться Темным Даром, как она того заслуживает. Мне придется отпустить мою богиню на время… которое уже кажется мне вечностью.
– Я всё испортила.
В её голосе почти сожаление.
– Нет, – отрицательно качаю головой, – теперь лучше. Это и твой мир тоже… теперь. Мне это очень поможет дождаться тебя.
– Ты меня отсылаешь? – настороженно.
Поспешно отходит от меня, будто пытаясь отгородиться.
– Кара… – как объяснить, когда все слова куда-то деваются? – Кара моя… Так нужно. Прежде всего, тебе самой. Я не смогу дать тебе то, что необходимо. Это не в силах Светлого бога, научить повелению Изначальной Тьмой.
– Но ты не идешь со мной.
Обвинение и страх. Она еще настолько человек…
– Любимая, я не могу, – пытаюсь объяснить, – тебе нужно учиться Тьме, а я Свет. Божественность не всё, это только начало. Я не смогу находиться рядом с другими темными долго. Это причиняет боль всему живому возле нас.
Никогда никому ничего не объяснял и не уговаривал, но тут готов броситься на колени и молить. Зариланне не выдержать моего присутствия долго, да и мне самому приятно не будет. А ведь она лучший элементалист среди темных, и сможет обучить Кару в разы быстрее любого другого.
– И что ты будешь делать без меня?
Настороженность. Обида.
– Ждать. Скучать, – подхожу, вновь притягивая к себе. – Без тебя каждая секунда будет вечностью.
– А другие? – сердито.
– Разве есть другие? – смотрю прямо в глаза, взяв любимое лицо в чашу ладоней и поглаживая пальцами. – Я же обещал, что только твой. И слово это намерен сдержать, что бы ни случилось.
Она еще не понимает, что я чувствую. Не может увидеть в моей душе всего того, что хочу показать. А я не хочу читать ее до того, как она не будет способна сделать то же самое. Чудо мое…
– Ладно.
Недовольно сопит, но и сама понимает эту необходимость.
– Первым должно быть ментальное общение, – расцвечиваю любимое лицо вязью татуировок, возникающих под моими губами, – но принцип немного разный. Попробуешь позвать меня?
Глава 6
Часть первая.
Преодолевая расстояния...
Игра в догонялки. Легко сказать. Бегать же не надо, надо, наоборот, остаться на месте, а что делать потом?
Эйд исчезает в своем свете, и мне сразу становится так грустно, одиноко... и пусто.
Ненавижу его за это. Он в одно мгновение рушит мое счастье. Бью кулаком в стену. Скажете, чисто мужская реакция? Отнюдь.
Физическая боль. Она отрезвляет. От самой себя тошно. Вместо того, чтобы действовать – развожу нюни.
Прислоняюсь лбом к гладкой поверхности, закрываю глаза. Ощущаю, как боль растворяется, убегая волнами по пальцам и вне. И тут же чувствую эту силу, тянущую меня сквозь пространство.
Будто мои новые мышцы сами управляющие разумом, они сокращаются, дышат, требуют, вбирают меня.
Смотрю на руки, ощущая их отдаление, увеличение расстояния между тем, что я вижу, и тем, что осознаю. Представляю, как пальцы расписывают узоры его прикосновений. Прикосновений моего Бога.
Где-то на задворках сознания твержу себе, что Богиня. Безостановочно, его голосом. Что мы будет вечно вместе, что нас ничто не разлучит.
Он рядом, целует, обнимает, любит. Стремлюсь к нему всем своим существом, готовая вобрать его ласки.
Я сокращаю новые мышцы. Они слушаются, притягивают, отдаляют, рвут все ощущения реальности.
И в этот миг меня охватывает страх. Потому что мгновение длится и длится, пустое, неизвестное, бескрасочное и бесцветное. И оно для жизни, как нехватка воздуха для вздоха – исход, который страшит своей неизбежностью.
Когда вздох удается, как искра для моих глаз, передо мной возникает Эйдан. Ничего не замечаю, потому что он – моя обитель. В его огне сгорают и страхи, и воспоминания страхов. Я лишь обнимаю своего мужчину, и теперь знаю, что найду его, где бы он ни был. И все, что нас будет разделять – это еще одно мгновение неизбежности, еще одна ее вечность.
Он отвечает объятием, и я, наконец, расслабляюсь, вспоминая, зачем мы решили покинуть уютное ложе.
Любопытство – не порок. Это мера выживания. Открываю глаза и замираю.
Разве так все было? А где янтарь, охра? Вокруг буйство красок, небо серое, зелень. Стеклянные остроконечные скульптуры, скрытые водой. Разве вода не испарилась? И лишь яркое святило слегка золотит поверхности.
– Твой мир был другим, – вырывается у меня.
– Он… прекрасен…
Голос неуверенный, и мне становится не по себе. Хочется оправдаться. Теперь мир обычен, нет яркого, бросающегося в глаза понимания, что находишься в мире Огня.
– Я всё испортила, – говорю с сожалением. Я любила тот мир, потому что он был сплетен из его чувств и желаний. А что теперь?
Бог качает головой и обжигает взглядом.
– Нет, теперь лучше. Это и твой мир тоже… теперь. Мне это очень поможет дождаться тебя.
На мгновение застываю, а в следующую секунду пячусь, преодолевая притяжение, желая спрятаться. Новая боль. И теперь он причиняет ее сознательно. Что-то рвется. С ним я настолько чувствительна, что презираю себя за это. Не будь это так, мне не надо было бы обнимать себя, сдерживая всхлипы отчаяния.
– Ты меня отсылаешь? – хочется лишь констатировать факт, соглашаясь со своими страхами. Конечно, разве могло быть по-другому? В момент, когда счастье становится для меня реальностью, все ускользает, сыплется песком сквозь пальцы. Но получается жалобный вопрос. Все чувства наружу. Хочется заорать, солгать, отвернуться, исчезнуть.
Но он не дает. Движения Эйдана стремительны. Его голос сильный, он стучится, пытается проникнуть. И я пускаю, не могу не пустить.
– Кара… Кара моя… Так нужно. Прежде всего, тебе самой. Я не смогу дать тебе то, что необходимо. Это не в силах Светлого бога, научить повелению Изначальной Тьмой.
– Но ты не идешь со мной, – возмущаюсь с манерой, совсем не присущей, по моему мнению, богине. Но я уже решила, что этот мужчина всюду оплетен моими правами. Я их предъявила. Я потяну за нити – он последует за мной.
Эйд притягивает, обнимает. Сопротивление бесполезно, потому я лишь ищу логику в его словах. И нахожу ее в каждом.
– Любимая, я не могу, тебе нужно учиться Тьме, а я Свет. Божественность не всё, это только начало. Я не смогу находиться рядом с другими темными долго. Это причиняет боль всему живому возле нас.
Это правда. Сейчас я опасна с безграничной силой, которая мне не подвластна. И ведь Лана собиралась обучать меня дальше. Не думала же я, в самом деле, что из-за того, что мы подошли друг другу так идеально, он выдержит какую другую темную энергию рядом? Я точно не знаю, что испытывают разнополярные Боги от воздействия энергий друг друга, но из воспоминаний отца полагаю, что это лишь терпимо. Я не заставлю Эйда терпеть неудобства из-за своей прихоти, насколько бы эгоистична не была моя сущность, а она такова лишь наполовину. И, в данном случае, эта половина сдается под напором более положительной.
– И что ты будешь делать без меня? – интересуюсь, потому что все в нем мне любопытно.
– Ждать. Скучать. Без тебя каждая секунда будет вечностью.
Еще одной, из многих других, которые он коротал без меня, в объятьях других женщин. Я все-таки ревную?
– А другие? – не удерживаюсь от вопроса.
– А разве есть другие? Я же обещал, что только твой. Это слово я намерен сдержать, что бы ни случилось.
Так и хочется спросить – а если меня не станет? Но сдерживаюсь. Это больно – вообразить мир без него. Не разрешаю себе даже допускать такой мысли. Потому не хочу, чтобы он представлял. Лишь соглашаюсь с его словами, признавая свое маленькое поражение. А была битва? А какая разница?
Эйд тянется поцелуями, ластится, я отвечаю.
Это так все волнительно, счастье и горе сменяют друг друга резко и ярко.
Неудобно, ощущать все более остро. Видимо, увеличились не только силы, но и эмоции.
– Первым должно быть ментальное общение, но принцип немного разный. Попробуешь позвать меня?
Наставляет, уже уверенный, что у меня выйдет. Явно слышу это в его голосе. Но я однажды лишь докричалась до Ланы, и еще – общалась с отцом. Это было странное и сложное действо, в силу неосознанности с моей стороны. И никак не вспомнить с точностью, почему оно получилось. С Истиной припоминаю только, что была зла, у меня не выходило призвать ее, а положение было отчаянное. А с Лэйдером – там был его мир, отцовская энергия была повсюду. Уверена, она была катализатором.
Сейчас же Эйдан рядом, боль от расстояния мелькает на горизонте, но я пока не хочу злиться на него за это. Предполагает ли мой Бог, что есть возможность после укрощения силы не остаться такими же, подходящими друг другу, как сейчас? Как он там говорил? " Великая Пустота знает, что нужно её детям"…
А я знаю, что ничего не изменится по окончании учебы. Эйд будет нужен мне и тогда, как сейчас. Так же, как знаю, что он услышит.
Теперь уверенность в нем, и в себе – залог моего спокойствия. И я буду уверенной.
Прижимаюсь щекой к его груди, и, не давая себе отступить, проговариваю, ментально наращивая громкость:
Я люблю тебя.
Девочка моя! – тут же расцветает у меня в голове. Эйд притягивает мое лицо, обнимая его и руками, и счастливым огненным взглядом. – Как же я люблю тебя!
Божественные поцелуи опаляют меня, выжигая любимое имя знаменем в моей душе. И я буду носить его гордо.
***
Мы перемещаемся в обитель Богини Истины.
В пустоте я держусь за него так крепко, что у меня затекают руки. И склеиваются ресницы.
Разлепляю их, когда Эйдан чуть отступает, беря меня за руку. Едва пожимает ладонь, словно подбадривая.
С ним я одна, но с другими – совершенно иная. Мои чувства закрыты для них. Им не познать меня так, как Огонь, и не понять.
Потому, смотрю настороженно и чуть агрессивно.
Окружающее странно. Пушистый охровый ковер под ногами, сам пол зеркальный. Обстановка скудная, словно поставили лишь самое необходимое... на данный момент.
Бог Времени и Богиня Истины – каждый встречает нас по-разному. Зариланна с неким любопытством, но будто сквозь дымку. Отец настороженно, и в точности так же агрессивно, может, даже более.
– Интересно швыйхты пляшут, – выдает Лана, потирая кисть руки.
– Ты прибыл как раз вовремя, чтобы погаснуть, – шипит папа.
Моя боль вырывается наружу в следующее мгновение, когда отец наносит первый удар.
Боль за того, кого я люблю всем сердцем.
Эйд принимает пощечину. Темная энергия разрывает кожу и мышцы, оставляя после себя рваную рану, сочащуюся золотым ихором.
Мой ступор превращается в отчаянный крик в разрушающейся пустоте:
– НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!!!!
Встаю между Старшими Богами. Глупо, но мне все равно. Не задумываюсь о возможном риске, просто это не важно. Чувствую, что Эйд пытается отгородиться от меня, словно защищая. Защищая не только от последствий, но и от причин. Какое они имеют право так поступать со мной? Как они могут ставить меня виновницей?
Да как вообще наша ситуация могла разрастись до столкновения двух старейших?
Между их яростью и моим отчаяньем такая малая разница сейчас, потому что и оно постепенно перерастает в ярость.
– Я не позволю вам драться из-за меня! Папа!... Эйдан....
Последнее с мольбой. Не могу не смотреть на его затягивающуюся рану. Не могу не думать о новых...
Ловлю его взгляд, но почти не вижу глаза. Их постепенно затягивает пламя жажды ответить.
Где-то рядом раздается голос Зариланны. Она тянет меня назад, убирая с поля битвы.
– Что ты, детка… Разве же они дерутся? Вот когда кора планеты трескается от того, что на разных полушариях время идет с разной скоростью… И из пролома коры бьет столп пламени до самого неба. Вот это значит – они дерутся. А это так… Всего лишь милая дружеская беседа.
Хороша беседа: делать друг в друге дыры, не разбираясь. Давайте, допустим трескающийся покров планеты и тогда начнем разводить панику... Только тогда я умываю руки!
– Да-да. Иди ко мне, малыш…Побеседуем, – тем временем ярится отец. В руках Эйдана появляется плеть, объятая пламенем. Его лицо светится улыбкой.
Не хочу смотреть! Не могу отвести взгляд.
В момент, когда змея плети со свистом обрушивается с невероятной скорость и силой на Бога Времени, я стремлюсь вперед, и врезаюсь носом в преграду.
– Так, ты куда, Одиссей, без жены, без детей! А ну, стоять! – выдает Лана. Снова стебется!
А мне это не шутка. Прозрачной стеной, преграда сотворенная Истиной, стоит между мной и разрушительной схваткой дорогих мне Богов.
Нет! Только не так! Я начинаю колотить по щиту руками.
– Пусти меня к ним! – отчаянно рвусь сквозь плотное пространство.
Зариланна лишь скрещивает на груди руки.
– Пусти!!! – вновь атакую преграду, повышая звук голоса.
– Прости, но ты там лишняя. Побыть грушей ты еще успеешь.
Да мне плевать на себя!!!
– Они поубивают друг друга! Пусти меня, Темная! Пусти! – пытаюсь пробиться чуть дальше, но ответом мне служит лишь вибрация щита. – Да чтоб Шурик все твое оружие заныкал! – летит проклятие в Богиню.
Отец вновь уходит от хлыста, нападая. Не выдерживаю всей нелепости происходящего, с упреком давлю на логику, обращаясь в самую гущу схватки.
– Ты мне отцом лишь три дня назад стал! Еще под домашний арест посади! Ты мне сам мужичину выбрал! И недоволен?!
– Не мешайся, дочь! Взрослые беседуют.
Этих взрослых бы в ясли, в разных концах Великой Пустоты!
– Эйд, не смей. Это же твой брат! Мать моя Жрица! Он отец мне!
И на кой тьме я вообще пытаюсь противостоять их решению? Почему мне не все равно? Было бы намного проще. Вон, как Ланке.
– Перестань вопить. Ты их не остановишь. Далеко они не зайдут. По крайней мере, слишком далеко.
– Легко тебе говорить, Лана, – пытаюсь скинуть ее рука с плеча. – Ты не умеешь любить. И НЕ ПОНИМАЕШЬ!
– Тсс, не сотрясай свою стихию. Воздух, верно?
Какая сейчас разница? Ну, да и что? В ответ лишь киваю.
– Зачем они так? – горько обращаюсь к Истине.
– Причина и следствие, причина и следствие… – смеется.
А мне не смешно! Я причина! И какого следствия!
Как приятно наблюдать за рукоприкладством двух братьев по моей вине.
Я виновата! Кругом и всюду. Да чтобы вас покарала высшая инстанция!
Настороженно наблюдаю, как мой Бог меняет физическую форму, и мне становится страшно. Я еще не видела его такого, даже в воспоминаниях отца Эйдан не так яростен. Хотя, я подозреваю, что отец мне передал не все воспоминания, вовремя скрыв некоторые главы.
Сейчас Огонь пожирает не только телесную оболочку Времени, но и мою душу. И от чего мне более страшно – от лицезрения такой силы, или от понимания, что она настолько масштабна – не знаю.
Волосы Лэйда испаряются под порывом температур, кожа местами обугливается, местами пузырится. От здания пылью летят ошметки. Руки отца кипят в тот момент, когда он запускает их в самую гущу истинного пламени Огня.
И мои слезы сами струятся по щекам навстречу земле. Я больше не могу смотреть. Не могу...
Часть вторая.
Огонь и Время.
Идти к Темным совершенно не хочется, как не хочется и отпускать только что найденное чудо по имени Кара, но есть вещи, которые необходимо делать, верно?
Необученные боги опасны, а уж такие юные – вдвойне. В первую очередь для самих себя – вот что именно меня волнует в первую очередь. Другие... это были другие, её комфорт и благополучие означают для меня еще и душевное спокойствие. Кроме того, Кара еще частично ощущает как человек – это значит неприятности и большое количество спонтанных приключений на ее хорошенькую попку. Готов ли я к этому? Вполне. Если это гарантирует мне присутствие рядом, то я пойду на гораздо большее.
Если задуматься, только Эллинайе знает, каким идиотом я оказался. Как мог я не заметить её еще в Храме? Пропустить в маленьком застенчивом ребенке эту бесконечно родную воздушную искру, это чудо... и как же я рад, что она рядом сейчас. А вот от осознания, что я мог бы пропустить Кару еще на несколько столетий… или тысячелетий, а то и вовсе отдать кому-то другому... мне было почти физически плохо.
– Интересно швыйхты пляшут.
Южный павильон Дворца Истины очень красив снаружи и изнутри. Впрочем, мы появляемся сразу возле двери, и рассматривать внешнее убранство мне недосуг. Внутри же все довольно аскетично, хотя стены окрашиваются в цвета гостей. Так задумала сама Истина. Потому сейчас наблюдаю мои цвета – красный и золото, теперь щедро сдобренные белым. Да уж... Кара действительно стала осязаемой частью меня...
Лэйдер смотрит со злобой и, кажется, уже готов попытаться раздавить меня, как таракана... Очень жаль, ведь именно в этом вопросе я не намерен уступать ни на йоту. Кара – моя, и отпускать я её не собираюсь, даже если против само Время.
– Ты прибыл как раз вовремя, чтобы погаснуть...
Наконец, он выдавливает из себя хоть что-то. Как и ожидалось, ничего нового я не услышал.
Серым пеплом ссыпаются враз постаревшие стены. Половицы скрипят под ногами, а недавно пушистый ковер превращается в груду обрывков из перегнивших нитей.
В глазах Лэйдера характерное лишь ему сумасшествие, затопившее зрачки и радужку белой бездной.
Кара стоит рядом, и я не хочу поранить её. Это желание гораздо сильнее желанной возможности надавать старшему волшебных пи*дюлей. Странно, ведь раньше я ни за что не упустил бы такой возможности, но... моя Богиня важнее.
– Я не буду с тобой драться, – качаю головой.
– Еще как будешь!
Злобно отвечает старший, влепляя мне символическую пощечину, состоящую из темных энергетический эманаций. Засранец. Далее следует сакраментальный жест, который я видел в одном забавном фильме на Земле. Сво*очь... От меня начинают подниматься тонкие струйки пара, а в зрачках пляшут первые языки пламени.
– НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!!!!
В голосе страх и страдание. Это настолько режет мне слух и царапает душу, что чувства буквально отражаются на лице. Хочется просто плюнуть на все, и уйти, взяв её с собой, но это лишь раззадорит Лэйдера, уже настроившегося на мое "воспитание".
– Я не позволю вам драться из-за меня! Папа! Эйдан…
Его она призывает, мне же – повелевает и молит. Уже за это я готов простить ему всё, но старшему поганцу все неймется.
Ринна отдергивает Кару в сторону и что-то ей шепчет. Теперь я знаю, что девочка моя в безопасности – Ринн хоть и темная, но никогда не позволит обидеть того, кто находится под ее покровительством.
Глаза Времени пылают безумием, а меня вдруг захлестывает азарт. Какого черта? Раз этот зазнайка так хочет, почему бы мне не проучить его, а?
– Да-да, – улыбается Лэйдер самой «милой» из своих улыбок. – Иди ко мне, малыш… Побеседуем…
О, мы побеседуем. Будь уверен.
Плавно замахиваюсь всем корпусом, выпуская из ауры длинную огненную плеть, под моими пальцами обретшую вполне материальные формы. Кольца живого пламени свиваются на полу, прожигая старые доски, тронутые гниением ровно там, где еще миллисекунду назад был мой брат. Я ожидал этого, как и появления Темного прямо за моей спиной. Сдавливает мою шею голыми руками. А вот и хрен тебе! Возгораюсь полностью, наплевав на бич – в рукопашной против Времени от него мало толку. Его кожа мгновенно покрывается волдырями, почти прогорая до костей. Лэйдер шипит и отплевывается, ускоряя потоки, чтобы мгновенно залечить раны. Где-то рядом, не выдержав быстрой смены веков, в пыль рассыпается стена. Пол занимается потоками пламени, которое медленно гложет доски – брат не хочет закончить нашу потеху хоть на немного раньше...
Краем сознания замечаю, что Зариланна поставила Щит Энергий. Молодец, Темная, можешь же, когда припрёт!
Не позволь ей покалечиться, сестра! – ментальная просьба далась мне легко. Быть может потому, что прошу я не для себя. Кара...
Впечатывает меня в стену, прожигая остатки покрытия, будто напалмом. С другой стороны осыпается серый пепел тления. Начинает трескаться потолок.
Да ну нах*й!
Бросаю в его сторону взрывную волну. Примерно ту же, то получается при взрыве атомной бомбы. Брат растягивает время, выныривая слева, а энергия сносит оставшуюся половину стены и пожирает часть крыши.
За щитом что-то кричит Кара. Она не ранена, я ощущаю это отчетливо.
– Не мешайся, дочь! Взрослые беседуют! – ревет Время.
Пока я отвлекаюсь, пытаясь осознать ее слова, брату удается задеть меня справа. Хук у Лэйдера, скажу я вам, очень болезненный. Настолько, что соприкосновение со стеной можно сравнить с подушкой. Срастаясь, противно зудят кости черепа. В голове бьет набат. Кажется, что-то кричит Кара, но у меня лопнули барабанные перепонки, поэтому я ничего не слышу.
C-c-с-с*ка!
Время снова рядом и снова замахивается. Плюю на все, теряя физическую форму и превращаясь в сплошное жидкое белое пламя. Горит даже воздух вокруг, скрадывая последние молекулы кислорода. Ты хотел драки, брат мой? Почему бы нет? Вот только не стоило забывать, чем я славюсь в первую очередь. И почему именно я ношу звание предводителя Небесного Воинства… Да, он Время, но и Огню есть чем удивить…
Его рука проскальзывает через мое тело. Быстро, очень быстро, как может только Бог Времени. Но это не спасает от всепоглощающего меня. Этот огонь в силах погасить только я сам. Кожа Лэйдера загорается, вся жидкость в теле кипит, а волосы осыпаются пеплом. Не будь он Старшим, то давно был бы мертв.
